Искусство Оскорблять Ебаный Рот Этого Казино

искусство оскорблять ебаный рот этого казино

Начальница⁠⁠

В сообществе категорически запрещено:

✔Оскорблять других пользователей. Запрещено использование нецензурных выражений и ругательств. Замена части букв значками "@", "#", "$" и т. д. при вычислимости исходного слова не избавляет от ответственности. Категорически не рекомендуется использование грубо-просторечной лексики, а также упоминания физиологических отклонений;

✔ Сообщения не по теме. Публикуемые сообщения должны соответствовать заявленной теме сообщества;

✔Размещение постов о помощи животным в сообществе без обязательных тегов: #вдобрыеруки #помощь #без рейтинга

Так же напоминаем, что на Пикабу существует специальное сообщество ."Айболит. Помощь животным"

Дорогие друзья, которым не нравятся посты с просьбами о помощи животным, очень просим Вас добавить теги: #помощь #вдобрыеруки и др. в черный список.

✔Плагиат! Не присваивай себе чужие идеи, записи и другой авторский контент.

✔Некорректные комментарии в комментариях, откровенный флуд, провокации, пропаганду жестокого и безответственного отношения к животным и пр. участники заносятся в черный список без дополнительных пояснений и предупреждений!

✔Нарушать правила Пикабу.

Заметили нарушение правил: напишите ,

Не забывайте ставить тег "моё", "кот", "котомафия" если выкладываете своих любимцев.

Мы есть в VK: _fan, отмечайте нас на Ваших фото.

Fallout Equestria: Influx

Пролог

Меня зовут Кристалл. Мне двадцать шесть лет, я кристальная пони из Кристальной империи. Но, к сожалению, из-за болезни, которая держала меня в состоянии депрессии, я никогда не сияла как настоящая кристальная пони — моя жёлтая грива и розовая шерсть всегда были тусклыми и мрачными.

Как только я родилась, они сказали, что у меня слабое сердце и мне нужно несколько операций, прежде чем родители смогут забрать меня домой. Я испытывала постоянную боль, чувствовала как с перебоями бьётся моё сердце и изо всех сил старается не сдаваться. Мне никогда не позволяли выходить из дома, играть с другими жеребятами и делать что-то, из-за чего нагрузка на моё сердце могла увеличиться. Можно сказать, что детство у меня не задалось.

Слабое сердце было только первым пунктом в списке моих проблем, так как я регулярно страдала от всевозможных болезней. Доктор говорил, что у меня очень слабый иммунитет и, как следствие, я могу легко заразиться тем, что на нормальных здоровых жеребят ни оказывало никакого влияния. К счастью большинство из болезней поддавались лечению, но любая простуда — и я снова оказывалась в госпитале.

В поисках лучших учреждений здравоохранения мои родители переехали в Эквестрию, чтобы мне помогали ещё сильнее. На тот момент мне исполнилось пять лет. На пути, в поезде, я подхватила от кого-то грипп — первый день в новом доме и сразу в больницу.

Снова.

Какое-то время мне не нравилось в Эквестрии, так как я ненавидела солнце и жару. Ничего общего с холодным севером, к которому я привыкла. Но, после нескольких лет здесь, в Мэрхаве, я смогла адаптироваться к климату и другим переменам.

Во время учёбы в школе, когда мне было около восьми лет, я споткнулась на лестнице и упала с высоты… скольки, пяти ступеней? Как бы там ни было, я сильно ударилась задницей и сломала бедро, снова оказавшись в больнице до выздоровления. Обследование показало, что у меня хрупкие кости и что при достаточно сильном ударе или падении, вроде этого, мои кости могут потрескаться или даже сломаться.

Моя жизнь представляла из себя полноценный беспорядок — я пропустила много занятий в школе из-за больничных и того, что я не могла жить как обычный жеребёнок. Я не могла заводить друзей из-за опасности заразиться, что-нибудь сломать или просто упасть замертво из-за слабого сердца. Это было ужасно и с каждым днём мне становилось только хуже и хуже.

У меня ничего не получилось, независимо от того, что мне давали и как лечили. Затем между пони и зебрами началась война. Она сильно ударила по нам. Моего отца силой заставили уволиться и вступить в армию. Мою мать бы тоже призвали, если бы ей не приходилось заботиться обо мне. Ей тоже пришлось уволиться, так как её работодатель не позволял часто брать выходные. Война требовала очень многого от большинства компаний. Мама думала, что в недавно построенном Госпитале Флаттершай в Лас-Пегасусе меня наконец-то смогут вылечить, так как Министерство Мира продвигало высокие стандарты медицинской помощи, и Флаттершай, сильная и сострадательная пони, смогла бы помочь. К несчастью они специализировались на военных травмах, а не на проблемах со здоровьем как у меня. В её госпитале медицинская помощь была лучше, чем в обычных больницах, но этого было не достаточно.

Так что я по прежнему кочевала из дома в больницу и обратно.

Зато мне удалось закончить школу и получить аттестат. Оценки были не очень хорошими, но, по крайней мере, в шестнадцать лет у меня уже было образование.

Я устроилась работать на склад, где сидела за компьютером и обрабатывала посылки, которые нужно было отправлять куда им там было нужно. К счастью эта работа не требовала много усилий, так что и давление на моё слабое сердце и хрупкие кости она не оказывала. Я могла, по крайней мере, зарабатывать. И даже завела там несколько друзей, которые не строили из себя хороших пони просто потому, что чувствовали необходимость в этом из-за состояния моего здоровья. Это были настоящие друзья, которые смотрели на меня, словно я ничем не отличалась от других.

Я по-настоящему почувствовала себя счастливой на короткое время — наконец-то я смогла пожить, для разнообразия, нормальной жизнью. Но, конечно же, это длилось не долго.

Я работала на складе, что означало много пыли. Настолько много, что коробки на полках со временем становились чёрными. Я дышала всей этой пылью каждый день и скоро это начало сказываться на моих лёгких. Дышать становилось всё тяжелее, но я не жаловалась до тех пор, пока однажды не упала в обморок от нехватки кислорода. Да, в ретроспективе моё упорство выглядело совсем плохим.

Спустя восемь месяцев я была вынуждена уволиться, так как не могла больше работать в подобных условиях. Это вызвало очередную депрессию.

К счастью, лёгкие удалось вылечить в госпитале — они всё же были в лучшем состоянии, чем остальное моё тело. Однако, пусть их и вылечили, я уже не могла устроиться на похожую работу в связи с рисками для здоровья.

В итоге мне досталась работа, которую я могла выполнять прямо из дома: пони-продавец недавно открытого в Лас-Пегасусе филиала Стойл-Тек. Поначалу, когда война только началась, товарами были обыкновенные бытовые предметы под маркой Стойл-Тек, и работа была скучнее некуда, так как ни у кого не было желания их покупать. Я тратила, может, пару-тройку дней в неделю, обзванивая покупателей и пытаясь что-нибудь продать, однако мне либо прямо говорили "нет", либо просто вешали трубку. Я пребывала в полнейшем отчаянии.

Время шло и война только усиливалась. Стойл-Тек начали выставлять на продажу оружие, броню, заклятья и прочие вещи, больше подходящие нынешней накалившейся обстановке, чем повседневной жизни, отчего моя карьера взлетела вверх. Многие пони оказались весьма заинтересованы в подобных товарах.

Линия фронта вскоре сдвинулась к Мэрхаве, когда лунная гвардия заняла оборону против зебр на дамбе Хорсшу. В новостях сказали, что зебры пытались разрушить дамбу. Это грозило сразу несколькими неприятностями. Во-первых, такая потеря оставила бы без электричества Лас-Пегасус и прилежащие территории, а во-вторых, многие поселения вдоль реки Кольторадо были бы просто-напросто смыты, вместе с тысячами пони.

По мере того, как война набирала обороты, наше отчаяние становилось всё сильнее. Стойл-Тек начали строить свои стойла в Мэрхаве и окрестностях. Теперь я продавала места в убежищах вместо военных товаров. Спрос зашкаливал, и некоторые покупатели начали открыто грубить. Спустя время Стойл-Тек выдали мне анкету, которую я должна была давать заполнить своим клиентам, чтобы выяснить — допустимо ли продать им место в стойле. Представители компании не хотели ошибиться с выбором. Они желали спасти лишь тех, кто был достоин спасения.

Целых восемь лет это составляло всю мою жизнь: обзванивать всех подряд и впаривать им дерьмо. Не так уж и плохо, особенно учитывая работу из дома, благодаря чему я перестала попадать в госпиталь настолько часто. Однако те разы, когда я туда всё-таки приходила, беспокоили меня всё сильнее и сильнее. Решив не тратить время на объяснение всего и вся, мне просто сказали, что из-за многочисленных проблем со здоровьем моё тело начинает отказывать. Моё состояние отныне было помечено как безнадёжное.

Было невыносимо больно осознавать, что я умру молодой. У меня не было особенного пони, я даже влюбиться ни разу не успела. Не успела познать стольких радостей жизни. Моей матери пришлось ещё хуже, она буквально обезумела от горя. Большую часть жизни она заботилась обо мне и надвигающаяся потеря просто сломала её.

Всё случилось спустя несколько дней с моего двадцать пятого дня рождения. Моё тело решило, что с него хватит. Меня перевели в госпиталь, когда вещи приняли совсем плохой оборот. Мой организм не справлялся и больше не мог поддерживать в себе жизнь. Ничего нельзя было сделать, лишь только облегчить мои последние мгновения в этом мире. Я не могу даже и близко описать, насколько ужасно это было — лежать на койке, под размерное тиканье таймера, и осознавать, что моя жизнь скоро прервётся.

Я не хотела умирать. Никто не хочет, но я считала смерть великой несправедливостью просто потому, что у меня даже не было шанса по-настоящему познать жизнь. Я взывала к самой Найтмер Мун от всепоглощающей безнадёжности. Знаю, весьма жалко с моей стороны, но я ничего не могла поделать.

Спустя год я едва могла двигать ногами, настолько я ослабела. Мне оставались считанные месяцы. Мне исполнилось двадцать шесть, и спустя пару дней в мою палату зашёл доктор — по крайней мере мне казалось, что это был доктор.

Его лицо было куда серьёзнее, чем лица медсестёр и врачей, бывавших тут ранее.

— Доброго вечера, мисс Эклер. Не буду вас утомлять вопросами о самочувствии, я знаю насколько плохо ваше положение. Мне очень жаль, что всё так сложилось и мне больно видеть, как такая прекрасная кобылка умирает не получив и возможности испробовать жизнь во всей её полноте. Я вижу, насколько вам тяжело, поэтому перейду сразу к делу. Я сотрудник Министерства Мира, отдел медицинских исследований, и я хочу предложить вам возможность помочь будущим поколениям пони не страдать от той болезни, что сейчас лишает жизни вас, — сказал он искренним и добрым голосом.

Я практически не раздумывала над ответом. То есть, если я могу спасти будущих жеребят от подобных страданий — я с радостью сделаю всё возможное.

— Я буду счастлива помочь чем только смогу, — ответила я.

Мне показалось, что на его лице промелькнула тень усмешки, но скорее всего просто сыграло освещение. С благодарной улыбкой жеребец подошёл к моей койке и магией протянул документ.

— Благодарю вас, мисс Эклер. Подпишите, пожалуйста, вот тут. Когда вы скончаетесь, ваше тело передадут нам для исследований. И поверьте, опыты с ним помогут медицине избавить сотни, нет, даже тысячи жеребят от боли и страданий, пережитых вами.

Вяло кивнув, я взяла предложенную ручку в зубы и коряво расписалась над нужным пунктиром. Едва моя закорючка появилась на бумаге, жеребец благодарно заулыбался и убрал документ прочь. Я хотела ответить, но вместо этого чуть не подавилась раздирающим кашлем.

— Ну-ну, вот, попейте, — доктор сочувствующе улыбнулся и протянул мне пластиковую бутылку с какой-то мутноватой жижей.

Не имея сил отказаться, я обильно отхлебнула и, к счастью, боль в горле ушла вместе с глотком, оставив на прощание мерзкий привкус во рту. Ненавижу лимоны.

Доктор ещё раз поблагодарил меня, посочувствовал и вышел из палаты. Мне только и оставалось, что опустить голову на белоснежную подушку — да ждать, когда придёт смерть. Я вдруг почувствовала страшную усталость в теле и, зевнув, прикрыла глаза. Надо поспать.

Покинув палату Кристалл, доктор с грустным видом прошагал по коридорам больницы, миновал парадные двери и забрался в служебную повозку Министерства Крутости. Кивнув тягловому, чтобы брал разгон, он откинулся на мягкое сидение. В личной повозке, укрытый от чужих взглядов, он позволил линии рта вытянуться в зловещую ухмылку.

— Всё как я и предсказывал.

Нажатием кнопки жеребец активировал радиопередатчик.

— Доктор Пэр Шейп, пациентка у нас в распоряжении, — произнёс он в динамик устройства.

— В десятый раз вас прошу, полковник, просто Пэр, — ответили с того конца. — Можем начинать?

— Можем, доктор. Пациентка завещала нам своё тело. Забрать его можно будет с утра, я как раз дал ей сыворотку, имитирующую смерть организма, — он умолк на секунду и переспросил: — Всё необходимое от проекта «Стальной пони» в наличии?

— Да, сэр. Всё.

— А донорское сердце от проекта «Химера»?

— Оно и пара лёгких. В медотчёте значилось, что пациентка в прошлом страдала от проблем с дыхательными путями.

— В таком случае можно приступать. Подготовьте стазис-капсулу для погрузки и отправки пациентки в нашу мейнхэттенскую лабораторию в восемь утра.

— Будет сделано.

— Замечательно, — полковник мрачно улыбнулся, — завтра, наконец, стартует проект «Инфильтратор».

Глава 1: Пробуждение

— С ним всё в порядке? — раздался мощный, властный голос.

— С ней, но да, всё в порядке, полковник. Я имплантировала её мозг в череп И-01 и решила использовать выращенные «Химерой» сердце и лёгкие, когда узнала, что они целы, — ответила кобыла с брейтанским акцентом, раздражённая тем, что её начальник не способен увидеть в их проекте нечто большее, чем просто вещь.

— Всё, вроде, неплохо. Сердце уже должно биться?

— Да. У нас было всего несколько минут, чтобы поместить извлечённый мозг в череп И-01 и подключить его к системе кровообращения. К счастью всё прошло гладко — сердце с лёгкими работают и в состоянии поддерживать мозг живым.

— Хорошо, держите меня в курсе. Я хочу полностью контролировать процесс.

Со звуком закрывающейся двери доктор глубоко вздохнула.

— Несмотря на то, что в ней так много от машины и так мало от пони, она всё ещё жива и остаётся кобылой, полковник.

— В каком оно состоянии, доктор?

— Сэр, ОНА в отличном состоянии, — прорычала кобыла с брейтанским акцентом.

— Когда оно будет готово? — спросил он, не обращая внимание на срыв доктора.

— Она будет готова к испытаниям в следующем месяце. Нам предстоит внести ещё множество небольших модификаций в её грудь и череп.

— Модификаций?

— Зебры очень сильны в ближнем бою и превосходно сражаются без оружия. Если верить последним докладам по их способностям, то они вполне могут разбивать скалы ударами копыт. Так что мы решили усилить прочность её механического скелета титаном. Особенно грудь и голову, так как они должны будут защищать сердце и мозг соответственно.

— Очень хорошо, доктор… — полковник на секунду замолчал, оглядывая механический скелет. — Глаза у этого должны светиться красным?

— Что? — ошеломленно выкрикнула доктор. — Твою, сука, мать.

— Что значит вы увозите её? — в ярости закричала доктор Пэр.

— Проект «Инфильтратор» был скомпрометирован, доктор. Пинки Пай вбила себе в голову, что ряд министерств пытаются вести торговлю с зебрами или могут что-то скрывать. Что мы, к слову, и делаем. В этот раз она съехала с катушек сильнее, чем обычно. Сейчас она перерывает все архивы Министерства Крутости и использует всевозможные коды доступа, чтобы попасть в закрытые зоны. «Инфильтатор» находится в очень секретных архивах, и она в конце концов обнаружит его, если ничто её не отвлечёт. Если у неё всё-таки получится, то в наших интересах, чтобы она не нашла ни И-01, ни нас.

— Нельзя увозить её прямо сейчас.

— Могу дать вам всего лишь двадцать четыре часа, прежде чем у нас не остается выбора, кроме как забрать её.

— Этого будет достаточно, чтобы закончить то, что мы делаем сейчас. Но куда вы собираетесь перевезти проект?

— Обратно в Лас-Пегасус.

— Твою Селестию.

— Нам жаль, доктор.

— В пизду! Вам не жаль. Вам нужны только результаты. Я не могу торопиться; это, чёрт возьми, тонкая работа. Трансплантация живой плоти должна была занять у нас день или два, но теперь вы сильно подгоняете сроки.

— Вы успеете нанести кожу на плоть, прежде чем мы начнём транспортировку?

— Да, сэр. Несмотря на то, что это замёт всю ночь, я это сделаю.

— Глаза снова светятся.

— Что… да блять.

— …пришлось нести тебя на спине. Они просто хотят оставить тебя себе и использовать как расходный материал. И ещё хотят сделать полностью механические версии тебя. Я хотела создать идеального разведчика, но никогда не хотела ёбанную армию машин вроде тебя. Я не хотела бы этого, никогда, но теперь у меня нет выбора. Мне нужно прикончить тебя прежде, чем нас транспортируют.

Доктор тяжело вздохнула.

— Я надеюсь, что когда эта война закончится, ты простишь нас, Кристалл.

Звонок с вибросигналом прервал доктора. Она вздохнула, вытащила из лабораторного халата телефон и ответила.

— Доктор Пэр слушает… что, Мэйнхеттенская центральная? Вы сошли с ума, мы не можем… стазисные капсулы? Но сэр, граждане узнают, что… вы имеете ввиду приватное отделение, но опять же, граждане… дерьмо, ладно, сэр. К моменту транспортировки её эндоскелет будет покрыт плотью.

Доктор вздохнула, выключила телефон и подошла к консоли.

— Тупо, это всё так тупо. Теперь они говорят о том, что Пинки внезапно стала копаться в исследовательских лабораториях Министерства Крутости. Это какое-то безумие. Теперь у меня весь график поехал. Компьютер, запустить программу наращивания плоти.

— По крайней мере ты останешься жива, несмотря на то, в тебе так много от машины. Даже сквозь тихий писк кардиомонитора на твоей грудной клетке я всё ещё слышу как бьётся твоё сердце. Надеюсь, что когда они получат чипы боевой подготовки и перепрограммируют твой мозг, ты всё ещё будешь помнить, что живая. Не беспокойся, мы сделаем копию твоего первоначального разума, чтобы вернуть его тебе после войны. Я, чёрт возьми, прослежу, чтобы они не убили тебя по-настоящему.

— Ещё четыре часа, пока процедура не закончится, и мы сможем поместить тебя в стазис, в центральную больницу Мейнхэттана, прежде чем поезд отправится обратно в Лас-Пегасус. Это чертовски хорошая работа, я знаю, что делаю здесь и… о, во имя Селестии, почему ты постоянно просыпаешься?

— Внимание всем пони с пропусками в стойло. Пожалуйста, немедленно явитесь в закрепленные за вами стойла. Это не учебная тревога. Повторяю…

— Нет, не сейчас. Мы не можем бросить её прямо так! — закричала доктор Пэр, когда полковник потащил её за собой.

— У нас больше нет времени, доктор. Войне конец, как и Эквестрии. Мне только что доложили, что внутри кантерлотского щита взорвалась бомба с розовым облаком. Принцессы мертвы. Теперь мы сами по себе. Теперь мы — это будущее всего нашего рода. И теперь всё зависит от нас.

— Но сэр, она может отправиться с нами.

— Это просто машина, Пэр Шейп. Пошли уже.

— Но сэр, мы не можем оставить её здесь умирать.

— Оно уже мертво, помнишь? Идём.

— Но сэр…

— Внимание, в стазис-камере недостаточно энергии, повторяю, в стазис-камере недостаточно энергии.

— Запущена процедура экстренного пробуждения.

Я тихо застонала, начиная просыпаться. Были слышны какие-то голоса, но мой пробуждающийся мозг не мог их чётко разобрать. Слышно, как что-то движется передо мной с выраженным шипением и скрежетом, я чувствую как ветер начинает проникать внутрь и поперёк. Внезапно мой нос почувствовал один из самых тошнотворных запахов. Хотела бы я знать, что это, чтобы описать, но, к моему несчастью, отвратительней запаха мне ещё никогда не встречалось. Естественно, мне пришлось проснуться. Мои глаза открылись, и я обнаружила себя в больничной палате, заставленной, похожими на капсулы, устройствами. Помню, как видела что-то подобное, когда медсёстры везли меня мимо одной из таких после операции. Хотя я никогда не спрашивала, что это за комната. Так или иначе я не могла вспомнить ни грязных стен, ни самой палаты, в которой я проснулась.

— Где я? — как можно громче спросила я и стала медленно выбираться из камеры. С глухим звуком я упала на пол и тихо застонала, пытаясь заставить работать свои непослушные конечности. Было чувство, что я не пользовались ими целую вечность и любому движению требовалась минута, пока команды от мозга дойдут до копыт.

— О… — промычала я, медленно вставая на ноги с пола только для того, чтобы снова приземлиться на него лицом. Я удивленно моргнула, когда мои уши зашевелились, пытаясь уловить какой-нибудь звук, но в какую бы сторону они не поворачивались, всё что я слышала — это тишина.

— Что происходит? — спросила я саму себя дрожащим голосом, который не смогла узнать, но и не придала этому значения из-за охватившего меня чувства страха.

Конечности ощущались тяжёлыми. Я стала ходить по комнате и заглядывать в каждую капсулу, мимо которой проходила. Всё вокруг было покрыто ржавчиной, сажей и какой-то пылью, это место выглядело запущенным и старым не по векам. Я не знала, что случилось, но моя интуиция подсказывала, что определённо что-то плохое. Я подошла к камере с большой трещиной в стекле, но из-за толстого слоя пыли не смогла разглядеть, что внутри. Я аккуратно подняла своё копыто в зелёном комбинезоне, чтобы протереть стекло, и тут же отскочила назад, крича от ужаса. По всему зданию разнеслось эхо, отчего это место стало выглядеть ещё более жутким и пугающим.

В капсуле лежал наполовину разложившийся пони. Что-то подобное я видела раньше только в фильмах, но оно не выглядело настолько страшным и мерзким. Этот будто растаял заживо, мясо не держалось и аморфной массой сползало к его костей. Я не знаю, сколько нужно времени, чтобы тело полностью разложилось, но похоже, что он здесь уже давно. У меня скрутило живот, я бросилась к открытой двери от этого ужаса и запаха. Я снова закричала от ужаса и стала задыхаться, когда оказалась снаружи. Я только что проснулась и сразу увидела то, что могла видеть только в кошмарах. Определённо не та вещь, с которой я хочу начинать свой день.

Я сделала несколько глубоких вдохов, взяла себя в копыта и осмотрелась. Я стояла в длинном больничном коридоре, выглядящем так, словно здесь кто-то провёл Осенний Забег. Кругом был беспорядок. Столы, стулья, кровати, да что угодно просто валялось грудами мусора, а на кафельном полу были трещины и местами отсутствовала плитка. В коридоре было темно, источниками света служили несколько маленьких лампочек. Но, что более важно, никого не было. Ни единой души, только тишина. Я ничего не слышала, отчего становилось только страшнее. Большую часть своего времени я проводила в клинике, так что очень хорошо разбиралась в звуках больничной жизни. Стоны пациентов; мириады сливающихся воедино разговоров; звуки техники и так далее. И здесь ничего из этого не было, только оглушающая тишина.

— Где, чёрт возьми, все? — спросила я с чувством нарастающего страха, который заставлял меня дрожать.

— Есть кто-нибудь? — прокричала я так громко как могла. Мой голос эхом прокатился по пустому госпиталю без единого на него ответа или звука. Я в самом деле одна здесь. Теперь у меня ещё больше причин для страха.

Я посмотрела вверх и вниз, пытаясь сориентироваться, и заметила знак, наполовину свисающий с полотка. Я вытянула шею, чтобы получше рассмотреть его, и увидела грязную белую стрелку, указывающую на дверь позади меня. Я слегла отошла, чтобы посмотреть сбоку, и в шоке ахнула от того, на что она указывал.

— Стазисное отделение? — закричала я в ужасе. Теперь всё ясно. Меня переместили в эту палату после того, как я заснула, и не знаю как, но я оказалась в стазисе. Я слышала о нём раньше. Стазис — это процесс приостановления жизни, который сохраняет тело вне времени, предотвращая его дальнейшее старение или деградацию, пока не будет прерван. Я не разбиралась в его магическом устройстве, но суть понимала. Минуту! Как долго я проспала, если была в стазисе?

Я не знала. Мысль о том, что я проспала всю войну и хрен знает сколько после, пугала меня до глубины души, заставляла и без того быстро бьющееся сердце биться ещё сильнее из-за растущего беспокойства. Я не хотела больше здесь оставаться. Мой пораженный страхом мозг кричал мне бежать, Я бросилась так быстро как могла к ближайшей двери по усыпанному мусором полу. Я видела, как сквозь неё пробиваются лучи света.

Я оказалась в большой приёмной, когда прорвалась сквозь дверь. За огромным количеством столов в конце комнаты я увидела намалёванную надпись. Но, прежде чем я успела прочитать, что там было написано, я увязла копытами в какой-то куче грязи и упала, сильно ударившись подбородком. В итоге я прикусила язык и стала плакать от боли. Хныкала, рыдала от отчаяния и тяжело дышала, лёжа на полу. Ровно до того момента, пока не увидела куда и на что упала. Мои глаза вылезли из орбит в абсолютном ужасе от того, что лежало рядом со мной. Вся приёмная была завалена почерневшими скелетами в рваных клочьях того, что осталось от их одежды. Их здесь, должно быть, не меньше сотни. Я закричала, вскочила на копыта и рванула к стене из стекла, которая была главным входом в больницу. Я выскочила за побитые стеклянные двери, остановилась и застыла на месте, глядя на город перед собой.

Всё вокруг было разрушено.

Тело отказывалось двигаться. Я стояла как неподвижный истукан, с ужасом глядя на развороченные и разрушенные здания. Я ничего не понимала. Архитектура зданий, которые, несмотря на разрушения, всё ещё стояли, совершенно отличалась от Лас-Пегасуса, а холодный воздух снова напомнил мне о том, что я нахожусь не там, где в последний раз заснула. В Лас-Пегасусе даже зимной никогда не было холодно, но здесь я уже продрогла до костей. Ко мне медленно возвращался контроль над копытами, так что я развернулась к больнице, из которой вышла. Моя челюсть упала, когда я наконец поняла, где нахожусь в данный момент.

— МЕЙНХЭТТАН?! — оторопело закричала я. — КАК Я ПОПАЛА СЮДА?

Это безумие. В этом нет никакого смысла. Я в Мейнхэттане. В городе на восточном побережье Эквестрии. Но это невозможно, как я могла попасть сюда? Я потрясла головой. Число вопросов к нынешней ситуации и тому, что здесь происходит, продолжало расти, отчего моя голова начинала болеть. Я села и заплакала от обрушившихся на меня стресса и замешательства.

Не знаю, как долго я плакала, но звук осыпающегося кирпича и извести заставил меня остановиться и подняться на копыта. Я лихорадочно стала оглядываться в поисках источника звука и остановилась, глядя на разрушенную башню больницы. Она опасно нависла надо мной и с каждым стоном стали и треском старого кирпича наклонялась всё больше в мою сторону. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что сейчас произойдет. Я развернулась и побежала так быстро, как только мои ноги могли нести меня по усыпанной щебнем дороге. Я перепрыгивала через ямы и трещины в асфальте, петляя между множеством брошенных повозок.

— Это, должно быть, кошмар, — воскликнула я, когда раздался резкий удар, а затем всюду посыпались куски металла и обломки кирпича.

Здание упало на тротуар, и раздался оглушительный грохот. Я не стала оглядываться. Земля сильно тряслась, заставляя маленькие трещины на дороге расти. Моё копыто застряло в одной из таких. Я упала на грудь и закричала от боли, когдамоё тело, подхваченное инерцией, покатилось вперёд, перевернулось на бок и остановилось, врезавшись в автобус. Я рыдала и стонала из-за множества болезненных царапин на шкуре. А ещё была ошеломлена тем, что не сломала ни одной кости. При таком падении от моей грудной клетки осталась бы только пыль, но я чувствовала себя нормально. Лишь полученные ссадины заставляли меня негодовать. Затем я заметила, как бьётся моё сердце. Несмотря на скорость, с которой я бежала, его ритм был совершенно нормальным. После всего того, что я проделала, сердце должно было сдаться прямо сейчас, но оно чувствовало себя прекрасно. Оно никогда не чувствовало себя хорошо. Что со мной случилось?

Какие бы идеи ни лезли мне в голову, я не могла объяснить своё новообретённое здоровье. Честно говоря, это было потрясающе. Моя грудь болела от горящих лёгких и сильно стучащего сердца, но я не чувствовала, что вот-вот упаду замертво, как раньше, когда мне приходилось напрягаться. Я почувствовала небольшую радость от того, что теперь могу жить здоровой жизнью, но это приятное ощущение было притуплено всеми разрушениями и смертью, царившими вокруг.

За пределами развалившейся больницы было ещё больше смертей, я чувствовала себя плохо при виде всех этих почерневших костей. Что хуже всего — среди скелетов было достаточно и жеребят. Что, чёрт возьми, произошло здесь? Я не могла даже начать думать о этом, но, наверное, когда-нибудь я узнаю.

Мои уши встрепенулись, когда я уловила шум прибоя где-то впереди. Я снова встала на копыта, отряхнулась и обошла автобус, глядя на ряды разрушенных зданий на фоне бесконечной морской глади. Я шла около десяти минут, пока не достигла ржавой пристани с видом на каменную дамбу. Зрелище одновременно поражало и ужасало. Зеленоватый океан спокойно омывал дамбу, но надвигающиеся тёмно-серые облака создавали впечатление, что вот-вот грянет сильная буря. Я никогда в жизни не видела такой картины.

Моё внимание привлекли огни по правую сторону. Я развернулась посмотреть и увидела картину, вселяющую надежду на то, что в этом городе всё ещё есть жизнь. Я увидела недалеко от берега Мейнхэттана маленький остров и длинный мост, соединяющий его с городом. Полностью сосредоточив внимание на острове, я стала замечать другие вещи: сторожевые вышки и пони с огромными, направленными на мост пушками. Мне сразу же перехотелось подходить и к острову, и к пони. Я развернулась и пошла вдоль дамбы прочь от берега.

Я шла, должно быть, около часа, прежде чем уткнулась в стену с металлическими шипами, чтобы никто не мог перелезть через неё. Стена была практически целой, не оставляя мне даже трещинки, чтобы заглянуть внутрь. Я также заметила, что небо потемнело, а тени сделались длинными и зловещими, отчего мёртвый город стал выглядеть ещё более пугающим. Я пошла вдоль стены, пока не достигла больших железных ворот, которые, к моему несчастью, были заперты на прочную цепь. Сквозь прутья мне был виден знак на одном из зданий компании «Голд Стар» — Гавань Мэйнхэттана. У меня упала челюсть, когда я увидела гигантский белый корабль на пристани. Лайнер «Селестия».

Что же, теперь у меня есть смутное представление о времени, в котором я нахожусь. Я видела новостные репортажи с презентацией этого корабля, а затем церемонию начала строительства. Тогда вместо своей сестры, в честь которой назвали корабль, присутствовала принцесса Луна и вбила в конструкцию первую заклёпку. Мне было забавно наблюдать за ней по телевидению, так как она выглядела неловкой и смущенной, делая что-то во имя сестры. Но также мне было и грустно от того, что после покушения на принцессу Селестию она всё реже и реже посещала публичные выступления, пока практически не пропала с экранов.

Итак, если «Селестия» была начата до того, как я заснула, а теперь завершена, то, по моим предположениям, я спала около пяти лет. ПЯТИ ЛЕТ! Нет, скорее всего даже больше, учитывая состояние корабля. Он выглядел очень ржавым и грязным и к тому же частично утонул возле собственной пристани. Слишком глубоко, чтобы плыть. Дальнейшее наблюдение за кораблём также показало, что его кормовая мачта сломалась и упала с правого борта на портовый склад. Носовая мачта слишком сильно накренилась назад, а предназначенные для неё стальные тросы сильно натянулись, не давая ей упасть. Не думаю, что они продержатся долго. Да, наверное, всё-таки десять лет. Десять или больше… О Селестия, моя мама, должно быть, вне себя из-за переживаний или… богини, она, должно быть, думает, что я умерла. Ой, мамочка. Мне нужно домой.

Что-то мелькнуло у меня перед глазами. Как будто восклицательный знак. Я тут же посмотрела направо, где он был, и попыталась ухватить его взглядом. Что это такое? Вдруг в ворота ударилось что-то тяжёлое, заставив меня инстинктивно попятиться.

— Что за хрень?! — сжалась я от внезапного шума.

За створками я смогла разглядеть лежащее изломанной кучей нечто, и от одного его вида в моих жилах мигом застыла кровь. Я могла назвать это лишь одним словом — зомби. Настоящий зомби, ходячий труп. Это невозможно. Оно не должно существовать, оно не могло существовать, это… это не имело никакого смысла! Пытаясь хоть как-то осознать происходящее, я могла лишь вспомнить старые фильмы ужасов, в которых жизнь в мертвецах поддерживали неудачные заклинания или вирусы. Но сейчас передо мной поднимался на свои сломанные копыта живой зомби. И он выглядел голодным! Встав, труп громко зашипел и снова впечатался в ворота, на этот раз продолжив давить изо всех сил. Я с ужасом увидела, как сзади него показались и другие. Их тут, должно быть, сотни, и все хотят меня сожрать! Я не хочу, чтобы меня жрали! Перед лицом надвигающейся армии мертвецов я решила сделать единственное, что оставалось любой нормальной кобылке — вопя, побежала прочь быстрее ветра в неизвестном направлении.

Я мчалась, и мчалась, и мчалась, пока лёгким не перестало хватать кислорода. Хватая ртом воздух, я замедлилась и плюхнулась на разбитую асфальтовую дорогу посредь центральной улицы с магазинчиками по обе стороны, держась за грудь. Лёгкие горели огнём, а сердце колотилось как бешеное. Какое-то время я просидела, переводя дух. Да уж, чересчур много стресса вредно для здоровья… А учитывая, как стремительно темнело небо, нужно было озаботиться поиском места для ночлега. Я двинулась вперёд лёгкой рысцой. Может, удача будет на моей стороне и подкинет газету с объяснениями, что за чертовщина творится в городе, куда все подевались и откуда тут полчища живых мертвецов…

Улица пребывала в полнейшей разрухе, как, впрочем, и весь остальной город: заколоченные окна, выбитые стёкла, рухнувшие грудой камней дома, — я всё брела по дороге, когда в животе заурчало от голода. Ух, а от бега здорово разыгрался аппетит! Надеюсь, тут уцелел какой-нибудь продуктовый. Я шагала ещё добрых минут пять и, наконец, заметила газетный киоск.

Я толкнула раскуроченную дверь и сделала шаг внутрь, ещё лелея надежду поздороваться с владельцем, — но, подобно другим домам, магазинчик стоял в запустении. Хмурясь, я прошествовала мимо полок, ища газеты. Съестного на них почти не было, а то, что осталось, давно перестало быть съестным. Ворча под нос, я подошла к прилавку, и там обнаружилась стопка газет, вернее, что от неё осталось — кучка рыхлой, гниловатой субстанции. Я не сдавалась и перелезла за прилавок. Снизу под доской нашлась коробка со значком эквестрийского новостного издания. Я, улыбаясь, вытащила её и зарылась внутрь, где лежала связка старых, пожелтевших газет, к счастью, не тронутых временем. От первого же заголовка, состоявшего из одного слова, я чуть не уронила челюсть.

«АРМАГЕДДОН»

Не может быть… Они не могли! Не могли…

«Конец света! Эквестрия применила оружие массового поражения против Зебрики в ответ на удар жар-бомб…»

Так значит, война окончена — победителей нет. Неудивительно, что весь город лежит в руинах… О богини! Не только он, вся страна, а это значит… О Селестия, мама! Я наконец заметила дату на газетном листе, и худшие мои страхи подтвердились. Статья вышла спустя пять лет, как я уснула; вряд ли моя мама получила место в Стойле и сейчас, вероятно, была мертва. Я ведь так и не попрощалась с тобой, мама… Слёзы сами брызнули у меня из глаз. Как же так…

— Опа, опа, эт чё такое? — раздался сзади зловещий голос.

Я вскрикнула от неожиданности, обернулась и увидела в дверном проёме двух жеребцов в склёпанной из хлама броне.

— Соска полосатая, — подельник первого мерзко, сально осклабился, — с дырами.

— Я не соска! — крикнула я, вскочив на ноги.

— Да хоть пизда с ушами, главное, жопа что надо, м? — ухмыльнулся второй, и оба двинулись на меня. То, как они на меня пялились, мне совсем не нравилось. Только я попятилась назад, как мой круп упёрся в стену.

— Попалась, шкура, — первый откинул крышку-прилавок.

— Не подходи! — заорала я и что было прыти махнула через прилавок в сторону выхода.

Второй тут же преградил мне дорогу, заставив затормозить в считанном шаге от его желтозубой ухмылки. Восклицательный знак снова заморгал перед глазами — и тут же на меня навалились сзади, а на талии крепко сомкнулись чужие ноги. Я только ойкнула: что-то твёрдое, горячее и влажное уткнулось мне между ягодиц, жеребец повёл тазом назад… О Селестия, нет!

— Слезь! — я лягнула со всей дури.

Моему удивлению не было предела, когда жеребец буквально подлетел в воздух от удара. Он удивился не меньше и отцепился от меня. Я врезала ему в грудь ещё раз, и он, не касаясь земли, пролетел над полками и ударился о прилавок.

Я вытаращилась на его тело. Я… сбрыкнула с себя взрослого жеребца, будто котёнка, и одним пинком швырнула через весь магазин!

— А-ха-ха, ну ты чмо, Билли, кобыла накуканила, — загоготал второй, встав поперёк дверного проёма.

— Ебало на ноль, — Билли, охая от боли, сполз с прилавка на пол.

Второй, не сдвигаясь с места и продолжая хохотать, кое-как взял себя в копыта и, повернув морду к рваному мешку за плечом, выхватил большой нож и наставил на меня остриём. Мои копыта задрожали. Он же лишь кровожадно хихикал, не выпуская оружия изо рта.

— За эту хуйню, шмара, я тебе всю скважину раздраконю, — Билли неторопливо подбирался сзади.

— Не надо, — залепетала я. Мой взгляд испуганно заметался в поисках пути для бегства. Проход! Я метнулась между полок — куда угодно, лишь бы подальше от этих гнусных типов.

— Ты на входе стой, смотри, чтоб не смылась, — рыкнул Билли.

Не верю… Что с ними не так?! Пони никогда не вели себя так мерзко!

— ‘Ди сюда!

Я завопила, улепётывая от Билли, свернула за угол и вдруг поняла, что несусь на второго жеребца. Паника прибавила ногам скорости, не давая замедлиться… Пони у выхода ещё лыбился, но ухмылка сползла с его лица, когда до него дошло, что я не собираюсь тормозить.

— Бля, да стой! Стой!

Он шарахнулся в сторону, и я пулей выскочила из магазина. Слёзы застилали глаза, зрение подёрнулось поволокой, я неслась не разбирая дороги. За что они так со мной?!

— Вэн, ссыкло ебаное! — донеслись сзади вопли Билли.

— Она тебя бросила как нихуя, братух, меня бы она в блин раскатала!

Я скакала во весь опор — надо оторваться… Улица растекалась от влаги в глазах, и тут на секунду вспыхнул восклицательный знак. Я повернула голову в ту строну, где он мелькнул, но этой секунды хватило, чтобы не разобрать у себя на пути автобуса. В следующий миг я смотрела уже на покрытый ржавчиной каркас. Ой-ёй. Мой лоб врезался в машину, и я отскочила, шипя от боли. Череп будто треснул на двое, зрение поплыло.

— Рожей прям в колымагу! — Билли и Вэн, гогоча, неспеша заходили с двух сторон. — Ну ебанашка!

Я застонала, повернулась к ним лицом, едва держась на ногах. Всё вокруг плыло и кружилось.

— Расслабь булки, сосочка, — Билли потянулся за спину к увесистой доске, утыканной гвоздями.

— Не… надо, — залепетала я, расставив ноги пошире, чтобы не рухнуть на землю.

— Споки ноки, сука.

Он с размаху опустил доску на мою голову.

Я не успела закричать. Гвозди распороли щёку, импульс от удара прокатился по черепу — и всё померкло…

Обмякшая зебра осела и неподвижно распласталась на асфальте. Дрын Билли разлетелся в щепки, и жеребец с удивлением выплюнул бесполезную деревяшку, массируя гудящую от удара челюсть.

— Пиздец она тебя, конечно, — прыснул Вэн.

— Иди ты. Ай, фу бля… Как по кирпичу уебал.

Билли и посмеивающийся над ним Вэн нависли над бессознательным телом с явно недобрыми намерениями.

Чуть поодаль, укрывшись от рейдеров за ржавым красным почтовым ящиком, во все глаза за происходящим наблюдал бежевый пони с бурой гривой и в рваном, окровавленном медицинском халате.

— Вот же бедная девочка…

Внезапно обмягшая кобыла встрепенулась и, как ни в чём не бывало, поднялась на ноги.

— Хера, ты чё? — Билли чуть не подавился от неожиданности.

— Ты же ёбнул ей как я не знаю…

Зебра встала лицом к агрессорам, её небесно-голубые глаза горели угрожающим багровым светом.

