Как Построить Своё Казино Трехэтажных

Игорный бизнес может быть вновь легализован на территории Украины. Власти планируют установить госконтроль над заведениями отрасли и пополнять бюджет миллионами долларов ежегодно.

Украинский парламент во втором чтении принял законопроект, разрешающий работу казино в стране. О нововведении сообщает «goalma.org». депутатов Верховной рады, большинство из которых – члены правящей партии «Слуга народа», высказались за установление госрегулирования игорной индустрии.

Ранее в мае за легализацию игорного бизнеса в стране выступил лава Исполнительного комитета реформ Украины Михаил Саакашвили. Своё предложение он мотивировал тем, что доходы от нелегальных игорных заведений получают «крышующие» их структуры, а не государство, как могло бы быть при легализации отрасли.

Политик предложил внедрить единую лицензию как для онлайн-казино, так и для игорных домов. В первый же год работы прогнозировалось получение бюджетом прибыли в миллионов долларов.

Комментируя ситуацию с казино, Саакашвили напомнил, что игорный бизнес в разные годы помог построить некоторые крупные города – Лас-Вегас и Батуми. По его мнению, легализация игорного бизнеса позволит поднять экономику депрессивных регионов.

Запрет на организацию азартных игр на Украине был введён в году. Фактически казино продолжали работать на территории страны, но бизнес стал теневым. Государство, в свою очередь, потеряло всяческий контроль над отраслью. В настоящее время Рада рассматривает законопроект о возвращении этому виду бизнеса статуса легального. Документ был внесён на рассмотрение в парламент в октябре прошлого года правительством Украины. Президент страны Владимир Зеленский просил Раду одобрить инициативу до 1 декабря года.

Отдел новостей «Нашей версии»

ГЛАВА 1

– Ла-ла-ла-а-а, – с самозабвением и необычайной одухотворенностью распевала на весь дом Яна Милославская, старательно наглаживая новенькие шелковые занавески и после каждого движения шипящего утюга любуясь ими.

Сегодня она пребывала в наилучшем расположении духа, которое объяснить не могла, да и не пыталась. Просто солнце светило со всей своей щедростью, просто не отягощали никакие проблемы, просто она совершила целую кучу покупок, просто ей было очень хорошо и весело…

Милославская уже две недели как отдыхала. Она наконец-то отоспалась, вошла в нормальный ритм жизни, почти полностью восстановила потраченные во время работы силы, навестила всех своих подруг и знакомых, на что ей вечно не хватало времени, сделала визит к косметологу и парикмахеру, и даже к стоматологу, что всегда ввергало ее в дикий первобытный ужас.

Окна ее дома сверкали чистотой после недавней уборки, и Яна с нетерпением готовилась украсить их новыми шторами, которые она приобрела с утра в магазине одной своей давней знакомой. Милославской вдруг захотелось, чтобы комнаты заиграли новым светом и настроением, и она решила удовлетворить свое желание, тем более что после последнего выполненного ею заказа средства ей это позволяли.

Яна Милославкая жила тут не так давно, но она один раз, сразу же после переезда, сделала в доме капитальный, даже глобальный ремонт, и уже не единожды меняла различные атрибуты дизайна своего жилища.

В этом далеко не самом престижном, периферийном, зато тихом и спокойном районе города Яна поселилась несколько лет назад. Официально он назывался Агафоновкой, а снобы часто сквозь зубы с усмешкой говорили про него: «Простоквашино».

Здесь жилось Милославской прекрасно, и Яна не разу еще не пожалела, что, имея возможность поселиться где-нибудь в центре города, всем прелестям цивилизации предпочла тогда небольшой домик, заслоненный огромными ветвями дуба, росшего под самыми его окнами.

Дом ко времени его покупки не представлял из себя ничего особенного и был явно старше своей новой хозяйки. Но от него веяло таким теплом, что невольно всплывали в сознании Яны сладко-грустные воспоминания о навсегда ушедшем счастливом детстве. Отказать себе в удовольствии согреться этим теплом Милославская не сумела.

Да и дуб – прекрасный дуб, в сравнении с ним сам дом казался младенцем! Огромное, могучее, сильное, дерево словно обещало защиту и поддержку, в которой женщина тогда очень нуждалась.

Теперь при всей патриархальности в доме Милославской было довольно современно и комфортно, и она ни разу не погружалась еще в мечтания о лучшем.

Джемма, чистопородная среднеазиатская овчарка, которую Яне некогда привезли из Туркмении, смиренно лежала у ног хозяйки и наблюдала за ней, прищурив глаза. Она была невероятно сообразительна и дьявольски верна. Милославская души в ней не чаяла.

Неожиданно собака приподняла голову, навострила уши, забила хвостом и предупреждающе зарычала. Яна удивленно обернулась на нее. В ответ на вопросительный взгляд раздался громкий хриплый лай.

Милославская бросила взгляд во двор: мимо окон промелькнула мужская фигура.

– Кто еще там? – вслух произнесла женщина.

Калитку, возвращаясь домой в приподнятом настроении, она запереть забыла, потому что все мысли ее были заняты новыми занавесками. Кто-то вошел к ней слишком смело – без стука, и именно это смутило Яну. К счастью, в лице Джеммы Милославская имела более чем надежного защитника, поэтому она с одним лишь чувством недоумения и любопытства двинулась к двери. Овчарка, разумеется, поторопилась обогнать ее.

Незваный гость между тем опередил их обеих и первым раскрыл дверь. Джемма едва не поднялась на дыбы, но тут же вся спесь с нее сошла: на пороге стоял Семен Семеныч Руденко.

Вид, однако, у него был неважный: глядел он хмуро, из-под бровей, губы поджал, лоб наморщил. Милославская, собравшаяся было кинуться ему на шею, тут же беспомощно опустила руки.

– Что случилось? – спросила она, не здороваясь.

– Дай чего-нибудь пожрать сначала, – ответил он, вешая на крючок фуражку, – сейчас расскажу, – ботинки гостя разлетелись в разные стороны.

– Ну, проходи… на кухню что ли… – растерянно пробормотала Яна.

– С утра как белка в колесе, – заговорил Руденко, брызгая у раковины мыльной пеной, – весь отдел на ушах, шеф в бешенстве…

– Опять? – иронично спросила Милославская, заглядывая в холодильник.

– Брось шутки, – отрезал Семен Семеныч, утираясь полотенцем, – не до них. Дело серьезное. Ну, чего там у тебя? – спросил он, рыская глазами по столу. – Я с раннего утра маковой росинки во рту не держал, да и утром-то не позавтракал толком. Сейчас только перерыв дали. К тебе вот забежал… Мы тут неподалеку…

– Что-то я ничего не понимаю! Врываешься, командуешь… И-и-и вообще… кто это мы?

– Сейчас все объясню, – Семен Семеныч сел на табурет, по привычке подогнув под себя одну ногу.

Через пару минут Яна поставила перед ним разогретую в микроволновке пиццу и, достав из навесного шкафчика незаменимую серебряную джезву, принялась варить кофе.

– Короче, звонят мне с утра, – начал гость, – Я спал еще. Срочно выезжай, говорят. Что к чему не объясняют, некогда, мол. Прилетаю – в отделе полный переполох. Спрашиваю, в чем дело. Отвечают: теракт.

– Чего-о?

– Не перебивай. Теракт, говорят. Акт тер-ро-рис-ти-чес-кий! Неподалеку от здания районной администрации прогремел взрыв.

– Это у нас тут?! На Парковой?

– Угу.

– Ничего себе!… Вот дожили! Вот так Простоквашино! И что есть жертвы?

– Ты дашь мне договорить или нет?!

– Молчу.

– Неприметный мужичок, серенький такой, обыкновенный – подробнее его никто описать не смог – быстренько вошел во двор дома на Парковой. Ну ты знаешь, старая четырехэтажка такая… В ней аптека еще…

– Ну-ну, – глаза Милославской загорелись азартом.

– Вошел и бросил под колеса стоящего там джипа «Лендровер» какой-то непонятный предмет.

– И сразу взорвалось?