— Протокол самообороны активирован, вступаю в бой с враждебными целями, — изрекла она холодным, ровным механическим голосом.

Рейдеры удивлённо переглянулись: кобыла не подавала никаких признаков дезориентации — после двух-то мощных ударов по голове, — и даже больше, спокойно подступила к жеребцам, не сводя с них горящих красных глаз. Вэн опомнился первым и с ухмылкой схватился за свой нож.

— Чё, сука, мало было? Ну, давай, — прошамкал он с рукоятью в зубах и, замахнувшись, ринулся на кобылу.

Зебра едва повернула голову в его сторону. Быстрым текучим движением она приняла замах на ногу и, как бы опёршись о клинок, оторвала второе копыто от земли и сделала молниеносный тычок в неприкрытую грудь жеребца. Что-то громко хрустнуло на всю улицу. Вэн издал глухой хрип — и, мёртвый, рухнул на асфальт. Силы удара хватило, чтобы осколок раздробленной грудины вошёл в его тело и проткнул сердце.

Билли вытаращился на труп своего дружка, умершего от одного-единственного тычка в рёбра, — и поперхнулся, когда на его глазах кобыла вынула копыто из дыры в теле. Оно ушло на несколько сантиметров вглубь.

— Ты… ты другана моего завалила… Пиздец, ты гнида, блядь! — Билли истошно заорал и выхватил из сумки десятимиллиметровый пистолет.

Зебра повернулась, словно не замечая направленного дула, и невозмутимо зашагала вперёд.

— Сдохни! — Жеребец что есть силы зажал спусковой крючок. Бах! бах! бах! Выстрелы прогремели по улице — и следом три последовательных «дзынь!».

Пистолет брякнулся на дорогу — Билли разинул рот от ужаса: кобыла с горящими красными глазами наступала на него, зияя тремя дырами во лбу, оставшимися от срикошетивших пуль.

— Чё за ебанина? — испуганно затараторил он и попятился.

Зебра не ответила — только буравила его взглядом и шла, шла не останавливаясь. Вдруг без предупреждения она рванула вперёд, вскочила на одно копыто и крутанулась, используя ногу как точку вращения, пока не оказалась спиной к рейдеру. Он успел лишь беспомощно завопить; задние копыта впечатались ему в морду. Пинок сломал нос и раздробил челюсть, осколки кости по инерции проникли в мозг, но удару хватило ещё и остаточной силы, чтобы запрокинуть голову Билли назад, свернув тем самым шею. Жеребец умер, ещё не упав на землю.

— Ё-моё… — выдохнул врач. Зрелище кобылы, уложившей двух бугаёв парой ударов, внушало само по себе.

Любопытство снедало его, эта кобыла явно была непростой: упала от двух затрещин в голову, как обычная пони, но потом… вскочила, будто ничего не было, схлопотала три пули в череп и убила двух здоровенных жеребцов! Логика подсказывала уносить хвост, пока ещё жив, но кто тогда обработает раны в теле зебры? Совесть врача не позволяла просто так сбежать и бросить кобылку помирать от заражения крови из-за глубоких рваных ран в левой щеке, где доска с гвоздями распорола кожу.

Жеребец осторожно выполз из-за почтового ящика и медленно направился в сторону кобылы.

Та подняла голову, почуяв чьё-то присутствие, и перевела взгляд на приближающегося жеребца, секунду изучающе смотрела на него и тоже зашагала навстречу. Доктор это заметил, остановился. Сев на круп, он поднял передние копыта, демонстрируя, что безоружен.

— Я не причиню тебе вреда, — произнёс он как можно убедительнее, когда до красноглазой зебры оставался один-единственный шаг.

Врач поморщился от вида рваных ран на щеке: через одну дырочку, кажется, были видны торчащие зубы… Кобыла наклонила шею вперёд, буравя незнакомца взглядом; тот не смел отвести глаз. Наконец — спустя, по ощущениям, вечность, — она отстранилась.

— Протокол самообороны деактивирован, — и, закатив снова ставшие небесно-голубыми глаза, она молча рухнула на землю.

— Ёп!.. Ты чего? — переполошился доктор.

Ответа не последовало, и он попробовал её поднять, но даже не смог сдвинуть с места. Попробовал снова, и опять, и ещё, но в итоге сдался с обречённым стоном.

— Богини, тонну весишь… Брут, тащи сюда свою жирную жопу!

Из-за угла показался крупный чёрно-белый брамин.

— Звали, хозяин? — спокойно протянула левая голова, когда бык приблизился к жеребцу.

— Помоги оттащить её в больницу. Я один не подниму.

Двухголовый бык кивнул и подставил огромную перемётную сумку, откуда врач выудил самодельные складные носилки и кое-как с помощью мутировавшей коровы уложил на них потерявшую сознание зебру. Он снова проверил, что пациентка в стабильном состоянии, а затем привязал носилки к браминьему седлу двумя верёвками. Вдвоём он и бык поволокли кобылу к больнице.

Улыбаясь, я прижималась к мягкой искристо-розовой шёрстке мамы. Несмотря на всю боль и терзания от болезней, мама всегда меня утешала. Она наклонилась и нежно лизнула ссадину у меня на щеке, мягкое касание языка умерило горящую боль.

— Веди себя осторожнее, зайка, ты немножечко хрупче, чем другие кобылки и жеребчики, — прошептала мама.

— Да знаю, мам, но играть же весело! — прощебетала я.

Она тихо засмеялась, и от её смеха мне самой захотелось улыбнуться.

— Знаю-знаю, сладкая моя, жеребчики порой не умеют вовремя остановиться.

Я довольно засопела, прижавшись к её боку. Через несколько минут она отстранилась, и я в замешательстве подняла глаза — и растерянно захлопала ресницами, увидев, что с кристальной шёрстки мамы пропал весь блеск, оставив только серость и уныние. Тогда-то всё стало понятно: я — давно взрослая, я просто сплю, а лучшие сны — это сны о беззаботном детстве.

— Нам… надо ненадолго расстаться, милая, — в глазах мамы блеснули слёзы.

— Но мам, почему? — я захныкала.

— Я знаю, что ты не хочешь, милая, но у тебя много дел, ты нужна Эквестрии, — всхлипнула мама. Входную дверь выбило взрывом, и в наш дом ворвались два пони, одетые в черные костюмы с повязками на лицах, они набросились и схватили меня.

Едва я оказалась в их копытах, от дома не осталось и следа и он стал стерильным и серым, как сталь, коридором, а я оказалась привязанной к каталке, которую и толкали два жеребца. Меня подкатили к двойным дверям, они распахнулись, и в коридор ударил ослепительно-яркий свет, очерчивая силуэт какого-то высокого пони. Его лица не было видно, только улыбку — от этой улыбки меня пробрал мороз.

— Вы вовремя. Готовы приступать к извлечению мозга, — изрёк он страшным голосом, и затем всё вокруг погрузилось во тьму…

Вздрогнув, я очнулась от этого странного сна, который уже начал стираться из памяти, но голос жеребца из тени всё гремел в голове, заставляя дрожать. Что это было? Таких снов я ещё не видела. Я двинула передней ногой, чтобы потереть лоб, чем-то туго сдавленный, — и обмерла. Нога не поддавалась. Я попытался пошевелить всеми четырьмя и тогда поняла, что крепко привязана к чему-то; двигаться я не могла, только ёрзать да извиваться.

— На помощь! — в ужасе закричала я.

— О, проснулась, — раздался справа бархатный низкий голос. Я попыталась повернуть голову, но не смогла и этого, впрочем, незнакомец сам показался мне на глаза. Бежевый жеребец подошёл к столу, на котором я лежала, и присел рядом. Внешний его вид не источал угрозы, а в голосе не сквозило злобы.

— Помоги мне, я не могу двигаться, — проскулила я.

— Не хочу рисковать, пока не буду уверен, что отпустить тебя будет безопасно. Прежде чем потерять сознание, ты убила двух рослых кабанов голыми копытами. Я уже молчу, что ты даже не пони. Я не знаю, кто ты или что, — он внимательно осмотрел неподвижную меня.

— А… что? — с моих губ сорвался крик. — Это невозможно…

Я вспомнила, как получила дрыном с гвоздями и вырубилась.

— Я была без сознания и ничего не могла сделать.

Он молча смотрел на меня какое-то время, после чего:

— Твои глаза светились красным, а сейчас сделались голубыми, но ты, полагаю, это не контролируешь. Кто же ты?

Деталь про красные глаза озадачила меня, но я решила не уточнять.

— Меня зовут Кристалл Эклер. Я кристальная пони из Лас-Пегасуса, — честно ответила я.

Жеребец склолнил голову и поднял бровь.

— Кристальная?

Я кивнула, насколько мне позволял ремень на голове.

— Ты больше похожа на зебру, чем на кристальную пони. Однако и полностью зеброй ты не являешься, — заявил он, оглядывая меня.

Сама я вдруг начала замечать странные ощущения по всему телу, словно прохладный бриз дул над неровной поверхностью.

— О чём ты вообще говоришь? — растерянно воскликнула я.

Жеребец безмолвно потянулся к столу и на что-то нажал копытом. Ремень у моей головы ослаб, и он мягко убрал его.

— Посмотри сама.

Я медленно подняла голову и взглянула на себя. Впервые с того времени, как я очнулась после госпиталя, мне удалось увидеть своё тело и наконец понять, почему все называют меня зеброй. Когда-то бледно-розовая шёрстка и жёлтый хвост сменились чёрно-белыми полосками. Я совершенно не понимала, как такое могло произойти. Кто мог сделать подобное? И тут я увидела зияющие дыры в своей коже; несколько отверстий было проделано в груди, животе и ногах. Они не кровоточили, но то, что виднелось за ними, вгоняло меня в ужас.

— Какого чёрта со мной произошло?! — закричала я, забившись против пут.

Я прекрасно слышала и чувствовала, как механические детали моего скелета пытались двигаться согласно моей воле. Словно это и было моё тело. Я чувствовала все его движения. Что же случилось со мной?

— Всё ещё считаешь себя кристальной пони? — спросил жеребец.

Я взглянула на него со слезами на глазах.

— СЕЛЕСТИЯ, ДА! Я родилась в Кристальной империи, переехала с семьёй в Лас-Пегасус и жила там до двадцати шести! — прорыдала я.

Он нахмурился, сочувственно глядя на меня.

— Я верю тебе. Ни одна машина не способна эмулировать такие искренние эмоции. Я вижу всё по твоим глазам. Не знаю, кто сотворил с тобой это, но могу точно описать, что они сделали, — сказал он, принявшись особождать меня от ремней.

Я просто лежала и заливалась слезами, позволяя агонии покинуть моё отныне свободное тело. Лежала, пока слёзы не кончились. Жеребец терпеливо стоял рядом и ждал, пока я приду в себя.

Наконец, я медленно подняла туловище, усевшись прямо на столе, и посмотрела на покрытого кровью пони. Мои глаза расширились от вида красных пятен, что не укрылось от его взгляда.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся он. — Лекарю никуда не деться от крови.

Я кивнула и вновь уставилась на своё продырявленное тело.

— Почему я вся изрезана? — спросила я, осматривая большую дыру на груди, за которой виднелась стальная пластина с приделанным зелёным экраном, в котором я узнала кардиомонитор.

— Я всё объясню, — смущённо проговорил доктор. — Я мог слегка увлечься.

— Что ты сделал? — воскликнула я.

— С чего бы начать… что ж, ладно. Ты потеряла сознание, после того как убила тех двух жеребцов, и я заметил на твоём теле несколько ран. Поэтому я принёс тебя сюда, в клинику, где мог бы оказать медицинскую помощь — всё-таки я в первую очередь доктор. Как бы там ни было, пока я осматривал твою челюсть, я заметил металлический блеск и решил, что один из гвоздей впился глубоко в плоть и мне надо расширить рану, чтобы добраться до него. Однако оказалось, что блестел не гвоздь, а сам череп! Мне стало любопытно, и я перешёл к твоей груди, которая тоже была сильно изранена, где обнаружил ещё одну стальную пластину. Я принялся резать дальше, одна деталь вела к другой, и в итоге я понял, что твой скелет полностью механический! — увлечённо протараторил доктор. — Весьма занятно, учитывая, что твоё стальное тело покрыто живой тканью и ещё у него есть эта штука…

Я просто сидела в ужасе от осознания, что каким-то образом не только стала машиной, так ещё и превратилась в зебру. Доктор вытащил из карманов розовый алмаз в оправе синеватого металла и поднёс к моему лицу.

— Мне пришлось изъять его из твоей груди, чтобы прекратить самовосстановление твоего тела на время изучения.

— Ты из меня это вытащил? — воскликнула я и посмотрела на свою вскрытую грудь. Совершенно отчётливо на ней виднелось круглое отверстие под некий предмет.

— Не переживай, я верну всё на место. Теперь, когда я убедился, что ты не собираешься меня убивать.

Я просто молча похлопала глазами.

— Так или иначе это всё очень странно, — доктор указал на алмаз. — Это зебринский исцеляющий талисман, он призван лечить раны, болезни и всё в таком духе. Однако он ведёт себя необычно. Когда я пытался избавиться от твоей кожи в процессе исследования, талисману было всё равно на одиночные надрезы, но стоило мне снять целый лоскут — всё за секунды отрастало обратно. Магический анализ показал, что это голубое кольцо, похоже, ответственно за контроль потока энергии. Оно подавляет исцеляющее воздействие, если рана не тяжёлая. Скажем, в случае царапины или пореза оно заставит талисман бездействовать, а твоя живая плоть восстановится сама, благодаря природным свойствам.

Для меня это было уже слишком. Я стала простой машиной, не так ли? О Селестия, что же случилось со мной?

— Я теперь просто машина, не живое существо? — с готовящейся новой порцией слёз спросила я.

Доктор нахмурился на секунду.

— Ещё нет, — сказал он, вкладывая странный алмаз обратно мне в грудь.

Я тут же почувствовала, как талисман с щелчком угнездился в пазу. От пробежавшей по телу волны энергии мои глаза расширились. Я ощущала покалывание в местах разрезов и в полном оцепенении наблюдала за тем, как плоть моя восстанавливалась сама собой, пока снова не стала совершенно целой.

— Невероятно, — пробормотал доктор, оглядывая отныне здоровое зебринское тело. — О, и касательно твоего вопроса. Я могу совершенно спокойно тебя уверить, что ты жива.

Эти слова он произнёс с той силой и властью, что присущи действительно уважаемым пони, пользующимися большим авторитетом.

— Я применил несколько сканирующих заклятий и, к своему удивлению, обнаружил в твоей голове нормальный живой мозг, пусть и с небольшим вживлённым чипом. Также в твоём теле находятся натуральные лёгкие и сердце, которые снабжают мозг кровью со свежим кислородом, чтобы поддерживать в нём жизнь. Поэтому да, ты весьма точно живое существо.

Вздох облегчения сорвался с моих губ от его слов. Я всё ещё не бездушный механизм, по крайней мере не до конца.

— Твоё механическое тело, к тому же, совершенно уникально, уж можешь мне поверить. Оно выглядит, будто его проектировали специально неотличимым от живой пони, потому как ты не только имеешь биологические лёгкие, сердце и мозг, но и набор синтетических органов. Среди них есть желудок и кишечный тракт, так что ты в состоянии есть пищу, как нормальная пони. Однако я также обнаружил, что ты способна переваривать ещё и металл с драгоценными камнями. Ко всему прочему в тебя, похоже, встроена ремонтная система, подобная таковой из силовой брони Стальных Рейнджеров — это объясняет твою способность есть металл. Энергоячейки довольно слабые, будут держаться в лучшем случае неделю, но в этом и прелесть! — восхищался доктор, который, похоже, и в киборгах разбирался неплохо. — Твоё тело спроектированно таким, чтобы вынуждать тебя питаться на регулярной основе и не выделяться среди прочих биологических особей, будь то пони или зебры. Я никогда прежде ничего подобного не встречал. Даже в сравнении с выходцами из Стойла 101, которые были увешаны кибернетическими имплантами, ты стоишь на совершенно ином уровне. У них я многому научился, а так как я в последнее время повстречал целую кучу пони-киборгов — я рад, что сперва встретился с этими ребятами из стойла.

Что ж, теперь понятно, откуда он столько знал о моих механических частях. Меня разрывали противоречивые чувства. Одна часть меня испытывала болезненный страх перед тем, чем я стала. Другая — невероятную радость от того, что я ещё жива и впервые в жизни полностью здорова. Кажется, вторая побеждала, потому как на моих губах возникла слабая улыбка.

— Эм, спасибо, что осмотрел меня. Пусть и изрезал всю в процессе.

— Пустяки. Я не мог оставить беспомощную кобылу вот так лежать посреди улицы.

Моя улыбка стала чуть шире. К большому счастью этот доктор походил на тех, к которым я привыкла.

— Эм, а ты можешь рассказать, что произошло? — спросила я. — Когда меня поместили в стазис, всё было совсем иначе. Эквестрия была жива…

Жеребец нахмурился, а затем пересказал всё что знал о конце войны и Эквестрии. Я в ужасе слушала, как целая страна обратилась в руины и пустошь, даже две страны. Невозможно представить, сколько пони и зебр умерло в тот день. Продолжая рассказ, доктор поведал о тысячах выживших в стойлах и многих умерших снаружи. Затем последовала самая шокирующая для меня новость с тех пор, как я узнала о своём превращении в полумашину — прошло сто девяносто лет со дня падения бомб; плюс-минус год. Мои первоначальные догадки оказались ничем.

— Сто девяносто лет?! — закричала я в полном ошеломлении и вновь зашлась слезами, поняв, что моя мать умерла много десятков лет назад.

— Хей, что стряслось-то?

— Мне казалось, что я провела в капсуле лет пять, не больше, и всё ещё могу вернуться домой, к маме. Однако теперь в этом нет никакого смысла, ибо она уже больше века мертва, — прорыдала я. Я чувствовала себя такой плаксой.

— Мне жаль, — проговорил доктор и пошёл к закрытому шкафчику, доставая ключ. — Что планируешь делать дальше?

— Я… я не знаю.

Что я могла сейчас? Меня никто не ждал дома, да и дома уже не было. Я осталась совсем одна. Вздохнув, я опустила взгляд и уставилась на своё полосатое тело. Меня кольнула злость: должно же найтись хоть что-то, за что я могу уцепиться в этом мире!

— Хотя, думаю, я бы могла выяснить, что со мной произошло.

— Хм, и с чего же ты начнёшь? — спросил жеребец, покопавшись в шкафчике и обернувшись со свёртком на спине.

— Что ж, последнее, что я запомнила перед пробуждением в Мейнхэттане, это как уснула в медицинской палате Госпиталя имени Флаттершай в Лас-Пегасусе. Думаю, начну поиски оттуда.

— Это на другом конце Пустоши. Очень много опасностей можно встретить на такой долгой дороге.

— Эм, и никакого безопасного пути туда, конечно же, не осталось?

— Ну, вообще-то до сих пор уцелела желазнодорожная ветка между нашими городами, и по ней ходит поезд. Не то чтобы совершенно безопасный способ, однако куда более быстрый и спокойный, чем на своих четырёх. Здесь поезд не покажется ещё несколько дней, однако если хочешь узнать о своём прошлом, я бы посоветовал покопаться в здешнем центре Министерства Крутости, пока есть время.

— Почему именно там? — спросила я, пока доктор сгружал свою ношу на стол возле меня.

— Эмблема Министерства Крутости выгравирована на твоём металлическом скелете, — сказал он и похлопал по свёртку. — Вот, это может оказаться полезным: комбинезон Стойл-Тек и Пип-Бак 3000. В таком прикиде проще сойти за выходца из стойла, а не за неизвестную зебру. Им по-прежнему многие не доверяют. Это всё мне досталось от одного пони, которого я, к сожалению, не смог спасти. Пип-бак — очень полезный инструмент, он сослужит тебе хорошую службу. Хм, может, мне даже удастся подключить его к твоим системам для лучшего контроля.

— О чём это ты? — спросила я, пролезая в облегающий комбинезон.

— О том, что ты сможешь управлять пип-баком силой мысли, словно он часть тебя, если соединить его с каналами твоих механических систем. Твоё тело управляется мозгом, и некоторая автоматизация будет кстати. Врочем, ты можешь использовать его и обычным путём, если захочешь.

— Если ты думаешь, что это поможет, то ладно.

— Хорошо, сиди смирно.

Доктор взял чистый скальпель с подноса с инструментами и поднёс к моей левой передней ноге. От прикосновения металлического лезвия по мне пробежал холодок. Жребец надавил, и я закричала от боли, одёргивая ногу прочь от проникшего под кожу инструмента.

— Больно! — прокричала я.

— Поразительно, ты до сих пор способна чувствовать боль… — жеребец кашлянул: — Кхм, то есть, прости, я не нарочно.

Я вытянула переднюю ногу перед собой и уставилась на стекающую из ранки кровь. Однако спустя буквально минуту её поток затих — вместе с болью. Я и раньше царапалась из-за неосторожности, но те порезы болели куда дольше. Этот же я почти не чувствовала.

— Нога перестала болеть — я едва могу почувствовать рану.

Доктор осторожно продолжил работать, скальпелем раздвигая края надреза, пока я сдавленно не прорычала от вернувшейся боли.

— Похоже, ты обладаешь высоким болевым порогом. Удивительно, она до сих пор способна чувствовать боль.

Я закатила глаза от его последней фразы, тихо сказанной себе под нос.

— Я могу попробовать ещё раз, если хочешь. Действовать буду осторожно, дабы не перенапрячь тебя.

Я кивнула и крепко сжала зубы — теперь-то я знала, чего ожидать. Скальпель вновь впился в нижнюю часть моей ноги и мне пришлось стиснуть челюсть сильнее, дабы не закричать от острой вспышки боли. Доктор достаточно расширил надрез, чтобы добраться до стальной части под кожей. Держа рану открытой, он достал из задней крышки пип-бака какие-то провода и просунул их в ногу. Я отвернулась, потому как не могла спокойно смотреть, как кто-то ковыряется в моих конечностях. Даже простых ощущений хватало, чтобы к горлу подступила тошнота. Я почувствовала странный импульс от своей ноги, и мир передо мной заволокло строками текста, которые неслись вверх с ужасающей скоростью, пока не осталась всего одна мерцающая надпись:

«Подключение пип-бака прошло успешно».

— Сработало! — удивлённо воскликнула я.

«Локатор-Ушки-на-Макушке готов к установке, инициализация…» — появилась новая надпись. Она закрыла собой предыдущую, и вскоре я обнаружила в левом нижнем углу поля зрения компас, а в правом черту с пустым пространством под ней. Сверху неё расположилось несколько полных делений и пометка «ОД».

«Локатор-Ушки-на-Макушке установлен успешно. Спасибо, что выбрали Стойл-Тек».

— Вот, теперь пип-бак подключён, — проговорил доктор, застёгивая ремешки вокруг моей ноги.

Я скривилась, когда корпус пип-бака вжался в свежую рану, и слегка подвинула его в более удобное положение.

— Спасибо, доктор, — прорычала я.

— Не за что.

Я осторожно слезла со стола и со стуком вновь опустилась на все четыре копыта.

— О, забыл упомянуть — чуть не помер под твоим весом, пока тащил сюда, — пожаловался жеребец, в страхе обернувшись на задрожавшие от моего приземления полки.

— Э-э, ладно, эм, спасибо за помощь, доктор.

— Не стоит благодарностей, я всегда рад помочь попавшей в беду пони… или биосинтетической зебре-киборгу, в твоём случае.

Я улыбнулась и повернулась к выходу.

— Ох, подожди секунду, — вдруг воскликнул доктор, и я вновь посмотрела на него.

Он сунул мне клочок бумаги, по виду с нацарапанными указаниями, а потом протянул пистолет. Я видела такие в фильмах — простой девятимиллиметровый.

— Я описал, как добраться до станции, с которой можно отправиться в Лас-Пегасус или, как сейчас его называют, Нью-Пегасус. А пушка поможет тебе выжить. Очень многое на пустошах попытается тебя прикончить, так что будь осторожна.

Я кивнула.

— Ещё раз спасибо. Прощай, док.

— Прощай, Кристалл. Удачи.

Я остановилась в дверях и обернулась с застенчивой улыбкой.

— Эм, напомни пожалуйста, где тут центр Министерства Крутости?

Я опасливо оглядывалась по сторонам, пока пробиралась в городских руинах к центру Мейнхэттана — туда, где стояла башня Тенпони. Доктор сказал, что возле неё я найду центр Министерства Крутости. На улицах царила глубокая ночь, однако, к моему удивлению, большая часть фонарей продолжала работать. Я заметила возле нескольких из них подключённые спарк-батареи. Было очень странно и неуютно видеть, как этот город продолжает жить без своих пони. На перекрёстке я остановилась и задрала голову вверх, чтобы увидеть над остальными зданиями башню с горящими окнами. Доктор говорил, что эта башня — единственное нетронутое здание в округе, и что в ней живёт целое поселение. По идее, я смогу разжиться там припасами, если меня — зебру — впустят. Гр-р, кажется, со временем мои полоски будут становиться всё большей проблемой.

Пока я разглядывала башню Тенпони, на моём ЛУМе загорелись красные точки, а возле надписи «ОД» замелькал восклицательный знак. Только сейчас я поняла, зачем он был нужен. Сигнал угрозы.

Я быстро развернулась и увидела несколько пони, одетых примерно как те двое жеребцов, что вырубили меня. Однако с этими вместе шли и кобылы.

— Это ты пришила моих парней, хуйло полосатое? Мы те чё, заебатый цирк с клоунами, а, блядина? — выступил вперёд огроменный мускулистый жеребец.

Я сглотнула и попятилась назад, когда они всем скопом зашагали на меня.

Громадина злобно усмехнулся, увидев в моих расширившихся глазах насколько я перепугалась.

— Чё, обосралась? — издевательски протянул он.

Вдруг жеребец застыл на месте и с ужасом посмотрел куда-то мне за спину. Вопреки здравому смыслу я посмотрела туда же, успев только раскрыть ошарашенно рот от вида двух искрящихся шаров зелёной энергии, летящих прямо на нас.

Глава 2: Стальной монстр пара и скорости

Зелёный свет разливался вокруг, пока два небольших пучка энергии летели в нашу сторону. Я не видела ничего кроме них. Всё остальное в мире потеряло значение, важны были лишь два несущихся на меня шара. Я оглянулась на напавшего на меня рейдера и сделала единственную вещь, которая пришла мне на ум — плюхнулась на живот и закричала в ужасе, закрыв голову ногами.

Довольно странно было, несмотря на закрытые глаза, видеть мелькающее предупреждение об опасности от ЛУМа, в то время как шерсть вставала дыбом от проносящихся над моим распростёртым телом зарядов. Я скривилась и прижала голову сильнее, как вдруг услышала душераздирающий крик, столь же внезапно и оборвавшийся. После чего последовала череда хлюпающих звуков и всплесков. Я даже сквозь закрытые веки ощущала зелёное свечение и по дурости приоткрыла один глаз, дабы посмотреть, откуда оно взялось. И сразу же пожалела о своём решении, потому как светился ныне погибший рейдер. Он превратился в зеленоватую лужицу, в центре которой горсткой шлака возвышались бывшие кости.

Я только набрала полную грудь воздуха, чтобы завопить во всю мощь от ужасного зрелища, как вдруг передо мной тяжело приземлились четыре фиолетовых копыта. Ошалело моргая, я убрала ноги с головы и посмотрела на вновь прибывшего. То был фиолетовый пегас, он стоял спиной ко мне с раскрытыми во всю ширь крыльями, чтобы казаться угрожающе большим, а на спине его виднелось плазменное боевое седло.

— Что же вы, ублюдки? Не придумали ничего лучше, чем напасть на беззащитную кобылу? — яростно прокричал он. — А ну, быстро съебались, пока я вас всех не размазал!

Оставшиеся бандиты переглянулись и дружно рванули прочь. Кажется, столь яркая смерть их лидера напугала их до усрачки. Я продолжала лежать всё это время, потому как и сама была напугана этим жеребцом с мощными пушками. Он ведь и по мне выстрелил. Пегас тем временем постоял ещё немного в своей угрожающей стойке, после чего расслабился, сложил крылья и принял более непринуждённую позу. Повернувшись кругом, он слегка склонил шею.

— Эй, ты там в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Я моргнула и уставилась на него. Его взволнованное лицо выглядело шикарно даже с парой спутанных прядей тёмно-фиолетовой гривы, упавших на глаза.

Я слабо кивнула, и он протянул мне копыто. Легонько улыбнувшись, я приняла помощь.

— Повезло, что я тут бродил неподалёку, — самодовольно усмехнулся жеребец.

Теперь, когда мы стояли лицом к лицу, я смогла разглядеть его седло — модель предназначалась для среднего и крупного оружия. А прикреплённые стволы несли на себе маркировку плазменных ружей MK1. Хотя они так выглядели, будто вот-вот отвалятся.

— Спасибо, что спасли меня, мистер… — сделала я паузу, потому как не знала его имени.

Пегас ухмыльнулся и стукнул себя копытом в выпяченную грудь:

— Тутти-Фрутти меня кличут, но тебе разрешаю просто Фрутти, — со спокойной уверенностью представился он.

Я улыбнулась от его настроя — это была приятная перемена после всех тех мрачных пони, которых я встречала до сего момента. Ну, кроме доктора.

— Приятно познакомиться, Фрутти. Я Кристалл Эклер, но можешь звать меня просто Кристалл, — с улыбкой представилась я.

Он странно посмотрел на меня, услышав имя.

— Что-то не так?

— Э-э, нет, всё в порядке, просто странное имя для зебры, — ответил он и принялся возиться со своим боевым седлом.

— Что ж, думаю, родители хотели, чтобы я была особенной, — предположила я.

— Хех, справедливо… — ответил жеребец, после чего раздражённо зарычал: — Ну же, кусок дерьма!

Он в очередной раз потянул за упрямый ремень. От натяжения тот вдруг лопнул, отправляя потерявшего равновесие пегаса в падение на землю. Произошедшее показалось мне настолько забавным, что я не смогла сдержать хихиканье, сорвавшееся с моих губ.

Фрутти заворчал и поднялся, возмущённо распушив крылья. Стоило ему встать, как его боевое седло упало вниз.

— Хренов мусор, — прорычал он лежащему теперь на асфальте седлу.

— Почему ты его снял? — удивлённо спросила я.

— Я потратил остаток заряда, чтобы спасти тебя. Довольно бессмысленно продолжать таскать за собой эти пушки, когда найти подходящие плазменные ружья для починки в этом гадюшнике почти невозможно, а услуги оружейника будут стоить мне ноги или крыла, — со вздохом ответил он. И после секундной паузы добавил: — Буквально.

— Оу, мне жаль.

— А, да не парься, — отмахнулся Фрутти. — Вот что скажи: что такая милая кобылка делает снаружи в такой час? Тут и так опасно, а скоро станет ещё хуже.

— Эм, тебе неважно, что я зебра?

— Может, поговорим об этом после? Например, когда будем в безопасности? — нервно глядя в темнеющее небо, спросил он.

— Ну, ладно. Я просто хотела зайти в Башню Тенпони перед тем, как отправиться в центр Министерства Крутости, — ответила я на его изначальный вопрос.

— Ага, хорошо, я знаю, как туда добраться. Следуй за мной и не отставай, у нас не так много времени, прежде чем… — его вдруг прервал резкий крик, эхом разнёсшийся по улицам.

— Что это было? — испуганно озираясь спросила я.

— О нет, у нас лишь пара минут, прежде чем они вылезут. Пошли, Кристалл, двигай жопой, — обронил жеребец и рванул по улице в сторону ржавой лестницы, ведущей на эстакаду. Мне не нужно было повторять дважды — я припустила вслед за ним в нарастающем ужасе.

Мы принялись взбираться вверх. Ну, я принялась, а Фрутти просто взлетел. После чего оказались на двухполосной линии Мэйнхеттанских железных дорог. Мы затормозили, увидев, как погасли вдали последние отблески света и ночь опустилась на город, погружая всё вокруг во тьму. Затем мы увидели какое-то движение. Сотнями потоков вокруг нас что-то взлетало в воздух, я чувствовала себя так, будто попала в фильм ужасов.

— Вот чёрт… Сюда, ЖИВО! — заорал Фрутти и понёсся по путям в сторону до сих пор освещённой башни. Раздался новый пронзительный крик, и я с воем ужаса побежала вслед за пегасом.

— Это что за твари?! — прокричала я, поравнявшись с жеребцом. Что ж, у механического тела были свои достоинства.

— Раз уж ты здесь новенькая, эм, можешь думать о них как о гигантских фруктовых мышах-вампирах. Только вместо фруктового сока эти предпочитают нашу кровушку, — на бегу проревел Фрутти. Мне это всё очень не понравилось.

Пока мы бежали, мимо нас проносились куски щебня и ржавые старые кучи металла, бывшего когда-то вагонами метро. Нам приходилось оббегать их и перепрыгивать дыры, пока звук кожистых крыльев становился всё громче и громче.

— Вон там, нужно добраться до той станции, — прокричал Фрутти, взлетая над путями.

Впереди и правда виднелась станция, ярко освещённая — единственный источник света в окружающем мраке. Я зарычала, чувствуя, как в груди колотится сердце и горят огнём лёгкие. Страх заставлял кровь носиться по жилам, а маячившее впереди убежище затмило собой всё вокруг. Мыши подобрались настолько близко, что я уже не могла их игнорировать, поэтому сосредоточилась на станции впереди. До неё оставалась жалкая пара сотен футов, однако в тот момент они казались милями.

Я услышала свистящее шипение позади, а затем что-то полоснуло меня по незащищённому боку. Вскрикнув от боли, я брыкнулась задней ногой, попав во что-то мягкое, что затем столкнулось ещё с чем-то. Двигающиеся мышцы заставляли рану болеть острее, отчего я зашипела сквозь зубы. Знаю, у меня уже не было мышц, но ощущения было не отличить.

— Воу, полегче, — закричал немного впереди Фрутти. Я взглянула вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как он увернулся от пролетавшей мыши. — Ха, меня так просто не возьмёшь, грязная летающая крыса!

Он снова кувыркнулся в воздухе, уклоняясь от новой мыши, однако в процессе очутился точно перед нависшим над эстакадой бетонным столбом.

— Фрутти, берегись! — воскликнула я, перепрыгивая очередную дыру.

— А? ВОТ БЛЯДЬ! — заревел пегас, после чего врезался грудью прямо в столб и отскочил вперёд. По инерции перекувыркнувшись пару раз в воздухе, он рухнул на шпалы.

— Уф, — прорычал он, быстро вставая на ноги.

— Ты в порядке? — подбежав к нему, спросила я.

— Да, не стой на месте, — бросил он и вновь поднялся в небо.

Я кивнула и ринулась за ним как раз вовремя, чтобы в место, где я только что стояла, с громким визгом впечаталось нечто.

Мы были буквально в паре шагов от станции и её спасительных огней.

— Почти добрались! — закричал Фрутти, после чего заорал в сторону станции: — Эй там, посветите сюда, пожалуйста!

Я снова вскрикнула от боли — на этот раз что-то впилось мне в ногу.

— Пожалуйста! — крикнула я.

Я увидела, как из пристроенной сторожевой башни кто-то выглянул. Он повернулся налево, и в ту же секунду нас обдало столбом яркого света, выхватившим из темноты рельсы, по которым мы бежали. Я быстро заморгала, ослеплённая прожектором и не способная увидеть, куда бегу.

— Кристалл, берегись…

Я громко закричала, когда врезалась ногами в край платформы. Меня подбросило вверх, и я, проскользив на животе, врезалась в бетонную скамью.

— Неважно, — проговорил Фрутти, приземляясь на платформу.

Я взглянула вверх и за край платформы. Стая огромных чёрных летучих мышей с красными крыльями визжала в агонии от белого света. Они быстро развернулись и полетели прочь — вместе с белыми пятнами в моих глазах. Зрение наконец привыкало к темноте.

— Что они такое? — спросила я, не обращая внимания на боль в ногах от удара о платформу.

— Их, мисс зебра, мы зовём кровокрылы, — ответил грубый голос. Его носитель, одетый в коричневую боевую броню, вышел из станции.

— Фух, отлично сработано, Слик, — тяжело дыша после полёта, произнёс Фрутти.

— Что ты здесь забыл, Фрутти? Тебя уже выперли дважды, и ты прекрасно знаешь, что будет после третьего раза.

— Ха, ха, ага, я в курсе, но… была чрезвычайная ситуация.

— Гр-р, ладно, я действительно не могу оставить тебя на улице наедине с этими кровокрылами…

Сторож глянул на меня и слегка прищурился.

— Ты ж знаешь, как пони относятся к зебрам? — спросил он, оглянувшись обратно на фиолетового пегаса.

— Да ладно тебе, чувак, она же только из стойла. Сам погляди, — жалобно протянул жеребец, указав на меня копытом,

Сторож вновь окинул меня взглядом, на этот раз присмотревшись к уже слегка потрёпанному комбинезону стойла.

— Хорошо, ждите здесь, — хрипло бросил он и через двойные двери вернулся на станцию, принявшись говорить в интерком, приделанный к стене.

Я вздохнула, поднимаясь на копыта. Кровь хлестала из ран на бедре и ноге, однако на этот счёт, к счастью, можно было не беспокоиться. Как будто я могла умереть от потери крови, учитывая, сколько синтетики в меня напихали.

— Эй, ты в порядке? — подошёл ко мне Фрутти.

— Эм, ага, всё хорошо. И, эм, спасибо за то, что помогаешь мне. Если бы не ты, думаю, меня бы разорвали в клочья эти мыши, — вздрогнула я от такой мысли.

Фрутти улыбнулся слегка самодовольно.

— Не парься, я и не ожидал, что выходец из стойла будет готов к здешним опасностям.

— Ладно, вы двое. Можете остаться внутри, однако… — сторож уставился на пегаса и недовольно протянул: — Тебе лучше за милю не подходить к выпивке в этот раз, понял?

Тот смущённо улыбнулся.

— Хе-хе, они ещё злятся?

Сторож приложился копытом об лоб.

— Ты трахнул кобылу в фонтане на торговом уровне.

— Что-о-о?! — в шоке закричала я.

— Хе-хе, да это давно было. Я с тех пор ни капли спиртного в рот не брал.

— Это было в прошлом месяце, — вздохнул сторож по имени Слик. — Лучше тебе не пить, а то превратишься в озабоченного ублюдка, если хорошенько накидаешься. А я не хотел бы вышвыривать тебя кровокрылам на растерзание. Если не терпится — трахайся в своей комнате, но не в общественных местах, — жеребец снова вздохнул и повернулся ко мне. — Иди за мной, я покажу твою комнату.

Мы зашли внутрь и двинулись за сторожем по пятам. Было приятно находиться в безопасности внутри, а не снаружи с мышами. Удовольствие слегка поугасло, когда мы оказались в огромном помещении, уставленном различными магазинчиками и бутиками. Даже несмотря на поздний час, тут всё ещё толпилось порядочно народу. Было радостно видеть более-менее цивилизованно выглядящих пони, однако от их молчаливого неодобрения я чувствовала себя крошечной. Я опустила уши, словив парочку особенно злых взглядов.

— Что эта сука тут забыла? — прорычал огромный жеребец, мускулы которого были столь раздуты, что, казалось, были готовы лопнуть в любой момент.

— Расслабься, Бицепс, с ней всё нормально, — протянул Слик.

— Почему ты впустил её?

— Не оставлять же её на улице с кровокрылами. К тому же она определённо чиста, раз уж только-только выбралась из стойла. Было бы неправильно, в общем. А теперь уйди прочь.

— Но она же зебра!

— Чувак, серьёзно? Война кончилась двести лет назад. Как можно винить её за те события?

— А тебя никто не спрашивал, дашит, — рявкнул здоровяк на Фрутти, отчего тот поник и слегка съёжился.

— Ладно, Бицепс, если ты сейчас не отстанешь, я буду вынужден позвать стражу. Готов снова куковать без права на торговлю за неподчинение закону?

Большой жеребец осёкся и взволнованно поглядел на сторожа.

— Хорошо, пускай свинья остаётся, — сдался он и затопал прочь.

— Мда, этот здоровяк всегда был занозой в крупе, — тихо промямлил Фрутти, чтобы удаляющаяся гора мышц не смогла его услышать.

— Заноза, которая неплохо держит на плаву нашу экономику, — парировал сторож, когда мы двинулись к лифту.

Внутри оказалось немного тесно, да и поднимались до жилого этажа мы как-то медленно. Думаю, это была моя вина: как-никак, я весила вдвое больше нормы. Спустя пару минут створки открылись, и мы ступили на мраморный пол красивого коридора, мраморные же стены которого украшала рельефная резьба в виде античных колонн.

— Вау, — вслух пробормотала я, когда мы зашагали по коридору.

Скоро мы миновали развилку и завернули за угол, оказавшись перед дверью из красного дерева.

— Ближайшее время можете переждать здесь. Скоро придёт охранник и займёт пост у двери. У меня приказ не выпускать вас до утра. Если что понадобится — спрашивайте у охранника.

— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарила я, после чего мы с Фрутти зашли внутрь номера.

— Не благодари меня, полосатая. Я не доверяю вашему племени, как и Бицепс, однако скован приказом. К тому же… — он вздохнул, — я не монстр, чтобы оставлять вас ночью на улице.

— Ну, тем не менее спасибо.

Сторож кивнул и закрыл дверь. Фрутти быстро прошёл в основной зал и лениво плюхнулся на одну из кроватей. Я забралась на оставшуюся; та громко заскрипела под моим весом.

— Ну разве у них тут не мило? — зевнув, повернул ко мне голову пегас.

— Всяко лучше, чем снаружи, — ответила я и посмотрела в окно, занимавшее почти всю стену у кроватей.

Было видно, как многие огни сверкали по всему городу, а меж них, во тьме, летали стаи кровокрылов, Разрушений вокруг оказалось куда больше, чем мне показалось на первый взгляд.

— Итак, зачем ты попёрлась на улицы на ночь глядя? — пегас сел на кровати. — Город смертельно опасен ночью, уж это ты точно должна была выяснить.

— Если честно, я впервые вдохнула воздух этого мира лишь сегодня днём, — повернулась я обратно к жеребцу.

— Серьёзно?

Я кивнула.

— Воу, да ты прям совсем зелёная, я погляжу.

— Ага, я в курсе, мне ещё многое предстоит узнать. Доктор, что меня тогда подлатал, обрисовал общую картину.

— Мы, конечно, только познакомились, но, будучи в здравом уме, я не могу оставить тебя одну. К тому же мне в здешнем аду всё равно особо нечем заняться.

— Ты хочешь пойти со мной? — подняв бровь, спросила я.

Если так подумать, Фрутти явно много знал о здешних скрытых опасностях, и он действительно спас меня от рейдеров и кровокрылов. Его помощь мне бы явно не помешала.

— Если не возражаешь.

— Эм, ладно, хорошо. Селестия мне свидетельница — твоя помощь будет весьма кстати.

— Крутяк. Так что же заставило тебя покинуть свой уютный подземный мирок, Кристалл? — будничным тоном спросил пегас.

Дерьмо. Я так и не успела подумать о легенде для прикрытия. Что ж, придётся соображать на лету, как говорится. К счастью, я много работала на Стойл-Тек в качестве продавца и знала много о внутренней организации стойл. В ближайшем — тридцать четвёртом — я даже побывала на ознакомительной экскурсии. Стойло выглядело довольно тесным, и я не могла вообразить, чтобы несколько сотен пони прожили там хоть сколько-то долгое время.

— Ну, я устала от этой тесной могилы, в которой к тому же все комнаты как проходные дворы. Никакой личной жизни. Так что я решила выбраться и поглядеть на мир, — солгала я.

— Слегка плохая идея, тебе не кажется?

— Хех, стоило подождать до утра, не правда ли?

— Агась, — кивнул Фрутти. — Что собираешься делать теперь? Думаю, обратно тебе вход уже заказан.

— Хм, сперва нужно проверить, не осталось ли в Министерстве Крутости чего-нибудь… — я вовремя прикусила язык, потому как чуть не выдала себя с головой. Как бы ему так честно соврать? — …связанного с проектом создания кибер-шпиона, которым занимались мои предки.

Я мысленно стукнула себя копытом по лбу. Слишком близко к настоящей причине.

— Кибер-шпион, значит? Крутяк.

— Хех, ага, гм, так получилось, что они ответственны за все мои беды и теперь я хочу узнать больше. Если в центре ничего не окажется, то следующей целью станет Лас-Пегасус. Там проект начался, прежде чем переместиться сюда.

— Лас-Пегасус? А, ты наверное про Нью-Пегасус. Воу, далеко ты собралась, однако.

— Я не могу иначе. Их имена были запятнаны этим проектом.

— Хорошо. По крайней мере, переезд на запад станет неплохой сменой обстановки. Вот только как мы до туда доберёмся?

— Доктор, которого я упоминала ранее, рассказал про поезд, который ходит с одного конца Эквестрии на другой, и как отсюда добраться до станции.

— А ты неплохо всё продумала, — улыбнувшись, кивнул пегас.

— Что мы всё обо мне да обо мне? Вот ты, Фрутти, почему ты здесь, внизу, а не там? — указала я на вездесущие облака.

Лицо жеребца потемнело.

— Меня изгнали из дома, — мрачно заявил он.

Я скривилась. Не хотела надавить на больное.

— Прости, — понуро сказала я.

— Да ладно, чего уж там. Но я не особо хочу об этом говорить.

— Я понимаю, — ответила я и попыталась лечь поудобнее.

Однако стоило мне двинуться, как порез на ноге открылся. Скривившись от боли, я быстро встала с кровати, дабы не запачкать покрывало кровью, и рванула в ванную. Та была расположена в углу возле входной двери и представляла из себя чистую, отделанную белым кафелем комнату.

От её вида на меня нахлынули воспоминания о доме — у нас в Лас-Пегасусе была почти такая же. Возле дальней от двери стены стояла большая ванна во всю ширину комнаты, с душем и занавеской. Рядом находилась раковина с огромным зеркалом над ней, а в углу примостился туалет. Знакомая обстановка успокаивала, и я впервые за прошедший день почувствовала себя в безопасности.

Я подошла к зеркалу и просто застыла, глядя на своё отражение. Ага, зебра на все сто процентов. Белая, с серыми полосками по всему телу и серым носом. Нахмурившись, я осмотрела свой ирокез. Ужасно. Дайте обратно мою прекрасную волнистую гриву! Кьютимарка исчезла, сменившись чем-то похожим на жирную точку с танцующими вокруг линиями — внезапно, в совокупности напоминавшими глаз. Без понятия, что это должно значить. Впрочем, не могу сказать, что сильно расстроена потерей метки. Да, она символизировала мой талант, однако мне так и не представилось возможности сполна насладиться им, так как болезненное тело прочно приковало меня к госпиталю. Тогда на моём боку красовался простой шоколадный эклер с парой кристаллов вокруг, показывая мою любовь к готовке эклеров.

Я взглянула себе в глаза. В свои, детские голубые глаза. Они остались прежними. Радость наполнила моё сердце от этого открытия — от найденной частички прежней себя. Я облегчённо вздохнула, поняв, что не всё во мне заменили в ходе проекта.

Всё ещё стоя возле зеркала, я повернулась задом, чтобы получше рассмотреть порез на бедре. Потому как ногу можно было осмотреть и так. Воу, мой круп был больше и круглее, чем я привыкла. Что ж, пожалуй, так и должен выглядеть зад нормальной кобылы. Мой в прошлом был хилым из-за общей болезненности, так что, полагаю, теперь у меня самый что ни на есть среднестатистический круп.

Закончив с зеркалом, я повернула кран холодной воды. В фарфоровой миске рядом лежало аккуратно сложенное полотенце. Я взяла его зубами — м, мятный привкус! — и подержала под краном, пока оно хорошенько не намокло. Далее я вытянула шею назад и потянулась к бедру. Сверяясь с зеркалом, я принялась осторожно тереть рану, очищая от раны и засохшей крови. Под всем этим налётом обнаружилось, что порез уже затянулся сам собой. Быстро же я исцеляюсь. Повторив эти манипуляции с задней ногой, я увидела ту же картину — зажившая рана. Полотенце больше не требовалось, и я вымыла его и сложила обратно.

К тому времени, как я закончила, из комнаты уже доносилось сопение, и я тихонько хихикнула от вида спящего Фрутти. Он лежал на спине, широко распластав крылья по всей кровати. Выглядел очень мило. Улыбаясь, я тихо забралась на собственную постель. Мне тоже не мешало поспать.

Под лучами рассветного солнца мы с Фрутти спускались с линий надземного транспорта к кварталу Министерств. К счастью, у каждого из них имелась своя станция — это спасло нас от участи идти по земле, и каждые две минуты отбиваться от рейдеров. Министерство Крутости оказалось последним, поэтому мы прошли через все остальные, приближаясь к Мэйнхеттанскому кратеру. Каждое здание выглядело хуже предыдущего, а так уж получилось, что нам нужно было последнее из них. Центр его нёс на себе следы ужасного пожара, как внутреннего, так и внешнего, и был полностью обуглившимся. Надежды найти в этой развалине что-нибудь ценное почти не было, однако мы должны были попытаться. Я должна была попытаться.

Мы вышли из станции и, зайдя в башню, оказались в вестибюле. Внутри наблюдались серьёзные повреждения от пожаров. В местах, где пол обвалился, огромные дыры вели на этаж ниже, а несколько из них и до самого низа. К счастью, на ресепшене был рабочий терминал. Мы очистили обугленный экран и, когда поняли, что терминал не заблокирован, смогли выяснить, где нам начать поиски. Было легко понять куда надо идти, так как компьютер просто выдал нужный этаж. «Отдел внешней разведки». Если здесь и есть что-то связанное со мной, то я точно найду это там. Неприятно, конечно, что это на пятьдесят этажей выше. После недолгих поисков мы отыскали лестничную клетку и стали подниматься.

— Ты ещё не устала? — спросил сбитый с толку Фрутти, пока мы поднимались по лестнице. Точнее, он парил в пространстве между лестничными маршами, а я шагала по ступенькам.

Удивительно, но я не испытывала усталости. Мы проделали уже половину пути до необходимого нам этажа с тех пор, как прибыли сюда. Любой нормальный пони после такого подъёма с хрипом в горле упал бы на пол, чувствуя желе вместо ног, но не я. Может быть, я и дышала слегка тяжелее, чем в начале, но мои копыта не уставали с самого старта. Скорее всего, я смогла бы и полностью взобраться на эту башню, не устав до смерти. Полагаю, что с механическим телом у меня появилась и высокая выносливость.

— Со мной всё в порядке, — ответила я, делая ещё несколько шагов вверх.

Пегас пожал плечами и чуть сильнее взмахнул крыльями, чтобы побыстрее подняться. Пятью пролётами выше он остановился и снова стал ждать меня.

— Дальше лестница заблокирована собственными обломками. Тебе нужно найти другой путь наверх.

— Что? — проскулила я, перешагивая каждую вторую ступеньку, чтобы подняться к нему. — Вот дерьмо.

Он был прав. Похоже, что вся лестница с этой стороны площадки погребла сама себя вплоть до самой вершины башни.

— Агась, нам определённо нужен другой способ добраться наверх.

— Ну, что ж… а… где мы вообще? — спросила я, оглянувшись.

К счастью, нам не пришлось долго искать, так как на лестничном пролёте ниже была дверь с надписью «Уровень 59». Нам оставалось пройти ещё одиннадцать этажей.

— Я нашёл карту, — прокричал Фрутти несколькими этажами выше. Он-то мог подняться благодаря крыльям.

— Похоже, что на противоположной стороне башни есть ещё одна лестница, — сказал он, вернувшись на 59-й уровень и приземлившись рядом.

— Хорошо, спасибо, Фрутти, это не займёт много времени, — сказала я, открывая дверь.

— О, потрясно, может, мы вернёмся как раз к особенному рыбному обеду у Аквамарин, — сказал он, глупо ухмыльнувшись.

Упоминание о еде заставило мой синтетический желудок громко забурчать, которое в этом пустом выгоревшем офисе звучало как рёв с эхом. Это вызвало легкий приступ смеха у пурпурного жеребца. Я бросила на него раздраженный взгляд.

— Это несмешно!

— Нет, смешно, — хихикнул он, прокладывая вместе со мной путь в офисные кабинки. Его гогот вскоре утих, потому как мы почти внутри каждой из них замечали по обгоревшему скелету. Все они застыли в разных позах, похоже, в попытках выбраться. Одна такая жертва добралась до выхода из кабинки — скелет наполовину лежал на полу, а наполовину вывалился наружу.

— Что, чёрт возьми, здесь произошло? — спросила я, чувствуя как внутри меня всё сворачивается.

— Бомба упала не так далеко отсюда. Скорее всего, взрыв прошёл башню насквозь и испепелил всех, прежде чем кто-нибудь смог бы выбраться.

— Спасибо, что воссоздал эту прекрасную картину у меня голове, — саркастически протянула я.

Он смущенно улыбнулся, и мы продолжили идти. Мы быстро добрались до другой лестницы. К счастью, она была цела и вела на нужную сторону, так что мы снова начали подъём. Может, я и не устала подниматься по всем этим ступенькам, но это определенно вызывало у меня желание никогда больше не видеть в своей жизни лестниц. Я, должно быть, преодолела несколько тысяч ступенек за этот час.

— У тебя есть представление о том, что конкретно мы ищем? — спросил Фрутти, взмывая вверх.

— Не знаю. Что угодно, что могло бы дать мне хоть какие-нибудь ответы, — произнесла я, поднимая глаза, чтобы взглянуть на наш пункт назначения — уровень 70. Слава Селестии, почти пришли.

Мы зашли на семидесятый уровень и обнаружили очередной офис, похожий на предыдущий — такой же обгоревший и с ещё большей кучей скелетов в кабинках. За свои первые двадцать четыре часа в этом мире я видела смертей больше, чем, вероятно, за всю войну до того, как упали бомбы. Не могу поверить, что всё так закончилось. Насколько мы отчаялись?

— Ну, проще найти пердёж в облачном джакузи, — вздохнул Фрутти, пока мы шли по проходу меж кабинок, чтобы посмотреть, есть ли вообще что-нибудь, что могло бы пролить свет на моё прошлое.

— Хм, может, нам стоит разделиться. Ты проверишь первую половину помещения, я вторую. Закончим быстрее и уберёмся отсюда, пока не стемнеет.

— Ещё раз, на что мне стоит обращать внимание, чтобы я случайно не пропустил что-нибудь нужное?

— Хороший вопрос, хм. Всё, что тебе покажется важным или будет касаться, э-э, идеального шпиона.

— Понятно, — он кивнул и приземлился, чтобы обыскать комнаты по ту сторону этажа.

Мне было тяжело заходить в кабинеты с мёртвыми, чтобы найти зацепки. Я чувствовала себя ужасно от того, что нахожусь в месте, где пони умерли, пытаясь выбраться. Я словно грабила могилы, копаясь в письменных столах и разглядывая картотеки; чем больше я этим занималась, тем сильнее меня тошнило. После десяти кабинетов я остановилась. Я чувствовала себя мерзко.

— Мне жаль, — прошептала я, оглядывая последний скелет, через который перешагнула.

Я застонала, увидев в проходе ещё больше кабинетов. Я знаю, что хочу знать, почему я стала этой машиной, но разве стоит ради этого попирать могилы тех, кто здесь умер, и нарушать их покой? Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Да, стоит. У меня отняли жизнь, хоть я и готовилась к смерти. Я бы умерла естественным образом, но моя жизнь была украдена, и теперь я представляю из себя машину, в которой не больше десяти процентов органики. Фактически я мертва — мой мозг, сердце и лёгкие поддерживаются механическим телом. Мне нужно знать почему, так что я извиняюсь за содеянное тут.

Я оглянулась, увидев сколько кабинетов осталось по мою сторону, и вздохнула. Целая куча. Осматривая верхние, я заметила офис в углу. Возможно именно там и работал глава департамента. Если я что-то и найду, то скорее всего там. Решительно шагая между рядами, я направлялась к закрытой двери офиса. Потянула копытом за ручку и повернула её. Дверь не сдвинулась с места.

— Заперто, отлично, — раздраженно простонала я.

Дверь была из дерева и не выглядела такой уж прочной. Она не была настолько обугленной как остальные, но тем не менее выглядела ослабленной. Похоже было, что я смогу выломать её. Стоя спиной к двери, я встала на дыбы и изо всех сил ударила. Дверь разлетелась в щепки, когда мои задние копыта соприкоснулись со слегка обгоревшим деревом, но из-за инерции и моего большого веса я потеряла равновесие и упала с передних копыт внутрь.

— Дурацкое металлическое тело, — проворчала я себе под нос, лёжа на обломках двери. Внезапно весь этаж, казалось, задрожал, заставляя всё в офисе и снаружи дребезжать, как будто в башне началось землетрясение, однако через несколько мгновений оно прекратилось. Этого было достаточно, чтобы я снова вскочила на ноги от волнения.

— Что это было? — захныкала я, чувствуя себя невероятно беззащитной.

Я быстро оглядела кабинет и разочарованно вздохнула. Кому бы ни принадлежал этот офис, он выглядел так, будто его уже обыскали. Ну или его владелец в спешке покинул свой кабинет, поскольку полки слева от меня были пусты, если не считать случайных кусочков пожелтевшей бумаги. Стена, в которой была дверь, выглядела так, будто все плакаты и графики с неё сняли. Две другие стены были просто окнами, выходящими на разрушенный городской пейзаж внизу. Выглянув в разбитое стекло, я увидела над огромным кратером и по его краям остатки других башен и зданий. Я полагаю, что мы находились на самом краю эффективного радиуса взрыва, и, вероятно, именно поэтому эта башня всё ещё стоит, пусть и сгорела дотла.

Наконец мой взгляд упал на большой письменный стол в центре комнаты и терминал, стоящий на нём. Я прокралась вдоль стены с полками, чтобы держаться подальше от окон, и добралась до стола, сев на пол как можно ближе к нему. Наклонившись над обугленным деревянным столом, я потянулась и повернула терминал экраном к себе, и, к счастью, он всё ещё работал. Стойл-Тек сделали всё, чтобы их техника служила вечно. Я нажала клавишу, чтобы пробудить терминал, и тут же увидела мигающий экран, на котором появилось сообщение.

«Все данные переданы заводскому предприятию Мэрхаве».

Чёрт возьми. Если я и ищу что-то, то это должно было быть здесь. А теперь оказывается, что мои ответы лежат в моём старом доме. Где я, видимо, и умерла. Я собралась уходить, но заметила именную надпись на корпусе терминала.

«Полковник Айронсайд. Глава отдела внешней разведки».

Я моргнула, глядя на название департамента. Лучше запомнить имя — похоже, что это моя единственная зацепка.

Башня снова содрогнулась, на этот раз чуть сильнее, и в этот раз последовал громкий металлический стон.

— Думаю, пора выбираться, — сказала я сама себе.

— Ага, по звуку кажется, что весь этаж вот-вот рухнет, — согласился Фрутти, стоя позади меня.

— Етить! — вскрикнула я от неожиданности и обернулась, чтобы увидеть пурпурного пегаса, пытающегося не рассмеяться. — Давно ты тут?

Голос сорвался в визг, так как я даже не слышала, как он приземлился и подкрался ко мне.

— Около минуты. — рассмеялся он, прежде чем прокашляться и продолжить уже серьёзно: — Давай, нам лучше сваливать.

Я кивнула, и мы быстро направились к лестнице, когда часть пола рухнула, образовав наклонный скат к окнам рядом с нами. Мы снова зашли на лестницу и принялись спускаться так быстро, как только могли. Фрутти летел по воздуху, а я бежала по ступенькам. К счастью, спускаться было намного проще, чем подниматься, и мы неплохо продвинулись, когда башня снова затряслась, из-за чего я потеряла равновесие и стала катиться по лестнице, отскакивая от углов. Я громко кричала от боли после каждого удара о ступеньку или стену, пока, наконец, не врезалась в открытую дверь, которая была отворена внутрь лестничной площадки. Я плакала и стонала от боли, чувствуя множественные порезы. Некоторые из них были такими, как будто обнажился мой эндоскелет. Я хныкала от боли, лёжа там, пока не почувствовала тёплое сияние в груди, после чего раны начали смыкаться и заживать. Свечение в грудной клетке было тёплым и успокаивающим, но когда я почувствовала себя лучше, оно внезапно прекратилось. Рядом со мной приземлился Фрутти.

— Твою мать, Кристалл? — он резко ахнул от моего внезапного падения. — Пожалуйста, не умирай.

Я застонала и поднялась на копыта.

— Хорошо, не буду.

— Ебануться, белых полосок у тебя определённо больше.

Я застонала от боли, попытавшись встать на правое копыто, и резко подняла его обратно. По ощущениям похоже на растяжение. Видимо, я сильно подвернула ногу во время падения.

— Ты в порядке?

— Да-да, со мной всё будет хорошо, давай лучше выбираться отсюда, — торопливо произнесла я.

Я огляделась, чтобы проверить, на каком мы этаже. К счастью, моё падение закончилось несколькими пролётами ниже — в вестибюле, где мы побывали раньше. Я спустилась по лестнице так быстро, как только могла на трёх здоровых ногах, и вскоре мы снова оказались в самой приёмной, а после и вовсе вышли на железнодорожные пути.

— О да, как же хорошо оказаться снаружи, — приободрился Фрутти.

Я кивнула и улыбнулась. Мы успели выбраться до того, как с башней могло бы произойти нечто действительно ужасное, учитывая её состояние. Теперь, когда над нами не висела никакая угроза, я заметила мигающие голубое изображение у себя перед глазами и, сфокусировавшись на нём, смогла увидеть, что это схема нижней части передней ноги моего эндоскелета, а красный квадрат выделяет сустав между копытом и голенью. Казалось, оно буквально требовало сосредоточиться на себе, а когда я так и поступила, всплыло предупреждение со словами под изображением.

«Незначительное повреждение сервопривода и стержня управления».

Даже не представляю как это исправлять. Разве что оно должно исправиться само собой, может быть? Думаю, скоро я всё узнаю.

— Идём, если поспешим, то успеем к рыбному обеду Аквамарин, — сказал Фрутти, направляясь обратно в сторону Тенпони. Он уже вроде как в третий раз произносит это. Видимо, ему становится лучше от того, что он повторяет это себе, и, ну, от одной мысли о рыбе мой живот испускал голодный вой.

Примерно на полпути к башне я заметила несколько белых цилиндров над какими-то зданиями, а затем немного дальше, в зазорах между ними, я увидела гавань — цилиндры принадлежали гигантскому белому океанскому лайнеру. Я остановилась и посмотрела на корабль. И вздрогнула, увидев, что он кишит нежитью.

— Эм, Фрутти? — позвала я жеребца.

— Аюшки? — сказал он, обращая на меня внимание.

— Почему гавань «Голд Стар» забита зомби? — спросила я.

— Не соврать бы, но, как я слышал, лайнер «Селестия» должен был сойти на воду в день, когда упали бомбы — в гавани и на борту было около четырёх тысяч пони, так что, когда на Мэйнхеттан упала бомба, волна высокоградусного жара и магической радиации накрыла их. В результате теперь там около четырёх тысяч ходящих трупов, — объяснил он.

— О Селестия, это ужасно.

— Да, согласен. Им очень не повезло, потому как они растеряли рассудок во время своей гулификации, вследствие чего все стали дикими.

— Один из них практически съел меня и… Гулификация? — что-то новое. Эх, мне предстоит многое узнать об этом ужасном мире.

— Ну, эм, они на самом деле не зомби, Кристалл, на пустоши их называют гулями. Не спрашивай, как это происходит, потому что я понятия не имею. Во всяком случае, гули — это обычные пони, которым не посчастливилось выглядеть как ходячие трупы. В пустоши живут тысячи гулей, которые сохранились со времён ещё до падения бомб. Они такие же, как мы с тобой, и называть их зомби — большое оскорбление для них. Однако гули, известные как дикие, — это гули, которые потеряли свой разум и действуют на первобытных инстинктах — вот они в действительности очень похожи на зомби.

— Правда? — спросила я с удивлением.

— Ага, если мы встретим на пустоши какого-нибудь гуля, постарайся не пристрелить его.

— Я… я попытаюсь запомнить это.

Мы смотрели на гавань, но вдруг от гигантского корабля наше внимание отвлекли хлопки и выстрелы откуда-то позади нас. Ещё одно напоминанием о том, что снаружи мы не были в полной безопасности. Кивнув друг другу, мы оба продолжили наш путь обратно в Башню Тенпони так быстро, насколько позволяла моя хромота.

Мы двигались быстрым шагом, несмотря на мою хромоту, чтобы поскорее вернуться в Тенпони, и старались не задерживаться слишком долго на одном месте, чтобы не привлекать внимание. До башни мы добрались без происшествий. Мы снова встретились со Сликом у ворот, и он снова назначил охранника, чтобы тот следил за нами внутри башни, чтобы предотвратить любые нежелательные столкновения с жителями — а я действительно не хотела столкнуться с другим пони, подобным Бицепсу.

Торговый уровень был намного сильнее заполнен, чем когда мы впервые вошли в него вчера ночью: количество зловещих взглядов, которые я ощущала на себе, сильно выбивали меня из колеи и заставляли сильно нервничать. Мы с Фрутти шли по балкону, выходящему на большой фонтан с ресторанной секцией посередине.

Вдоль стен располагалось множество помещений, начиная от простых торговых лавок и заканчивая специализированными магазинами, такими как парикмахерские или кузницы. Толпа, к счастью, в основном расступалась перед нами, когда мы подходили, и я была рада этому, так как совсем не хотела врезаться в одного из тех, кто бросал ненавистные взгляды. С другой стороны, было обидно, что мои полоски заставляли пони избегать меня.

— Так где этот рыбный ресторан, Фрутти? — пока мы шли, спросила я, разглядывая витрины магазинов.

Ответа не последовало.

— Фрутти? — я оглянулась и обнаружила, что он остановился в нескольких салонах от меня и разглядывал витрину. О нет.

— О Селестия, сплетни оказались правдой, они впустили внутрь зебру, — раздался впереди меня восторженный голос кобылы.

Вздрогнув, я обернулась и увидела лимонно-зелёную кобылу с серебристой гривой, собранной в подобие башни, и изящными локонами, свисавшими по обе стороны головы. Она улыбалась мне. На ней было одето зелёно-белое платье с открытой спиной, в котором она походила на пегаса.

— Как же здорово наконец-то встретить зебру. Я мечтала об этом так долго. А твоя грива, ох, я всегда хотела сделать причёску зебре, — взахлёб тараторила она, наклонившись прямо к моему лицу.

— Э-э-э, — прохрипела я, ошеломлённая энтузиазмом кобылы.

— О, где мои манеры? — она ахнула и отодвинулась на подобающее расстояние. — Меня зовут Даймонд Ширс, я владелец «Салона Даймонд Ширс», — кобыла искренне улыбнулась.

— Э, привет, меня зовут, э-э, Кристалл Эклер, — нервно поздоровалась я.

У кобылы на лице выступило странное выражение, когда я назвала ей своё имя.

— Странное имя для зебры, я ожидала чего-то более экзотического, — сказала она без прежнего энтузиазма в голосе.

— Мои родители, ну… не хотели быть как все, — сказала я запинаясь.

— Понимаю, — её взгляд поднялся на мой ирокез. — О, вот так грива! Я раньше никогда не работала с зеброй, и мне бы о-о-очень хотелось бы попробовать. Не зайдёте ко мне в салон попозже? — спросила она, практически умоляя.

— Но у меня нет денег.

— О, не беспокойтесь об этом, самого шанса поработать над гривой зебры более чем достаточно, — она широко улыбнулась.

— Ла-адно, спасибо…

Стильная кобыла засияла, снова отправившись по делам.

— О, спасибо тебе, Кристалл, не могу дождаться твоего визита, — проворковала она на прощание, исчезая в толпе.

— Похоже, что у тебя появился друг, — Фрутти улыбнулся, стоя рядом со мной, в очередной раз возникнув без единого звука.

— Ты откуда взялся?! — взвизгнула я.

— О, я подошёл как раз когда она распиналась про твою гриву, — рассмеялся он и махнул копытом. — Пошли, Крис, ресторан по пути.

Я последовала за жеребцом вниз по лестнице, в ресторанную зону. Мы прибыли к магазину, который выглядел, как лавка с едой навынос. Такие лавки становились все более популярными в довоенной Эквестрии. Обычным, но популярным блюдом была треска в кляре и картошка. Неплохо для быстрого перекуса на ходу.

Мы зашли в относительно небольшой ресторан — или скорее магазин с едой навынос, — и подошли к витрине с рядом жаренных во фритюре продуктов, включая всем известную рыбу в кляре и гребешки. Я знаю, что гребешки — маленькое морское существо внутри раковины, но если речь идёт о еде с собой, то под гребешками имеют в виду картофель фри. В последний раз, когда я его пробовала, мне вообще-то очень понравилось.

— О, доброго вечера, Аквамарин, — Фрутти широко улыбнулся, когда акваримариновая кобыла подошла к витрине, чтобы обслужить нас.

— Фрутти? Тебе снова позволили войти? — она остолбенела.

— Ага, а ещё завести нового друга, — на его лице лучилась глуповатая улыбка. — Оформи-ка нам две рыбы дня в качестве оплаты за услугу, которую я тебе оказал.

Кобыла густо покраснела, пытаясь спрятать лицо за темно-зеленой гривой.

—К-конечно, я буду… то есть заказ будет через… э-э… через минуту, — пробормотала она, торопливо выходя за дверь.

— Это ты о чём? — спросила я, смущенная переменой в поведении кобылы, когда он упомянула об этой услуге.

— Она у меня в долгу, — сказал Фрутти, сам густо покраснев. — Помнишь, что меня два раза выгоняли? Ну, во второй раз я взял всю вину на себя, чтобы она не пострадала от большого штрафа и не закрыла свою забегаловку, если бы вообще не вылетела из башни, — объяснил он.

Я всего лишь моргнула. Это та кобыла, которую он покрыл в фонтане и взял всю вину на себя? Что-то мне подсказывает, что она тоже как-то замешана в этом, но лучше я буду держать рот на замке. Последнее, что мне нужно, — вылететь отсюда или ещё чего хуже.

Через пару минут кобыла вернулась и протянула нам через витрину два бумажных свёртка в полиэтиленовом пакете.

— Ваша рыба дня, спасибо за покупку, — она нервно улыбнулась нам, пока Фрутти убирал пакет в приоткрытую крылом сумку.

— Спасибо, Аква, — Фрутти счастливо улыбнулся и развернулся к выходу

Охранники, следившие за нами, сказали, что мы не можем есть за прилегающими столами, потому как выяснилось, что «я» буду беспокоить других клиентов. Хорошо, что Фрутти попросил завернуть еду с собой, так что мы без труда дойдём до апартаментов, где сможем наконец-то поесть.

Я улыбнулась, когда мы зашли в номер. Мне было приятно находиться вне публичных мест; куда бы я ни шла, ко мне были прикованы сотни глаз. Я села на кровать, когда Фрутти передал мне еду. Я осторожно развернула бумагу, положила упаковку на кровать: внутри была классическая рыба с жареной картошкой.

— Эта рыба дня, что такого особенного в этой рыбе с картошкой? — недоверчиво спросила я.

— Это пикша, — Фрутти широко улыбнулся во все зубы. Я моргнула и приложила со стоном копыто к лицу. Да у этого парня не все карты в колоде. Я решила не обращать на это внимание и приступить к трапезе.

Рыба была великолепной, а в картошке было достаточно и соли, и уксуса. Возможно, это не походило на пятизвездочное блюдо, но на вкус оно было лучше, чем большинство блюд, которые я употребляла за последние несколько месяцев, прежде чем пробудиться. Если так посмотреть, эта рыба действительно была особенной. А ещё она заполняла пустоту в моём желудке.

Я взяла кусок раздербаненной пикши и рефлекторно проглотила его. У меня практически случилась паническая атака, когда первая металлическая вилка, которой я ела, сломалась у меня во рту, а я по инерции проглотила отломившийся кусок. Фрутти ничего не заметил, я же тем временем отбросила сломанный столовой прибор и взяла ещё один. Когда я достала новую вилку и подхватила ей картошку, то почувствовала, как металл размягчается и сгибается у меня во рту. Как ни странно, вкус был мятным. Я бы сошла с ума, если бы не вспомнила, что сказал мне доктор после налёта рейдеров. Моё механическое тело приспособлено к поглощению металла и, полагаю, из твёрдого состояния он переходит в нечто сладко-жевательное, чтобы я могла это проглотить. Мне относительно спокойно удалось доесть рыбу с картошкой, не надкусывая ещё одну вилку.

— Чёртова лучшая рыба на всём белом свете, — счастливо вздохнул пегас и, скомкав бумажную обёртку, запульнул её в мусорную корзину.

— Пожалуй, соглашусь, — улыбнулась я.

— М-м-м, какие ещё планы на сегодня? — откидываясь на кровать, поинтересовался пегас.

— Ну, мне предложили бесплатную причёску, а ещё надо бы узнать, когда отбывает поезд.

— Я могу заняться поездом, а ты развлекайся, — с улыбкой предложил пегас.

— Спасибо!

Даймонд Ширс оказалась настоящей энтузиасткой и мастером своего дела. Когда она спросила, какую надо причёску, я объяснила на копытах, что раньше ходила с длинной волнистой гривой до плеч — было бы здорово избавиться от жуткого ирокеза на макушке. Наудачу её особым талантом была «парикмахерская» магия — Даймонд нарастила мне волосы. Орудуя лосьонами, расчёсками и бигудями, она быстро вернула гриве прежний вид, каким я щеголяла ещё в бытность кристальной пони. Затем она поколдовала (в буквальном смысле) с цветом, чтобы избавиться от серых прядей, кроме самой первой надо лбом. Конечный результат приятно удивлял! Я рассыпалась в комплиментах. Визажистка только скромно отмахнулась и заявила, что теперь имеет полное моральное право хвастаться перед коллегами опытом в стрижке зебр. От новой (но по факту старой) гривы у меня здорово поднялось настроение, и с тем я покинула салон, чувствуя себя почти как до войны — и привлекая больше взглядов.

Уже сильно заполдень мы с Фрутти встретились в нашем временном обиталище. Он рассказал, что следующий экспресс до запада будет где-то на неделе, и сперва предложил побродить по башне, но я всё-таки уболтала его показать вокзал — вдруг заблужусь! Но, по правде, мне хотелось поглазеть на Мэйнхеттан.

Спереди вокзальная станция выглядела как длинная бетонная коробка с окошками касс и стальным козырьком, из конца в конец исписанным именами эквестрийских городов. Мы вошли в открытые двери у одной из касс и — очутились в гигантской клетке из стали и стекла, совсем будто в эпических габаритов теплице с множеством ярусов, магазинчиков и кафе, только без прозрачных стен. Фантастика! Даже остовы старых эквестрийских и брейтанских паровозов не портили впечатление раздолбанным видом, а прибавляли очков к лоску старины. Побродив по вокзалу, мы, кажется, нашли «рабочий» перрон. Две колеи железной дороги были очищены от мусора; видимо, за ними хорошо следили и регулярно полировали — по крайней мере если судить по не тронутым ржавчиной рельсам.

— Поразительное место, — поделилась я мыслями, пока мы шли по перрону.

— Ага, — поддержал Фрутти; мы остановились у доски объявлений, на которую кто-то наклеил большой постер Министерства Тайных Наук с изображением Твайлайт Спаркл, держащей в одном копыте книгу и в другом — бутылку светящегося пойла.

— И долго нам…

Меня целиком заглушил раздавшийся в отдалении надрывный свист.

— Это наш? — я удивлённо повернулась в сторону запада.

— Не может быть. Или они что, на неделю раньше прикатили?

И впрямь: на горизонте за развалинами взвились клубы серого дыма, характерного для паровозов, и буквально через мгновение — натужное чуханье поршней. Я поражённо уставилась на подъезжающего колосса. Он поражал воображение; таких я не видывала даже в Лас-Пегасусе и за те пару раз, что каталась в Кристальную империю навестить родителей. Невиданное брейтанское чудище, пыхтя, подъезжало к станции.

Изрыгая дым, локомотив заехал вглубь станции, завизжал тормозными колодками и остановился у другого края платформы. Едва состав окончательно замер, из рубки выскочил машинист. Он прошёл назад и скрылся в щели между вагоном, гружённым углём, и первым пассажирским. Тем временем из последнего показался ещё один, высматривая пони на перроне, и по всему составу начали открываться двери, выпуская пассажиров. Живая волна хлынула мимо нас, самозабвенно игнорируя — и слава Селестии.

Вдруг наше внимание привлёк паровоз: он, просвистев, отцепился от состава и двинулся дальше. Сам локомотив не был похож на кучу труб, цилиндров и поршней на колёсах — этот, в отличие от виденных мною в прошлом, походил на гладкое вытянутое крыло, а округлый нос и прямобокий паровой котёл придавали ему обтекаемый вид.

— И куда они его? — задался вопросом Фрутти, когда локомотив скрылся в недрах вокзала.

— Тягач необходимо развернуть, прежде чем ехать обратно на запад, — к нам приблизился незнакомый жеребец.

Подошедшим оказался единорог в чёрном кителе поверх серой шкуры, с гривой, упрятанной под фуражку с козырьком. Почти всё его лицо занимали густые гусарские усы и огромный монокль на левом глазу.

— Ах вот как, — Фрутти фыркнул под нос, смутившись своего глупого вопроса.

— На этом составе я кондуктор. Полагаю, вы с нами в ту сторону?

Я подалась чуть вперёд. Кондуктор, приподняв бровь, окинул меня взглядом.

— Да, м-м, сэр, нам надо до Лас… э-э-э, Нью-Пегасуса, — выдала я, старательно улыбаясь.

— Гм, как скажете, — кондуктор зажёг свой рог, — в один конец или туда и обратно?

Я вопросительно поглядела на Фрутти.

— Я слоняюсь по миру с тех самых пор, как меня вышвырнули с облаков, — пегас улыбнулся. — Можно и в один. Не повредит сменить обстановку.

— Нам два билета в одну сторону.

Кондуктор извлёк откуда-то два покрытых золотой фольгой билета и невозмутимо изрёк:

— С вас обоих по тысяче крышек.

— СКОЛЬКО?!

Нет, я знала, конечно, что поезд удовольствие не из дешёвых: съездить в Кристальную империю и обратно стоило около пяти сотен битов, — и, конечно, про курс крышки к биту мне никто не рассказывал, но тысяча в одну сторону — бред сивой кобылы!

— Держите, — Фрутти бросил кондуктору мешочек. Внутри громко звякнуло, когда единорог ловко поймал его магией.

— Благодарю, — кондуктор, утолкав кулёк за пазуху, протянул нам по билету, — и вы держите.

Я выпучила оба глаза на Фрутти.

— Что?

— Тысяча крышек! — выпалила я.

— Ерунда, я ещё заработаю, впарить за достойную цену можно что угодно. Как сказал один мудрец, торговля спасёт пустошь, кхе.

— Но целая тысяча…

Он так легко выложил такую сумму, в голове не укладывается!

— Серьёзно, забей, — глуповато улыбнулся он. — Пустяки и только.

Прежде чем я успела возразить, крылоподобный локомотив, пыхтя, выкатил на рельсы по другой колее и снова исчез за бежево-коричневыми пульмэровскими вагонами. Погоди-ка! «Пульмэр»? Да это же название писали на бортах, наверное, самых роскошных пассажирских вагонов в Эквестрии. Ну, хотя бы понятно, за что дерут такую цену — вагоны-то люксовые…

— Я проведу, — окликнул кондуктор и, развернувшись, повёл нас вдоль поезда.

Состав оказался длинным. Всего в нём был десяток вагонов, а в свою очередь каждый вагон — порядка двадцати метров. Удивительно, как локомотив вообще мог их тянуть. Все вагоны были коричневого цвета, на уровне окон от края до края их перечёркивала кремовая полоса, а крыши были выкрашены в бежевый и серый. Непременное «Пульмэр» блестело золочёными буквами вдоль середины корпусов. Мы миновали тормозной вагон в конце состава, потом пару сидячих и, наконец, остановились у купейного.

Кондуктор открыл дверь, я поблагодарила его, и мы, наконец, забрались внутрь.

— Занимайте любое купе, — сказал единорог. — Туалеты в обоих конца вагона. Если проголодаетесь или захотите промочить горло, вагон-ресторан с баром через два вагона к голове. Едем долго — три недели.

— Спасибо, — бросила я через плечо оставшемуся на перроне кондуктору.

Мы прошли по узкому коридорчику люксового вагона и, поглядев на двери, вошли в одно из купе. Внутри… Вдоль обеих стенок купе были протянуты диванчики с багрово-красной мягкой обивкой, под окном в центре был прикручен крытый белой скатертью столик, уже к нему была привинчена лампа с красивым бронзовым абажуром, а всё купе было отделано красным деревом. Мне стало страшно от одной мысли о реальной стоимости убранства в довоенных расценках.

— Нравится! Как на трон сел, — Фрутти с размаху плюхнулся на сиденье. — Царь во дворце! Ходи то, делай сюда — царь во дворце!

Я улыбнулась, когда он с комфортом вытянул ноги, и сама решила сесть на противоположный диванчик. Осторожно опустила круп на мягкое… и тихо ойкнула, когда зад, по ощущениям, ушёл чуть ли не на дно! К счастью, держал мой вес он хорошо. Спустя мгновение я и сама растеклась в улыбке от эдакой мягкости.

— Ух ты! И правда, удобно.

Фрутти открыл рот, чтобы сказать что-то, как вдруг весь поезд тряхнуло и дёрнуло взад.

— Что за нафиг?

Ответом ему стал пронзительный свист, раздавшийся из головы состава, и громогласный выкрик кондуктора:

— ПОЕЗД ОТПРАВЛЯЕТСЯ!

Поезд снова дёрнуло, он запыхтел и, наконец, двинулся с места.

— О, тронулись, наконец-то, — Фрутти подобрал ноги и выглянул в окно как раз, когда мы выезжали со станции.

Поезд издал еще пару свистков, прежде чем взять разгон, и вскоре мы уже мчались по рельсам с огромной скоростью. Я с ужасом взирала на проплывающие мимо пригороды — мёртвые, отравленные, разорённые, а бесконечный облачный покров держал всё в постоянном мраке, делавшем пейзаж ещё более кошмарным.

— Тут всё… уничтожено? — я вжалась носом в стекло.

Фрутти разлепил глаза, покосился в окно и тяжело выдохнул.

— Да. Всё до основания. Война оставила от Эквестрии пепелище. Я на пустоши всего-то лет пять, но понять могу, почему Анклав запретил совать нос под облака, — в его взгляде промелькнула боль.

— Тебя из-за этого изгнали? — тихо спросила я.

Фрутти молча кивнул. Я не стала допытываться. У нас обоих были свои секреты, которым лучше оставаться в тайне до поры до времени.