– Нет, сначала он повернулся и убежал. Потом рвануло. Из-под колес – столб огня и дыма. К счастью, ни в машине, ни в непосредственной близости от нее никого не было, но свидетели все же нашлись. Правда толку от них, кроме того, о чем я сейчас рассказал, нет. Это все, что мы смогли у них выяснить.

– Вот так штуки, – задумчиво протянула Яна, присаживаясь на табурет.

– Штуки, – кивая и засовывая в рот солидный кусок пиццы, подтвердил Руденко. – А сколько народу съехалось! Сколько народу! Тьма! ФСБ, УБОП, представители власти, да еще скорые, пожарки, пресса, в общем, полный атас.

– М-да, заварушка…

– Ты представь мою фигуру во всей этой заварушке! С самого утра…

– Сема, успокойся, я тебе сочувствую, – немного резко парировала Яна.

Она минуту помолчала, задумавшись, а потом спросила Семена Семеныча:

– Так ты говоришь, никто не пострадал?

– Му-му, – жуя, утвердительно промычал Руденко.

– Понятно. Ну, а что-нибудь еще, кроме показаний очевидцев, вы за эти полдня накопали?

– А как же! После осмотра места происшествия изъяли фрагменты металла, железную скобу от гранаты, скорее всего, РГД-5, следы копоти взяли на пробу…

Семен Семеныч принялся перечислять все те неинтересные рядовому обывателю мелочи, без которых не обходится работа милиции в таких случаях. Яна же внимательно слушала, живо заинтересовавшись новостью, которую ей принес приятель.

– Хм, – заметила она, когда он закончил, – все это заставляет думать, что преступник использовал бутылку или банку с зажигательной смесью, начиненную металлическими предметами.

– О! Да мы с тобой мыслим одинаково! Я тоже первым делом об этом сказал!

– Думаю, Сема, что не один ты. Любой профессионал сказал бы то же…

Милославская немного помолчала и, пододвигая приятелю кофе, спросила:

– И что, все еще продолжают думать, что это был теракт?

– А ты сомневаешься?

– Я уверена, что это совершенно не так.

– Я тоже. И многие наши. Но эту версию решено пока не исключать из возможных.

– Зря. Напрасная трата времени и сил.

Семен Семеныч хлебнул два раза из чашки и, сморщившись, протянул:

– Ну что все вечно сыплется на мою голову, а?! Только-только все гладко пошло… Шеф о премии намекнул… И тут на тебе! Прими, Семен Семеныч, в раскрытии дела самое активное участие. А не получится, попрощайся со звездой. Ну что за жизнь?! Я в отпуск собрался… Маргарита уже путевки заказала в санаторий…

Милославская искоса посмотрела на Руденко и, видя, что он на самом деле находится у черты отчаяния, протянула, положив руку ему на плечо:

– Да пойдешь ты в отпуск, Сема, пойдешь. Не горюй, все образуется. Первый раз что ли, а? – Яна улыбнулась, – Прорвемся!

– Прорвемся? Я не ослышался? Или, может быть, в единственном числе – прорвешься?

– Именно первое!

– Ты поможешь? – Руденко слабо улыбнулся.

– А разве у меня есть выбор? Разве мы не друзья? – Милославская потянулась за сигаретой.

– Ой, Янка, – оживленно начал Семен Семеныч, тоже прикуривая, – ну, шеф сегодня – прямо зверь! Ну, веришь, матом нас крыл трехэтажным, как никогда. Такое загибал! Он ведь тоже в отпуск собирался…

– Верю, – Милославская тихонько засмеялась: шеф Руденко давно ей уже был как родной.

* * *

С Семеном Семеновичем Руденко, капитаном милиции, Милославская была знакома очень давно, поэтому он вел себя с ней несколько фамильярно, не растрачиваясь на премудрости этикета и прочие любезности. Порой он был даже несколько грубоват, брюзжал без повода, надоедал своим присутствием. Однако по большей части между ним и Яной сложились теплые дружеские отношения.

Она этого человека очень любила за широту его натуры, простоту, бесхитростность, беззлобность. Он уважал ее за неординарность суждений, тонкий интеллект, неподражаемое чувство юмора, силу характера и, наконец, за совершенно исключительную женскую красоту, которую она ко всему прочему умела приподнести. При этом ничего похожего на любовную связь между ними никогда не было. Люди в это верили неохотно, потому что союз Руденко-Милославская не распадался вот уже сколько лет.

А крепила его дружба совершенно особого рода. Слишком часто работа заставляла их быть единомышленниками, и иногда Яна и Семен Семеныч целые дни, и даже ночи, вынуждены были проводить вместе. В такие периоды они жили общими интересами, мыслями, стремлениями… Потом на какой-то срок выпадали из поля зрения друг друга, изредка забегая на праздники или дни рождения. Потом вновь судьба связывала их более крепко в каком-то едином деле.

* * *

– Ну, и каковы твои соображения? – спросил Руденко, серьезно глядя на подругу.

Милославская неторопливо подошла к окну и, бесцельно глядя куда-то вдаль, сказала:

– Во-первых, я уже сказала: это сто процентов не теракт.

– Допустим. Во-вторых? – Семен Семеныч тоже подошел к окну и встал чуть позади Яны.

– Во-вторых, я думаю, это действие было направлено против конкретного лица, – Милославская обернулась на друга, – Иначе зачем уродовать совершенно ни в чем не повинный джип и бросать адскую штуку именно под него, а не где-нибудь рядом, у входа той же администрации, к примеру?

– Логично.

– Ну, а в-третьих, лицо, против которого было направлено действие, хотели просто припугнуть.

– Ты считаешь? – Руденко смотрел хитро и лукаво, словно скрывал что-то важное.

– Если бы преступник желал большего, уверяю, он бы дождался момента, когда желаемый объект сел бы в машину.

– Согласен.

– Отсюда следствие – лицо, против которого направлено действие, – хозяин джипа.

– А теперь меня послушай, – Руденко снова увлек подругу к столу. – Конечно, до всего этого я тоже дошел в своих соображениях. Естественно, кинулся искать хозяина джипа, – Семен Семеныч прищурился.

– Нашел?

– Нашел. Он был в одной из квартир этой четырехэтажки. У него там любовница живет. Ночь он провел с нею…

– Знакомая картина из жизни нового русского.

– А вот тут ты не угадала! Знаешь, кто владелец автомобиля?

– Еще скажи, что какой-нибудь заводской работяга, – саркастично парировала Милославская.

– Не заводской, но работяга, – поучительно протянул Руденко.

Яна удивленно раскрыла глаза.

– С каких это пор простые рабочие на джипах ездят? Мы что наконец-то построили коммунизм? – спросила она.

– Увы, нет.

– А в чем дело? Он клад нашел? Получил наследство? Банк ограбил?

– Пока не знаю. Знаю только, что он рабочий казино «Фортуна».

– Ты что же, его не допросил что ли?

– Пытался. Но он как свой джип увидел, ему плохо стало. За сердце схватился и на корячки сел. В прямом смысле дар речи потерял. Мычит, а чего не поймешь… Потом подруга его выскочила, под мышки его и домой. Мол, без адвокатов показаний не даем и все такое, помощь ему медицинская нужна и так далее. Вручили повестку, на том и расстались.

– Неужели они взрыва не слышали?

– У нее окна квартиры на другую сторону и хороший стеклопакет. Так что сквозь сон слышали они шум какой-то, выглянули в окно – все тихо, а на улицу выйти им и в голову не пришло. Шум их разбудил, и они снова за интим, собаки. Дверь не открывали минут пятнадцать, пока я звонок совсем не надорвал. Сердцем чуял, что есть кто-то в квартире, звонил, звонил, звонил…

– Представляю, как ты их обрадовал.

Руденко усмехнулся. Яна сказала:

– Я так понимаю, это все его девица тебе поведала, а его ты хоть о чем-нибудь смог спросить?

– Спросил. Говорю, кого-то подозреваете? Головой мотает.

Вам угрожали? Тоже головой мотает. В общем, ничем наш с ним разговор не закончился.

– Когда он по повестке-то к вам явится? – спросила Милославская задумчиво.

– Сегодня в семнадцать ноль ноль.

– А может быть мы его сами навестим? А? Что время терять? У тебя какие планы?