Большая часть недели на поезде прошла без происшествий. Мы узнали, что паровоз, тянущий состав, был брейтанским обтекаемым локомотивом под названием «Союз Эквестрии». Он мог идти на скорости сто десять миль в час и достигать более ста двадцати, но разгонять старый локомотив до предела было опасно. Впечатляющая скорость была также причиной того, что он прибыл на станцию на неделю раньше, так как раньше состав тянул стандартный брейтанский паровоз. Выяснилось, что изначально его топили углём — тем самым, за который мы воевали, пока Её Высочество Луножопие не решила поиграть мускулами и стереть врага в порошок. Но так как угля теперь было мало, стоил он втридорога или его вообще не водилось, вагон-тендер наполнили кучей разнообразного горючего хлама, на котором и ехала машина.

В течение недели мы делали остановки в нескольких местах, таких как Додж-Джанкшен и Эпплуза, где брали на борт ещё пассажиров. К счастью, поезд серьёзно охраняли, так что эпплузские работорговцы не рыпались. Я решила не выходить, как и большинство других пони — и уж как на меня мерзко пялились, пока я ходила между вагонов за едой и водой.

На седьмой день нашей поездки я проснулась, громко зевнув, и первым увидела нервного Фрутти, выглядывающего в окно.

— Что там? — спросила я встревоженно.

— Пиздец, — ответил он, не отрываясь от окна.

Я проследила за его взглядом и увидала, что неподалёку от нас вилась небольшая, но вооружённая до зубов стая грифонов. С оружием в своих орлиных лапах они выглядели совсем не мирно. Я шумно сглотнула. Моё внимание привлекло оружие.

Я опознала несколько зебриканских автоматов, бронебойное ружьё и даже одну энергомагическую лазерную винтовку ВЛБ-14. Я не имела понятия, откуда знаю про эти стволы — ни один из них я в глаза не видывала, но каким-то образом могла определить образец с первого взгляда. Возможно, всё дело было во встроенном в мой череп компьютере: едва мои глаза замирали на оружии, как в затылке начинало что-то щекотать. Мне в подкорку вшили знания об орудиях убийства… Это напрягало.

В окне показался очередной грифон — с гранатомётом в лапах, — и в поезд устремился дымный след взрывного снаряда.

— Блядь! — успел заорать Фрутти.

И тут дерьмо угодило в вентилятор: охрана оклемалась, принялась палить, и грифоны ответили тем же. Застыв от ужаса, я смотрела на ракету — она стремительно летела к нам. В воздухе засвистели пули и зашипели лазерные лучи, но некоторые из выстрелов, казалось, были направлены на ракету, а она становилась всё ближе и ближе, и вдруг — бах! Огромный огненный шар объял один из вагонов состава ближе к голове.

— Селестия спаси!.. — вскрикнул Фрутти, когда поезд сильно тряхануло.

Поезд свернул на изгибе рельс, позволив нам увидеть вагон, куда угодила ракета. Похоже, снаряд был зажигательным — в вагоне полыхал пожар.

Грифоны носились над всем составом, а охранники отстреливались изо всех сил. Наши сосредоточили усилия на гранатомётчике — и быстро его подстрелили, так как весь огонь был направлен на него. Я не знала, сколько охраны погибло, но спустя нескольких долгих минут боя осталось только два грифона. Приняв поражение, они скрылись из виду.

Я соскочила с сидения и подалась в сторону двери.

— Ты куда?! — ошарашенно вскинулся Фрутти.

— Помогать с пожаром, куда еще! — Мне не хотелось сидеть сложа копыта, когда я могла бы чем-нибудь помочь. — Будем сидеть — огонь расползётся по составу.

— Да, ты права, — Фрутти вскочил вслед за мной.

Мы протиснулись мимо паникующих пони в купейных вагонах, через вагон-ресторан, мимо бара, пока нас не остановили два охранника у тамбура, ведущего в следующий вагон. Дальше, в открытой нараспашку двери, бушевало яростное пламя. Пожарники поливали сполохи из огнетушителей, не давая огню переползти в наш вагон.

— Почему вы не тушите дальше? Поезд сгорит дотла! — закричала я.

— Выдохни, — отмахнулся какой-то охранник. — Каркас сделан из армированной стали, и огонь ему хоть бы хны, сам потушится, когда вся деревянная начинка выгорит.

Тем временем показался ещё один охранник. Ему весьма скверно прострелили плечо.

— Всех вывели из вагона? — спросил он и прислонился к стенке для опоры, не отнимая копыта от дырки в ноге.

— Да пусто там, — протянул со скучающей физиономией его напарник.

— Точно? — второй не унимался.

— Да то… — договорить ему не дали.

В коридор выскочила земная пони, нацелившись прямо на дверь горящего вагона. Она пронеслась мимо меня, но двое в тамбуре ухитрились схватить её и не пустили дальше.

— Эй-эй, попридержи поней, туда нельзя.

— ДОЧА! — голосила кобыла, вырываясь из их копыт.

От её крика встрепенулась и я:

— В каком смысле?!

— Ты сказал, всех вывели! — зло гаркнул раненый охранник.

— Никто в своём уме не останется в горящем вагоне, — возразил ему второй.

— Ага, а жеребёнок будто сообразит!

— В этом пекле накурено до потолка, поздно дёргаться.

— Дочка… — кобыла ударилась в слёзы.

Я оторвала взгляд от плачущей кобылы, всмотрелась в пылающий салон следующего пассажирского вагона. Кобылка, вероятно, сейчас горела и задыхалась где-то там. Кобылка, которая уже ни за что не испытает радостей жизни.

Нет, я не могу позволить невинному жеребёнку умереть вот так, не успев пожить. Я решительно нахмурилась и посмотрела на кобылу.

— Где твоя дочь? — спросила я серьёзно. Кобыла ошарашенно захлопала глазами. — Где она? Я её вытащу.

— Совсем сдурела?! — рявкнул Фрутти.

— Я зебра, или забыл? Справлюсь.

— Да, но ты и не железная, а мясо и кости, — возразил он.

Мне было больно это слышать, потому что на самом деле во мне были не просто мясо и кости. Может быть, я из плоти и крови, но глубоко под ней — то самое железо, всего-то простая машина. Лишь поэтому я верила, что ещё могу спасти эту кобылку.

— Где она? — спросила я ещё раз, не обращая внимания на протесты Фрутти.

— В сре… среднем купе, — сквозь слёзы провыла кобыла.

Я кивнула и направилась к двери.

Да, я боялась… боялась сгореть заживо, но просто не могла дать кобылке умереть, не попытавшись. Я отколошматила страх мысленной дубиной, чтобы он меня не парализовал.

Один из охранников преградил мне дорогу, но я не остановилась, даже когда он опустил передние копыта мне на плечи, пытаясь тормознуть. Как хорошо, что за неделю, проведенную в поезде, я излечилась от хромоты и могла вложить в каждый шаг всю свою силу.

Я не удержалась от улыбки при виде потрясенного и растерянного выражения лица охранника, когда он без каких-либо усилий с моей стороны был вынужден отступить.

— Пусти, — велел раненый охранник товарищу.

Тот кивнул и отпрыгнул в сторону, пропуская меня, а я шагнула в горящий купейный вагон. Предупреждение об угрозе тут же замигало красным перед глазами, и сверху появилось сообщение:

«Внимание: внешняя температура превышает допустимый уровень».

Боль пронзала тело с каждым новым шагом. Мне казалось, что я иду по жаровне, и я чувствовала, как от жара моя шкура покрывается волдырями. Ох, плохая была мысль… Я сощурила глаза от боли, глядя на двери справа, считая каждую пройденную. Мозг напомнил, что в нашем с Фрутти вагоне было семь купе, а это означало, что среднее было четвертым по счёту.

Со стоном я приблизилась к четвёртой двери, толкнула ее. К счастью, огонь еще не добрался до купе. Я лихорадочно огляделась, пока мой взгляд не упал на сверток на одной из скамеек. Зашипела от боли — ремень комбеза обжёг кожу, когда жар превратил металлические бляхи в раскаленные докрасна кочерги. Я склонила голову, прижала ухо к мордашке кобылки. К моему великому облегчению, она была еще жива.

Как можно осторожнее я обернула вокруг нее простыню, на которой она спала, чтобы полностью укрыть ее от огня и дыма. Дым, казалось, не действовал на меня — наверное, что-то внутри не давало ему отравлять организм. Снова вопросы без ответа… Надо будет бежать, когда я вынесу кобылку из купе, жар там самый сильный — сомневаюсь, что она долго продержится. Убедившись, что она плотно укутана, я взяла её в зубы и двинулась обратно.

Огонь в коридоре стал жарче, когда я вышла, и уже через пару шагов я почувствовала жгучую боль вдоль спины. Бросив быстрый взгляд назад, я невольно стиснула зубы, чтобы не закричать от боли и ужаса; догорали остатки хвоста. Я припустила галопом. Плоть набухала и рвалась от пузырящихся волдырей, лопающихся по всему телу. Боль была неописуемой — и тем хуже, когда шкуры касались языки пламени. Внезапно дверь рядом разлетелась в щепки — я рефлекторно отвернулась, чтобы дождь осколков не попал мне в лицо и, что более важно, в беспомощную кобылку. Но затем боль вспыхнула с новой силой: пламя из купе подпалило комбинезон и шёрстку. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать, когда я почувствовала, как огонь охватывает гриву, прожаривает шею, голову, а комбез рассыпался хлопьями, сплавился с кожей…

«Зачем я полезла в эту срань?!» — верещала какая-то часть меня в мыслях.

«Чтобы спасти невинную жизнь!» — огрызалась другая, совестливая.

«Путём сования башки в духовку?!»

«А лучше сидеть на попе ровно, а девочка пусть подыхает?»

Сирена заорала в ушах — одно, кажется, сгорело и отвалилось… Картинка перед глазами заморгала, покрылась туманом, сбоку вспыхивали предупреждения. Я чувствовала, как мое механическое тело начинает сдавать. Невыносимая жара. Кипящая кровь стекает по ногам, волдыри лопаются по всему телу. Надо было выбираться. СЕЙЧАС ЖЕ!

Когда один мой глаз уже потух, я увидела распахнутый проём тамбура. Не желая больше ни минуты оставаться в этой духовке, я ломанулась со всех ног. У охранника в дверях не было ни малейшего шанса убраться с моего пути — я влетела в него, сбив с ног, и протянула свёрток кобыле. К счастью, морда моя не обгорела, как все остальное. Как только мать приняла свёрток, я наконец издала мучительный крик. В вагоне было прохладно и ничего не горело, но ощущение пропекаемого мяса не желало уходить.

— Мать моя, Кристалл! — ахнул Фрутти, завидев меня.

Я хныкала и шипела от боли, глядя на себя. Комбинезон исчез, сгорел, буквально вплавился в плоть. Металлические бляхи ремня, казалось, ушли глубоко под кожу. Перемётные сумки развалились, похоронив заодно и мой пистолет. Из многочисленных лопнувших волдырей по всему телу медленно сочилась кровь, кажется, местами отвалились куски мяса, а в кое-каких дырах, тех, что поглубже, вроде бы торчал мой стальной скелет… Я была похожа на гуля.

— Помогите, кто-нибудь! — заорал пегас.

Пони со знакомым розовым крестом подбежал к кобыле. Та, обливаясь слезами радости, к этому времени уже развернула своего жеребенка и крепко обнимала ее.

— Живая, — выдохнула заплаканная кобыла, затем быстро перевела взгляд на врача: — Нет, помогите ей сначала.

Я тяжело дышала, чтобы избавиться от раскалённого воздуха в лёгких, в глазах всё плыло. Даже легкая вибрация поезда показалась мощным ударом и заставила грузно осесть на круп. Ой зря. Мясо будто прилипло к полу.

— Я не сумею излечить ожоги третьей степени, тем более на всем теле, — грустно заявил доктор. Он открыл аптечку, притороченную к боку, и вытащил два флакона, наполненные светящейся фиолетовой жидкостью. — Это экстра-сильное лечебное зелье. Стабилизируют состояние, пока не доставите свою подругу в больницу.

Доктор еще что-то сказал Фрутти. Затем открыл бутыли, поднес их к моей ещё целой морде и велел выпить, что я с жадностью и проделала. Через несколько секунд я уже почувствовала, как зияющие дыры и волдыри затягиваются сами собой.

— Спасибо… — надсадно прохрипела я, ощущая, как ожоги сходят со шкуры, хотя с настолько обожжённой кожей я всё равно походила на жертву жуткого пожара.

— Ну всё, пошли назад, Крис, — Фрутти подставил мне плечо, осторожно положил крыло на спину и повёл в сторону нашего вагона.

Мы медленно брели к купе, а следом доносились радостные возгласы матери:

— Спасибо вам, мисс зебра, спасибо, что спасли мою малышку!

По ощущениям, чтобы добраться до купе, у нас ушло несколько часов. Как только мы вошли внутрь, я плюхнулась на сиденье, чувствуя себя совершенно опустошенной.

«Внимание: уровень энергии — двадцать процентов, необходим драгоценный камень для существенного пополнения заряда».

Надпись мелькала перед глазами, пока я лежала на диванчике.

Я прикрыла глаза в тот момент, когда Фрутти устроился на сиденье напротив.

— Ты… Дура тупая! Смотри, что с тобой стало! — почти прокричал он, хотя по голосу звучал так, будто сейчас разрыдается.

— Нельзя быть в стороне, Фрутти, — промычала я, еле продирая глаза. — Чтобы невинный жеребёнок вот так погиб, даже не успев пожить? Я так не могу. Или что прикажешь делать?

— Да… да хер знает. Просто не бросайся очертя голову на верную смерть.

Несмотря на повреждённые визоры, я заметила, как в уголках его глаз блестят слёзы.

— Фрутти, я пони из старого мира, тогда жизнь ценилась выше, а я не успела пожить из-за поганого здоровья, — я вздохнула. — Пусть хотя бы у неё будет шанс на нормальную жизнь.

Я тут же отвесила себе мысленного пинка. Проговорилась! Из старого, сука, она мира…

— В каком это смысле — «пони из старого мира»?

— Э… в смысле, из стойла, забей, — торопливо поправилась я.

— Ладно… — Фрутти, уже с мокрыми глазами, отстранился.

Поверил, значит. Я молча выдохнула.

— Ты сильно меня напугала. Я в жизни так не переживал ни за кого.

— Прости.

— Да ничего, ты же тут, живая, а не там — шашлыком в мангале.

Я вяло улыбнулась и прикрыла глаза. Замечательное начало пути…

Глава 3: Взрывное гостеприимство

Розовый паровой локомотив и цепочка его разноцветных пассажирских вагонов неспешно удалялись от станции в облачках дыма. Я стояла на платформе, облачённая в длинную накидку с капюшоном, что закрывала всё моё тело. Одежда несла чары невидимости — не хватало ещё, чтобы кто-нибудь поднял переполох, заметив меня.

Толпа вокруг постепенно пришла в движение, то же пришлось сделать и мне, дабы не столкнуться с кем-нибудь. Взгляд сам собой уткнулся в сияющие шпили Кристального дворца. Моей цели. Отчего-то возникло чувство, будто бы я родилась здесь… Какая бессмыслица, ведь внутри меня была механика.

Отбросив ненужные мысли в сторону, я зашагала вперёд. Не время было предаваться странной ностальгии — меня ждала миссия. Пройти ворота было достаточно трудно из-за плотного потока проходящих пони. Чары скрывали меня от защитных заклятий столь же верно, как и от глаз, однако ненужное телесное касание легко могло пустить под откос весь план.

Напрашивающимся решением было пройти до дворца по главной улице, однако этот кратчайший путь был в то же время самым запруженным. Я легко могла влететь в кого-то, и раз уж я часто бывала тут в детстве — что, опять-таки, не имело смысла — я знала множество боковых улочек. Куда более свободных и не сильно удлиняющих маршрут.

Мои догадки оправдались с лихвой, и я быстро продвигалась к дворцу сквозь полупустые улицы. Всё вокруг выглядело таким мирным. Пони сновали по своим делам без каких-либо задних мыслей. Они вообще в курсе, что в мире бушует война? Они нисколько не боятся умереть? Я слышала о принятом Кристальной империей нейтралитете, однако она всё равно оставалась частью Эквестрии. Как-никак, эквестрийская принцесса и её принц встали во главе, когда король Сомбра погиб от лап дракона Твайлайт Спаркл. Селестия мне свидетель — нам бы пригодились ресурсы севера, особенно Кристальное Сердце. Если бы удалось подчинить его щит, мы могли бы обезопасить многие города от нападения и надвигающейся угрозы жар-пламени.

Ненадолго остановившись, дабы сориентироваться, я случайно увидела престарелую парочку, отдыхавшую на мягких стульях у своей лужайки. Вокруг их лиц возникли квадраты, а рядом — строки текста, растущие в числе по мере того, как компьютер у меня в голове обрабатывал информацию из памяти. Скоро появились и имена: «Шоколэд Эклер» над жеребцом и «Строуберри Эклер» над кобылой.

Тихо зарычав под нос от резкой боли в затылке, я стиснула голову копытами. Картины о плещущейся в надувном бассейне жёлто-розовой кобылке с тусклой шёрсткой, хохочущей под копытами бабушки с дедушкой; с ними же открывающей большие подарки на Канун Согревающего Очага и многие другие воспоминания словно взорвались в моём сознании. Как будто что-то перестало их сдерживать.

Меня разрывали противоречия. Знала ли я этих двоих? Должна была знать? Почему они казались важными для меня? Я была совершенно без понятия, однако это всё точно меня замедляло. Лихорадочно помотав головой, я кое-как стряхнула ненужные воспоминания и возобновила путь к дворцу.

Я медленно брела вперёд, непрестанно пытаясь побороть свой же мозг. Он не прекращал фонтанировать воспоминаниями о какой-то пони, которая совершенно не имела ко мне отношения. Я — зебра, причём биомеханическая. Я не рождалась, меня создали в лабораториях для шпионажа, саботажа и убийств. Все эти воспоминания не имели смысла, а в довесок ещё и причиняли непонятную боль. Я крепко зажмурилась и сосредоточилась на подавлении ненужных мыслей, дабы вновь сконцентрироваться на миссии. «Нейронные процессы стабилизированы», — возвестил визуальный интерфейс, и я вздохнула с облегчением.

После двадцати минут я наконец вышла к дворцовой площади у западной опоры. В центре её неспешно вращалось сердце, окружённое антигравитационным полем двух вертикальных шпилей. К счастью, народа здесь было не так много, как я предполагала, — подобраться к артефакту будет легко.

Оказавшись возле кристалла, я слегка помедлила. Как только схвачу сердце, накидка загорится не хуже праздничных фейерверков, так что придётся драпать со всех ног. Принцесса Кейденс и принц Армор будут у меня на хвосте в считанные секунды.

Накидка упала на пол, я развернулась к артефакту задом и подняла хвост. Нановолокна в его волосах позволили крепко схватить сердце и мощным рывком вырвать оное из магического поля. Я глухо зарычала от боли в напрягшемся хвосте. Практически в ту же секунду небеса над империей принялись мерцать и рябить, как вода от брошенного камня.

— Время делать ноги, — вслух сказала я себе и помчалась вперёд изо всех сил. От ударов моих тяжёлых копыт кристальный тротуар покрывался трещинами, пока я неслась мимо горожан и немногочисленных стражников.

— Она украла сердце! — завопил кто-то в толпе, и вскоре воздух вокруг наполнился криками удивления и страха.

«Схватите её!» — раздалось позади меня, и вскоре за возгласом последовал топот десятков копыт. Благо, усиленные мышцы позволяли мне сохранять дистанцию от разъярённой толпы.

В яркой вспышке спереди возник белый единорог с двухцветной гривой. Выглядел он разозлённым.

«Принц Армор, бывший капитан королевской гвардии Селестии. Специальность: защитные чары», — появилась надпись над головой жеребца. Я вонзила копыта в кристальное покрытие и резко затормозила.

— Немедленно верни Кристальное Сердце, — прорычал принц.

Я огляделась в поисках удобной улочки или пролёта меж домов, куда могла бы рвануть. Увы, пегасы кристальной гвардии уже преграждали любые пути к отступлению.

— Повторяю, немедленно верни Кристальное Сердце, — с большим нажимом потребовал принц.

Покрепче сжав сердце хваткой нановолокон, я пригнулась и приняла боевую стойку. Вокруг всё чаще раздавались тревожные разговоры, по мере того как безмятежное голубое небо покрывалось серыми штормовыми облаками, а оставшиеся без щита улицы начинал продувать ледяной ветер.

Вдруг, когда принц Армор собрался уже атаковать, возникла новая вспышка. Вперёд выступила ярко-розовая принцесса аликорн, в глазах которой читалась боль и разочарование. Принцессе Кейденс совершенно не шёл подобный вид, и мои внутренности скрутило от её взгляда.

«Принцесса Кейденс, императрица Кристальной империи и аликорн любви».

Вот с аликорном сражаться мне совершенно не хотелось. Что ж, кажется, свою миссию я успешно провалила.

— Послушай, ты не понимаешь, что делаешь. Пожалуйста, верни нам Сердце, — с печалью попросила она.

Я опустила хвост, но хватку не разжала. Если подкинуть Сердце высоко вверх, может получиться неплохой отвлекающий манёвр. У меня будет шанс ускользнуть, когда все ринутся ловить артефакт.

Мощный порыв ветра обдал нас, принеся с собой обжигающий холод. Арктическая вьюга наконец прорвалась за ненавистный щит, снежная метель накрыла город. Вдали раздались три гулких удара. Кажется, их услышали только я и королевская пара, потому как лишь мы втроём обернулись на далёкое небо.

Принцесса Кейденс побледнела, когда среди облаков возникли три чёрные точки, быстро несущиеся к Империи.

— Ты втянула наши земли в войну, — прорычал принц Армор и исчез в новой вспышке. Спустя секунды большую часть небес накрыл яркий фиолетовый щит.

— Как бы мой муж ни был талантлив в защитной магии, он не сможет остановить их. Слишком поздно возвращать Сердце. Ракеты ударят до того, как я смогу вновь поднять щит, — тихо проговорила аликорн и поверженно опустилась на землю.

— Простите… — глухо прошептала я.

От моих копыт вот-вот готовилась пасть целая цивилизация, и никакими словами на свете я не могла выразить свою боль. Пусть моё тело и разум заточили под убийство одиночных целей, я не чувствовала никакой радости в смерти и уж точно не в смерти тысяч невинных.

Первая из ракет ударилась о щит, и тот сразу пошёл сетью трещин, подобно хрупкому стеклу. Тем не менее чары выстояли, отправив ракету упасть где-то в арктической пустоши. На горизонте расцвёл огромный, светящийся ядовито-зелёным гриб взрывного облака.

Мои глаза неотрывно следили за второй ракетой. Судя по траектории, нацелена она была в Кристальный дворец. О Селестия, что же я натворила?

В треске телепорта вновь появился принц Армор и схватил свою жену в крепкие объятия. Они прижались друг к другу и беззвучно рыдали, пока дворец в мгновение ока поглотила громоподобная вспышка зелёного жар-пламени. Целая стена огня и радиации хлынула окрест, на месте испаряя пони и превращая дома вокруг площади в руины. Бомба смогла высвободить смертельную силу в самом центре империи.

Принцесса Кейденс и принц Шайнинг не разжали объятий даже под потоком радиации и огня. Я в ужасе смотрела, как их тела обращались в обугленные остовы и пепел. Вскоре оставшаяся ужасная статуя была развеяна ударной волной и унесена прочь ветрами.

«ВНИМАНИЕ, СОСТОЯНИЕ ПЛОТИ ПОД УГРОЗОЙ… УРОВЕНЬ ВНЕШНЕГО ТЕПЛА ПРЕВЫШАЕТ ДОПУСТИМЫЙ».

Опустив голову я увидела, что зелёный огонь пожирает и меня саму, обгладывая мясо со стального эндоскелета.

Вдруг внимание привлёк зелёный проблеск в отдалении и, повернув голову, я увидела идущую ко мне пони. Зрение вдруг потеряло цвета, окрасив мир в оттенки красного — сгорели биологические глаза. Вскоре я смогла разглядеть лицо идущей, и будь у меня зрачки, они бы расширились от осознания. Я узнала её. Ставшим монохромным зрением нельзя было увидеть окрас, и тем не менее я точно знала, что шёрстка была розовой, а грива с хвостом кремово-жёлтыми. Но самыми поразительными оказались её глаза. Детские голубые глаза, не отличимые от моих собственных. Невозможно, но тем не менее передо мной стояла мама. Часть моего сознания билась и рвалась, хотела вспомнить всё, но лишь чувство, что пони передо мной была невероятно важна для меня и что я любила её больше всего на свете, нашло свой путь. В том числе из-за этого осуждение и разочарование в её взгляде так сильно терзали мне сердце.

— Кристалл, я очень разочарована, — покачала она головой. Прямо перед тем, как в землю ударилась третья ракета.

От взрыва кобыла тут же обратилась в прах и пепел; остатки моей плоти тоже сорвало прочь.

— НЕТ, МАМОЧКА! — в неподдельном горе прокричала я.

Взрывная волна впечаталась в моё тело и отправила кувыркаться по кристальной улице, словно громко вопящую соломинку. Металлические конструкции гнулись и скрежетали от ударов, и спустя какое-то время полёт закончился в зазубренном валуне неподалёку от кратера первой ракеты. Последнее, что я увидела своим затуманивающимся зрением, это пляшущие языки зелёного жар-пламени.

Я стрелой выпрямилась на койке — вот это кошмар так кошмар. Трудно было принять мысль, что всё это лишь сон. Я вполне могла быть виновна в гибели Кристальной империи. Своей родины, в конце концов! Я всей душой надеялась, что за те пять лет от моего создания до конца войны меня не использовали для подобных дел. Совершенно невозможно было отличить сон роботического тела от записи реального прошлого. Против последнего восставало всё моё естество. Ох, это биомеханическое зебринское тело ещё доставит мне проблем.

Проморгавшись от остатков сна, я посмотрела в окно. Снаружи было темновато, причём из-за вечно серого облачного неба нельзя было даже назвать примерное время суток. Мне почему-то хотелось поставить на утро.

Я зевнула и села, почувствовав лёгкую слабость. Вытянув левую ногу, я поглядела на пип-бак, и тот сразу же включился. Хм, доктор упоминал, что подсоединил его напрямую к моим системам и что я теперь могла управлять устройством силой мысли. Что ж, почему бы и не попробовать? Я сосредоточилась на желании увидеть окно статуса, где должны были размещаться показатели здоровья, времени и даты. Ничего не произошло. Спустя несколько секунд я уже готовилась было сдаться и воспользоваться копытом, как вдруг где-то в затылке раздалось лёгкое покалывание — словно маленькая искра пронеслась по мозгу, — и экран переключился.

— Хм. Однако сработало, — глубокомысленно изрекла я.

— ХР-Р-Р-Р!

Я аж подпрыгнула от громогласного всхрапа, с которым проснулся Фрутти. Только сейчас я вдруг поняла, насколько тихо было в поезде. Единственным звуком был ритмичный перестук колёс по стыкам рельс да редкий лязг, когда они налетали на поломанные сегменты дороги. Перед пробуждением Фрутти я успела мельком глянуть часы, и действительно, сейчас было ещё только четыре утра.

— Нет, не трогайте мою лицензию… а? О. Сон, фуф… — пробормотал пегас, садясь на полке и протирая глаза копытами, после чего добавил еле слышно даже для моих кибер-ушей: — Тупой Анклав. Тупые мутафрукты.

— Ты как, нормально? — с искренним беспокойством поинтересовалась я.

— А, ага, всё… МАТЬ МОЯ СЕЛЕСТИЯ! — заорал он, посмотрев на меня.

В мгновение ока жеребец перелетел через мелкую комнатку прямо к моей полке. От столь резкого его появления я инстинктивно вжалась в стену, пока он внимательно осматривал меня с головы до ног, буквально водя туда-сюда вытянутой головой.

— Фрутти, ты чего такое… — успела пискнуть я, как вдруг пегас прервал меня.

— Ох, слава принцессам, ты в порядке, — выдал он слегка дрожащим голосом.

Я удивлённо поморгала, после чего осмотрела себя сама. К великому моему облегчению, расплавленной и обгоревшей шкуры не было, была только обычная здоровая. С чистой белой шёрсткой в светло-серую полоску. Со счастливой улыбкой я приложила копыто к груди и слегка надавила — просто чтобы почувствовать встроенный туда талисман.

— Похоже, я приняла те зелья как раз вовремя, — протянула я, вспомнив бутылочки с экстра-сильным зельем, что протянул мне доктор после спасения кобылки. Нельзя было выдавать истинную причину чудесного выздоровления, не сейчас. Хоть и хотелось. Однако слишком уж я боялась возможных последствий.

— Я так переживал за тебя, — с облегчением признался Фрутти, вновь усаживаясь к себе.

— М-м-м, ты беспокоился, как мило, — передразнила я, игриво улыбнувшись, в попытке сменить настроение беседы. — Приятно слышать.

Пегас покраснел как помидор.

— Эм, ну, да, как бы, эм, ты мой друг всё-таки.

Я тепло улыбнулась.

— Спасибо, Фрутти, я в порядке.

Всё ещё краснея, тот глупо хихикнул. Внезапно всю комнату заполнило громкое бурчание, исходившее от моего живота. Теперь уже хихикнула я, смущённая столь громкими протестами своего желудка.

— Воу, похоже кто-то проголодался, — рассмеялся пегас.

— Хех, да-а, — с лёгким румянцем на щеках я погладила живот.

— Эм, что ж, я, эм, пойду посмотрю, что там с завтраком, — выпалил жеребец и скрылся за дверью быстрее, чем я успела ему сказать, что ещё очень рано.

Я тихонько хихикнула про себя. Этот пони был по-своему трогательным и милым, особенно если его немного поддразнить. Повезло, что он повстречался мне в Мейнхэттане, — иначе я бы так далеко не продвинулась в своих поисках. Если вообще осталась бы жива. Я снова откинулась на спинку сиденья и удовлетворенно вздохнула. Вдруг перед моим взором вспыхнуло ярко-красное предупреждение:

«ВНИМАНИЕ, УРОВЕНЬ СИЛ УПАЛ ДО 11%. СЪЕШЬТЕ ДРАГОЦЕННЫЙ КАМЕНЬ ДЛЯ БЫСТРОГО ПОПОЛНЕНИЯ ЭНЕРГИИ».

Что? Одиннадцать процентов? Но было двадцать, когда я отключилась! Вновь осмотрев своё безукоризненно здоровое тело, я задержалась взглядом на груди. Талисману пришлось восстанавливать обожжённую кожу и заново растить шерсть. Полагаю, что эти девять процентов ушли на повреждения, которые я получила в пожаре. Что ж, настало время серьёзно забеспокоиться, потому что где мне тут искать драгоценные камни? Я ехала в поезде! Никто не будет делать остановку, чтобы я могла пойти и раздобыть самоцветов. Скорее всего, энергия у меня кончится ещё до того, как я их найду. Плохо дело…

Я начала судорожно оглядываться вокруг, по мере того как с мыслями о недостатке энергии постепенно приходила паника. Моё внимание привлекла медная лампа, притороченная к столу, и я просто уставилась на её мягкий свет. Почему она вдруг показалась мне такой важной и почему меня к ней так потянуло? Я пододвинулась как можно ближе к столу и осторожно наклонила абажур, чтобы добраться до лампочки или, лучше сказать, светового кристалла.

Вокруг драгоценного камня появилась квадратная рамка, а сбоку начал прокручиваться текст, по мере того как мозг идентифицировал новый объект.

«Световые кристаллы — маленькие магические светоизлучающие драгоценные камни, наиболее часто используемые в домашнем освещении и небольших портативных осветительных приборах, предназначенных для использования пегасами и земными пони. Световые кристаллы бывают различной силы, начиная от обычных бытовых мощностью 40-60 Вт и заканчивая мощными драгоценными камнями, например полицейскими прожекторами».

Я застонала от знакомого электрического покалывания в затылке, когда мозг начал наполняться информацией о светящемся кристалле.

«Пригодно к употреблению», — мелькнуло перед глазами.

Я могу это съесть? А, ну конечно! Доктор сказал, что мой синтетический желудок может перерабатывать пищу, металл и драгоценные камни, чтобы перезаряжать энергоячейки и запасать материал для ремонта. К примеру, накануне я случайно съела вилку.

Поглядев на камень, я неуверенно облизнула губы. Это же настоящий магический кристалл, каков он будет на вкус? Будет ли дрожь, как от лизания батарейки под непрестанными подначиваниями лучшего друга, или скорее что-то похожее на холодный перец, а может, вообще сладость, которая растворится во рту?

Я вздохнула, выдернула кристалл из медной колыбели и поднесла похожий на гальку камешек ко рту. В последний момент меня одолели сомнения. Ну, то есть обычно мы не едим самоцветы. Я знала, что так питаются драконы, но пони, э-э, зебры вроде меня? С другой стороны, сейчас меня сложно было назвать пони… Желудок громко заурчал в знак протеста. Мне нужно было подзарядиться, и я не хотела остаться без энергии, так что выбора у меня особо не было. Закрыв глаза, я открыла рот, бросила туда камень и захлопнула челюсти.

И тут же мои веки удивлённо взметнулись вверх, стоило самоцвету осесть на языке и превратиться в консистенцию жевательного батончика «Бабл-Гам» — жевательной фруктовой полоски, которые делали ещё до войны. Более того, мой рот наполнился вкусом бананов. Хм, я люблю бананы. Счастливо воркуя, я жевала банановый световой кристалл в течение нескольких секунд, а затем проглотила. Как только камень попал мне в живот и был переварен, я почувствовал, как волна энергии пронеслась по всему телу. Я почувствовала, как включился весь мой эндоскелет. Как каждый сустав становился более отзывчивым и подвижным. Я чувствовала себя куда бодрее, чем раньше. Не хотелось признавать, но ощущение было приятным.

«Уровень энергии — шестнадцать процентов».

Вау, этот маленький драгоценный камень дал пять процентов мощности. Да и на вкус был не так плох. Возможно, я даже смогу привыкнуть к этому… надеюсь. Это всё ещё было странно.

— Вот хрень, — пробормотал Фрутти, пятясь через дверь в наше купе.

— М-м? — вопросительно промычала я, поворачиваясь к нему. Жеребец стоял ко мне хвостом, высунув голову из двери и глядя в коридор.

Через минуту он втянул голову обратно.

— Только что видел трёх парней в пальто, смотрелись как отвратительная компания. Не говоря уж о том, что у одного из них был боевой дробовик с барабаном.

— Ну, тогда давай не будем им мешать.

— Пожалуй, — протянул он, садясь на полку напротив.

— Когда подадут завтрак? — попыталась я сменить тему.

— А?.. О, точно. Придётся ждать до семи.

— Значит, больше двух часов, — раздражённо сказала я под аккомпанемент своего бурчащего желудка. Кристалл практически и не помог, по сути.

— Ага. Надо будет просто посидеть тише воды ниже травы.

Он подвинулся на сиденье, чтобы лечь на спину, и впервые с момента нашей встречи я заметила его бок с кьютимаркой, точнее с отсутствием таковой. Вместо неё красовался контур кьютимарки министра Рэйнбоу Дэш, и, похоже, это было клеймо.

— Что стало с твоей кьютимаркой?! — недоумённо выпалила я.

Фрутти глубоко и тяжко вздохнул.

— Утратил её, когда стал дашитом, — с болью в голосе ответил он.

— Дашитом? Это как?

Последовал новый тяжёлый вздох.

— Дашиты это восставшие против порядков Анклава пегасы, которых изгоняют жить на поверхности.

— Против порядков Анклава? Ты преступник?! — в смятении закричала я.

Он резко выпрямился и посмотрел на меня с яростью в глазах.

— Нет, я не преступник, Кристалл. Самое худшее, что я когда-либо делал, — это изредка добавлял мутафрукты себе в коктейли, вот и всё. Клянусь. Дашитами изначально были те пегасы, кто добровольно покидал Анклав, чтобы вернуться на поверхность. Они так называли себя. Но Анклав превратил это в наказание, клеймя и изгоняя пегасов, неоднократно нарушающих их законы.

— Прости… я не хотела тебя обидеть, Фрутти.

Жеребец глубоко вздохнул, дабы успокоиться.

— Ничего… я тоже прошу прощения; не стоило мне так срываться на тебя. Ты же вообще ничего не знаешь про Анклав.

— И всё же, мне жаль. Глупо было раскидываться обвинениями, — примирительно сказала я. — Эм, а какой была твоя кьютимарка?

На мой вопрос он слабо улыбнулся.

— Это была пара шейкеров для коктейлей, символизирующих мой талант в смешивании и приготовлении напитков, — лёгкая улыбка превратилась в хмурый взгляд, и он посмотрел в окно на серые облака, которые становились светлее от восходящего позади них солнца. — Я скучаю по своей работе.

— А что это была за работа? — спросила я в надежде приятными воспоминаниями вернуть улыбку на его лицо.

К моему счастью, улыбка вернулась, хотя и была слабее.

— Бармен в местном коктейль-баре. Я был довольно популярен там, со своим талантом к жонглированию во время приготовления напитков. А мои коктейли общепризнанно считались лучшими в Нью-Ржайно, — тут его улыбка вновь погасла. — Так было до тех пор, пока меня не арестовали за то, что я замешивал в них мутафрукты.

— Прости, — извинилась я за вызванные неприятные воспоминания. Снова. Чтобы ещё где не напортачить, я решила увести тему с обсуждения его прошлого.

В итоге, чтобы заполнить три часа до завтрака, я начала расспрашивать его о всяких штуках касательно пустоши, в которой я проснулась. Я спросила о Кристальной империи: стояла ли она всё ещё в северных горах. Фрутти сказал, что не знает, однако, по его словам, не было никаких записей о нападениях на неё. А ещё он припомнил слухи, будто бы Империя пыталась помочь Эквестрии после падения бомб, но забросила это занятие, потому как вскоре помогать осталось в сущности нечему. Надеюсь, она все еще существовала.

В свою очередь пегас спросил меня о жизни до «выхода из стойла», и мне снова пришлось лгать. Ложь — отвратная вещь, никогда не связывайтесь с ней, если того можно избежать, умоляю. Мне было стыдно лгать другу, но я всё ещё не была готова открыться, боялась отпугнуть его. Мне пришлось немного подумать, однако, учитывая опыт работы в качестве помощника по продажам Стойл-Тек, я смогла состряпать убедительную историю о работе владелицей магазина стойла и заведующей инвентарём. Эх, я могла часами нести чушь, когда в голову приходила правильная идея.

Вагон-ресторан «Пульмэр» был огромен. В отличие от пассажирского вагона, в котором разместились мы с Фрути — обычного, с купе, — этот был открыт от стены до стены. Посередине был проход, а по обе стороны от него выстроились столы. Часть пространства слева занимала маленькая кухня и буфет — они заполняли середину шестидесятифутового вагона.

Оглядевшись, мы увидели нескольких пони, уже сидящих за столами, а также пару официантов. Наш выбор пал на столик посередине справа. Моя скамейка скрипнула в знак протеста против сильных нагрузок (интересно, сколько же я сейчас весила), но, к счастью, выдержала. По удобству она могла сравниться со спальными полками в купе, а столик перед нами был покрыт такой же кружевной белой скатертью и нёс на себе медную лампу. Я вдруг поняла, что смотрю на мягко светящийся драгоценный камень под абажуром. Я неосознанно облизала губы, что заметил мой друг-пегас.

— Голодна? — невинно спросил он.

Я помотала головой, чтобы собраться с мыслями и сосредоточить всё внимание на нём.

— Да, — кивнула я, дебильно улыбнувшись.

Он развернулся и помахал официанту, который всё это время стоял у двери, через которую мы вошли. Я воспользовалась моментом, быстро вырвала самоцвет из лампы и засунула себе в рот, проглатывая, пока он не повернулся обратно, после того как привлёк внимание официанта. Я почувствовала, как по моему телу снова течёт энергия — самоцвет переварился.

«Уровень энергии — двадцать один процент».

— Могу я помочь вам? — спросил официант с толикой напыщенности в голосе, подходя к нашему столику.

— Не могли мы нам дать меню, пожалуйста? — сказала я, замечая, что на столе ничего нет.

— Конечно, мэм, я сейчас же вернусь с вашими меню, — произнёс он, слегка поклонившись, прежде чем развернуться и направиться на кухню.

— Надеюсь, что они готовят полноценный эквестрийский завтрак, — сказала я сама себе вслух. Раньше, в Лас-Пегасусе, мне нравилось по выходным, обычно в субботу утром, посещать вместе с родителями один из местных кафетериев, чтобы полноценно позавтракать.

— Пока это съедобно — мне всё равно, — в ответ простонал он.

— В смысле?

— Половина того дерьма, которым я питался с тех пор, как стал жить здесь, пролежало на полках около двух столетий. Нет, консервантов там, конечно, моё почтение, но это ещё не значит, что оно не сгнило-перегнило к чёртям. Да и иногда ты просто не можешь заставить себя есть двухсотлетний старый мусор, — декламировал он, и да, я могла понять его. Не думаю, что мне было приятно пытаться съесть что-то, чему уже больше двух веков.

Официант вскоре вернулся с двумя причудливо украшенными, но старыми и потрёпанными меню, в которых, к слову, было вычеркнуто несколько пунктов. Думаю, что это случилось из-за того, что ряд ингредиентов больше невозможно достать в этом мёртвом мире. Официант оставил нас, как только принёс меню и сказал, что вернётся через несколько минут, чтобы узнать наши заказы.

К счастью, полноценный завтрак был в меню, так что я знала, что закажу. Официант вскоре вернулся, чтобы принять наш заказ, но Фрутти, похоже, ещё не выбрал. Он боролся с обширным выбором.

— Вы готовы сделать заказ? — тактично спросил официант.

— Э… — произнесла я, глядя на Фрутти.

Он застонал и в припадке раздражения закрыл меню.

— В жопу, я буду то же. что и она.

Я тихо захихикала, глядя на это, а затем повернулась обратно к официанту.

— Полагаю, что мы оба возьмём полноценный завтрак.