– Какие-какие, – радостно отозвался Семен Семеныч, – Заскочил вот перекусить, и бросаю все силы на расследование…

Яна молчала.

– А ты, – осторожно спросил Руденко, – загорелась, да? Берешься вместе со мной?

– Вроде как.

Семен Семеныч кинулся на подругу и сгреб ее в охапку, крепко расцеловав в обе щеки.

– Свой человек! – подытожил он в заключение.

– Ну что, я собираюсь? – Милославская привстала с места.

– Угу.

Яна скрылась в своей комнате, откуда в течение пятнадцати минут доносилось то неразборчивое бормотанье, то шорох одежды, потом зашумел фен.

– Как на свадьбу, – покачивая головой, заметил Семен Семеныч, поглядывая на часы.

Наконец Милославская предстала перед ним в полном, как она выразилась, боевом обмундировании: в черных джинсах и широкой хлопковой блузе навыпуск. При этом она не забыла про неброскую бижутерию, косметику и, в тон блузе, сумочку. Игриво посмотрев на приятеля, спросила:

– Как?

– Шляпу одень с перьями, – огрызнулся он.

– Плохо? – Яна обиженно выпятила губы.

– Долго, – со вздохом объяснил Руденко и встал. – Идем?

– Идем, – Милославская ободрилась, – Джемма, за мной, – позвала она собаку, решив взять ее с собой.

Садясь в машину, Яна под нос себе пробормотала:

– Черт, занавески так и не догладила!

ГЛАВА 2

– Фамилия? Имя? Отчество? – глядя исподлобья, спросил Руденко и ближе пододвинул незаполненный листок протокола.

– Вы же знаете, – процедил сидящий напротив него мужчина лет тридцати двух, небритый, угрюмый и явно не настроенный на разговор. Он весь сгорбился, уперся локтями в колени и сжал голову обеими руками.

– Отвечайте на вопросы! – раздраженно прикрикнул Семен Семеныч и тут же добавил спокойней: – Порядок такой…

– Вадуев Александр Сергеевич, – нехотя ответил мужчина на его вопрос и шмыгнул носом. Следом он также небрежно назвал год своего рождения, дату, адрес по прописке и место жительства.

– Так-то оно лучше, – удовлетворенно пробормотал Три Семерки, делая торопливые записи в протоколе. – Ну-с, – произнес он, закончив, и по привычке погладил свои усы, – что вы можете сказать по поводу сегодняшнего происшествия?

– Хм, я безумно счастлив, – саркастично ответил Вадуев и выпрямился. Он начал подергивать одной ногой и «ломать» пальцы рук, от чего раздавался неприятный хруст.

– Только вот этого не надо! – снова сорвался на крик Семен Семеныч. – А то мы ведь и по-другому разговаривать умеем!

– Это мы знаем, – криво улыбаясь, снова съязвил Александр и отвернулся.

Руденко встал, закурил и начал ходить из стороны в сторону. Яна, до того спокойно сидевшая в оном из старых обшарпанных кресел в конце кабинета и поглаживающая Джемму, пересела на место своего приятеля и сторого сказала:

– Думаю, молодой человек, скорейшее раскрытие произошедшего в ваших интересах тоже. Так что не надо здесь устраивать представлений. Мы и не таких актеров видывали, – собака подобралась поближе к своей хозяйке и села у ее ног, начав предупреждающе постукивать хвостом.

Голос Милослвской был ровным и жестким. Вадуев перестал хрустеть пальцами и, прищурившись, посмотрел на нее.

– Первая и главная версия случившегося, – продолжала Яна, – террористический акт. – Будет здорово, если мы сейчас признаем ее единственно возможной, а вас запишем в соучастники, – женщина холодно улыбнулась.

Вадуев нервно закинул ногу на ногу, глянул на нее недоверчиво.

– Но мы люди неглупые, поэтому делать этого не станем. Истина нам дороже. А если к этой истине присмотреться получше – вас хотели как следует припугнуть. А знаете что обычно за этим следует – убийство…

Александр закашлялся.

– Были у вас злоумышленники? Подозреваете кого-то? Угрожали вам ранее? – начала наступление женщина.

Вадуев весь вытянулся и, неожидано перебив Яну, вскрикнул:

– Нет!

В кабинете на мгновенье установилась полная тишина. Милославская онемела от удивления. Джемма насторожилась. Руденко выронил остаток сигареты.

– А в чем же тогда дело? – тихо произнесла Яна.

– Откуда мне знать?! – воскликнул мужчина. – Поговорите лучше с шефом…, – тут же добавил он сквозь зубы.

– С шефом? – осторожно переспросила Милославская.

– Он тоже на этой машине ездит.

– Так, давайте по порядку, – Яна облокотилась одной рукой о стол. – Автомобиль принадлежит вам?

– Мне. Но по доверенности им управляет мой босс.

– Где вы работаете?

– В казино «Фортуна».

– Значит, вы имеете в виду директора казино?

Вадуев молча кивнул.

– Да-а, его участие в этом сюжете, конечно, более реально, – задумчиво протянула Милославская и спросила с иронией: – Скажите, а откуда у вас к нему такое доверие?

– Я дальний родственник его жены. Приехал из деревни. Он мне работу дал, – выдавил мужчина.

– Хозяин казино устраивает простым рабочим несчастного владельца «Джипа»? – Милославская усмехнулась.

– Машину он тоже…

– Что, тоже в подарок? Скажите, какая благотворительность?!

– Яна засмеялась ледяным смехом.

Вадуев снова захрустел пальцами.

– Хотите, скажу, как на самом деле? – Милославская вдруг замолчала, прищурилась и уставилась Александру прямо в глаза. – Машина только по бумагам принадлежит вам. На самом деле это известная многим формальность: в случае чего с вашего босса абсолютно нечего будет взять, поскольку все остальное его имущество тоже, наверное, кому-то «пожертвовано»… Эта уловка стара, как мир новых русских.

Вадуев молчал. Потом спросил тихо, но с вызовом:

– И что, это преступление?

– Нет, но вы рискуете жизнью, – вздохнув, ответила Милославская. Она пододвинула к себе начатый Руденко протокол, прочла, пробежав глазами, и сказала: – Допиши, товарищ капитан.

Семен Семеныч снова присел за стол, записал под диктовку слова подруги, выяснив предварительно у Вадуева, что его шеф – Воробьев Алексей Михайлович, а в своей среде – просто Воробей.

Когда все формальности с протоколом были закончены, Вадуева отпустили. Правда, он не особенно обрадовался, буркнув себе под нос что-то вроде того, что ночь в обезьяннике гораздо приятнее разговора с боссом.

Милославская с Руденко остались наедине.

– В желудке сосет, – пожаловался Семен Семеныч и глянул на часы.

– Зайдем куда-нибудь перекусить? – тоже глядя на циферблат, предложила Яна.

Ее приятель одобрительно кивнул, надел фуражку и, закрыв кабинет, они молча зашагали по коридору, каждый думая об одном.

Воздух на улице, после двухчасового пребывания в отделе, прокуренном, пыльном, показался Милославской просто райским.

– Хорошо! – улыбаясь, сказала она.

Три Семерки посмотрел на нее удивленно и ничего не ответил. Также молча они перешли дорогу и перешагнули порог недавно открывшегося прямо напротив милиции кафе, Джемму привязяв за железные перила у входа. Выбрали столик в углу у окошка, сели и стали изучать тут же предложенное официантом меню.

– Вот это я еще не пробовала, – сказала Милославская, ткнув пальцем в строку, где было написано «суси с тунцом».

– Я тоже, – поддержал ее приятель, и выбор был сделан.

Пока готовился их заказ, приятели имели время обсудить разговор с Вадуевым.

– Насчет того, что настоящий хозяин «Джипа» – Воробей, ты, конечно, права, – начал Руденко, – и тратить время на Вадуева больше не стоит.

– Согласна. Знаешь, о чем сейчас надо подумать? О том, почему Воробью угрожали и кто может быть его недоброжелателем.

– Надо с ним поговорить, – закивал Три Семерки.