Официант кивнул и воспользовался своей магией, чтобы записать это в свой маленький блокнот.

— Что будете пить?

— Мне, пожалуйста, кофе.

Фрутти поморщился, когда услышал, что я закала. Хех, видимо, не всем нравится кофе. А вот для меня это хороший способ собраться с силами ранним утром.

— Я буду яблочный сок, — сказал Фрутти.

— Хорошо, два полных завтрака, один кофе и один яблочный сок, — произнёс он вслух, подтверждая наш заказ, и, получив от меня кивок, направился на кухню.

— Какой изумительный сервис, — пошутил Фрутти, когда официант отошёл подальше. Я хихикнула, услышав его фальшиво-напыщенный голос. Хорошо, что у нас был повод для юмора даже тут.

Я посмотрела в большое окно, с которым мы рядом сидели. Я нахмурилась от того, что увидела. Я не видела ничего, кроме убитой земли с кучей мёртвых безлистных деревьев, разрушенного забора и фермерских построек на небольших холмах. Мои глаза упали на реку, протекающую через ферму, — я вздрогнула от отвращения, так как вода была желто-зелёного цвета и немного светилась в утренней бледности. Несмотря на сотни деревьев и тысячи веток, мне также удалось разглядеть отсюда гору. Видимо, здесь начинается центральная Эквестрия.

— Ё-моё, пони пернатые, — тихо застонал Фрутти.

— Что-то не так? — спросила я, поворачиваясь к нему. Прядь заново отросших волос с моей гривы заслонила мне левый глаз.

Не проронив ни слова, он опустился под стол, а затем указал крылом на что-то за моей спиной. Я развернулась и увидела в дальнем конце, рядом с выходом в тамбур, трёх жеребцов в пальто и чёрных стетсонах. Тот, что посередине, был больше всех остальных. Мои глаза обнаружили в его фигуре огромные мускулы и боевой дробовик на спине — двенадцатизарядный, полуавтоматический, двенадцатого калибра. Во имя всех сил Тартара, откуда мне столько известно об этом? В такие моменты меня очень пугает моё новое тело, так как распознать чьё-то оружие с одного взгляда может не каждый.

Три страшных на вид пони медленно шли между столами, пока один из них не похлопал самого большого по плечу и указал на меня. Тот посмотрел на меня и тут же нахмурился — на его лице выступила ненависть.

— Ну и ну, что тут у нас? Это же маленькая полоска, — пророкотал он, подходя к нашему столу.

— Эм, у вас какая-то проблема? — спросила я, чувствуя страх перед ним.

— Да, у нас проблема, и она сидит прямо передо мной, — усмехнулся он. Ой, снова этот мигающий восклицательный знак.

— Ч-что я с-сделала? — произнесла я, инстинктивно отодвигаясь назад и прижимая уши к голове.

— Тебе и тебе подобным здесь не рады, — прорычал он.

— Ох, да ладно тебе, мужик, она же… — Фрутти прервали мощным ударом копыта по столу.

— Закрой свой рот нахуй, любитель полосок, — громко вскрикнул большой жеребец. — Ты, блядь, ничем не лучше, дезертировавший мешок дерьма.

— Подожди минуту! — снова произнёс Фрутти, и его ударили по лицу. С широко открытыми глазами я смотрела, как он кричит от боли. Я тут же почувствовала жгучее желание прикончить жеребца в ответ, но мой страх не дал мне это сделать. Тем не менее всё это вызвало во мне гневный рык. Маленький акт агрессии с моей стороны снова привлёк его внимание.

— Тебе здесь не рады, так что уходи, пока я не сбросил тебя с этого поезда, — приказал он.

Я огляделась в поисках помощи, но не было ни охранников, ни кого-то другого, кто бы мог вмешаться. Со слезами я снова посмотрела на жеребца, когда он подошёл ближе.

— Н-но поезд всё ещё движется.

— Что ж, тогда мне придётся тебя с него сбросить.

— Какие-то проблемы? — я услышала сильный, властный голос. Мы повернули свои головы в сторону дверей тамбура и увидели ещё одного большого земного жеребца. Он казался таким же сильным, как и ненавистник передо мной, но ко всему ещё был одет в знакомою мне броню охранника Стойла. Я продала несколько таких, когда работала в Стойл-Тек.

— Это тебя не касается, маршал, — сказал жеребец в пальто, разворачиваясь ко мне.

— Ещё как касается, если речь идёт о пони, которым вы угрожаете в этом поезде! — закричал он и стал приближаться. За ним следовала маленькая, как будто знакомая кобыла. Мои глаза широко раскрылись, когда я поняла, кто она. Я спасла её дочь.

— Но она не пони, так что вот-вот покинет этот поезд через ближайшее окно.

— Помогите! — закричала я, испугавшись.

— Этот поезд — нейтральная территория, она может путешествовать на нём так же, как и остальные, — возразил большой земной пони, подходя ближе. — А теперь отойди и оставь её в покое, или это я скину тебя с этого поезда.

Ненавистник зарычал в ходе внутренних дебатов о том, что ему делать. Кажется, прошёл целый час, прежде чем он вздохнул.

— Хорошо, — сказал он и развернулся. — Тебе лучше следить за своей спиной, полоска.

Жеребец с своим маленьким отрядом покинули вагон-ресторан. Его последние слова вызвали во мне ужас.

— С вами двумя всё в порядке? — спросил Маршал.

— Да, с нами всё хорошо, — сказала я. — Спасибо, что избавились от него.

— Говори за себя, — заскулил Фрутти, потирая окровавленный нос. — Меня ударили по лицу!

Маршал полез в карман своей брони и достал оттуда лечащее зелье.

— Вот, — произнёс он, поставив его на стол перед Фрутти.

— Спасибо, — сказал Фрутти, откупоривая пробку и выпивая зелье. Я зачарованно наблюдала, как его поврежденный нос мгновенно заживает. Пегас потер своё лицо и вздохнул с облегчением. — Так намного лучше.

— Так что это за придурки? — спросила я.

— Не знаю, но на них поступило несколько жалоб с тех пор, как они сели на поезд в Додж-Джанкшене, — ответил большой жеребец. Хех, должно быть, это произошло, когда я была без сознания. — Не переживайте, мисс. Я позабочусь о том, чтобы они вас больше не беспокоили.

Затем жеребец посмотрел на свою маленькую спутницу.

— Вы не против, если мы присоединимся к вам? Хотим поговорить о том, что вы сделали для нас.

— Ну… давайте.

Фрутти взлетел над столом и приземлился рядом со мной, наши крупы соприкоснулись. Этот контакт заставил меня покраснеть.

Маршал и маленькая кобыла заняли места напротив нас. Ого, да он был больше её в три раза.

— Меня зовут Блэк Слейт, я маршал этого поезда. — Затем он указал на маленькую кобылу. — А это моя жена Тьюлип Блоссом. Она сказала, что вы ответственны за спасение нашей дочери во время нападения грифонов и пожара.

Я кивнула.

— Меня зовут Кристалл Эклер. — Как и ожидалось, моё имя вызвало удивление у них обоих.

— А я Фрутти, — произнёс фиолетовый пегас.

— Я рад видеть вас в полном порядке. Тьюлип рассказала о ваших ужасных ожогах, — сказал он с облегченной улыбкой.

—У меня было достаточно зелий, чтобы выжить, — сказала я.

Маршал кивнул.

— Мы никогда не сможем достаточно отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали. Ты вернула нам нашу дочь, несмотря на угрозу своей жизни. Мы у тебя в вечном долгу.

Тьюлип кивнула, а затем повернулась к своему огромному мужу.

— Прости меня, Слейт, — сказала кобыла, её голос сломался, и она стала плакать.

Жеребец нежно прижал к себе свою жену.

— Ну же, мы уже говорили о том, что это не твоя вина. Ты не могла знать о том, что это произойдёт.

— Да, но мне всё не следовало уходить в туалет и оставлять её одну.

— Тише, всё в порядке, она спала, и не было ничего страшного в том, чтобы оставить ей на пару минут, не вини себя.

— Где был ты, когда это произошло? — спросил Фрутти. Ох, Фрутти, тебе не следовало бы задавать такие вопросы. Я подарила ему взгляд, переполненный шоком.

— Я был в дальнем конце поезда и помогал отбиваться от грифонов. Только после того, как вы спасли нашу дочь, я понял, где был пожар.

— Эм, мы принесли с собой несколько вещей, чтобы отблагодарить вас. Не так много, но мы подумали, что они вам пригодятся, — тихо произнесла Тьюлип.

— Ой, да не стоило, — я сказала, прежде чем маленькая кобыла достала две сумки на стол. Одна из них звонко звенела от набитых монет… или сейчас используют крышки? Другая сумка звучала будто была наполнена доверху камнями.

— Тут тысяча крышек, конкретно в этой… — сказала она, указывая на ту, что звенела. — Там… эм, напомни сколько там, дорогой?

— Семь с половиной сотен, — ответил Слейт.

Тьюлип кивнула и указал на другую сумку.

— В этой около… двести пятьдесят крышек? — неуверенно сказала она и посмотрела на мужа. Он кивнул в ответ. Она улыбнулась и повторила: — В этой сумке двести пятьдесят крышек в виде самоцветов, которые мы собрали.

Самоцветы! Ну и удача.

— Эм, спасибо большое, — сказала я с признательностью. Я взяла камни, а сумку с крышками передала Фрутти.

— Мне-то зачем? — спросил он, явно не ожидая, что я ему как-то возражу.

— Ты заплатил за мой билет и спас мне жизнь, — произнесла я с большой улыбкой. Он моргнул, а затем улыбнулся в ответ, принимая крышки.

— Я бы хотел дать тебе ещё кое-что в знак благодарности, — сказал Слейт, склоняя голову к большому карману на своей брони. Немного повозился и повернулся ко мне с кобурой в зубах. Внутри совершенно точно был пистолет. — Ты вроде как потеряла свое оружие, когда спасала мою дочь, — произнес он почти буднично.

— Эм, да, свой девятимиллиметровый пистолет.

Он кивнул.

— Да, я нашёл его среди обломков. Он больше не пригоден из-за огня, слишком высокая температура. Так что я лучше дам тебе этот — один из лучших пистолетов, что у меня были. Надеюсь, что Счастливчик 13 хорошо послужит тебе. Я назвал его так, потому что он спасал мою жизнь много раз.

Я уже собиралась отказаться от оружия, но вспомнила про рейдеров, о которых рассказывал Фрутти, и про то, что мне приходилось видеть и испытывать. Мне точно понадобится что-то, чтобы защитить себя в пустоши. Смирившись с неизбежным, я протянула передние копыта и потянула кобуру к себе, доставая из неё пистолет. Должна признаться, что это было красивое оружие. О, знакомое покалывание в затылке.

«Армейский револьвер “Магнум” 357 калибра, шестизарядный, с барабанным механизмом. Оружие было модифицировано удлиненным стволом и заводским материалом, увеличивающее состояние оружие и общий урон».

Мгновенные знания обо всём этом оружии скоро сведут меня с ума. Револьвер выглядел как произведение искусства с отделкой из черного металла и замысловатыми золотыми узорами. На белой эмалированной рукоятке был выгравирован номер тринадцать, который выглядел как свежее дополнение.

Я подарила Слейту признательную улыбку.

— Спасибо тебе. Я позабочусь о том, чтобы он оставался в хорошем состоянии.

Он улыбнулся в ответ и кивнул.

— Пожалуйста. Это самое малое, что я могу тебе дать за спасение моей дочери.

Кобыла слезла со скамьи.

— Да, спасибо вам большое за то, что спасли её, — сказала она с благодарностью.

— Была рада помочь, — я улыбнулась.

Парочка откланялась и удалилась.

— Что ж, это было мило с их стороны, — произнёс Фрутти, рассматривая содержимое сумки, которую я ему дала.

Я согласилась с ним, и ровно в этот момент нам принесли еду. И только после того, как я съела яйца, картофельные оладьи и бобы, Фрутти сказал мне, что им всем по двести лет. Это маленькое откровение чуть не заставило меня давиться посреди вагона-ресторана, привлекая несколько пристальных взглядов. Я была в шаге от того, чтобы задушить его, когда он начал смеяться. По крайней мере, завтрак помог вырасти моему заряду энергии на два процента.

После завтрака нам ничего не оставалось, кроме как прогуляться по всей длине поезда, посмотреть кино в вагоне-кинотеатре или выпить в баре. И, судя по всему, мне с Фрутти было суждено умереть от скуки прежде, чем мы доберемся до Мэрхаве.

Пока я лежала в нашем купе, прижавшись головой к столу, то заметила, что компас на моём ЛУМе начал двигаться. Большую часть пути мы двигались в западном направлении, но теперь мы направлялись на север, к горному хребту. Ну и так как мы были на поезде, то и дорогу выбирать не приходилось. Когда ночь Луны сменила день Селестии, то мы были уже практически у Кантерского хребта, в центральной Эквестрии.

— Как же скучно… — пробормотал про себя Фрутти, пытаясь сложить башню и бутылочных крышек.

Я открыла рот, чтобы согласиться с ним, но меня прервал голос кондуктора, раздавшийся из верхнего угла нашего купе, рядом с дверью.

— Внимание, пассажиры, мы делаем остановку в Троттингеме, чтобы пополнить запасы горючего и воды. У вас будет три часа, чтобы размять ноги, пока мы заправляемся. Также мы скоро будем проезжать Понзловиль. Всем пассажирам необходимо оставаться на своих местах, пока мы будем разгоняться до максимальной скорости, чтобы миновать этот город как можно быстрее. Спасибо за внимание.

— Понивилль, с ним всё очень плохо? — спросила я, удивляясь.

— Он совсем не такой, каким ты себе его представляешь. Понивилль или, как сейчас сказали, Понзловилль, — город рейдеров и одного из худших мест, которые ты можешь себе вообразить. — Затем Фрутти напомнил, мне почему рейдеров нужно расстреливать на месте и почему мне будет хуже, если я этого не буду делать. Ряд вещей, о которых он мне рассказывал, были настолько ужасны, что вряд ли он выдумал их сам. Я не могла представить что он чувствовал, когда ему доводилось становиться свидетелем некоторых из них.

Вскоре поезд разогнался, и несколько минут спустя мы уже неслись через разрушенный город. Я не смогла удержаться и прильнула к окну. За стеклом я увидела публичный секс, жестокие драки с применением тупого травматического оружия и другие признаки культурного отдыха. Слава Селестии, что мой желудок был синтетическим, иначе, я уверена, меня бы вырвало от ужасов, которые я лицезрела по ту сторону поезда. Несколько рейдеров попытались догнать и напасть на нас, но у них не было ни одного сраного шанса догнать или сбить поезд, который несётся со скоростью сто с лишним миль.

К счастью, мы проехали через город без происшествий и остановились в пустынном чахлом городе Троттингеме. Когда-то, ещё до войны, это был огромный живой город, который славился своим молоком. Нуждаясь в смене обстановки, мы с Фрутти сошли с поезда. Тишина было жуткой и ненатуральной, н смотря на шум дымящегося монстра и экипажа, который заправлял его. Мы подошли к старому железнодорожному депо, недалеко от нашего состава.

— Этот пистолет, ты знаешь как им пользоваться? — спросил Фрутти, когда мы зашли через открытые двери в один из локомотивных отсеков.

— Я знаю, как пользоваться оружием. Просто жму на курок, верно?

Фрутти кивнул.

— Только на половину. Ты когда-нибудь пользовалась таким раньше?

Я потрясла головой.

— Ладно, у нас есть немного свободного времени, прежде чем мы снова поедем, так что почему бы мне не научить тебя, как стрелять?

В обычной ситуации я бы отклонила его предложение, но я нахожусь не в той Эквестрии, которую я помнила. С тех пор, как я пробудилась в этом мире, похоже, законы сменились правилом «убей или будешь убит», и мой нынешний опыт наряду с тем, что я видела и слышала, говорил о том, что все хотят меня просто изнасиловать или убить. Мне необходимо научиться сражаться. Со вздохом я согласилась.

Кобура была пристегнула к моему правому копыту. Я наклонилась и достала пистолет своим ртом.

— Использование оружия состоит не только из того, что ты наводишь его и жмёшь на курок. Тебе нужно опустить глаза на цевьё, чтобы прицелиться. Вот, смотри сюда, на прицел, и попытайся попасть в те жестяные банки на упоре.

Justin Bieber my boyfriends

Второй пак, думаю получше первого, на ваш суд

Темы в раундах

МузыКАЛЛЬный: Православная музыка, Музыка Ада, Владимир Семёнович Высоцкий, +УШИ, Мэшапы, Right Version
ВиЗуАльНый: Игра по пикче, Говно разной степени свежести, ЧБД, memes, ККИ по карточке, Это кто?
ХЗ, щас чё-нить придумаю: Татарская еда, ПУПы, Киноафиши, Цитаты Стетхема, Кнопочные игры, Мульти-пульти
ФИНАЛ: Персонаж комиксов (сложно), Аниме по обложке, Фильм по обложке, Батл Рэп, Рандомный трек из моих аудио, мемы про котов (по ржать), Фильм по обложке [2]

97 вопросов
Текст	2%	Фото	51%
Звук	32%	Видео	15%
Категории
Мемы		66%
Музыка		62%
Видеоигры		7%
Кино		1%
Обществ. н.		0%
Аниме		0%

Почему Всегда Я? Part II [Frank Ph. Shepard] (fb2) читать онлайн

Почему Всегда Я? Part II

Глава I

МЕНЯ СБИВАЮТ С НОГ(Chumbawamba — I Get Knocked Down / Tubthumping)
Большой красивый дом…Двухэтажный особняк. Нет, серьезно. Несмотря на то, что этажа всего два — высота потолков, и на первом и на втором — порядка четырех метров.— …Войдя в этот дом, мы попадаем в огромную столовую — с большим и длиннющим обеденным столом в окружение, не много, не мало — двадцати стульев, с резными спинками. Мебель в помещение вообще выглядит весьма богато, и на ум приходят мысли о специальном и индивидуальном заказе. Слева от входа — все здесь же, в столовой — мы можем видеть прекрасный образец рукотворной работы мастеров каминостроения. Справа от входа: мы наблюдаем обставленную со вкусом — весьма элегантно и чертовски богато, надо отметить — комнату, что может служить одновременно и офисом — для приема важных персон; так и просто комнатой отдыха. Ну вы только взгляните на этот диван и кресла! Черт возьми! Да ваши задницы уже просятся посидеть на этой шикарной кожи!В конце первого этажа — мы имеем просто невероятное место, для приготовления самых изысканных блюд! Да такая кухня — да это же просто мечта какая-то! Сколько места!!!Вы только взгляните на рабочие поверхности! Готов дать руку на отсечение, что это настоящий мрамор!…— Аврелий… Ты закончил?Усталый голос Странника перебивает красочную тираду напарника.— Вход в ванную на первом этаже — дверь справа, с кухни. — лучезарно заулыбался Марк, — И я в восторге!Команда медленно проходилась по этим хоромам — под руководством своего «гида».— Так… Заночуем здесь. — Босс взглянул на широкую изогнутую углом лестницу, притаившуюся в углу огромной гостиной, ведущую на второй этаж, — Ты второй этаж проверил? Или как вошел, так не переставал восхищаться?— Ну если бы Ты меня не прервал — я бы вам и второй этаж показал.Клем приблизилась к Боссу:— Здесь невероятно тихо… Меня это нервирует.— Я не чувствую постороннего присутствия. — Странник ласково убрал с лица Клементины прядь ее выбившихся волос за ухо, — Мы здесь одни. — шепотом добавил Он.— Поразительно, что здесь все цело. — Джонни прошагивал вдоль массивных шкафов, притрагиваясь ладонью к темному дереву.— Место довольно отдаленное… Но, да, ты прав. — Аврелий обводит взглядом обширную столовую, — Поразительно. Я бы даже сказал — странно.Марк повернулся к Страннику:— Тебе не кажется, что мы забрели на территорию какой-нибудь злобной твари? Размером с домик например?— Ну вот как земля содрогаться начнет — увидим. — Феникс тяжело опустился в кресло у камина, — Хотя Мне до сих пор кажется, что Воалаачи просто твое пение не по душе пришлось.— Что за «Валачи»? — Элизабет оторвалась от разглядывания лепнины на камине.— «Во-а-лаа-чи». — произнес Марк по слогам, — Муравей такой. Большой. Местные его демоном звали.— И где вы его видели? — подключился к разговору Джон.— В Аризоне. — Аврелий уселся на обеденный стол и достал свои неизменные сигареты, — …Мы его убили.Клементина присела на второе кресло рядом с Фениксом. Потянулась. Последние три дня — прошедшие практически все время в пути — давали о себе знать. Все в команде чувствовали себя паршиво. Усталость давила на измотанный организм — вызывая желание просто упасть и растянуться… И что бы никто не трогал…Мда…Если бы дело было только в усталости…— Босс… Просто заночуем? — обратилась Элизабет к Фениксу, подойдя поближе к Джонни. Он приобнял ее и прижал плотнее к себе.Странник положил голову на спинку кресла и уставился долгим взглядом в потолок:— Утром все обсудим. — после длительной паузы, отстраненно ответил Феникс.
А снаружи закат поздней весны. Практически лето. Лучи огненного света пробиваются сквозь большие окна — даря сладостное тепло, и такой желанный покой. Мебель отбрасывает причудливые тени — повисшие на стенах. Кое-где в огромной комнате остаются пятна тьмы, но не страшной, а такой успокаивающей. Убаюкивающей.Этот огромный дом — словно укрыл в своих теплых объятиях уставших путников. Как же он рад их присутствию. Как же он устал быть покинут всеми. Брошен…И он очень надеялся, что они останутся…
♠♠♠♠♠♠♠
Клементина отворила входную дверь и выйдя наружу, обнаружила Марка сидящим на веранде в плетенном кресле. Он сидел неподвижно и казалось, был погружен в свои мысли. Совсем раннее утро. Все серо вокруг. Огненный диск должен вот-вот заблистать своими лучами — лениво выползая из-за линии горизонта. Когда Клем проснулась, то не обнаружила ни Феникса — прилегшего накануне напротив нее на другом диване; ни Аврелия, что постелил себе спальник прямо на огромном столе в соседней комнате.Молча пройдя мимо него — она опустилась на второе, точно такое же ротанговое кресло. Между двумя предметами мебели, был установлен маленький столик — со светлыми ножками, как и у самих кресел — покрытых стеклянной столешницей. Очень милое и уютное место отдыха на террасе перед домом. Сев рядом — девушка вытащила из пачки сигарет, лежавших вместе с зажигалкой Марка на столе — одну себе и медленно прикурила. Аврелий не обращал никакого внимания ни на нее саму, ни на ее действия. Лишь неотрывно смотрел куда-то в даль, уставившись в одну точку — задумчиво наблюдая за тишиной природы вокруг.— Где Он?— Уехал. Еще темно было… Парочка спит?— Да пока.— …Красиво здесь…— Да… Красиво…Большой дом, в светлых тонах — обособленно стоит на возвышенности холма. К его порогу ведут семь каменных ступеней, изгибающихся острым углом, которые в свою очередь — выводят на открытое пространство справа — напоминающее небольшую площадь, сделанную в форме круга. От этого миниатюрного форума — протянулась незаконченная, широкая асфальтированная дорога — по обеим сторонам которой, располагаются аккуратные домики. Еще дальше в правую сторону — масштабные территории полей. Сложно сказать хотя бы приблизительные размеры этой земли — периодически изрезанной линиями сосновых деревьев… Слева от особняка — резкий, каменистый спуск вниз — где проходит река. Должно быть, это всего лишь проток… На другой стороне реки — раскинулись пышные деревья, образуя собой красивый миниатюрный лес. Хоть и не слишком больших размеров, но всех здешних построек — за ним не видно.Наверное, не видно…— Что-нибудь сказал?— Сказал дождаться и никуда «не рыпаться».— «Не ры-пат-са»?— Да… Это значит никуда не лезть; сидеть на месте. Немного мягче произноси…Молчаливая пауза, под тонкие струйки дыма тлеющих сигарет.— Думаешь останемся?— Думаю, что когда Он вернется — узнаем точно. Скорее всего, именно для того чтобы понять можно ли здесь оставаться — Он и уехал… Ты осмотрелся?— Немного… Хочешь пройдемся?— Как нога?— Терпимо.— Ну давай…Марк тяжело поднялся и придерживаемый Клементиной — прихрамывая на правую ногу — неторопливо принялся спускаться по каменным ступенькам.
— И того: пять полностью законченных; у шести домов только стены и крыша…— У семи.— Да… у семи… И три готовых основания — даже без каркаса.Аврелий и Клементина стоят посреди дороги и пристально осматривают окрестности:— Вон там место шикарное. Можно что-нибудь большое соорудить.— Нужен забор или стена, если мы здесь задержимся.— Да много чего нужно. Ну, руки есть — значит будет.— Ты что-нибудь понимаешь в строительстве?— Да. А ты — нет?— Неа. Вообще ни капельки.— Ничего. Научишься… Все бывает в первый раз.Взгляд Аврелия наткнулся на контейнер с каким-то строительным мусором. Таких контейнеров здесь было несколько. Медленно подойдя ближе — Марк принялся что-то искать в этом большом ящике.— Что ты делаешь? — Клементина приблизилась к копающемуся в мусоре парню.Аврелий вытащил небольшой, квадратный, деревянный брус — пару раз взмахнул им, явно пробуя на вес — и попробовал опереться на деревяшку правой рукой, словно на трость:— Мы здесь точно задержимся…
Элизабет задумчиво перебирает сумку с провизией — расположившись на кухне и намереваясь организовать завтрак. Странный стук привлекает ее внимание.Белая входная дверь отворяется внутрь и в комнату проходит Клементина, а за ней Аврелий — опираясь на древко. Он плотно прижимает правую руку к себе и переставляет деревяшку одновременно с шагом ноги. Глухой стук отражается в тиши от стен дома.— Вау… А чего такая здоровая? — с грустной усмешкой спрашивает Элизабет, указывая на «трость» Марка, немаленьких размеров.— Я ее доработаю.— Сделай тонкой… И черной.— С языками пламени на конце?— Конечно… Я как раз где-то видела помятый пиджак твоего размера и кроссовки. Вот только обезболивающих у нас в таком количестве нет… — издевательски произнесла Эл, — Беда…— Тебе вообще трость не нужна. — обращается Клем к Аврелию, присаживаясь на высокий барный стул у стойки кухни, — Рана почти затянулась. Еще пару дней…— Он тебе сейчас скажет, что нога все равно болит. — произнесла Элизабет с выраженной неприязнью в голосе.— Да, болит. — Марк садится на соседний стул, рядом с Клем, — Четыре дня только прошло… — Аврелий обернулся и обвел гостиную взглядом, — Джонни еще спит? У меня пара идей. Нужно с ним обсудить.— Джон еще спит. Нашли что-то интересное? — Элизабет спросила это довольно безразлично. Голова вновь опущена к огромной сумке с припасами. Руки бесцельно перебирают упаковки и коробочки — беря одну за другой, и вновь опускают на место.— Да в принципе… Кое-что есть… — Клементина внимательно смотрит на подругу, — У тебя все в порядке?Эли подняла глаза и впилась взором в Клементину. Перевела обеспокоенный взгляд на Марка.— Мне уйти? — Аврелий вопросительно изогнул бровь. В голосе слышится недовольство.— Сходи разбуди Джонни. — тихо ответила за место Эл, Клементина.Марк фыркнув — поднялся со стула и ушел в другую комнату.— Элизабет… — вопросительно протянула Клем.Девушка уперлась руками в столешницу кухонной стойки. Голова бессильно упала:— Я не знаю, Клем. Я… Я теперь думаю о том что уйти — возможно не такая уж и плохая идея… Я боюсь…Клем молчала. Долго. Когда хотела начать говорить — Эл ее опередила:— Только не говори, как Странник. Я прекрасно знаю, что бы Он ответил.— Знаешь… Я ведь считаю точно так же как и Он. Если хочешь уйти — иди. Я тебя останавливать не буду.— То есть, тебе тоже безразлично?— А ты считаешь, что Фениксу мы все безразличны?Внезапный шум из соседней комнаты. Что-то с грохотом упало на пол:— Утро пришло; солнце взошло!!! Подъем!!!— Марк! Сука!!!Из комнаты в столовую пролетает какая-то книга.— Мимо!!!Вслед за выкриком — оттуда же показывается Аврелий — бодро сваливая от Джонни вприпрыжку. В гостиной показывается Джон — с взлохмаченной головой, заспанным и весьма раздраженным видом. Марк хохоча вылетает из дома на улицу — настолько быстро, насколько позволяет больная нога.— С добрым утром милый… — мрачно произнесла Элизабет.— С добрым. — буркнул Джонни, еще раз кинув злостный взгляд в сторону двери, — Этот паршивец скинул меня с дивана…— Зато ты сразу проснулся! — послышалось с веранды.Джон проходит на кухню, где находились Клем и Элизабет. Коротко чмокнув Эл в щеку — направился к раковине, у которой стоял большой бутыль с водой.— А что Джон думает по этому поводу? — тихо спросила Клем у Элизабет.— Я ему ничего не говорила… Я не знаю Клем! Я уже ничего не знаю!!! Что дальше?!— Вы о чем? — Джон подошел к Элизабет сзади и положил руки ей на талию. От его прикосновения она вздрогнула.— Ни о чем! — почему-то испуганно выпалила Эл, натянуто заулыбавшись, — Так… э-э… девчачьи разговорчики!Джон посмотрел на весьма серьезную Клементину.«Да уж скорее Аврелий стал бы поддерживать подобный разговор, но не Клементина…» — подумалось ему. Сосредоточенный взгляд темно-зеленых глаз смотрел на него слегка надменно и чересчур пристально.— Клем? — сам не зная почему, Джонни почувствовал себя неуютно, стоя сейчас перед Клементиной.— Ответь мне Джон. — спокойно начала девушка напротив.— Клем, не нужно… Пожалуйста… — умоляюще прошептала Эл.— Ты считаешь что Босс опасен? — задала свой вопрос Клементина, не вняв просьбе Элизабет.— Конечно опасен! Что за вопрос?— Я перефразирую. — появившийся в комнате как черт из табакерки, важно вмешался Аврелий, — Ты считаешь, что Странник опасен для нас?С каждым словом, Марк медленно приближался к кухне. Каждое слово — произнесенное спокойным и строгим тоном — сопровождалось стуком деревянного бруса о ламинат пола. В один момент — он стал очень серьезен.— Ну… Это сложно… Сложный вопрос… — замялся Джон.— Понимаешь в чем дело… — Аврелий остановился и прикурил сигарету, — Элизабет считает, что безопасней будет держаться от Него подальше.— И не удивительно. После произошедшего… — Джон замолчал и слегка поджал губы.— То есть, ты с ней согласен? Блядь… Мы же это уже проходили… — парень разочарованно прыснул языком и покачал головой, — Позвольте вам кое-что рассказать. На правах Его напарника. Так как я провел с Ним больше всего времени, логично будет считать, что мне известно немного больше вас всех… Без обид Клем…Марк осмотрелся по сторонам, в поисках какого-нибудь подобия пепельницы. Взяв из шкафа — стоящего у стены напротив стола — какую-то стеклянную вазу, вернулся к разговору. Все трое терпеливо ждали.— …Занесло нас как-то в какой-то город, где-то в Юте. Точно не скажу — названий не запоминал. Так вот там оказалось поселение выживших, что было не в ладах с соседней группировкой. Дело обстояло примерно так: в поселение пропадали люди, причем с завидным постоянством. Ни налетов, ни перестрелок. Просто исчезали. Словно испарялись. Группа предполагала, что их друзей и родных крадут соседи — обосновавшиеся неподалеку, на холмах. Зачем им это было нужно — неизвестно… Рабы? Может ели их там? Или что другое — непонятно. Никто больше своих ни видел. Ни среди мертвых; ни среди живых.Аврелий опять принялся устраиваться на стуле, рядом с Клементиной:— Люди неоднократно, по их словам, пытались что-нибудь выяснить у второй группы, но натыкались лишь на приветственный огонь в свою сторону. Попытки поисков, так же не возымели результата. Выслушав все это — Босс предлагает помочь. Прямо нас конечно об этом не просили, но по всему было понятно — выжившие очень хотели, что бы кто-нибудь разобрался с их соседями. Помню я тогда предложил им убраться оттуда подальше. Но Странник меня прервал и ответил за них. Он заявил что можно и уйти, но тогда, во-первых: вы никогда не узнаете, что же произошло с вашими родными; а во-вторых: если они мертвы — то дело чести отомстить за них, а не убегать…Он потушил докуренную сигарету и достал новую:— …Когда прибыли на место, указанное первой группой — мы так же попали под обстрел. Вот только Феникс не стал палить без разбору, превращая все вокруг в дымящиеся обломки. Что-то Его сильно смущало во всей этой истории. Он решил для начала выяснить побольше. Когда Босс пробрался внутрь, пока я отвлекал всех беспорядочной стрельбой в воздух — Он захватил одного из их людей. Тогда с нами решили поговорить. Оказалось, что у этой группы — ситуация один в один аналогичная. У них точно так же пропадают люди и они тоже подозревают своих соседей. И с ними никто не пытался поговорить. Когда к их лагерю приходила первая группировка, то сразу же начинала палить из всех стволов. Им не оставалось ничего другого, как отстреливаться в ответ — спасая свои жизни… — Марк затушил сигарету, — Никого из первой или второй групп выживших — мы тогда даже не ранили, не говоря уже о том, чтобы убить…Он замолчал и уставился в одну точку.— И что дальше? — поинтересовался Джон.— Дальше? Дальше мы все таки выяснили в чем там было дело. — со скучающим видом, ответил Аврелий.— И кто же из них врал? — спросила Клементина.— Никто. И первая и вторая группы говорили правду. Как и предполагал Феникс с самого начала, кстати. Мы потратили четыре дня, пытаясь выяснить хоть что-нибудь. Поиграли в детективов в общем… А потом нашли маленькую группу из восьми человек. Восемь охуенно свихнувшихся людей. Они похищали выживших и приносили их в жертву какому-то божеству, или типа того. За пять месяцев — эти психи выпотрошили тридцать два человека. Сначала четвертовали, потом извлекали внутренности, а в опустевшие тела — лишенные голов, рук, ног и зачем-то половых органов — запихивали все эти конечности. Впоследствии, из каждого тела своих жертв, они делали своеобразный алтарь. То еще зрелище… Они верили, что так защищаются от мертвых… Вот этих поехавших — Странник убил всех. И я Ему в этом помогал.Марк снова ненадолго замолчал. Закурил вновь:— Я что хочу сказать. Босс — самый разумный, расчетливый и, вы можете не согласится — но справедливый ублюдок. Да Он жесток. Бывает, что чрезвычайно жесток. Учитывая, через что Ему пришлось пройти, и что Он видел за Свои жизни — неудивительно, что Феникс подвержен таким… «вспышкам»… Но Странник никогда не обратит Свое оружие на тех, кто Ему дорог. И поверьте мне — мы Ему, почему-то, дороги…Аврелий посмотрел на каждого по очереди. Все многозначительно молчали. Клементина смотрела перед собой — задумавшись о чем-то; а на лице Элизабет — Марк не увидел хотя бы намека на то, что смог ее убедить. Джонни же выглядел задумчиво-растерянным. Аврелий знал — Джон покидать Странника не хотел, но если Эл настоит на своем — он поддастся.— Почему ты так в этом уверен? — удивленно спросила Элизабет.— Потому что это так. Потому что я, в это верю.
♠♠♠♠♠♠♠
Снаружи послышался знакомый звук мотора El Camino. Архангел остановился перед подходом к особняку. Лобовое стекло автомобиля — настрадавшееся от многочисленных переделок в которых Архангел принимал непосредственное участие — сейчас отсутствовало полностью. В дверце с водительской стороны — зияют несколько новых дыр от пуль. Как впрочем и на теле самого Феникса — вылезшего из машины. Босс вытащил из салона объемную картонную коробку — немного потрепанного вида — и стал подниматься по ступеням к двухэтажному дому. На веранде сидела Элизабет и внимательно за ним наблюдала.— Элизабет. Возьми, пожалуйста… — Босс протянул коробку девушке.Эл не пошевелилась:— Где Ты был? — холодно и с расстановкой послышался вопрос, вместо ожидаемого действия.— Ездил осмотреться. — Странник сделал пару шагов мимо нее и поставил ящик на столик, — Где все?— Хорошо осмотрелся? — Элизабет уперлась взглядом в пятна свежей крови, на плаще Феникса. Вопрос прозвучал напыщенно осуждающим.Странник молча отвернулся и вошел в дом — не желая начинать этот разговор по новой.
В гостиной за столом сидела Клементина — склонившись над какими-то записями, с карандашом в руке.— Где Аврелий?— Привет… — Клем подняла голову и поменялась в лице, — Ты ранен?!— Что? Нет. Нет… Все в порядке. — Феникс удивленно осмотрел Себя. На секунду показалось, что Он видит эту кровь впервые: — Так где Аврелий?— Ушел вместе с Джоном кое-что проверить. У него появилась какая-то идея. Они здесь, поблизости. Но я заставила их взять рацию…— Ладно… Идея?— Он нормально не объяснил. Ну как обычно… Что-то, что поможет в обустройстве. Все утро лазает по территории. Осматривается. Я даже видела у него наброски плана лагеря. — скромно улыбнулась Клементина.— Значит он занят обустройством. — недовольно произнес Феникс, — Конечно, чего ждать? Самостоятельный!— Что случилось? Мы здесь не остаемся? С кем Ты опять воевал?— Ничего не случилось… Потом поговорим, когда все соберутся. — Странник глубоко вздохнул, — Пойдем. Поможешь разгрузить Архангела.Феникс повернулся к выходу, и Клем увидела перед собой Его широкую спину. Вся задняя часть плаща была изорвана. Новые дыры от пуль по всей спине, которых не было еще вчера.— Разведка боем? — обеспокоенно спросила Клементина.— Приблизительно.
— …Наверное никогда не забуду, как впервые увидела — как в Тебя стреляли… — печально сказала Клем, нагнав Феникса у машины. Странник откинул брезент — покрывающий кузов черного Шевроле. Внутри оказались блоки с питьевой водой в бутылках. В большом количестве.— …И ведь Марк меня предупреждал! — Клементина неловко рассмеялась.— «Аврелию лишь бы языком молоть…»— буркнул Феникс себе под нос.— Что?— Ничего. Забирай.
— Ебать-стрелять!!! Какого хуя???!!!Возглас донесшийся с улицы прекрасно слышен в гостиной.— О… Аврелий Архангела увидел… — ленивым тоном заметила Клементина, не отрывая глаз от книги. Она сидела за столом — сложив на него ноги: — Сейчас Ты схлопочешь…Феникс стоит напротив — склонившись над большой картой разложенной на столе — и делает на ней пометки. На предупреждение о приближающейся «грозной взбучке» — Он ни как не отреагировал:— Сколько у нас осталось бензина? — спокойно спрашивает Босс у девушки.— Около двух галлонов. Шевроле ест — будь здоров. Да впрочем и Панда не меньше. — обреченно ответила Клем, повернув к Нему голову, — Я давно говорила что нужно что-нибудь по-экономней брать.Не успевает Клементина закончить, как дверь с грохотом распахивается, и в дом врывается Марк:— Босс!!! Это что такое?! Тебя вообще никуда отпускать нельзя?! Лобовое?! Блядь, серьезно?!— Аврелий…— Подожди Клем! Куда Ты ездил? Мы двое суток никого не встречали пока сюда ехали! Где Ты себе приключения нашел?!— Аврелий! Можешь меня послушать?! — повысила голос Клементина.Когда Марк обратил внимание на девушку — она выразительно указала взглядом на коричневый плащ, висевший на стуле. Аврелий нахмурился, жестко сжав губы и нахмурившись пуще прежнего, приблизился к предмету одежды — сильно хромая. Взяв в руки плащ и осматривая его растянул — увидел перед собой, самое настоящее решето. Теперь коричневый плащ можно было использовать для ловли рыбы. Он прекрасно стал подходить на роль сетей.— Класс. — Аврелий бросил одежду обратно на стул и подошел к Фениксу. Осмотрел Его спину: — И здесь то же самое… На тебя одежды не напасешься. — уже более спокойным голосом добавил Марк.Немного успокоившись после увиденного — беспокойство о Боссе, было сильнее переживаний о машине — взял свою трость, которую прислонил к столу и отошел в сторону. Похоже, всю эту «тираду недовольства» — Феникс даже не заметил.— Это что еще такое? — возмущенно спросил Странник, оторвавшись от Своего занятия и посмотрев наконец на напарника.Аврелий прошел к креслу у камина — опираясь на деревяшку:— Нога болит. — грубо и в категоричной форме ответил Марк, плюхнувшись в кресло.— Чтобы я больше этого не видел. Где ты был?— Мы искали насосную станцию. — заговорил за него Джонни, встав у стола, слева от Босса, — И кстати нашли… Поэтому у нас две новости: хорошая и плохая. С какой начать?— У нас будет вода. — безмятежно и без воодушевления сказала Клементина, не удостоив Джона даже взглядом.— Но станцию нужно чинить. — закончил Странник, тем же тоном что и Клем.Джонни с досадой посмотрел на обоих и отошел ко второму креслу у камина:— Вот ничего вас двоих не радует. — упав в кресло, обиженно произнес Джонни.— Но это же логично. В готовых домах уже установлена вся сантехника. — растерялась Клем от подобной реакции на ее вывод.— И неизвестно еще, будет ли вода — после ремонта насоса. Вполне может статься, что дело не в нем. — холодно добавил Босс.— А по-моему — это хорошие новости! — злобно заявил Аврелий, — У нас последнее время — ничего хорошего…— «Ну как же — ничего? Ты вон место какое нашел для своего города! Уже планы на бумажечке рисуешь!» — яростно начал Феникс.— «А сколько можно бегать?!»— Марк подскочил с кресла и принялся огрызаться, — «Да где бы мы не нашли место для лагеря — Ты все равно будешь недоволен! ДА?! Да — планы строю! Да — думаю как дальше жить будем!»— «Со Мной посоветоваться?! Нет?! Подождать?!»— «Чего ждать?! Что бы Ты снова куда-то умотал?! Ловить новые пули?!»— «На хрена Я тебя здесь оставил, скажи Мне?! Что бы ты их защищал! А ты уперся хуй пойми куда — оставил девчонок! Воду он блядь искать пошел!!!»— ХВАТИТ!!! Прекратили оба! — вмешалась в перепалку Клементина, — Что происходит?! Можете вы на английском объяснить! Мы вообще-то тоже здесь! И мы ни хрена не понимаем!!!Странник и Аврелий смотрели друг на друга совсем недружелюбно. Марк заговорил первый:— Он тебе еще ничего не сказал? Мы здесь не остаемся. Могла бы и сама догадаться… — Аврелий вернулся к столу — придерживаясь за больную ногу. Говорил он с нескрываемым презрением и обидой. Встал напротив Странник, рядом с Клем, и уперся кулаками в столешницу:— …Новые отверстия для вентиляции — прекрасная подсказка! — Марк указал рукой на плащ — висевший на стуле рядом с Боссом, — Учитывая сколько времени Его не было — уезжал Он недалеко. А это значит что здесь — ни хрена не безопасно! Да Босс?!— Он серьезно? — Клементина повернулась к Страннику, — Мы все таки уезжаем?— «Ты же просто не способен находиться долго на одном месте, понимаешь? Тебя пугает Сама мысль о том, чтобы задержаться где-то надолго!»— «Зато ты готов здесь остаться. И готов поставить их жизни, и свою — на кон…»— тихо ответил ему Феникс.— Да прекратите вы или нет! Поговорите со мной! — грозно выпалила Клементина, — Марк говорит серьезно?! Почему мы не можем здесь остаться?— «Ну скажи Своей протеже хоть что-нибудь! Попытайся объяснить, не знаю… Я уже задолбался все время за Тебя все объяснять.»— Марк — заткнись. Босс. Что Ты обнаружил? — с выдохом, как можно спокойней, спросила Клементина, — Ты ждал, когда все соберутся. Хорошо. Все здесь. Расскажи, пожалуйста…Странник медлил. Словно специально оттягивая время, чтобы позлить окружающих, или нагнать напряжения — Он неспешно принялся раскуривать сигару. По сути — всего лишь успокаивался Сам.Далее, после услышанного от Босса — все заметно притихли:— Да. Аврелий говорит верно. И то что здесь опасно оставаться, и то что в другом любом месте — будет так же. — лицо Феникса скрылось в облаке дыма, — Теперь о том, что Мне удалось узнать. Я ездил в город… как он там назывался?… — Странник склонил голову к карте и прошелся пальцем по бумаге, — …Хм… да, Новый Орлеан, вот… Насколько Я смог понять: город, да и большую часть юга штата — разделили между собой две группы — которые находятся в состоянии войны друг с другом. Людей, по обе стороны, весьма немало. Я полагаю что эти выжившие здесь с самого начала эпидемии. У какой-то из групп, или у обоих — Мне пока непонятно — есть несколько аванпостов. Они разбросаны вокруг города и возможно, в самом Новом Орлеане. Ближайший к нам, укрепленный форпост, вот здесь… — Босс взял в руки карандаш, которым делал пометки и указал точку на карте.— Меньше двух километров. — тихо произнес Марк, присмотревшись к чертежу дорог.— Устроились довольно неплохо. Укреплены на совесть. Главных баз не обнаружил. Вероятно, они где-то южнее или в центре города. Поэтому мы никого и встретили, когда ехали с севера. — Феникс выпустил струю густого дыма в потолок, запрокинув голову назад, — Нужны дополнительные разведданные.Странник уставился на дымящеюся сигару в Своей левой руке и задумчиво добавил:— Думается Мне, это место потому и не тронуто, что его уже кто-то «застолбил». Весьма ожидаемо.— Таблички «частная собственность» ни где не было. — съязвил Аврелий.— Именно так и скажешь людям, что придут к нам с «претензиями». — жестко ответил ему Босс.— Насколько многочисленны? — спросила Клементина, переключая внимание этих двоих на себя — не позволяя возобновить ругань.— Точно не скажу… Много. — Странник секунду подумал, — К примеру, Я нарвался на какой-то патруль — вблизи одного из аванпостов — и было их не меньше взвода пехоты.— Тридцать — тридцать пять человек, приблизительно. — произнес Марк, ни к кому конкретно не обращаясь.— Вот здесь. — Феникс указал на другую пометку на карте — в виде перечеркнутого прямоугольника — собственноручно нарисованную Им.— Откуда вода?Неожиданно раздавшийся голос Элизабет — послышался позади. Она находилась в другой комнате, когда появились Марк и Джон — не желая ни с кем разговаривать. Но услышав последние новости — Эл все же решила присоединиться. Все трое за столом — обернулись к девушке. Она выглядела довольно серьезно и сосредоточено.— Здесь же. У въезда в город — обнаружил автомобиль. Внутри оказалась вода и эта коробка. — Феникс указал на картонный ящик, стоявший на столе, — На дороге, рядом с машиной, пара свежих трупов. Пока загружал воду — на Меня и вышел отряд.Марк обошел Клем и придвинул к себе коробку, осматривая ее содержимое. Внутри оказались баночки с таблетками и патроны разных калибров россыпью.— Еще вот эти книги… — Клементина, наблюдавшая за Аврелием, придвинула к нему несколько книжек, — Ты больше ничего не заметил? — она перевела взгляд на Странника.— Разве только то что все это сильно смахивало на засаду. Машину расстреляли на ходу; людей добили, когда те пытались из нее выбраться. Никакого запаса для длительных поездок. Это были местные. Но это только Мое предположение.— Почему тогда другая группа не забрала все себе сразу же? — Джонни поднялся с кресла и присел за стол к остальным.— Не знаю. Возможно, цель была именно в убийстве этих людей. — Босс затянулся сигарой, — Или Я просто их опередил.— Хочешь сказать, что одно подразделение занимается зачисткой, убийствами и тому подобное. А другой отряд — занимается поиском и собирательством? — поинтересовался Аврелий.— Именно. Неплохое распределение обязанностей. — довольно улыбнулся Странник, — И вот теперь, мы подобрались к самому интересному.Босс заложил руки за спину и принялся прохаживаться вокруг стола:— Я смотрю, что вы уже все без Меня решили. Молодцы… Но Я все же спрошу, как и хотел вначале… — Странник выдержал драматическую паузу, поочередно взглянув на каждого, — Вы хотите ввязываться в чужую войну? В, по-настоящему, капитальное столкновение, между вооруженными людьми?— А у нас бывает по другому? — саркастично спросил Марк.— Шутки в сторону. Все предыдущие стычки не в счет… Только один человек из вас всех, имеет серьезный боевой опыт.После этих слов, Элизабет, да и Джонни тоже — подумали что Странник говорит о Себе. А Клементина заметила, как Аврелий нахмурился и опустил голову вниз.— Поверьте Мне на слово. Теперь будет сложнее. С подобным вы не сталкивались.Босс замер и уставился в одну точку. Он вновь заговорил на другом языке, однозначно обращаясь к Марку:— «Они не готовы к такому… Нас слишком мало…»Хотя Клем только начинала, с «легкой руки» Аврелия, изучение нового для себя языка — это она понять сумела.— «Теперь будет за что рвать задницы, пап…»— грустно улыбнулся Марк, — «Теперь — цель будет.»Странник тяжело вздохнул:— Элизабет?— Я не знаю… — девушка помедлила, — Нет. Знаю. Остаемся. — решительно заявила она, — Везде одинаково паршиво. Какая разница где умирать?— Джон?— Куда вы все — туда и я.— Клементина?Девушка откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. В этот момент, она выглядела настоящим героем:— Ты нас недооцениваешь… Было бы из чего стрелять, а дальше разберемся. Я остаюсь.
♠♠♠♠♠♠♠
— …Ты меня не слушаешь…— …Нет это ты меня не слушаешь! Вышка — обязательна! Это первостепенная важность. А лучше несколько!— Лазарет необходим в первую очередь!— А я говорю тебе что смотровая вышка!— Нет! Госпиталь!Спустя несколько часов после утреннего собрания, на котором наконец решили «что будем здесь оставаться» — Аврелий и Клементина принялись спорить о том, что необходимо начинать строить в первую очередь. В гостиной вместе с ними находился Странник — мирно сидящий в кресле у камина, покуривая очередную сигару и листая какой-то роман, найденный здесь, в доме. Джонни занялся радиостанцией — ее было нужно установить где-нибудь внутри особняка и настроить. Элизабет пошла с ним, помочь.После утренних нескончаемых разговоров, все немного собрались, и наконец стали заниматься более или менее полезными делами. После пересчета оставшихся ресурсов, выяснилось, что еды у нашей «банды» приблизительно на два дня; воды на неделю — при условии, что «будем экономить»; бензина — два с небольшим галлона, или около семи литров, а это значит что, 454-й Шевели можно заправить только один раз. Архангел ушел во временный отпуск вместе с Пандой, и Шевели остался единственным средством передвижения. При более внимательном осмотре El Camino — оказалось что поврежден еще и радиатор, и сам мотор — помимо отсутствующего теперь лобового. Как Феникс сумел добраться до своих — остается загадкой. Патронов было намного, намного меньше, чем имелось стволов… В общем, чем дальше, тем интересней…— Босс! Ну что Ты молчишь? Может быть уже скажешь, чем заняться в первую очередь? — обратился Марк к Страннику, поняв что не сможет переспорить Клементину.— А своих мозгов нет что ли? Решайте сами.— Блядь… Босс, не начинай…— Да, на самом деле. Ты же лучше знаешь что нужно делать. Мы с ним никогда не договоримся… — Клем смерила Аврелия высокомерным взглядом, — Просто скажи, кто из нас прав — и читай дальше.Феникс поднялся с кресла и закрыл книгу, зажав палец между страниц. Приблизился к шумной парочке:— Оба правы. Но последовательность неверная.— То есть?— То есть, нам необходимо и то, и другое. Но в первую очередь нужно заняться строительством вовсе ни этого.— А чем же тогда?— Вот смотрите: раз у нас есть крыша над головой, и есть место для сна — то теперь нам нужно подумать об отхожем месте.— О чем? — Клементина непонимающе приподняла бровь.— О туалете. — пояснил Аврелий.— Но у нас же есть туалет. Что о нем думать?— У нас вода только в бутылках. Питьевая. Тратить ее на смыв — идиотизм. Босс прав…— Если ты не заметил, у нас река проходит под боком. Можно оттуда воду брать.— Ну… вариант… Вот только воду еще таскать… — Аврелий потер затылок.— Ничего. Потаскаешь. Будет тебе мотивация, для поиска деталей насосной станции.— Или яму выгребную копать начать?— Я на улицу ходить не буду.— Не поломаешься. Походишь.Странник смотрел на этих двоих и улыбался:— Хорошо. Решено. Туалет в доме; вода — из реки. Далее: место для приготовления еды.— Кухня есть. Газовые баллоны я думаю найду. — моментально заявил Марк.— Да. Запиши сразу! — Клем указала на блокнот лежавший на столе. В записях на листке уже числились еда, медикаменты, патроны и сигареты.— …И если мы начали говорить о готовке еды, — произносит Аврелий делая запись на бумаге, — Нам до хрена чего нужно именно на кухню. В доме в основном, только мебель.— Когда ехали сюда, проезжали несколько домиков… ну таких… с крутой крышей, помнишь? — Клем обернулась к Марку, с вопросительным жестом.— Да, да. Видел… Они должны быть недалеко… — парень принялся разглядывать карту, — И еще кафетерий проезжали…— Точно! Он совсем рядом должен быть…Странник тихонько отступил, скромно улыбаясь:«Никогда не договорятся… Как же…»
К вечеру, в особняке прибавилось вещей. Клем вместе с Марком сами отправились на вылазку, не отпустив Странник одного и заставив Его сидеть дома.В первый же день пребывания, в новом доме появилась весьма деловитая кухня, точка радиосвязи, импровизированный лазарет — оборудованный в соседней с гостиной комнате, а сама гостиная превратилась в полевой штаб — заваленный ящиками, картами, записями, и оружием. Кстати, на втором этаже располагались три спальни; одна большая общая комната — в которую и выходили двери всех спален, и один туалет с ванной. Спальни поделили между собой довольно быстро и без лишних споров. Даже удивительно. Только Феникс остался спать внизу. Он сам так пожелал. Вернувшись с вылазки, Аврелий и Клементина рассказали о том, что видели стоянку трейлеров — находящуюся совсем недалеко от их лагеря. На вид она показалась заброшенной. Было решено проверить это место на следующий день. Джонни же поведал о том, что заметил вдалеке одинокого человека, почему-то с лошадью… Этот человек наблюдал за ним, но когда Джон хотел приблизиться — исчез. Беспокойно… Марк на это, в очередной раз заговорил о серьезной необходимости срочно заняться обороной базы.
♠♠♠♠♠♠♠
Тихая ночь.Темная ночь.Темнота несет в себе тысячи угроз, но как же она восхитительна.Всепоглощающе прекрасна в своем безразличие.Прохлада от бегущей реки достигает веранды дома. Странник слегка поеживается от холодного дуновения бесшумного ветра, и плотнее кутается в рваный кожаный плащ. Яркий огонек сигары — таинственно вспыхивает огненной звездой в кулаке Феникса. От старых привычек невозможно избавиться. Курить в кулак, чтобы случайный взгляд не заметил твоей позиции — Он начал еще с фронтов далекой войны… Так и осталось. Особенно в ночь. Да… С сигаретой это выходит лучше. От одного затяга — сигара освещает все твое лицо. Какой-нибудь зоркий глаз без проблем сможет снять тебя одним единственным выстрелом. Странник улыбается этим размышлениям. Были моменты, когда Он мечтал о подобном. Но не сейчас. Не сейчас. Теперь, когда в этой новой и непонятной жизни, появились эти шумные, вечно спорящие друг с другом и нарывающиеся на всякие неприятности дети… Теперь, Ему нужно беречь их. Он и представить себе не мог, что будет о ком-то так переживать.— Странно это все… — тихо вслух произнес Он, выпуская очередное облако дыма на волю, и наблюдая за его ленивым полетом в небытие. — И Мне это нравится.
Дверь тихонечко отворяется и снаружи показывается Марк — закутанный в одеяло. Медленно пройдя мимо Него — Аврелий садится рядом — сохраняя полнейшее молчание. Странник не обращает на него внимания.— Так и думал, что Ты не спишь…Марк взял из коробочки одну сигару и стал разминать ее пальцами.— Тебе лучше поспать. Завтра много дел. — холодно заговорил Феникс.— Теперь вообще много дел будет… — Аврелий глядит на предмет в своих руках. Его голос звучит слегка виновато: — Ты на меня не злишься?— А смысл?— Просто Ты так разозлился, когда вернулся… Ну ладно Ты. Я тоже наговорил…— Что значит: «ладно Ты»? — со смехом спросил Босс, — То есть, Я псих неуравновешенный?— Нет конечно… — заулыбался парень, — Скорее уж мы все психами окажемся, чем Ты.— Не говори ерунды. Ты хоть что-нибудь понял, из того что Я тебе говорил?— Да, да, конечно. Безусловно. — важно заявил Марк, — Ты прав. Как всегда. Нужно было сидеть на жопке ровно, пока Тебя не было. Но Ты же знаешь, что Клем прекрасно может за себя постоять?— Мне спокойней когда вы рядом друг с дружкой… Пойми, Я беспокоюсь о вас.— Да я знаю.— Я ведь тебе уже говорил, что в один прекрасный момент могу просто не успеть. Или не оказаться рядом. Уж кто-кто, но ты то должен это понимать.— Да понимаю я… — Аврелий тяжело вздохнул. — Извини, ладно?— Не извиняйся. Ты… все правильно говорил.— Странники последнего пути, да? — улыбнулся Аврелий.— Точно. — улыбнулся Феникс в ответ.И в этот же самый момент, словно в заключения диалога двух мужчин — в успокаивающей ночной тишине — раздались отдаленные выстрелы. Затем еще и еще — перерастая в гулкие трели автоматных очередей.Аврелий приподнялся с места:— Совсем не далеко… Босс! Это с той станции! Ну где трейлеры стояли!— Что ты нервничаешь? Сядь. Они дальше, чем кажется.— Да нет! Слушай! Оттуда нас видно! Я хотел сразу проверить, но Клем отговорила!— Дьявол… Ну поехали. Проверим…
Не успевает Марк вооружиться, как сверху в гостиную спускается Клементина:— Что происходит?— Та стоянка трейлеров. Там какой-то бой. Смотаемся с Боссом — проверим!— Я с вами!— Ни фига подобного! Остаешься за главную!Аврелий вылетает на улицу. На лестнице показывается Элизабет:— Клем! Что опять?!— Я не знаю. — Клементина хватает со стола первый попавшийся под руку автомат, — Эл! Ты за главную! — и молнией вылетает вслед за Марком.— Стой! Куда?!Но она уже не слышит гневных возгласов Элизабет. Преодолев ступеньки у дома в пару прыжков — Клем оказывается перед мордой заведенного Шевели, внутри которого сидят Странник и Аврелий:— Я с вами!!!Феникс поворачивает голову к напарнику и иронично вопрошает:— …Ну, и кто здесь «адреналиновый торчок»?
♠♠♠♠♠♠♠
Стоянка трейлеров представляла собой…Ну…….Стоянку трейлеров, черт возьми! Что еще она может из себя представлять?!Штук десять различных домов на колесах — оставленных здесь похоже очень давно. Ржавчина захватила в свои объятия их корпуса, а пожухшая листва скрыла спущенные колеса. В этих машинах почти нигде не видно целых стекол.Но интересно другое…Здесь абсолютно тихо. И пусто.Феникс неторопливо идет первым с Люцифером в правой руке, прижатым к груди и готовым к неожиданным встречам. В левой у Него фонарик, что и освещает путь в таинственную тьму.— Может ты ошибся? — Клем аккуратно шагает вслед за Странником, сжимая в руках автомат и осматриваясь вокруг.— Неа. Стреляли точно отсюда. — Аврелий вооруженный дробовиком завершает шествие. Он так же озирается по сторонам, пытаясь понять что же здесь происходит.Свет фонарика падает на следы крови на земле.Следуя по следам, сильно похожим на то что кого-то тащили по земле — Странник обнаруживает большой мусорный контейнер, от которого неимоверно сильно несет дохлятиной. В баке оказалось множество останков, костей и внутренностей. Все — принадлежащие людям. Коротко взглянув на содержимое — наши герои сразу же отходят. А долго там и не постоишь! Смрад ужасный. Мерзкие, жужжащие мухи — столбом вьются вокруг. Запах гнили проникает в нос — вызывая рвотные позывы.Феникс спокойно и привычно глядит на все это и даже не морщится. Кажется Он даже не обращает внимание на неописуемую вонь:— Вот это уже не хорошо. — холодно произносит Босс, закрывая крышку контейнера.— Феникс, — тихий голос Марка позвал Его, — Здесь еще кровь.Клементина и Аврелий стоят у дверей самого большого из здешних трейлеров. Подойдя поближе — Странник сразу же уловил запах разлагающейся плоти, выбивавшийся из под двери:— Лучше отойдите. Там вонь еще сильнее.Клем выглядит не очень хорошо. Еще немного и она попрощается с ужином. Но все же держится молодцом. Марк — чуйка на опасность которого была поистине впечатляющей — беспокойно вглядывается в темноту вокруг. Странник подходит к дверям и берется за ручку. Оборачивается. Аврелий и Клем предусмотрительно отступают на пару шагов назад. Босс резко распахивает дверь трейлера. Если вонь из мусорного бака с останками была сильна — то запах изнутри дома на колесах — описать сложно… Туча черных мух вырвалась на свободу — потревоженная свежим воздухом и светом фонарика. Смрадный запах разлагающихся тел просто обволакивал собой словно какая-то слизь. Он проникал повсюду. Ты чувствуешь омерзительно-сладкий привкус во рту от этой вони. Тебе кажется что это зловоние теперь будет преследовать тебя повсюду. Требуется поистине сильный желудок, чтобы выдержать этот тошнотворный душок.— Блядь… — Аврелий закашлялся, — Не… продохнуть…Клементина отвернулась и согнулась пополам, содрогаясь от выворачивающего кашля. Марк приближается к девушке, то и дело потирая нос — безуспешно пытаясь избавиться от всепроникающей вонизмы, распространившейся по округе.— Ты как? — парень склоняется к девушке.— Нор…мально… нормально… — тяжело дыша, Клем борется с подступившим к горлу комком, — …Где… Босс?Свистящие пули над головой — стали полнейшей неожиданностью. По ним дали очередь. Марк в мгновение ока бросился на Клементину, придавив ее к земле своим телом.— Внутрь! Живо!Громогласный голос Феникса перекрывает стрекот нескончаемых выстрелов. Ползком, помогая друг другу — двое на земле — пытаются добраться до укрытия. Стрельба такая, что сложно поднять голову. Странник подлетает к Своим «детям» и мощным рывком забрасывает обоих по очереди, в зловонный трейлер.— Не ранены?! Целы?!— Нет! Нет!Странник бегло осматривает и Клементину и Марка. Аврелий прижался к стенке по одну сторону от двери, а Клем растянулась на полу — по другую. В трейлере отсутствует вся мебель и обстановка. Лишь несколько обезображенных тел — подвешены к потолку. Обезглавленные. Выпотрошенные куски мяса. Туши — что когда-то ходили, говорили и мыслили. Сейчас всего лишь мясо. Весь пол этой «разделочной» перепачкан застаревшей кровью. За темными лужами не видно покрытие пола.— Блядь! — тихо выругалась Клем.— Что такое?! — сидящий рядом Странник сразу же приблизился к девушке.— Да вляпалась! Что-то липкое… Бррр… Даже не хочу знать что это такое…Стены трейлера выглядят не многим лучше. Следы крови отвратительно покрывают все вокруг. Наши герои скользят по крови, пытаясь хотя бы удержаться в положение сидя. А стрельба снаружи и не думает заканчивается. Весь дом на колесах уже изрешечен пулями.— Аврелий! Как нога?! — кричит Феникс сквозь оглушающий гам стрельбы, разрывающий их укрытие на кусочки.— В порядке! Наверное… — Марк осторожно приподнимается и заглядывает в одно из отверстий в стенке трейлера, оставленное шальной пулей, — Из пулеметов бьют!— Какая-то беспорядочная стрельба…При этих словах, Странник выглядывает наружу и постепенно начинает выбираться из трейлера.— Стой! Ты куда! — Клементина хватает Его за руку.— Посидите пока здесь. Здесь что-то не так.— Да здесь все не так!!! — обреченно прокричала девушка.Но Босс не обращает внимания — Он уже снаружи, и на согнутых ногах направляется к источнику нескончаемой пальбы. Клем заметила на себе взгляд Марка. Кивнув друг другу одновременно — они мигом вылетают из смрадного помещения.
— …М-Мачту вам в зад!!! Да ебсти вас всех якорем!!!Странник остановился.Не послышалось?Может, показалось?Сквозь стрекот пулемета раздавалась пьяная мужская речь с акцентом, сдобренная морскими ругательствами.— Ты чего замер? — Клем толкнула Феникса сзади.— Какого..??? Я же сказал сидеть там! — сквозь зубы процедил Странник.— Да нормально все Босс! — махнул рукой Марк, — Что-то у них с прицельным огнем проблемы! Смотри как высоко забирают!Пули действительно свистели почти в метре над головами всех троих.— Не у них… Он там один. — буркнул Феникс и стал продвигаться дальше.— Он? — Марк и Клементина переглянулись.
— Ах тыж еб твою душу мать!!!Высокий худощавый мужчина, стоящий на пригорке лицом к стоянке трейлеров — с пулеметами в каждой руке — яростно выругался пытаясь перезарядить одно из своих орудий. Ну как перезарядить? Он просто принялся колотить по одному из пулеметов другим. Его так «штормило» из стороны в сторону, что было совершенно не понятно как он еще стоит на ногах. При очередном ударе о пулемет, второй выдал очередь в землю — от чего щуплого мужичка мотануло в сторону — и он обессилено завалился на землю, приземлившись на спину — попутно умудрившись совершить переворот через голову. Уже лежа на земле, он принялся истошно хохотать, а после, и вовсе затянул во всю глотку песню:
— ♪"…Mush-aaaa ring dumb-aaa do dumb-aaa daaaaaWack fall the daddy-oooo, wack fall the daddy-oooo ♩♫♬♪ There’s whiskey in the jaaaar!!!!!"
Пьяная, надрывная песня разносилась далеко по округе. Стоя над этим человеком, все трое удивленно осматривали сие чудо. От мужчины неимоверно разило алкоголем — да настолько сильно, что без проблем перебивало вонь гнили вокруг. Из кармана бушлата военно-морского покроя, торчала бутылка виски. Сама одежда была ужасно грязна и вся покрыта многочисленными заплатками, из разноцветной ткани.— Я вас… всеееххх!!!!! Всех на рррееееииии!!!Пьяный говор сменил горлодранную песню. В то и дело открывающемся рте — исторгающим одно за другим матерные ругательства и невнятную болтовню — виднелись матово-желтые зубы. Мужик лежал с закрытыми глазами. Несмотря на это, нельзя было не обратить внимание на невероятно живую мимику этого человека. Выражение лица с поразительной скоростью то и дело сменялось с угрожающе-хмурого, на веселое и беззаботное. Широкий рот с тонкими губами растягивался в какой-то резиновой улыбке — занимая почти все «площадь мордочки». Короткие русые волосы торчали «ежиком», в котором запутались сухие листья, после «сальто с горочки».— Да он совсем в говно… Как он еще два пулемета держал?… — Клементина изумленно смотрит на без умолку болтающее тело.— Ну и что нам с ним делать? — Аврелий перевел взгляд на Странника, присевшего рядом с распластавшимся, полностью невменяемым мужчиной.— Заберем с собой. Может он что-нибудь полезное расскажет.Мужичок приоткрыл один глаз. Второй оставался крепко зажмуренным:— Кэпитан!!!!!!! Мы побюдели???— Да матрос. Победили… — с улыбкой ответил ему Странник.Худощавый радостно заулыбался, закрыл глаз и снова принялся петь.— Ты кажется ему понравился. — кивнула Клементина.Новый внезапный выстрел угодил в плечо Феникса сзади. Стреляли совершенно с другой стороны. И вот теперь стреляли именно несколько людей, и с прицельным огнем — у этих паршивцев было все в порядке. Клементина дала очередь по зарослям из которых стали доноситься новые выстрелы. Аврелий схватил пулемет этого мужчины и принялся вести огонь на подавления. Феникс, не теряя времени даром, взвалил худощавого — ни на секунду не затыкающегося — Себе на спину.— Это еще кто?! — заорала Клементина, — Его друзья???!!!— По ходу это хозяева трейлеров!!! — прокричал Марк в ответ.— Я к машине! Клем ты прикрываешь! Аврелий!!! Забери оружие!!!— Принято! — и новая пулеметная очередь выкосила целую просеку темных зарослей.С другой стороны и не думали прекращать стрельбу.— …Мамчка! Ужя поря домой??????
Все трое удирали как молнии.
Зигзагами…
— Ты хоть попал в кого-нибудь?! — с азартом прокричала девушка.— Понятия не имею!!! Но пулемет — ОГОНЬ!!!Пули врываются в деревья, разрывая кору и ветки на мелкие щепки. От бесконечных огненных вспышек — темная тихая ночь превратилась в феерическое шоу — с «живым вокалом»:— ♫"…но по-гоооди сперва, найди дорогу в Дублин!!!…"♬— Эй! Я знаю эту песню!!! „Дорога в Дублин“ называется!!!— ♪"… ну ка раз и два!!! Эй шагай давай…"♫— Получите суки!— Справа!!! Справа Клем!!!— Аврелий пригнись мать твою!!!— ♩♪"…так она кривааааа!!!!!!!"♪♫— Аха-ха-ха-хааа!!! Нравится?! Идите сюда!!!— Да сколько их там???!!!— ♬"…найди дорогу в Дублин!!!…"♪— Марк!!!— Вижу!!!— ♫"…раз и два…"♩— Босс в сторону!!!— У меня пусто!!!Неимоверный шум заполнил все пространство маленькой лесополосы. Человек на плечах Феникса старался перекричать своей песней оглушительный шум выстрелом. Ругань лилась рекой, смешиваясь с гамом перестрелки. Но вот наконец, показалась асфальтированная часть дороги. Показался и блестящий Шевели — терпеливо ожидающий своих хозяев. Бегом добравшись до машины и каким-то чудесным образом оставшиеся целыми — спешно принялись забираться внутрь.— Да в багажник его закинь! Ему без разницы!!!— Сам закинь! Эти твари Меня разозлили.Странник сбрасывает с Себя ношу, вытаскивает верных тесок Дьявола из кобуры, и решительно уходит обратно к стоянке трейлеров.— Быстро! Помоги мне! — Марк хватает пьяного в усмерть мужика подмышки.Багажник Chevrolet Chevelle приветственно распахивается, и в его тесные объятия погружается незадачливый пулеметчик:— Вроде худой, но блядь такой тяжелый!— И говорливый! Он еще и улыбается! Посмотри на него!!!— Все! В машину!Несколько особо громких выстрелов донеслись из темноты. Автоматные выстрелы вторили друг другу. Но шансов у них не было…Через минуту из тьмы показался Странник. Быстро подойдя к Шевели — Он открыл дверь и сел за руль.Мотор зарычал и маслкар умчался прочь — оставляя позади, кошмарные сцены «человеческого мясокомбината».
♠♠♠♠♠♠♠
— ♪"Йо-хо-хо!!! А в бутельке… йик… роооммм!!!!!"♬
В салоне слышится приглушенное пение, раздающееся из багажника. Остальные в машине — молча смотрят перед собой на дорогу. Никто не произносит ни слова. Марк и Клементина жмутся вдвоем на пассажирском кресле. Выглядят все трои — поистине отвратно. Все перемазаны в зловонной крови и темной грязи, вымотанные и обессиленные. Щепы, листва и мелкие веточки — от расстрелянных деревьев, промеж которых они удирали — виднеются в волосах. Тупой, отсутствующий взгляд, присущий всем троим — устремлен вперед, в одну точку…— Знаете… — тихо, почти шепотом, произносит Аврелий, — …А с ним можно музыку и не включать…— ♩"Вы меня заверните в шторрмовкуууу!!!…"♫
Так и доехали…
На пороге двухэтажного особняка нашу троицу ожидает Элизабет. Она беспокойно смотрит на медленно приближающейся к дому автомобиль. Сзади показывается Джонни — он выходит на улицу и подходит к своей девушке. Когда 454-й Шевели замер на месте — Элизабет сорвалась с места и подбежала к машине. Двери серебристого Шевроле медленно, почти лениво, отворились…— Какого черта вас куда-то унес… Господи!!! — девушка отпрянула назад зажав нос, — Что это за вонь???!!!Элизабет закрыла лицо рукой, но омерзительный вонизм гнили уже достиг обонятельных рецепторов, и теперь главенствовал не только запахом в носу, но еще и тошнотворным привкусом во рту.— Вы где блин были???!!! — Эл закашлялась, — Взрыв на ассенизаторской станции ликвидировали?!— У ассенизаторов — говно… — устало отвечает Аврелий, вылезая из автомобиля, — А это — запах разложившейся плоти.Клем показалась следом. Еще более грязная и пахучая, чем Марк. Она несколько секунд смотрела перед собой, словно «перезагружалась», затем удивленно обернулась к машине; мельком взглянула на Аврелия; посмотрела на Феникса — тяжело выбирающегося из-за руля, и наконец остановила блуждающий взгляд на Элизабет:— Эл… дорогая моя… — лицо Клементины растянулось в какой-то одержимой улыбке, — Иди ко мне… дай мне тебя обнять… — Клем двинулась на Эл с вытянутыми вперед руками, а голос ее стал звучать сладостно-ласковым.— Не подходи ко мне! Даже не вздумай!!! — Элизабет пятиться от наступающего на нее чудовищно вонючего монстра, с безумно горящими глазами, — Не подходииии!!!!!Эл срывается на бег — преследуемая хохочущей бестией:— Обнимашки!!! Мне нужны обнимашки!!!!— Клем!!! — Элизабет истошно вопит, пищит и носится вокруг машины. Клементина только еще задорней смеется и продолжает гонять нашу чистюлю по территории.Аврелий подошел к Боссу — присевшему на ступеньки у подхода к дому — и тяжело опустился рядом. Джонни — совершенно молча наблюдавший за прибытием своих друзей — глубоко вздохнул, в очередной раз поморщился и приблизился к Страннику с Марком. Вытащил из пачки сигарет две белоснежные трубочки и протянул им:— Что было?Напарники взяли предлагаемые сигареты одновременно. Джон чиркнул зажигалкой.— Честно?… — Марк придвинулся к горящему огоньку и прикурил, — Нихуя не понятно. Но очень интересно!— Все! Клементина! Хватить!Клем наконец перестает гонять Эл, и стоит сейчас улыбаясь, стараясь отдышаться. Элизабет предупредительно держится от нее подальше.— ♪"Пятнадцать челвек на сюндюк мервецаааа!!!!"♫— Ммм… а Я думал он уснул… — апатично произносит Странник.От звука чужого голоса, неожиданно раздавшегося из багажника машины — Элизабет не на шутку перепугалась:— …Что это? — с округлившимися глазами, шепотом спросила девушка. В моменты страха и переживаний — ее большие глаза становились совсем нереалистичными:— Вы кого-то украли???— Ну ты же говорила за ужином, что давно мяса нормального не ели. — Марк выпустил две струи дыма через нос, — Вот, мы тебе привезли… Мясо. Маринованное в вине.— Скорее уж в виски. — добавляет улыбающаяся Клементина.Эл окончательно перестала хоть что-то понимать. Растерянно переводит взгляд с одного на другого — из находившихся здесь людей, в эту, до ненормальности странную ночь:— Кто там? — шепотом обращается она к Боссу, в надежде что хотя бы Он — сможет ответить более вразумительно.— Человек. Мужчина. Мы обнаружили его на стоянке трейлеров. Он… немного не в форме… Забрали с собой.— Вообще-то, это он нас обнаружил. И принялся палить по нам из пулемета. — вставил Аврелий свои «пять копеек».— Что?! Он опасен?! Он из какой-то, ну… из тех групп?— Мы не знаем Эл. — Клем медленно подошла к Фениксу и забрала у Него недокуренную сигарету, — Проспится — спросим. — она затянулась один раз, чем окончательно добила сигаретку.— Пойдемте спать… — Марк поднялся с прохладных каменных ступеней и повернулся к дому.— Куда! — Элизабет обогнала его и преградила путь, — Я не позволю тебе завалиться на диван в этой одежде. — Эл поморщилась и потерла нос, — …Да с вами рядом даже стоять невозможно! Мало машина вся провоняла? В дом не пущу!!!— И что теперь?! Нам на улице спать? — разозлился Аврелий.Элизабет отступила на пару шагов назад не в силах вдыхать это убийственное амбре:— Джон, принеси пожалуйста воды, мыло — там в оранжевой сумочке найдешь, и одежду чистую. Я наверху сложила, в большой комнате… — Элизабет обернулась к троим перемазанным засранцам, — А вы, давайте! Снимайте все с себя. Эту одежду нужно сжечь…Троица переглянулась. Босс — в ответ на вопросительные взгляды Марка и Клементины — молча пожал плечами и принялся стягивать с Себя плащ.— Я пока схожу за аптечкой. Твою ногу нужно перевязать… — бросила Элизабет Марку, проходя мимо.— А нам все-все снимать?! — задорно засмеялся Аврелий.— Все! — ультимативно отрезала поднимающаяся по ступеням девушка.— Я вообще-то о том, что прохладно на улице… — тихо замечает улыбающийся Марк, снимая брюки, — А не о том, что она подумала…— Что с пулеметчиком делать будем? — поинтересовалась Клементина, обращаясь к обоим мужчинам.— Да пусть дальше в багажнике спит. Ему там походу удобно… — Аврелий поднимает глаза, и обращает внимание на Клементину, стоящую уже в одном нижнем бельем, — Клем. Тебя зацепило… — он указывает на левое плечо девушки.Клементина взглянула на поверхностное ранение от шальной пули:— Я и не заметила… Смотри. Рука… — зеленоглазая показала взглядом на руку Марка.— А я думаю, че жжется… — Марк осматривает свое правое предплечье.Странник подошел ближе у изучил огнестрельное напарника:— Тоже по касательной. Только кожу порвало. Двигать не больно?— Не. Нормально. — Марк хотел прикоснуться пальцами к ране, но Клем резко шлепнула его по кисти, чтобы не лез грязными руками в открытую рану, — Шрам охренительный будет…— Ну что тут у нас? О… Пляжный сезон объявляется открытым! Красавцы!!!Элизабет приближалась с коричневым саквояжем в руках, к троим обнаженным людям. Джонни шел за ней, неся воду и чистую одежду.Принялись отмываться и обрабатывать увечья. К счастью, все ранения оказались лишь поверхностными, и не требовали серьезного лечения. Обошлись перевязкой. У Марка, помимо его старой травмы ноги, красовалось новое рассечение на руке; три глубокие царапины на торсе — проходящие по ребрам и множество мелких ран по всему телу. Особенно заметно, было одно глубокое рассечение на правой скуле. Клементина могла похвастаться тремя ранениями, полученными так же по касательной и мелкими ранками на обеих ногах и торсе — от вонзившихся острых деревянных щепок, разлетающихся во все стороны, во время обстрела. Из спины Странника вытащили такие же миниатюрные деревяшки. А вот из одежды Босса — на бетон — высыпалось весьма многочисленное количество свинцовых пуль…— А шампунь пожалела, да? — издевательски спрашивал Аврелий, намыливаясь куском мыла.— У нас нет шампуня! И тебе здесь не спа-салон со всеми удобствами! — зло отвечала ему Элизабет, поливая холодную воду из бутылки, Марку на голову.— Есть у нее шампунь… Я сама видела… — смеясь произнесла Клементина, — Точно пожалела!Когда все гигиенические и санитарные нормы были соблюдены — троица переоделась и собралась отправиться хоть немного поспать:— А как же тот мужчина в багажнике? Его тоже нужно осмотреть. — возмутилась Элизабет, глядя вслед удаляющимся людям.— Вот сама и осматривай. — устало промолвил Марк.— Аврелий… она права. Пойдем. — Клем потянула парня обратно, — Зря что ли тащили его?— Блядь… не люблю пьяных…Мужчина оказался в полном порядке. Феноменально, блин… Ни ранений; ни даже маленьких царапин. Когда с худощавого мужичка стянули его верхнею одежду и старую дурно пахнущую рубашку, оказалось что все его тело — руки, плечи, шея, спина и грудь — покрыты множеством самых разномастных татуировок. Во время осмотра — пулеметчик только довольно лыбился, сохраняя полнейшее молчание. Оставили мужика в покое, позволив ему «досыпать» в багажнике Шевели. Он немного покряхтел, поворочался, и заснул сном младенца — в обнимку с одним из пулеметов.— Он себе ничего не отстрелит? — Элизабет показала на оружие.— Нет. Там пусто. Оба пустые. — Марк приподнял второй пулемет, державший сейчас в руках.Укрыли мужчину его же пальто; прикрыли крышку багажника и ушли в дом.
♠♠♠♠♠♠♠
Проснувшийся пулеметчик попытался резко подняться, но столкнулся с препятствие. Мощно и шумно ударившись головой о крышку багажника — он принялся материться и выбираться наружу:— … Хуй ты… блядь… пизда…. разъеба, еб твои… в три хуя мать… — мужчина кряхтя и ругаясь, выпал из багажника на прохладный бетон. Выпал — это немного не то слово. Скорее сполз. Так, знаешь… мееедддлееноооо…. спооооооллллзззззз…..— Господи… Их теперь двое…Мужчина приподнялся на локтях — услышав, вроде бы, женский голос:— Ч-то происходит?…Поднявшись на ноги — он повернул голову и увидал перед собой большой дом. Перед домом находились люди. Осмотрев их одним прищуренным глазом (второй оставался закрытым) — при чем, когда он щурился, поднимался и уголок рта, обнажая желтые зубы — все равно ни черта не понял… Ну… будем откровенны. Нормально он их не сумел разглядеть… Понял только, что там кто-то сидит и все. «Че так зябко?… Ох ты бля!…» В штанах, но без рубашки… Скрылся за машиной — склонившись к багажнику. Увидал свой китель. Натянул на голой торс. «Так… Занимательно… Пулемет… Знакомый како… О! Это же мой!… Почему они там сидят? И молчат?» Снова опасливо выглянул из-за автомобиля. Наконец вышел вперед:— Миль пардон, уважаемые! Я не был осведомлен, что здеся лэди!Медленно, пошатываясь — поднялся по ступеням к особняку.На него изучающе смотрели пять пар глаз. Или шесть?… Нет, пять. Пулеметчик пару раз комично моргнул — расклеивая заспанные глаза. Трое мужчин и две девушки. Один из мужчин сидит на пороге — с огромным тесаком в руке — спокойными движениями затачивая его. Рядом с ним сидит симпатичная девушка с темными завитушками, обрамляющие лицо. За парочкой на пороге — стоит вторая особь женского пола — с неимоверно большими глазами и кукольными чертами лица. Другой мужик стоит на веранде — облокотившись о балку перекрытия навеса — сложа руки на груди. Последний — самый здоровый и страшный из этой компании — восседает в кресле, на солнышке. Здоровяк находится ближе всех, и почему-то подозрительно улыбается. Худощавый мельком осмотрел себя, потом резко обернулся и поглядел назад — пытаясь выяснить причину, столь пристальных взглядов.«Че они так смотрят?! Что я им сделал?! Не помню, что бы я был им должен…»— Представиться не хотите?Ход его мыслей, прервал девчачий голосок — задавший вопрос. Вопрос прозвучал требовательно.— Оу! Естественно! Эмм… Кхм… — с важным видом мужичок поправил свое пальто, прошелся рукой по коротким волосам, — Кэссиди О’Кэрролл. Предпочитаю обращение по имени.— Откуда вы будете, мистер О’Кэрролл? — поинтересовался Джонни.— Кэссиди. Просто Кэссиди… — помотал головой мужчина, — Ирландия… Если вам так интересно…— Мой друг имеет ввиду не место вашего рождения. — заговорил голубоглазый парень с ножом в руке, — Он спрашивает о месте вашего лагеря… О вашей группе…— Так… это…. Состою на службе на торговом судне «Бродяга», в звании унтер-офицера палубной команды… Ну, состоял…— Боцман значит. — Странник удовлетворенно кивнул, — И каким же это образом, ты предпочел глотку морского дьявола — пьяной схватке с сухопутными крысами?Кэссиди замер. Все события последних дней — разом обрушились на него:— Абордажный лом с хреном во все дыры 333 раза… Где эти ебанные вонючие мешки, набитые рыбьими потрохами?! Да я их жопы на британский флаг рвать буду!!! Поганые хуиные рожи!!!Кэссиди просто взорвался! Заголосил как ужаленный. Безумно оглядывался вокруг, в поисках неведомого противника.— Тишина на палубе! — пробасил Феникс.Ирландец испуганно притих и удивленно уставился на Странника. Марк тихонечко посмеивался — опустив голову вниз:— Кэссиди… Можешь выдохнуть. Те, кого ты собирался пустить в расход — уже мертвы. Лучше успокойся и расскажи что произошло.— Мертвы? Мертвы???!!!… Откуда ты знаешь?!— Стоянка трейлеров. — тихо заговорила до этого молчавшая Клементина, — Много человеческих тел и останков. Ты заявился туда вчера ночью и начал палить из пулемета. Припоминаешь?— Да… Я не… Это лагерь тех ебучих человеконенавистников… Я обнаружил их…У Кэссиди перекосило лицо от нестерпимой боли. Но не физической. Неожиданно его ноги подкосились и он шмякнулся на задницу:— …Я, я поклялся отомстить… — ирландец утер внезапно намокшие глаза, — …Они убили… и сожрали… мою команду…Наша «банда» переглянулась между собой.Все молчали…Худощавый мужчина сидел за земле — беззвучно сотрясаясь всем телом — спрятав лицо в ладонях. Воспоминания разом пробились сквозь похмельное помутнение.Странник медленно поднялся с места и подошел к сидевшему на земле мужчине:— Встать, господин Боцман… Твоя команда отомщена. Я лично проложил им курс до Фиддлерс Грин…Кэссиди поднял голову и увидел перед собой протянутую раскрытую ладонь.