– А я думаю, надо сначала самим пораскинуть мозгами. Мы ведь хорошо знаем свой город? Да и доступ к определенной информации о криминалитете ты имеешь, так? Даже если мы ни до чего не додумаемся, все равно придем на разговор с Воробьем подготовленными, а не профанами. Так что напряги мозги.

– Яна, ты голова!

– Итак, – не отвечая на комплимент, продолжила Милославская, что мы имеем? Воробей – хозяин казино «Фортуна». Казино – это деньги, а деньги – это всегда криминал. Слушай, а до него далеко? Где оно вообще находится? Я что-то и не знаю…

– Нет, недалеко, квартала четыре. На Мичурина.

– Мичурина – улица большая, где именно?

– Да дома через два от пединститута.

– Так там, по-моему, совершенно другое казино… Да! Ну точно, мы с подругой еще там были как-то. «Золотое руно» оно называется, а не «Фортуна».

– Я сам там не был, но ребята наши не могли ошибиться, это точно. Ты что-то перепутала.

– Да не перепутала я ничего! «Золотое руно» там года два уже.

– Не может быть, – упирался Руденко.

В этот момент официант принес заказ и перед разгоряченными приятелями задымились ароматные красные сладкие перчики, разрезанные на части, фаршированные обжаренным тунцом и запеченные в духовке.

– М-м-м, – протянула Яна.

Руденко тут же схватился за вилку и замолчал. Отрезав кусочек суси, Милославская посмотрела на приятеля и категорично сказала:

– Чтобы разрешить наш спор, нужно поехать туда и посмотреть, что за заведение там находится.

– Давай посмотрим, – пожав плечами ответил Три Семерки, который, как любой мужчина, не любил проигрывать в споре.

Завершив трапезу сладким чаем с лимоном, приятели покинули кафе и направились к стоящей у противоположной обочины «шестерке» Руденко.

Три Семерки молча завел мотор, круто вывернул руль, машина развернулась и поехала в обратном направлении.

– Вот она Мичурина, – удовлетворенно протянул он через некоторое время.

Яна стала напряженно вглядываться в мелькающие мимо дома. Вдалеке закраснел главный корпус педагогического института. Руденко кашлянул.

– Ну, смотри, – сказал он.

– Смотрю, – ответила Яна.

– Вон! Вон! Гляди – неоновая вывеска вся переливается, это «Золотое руно»!

Семен Семеныч сбавил скорость – и впрямь по левую сторону над невысоким крыльцом играла огнями вывеска «Золотое руно».

– Не может быть! Не может быть! – упрямо затвердил он, но все же притормозил.

– Читай! Или ты своим глазам не веришь?! – сердито сказала гадалка.

– «Золотое руно», – подчинившись, недовольно протянул Три Семерки и тихо поехал вперед.

– Ой, Сема, смотри, – вдруг вскрикнула Милославская. – А вон, что это?

– Где?

– Да вон, гляди, иномарка рядом на пьедестале стоит… Кажется, написано «Фортуна»…

– Я же говорил! – закричал Руденко, торжествуя, и подъехав ближе, остановился. – Говорил же!

– Да. Но мы оба правы. Только главное не в этом, – остудила пыл своего приятеля Яна. – А знаешь в чем? – продолжила она задумчиво.

Семен Семеныч посмотрел на подругу вопросительно.

– Из соседства двух этих заведений мы можем сделать свой вывод…

Три Семерки сделал удивленную мину.

– Поясняю: «Золотое руно» тут уже давно, а «Фортуна» не очень. И посмотри, как она клиентов завлекает: автомобиль как супервыигрыш! Конкуренция? И очень жесткая! Даже наглая, я бы сказала. Выручка у «Золотого руна» наверняка похудала.

– И?… – растекаясь в улыбке, протянул Руденко. – Это мотив?

– А разве нет? – Милославская подморгнула.

– Предъявить обвинение прямо сейчас? – глаза Семена Семеныча загорелись.

– Не советую, – Яна тронула его за плечо. – Лучше проверь нашу идею по своим каналам: было ли противостояние, в каких отношениях были хозяева этих казино… Не руби, Сема, с плеча. Можно ошибку большую совершить и навредить делу. Хотя я, конечно, считаю, что мы абсолютно правы.

– Может, зайдем, судьбу испытаем? – Руденко шутя кивнул на «Фортуну».

– Я не в вечернем платье, а ты не в штатском. Зачем к себе внимание привлекать? А на смену обличья уйдет часа два, а то и больше, будет слишком поздно. Лучшее сейчас для нас расстаться. Ты встреться с теми, кто сейчас по этому делу работу ведет, может, они что-то интересное узнали. А я домой поеду, устала, тоже с утра на ногах.

Дело казалось теперь Милославской простым и ясным. Взрыв – способ воздействовать на зарвавшегося конкурента. Того огня, который загорелся в Яне поначалу, уже не было, и она мысленно попрощалась с идеей дойти в этом расследовании до чего-то неординарного.

Семен Семеныч согласился с подругой, решив, что она на этот раз совершенно права. К тому же, он видел, что она на самом деле устала.

– Я тебя довезу, – сказал он.

– Спасибо, – ответила Яна и погрузилась в размышления о недоглаженных занавесках.

С тех пор как в России вступил в силу Закон «Об игорном бизнесе», запрещающий работу казино и игорных заведений вне специально отведенных игорных зон, минуло свыше десяти лет. Оговоренные законом для работы казино территории решено было создавать в ограниченном количестве, вдали от крупных населенных пунктов. По замыслу авторов закона, именно в таких условиях игорный бизнес может развиваться с минимальным вредом для населения.

Места для игорных зон выбирались не только малонаселенные, но и социально, и экономически неблагополучные. Предполагалось, что появившиеся там казино будут двигателем для развития депрессивных территорий. Так в году на границе Щербиновского района Краснодарского края и Азовского района Ростовской области открылась игорная зона «Азов-Сити». Российский Лас-Вегас, как называли тогда его журналисты, решили строить в чистом поле, на берегу Таганрогского залива Азовского моря. Власти Краснодарского края подвели к своей части территории дорогу с твердым покрытием, электричество, газ. Их коллеги из соседнего региона со строительством инфраструктуры медлили, и в конечном итоге «Азов-Сити» решено было развивать лишь на кубанской территории.

В январе года здесь открылось казино «Оракул», через девять месяцев заработало второе игорное заведение — «Шамбала». Инвесторы развивали инфраструктуру: открыли следующие очереди казино, возвели гостиницы для игроков и персонала. «Азов-Сити» жил своей жизнью, напоминая о себе разве что регулярными анонсами проходивших там концертов артистов отечественной эстрады. Никаких скандалов с работой казино связано не было. В «Азове-Сити» работало порядка 2–2,5 тысячи сотрудников. Каждый год владельцы игорного бизнеса исправно пополняли бюджет края порядка на миллионов рублей.

Но в году было принято решение ликвидировать «Азов-Сити». Причиной стало открытие новой игорной зоны в Сочи, в Красной Поляне. Со временем власти забыли о порывах оградить крупные населенные пункты от пагубного влияния азартных игр, решив построить казино на одном из самых популярных горных курортов страны. Главным аргументом стал не этический аспект, а экономический — необходимость использования объектов Олимпиады

Согласно Закону «Об игорной деятельности», на территории одного субъекта может быть только одна игорная зона. «Азов-Сити» оказался в этой ситуации лишним. И хотя против данного решения выступали местное население, администрация Краснодарского края и власти Щербиновского района, 31 декабря года «Азов-Сити» был ликвидирован.

Следы былого праздника

Дорога к бывшей игорной зоне пролегает по бескрайним полям Кубани. Самый большой населенный пункт в этом районе — станица Старощербиновская. В ней живут порядка 17 тысяч человек. Видно, что земля в этих местах обрабатывается. А вот животноводческие фермы чаще всего стоят заброшенные.

Здания «Азова-Сити» становятся видны за несколько километров до подъезда. Особенно выделяется девятиэтажная вторая очередь казино «Шамбала». Огромным колоссом стоит она среди заброшенных бараков для скота.

В нескольких сотнях метров от игорной зоны расположился хутор Молчановка. Единственный магазин в населенном пункте перестал работать за три дня до ликвидации «Азов-Сити». В центре хутора — заброшенный детский лагерь «Прибой». Ворота его открыты — заходи кто хочет. Рядом расположилась гостиница, специально построенная для сотрудников казино. Двери закрыты, внутри ничто не подает признаков жизни. Из всех жителей Молчановки удалось встретить лишь возвращающуюся домой ученицу. Ее прямо к дому привезла желтая школьная «Газель». Больше, кажется, здесь никто и не живет…

«Азов-Сити» еще сохранил следы былого праздника. Неоновые вывески и гирлянды над въездом хоть изрядно покрылись пылью и не горят, выглядят нетронутыми временем. Кажется, сотри с них азовский песок, подключи к ним электричество — и они, как и прежде, будут ярко мигать, привлекая любителей азарта.

А вот билборды на подъезде к игорным заведениям уже пустые. Сильные азовские ветры быстро сорвали с них рекламу. Но не только природа разрушает «Азов-Сити» — что-то успели разобрать и люди. На огромной автомобильной стоянке рядом с «Шамбалой» снята вся брусчатка.

Меня встречает главный инженер «Шамбалы» Михаил Лукашенко. Сам он — местный. В казино отвечал за строительство и хозяйственную часть. Сейчас занимается поддержанием функционирования объекта, заодно руководит демонтажем и отправкой оборудования. Он и сообщает, что плитка с парковки была демонтирована и продана компанией — владельцем казино.

Девятиэтажное здание «Шамбалы» уже пустое. В центре огромного зала на первом этаже еще стоит кое-какая мебель. Но она упакована и ждет отправки. Гостиничные номера пусты. Вынесено все. Где-то даже демонтирована сантехника. Почти все дверные коробки сняты, в местах дверных проемов виднеются кирпичная кладка, следы монтажной пены. Схожая ситуация — и в соседней «Нирване».

Вывезенное имущество направляется в игорную зону «Приморье», что в 50 километрах от Владивостока. Инвесторы уже строят на Дальнем Востоке новое игорное заведение. Первая очередь казино откроется там летом года.

— Мы отправили в «Приморье» 75 контейнеров. Сейчас собираем й и й, — делится Лукашенко. — Пять верхних этажей «Шамбалы» — пятизвездочный отель. Помимо номеров здесь были тренажерный зал, СПА-центр, бани, бассейн, массажный кабинет. Проработало все это три года — окупиться, конечно, не успело. Для этого необходимо было бы лет 15–

Только почувствовали себя уверенно

Как рассказывает инженер, во время чемпионата мира отель был заполнен иностранцами, теми, кто приезжал на матчи своих сборных, выступающих в Ростове-на-Дону. Болельщики жили здесь, заодно в казино играли.

Осмотрев конференц-залы, отправляемся на верхний этаж, в президентский номер. Оттуда через панорамные окна открывается вид на Азовское море. Но как пустынно здешнее побережье, так пустынны и когда-то роскошные апартаменты. Кое-какая мебель еще стоит в середине огромных комнат, но в основном все уже снято и вывезено.

— Когда здесь только собирались строить казино, я был против, — продолжает вспоминать Лукашенко. — Мы все думали, что тут начнется полный разврат, а наших детей будут здесь заставлять проституцией заниматься. Но все оказалось цивилизованно и культурно. А сколько амбициозных планов было! Почувствовали себя уверенно: инфраструктура устроена, стройка закончена… Мы создали в казино свой кондитерский цех, централизованно закупали продукты у местных производителей. Только «Шамбала» потребляла в сутки полторы тонны мяса. Благодаря игорной зоне и цены на продукты в районе снизились — ведь торговые экспедиторы стали получать серьезные объемы заказов, за счет чего могли делать скидки.

Лукашенко отмечает: до последнего не верил, что казино закроется. Думал, «здравый смысл победит». По его мнению, власти могли хотя бы продлить работу игорной зоны на несколько лет, а тем временем придумать, как использовать созданную инфраструктуру. Михаил признается, что его зовут работать в новое казино в «Приморье», но поехать он туда не может. Здесь приусадебное хозяйство, старые родители, жена, четверо детей. В такой ситуации уезжать на Дальний Восток сложно.

На вопрос о том, куда устроились люди, оказавшиеся без работы после ликвидации «Азов-Сити», Лукашенко отвечает, что некоторые продали дома и уехали. Прежде всего это сделали те, кто работал в казино семьями. Кто-то оставил здесь престарелых родителей и отправился в другие места на заработки. Лукашенко отмечает, что многие бывшие сотрудники казино работают теперь вдали от дома вахтовым методом.

Охранник «Шамбалы» Андрей рассказывает, что кругом полная безработица. Сам он — из близлежащего села Ейское Укрепление. В казино уже десять лет. По словам Андрея, после ликвидации «Азов-Сити» многие бывшие работники игорного бизнеса, те, что из местных, встали на учет в центр занятости населения. Кто-то сразу уехал на заработки.

— Средняя зарплата в селах — 10–15 тысяч рублей в месяц. В казино платили тридцать пять. Кто-то получал здесь больше. Раньше местные могли выживать в этих местах за счет рыбалки. Но сейчас за вылов одной тарани штраф рублей, судака — , а в период нереста тарифы поднимаются до рублей, — рассказывает Андрей.

Внутрь соседнего казино «Оракул» меня не пустили. Главный инженер Александр Ушаков провел экскурсию только по прилегающей территории игрового заведения, показал вырытый котлован с залитым фундаментом под трехэтажный развлекательный комплекс. Инвесторы брали на строительство кредиты под залог имущества. Теперь здания казино — собственность банка. По заявлению Ушакова, помещения «Оракула» по-прежнему поддерживаются в рабочем состоянии. Здание отапливается двумя котельными. Какое-то оборудование вывозится, но гостиничные номера остаются нетронутыми.

Ушаков отмечает, что часть сотрудников после закрытия казино уехала работать в игорную зону, открытую в Калининградской области. Но это лишь узкие специалисты и представители топ-менеджмента, в число которых местные не входят.

Никто не был против

В близлежащем от игорной зоны со стороны Краснодарского края селе Шабельском проживают около жителей. Продавец в местном магазине Людмила Леонидовна рассказывает, что с работой всегда здесь было туго, а с закрытием казино стало еще хуже. В близлежащем городе Ейске также тяжело с трудоустройством. Там и зарплаты маленькие. Возле села Порт-Катон, расположенного рядом с «Азовом-Сити», но со стороны Ростовской области, строят ветряные электростанции. Кто-то из Шабельского устроился там работать. Но это единицы — 15–20 человек. Местные уезжают. Многие работают вахтовым методом, отсутствуют дома по полгода.

По заявлению Людмилы Леонидовны, молодежь, что работала в казино, поехала в игорные заведения Сочи. Кому-то пришлось оставить на бабушек и дедушек маленьких детей. Жительница Шабельского замечает, что никто не был против казино. Для односельчан «Азов-Сити» был не местом развлечения и досуга, а исключительно средством заработка.

В соседней Глафировке ситуация похожая. Гостевой дом «Эдем», расположенный на берегу Азовского моря, пустует. Работник гостиницы Роман рассказывает, что зимой здесь изредка останавливаются командировочные. Летом ситуация улучшается за счет отдыхающих. Раньше все номера гостиницы круглогодично были заняты сотрудниками казино. Роман рассказывает, что жители Глафировки в основном собираются в бригады и отправляются на стройки в другие регионы России. Сельчанин недоумевает, зачем надо было закрывать то, что приносило региону реальный доход.

— Вот сейчас в Глафировке закрыли школу, потому что она находится в аварийном состоянии. Детей временно перевели учиться в Шабельское. Те деньги, что поступали с налогов от казино, как нельзя были бы кстати сейчас для ремонта школы, — размышляет Роман.

Более оптимистичен в оценке сложившей ситуации глава Щербиновского района Сергей Цирульник. Он активно выступал против закрытия «Азов-Сити», прямо заявляя, что это приведет к социальной катастрофе в районе. Сегодня Цирульник отмечает, что худший сценарий не оправдался.