Глава II

НЕПРИЯТНОСТИ(Cage The Elephant — Trouble)
Худощавый мужчина широко расставляет ноги — шагая вперед и сгибаясь под тяжестью ноши, что тянет за собой по асфальтированной дороге на толстой, крепкой веревки. До лагеря было еще по меньшей мере час ходьбы, а груз на другом конце каната становится все тяжелее и тяжелее с каждой минутой. Да и форма с размером, не позволяют осуществить транспортировку «бесценного груза» иным образом. А все потому, что этот идиотский дубовый гроб был слишком тяжел и неудобен, для того чтобы тащить его по другому. Худой мужчина несколько раз попытался, эксперимента ради, взвалить «деревянный костюм» себе на плечи — но тот оказался более упертым и настолько, сука, тяжелым, что ни в какую не соглашался подниматься. И вот: после череды красочных матерных загибов и одного довольно шумного падения «ящика» об асфальт — гробик лениво ползет за человеком — скрипя и скрежеща деревянным телом о дорожное полотно, начисто сдирая свое лакированное покрытие. Человек делает вынужденные остановки — тяжело набирая полную грудь воздуха и шумно выдыхая. Его мотает из стороны в сторону на туго натянутой веревке; его обувь скользит по асфальту; он безостановочно проклинает и себя — за столь гениальную идею; и весь белый свет — но снова и снова возвращается к относительно ровному движению. Упертому движению вперед. Мужчина то и дело утирает рукавом выцветшей рубахи пот с лица — так надоедливо мешающий его прогулке. В особенности — его столь целенаправленному взору карих глаз. Смотреть, конечно, было особо не на что, но вот от неожиданных встреч не застрахован ни кто. Одежда вымокла насквозь и противно прилипала к телу. От значительного веса за спиной — все сложнее не обращать внимание на врезающиеся в кожу жесткие пруты веревки. Но о том, чтобы плюнуть на все и бросить это тяжелое и выматывающее времяпрепровождения — не может быть и речи! Ведь в темно-коричневом гробу, с блестящей и гладкой крышкой — покоятся плотно закупоренные бутылки виски двадцатипятилетней выдержки — позвякивая друг о друга тоненьким дребезжанием в ящике; и куча разнообразных подарков для «новой команды» этого человека…
♠♠♠♠♠♠♠
Марк оставляет Элизабет заниматься ревизией припасов — привезенных им и Фениксом сегодня утром — наедине с самой собой. Эл — точно так же как и Марк — предпочитала заниматься делами не требующих спешки в одиночестве. Множество разных коробок и ящиков; сумки и вещмешки; канистры; пластиковые боксы — забирали что могли, и грузили в то что находили. Она садилась посреди всего этого бардака — с большим блокнотом в руках, напоминающим книгу — и с серьезным выражением лица, внимательно принималась за пересчет и запись новых ресурсов. Снова и снова убирая выверенным движением рук, каштановые локоны с лица, мешающие ей постоянно — Элизабет записывала каждый патрон, и чуть ли не каждую таблетку — по несколько раз, проверяя себя опять и опять. Никому другому она не доверяла столь ответственного дела — могут напортачить…Аврелий стоит посреди кухни особняка, где теперь хранятся ящики и сумки с продовольствием — и грустно осматривается по сторонам — привычно проходясь ладонью по отросшей щетине. Утро выдалось весьма напряженным. Последние два дня провели в «сладостном ничегонеделание» — зализывая раны после встречи с людоедами, которые так «разочарованно» следили за тем, как «свежее мясо рвет когти»… Зато сегодня пришлось изрядно попотеть. Поиск и доставка полезных предметов из маленького городка Палметто — находившегося не так далеко на юг от их базы — могли закончиться куда более плачевно. В городе хозяйничала приличная толпа мертвяков…Перебирая в голове воспоминания об утреннем путешествии — Аврелий берет в руки одну из коробок с едой — изучая ее содержимое. В основном консервы… Марк провел задумчивым взглядом голубых глаз по кухонной утвари. Давненько не ели ничего нормального. И горячего. Может что-нибудь приготовить? Благо, сейчас есть из чего.Странник с Клементиной засели за столом с картой и перебирали все записи о местности, что имелись у группы — рассуждая о последующих действиях. На парня они не обращают никакого внимания — оговаривая следующее место поисков и закладку фундамента новых зданий. Все равно, все сводилось к тому, что людей слишком мало.…Феникс и Клем проводили вместе большую часть времени. Практически все время их можно было найти вдвоем. Они ели вместе, вместе уходили на вылазки, вместе занимались какими-то делами. Разговоры, разговоры, разговоры. Аврелий первое время удивлялся, что Босс вообще умеет так много говорить. Она постоянно расспрашивала Его о прошлом и настоящем. Иногда о будущем. Ей была интересна и важна каждая Его мысль; каждая Его фраза. С каждым днем она все лучше и лучше начинала говорить на другом языке — повторяя за Боссом. Он должно быть старался учить ее всему, что знал Сам. Они могли так долго засиживаться вдвоем, что совершенно не замечали как проходящих часов, так и всех остальных людей вокруг…Марк поставил на плиту небольшую сковороду и объемную кастрюлю — все еще не определившись с тем, что же начать готовить.А вот появление нового персонажа в нашей маленькой банде — ни как особо не повлияло на ход событий. Кэссиди оказался весьма забавным субъектом, который вписался в общий «балаган» как нельзя кстати. Тягостные и нудные разговоры о прошлом — сменились рассуждениями о будущем — сдобренные матерным ирландским юмором.…Вообще, из рассказанного ирландцем, стало ясно что о происходящем на территории штата Луизиана — ему ни черта не известно. Почти полтора года, еще до начала эпидемии, их баржа находилась в море — бродя вдоль Восточного побережья. Про саму эпидемию Кэсс конечно же был в курсе, но вот что творится именно здесь — понятия никакого не имеет. Команда «Бродяги» сошла на берег около недели тому назад — собираясь пополнить запасы продовольствия и пресной воды. Они делали так постоянно, ничего нового в этом не было. Выживших сторонились — успев насмотреться на зверства, что теперь творят люди. Поиски проводили быстро. И снова на морской простор. А когда пришвартовались в Порт Форчон — так на команду сразу же и напали, словно поджидали. Завязался бой, и в первом же столкновении они потеряли четверых людей из команды, в которой тогда уже оставалось двадцать восемь человек. Кое-как отбились. Попытались вести поиски продовольствия, но на корабль нападали вновь и вновь, что в конечном счете привело к серьезной пробоине в борту… Застряли в общем… Но хуже всего, конечно же, стали каннибалы — открывшие охоту казалось, исключительно на моряков. Как будто жрать больше некого…Аврелий вытащил сигарету. Несколько секунд задумчиво разминал ее загрубевшими пальцами — неотрывно глядя на синий огонек газового пламени. От плиты поднималось тепло, с характерным запахом сгорающего пропана. Прикурив сигаретку прямо от плиты — наклонившись боком чтобы не сжечь себе брови — Марк выдохнул серый, почти прозрачный дым, глубоко затянувшись всем объемом легких. В гостиной неожиданно зашипела рация — привлекая к себе внимание:— *шшш* «Ребят… Э… Прием? Видел нашего ирландца. Ему бы не помещала помощь… *шшш* Прием?»Голос Джонни — засевшего на вышки сотовой связи, так удачно оказавшейся поблизости их дома — доносился из рации на столе и был приглушен шипением. Вышка — располагалась в четырехсот метрах за особняком — по соседству с электрической подстанцией, сейчас совершенно бесполезной. Сегодня была очередь Джонни сидеть на обзорной точке… Да. Восьмидесяти метровую вышку сразу же окрестили обзорным пунктом.— Я схожу. — Аврелий выключил плиту, обращаясь к двум сидящим за столом личностям, что даже не подняли голов, — Не отвлекайтесь.Марк вышел из дома, на ходу прихватив с собой одну из раций — лежавших на тумбе у входа, но оставил свой револьвер — висевший на спинке одного из стульев, в кобуре.
— Джонни прием! В какой стороне Кэссиди?— «Прямо с западной стороны, по дороге топает… Что-то тащит…»Аврелий уже прошел мимо Элизабет сидевшей спиной к дому близ ступеней — в окружении ящиков, коробок, сумок и контейнеров — и спокойно зашагал по пустой дороге.Заасфальтированная дорога — тянущаяся с запада и выходившая на шоссе — была единственным способом добраться на машине до этого недостроенного комьюнити. Дорога — укрытая от посторонних глаз плотными зеленными рядами деревьев по обе стороны.Кэсс показался довольно скоро. Впрягшийся как мул — он идет с сильно склоненной вперед головой — таща за собой гроб, перетянутый веревкой. Выцветшая рубаха распахнута и напоказ выставлена костлявая грудь — покрытая татуировками. Пот градом стекает по лицу ирландца, застывшем в совсем невеселом выражение крайнего усердия.— Ты наконец нашел себе собственное жилье?! — громко и задорно прокричал ему приближающейся Аврелий.— Друг мой!!! Наконец-то!!! — Кэссиди выпрямился и замучено заулыбался. Руки его бессильно упали и выпустили конец веревки: — Я уж думал помру, как пить дать!!!Марк подошел ближе и взглянул сначала на стертые ладони Кэсса, потом на большой гроб за его спиной:— А чего маленький такой? Нужно было какой-нибудь грузовой контейнер брать…— Посмейся мне еще тут!… Ни одной работающей машины в округе. Все подчистили!!!Кэсс тяжело вздохнув и утерев пот с лица низом рубашки — садится на крышку гроба. Марк несколько мгновений глядит на мужчину, но не дождавшись от Кэссиди дальнейших действий — присаживается рядом.— Слушай! — Кэсс встрепенулся, — Мне все этот вопрос покоя не дает! А где Странник под парусом ходил?— Под парусом?… Хмм… Он ничего особенного про море не рассказывал…Аврелий задумчиво улыбнулся:— Иногда у Него можно заметить такой, знаешь, отстраненный взгляд. Как будто Он где-то очень далеко. Вот в такой момент Он — может чем-нибудь и поделится. В основном про сражение какое-нибудь. Послушаешь Его — и не рад уже что спросил. Иногда такое расскажет… Но вот про море — никогда ничего от Босса не слышал.— А что за сражения? Он же вроде из армейцев… Ближний Восток, должно быть?— Ну… эмм… Афганистан — вроде как. Во Вьетнаме был — точно знаю. Европа там…Марк запнулся.«Стоит ли говорить об этом Кэссиди?И он ли — должен об этом говорить?»— Так Капитан из этих… бля как их… «Солдат Удачи»?— Ну как тебе сказать…Марк замялся — подбирая слова. Пока раздумывал — заметил вышедшего из-за деревьев на дорогу человека:— Смотри… — он указал движением головы куда-то за спину ирландца.Мужчины поднялись на ноги и внимательно стали наблюдать за появившемся из ниоткуда человеком, что был от них метрах в семидесяти-восьмидесяти. Кэссиди приложил ладонь ко лбу — присматриваясь к мужчине сомнительного внешнего вида:— Это зомби похоже…Мертвяк, вначале двигавшийся как обычно, неожиданно замер и уставился на Аврелия и Кэссиди. Несколько секунд мертвое голодное тело глядело прямо на них — в этом нет никаких сомнений — а затем сорвалось с места и галопом понеслось в их сторону. Кэсс совершенно спокойно обратился к рядом стоящему парню:— Тебе не кажется что он как-то странно… двигается?— Может не зомбяка вовсе?Марк с интересом смотрел на быстро несущееся на них существо. Когда до него наконец дошло, что «дело пахнет керосином», было слегка поздно:— А нет! Зомбяка!!!Мертвяк налетел на Марка и повалил на дорогу, придавив всей массой своего тела. Уселся на него сверху и пытался вцепиться зубами в лицо, попутно нанося удары наотмашь. Аврелий принялся бешено отбиваться руками в ответ:— Убери его! Убери!!!Кэссиди с размаху ударил зомби ногой и отбросил его в сторону:— Какого дьявола?! Что за херня?!Марк быстро поднялся, почти одновременно с этим мутантом. Неестественно шустрый зомби вскочил на ноги — совершенно не обратив внимание на мощный удар с ноги — переломавший несколько его оголенных ребер. Сам мертвяк был в одних разорванных на лоскуты штанах. Ни обуви, ни верхней одежды. Изуродованное тело — омерзительного бежево-рвотного цвета с зеленоватым оттенком. В нескольких местах на теле не хватало внушительных кусков кожи, а кое-где и мяса — выставляя наружу грязные кости. Зомбяка и на рожу свою мерзкую не сильно походил на сородичей. У большинства мертвых взор блуждающий, замутненный — если конечно глаза были — а у этого взгляд горящий и дикий, бешеный черт возьми! Зомби злобно оскалился — обнажив два ряда совсем нечеловеческих зубов. Да и на обычную зомбячью челюсть это тоже было мало похоже. Слишком огромные и заостренные зубы. Пасть раскрывается как у дикого зверя!— Кэсс. Скажи что у тебя ствол с собой…— Нихуя подобного… Я все в гроб запихал…Бешеный вновь стремительно кидается на живых. Аврелий успевает оттолкнуть Кэссиди в сторону и зомбяка промахивается. Выхватив свой верный нож — Марк наносит удар по мертвяку. Но тот уворачивается. Уворачивается! Зомби! Как???!!!Мертвяк принимается размахивать руками — стараясь нанести удар. Рыча при этом что твой голодный лев! Кэсс предугадал момент и с силой, всей ступней — приложил ногой зомби по спине. От столь сильного удара сзади — мертвяк потерял равновесие и полетел вперед. Прямо на Аврелия. Марк бросается навстречу и одним наимощнейшим выпадом вгоняет здоровенный клинок в голову зомби, по самую рукоять. Из пробитого черепа хлынула темная вонючая кровь. Под напором! Это уже совсем неестественно. У обыкновенных зараженных кровь скорее напоминает желе, а здесь…Кэсс и Марк переглянулись, пытаясь отдышаться и прийти в себя от столь внезапной атаки.— Ты идиот… — Аврелий вытер брызги крови с лица и выпрямился, — …И я, тоже — идиот.— А че ты спокойный такой?! Это что еще такое сейчас было?! Да осьминога мне в глотку! Он бегал! И! И! И… Че ты такой спокойный???!!!— Он уже сдох. — Аврелий осмотрелся по сторонам, — Уходим отсюда. Нужно нашим рассказать.Ухватившись вдвоем за веревку — Марк и Кэссиди потащили гроб по дороге, в сторону дома. Но не прошли мужчины и десяти метров, как за спинами их раздался рык — заглушивший громкий скрежет, стирающегося об асфальт гроба. Точь-в-точь такой же, как издавал и этот взбесившийся — лежащий сейчас на дороге с пробитой черепушкой. Парочка остановилась. Они не спешили оборачиваться, чтобы встретиться лицом к лицу с новым диким зомби. Вместо этого — мужчины обменялись сокрушенными взглядами. Аврелий глядит на Кэсса с выражением «крайнего разочарования», которое сложно описать словами, но идеально подходящее под ситуацию: «Все. Пиздарики.»На худощавом лице Кэссиди застыло похожее выражение. Мужчины одновременно медленно обернулись. А со спины, на них смотрели уже три пары горящим бешенством глаз. Плюс: к этим троим — таким же паршиво выглядящем зомбякам, как и первый убитый — из-за деревьев показывается еще один. Как будто этих троих было мало… Ведь последний четвертый был намного выше и крупнее своих бешеных собратьев, а передвигался он на всех четырех конечностях. И весь этот голодный квартет — всего в нескольких десятках метров от двоих балбесов — находящихся на привязи у большого, потрепанного гроба…— Бежим?— Бежим…Аврелий рванул с места что было мочи. А Кэсс затормозил — вцепившись в этот дурацкий ящик.— ДА БРОСЬ ТЫ ЕГО!!!
Как они убегали…Да с такой скоростью спринтеры на состязаниях никогда не бегали!Драпали как очумевшие!!!Правильная мотивация, чтоб ее…
— БООООООСС!!!!!!!!!Странник подскочил со стула как ужаленный. Клементина перепугалась ни на шутку. Уж слишком отчаянным был этот крик. Не теряя ни секунды, они вдвоем рванули наружу.— Элизабет!!! Уходи отсюда!!!Аврелий показался первым. Взмыленный. С обезумевшими глазами. Он беспорядочно машет руками и кричит — пытаясь предупредить девушку об опасности. Кэссиди несется следом — отставая от Марка где-то на метр. Не проходит и нескольких мгновений, как за спинами удирающей парочки показываются зомби. Но не просто «зомби». Эти почему-то невероятно быстро бегают. А впереди рычащей, быстро двигающейся троицы мертвяков — несется какой-то монстр, внешне похожий на человека немалых размеров, но бегущий на четвереньках — подобно диким зверям.— ПОЛУНДРА!!!!!Кэсс ломится в сторону реки преследуемый двумя отделившимися от остальных шустрыми мертвяками. Аврелий же удирает от здоровенного мутанта и еще одного мертвого бегуна — несясь в сторону Элизабет, по-прежнему сидящей посреди коробок. От увиденного, бегущего на нее монстра — девушка испуганно взвизгнула и завалилась назад. Коробки — что она так долго разбирала и ровненько составляла — накрыли Эл с головой. Мутант настиг Аврелия в мощном прыжке. Сцепившись в воздухе, в яростный ревущий снаряд — живой и мертвый полетели в кучу ящиков — с грохотом приземлившись совсем рядом с Эл. Картонные коробки разлетаются в разные стороны. Вокруг рассыпаются упаковки медикаментов и пачки с патронами. Все происходит настолько быстро, что вообще невозможно разобраться "кто? где?" Кэсс на полном ходу ныряет в воду — добежав до реки. Выстрел. За ним еще один. Аврелий умудряется удерживать оборону — упершись двумя ногами в одичавшую тварь. Крик Элизабет. Снова несколько выстрелов. Зомбяки-легкоатлеты сигают в воду вслед за Кэссиди. Громкий звериный рык. Особенно громкий выстрел — и уродливая массивная голова, дополнительно обезображенная ужасающим оскалом — разлетается на куски, в опасной близости от лица Аврелия. Марк с силой и злобным воинственным криком — отталкивает нависшего над собой мутанта ногами…
Тишина…
Через мгновение, на фоне голубого неба — что Аврелий лицезрит в данный момент, стараясь отдышаться — показывается крупная фигура Странника. Пару секунд Он молча осматривает напарника ничего не выражающим взглядом. Разворачиваетсяи уходит прочь — не сказав ни слова. Аврелий молчал, так же как и Босс. Сердце все еще бешено колотиться в груди. Ноги и руки потряхивает мелкая дрожь от выброса адреналина. Кажется хлопнула входная дверь в доме. Приближающиеся шаги. Странник вновь стоит над Марком — валяющимся на земле в куче припасов. Холодный, но ужасающе яростный взор серо-голубых прищуренных глаз — медленно прожигает в Аврелии дыру, размером с весь штат Техас. В напряженной тишине — послышался недовольный голос Феникса:— Где твой револьвер?— …Дома… — виноватым голосом ответил парень.Босс с размаху швырнул в Аврелия его же пистолетом — все еще находящимся в чехле. Оружие больно шмякнулось о грудь Марка.— Остолоп.Странник удалился. Аврелий глубоко облегчено вздохнул и потер место ушиба. Грудь больно саднила…— Давай дорогая…Клементина поднимала Элизабет с земли, откопав ее в разбросанных коробках. Волосы у Эл взъерошены, а большие глаза застыли в испуге. Она с растерянностью оглядывает перевернутые ящики и рассыпавшиеся по земле припасы. Испуг пропал довольно быстро — сменившись на гнев:— Сам будешь все это собирать! — злобно бросила она Марку.— Мда. Конечно. Со мной все в порядке, спасибо что спросили…— Кэсс! Ты как? — Клем обернулась к Кэссиди, кряхтя вылезающему из мутной реки.— Нормально… — он с отвращение плюнул в один из трупов, лежавших на берегу. С мужчины стекают струйки воды; лицо испачкано в тине, а на правой ноге нет ботинка. Второй мертвяк гнавшийся за Кэссиди и пораженный выстрелом Клементины — медленно плыл по течению.— Разве наши мертвяки уже бегают? — Эл искала блокнот с записями, яростно разгребая бардак вокруг.— Значит бегают… Главное, чтобы не летали.Аврелий поднялся, придерживаясь за больную ногу. После такого забега — бедро страшно ныло.— А ты где ходишь?! Нас тут чуть на кусочки не порвали!Кэссиди гневно обращался к приближающемуся Джонни, категорично вскинув мокрой рукой:— Где нужно. Босс уже сообщил, что все в порядке.— Мог бы и прикрыть знаешь ли…Джон усмехнулся.— Он вот того снял, — Клем указала на одного из зомби — лежавших немного дальше от остальных, — Пока ты мастер-класс по спринту показывал.— Аврелий! Клементина! — недовольный голос Босса послышался из дома.Парень и девушка неторопливо, с понурыми головами, побрели к особняку.— Кэссиди… — Элизабет отклонила руку Джонни протянутую к ней, помотав головой в знак того, что с ней все в порядке, — Переоденься в сухое, и давайте… не стойте столбом. Нужно убрать трупы.
♠♠♠♠♠♠♠
Панда останавливается посреди широкого шоссе — все пространство которого забито брошенными автомобилями. Широкая четырехполосная дорога — разделенная посреди невысоким бетонным парапетом, а по бокам — зажата длинными стальными ограждениями — напоминающие рельсы.— Ты чего хмурый? — Клементина выбралась из машины, прихватив ключи зажигания с собой, — Молчаливый такой…Аврелий выбрался следом и обошел бронированный грузовик. Клем уже открывала заднюю дверь:— Страшно не люблю когда ты в себя уходишь. — девушка принялась вытаскивать пустые канистры для бензина одну за другой, — Да ладно тебе, брось. Просто Он у нас не из разговорчивых.Марк молча — никак не реагируя на то что говорит Клементина — принимает металлические емкости, подаваемые девушкой:— Конечно… Можно было и нам рассказать о том, что Он уже встречал таких мутантов… — продолжала свой монолог Клем, — Но, Он не посчитал этот необходимым.Четыре канистры на двадцать литров были выгружены из Панды и задняя дверь ее шумно захлопнулась:— Но вот если ты меня спросишь о доверии… — она посмотрела на сохраняющего молчания Марка, — Ты конечно не спросишь, но все же… Я не думаю, что Странник нам не доверяет.Аврелий уперто молчит — нахмурив брови.— Ты вот например не думал, что отец просто так привык? Что у него есть сложности во взаимоотношениях… Прямо как у тебя, засранец ты надутый… — уже тихо добавила Клементина сама себе.Парень с русыми волосами и темноволосая девушка медленно направляются к ближайшей машине.— Ну Марк…— Нормально все. Успокойся.— Ну а чего ты тогда?— Просто немного устал.
Участок дороги превращенный в автомобильную свалку растянулся на несколько сот метров. Здесь находилась уйма разновидностей машин: седаны, фургоны, пикапы. Кое-где даже можно было заметить грузовики внушительных размеров. Все эти брошенные транспортные средства — простояли здесь по меньшей мере год. Должно быть люди оставили свои автомобили — спасаясь бегством. Или их заставили это сделать. Да черт его знает… Над причинно-следственными связями — перестали задумываться уже очень давно.Клементина присела у заднего колеса автомобиля и вскрыла люк бензобака — начав опускать внутрь прозрачный отрезок шланга. Пару раз потянув ртом воздух — Клем поднялась:— Пусто. Пошли дальше.
Как-то незаметно для самих себя — Аврелий и Клементина, стали называть Странника — «отец». Чаще между собой, конечно. Когда именно Феникс получил такой «нарицательный титул» — они бы точно не сказали. Но за что именно — оба знали прекрасно…Приблизительно посреди автомобильной пробки — по обеим сторонам шоссе — земля уходит под склон, градусов так под тридцать, образуя овраг. Аврелий осматривается по сторонам — внимательно прислушиваясь к безмятежной тишине вокруг. Легкий ветерок приятно холодит лицо. Вокруг пахнет сыростью и слабым налетом окисления — доносившимся от машин.Интересно… Кусок металлического дорожного барьера отсутствует… Выломан со стороны шоссе… Похоже что с дороги вылетело что-то крупное…— Клем! Иди сюда!Девушка дождалась когда последние капли топлива стекут по резиновой трубке в открытую канистру и подошла к Марку — стоявшему к ней спиной:— Хм… Ты думаешь там что-то есть?— Есть только один способ узнать.Аврелий перелез через ограждение и спустился к перевернутому грузовику-бензовозу, лежавшему на боку в овраге. Обошел вокруг — осмотрев саму цистерну и кабину. Ни каких признаков живых или мертвых. Постучал костяшками пальцев по толстому металлу огромного цилиндрообразного резервуара — и ни черта не услышал…— Придется вскрывать…
♠♠♠♠♠♠♠
— Ну и что это такое?Элизабет наблюдает за двумя мужчинами — тянувшими за собой на веревки потрепанный гроб.— Универсальный сейф! Не видишь что ли? Гробик это…— Я вижу что это блин гроб… Нам он на черта?Джон и Кэссиди останавливаются напротив Эл — стоящей на ступенях дома, с небольшой коробкой в руках. Из ящика выглядывают цветные упаковки какой-то съедобной мелочевки. Джонни помог Кэссу распутать веревки на темно-коричневом деревянном ящике. Ирландец нетерпеливыми движениями распахивает крышку и облегченно вздыхает:— Хвала Морскому Дьяволу! Целые…Кэссиди хватает одну из бутылок с темной жидкостью внутри двумя руками, и благоговейно прикладывает ее к лицу.— Господи… — с беспомощным возмущением Элизабет закатывает глаза и отворачивается, зашагав к дому.Джон осматривает содержимое гроба с внутренней обшивкой в бардовом бархате. Он почти под завязку забит оружием — в основном автоматические образцы. Два металлических ящика для патронов — военного типа. Разнообразные мелкие предметы: солнцезащитные очки — разной формы и расцветки; ножи, несколько часов — карманных на цепочке и наручных. Какие-то фотографии и бумаги; несколько пар обуви — ботинки, туфли и огромные, мягкие домашние тапочки; комплекты одежды — кажется что комплекты… Ну и конечно же картонный ящик с шестью бутылками виски внутри.— Спать в нем буду! Однозначно!!!Кэссиди выглядит очень довольным. Улыбается всему миру своими пожелтевшими зубами — стоя перед открытым гробиком, с двумя бутылками виски подмышками. Он победоносно поставил ногу на этот многострадальный ящик.— Неплохой улов… — Джонни берет в руки один из пистолетов-пулеметов, — И ты это все за утро собрал?— Тут кое-что мое есть. Барахло в смысле всякое. — Кэсс неоднозначно указал пальцем на предметы, — Кое-что сегодня откопал, да…— «Твое»? То есть, личные вещи?— Ну, да.— Понятно почему Странник тебя одного отпустил.— Ну Капитан предлагал конечно, со мной сходить, или там взять кого-нибудь… — самодовольная улыбка Кэссиди померкла, и на лице отразилась неподдельная печаль, — …Но я сам должен был…— Попрощаться?— Типа того…— Джентльмены! Есть рабо…Голос Босса послышался позади, со стороны дома. Феникс быстро приближался к двоим мужчинам. Он хотел было продолжить говорить, но заметив гроб — замолчал и тихонько усмехнулся:— Оригинально… Так! Есть работа!Спустившись по ступеням Он подошел ближе к Джонни и Кэссиди:— Сейчас на связь выходили Аврелий и Клементина. У них полезные находки. Джон — ты отправляешься со Мной. Захвати обмундирование, инструменты и личное оружие.— Есть Босс. — Джонни спешно удалился.— Да и бензина прихвати немного… Кэссиди — остаешься тут. Смотреть в оба.Странник грозно поглядел на бутылки с виски. Кэсс медленно и аккуратно спрятал их за спину.— Держи себя в руках… Так. Пусть Элизабет следит за эфиром. Ну она в курсе. Разберите оставшиеся припасы — освободите место. Перетащите в одно из пустующих зданий. В Большом Доме уже передвигаться сложно… Так… что еще… — Феникс осмотрелся по сторонам, — …Да! Никуда не уходить. Совсем никуда! Все понятно?— «Aye-Aye Captain!»
♠♠♠♠♠♠♠
Клементина и Аврелий сидят на крыше Панды и медленно покуривают одну сигару на двоих — «украденную» из запасов Странника сегодня днем, пока Он не видел…— Слушай… Уже больше часа прошло. Может назад поедим?— Он же сказал дождаться. Да и потом, ты хочешь обратно? Тебе Элизабет дома сразу работу найдет. Видел, какая она недовольна была, когда Босс нас сюда отправил?— Ну естественно! Я же ей весь «порядок» сломал! — захохотал Марк, под одобрительную улыбку Клементины, — Я ее вообще с самого начала раздражаю.— Неее, вот это не правда. Она мне рассказывала о том как вы познакомились. И о том, что именно ты, — Клем ткнула пальцем в Аврелия, — Ходил с недовольной рожей, когда Элизабет и Джонни к вам присоединились.— И ты ей поверила?— Босс подтвердил.— Все против меня… — наигранно грустно протянул Марк. За что получил чувствительный толчок локтем под ребра.
На горизонте шоссе показался грузовой автомобиль. Сидящие на крыше настороженно притихли и потянулись за оружием. Когда небольшая фура белого цвета, с плоской мордой подъехала поближе — из ее окна показалась мужская рука — приветственно машущая нашей парочке.— Это Джонни…— Что за машина?Аврелий и Клем спрыгнули с бронированной Панды на землю и направились к остановившемуся грузовику. Из кабины вылез улыбающийся и очень довольный Джон:— Ну как? Классная машинка? — он посмеиваясь, похлопал фургон по переднему крылу, — Kenworth!Марк скептически осмотрел «классную машинку»:— Ну и нахрена она нам? Нужно было бензин забрать, а не переезд устроить.— Босс приказал забрать все что можно.— Где Он сам? — Клем поискала глазами Странника.Джонни вытащил из кабины фургона ящик с инструментами:— Не знаю. Отправил меня к вам. Мы добрались до этого грузовика вместе — проверили его, заправили — и Босс меня оставил.— И что ты тут собираешься забирать? Они же здесь не первый день стоят. Машины, в смысле. Все заржавело давно…Марка совсем не радовала мысль провести на этом шоссе весь оставшийся день. А Джонни уже принимается за работу, да еще и в приподнятом настроении. Раскурочивание машин было для него настоящим отдыхом. Капот ближайшей легковушки с противным скрежетом открылся — обнажая сердце автомобиля:— Вот мы сейчас и посмотрим. — с вдохновением отвечает Джон Аврелию, осматривая внутренности, брошенного умирать железного коня.— А куда…— Не спрашивай «куда». Я не знаю. Босс мне ничего не сказал. Сел в Шевроле и укатил.— Вообще ничего не сказал? — не успокаивалась Клементина.— Ну, — Джон призадумался, — Если стемнеет раньше, чем Он покажется — возвращаться самим.Джонни выдернул из мотора какие-то шланги и выбросил их через плечо. Марк и Клементина переглянулись:— Ладно. Помогай Джонни, а я пока проверю внутри машин. Все равно сама хотела предложить.Аврелий обернулся к копающемуся в моторе легковушки мужчине:— Бессмысленно! Чего с бензовозом делать? Мы уже все канистры что были наполнили. А там осталось! Я уверен! Только открыть надо! — в замешательстве от привалившей работы, недовольно поинтересовался парень.— Да чтоб тебя… Аврелий! Вот приедет Босс — сам у Него спросишь, что с бензовозом делать! — с негодованием выдал Джон.— Дай мне пилу какую-нибудь! Я его блядь сам вскрою!— Марк, — его толкнула Клементина, — Я не дам тебе ничего взорвать. Давай быстрее все закончим. Погода начинает портиться. Скоро польет…Клем вскрывает эту же машину, что разбирает Джонни, и приступает к поискам полезных предметов.— Да уж! Закончим! Да тут машин, должно быть пару сотен!.. Пффф… Лучше бы я дома остался… — Аврелий с сожалением поглядел на перевернутую фуру в овраге.
♠♠♠♠♠♠♠
Кэссиди сидит на веранде особняка в одном из плетенных кресел — грустно наблюдая за мелкими каплями начавшегося дождя. Лучи солнца скрылись за серыми тучами — не успели живые и глазом моргнуть. Плотная и темная пелена затянула небо, поглощая солнечный свет своими волнами тоскливости и «упаднического настроения».— Эй…Элизабет легонько прикоснулась к Кэссиди — выдернув его из объятий тягостных раздумий.— Чего загрустил? — она садится на второе кресло, рядом с ирландцем, — Ты и утром весь такой задумчивый был. От Марка нахватался? Тебе не идет.— Я… ходил я утром, на место бывшего своего лагеря…Кэсс не стал продолжать.— Встретил кого-то? — догадалась Элизабет.— Ну да… — грустная улыбка повисла на лице мужчины, — Слушай… это же теперь пиздец как опасно!— Ты о чем? Одному уходить? Естественно опасно. Но Босс же понял куда ты…— Да не. Я о том чтобы вот так взять к себе в команду незнакомца.Эл тихонько засмеялась — всем свои видом показывая, насколько она более осведомлена в вопросах касающихся взглядов Странника:— Ну, в общем то, да… Ты это вообще к чему? Странник зря разрешил тебе остаться?— Ничего подобного! Я таких людей еще не встречал… Я Ему должен.— Ооо! Это Боссу часто говорят. А знаешь что Он отвечает на это? «Ты мне ничего не должен». И так каждый раз. — заулыбалась Элизабет.— Часто?— Ага. — Эл уставилась в одну точку и ненадолго замолчала, — Вот например, я бы здесь не сидела, если бы Феникс и Марк меня не вытащили.— Спасли, значит?— Мда… Меня и Джонни. Мы в ураган страшный попали. Торнадо. А они из ниоткуда появились, и рискуя всем — вытащили нас… Да и потом еще было много подобного… Интересно, — Элизабет усмехнулась, — Почему-то забываешь об этом, как о страшном сне. Забываешь о том, сколько раз Странник спасал твою жизнь. Привыкаешь к этому. И начинаешь относится как к должному… Хотя это не правильно.— Ну так… Тебя Он спас — а я в Него стрелял. По-пьяни, конечно, но все таки.— Сам сказал, что никогда не встречал таких как Он. — девушка приподнялась на кресле и сложила ноги под себя, — Я никак не могу привыкнуть к Нему. Он совсем другой.— А что так?— Мне не посчастливилось… или наоборот? «Посчастливилось?» видеть, на что Босс способен, и каким Он может быть жестоким. Просто… Он так легко убивает. Как дышит.Кэсс смерил хитрым взглядом своего собеседника. Его хмурость как рукой сняло:— Уууу подруга! Тебе нужно меньше заниматься самокопанием! Это до добра не доводит! Поверь мне! — захохотал ирландец.— Может ты и прав…— Давай лучше выпьем с тобой. Тебе сразу легче станет!Кэссиди поднял стоящую у ножки кресла бутылку и с ликованием на лице поставил ее на маленький стеклянный столик:— Виски лечит все на свете… в ирландской медицине!Мужчина выплеснул из кружки — находившейся здесь же на столе — остатки недопитого кофе, забытые кем-то из команды, и вскрыл бутылку.— Это плохая идея.— Пф! У нас других и не водится! Давай со мной! Мы всю работу сделали — сидим по душам языками треплем! Нужно горло промочить. После всех переживаний-то! — Кэсс наполняет керамическую кружку темной резко пахнущей жидкостью, — А то Капитан трезвенник ужасный оказался. Аврелий, акулу ему в глотку, такой же… А вот тебе нужно как раз напряжение снять…— Но только чуть-чуть… — уступила Элизабет.
♠♠♠♠♠♠♠
— Я тебя умоляю… Ну на черта она тебе нужна? Ты же не умеешь играть…Аврелий не выпускает из рук обнаруженную в одном из автомобилей, акустическую гитару в черной расцветке:— Может кто-нибудь найдется? Умеющий играть? — парень с азартом осматривает музыкальный инструмент, — …Да жалко оставлять…Марк приподнял глаза на Клем — стоящую напротив — и изменившимся голосом возмутился:— А ты чего вообще раскомандовалась?! Забираю с собой! Все!Он важно прошагал мимо Клементины к фуре, с оскорбленным видом:— Да может я еще и научусь! Да может у меня мечта с детства?!— Барахольщик!— Стерва!
Противный, назойливый, мелкий дождь. Он не столько мешал — сколько раздражал.За последние пару часов удалось насобирать вещей на пол кузова грузовика. Почти в каждой машине находилось что-то полезное. И не очень полезное. Честно говоря, бесполезного, на взгляд Клементины, было намного больше. Но все это барахло; весь этот хлам — был пренепременно нужен Аврелию. Много старой одежды, журналы и книги, чьи-то дневники и карты с пометками, CD с музыкой (над дисками Марк трясся особенно сильно — едва не прыгая от радости, при обнаружении очередной пластинки); наполовину опустошенные пачки сигарет; разная мелочь — типа брелков для ключей и каких-то браслетиков. Попадалось и немного оружия, но в основном для ближнего боя.Наша команда довольно скоро обнаружила причину остановки всех этих машин. В самом «изголовье» пробки — красовалась крупная авария. Сожженные остовы нескольких автомобилей. Проехать дальше не представлялось возможным. Нет, конечно, затор можно было расчистить — но если учитывать, что за живыми скорее всего следовали по пятам мертвые — все становиться более-менее понятным.Стемнело окончательно, а Странник так и не появился. Собрались и поехали обратно домой — переругавшись в пух и прах; так и оставив не опустошенным — перевернутый бензовоз с которого все и началось.
♠♠♠♠♠♠♠
У дверей особняка, на деревянной веранде — перекрывая проход внутрь — неподвижно сидит колоссальных размеров серая гладкошерстная собака, с очень умным и проникновенным взглядом, что так внимательно изучает стоящих перед собой троих людей.— Это… собака? Обычная?Клементина подалась вперед, но Джон схватил ее за руку, не пустив:— Клем не ходи! Мы не знаем что это… А если это мутант какой-нибудь? Обычные собаки не бывают таких размеров.— Какой-то спокойный мутант, тебе не кажется? — саркастично произнес Марк, присматриваясь к собаке.Пес присматривался в ответ. Никаких движений. Спокойная выдержанная стойка. После минутного обмена взглядами — псу это надоело. Он зевнул — обнажая огромную пасть, полную здоровенных зубов — и скучающее отвернулся. Но только головой. Вся туша осталась сидеть на месте. Пес словно, так и говорил: «Неинтересные вы какие-то. Лучше по сторонам поглядеть.»Трое людей напряженно стоят напротив пса и мокнут под дождем — не решаясь сдвинуться с места.— Может Босс ее привел? — предположила Клементина.— Может… — тихо согласился Аврелий, — Вот только, где Он?— Почему в доме тихо так? Где Кэсс и Элизабет?— Рация не сдохла еще? Попробуй связаться с кем-нибудь…Позади послышались звуки приближающейся машины. Все трое почти одновременно, очень медленно и аккуратно, обернулись. На площадке перед особняком останавливался гигантский пикап. Из незнакомой машины, длиной почти в шесть метров — вылез Странник и преспокойно стал приближаться к боящимся пошевелиться Клем, Марку и Джонни:— Собрание у вас тут что ли? Что встали?Обойдя всех троих, Феникс остановился — увидев причину замешательства Своих людей. Пару секунд Босс пристально смотрит в глаза этому зверю, преградившему вход в дом. За массивным телом животного совсем не видно входной двери. Неожиданно для всех окружающих — Странник вдруг добро заулыбался и пошел в сторону «мутанта».— Босс не надо!— Стой!— Тихо. Чего вы орете?Приблизившись вплотную к собаке, Он опустился на одно колено и глаза их поравнялись. Пес с явным интересом — от которого даже наклонил голову в бок — глядел на Феникса. Умные голубые глаза собаки выжидающее смотрели в серые напротив, которые излучали тепло.— Ну здравствуй…Странник приподнял руку и раскрыл ладонь. Пес опустил голову и поглядел на протянутую к нему руку. Вновь поднял голову, на долю секунды задержав взгляд на этом странном человеке, пытаясь должно быть разгадать Его намерение. И вдруг, происходит то, от чего наблюдающие за этой сценой, не могли скрыть удивления. Пес радостно вздернув головой и умилительно облизнувшись — резко подал огромную лапу своему новому знакомому.— …И как тебя зовут?— Зед. — раздался незнакомый женский голос.Входная дверь в доме отворилась и на веранду вышла маленькая девочка, как сначала показалось Страннику.— Его зовут Зед.«Девочкой» оказалась маленькая женщина с пепельно-серебренными волосами, постриженными очень коротко. Женщина, ростом не больше ста пятидесяти сантиметров — протянула маленькую полную ручку — к поднявшемуся во весь рост Фениксу:— А я Нэнси. Рада с Вами наконец познакомиться, мистер Странник…
(Пару часов назад…)
— Кэсс! Ты слышал?!— Нет… Ты чего?Элизабет сползла с кресла на пол, как какая-нибудь жидкость. Вприсядочку, пошатываясь, она прокралась к деревянному ограждению — проходившему вдоль всей веранды — и принялась выглядывать из-за своего укрытия.— Эл?…Девушка грозно шикнула на начинавшего за нее беспокоиться Кэссиди. Он с недоумением поглядел на Элизабет. Пару раз медленно моргнув — Кэсс взглянул на стол — за которым они сидели. На стеклянной столешнице стоит опустошенная бутылка виски. Кэссиди потянулся за кружкой Элизабет. Заглянул внутрь стакана одним глазом. На дне все еще плескалась янтарная жидкость. Почти всю бутылку опустошил сам Кэссиди — и не ощущал сейчас, хотя бы легкого головокружения. А вот Элизабет «развезло» основательно. Он налил ей только один раз — меньше половины кружки — так она не допила и этого. Голубоглазке хватило нескольких маленьких глотков, чтобы опьянеть до слуховых галлюцинаций.— Там… однз… однууз…одноз-на-чно (!) кто-то есть… — запинаясь, ели выговаривая слова, прошептала Эл, — Надо проверить. — твердо заключила она, — За мной!!!Скомандовав — девушка стала продвигаться вперед полуприседом — а-ля «пьяный мастер».— Э, э, э! Куда?! Элизабет! Стой!Кэссиди подорвался с места, совершенно не ожидая такой скорости и прыти, от этого бухого ниндзя. Когда он нагнал Элизабет — она уже умудрилась сползти на заднице по невысокому холмику, и сидела теперь грязная на мокром бетоне — вблизи каменных ступеней ведущих к дому. Сидит неподвижно с сосредоточенным и очень серьезным лицом. Нахмурив свои тонкие брови и надув губы в недовольной мине — Элизабет подняла руку, ходившею из стороны в сторону, и указала на деревья — слева от главной дороги:— Туда.Завалившись вперед всем телом, и с трудом заставив ноги принять то положение, какое ей было необходимо — Элизабет встала на четвереньки и быстро поползла вперед.— Так! Ну-ка! Стоп машина. Полный назад! — Кэссиди легко поднял с земли — обхватив за пояс — мокрое, пьяненькое существо, перепачканное в грязи, — Куда поползла каракатица?— Отпути!!! Сейчас же!!! Я тебе говорю: там кито-то ходит!— И что ты будешь делать, если там кто-то есть? Видом своим напугаешь?— Я их застрелю!!! — грозно и решительно заявила она, принимаясь вытаскивать свой пистолет из наплечной кобуры. Получилось это на пятый или шестой раз. А когда наконец получилось — Ругер.22 калибра плюхнулся в лужу.— Твоей игрушкой только бакланов гонять. Пошли обратно…— Нет! Нам нужно все проверить!Кэсс поставил Элизабет на ноги. Она улыбалась и выглядела очень довольной, решив что он ее послушал. Кэссиди же, просто-напросто, знал одну простую истину: «Спорить с бабой бесполезно. Тем более с пьяной»…— Я схожу и все проверю. Хорошо?Элизабет быстро кивнула, отчего чуть не растянулась на земле, попой кверху. Он поймал ее почти налету.— Нормально. Нормально. — пробубнила Эл, высвобождаясь от поддерживающих ее рук.— А ты пока подождешь меня дома. Да?— Угу.— Где ты будешь?— Дома.— Именно. Молодец. — Кэссиди развернул девушку лицом к двухэтажному дому на холме, — Полный вперед!И Элизабет вроде даже зашагала в сторону особняка. Пошатываясь, конечно, но зашагала.
Дождь постепенно усиливается. Видимость становится все хуже. Небо затянуто темно-серыми тучами, с редкими проблесками светлых пятен. Но различить хоть что-то впереди еще можно. Очертания, по крайней мере… Кэссиди дошел до деревьев, постоял несколько секунд, всматриваясь в темные неподвижные силуэты растительности и собрался уходить — с полной уверенностью в том, что там никого нет. И вот именно в тот момент когда он развернулся спиной к деревьям — до слуха его донеслись странные звуки. Во тьме кто-то, или что-то зашуршало. Причем довольно шумно.Кэсс сильно напрягся…Оружие при себе опять не было…Почувствовалось неимоверное сжатие пятой точки…Повернув обратно, и собрав в кулак все свое мужество — шагнул во тьму средь деревьев, попутно отломал здоровенную ветку — в надежде отмахаться если что. В полумраке начинают казаться движущиеся тени. Шорохи и нагоняющие страху звуки слышатся уже со всех сторон. Его пробил холодный пот, перемешиваясь с каплями дождя — бегущими по лицу. По спине пробежал электрический ток. Сердце ускорило свой ход настолько сильно, что кроме оглушительной барабанной дроби в ушах, ничего не слышно. Все чувства обострились до предела. Кровь отлила к ногам — тело изготовилось к бегству. Руки сжимающие палку похолодели и стали невероятно тяжелыми.На плечо Кэссиди, легла страшная, черная и когтистая лапа…Едва не обосравшись от страха, зажмурившись, на подкашивающихся ногах — он медленно обернулся и очень осторожно взглянул на владельца дьявольской конечности. Прямо позади — Кэсс увидал личину самого настоящего черта. Мужчина вскрикнул нечеловеческим голосом от ужаса и отшатнулся назад. Его нога цепляется за какую-то ветку и Кэссиди скатывается в неизвестно откуда взявшуюся здесь яму по мокрой земле. Перевернувшись несколько раз, Кэссиди кубарем скатился вниз — попутно нахватав полный рот влажной и грязной земли.— Кэсссссидиии? Ти куда????Подняв голову из лужи сомнительной чистоты и отплевываясь комками земли — ирландец посмотрел на чудовище, говорившее голосом Элизабет:— …Эл?! Какого… какого хрена?! Я сказал тебе сидеть дома!!! И почему ты… что случилось???!!!— А чито случилось? — сквозь перемазанное в грязи лицо, заблестела улыбка, — Подожжди… Я тебе помогу…— Нет! Стой там!Но было уже поздно. Элизабет присела на край ямы и сползла вниз на заднице, как по детской горке. Вся чумазая, вымазанная в глине, со слипшимися грязными волосами — полными опавшей мокрой листвы — собранными ей во время спуска. За толстым слоем грязи на лице, было видно лишь ее голубые глаза. Расхохотавшись как чокнутая — Эл принялась плескаться в мутной воде — шлепая по ней ладошками, словно маленький ребенок. В этой же луже она и сидела. Мутные брызги поднимаются в воздух — еще сильнее пачкая и Элизабет, и Кэссиди, что пытается ее остановить. Сам мужчина выглядит не особо лучше:— Какого дьявола?! На кого ты похожа?!— Упала… я… Какой ты грязный!!! Ты тоже упал???— Господи, за что?… — тихо взмолился Кэссиди, — Почему ты домой не пошла?!— Там страаашшноооо….— Бля… Ну и как нам выбираться?! Что это вообще за яма?! Да прекрати ты!!!Кэсс одернул вновь начавшую колотить по воде руками девушку. Попытался несколько раз взобраться по скользкой земле наверх, но постоянно сползал обратно, под заливистый хохот Элизабет. С большим трудом, матерясь на чем свет стоит, на карачках — ему удалось взобраться и подтянуться. Он улегся на торс и смог встать на четвереньки. Тяжело выдохнув и радостно, победно усмехнувшись — Кэссиди приподнял голову……И увидел перед своим носом, буквально в нескольких сантиметрах — морду собаки. Испугаться он даже не успел. Слишком неожиданно. Да и собака смотрела на него как-то уж очень растерянно.— Сдрасте. — тихо поздоровался перепачканный в грязи мужчина, стоящий на четвереньках перед собакой.Пес удивленно наклонил голову в бок. Осторожно понюхал чумазого человека — вытянув вперед шею.— Мистер, вам помочь?— Мать моя… говорящая собака!!!!! — прошептал Кэсс с округлившимися глазами, окончательно охуев от происходящего, — …Надо завязывать с виски…— Мистер? Вы не ранены?Ирландец быстро помотал головой, в знак отрицания:— Нет! Все хорошо! Спасибо за беспокойство! — затараторил Кэсс, обращаясь непосредственно к собаке.…Погодите-ка…Немного приподнявшись — мужчина увидел человека, стоящего позади пса. Вроде женщина. Собака была настолько огромной, что женщину за ней не было видно. Даже в полумраке, можно было различить ее, едва сдерживаемую улыбку.Из ямы внизу — послышался совсем детский плач — перерастаемый в какой-то вой:— Кэээээссссс!!! Ти где???
♠♠♠♠♠♠♠
Камин излучает приятное тепло и освещает своим светом почти всю гостиную.— Я попросила Кэссиди развести камин. Подумала, вам всем будет полезно погреться…Нэнси проходит на кухню и зажигает плиту. На стойке кухни установлены несколько зажженных свечей — от миниатюрных огней которых на стенах играют причудливые тени. Такие же свечи горят и по разным углам столовой — создавая очень уютную, и необъяснимо загадочную обстановку. Клементина, Аврелий и Джонни проходят в гостиную — удивленно осматриваясь по сторонам и совершенно не узнавая своего жилища. И всего-то теплый свет свечей; потрескивание камина и легкая уборка комнаты…Но, черт побери! Разница разительная!Странник входит в дом последний, вместе с Зедом — не прекращающим, играючи крутиться вокруг Него. Феникс ласково поглаживает и похлопывает громадного пса по массивному телу. Кэссиди с глупой улыбкой молча стоит у лестницы и не шевелится.— Где Элизабет? — с волнением спросил Джонни, едва войдя в дом.— В той комнате. — Нэнси не оборачиваясь указала на смежный с гостиной кабинет, — Она отдыхает. Я немного привела ее в порядок и переодела.Джонни мигом скрывается в соседней комнате, превращенной пару дней назад в лазарет, но сейчас скорее походивший на склад.— Переодели?Аврелий стягивает намокшую куртку и устало садится за длинный стол, посреди столовой. На незнакомую женщину он смотрит очень пристально. Марк изучающе наблюдает за каждым ее движением.— Она была не в очень чистой одежде — вот и все. Хорошо что у вас такие запасы воды.Босс мельком осмотрел всю комнату, и похоже остался доволен каким-то Своим мыслям и вопросам. Когда Его взгляд остановился на Кэссиди — выглядящим растерянно, и даже немного виновато — Странник лишь коротко покачал головой. Пройдя к полыхающему камину — Феникс медленно опустился в одно из кресел, и протянул ноги к огню:— Все уже выложил Кэсс? Или что-то не успел?Босс прикрыл глаза и таинственно заулыбался. Гигантский дымчато-серый пес растянулся на полу у ног Странника — поближе к теплу огня. В лежачем положении Зед занимал пространства в метра три, не меньше. От неровного света камина — шкура пса отливала синим цветом.— Да я! Я вообще! Да я ни слова!…— Успокойтесь, господин Боцман. Я шучу.Клементина располагается за столом — напротив Марка. Она не может не заметить расслабленного состояния Босса — свидетельствующего о том, что для беспокойства нет причин. Но вопросы конечно же имеются. Клем продолжает сохранять молчание, и подобно Аврелию — наблюдает за маленькой женщиной на кухни. Нэнси поставила чайник на огонь; поискала бокалы в кухонных шкафчиках — и обнаружив искомое — установила пять кружек на стойке. Затем подняла с пола рюкзак, по всей видимости принадлежащий ей самой — положила сумку на кухонный стол и принялась копаться внутри. На вид, Нэнси было лет тридцать, возможно чуть больше. В свете колышущихся свечей — ее короткие волосы — стрижки в стиле панк, были невероятно белыми: одновременно напоминающие цветом и седину и снежные, серебренные покровы на горной вершине.— Что вы делаете?Спокойный тон Марка — так и отдавал недовольством.— Чай. Чай — лучшее средство чтобы согреться. — покровительственно ответила маленькая женщина.Ее ответ прозвучал так, словно она разговаривала с несмышленым ребенком, задающим глупые вопросы — ласково и терпеливо:— …Чай — это всегда хорошая идея… К тому же, именно этот — я собирала и смешивала сама. Из разных трав и ягод. В миг почувствуете себя лучше, вот увидите. — открыто улыбнулась Нэнси, не поднимая карих глаз, и не отрываясь от приготовления напитка.Аврелий и Клементина переглянулись — обменявшись подозрительными и вопрошающими взглядами. Они одновременно повернули головы к камину. Отец не шевелился.— Кэссиди!В столовой показался разгневанный Джон:— Кэссиди! Ты напоил Элизабет?! У тебя мозги есть?!— Никто ее не поил… — с обидой пробурчал мужчина, — Она… там от силы, два глотка сделала…— Да ей вообще нельзя! Она от запаха пьянеет!— Это да… «Пьянеет» — не то слово… Ну кто же знал, то?Джонни злобно прищурил глаза, сжал кулаки и враждебно двинулся на ирландца. Спокойный голос Босса — прозвучавший все же строго — заставил его замереть на месте:— Джон. Успокойся. Она цела, Я полагаю?— Да, Босс. Просто спит.— Кэссиди осознал свою вину. Посмотри на его виноватый вид. Не нужно махать кулаками.Все выше сказанное, Странник произнес даже не открывая глаз. Его голос — гипнотически влиял на всех вокруг, подобно успокаивающему шуму прибоя.Нэнси с интересом посматривала на собравшихся в гостиной людей — замерев с чайной ложечкой в руке. Приятная нежная улыбка играла на ее округлом лице. Брови застыли, где-то в области лба, в заинтересованной усмешке. «Кто Ты, черт побери, такой?»… Женщина неторопливо продолжила заниматься замысловатыми приготовлениями чая, чувствуя и на себе это необъяснимое воздействие; ощущая всеми клеточками своего тела — эти волны спокойствия и силы — исходившие от кресла у камина.— Ну… прости пожалуйста… Она такая грустная была и….— Лучше замолчи.Джонни тяжело плюхнулся на один из стульев и подпер голову кулаком — устремив свой взгляд на пламя камина. На плите противно засвистел чайник — оповещая всех вокруг о том, что он вскипел.Дождь снаружи разыгрался нешуточный. Создавалось впечатление, словно он дождался, когда вся эта «ненормальная и странная» компания наконец соберется вместе — для того чтобы как следует оросить эту грешную землю. По большим изысканным окнам особняка — с овальным верхом и тонкой белой рамой — заструились настоящие водопады дождевой воды. А в гостиной настоящая благодать… Тепло, сухо, уютно…И невероятно вкусный запах таинственного чая — распространявшийся по гостиной.— Так, что интересного расскажет наш тайный наблюдатель?Странник заговорил как обычно неожиданно — переключая все внимание на Себя. Присутствующие не сразу поняли, к кому Он обращается. Но тот, кому был задан вопрос — все понял прекрасно:— Ну, думаю, кое-что Вас может заинтересовать… — засмеялась Нэнси.Оставаться полностью незамеченной все эти дни — у нее похоже не вышло.— Подождите… — Клементина обернулась в сторону отца, — Вы знакомы? То есть, вы уже виделись?— Нет. — помотала головой женщина с серебряными волосами, не прекращая хитровато улыбаться, — Первый раз друг друга видим.— Босс? — вопросительно протянул Марк.— Если бы вы были столь же внимательны как хотите показаться, то заметили бы, как Нэнси наблюдает за нами последние четыре дня.В комнате и так было тихо. Но теперь тишина стала почти осязаемой. Ливень за окном показался слишком громким.Джонни первым нарушил молчание:— Так это вас я видел… А я решил, что это лошадь… — Джон смущенно посмотрел на Зеда.— Да, легко спутать. — довольно улыбнулась Нэнси, ставя на стол три дымящиеся кружки, и придвигая к каждому поближе бокалы с ароматным чаем, — В нем четыре фута и двадцать шесть дюймов. Это от головы… — женщина повернулась ко всем спиной и взяла в руку следующую кружку со стойки.Марк увидел на ее поясе, за спиной — небольшой револьвер, в аккуратном горизонтальном чехле.— А вот если встанет на задние лапы… то… футов восемь…Кэсс пораженно присвистнул — принимая из рук Нэнси горячую кружку.— Вы отсюда? Местная? — Клементина поднесла бокал к лицу и вдохнула благоухание исходящее от горячего напитка.— Нет. Я из Флориды. Правда сбежала я оттуда довольно быстро. Слишком много людей… А Зед — из Алабамы. Мы вместе уже довольно давно.Нэнси поднесла последнюю кружку Страннику. Босс приоткрыл глаза и посмотрел на стоящую рядом с собой женщину. Даже сидящим — Босс все равно был выше ее. Все в комнате застыли и неотрывно смотрели на этих двоих — нетерпеливо ожидая, что же сделает Феникс.А Он — неспешно приняв из рук Нэнси бокал — не раздумывая отпил горячего чая:— Прекрасно. Благодарю.Аврелий опасливо взглянул на Клем. Клементина разделила его сомнения — настороженно поглядев на бокал перед собой.— Меня одного интересует, почему Нэнси не сделала этого «замечательного чая» и себе тоже?Аврелий отодвинул от себя кружку подальше и категорично сложил руки на груди. Джонни косо посмотрел на своих друзей. Но к напитку, так же как и они, не прикоснулся. Клементина вела себя аналогично Марку — прожигая женщину грозным взглядом. Кэссиди, который отпил уже почти пол кружки — замер с поднесенным бокалом у рта и переводил испуганный взгляд то на Босса, то на Марка, то на Нэнси — совершенно не зная, как повести себя в этой ситуации. Странник тихо засмеялся. Прозвучало зловеще. А Нэнси — покровительски улыбнувшись и с каким-то удовлетворением на лице — спокойно приблизилась к столу, невозмутимо взяла кружку с чаем, которую отодвинул Аврелий — и отпила из нее сама — выдав с удовольствием протяжное «Ааах», после глотка. Поставила обратно на стол и прошла на кухню:— В целях экономии… Аврелий.Кэссиди оттаял и донес кружку до растянувшегося в большой улыбке рта. Марк проводил женщину усмехающимся взором. Взяв бокал в руку, и беззаботно пожав плечами — сделал большой глоток.— Кстати, хороший забег. Быстрый ты. — раздался голос Нэнси с кухни.Клем беззвучно засмеялась, спрятав глаза, что бы не смотреть на Аврелия. Кэссиди смущенно опустил голову и тоже тихонечко посмеялся.— Ты то что ржешь? Со мной вместе вообще-то бегал! — возмутился Марк.Нэнси продолжала:— От дикого мало кто удрать может…— От дикого?— Ага. Здоровый такой. По звериному бегает. Простых бегунов в городах полно. Здесь правда не сильно много, а вот в Джорджии — в основном такие. Обыкновенных бродячих почти нет. Отчего это зависит? Хрен его знает…Нэнси говорила спокойно, иногда сменяя интонацию на задумчивую — задавая риторические вопросы сама себе; иногда на скучающую — с бесцельно путешествующим по комнате взглядом. Но голос ее был преисполнен неподдельной добротой. Материнской лаской, что ли?…Даже странно было видеть такого одновременно приветливого, и в то же время серьезного персонажа — в этих декорациях абсурда и жестокости.— Аврелий… А что у нас на ужин?Босс прервал рассуждения женщины. Сидящим за столом — это показалось немного грубоватым.Секунду назад они подозревали ее в невесть чем — а сейчас уже страстно желали послушать, что же она расскажет.Дети… Честное слово…— О! Не стоит беспокоиться. Я сейчас что-нибудь сделаю!Нэнси жестом остановила поднимающегося со стула Марка и «зашуршала» по кухни.Странник удовлетворенно улыбнулся, но никто ведь этого не увидел…
— Почему Ты меня остановил?— Я не говорю им всего и сразу. Так спокойней.— Для них, или для Тебя?— Для них самих… и для Меня.— Не считаешь, что они должны понимать, что их окружает?— Они уже всякого успели насмотреться. Пусть немного отдохнут.— Нууу… это глупо…— Возможно. Но пусть пока так.Нэнси сидит на согнутых ногах перед своим псом — лежащим у камина — и треплет его по загривку. Зед, играясь старается поймать ее руку. Разговаривая со Странником — она смотрит в сторону четверых человек за столом, занятых едой:— Хочешь разобраться во всем Сам?— Думаю над этим.— Но местные ведь уже заметили вашу деятельность и…— Именно.Нэнси повернула голову к Фениксу и застыла с долгим, выжидающим взглядом.— К нам придут те, кто занимает главенствующее положение в… регионе.— «Белая Сила». Или «СБ». А что будет когда они придут?— Посмотрим… Аванпост рядом с нами…— Да. Принадлежит им. Редкостные ублюдки. Анархисты и психи. Состоят в основном из реднеков: как местных, так и пришедших из Алабамы, Техаса. Появились с пол года назад и моментально стали занимать территории — не давая житья остальным. Их много…— Другие группировки?— Местное население — то что не сбежало — сильно раздробленно… Каджуны еще как-то сопротивляются СБ, но им недолго осталось. Нет никакого единения и согласия. Все слишком заняты собой и своими проблемами.— Расскажи про обстановку в городах.— Ну… в Новом Орлеане, сейчас вроде как,заправляют итальянцы. Их немного: человек сорок не наберется. Несколько бывших мафиози. Серьезные дяди. Сам представляешь, что за организация. Они перебрались сюда из Флориды… Кое-кто из их людей был здесь. На самом деле, довольно не плохие личности. Но это пока у них главный не сменится. Такое впечатление, что они никак не могут отойти от старых привычек и правил. Что они не до конца понимают, что происходит вокруг. Просто видят открывшиеся возможности. Хотя, большая часть города стала безопасной — как они взялись за дело. Может и хорошо, что кто-то пытается сохранить останки старого мира — пусть и такого неоднозначного. Сейчас стараются набрать сил, я думаю. Простых обывателей не трогают. Но и ввязываться в серьезные столкновения с другими не спешат. Обособленные очень, проще говоря… Есть еще банда байкеров. Ну они раньше были байкерами. Эти просто отрываются, как панки какие-то. Появились месяц назад — и я не думаю что они на долго здесь задержаться. Кажется, представляют из себя некое братство наемников, что ли? О них мало что знаю. В Батон-Руж находятся основные силы СБ. Этот город мы с Зедом стороной обходили. Долго наблюдать не получается…— Я ездил в сторону этого города. Правда думал, что он по-другому называется. Встретили Меня там «с теплом и радостью».— …Мы даже как-то видели военных в Батон-Руж. И технику разную. Пролетающие над городом вертолеты, например… — Нэнси поднялась и присела на соседнее кресло, по правую руку от Босса, — Я думаю оставшаяся армия поддерживает «Белую Силу».— Военных не мало на Западе. Мы столкнулись с ними в Колорадо.— Здесь их почти нет. Но чувствую, что армии здесь что-то нужно.— Ресурсы и территория. Как обычно… Они желают установить свои правила. Свои порядки. Все как всегда. Открывшиеся возможности — не так ли?— Я не знаю. Мне и не интересно. Мы с Зедом просто стараемся выжить.— Поэтому ты так доброжелательна к незнакомцам?— Смешно… Когда следишь за кем-то какое-то время, кажется что уже знаешь этого человека…— Согласен. Бывает такое… Судя по тому, что ты Мне рассказала — ты намерена остаться?— Мы еще присматриваемся. У вас тут место прекрасное… Уединенное…— Ну ребятишек Моих ты однозначно покорила.— А Тебя?— Меня? Меня очаровал твой спутник.— Забавно… Ведь именно Зед — привел нас сюда…Мужчина и женщина восседали на креслах, перед танцующими языками пламени к камине. От стола доносилась веселая болтовня — то и дело переходящая в смех. От этих жизнерадостных звуков — заполнивших комнату — женщина, прикрыв глаза подобно Страннику, довольно и немного устало улыбнулась.— Нэнси… А осталось еще? — Кэссиди обернулся на стуле к камину с пустой тарелкой в руках, и просящим выражением лица. Ну один в один — выпрашивающий добавки кот: — Очень вкусно!
♠♠♠♠♠♠♠
Клементина подошла к Нэн стоящей на кухни и моющей тарелки и кружки, в большом пластиковом контейнере с водой. Встала рядом и молча принялась помогать — вытирая мокрую посуду кухонным полотенцем. Нэнси только улыбнулась помощи — мельком поглядев на девушку.Странник и Аврелий вышли на веранду — однозначно покурить. Кэссиди и Джонни расположились у камина, и беседовали о установки водяного насоса, что собирались собрать самостоятельно. Зед беззаботно похрапывал у их ног — пузом кверху.— Извините за такой подозрительный прием, мэм…— Да глупости. Не переживай об этом!— Это еще наш главный дознаватель без сознания. Иначе бы точно сцену закатила, с бесконечными допросами.— Элизабет?! Очень милая девушка! Я пока ее укладывала, она мне столько всего рассказала! — засмеялась Нэнси, — Никак успокоиться не могла!— Милая? Вот подождите, она проспится.Клементина посмеялась вместе с Нэнси. Очередная чистая кружка — заняла место в подвесном кухонном шкафчике, над плитой.— …Так вы вместе? С Фениксом?Нэнси повернулась к девушки. Клем растерялась от такого вопроса:— Вместе?— Да. Как пара. Я видела, что вы постоянно вместе. Как смотрите друг на друга…Маленькая женщина хитро заулыбалась и поглядывала на Клементину исподлобья.— Феникс — мой отец.— Оу! Понятно… А Аврелий должно быть брат? Вы чем-то все похожи…Клементина замерла с тарелкой в одной руке и влажным полотенчиком в другой. На ее лице отразилась странная гримаса. Выражение озарения…— Чем похожи?— Ну внешнее. Если присматриваться — то похожи. — Нэнси испытующе сверлила Клементину карим блестящим взглядом. Должно быть ей особенно нравилось видеть какую-то растерянность на лице собеседника.— Вообще… вы правы. Так и есть.— Понятненько… — на распев протянула Нэнси, — Стали родными, значит.— Именно.Неловкая пауза.— И не нужно обращений на «вы». Чувствую себя ужасно старой! — захохотала женщина.— Босс тоже не любит такое обращение.— «Босс»? Почему «Босс»? Почему не по имени или «пап»? «Отец» например?— Просто привыкли… Это Марк начал. Так и осталось.— Круто… А у Марка второе имя настоящее?— Феникс его так называть стал. Аврелию нравится. Он и представляется так всегда.Разговор не о чем — особо не «клеился»…— А Зед… Какая у него порода?Нэнси заговорила с искренним воодушевлением и гордостью:— Оооо… Это Грейт Дэн! Немецкий дог. Красавец, правда?— Да… Я и не знала, что собаки бывают такими огромными.— Так он же мутант у меня. Ну почти. Я нашла его раненным, мертвым практически. Зомби разрывали его на части, а он сражался с ними! Не убегал! Представляешь?! И вместо того, что бы превратиться в одну из этих тварей — Зед полностью выздоровел… И немного подрос…
— Что за машина?Марк приблизил сложенные ладони с зажженной спичкой к Фениксу — укрывая пламя от дождя и ветра. Босс неторопливо прикурил уже начатую сигару:— Пикап. Большая и удобная. Вместительная. Что за глупый вопрос?— Ты понял.— Местные подарили. Нам нужнее.— Блядь, Босс! Я им всем воду в уши лью, о том что ты не убиваешь без необходимости… А Ты…— Расслабься. Еще немного и необходимость появиться. Причем самая крайняя. Да и потом — кто сказал, что твое мнение самое правильное? Ты тоже человек. Тоже можешь ошибаться.— Я не беспокоюсь о том что меня сделают крайним. Я о том, чтобы не было напряжений внутри группы. Я то знаю, и заметь — принимаю — Твои взгляды… А остальные побаиваются.— Пусть думают что хотят. Мне нет до этого дела.— Ой! Не смеши меня! Дела Ему нет, как же… Не Ты ли мне говорил, о «важности лояльности окружающих тебя»?— Ладно… — улыбнулся Странник и положил руку на плечо напарника, приобняв, — Как скажешь. Лучше скажи, что думаешь о Нэн?— Странно конечно, если подумать. За тобой наблюдали столько времени — и ты об этом не знал. Сама себе на уме… Но на помощь Кэссу пришла. Не знаю… Пока однозначного мнения нет. Ты хочешь что бы она осталась?— Если она сама этого захочет. А зачем Кэссиди помощь нужна была? Куда он залез?— Нэнси тебе не рассказала? Он вместе с Элизабет провалился в яму, вон там, — Марк указал рукой на деревья метрах в двадцати от дома, — Которую сам и выкопал, вместе с Джонни. Тела мертвяков они туда сбрасывали…Странник тихо засмеялся опустив голову:— С ним никогда скучно не будет…
♠♠♠♠♠♠♠
— Да как эта дрянь включается?— Вот сюда нажми сначала… Да что ты делаешь? Вот сюда!— А, вот…Тишину утра огласили спокойные и мелодичные звуки музыки — разливавшейся по пока еще пустой гостиной. Марк начинает кивать головой и притоптывать в такт мелодии в стиле соул-блюз. Феникс довольно легко улыбается, стоя над маленьким проигрывателем — притащенным Кэссиди и провозившимся с ним весь вчерашний вечер — стараясь понять: «куда здесь, еб твою, вставляются эти ебучие батарейки???»— Кофе хочешь?— Спрашиваешь…Босс проходит на кухню — достает банку с кофе и банку с сахаром; неторопливо включает плиту. Начинает набирать воду в чайник из большого бутыля. Аврелий садится на один из высоких стульев — с интересом наблюдая за Странником. Давно он не видел своего напарника в таком приподнятом настроении. От такой картины, становилось радостней на душе:— Кажется, Тебе нужно чаще кого-нибудь убивать. Довольный такой.— Просто хорошее утро. Спокойное. Музыка отличная. Кофе сейчас будет. Ты сидишь напротив. Вполне себе целый…— Очень смешно.На мраморную столешницу — Босс поставил две кружки и положил чайную ложечку — намекая Аврелию заняться приготовлением кофе. Марк понял без слов. Феникс секунду подумал, должно быть послушал — и достал еще один бокал — что встал рядом с двумя другим. Парень поднял глаза:— Кто-то проснулся?— Клем.Буквально через три секунды, на лестнице показалась тихо спускающаяся вниз Клементина:— О кофе! И мне, кружечку налейте…Ароматный запах свежего кофе, пусть и растворимого, но все же — прекрасно скрасил утренние минуты пробуждения, настраивая на позитивный лад весь остальной день.
…И хорошее настроение возможно бы и осталось, если бы с улицы не послышались посторонние голоса — вызывающие жителей особняка «побеседовать»…