— Основу экономики Щербиновского района составляет сельское хозяйство. Так было до открытия игорной зоны, так было в период ее работы, так происходит и сейчас. Подавляющее большинство налоговых и неналоговых отчислений, которые поступали в местный и консолидированный бюджеты, приходило от предприятий сельскохозяйственной отрасли. Безусловно, вклад игорной зоны был значимым. В последний год ее функционирования консолидированный бюджет района составил 1 миллиард 50 миллионов рублей. Уже в году, когда «Азов-Сити» не работал, размер бюджета снизился до миллионов. Получается, что триста миллионов было потеряно. Если говорить о сокращении конкретно районного бюджета, то это порядка двадцати миллионов. Мы получали в основном деньги с налогов на заработную плату. Но с ликвидацией «Азов-Сити» бюджет района потерял всего один процент накоплений, — отмечает Цирульник.

Глава рассказывает, что была проделана работа по восполнению финансов. В районе постарались дать новый импульс развитию малым формам хозяйствования. В районе открыли кролиководческую ферму. В планах — постройка бойни с полным циклом производства.

— Компенсировать финансовые потери в полном объеме нам не удалось, — замечает руководитель. — Но если мы сохраним динамику, то сможем достичь тех цифр в бюджете района, которые мы получали, когда работала игорная зона.

По данным главы, в «Азов-Сити» работало жителей Щербиновского района. После закрытия игорной зоны за трудоустройством обратилось человека. Работу из них получило человек, то есть 58 процентов от работавших в районе в игорном бизнесе. 

Крест на всем

«Азов-Сити» стал в свое время двигателем экономики района. В планах его развития был проект создания курортно-туристического объекта. В районе сел Шабельского и Глафировка можно было создать пусть и скромный, но курорт. Закрытие казино поставило крест на всем. Глава, как и местные жители, недоумевает, зачем надо было ликвидировать то, что приносило доход, давало рабочие места и при этом не требовало никаких государственных вложений.

— Нам так и не объяснили мотивы принятого решения. На заседании профильного комитета в Государственной думе сообщили, что есть федеральный закон, который предусматривает размещение одной игорной зоны в пределах одного региона. Мы говорили о том, что закон не догма. Ведь сколько поправок вносится в другие законы! Неужели трудно сделать исключение для уникального Краснодарского края — региона двух морей?!

Судьбу игорной зоны в Госдуме хотели решить за полторы минуты. Как говорится, по регламенту. Зачитали, проголосовали. Вмешались депутаты от Краснодарского края: Николай Осадчий, Наталья Боева, Владимир Евланов. Они выступили. Осадчий ставил вопрос о том, что, если игорная зона закрывается, тогда надо компенсировать затраты края на создание в ней инфраструктуры. А это миллиард государственных рублей. Все аргументы в пользу «Азов-Сити» так и не были услышаны. Глава региона Вениамин Кондратьев также выступал за сохранение зоны. Знаю, что у него была встреча по этому поводу в московских властных верхах, — вспоминает Цирульник.

Беспокоит главу Щербиновского района и побочный эффект, проявившийся после закрытия «Азов-Сити». Бизнес, имея перед глазами печальный опыт здешних казино, скептически относится к любым призывам инвестировать средства в район. Предприниматели не доверяют обещаниям властей.

Еще есть надежда

Сразу после ликвидации игорной зоны «Азов-Сити» инвесторы подали иск к Министерству финансов Российской Федерации и Департаменту имущественных отношений Краснодарского края о взыскании убытков и упущенной выгоды. В удовлетворении иска было отказано. Сейчас готовится кассационная жалоба на вышеуказанные судебные акты.

ЗАО «Шамбала» еще в сентябре года подало исковое заявление в Арбитражный суд Краснодарского края к администрации региона о возмещении убытков и требовании принять на свой баланс имущество, находящееся на территории бывшей игорной зоны «Азов-Сити».

В декабре года на совещании Законодательного собрания Краснодарского края глава Щербиновского района предложил создать на базе игорной зоны государственный центр реабилитации пожилых граждан. По его расчетам, в среднем на одного пациента такого заведения будет приходиться один или два сотрудника. Это позволит трудоустроить всех тех местных жителей, кто потерял работу после закрытия казино. Цирульник отмечает, что в ЗСК это предложение вызвало только одобрение. Остается решить вопрос с собственниками объектов казино.

В возможности реализации на месте казино дома престарелых сомневается Александр Ушаков. По заявлению главного инженера казино «Оракул», содержать здесь пенсионеров — дорогое удовольствие. По его словам, только на очистку воды «Оракул» тратил ежемесячно один миллион двести тысяч рублей. Но глава Щербиновского района надеется, что в «Азов-Сити» снова заработают казино.

— Пока я верю! Сложно представить, чтобы такое хозяйство было просто так брошено, — откровенничает руководитель. — Вот когда там деревья начнут расти, когда все начнет рушиться, тогда надежда пропадет. Мы считали и продолжаем считать, что закрывать такой объект болезненно во всех отношениях. И для бюджета, и для людей.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" № от 12 февраля

Заголовок в газете: Город zero

Иллюстрация: Аля Хафизова

Официально игорные дома закрылись еще шесть лет назад. Но в одной только Москве ежегодно накрывают несколько десятков подпольных клубов. Часто они располагаются в обычных квартирах, где за парой игровых столов собираются любители и профессионалы "живой" игры. Специальный корреспондент mru Игорь Залюбовин побывал в одной из таких квартир и сходил на собрание анонимных игроманов, где попытался понять, как устроен мир незаконных азартных игр.

Исчезнувшая империя

– Ну а вот что сейчас на Арбате, что в других местах? – отвечает вопросом на вопрос менеджер по бронированию "Голден Паласа" Екатерина. Ей явно не нравится моя попытка узнать, как сейчас обстоят дела у некогда популярнейшего столичного казино, сейчас переквалифицировавшегося в развлекательный и банкетный зал.

Былая роскошь главных московских игорных клубов давно распродана по дешевке. Пришедшие в упадок крикливые фасады обвешаны объявлениями об аренде площадей. Бомонд, кутивший тут в лихих девяностых и тучных нулевых, предпочитает другие места. А на месте бывших казино расположились не самые популярные рестораны. И это в лучшем случае: в "Кристалле" – одноименный свадебный центр, "Метелица" сдает в аренду офисы класса B и проводит стендап-вечеринки.

Подобная участь постигла и клубы попроще, и залы игровых автоматов. Те, кто остался, правдами и неправдами маскируются под лотерею. Тонированные стекла в помещениях первых этажей, зачастую без вывески: будить "вулкан удачи" в открытую теперь не предлагают. Впрочем, сейчас "одноруких бандитов", когда-то стоявших даже в супермаркетах, можно с той же легкостью отыскать в интернете.

Иллюстрация: Аля Хафизова

В году казино были закрыты официально. Согласно Федеральному закону №ФЗ, вся игра переместилась в четыре специальные зоны, рассредоточенные по стране. Ближайшая к Москве, "Азов-сити", находится на границе Ростовской области и Краснодарского края. То ли из-за неудобного расположения, то ли по иным причинам зона не прижилась, и сейчас ее собираются перенести на территорию олимпийских объектов Сочи.

Проводник

Около десяти вечера. На одной из кольцевых станций метро я жду своего проводника. В кармане крупная сумма редакционных денег: минимальные ставки в катране (так на сленге называют покерный клуб) начинаются от восьми тысяч рублей. Но без проводника, даже обладая финансами, на игру не попасть: пускают только своих.

Мой проводник, будем звать его Саша, требует максимальной анонимности. Каталы (карточные игроки – прим. mru) – довольно узкий круг людей, где каждый на виду, рассказывает мой собеседник. Клубы располагают базой данных, в которую занесены игроки, появляющиеся более-менее часто. Как правило, туда вписаны имя и фамилия, телефон, иногда есть и фото.

Информация о предстоящих играх приходит в виде эсэмэски с короткого номера на телефоны, указанные в базе. "Сегодня отличная тренировка, собираемся на старом месте, ваш фитнес-клуб "Торнадо", – примерно так выглядит стандартная рассылка.

– Раньше была такая мода, все шифровались под фитнес-клубы, потому что мобильные операторы пресекали слишком очевидные приглашения, – объясняет Саша.

Мы выбираем из трех предложений. В одном из клубов сегодня "омаха" (вид покера – прим. mru), в которую Саша играет неважно. В другой дозвониться не получается. Остается вариант с клубом, названным в честь французского коньяка. Назовем его Hennessy. Саша говорит, что там, скорее всего, "пихают" карты, то есть идет нечестная игра, но других вариантов у нас нет.

В катране

Сталинский дом на западе Москвы. Около подъезда делаем контрольный звонок в клуб. Нас просят подойти поближе к камере наблюдения, висящей над входной дверью. Поразглядывав нас секунд двадцать, голос на том конце называет код домофона, номер квартиры и этаж. От волнения Саша дважды набирает код неправильно.

Сзади появляется маленький улыбчивый человек восточного вида. В руках у него две большие сумки с продуктами и предметами гигиены. Он просит нас открыть дверь. Саша спрашивает его:

– А вы куда?

Он улыбается и заговорщически кивает, мол, туда же.

– На пятый? А мы код не можем набрать.

Поднимаемся на лифте втроем. На пятом этаже еще одна видеокамера (Саша говорит, что они есть на каждом этаже), железная клетка, нужная квартира – за ней.
Из квартиры выходит крупный дагестанец. Он открывает клетку. Человек с продуктами шныряет вперед, затем проходим мы.

Меры безопасности связаны не только с возможной полицейской облавой. Время от времени, объясняет мне Саша, на катраны совершаются налеты.

– Вбегают, кладут всех на пол, снимают часы, украшения, вынимают телефоны, деньги, обчищают сейф, – говорит он.

Преступление почти идеальное: полицию вызывать никто не будет. Есть и риск – налетчики вполне могут нарваться на пулю: держат катраны люди не самых благородных занятий.

Четыре комнаты, длинный коридор. Для обычной убитой сталинки – "клуб" звучит громко. Условия максимально функциональны: голые стены, выкрашенные в охру, минимум мебели. Арендодатели, как правило, знают, для каких целей сдают площади, объясняет Саша. Их поощряют хорошими деньгами.

Дагестанца сменяет милая девушка – пит-босс. У нее мы покупаем фишки: минимальный заход составляет долларов. Курс здесь 1 к 50, так что мы отдаем ей десять тысяч рублей и получаем фишки – много красных "пятерок" и две или три зеленых по

В ближайшей комнате к входной двери располагается сейф и несколько кроватей: на одной из них лежит дагестанец, на других отдыхают крупье – те, кто ведет игру. Их трое, и раз в полчаса они сменяют друг друга: игра не должна останавливаться ни на минуту.

***

Главная комната – та, что с покерным столом, вторая от входа. Ближе к потолку охра темнеет: здесь постоянно курят.

Во главе стола сидит русский мужчина в очках, похожий на программиста, только слишком плотный. Перед ним куча фишек.

– Чудила принес? – спрашивает он у соседа слева – русского парня, чья стрижка и борода выдают в нем упорное желание походить на дагестанца.
Под чудилой он имеет в виду восточного человека, который заходил с нами, а вот кого или что тот принес, ясно не до конца. Мы сдержанно здороваемся и садимся за свободные места с другого края. Стол обшарпанный и старый – похоже, куплен еще у легальных казино, распродававших свое имущество за бесценок.

Иллюстрация: Аля Хафизова

Играют восемь человек, почти все знакомы друг с другом. Сидящему слева от меня кавказцу Тиме постоянно кто-то звонит, но не на его, а на телефоны других игроков. Те понимающе передают трубки Тиме.

За Тимой сидит крупье. Он в мятой футболке, судя по говору – с юга России или из Украины. Следующие двое – уже знакомые русский с дагестанской бородой и "программист".
По левую руку от "программиста" грустный, светловолосый человек. Он выглядит так, что кажется, будто он все время проигрывает.

Еще двое примыкают справа к Саше: армянин Рус (наверно, сокращение от Руслана) и интеллигентный мужчина лет 60, пришедший следом за нами.

У интеллигента лицо, какое бывает у безнадежных, но еще не ощутивших этой безнадежности людей: он поглощен своей зависимостью настолько, что не видит ничего вокруг. Параллельно с игрой за столом он сражается в каком-то онлайн-казино.

Игра идет очень быстро. В покер играет Саша, а я наблюдаю за происходящим. Разговоры идут обо всем понемногу, псевдодагестанец время от времени объявляет результаты схваток MMA и других спортивных событий. Игроки переругиваются и провоцируют друг друга, кальянщик периодически меняет угли.

В зал входит красивая блондинка с плохой кожей, вся в черном. Она несет чай с лимоном для меня и растворимый кофе для N. Сотканная из абсолютного безразличия к происходящему, уже возвращаясь обратно, она находит свое отражение в зеркале огромного шкафа-купе, что тянется вдоль коридора. Блондинка улыбается сама себе и скрывается в дверном проеме.

Я чувствую на нас двоих пристальные взгляды. Несколько раз в комнату заглядывает пит-босс, та самая милая девушка. Она рассматривает меня и Сашу. Мы явно не вписываемся в компанию. Я в это время рассматриваю интеллигента.

Мне кажется, я уже видел это лицо.

Анонимные игроманы

Центр "Анонимные игроманы" находится на улице Магаданской в Свиблове. За пластиковым столом сидит человек десять. Собрания проходят ежедневно, потому что лудомания – болезнь неизлечимая и вернуться может в любой момент, объясняют мои новоиспеченные "братья", поэтому ходить должны даже те, кто бросил игру.

Сеансы построены следующим образом: ведущий встречи задает темы, на которые по желанию высказываются участники. Далее идут короткие комментарии.

– Привет, я Сергей, и я компульсивный игрок. Дата последней ставки —

Все остальные вторят ему:

– Привет, Сергей.

Когда "привет" повторяется раз в тридцатый, братья начинают напоминать мне китайских болванчиков. На самом деле так и должно быть. Чтобы сбежать от навязчивой мысли, нужно делать что-то механическое, бессмысленное. Такая вот нехитрая психиатрия.

Иллюстрация: Аля Хафизова

Рассказы игроманов почти неотличимы друг от друга. Почти каждый "брат" сознается, что играл буквально вчера.

"Я думал, я приду отсюда домой и начну новую жизнь. Мне казалось, что все позади. А потом я решил, что сыграю в последний раз".

Почти каждый рассказывает о том, как воровал деньги у родителей, девушки, жены, друзей.

"Моя девушка созависимая (на местном языке так называют родственников – прим. автора). Мы встречаемся несколько лет. За это время она пару раз лежала из-за меня в больнице, я обворывывал и подставлял ее. Сейчас я не играю. Но я ударился в другое. Я изменяю ей. Ищу девушек на сайтах знакомств и развожу – на секс, на деньги".

Почти каждый начал играть еще в детстве. "У нас дома всегда были карты. К отцу приходили друзья, они выпивали, раскладывали пасьянс. Мне казалось это очень крутым. В лет десять мы начали играть на деньги: в секу, в пристенок (карточные игры – прим. mru)".

Братья внимательно слушают, хотя истории похожи. Иногда на их лицах видна радость – не все так плохо, как у других. Иногда сочувствие, понимание и даже улыбка – со мной было то же.

Поход сюда, возможно, не панацея. Но каждый имеет возможность высказаться. "Мне помогает это держать себя в руках. Помогает находить контакт с самим собой. У меня больная голова и один я не справлюсь".

Каждый брат что-то перебирает в руках – это карточная привычка. Но если в катране перебирают фишки или четки, здесь в ход идет фольга от конфет.

Я вспоминаю, где я видел это лицо. У всех игроманов – это лицо.

За два часа я выжат как лимон.

***

Мы беремся за руки, и я чувствую в своей ладони чужую вспотевшую ладонь. Женские голоса произносят молитву немецкого богослова Карла Этингера: "Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество" Ее популяризировали "Анонимные алкоголики", по 12 шагам которых пошли и все остальные анонимы.

Женщины вокруг меня – матери игроков. Если на предыдущем собрании улыбался хоть кто-то, то здесь я не вижу и тени улыбки. Они страдают не по своей вине, и, видимо, это страшнее.

Справа от меня сидит Марина. Ее лица я не вижу, она и говорит как-то так, словно боится, что ее сейчас ударят. В какой-то момент я начинаю понимать, почти видеть, что у Марины растет горб. Кажется, ей настолько хочется спрятаться от окружающего мира, что она старается врасти в землю. Она несет на себе столько боли, что боль неизбежно должна вырасти в гору, в горб.

Иллюстрация: Аля Хафизова

Лида, крупная женщина, говорит с легким акцентом и за всех сразу – в прямом и переносном смысле (она делает это больше всех, да и говорят все примерно одно и то же):

– Самое страшное для меня – это полоска света. Я просыпаюсь и смотрю на его комнату: дверь приоткрыта и оттуда полоска света Значит, сидит.

"Полоска света" ходит по кругу – вместе с бесконечным "привет".

Назад в катран

– Три раза он мне сдает – и три раза я ********* (проигрываю), – Рус, армянин с веселыми глазами, орет на крупье и бросает в него карты. Трехэтажный мат продолжается несколько минут.

За моей спиной по телевизору идет клип «Дискотеки аварии». Они поют песню Аллы Пугачевой:

– Не имей сто рублей, а имей сто друзей

Молодой бритый наголо крупье продолжает метать карты, почти не обращая внимания на него внимания. Кажется, даже слегка улыбается. Рус ходит по комнате, без устали выкрикивая ругательства. Время от времени его настигает очередная вспышка гнева, и он пытается запустить в крупье подручными предметами. Мы уходим курить на балкон, и Саша поясняет мне, что игра действительно идет нечестная и нам лучше уходить: за полтора часа он несколько раз увидел комбинации, которые в покере редко встретишь и за год.

Саша рассказывает, что подобные перепалки случаются часто: однажды на его глазах разгневанный игрок отстрелил крупье половинку уха.

– Целился, видимо в голову, но пьяный был и промахнулся, – говорит он.

Мы решаем выждать и уходить – сразу нельзя.

Я иду в туалет и успеваю разглядеть оставшуюся пару комнат: в одной из них кухня, где блондинка жарит картошку (еду здесь приносят прямо за игровой стол, причем бесплатно, как и напитки). В другой в темноте сидит кальянщик и тот, кого назвали чудилой. Они поглощены своими смартфонами.

Мы проводим за столом еще минут двадцать. Когда мы, оставив фишки, встаем и выходим из комнаты, псевдодагестанец резко спрашивает Сашу:

– А вы куда?

Все смотрят на нас. Становится не по себе. Саша заверяет, что мы скоро вернемся.

Мы тихо подходим к пит-боссу и что-то врем про срочные дела. Она спрашивает Сашу, от кого мы приходили, записывает его номер телефона и отдает деньги. Мы даже почти ничего не проиграли.

Быстро собираемся и выходим. Дверь захлопывается.

Полоска света гаснет.

криминалгородобществопокерподпольные казиноигромания

Ещё больше новостей — в телеграм-канале Москва 24Подписывайтесь!

Вопрос к психологу. Мой парень, с которым я встречаюсь более полугода, довольно часто в разговоре употребляет нецензурные слова (ко мне, правда, он их не относит). О чем это говорит? Как можно отучить его от дурной привычки? (Ангелина, Тверь)

Ответ.

Дорогая Ангелина!

К сожалению, с социальными болезнями (к коим относится и систематическое употребление нецензурных слов) нужно бороться всем обществом, ведь речь, как известно, является средством общения между людьми. По данным опросов, проведенных социологами, лишь 11% опрошенных россиян не видят в использовании нецензурной брани ничего зазорного, а 61% считают, что чистота родного языка все же важнее.

Присутствие мата в речи говорит не только об определенном недостатке внутренней культуры человека, но и о его развитии вообще. Заменяя сходные по смыслу слова (плохой, дурной, непорядочный, неподходящий, неправильный, злой, недобрый) одним нецензурным, мы тем самым не даем оценку собеседнику, а лишь выражаем собственное недовольство им или его поступками. Иными словами, постоянно употребляя в своей речи мат, мы роняем свое достоинство, губим интеллект и выражаем скрытое недовольство окружающим миром, расписываясь в собственных неудачах.

В современной литературе нецензурная брань довольно широко распространена. Известны и скрытые случаи ее употребления в письменных источниках - в виде «ребусов» с многоточиями. Встречаются бранные слова и в некоторых незначительных произведениях классических авторов. Но было бы интересно нам читать, к примеру, пушкинского «Евгения Онегина» в нецензурном варианте? Думаю, что такое «чтиво» станет малоинтересным уже на третьей странице, а еще через пару-тройку листов повторяемость слов вызовет откровенное раздражение.

Взрослый человек нередко заменяет обычные слова созвучными, придавая им определенный смысл и колорит. Даже ученые не раз использовали в научных целях замену слов (вспомним, к примеру, академика goalma.org с его щербо-глоким языком и известной фразой: «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка»).

Употребляя нецензурные слова, один хочет выделиться, другой - самоутвердиться таким сомнительным способом, третий кодирует свою речь малопонятными словами, четвертому трудно переключиться с профессиональной речи на литературную, а пятый попросту выражает свое недовольство всем и вся. Если молодежный сленг, воровской жаргон или сознательная замена обычных слов в повседневной речи специальными терминами относятся к определенным группам лиц, то мат стал вторым средством «международного» общения едва не подавляющего большинства населения нашей страны.

Многие ученые сходятся во мнении, что корни современного мата имеются в большинстве индоевропейских языков. Пышные всходы их в родном Отечестве, по-видимому, лежат в особом отношении наших предков к вопросам, касающимся деторождения. Не полагалось, например, вслух произносить названия детородных органов. Нарушение этого табу считалось крайней степенью неуважения к собеседнику и к его ближайшему окружению.

Впоследствии мат стал употребляться, как говорится, «для связки слов». Так, не умея строить речевые конструкции, некоторые вполне обходятся простейшими фразами с обилием нецензурных вставок. Получается, что спускаясь до повсеместного употребления бранных слов, мы уподобляемся пресловутой ильфо-петровской Эллочке-людоедке с ее речевым запасом из нескольких слов-паразитов.

И как бы мы ни относились к нецензурным словам и выражениям, нужно понимать, что нередко мат, активно соскальзывающий с уст человека, становится большим препятствием для построения им нормальной карьеры. В связи с изложенным можно дать несколько практических советов.

1. Эффективно бороться с матом можно лишь в том случае, если человек сам хочет избавиться от употребления к месту и не к месту бранных слов.

2. Нелишней будет и помощь профессионального психолога, который поможет выявить наиболее распространенные причины (если они имеются) этого явления: низкая самооценка, комплексы, влияние социальной или профессиональной среды и т.д. Он же поможет в преодолении этих причин.

3. Ненавязчиво ограничьте общение своего избранника с негативным окружением.

4. Постарайтесь дипломатично, но твердо выразить свое отношение к нецензурным выражениям, срывающимся с уст молодого человека и его друзей в Вашем присутствии. Эта политика должна быть постоянной и планомерной. Разумеется, что и Ваша речь должна быть очищена от бранных слов и жаргона.

5. Учитывая, что людям порой бывает сложно избавиться от дурной привычки, попросите любимого заменять нецензурные слова на более подходящие. Пусть это будет проходить в виде своеобразной игры с начислением «очков» и «штрафов» (тут все зависит от Вашей творческой фантазии). Как стать успешным и независимым в году? Очень просто, необходимо немного решительности и сделать первые шаги к игре в онлайн казино. онлайн казино на деньги Современные лучшие казино обладают высоким процентом отдачи. А также выплачивают выигрыши в течение одной или двух минут.

6. Думаю, нет смысла напоминать о необходимости и другой серьезной работы над развитием ваших отношений: совместное хобби, выезды на природу, общение с интересными людьми, посещение соответствующих мероприятий и проч.

И напоследок приведу стихотворение goalma.org «Слово»:

«Молчат гробницы, мумии и кости, -

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте,

Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!

Умейте же беречь

Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,

Наш дар бессмертный — речь».

X