Глава III

КТО-ТО СКАЗАЛ МНЕ(The Killers — Somebody Told Me)
Крупный, неприятного внешнего вида мужчина — стоит посреди площади в форме круга — в окружении других, таких же не особо приятных людей. Его самодовольная ухмылка, более чем его властная стойка — дает понять о якобы «власти, и единоличном собственничестве всего вокруг», чего касается твой глаз. Руки мужчины засунуты в карманы грязных, некогда бывших светлых джинс, а ноги широко расставлены на ширине плеч. Полы черного плаща, покроя на старый английский манер, касаются земли слегка колышась у самого низа; под плащом виднеется черный бронежилет — с несколькими магазинами для пистолета на груди. Раздраженный и такой надменный взгляд маленьких, близко посаженных голубоватых глаз — на широкой, как у хряка морде — высокомерно изучает медленно приближающегося высокого мужчину. Нет, он вовсе не толстый, скорее очень массивный и напоминается своим телосложением шкаф. Человек в светлой рубашке, заправленной в светло-голубые джинсы — вышедшей из двухэтажного дома на зов этого, без преувеличения можно сказать «феодала» (а «шкафчик» представал именно в таком образе) — спокойно и немного сонно, приближается к ухмыляющемуся «начальнику» отряда, с дымящейся белой керамической кружкой в руке; причем, в полном одиночестве. Ну, в «одиночестве» — это если не считать двух ненормально здоровых пистолетов — спокойно покачивающихся в кожаной наплечной кобуре поверх аккуратной рубашки, в такт движению тела. По обе стороны от «начальника», немного позади — выжидающе стоят двое мужчин с автоматами в руках. У бронированной темной Панды — «околачиваются» еще трое вооруженных человек. Один из этой троицы — по-хозяйски поставил ногу, в грязном ковбойском сапоге, на высокую приступку машины. С другой стороны, напротив дома — на припаркованном серебристом Шевелли, прямо на капоте автомобиля — восседает тип отталкивающей наружности, в темных одеждах и с жиденькими, пегими длинными волосами. Мужчина на капоте Шевроле Шевелли — сплюнул огромное количество слюны, сквозь черные зубы и противно растянул худое лицо в подобие улыбки — когда человек с кружкой мельком посмотрел на него проходя мимо. Отвратительная жижа угодила на крыло Шевелли. Рядом с этим омерзительным субъектом — стояли трое других персонажей — таких же вооруженных и неопрятных, как и все в отряде «феодала». У новенького вишневого пикапа, на другой стороне нашей площади, ближе к недостроенным домам — тусовалось три дополнительных «кадра» — разглядывая машину со всех сторон и не проявляя ни грамма интереса к тому кто появился из особняка. Плюс ко всему: у крупного автомобиля — какого-то небольшого грузовика, обвешанного листами ржавого металла и угрожающе выглядывающим стволом пулемета, прямо из дыры в лобовом окне — находилось еще две «личности». Всех этих непрошенных гостей, объединял очень неухоженный вид — местами поистине вызывающее грязный — и большое количество оружия, которым они были обвешаны чуть ли не с головы до ног. Всем своим поведением — напыщенным, но скучающим видом — эти люди заявляют о том, что ни черта хорошего, они не задумали…Но самое важное, и то что нас должно интересовать в первую очередь — так это наш дорогой ирландец — стоящий со связанными руками на коленях, перед «начальником» всех этих вооруженных грязнуль. Лицо Кэссиди было разбито в кровь; правого глаза вообще не видно. Под носом свежие кровоподтеки; в алой крови и губы. Кэсс с трудом набирает воздуха в грудь, вдыхая через рот. На нем только брюки, которые так же, как и оголенное татуированное тело — были все в пятнах крови. На теле следы недавних побоев. И кажется, били Кэсса чем-то тяжелым. Он смотрел на подходившего ближе Босса, с усилием стараясь приподнять голову. Странник остановился напротив метрах в трех.— Кэп… я ничего не говорил… они сами… знали куда… где мы…Кэссиди страшно хрипел, с огромным трудом выдавливая из себя шепот. Кровавая слюна потянулась из его разбитого рта.— Тише Кэсс. Все нормально.— Да, вонючим «падди» слова не давали!«Начальник» за спиной Кэсса, с презрением пнул его ногой по почкам — под одобрительный смех своих вооруженных поганцев. Феникс — едва заметно, злостно вздернул верхней губой — но остался недвижим. Эта опасная эмоция осталась незаметна для глаз окружающих — столь быстро она проскользнула на каменном лице мужчины:— Доброе утро джентльмены. Прекрасная погода сегодня, не правда ли?Странник неспешно отпил кофе из бокала державшего в руке. Тон Его голоса — для людей знающих Босса — не предвещал ничего доброго. Но для всех остальных — стоящих вокруг и «с высоты своего величия» наблюдающих за мужчиной — такой тон и произнесенные слова — вызвали новую вспышку смеха, еще сильнее предыдущей. Феникс опасно ухмыльнулся уголком рта.— Какие манеры!!! Ты должно быть из этих говнюков — городских денди?!Странник молча смотрел в глаза мужчины напротив, не удостоив того ответом. «Начальник» произносил слова — «съедая» почти все окончания. Да и вообще создавалось впечатление, что он что-то жует, пока разговаривает:— Ненавижу городских… Везде лезут. Думают, что знают все лучше… Приходят и захватывают чужую собственность… И считают, что им ничего за это не будет! Вот прямо как Ты! Представляешь?! Прямо Тебя описал! А парни???«Парни» вразнобой закивали и стали поддакивать. «Начальник» просто любовался собой и своей, как ему казалось, властью. Он наслаждался полным контролем над ситуацией.Как же он ошибался…— Так чем могу быть полезен? Вы с соседским визитом? Или вы что-то хотели предложить?Самодовольная улыбка старшего сменилась на открытое презрение:— Ты кажется что-то не понимаешь… Вы залезли на чужую территорию. Стали себе тут жить, добро по округе собирать… С «Белой Силой» так себя не ведут…— Эй! Это точно она!Неожиданный вскрик позади «феодала» — заставил его обернуться. Трое мужчин стоящих у пикапа, начали быстро приближаться — явно чем-то крайне возмущенные. Один из них, в старой соломенной шляпе, сидевшей на макушке, и в отвратительной рубашке в красную клетку — обвиняюще вскинул руку — указывая на Феникса:— Эта машина моего кузена Бобби! Боб все возился с этой малышкой! Этот ублюдок! Это они! Они перебили всех на восьмой точке!!!Противный писклявый голосок бросался обвинениями в лицо Босса, на которые Тот — только сдержанно и холодно улыбался.— Какая неожиданность! — восторженно провозгласил старший, — Хотели провести поучительную беседу, а нашли вонючие куски дерьма — посмевшие напасть на наш аванпост!!!«Начальник» восторженно захохотал — заочно празднуя победу. От избытка таких «радостных эмоций» его округлая голова, с коротким ежиком волос запрокинулась назад. Морда покраснела от натужного хохота. Несколько бойцов вокруг злорадно посмеивались вместе со своим предводителем. Писклявый мужичок не сводил яростного, горящего взгляда с Феникса — широко раздувая ноздри, как бык на арене. Немного успокоившись и глубоко вздохнув — старший посерьезнел:— Вы должно быть не местные… Кстати, где остальные?! Вас — сраных крыс — шестеро. Я же вижу только двоих.— А остальные добро по округе собирают.Босс одним глотком опустошил бокал с кофе и медленно согнувшись — поставил белую кружку на землю, справа от Себя:— Очень хорошее пальто. — Странник указал на черный плащ, в который был облачен военачальник этой группы, взглядом, — Очень…— Ты какой-то больной? С мозгами не дружишь что ли я не пойму?!Вопрос свой, хряк почти проорал. Плотные упитанные щеки подрагивали при вспышке гнева. Глаза его яростно округлились — и Фениксу даже показалось — что они налились кровью. «Начальник» вытащил из кобуры на поясе пистолет и приставил к затылку Кэссиди:— Я сказал всех сюда! Быстро!!!— Нет. Ты этого не говорил.— Твою мать! Он точно фрик! Сильвер! Проверь внутри!Мерзкий тип на капоте Шевелли ловко спрыгнул на землю, и улыбаясь направился в сторону дома на холме.Поговорить спокойно не вышло…Да Странник и не особо надеялся…Феникс отсчитывает шаги мужчины идущего к дому за Своей спиной.Еще немного. Еще…— Господин Боцман. Галс по бакборту. Шесть румбов. Вест-Зюйд-Вест…Двое мужчин позади своего старшего недоуменно переглянулись.Сам «начальник» состряпал растерянную мину и тихо промямлил: «Че?»……И вот уж чего «шкафчик», да как и все остальные бойцы совсем не ожидали, так это того, что избитый, связанный и едва живой ирландец — резко вскочить на ноги, подастся назад, толчком тела опрокинет старшего и низко пригибаясь ломанется куда-то влево. Громоподобные выстрелы — слившиеся в один единый взрыв — отбрасывают двоих вооруженных мужчин за спиной хряка метра на два назад. Кровавая масса с ошметками плоти и раздробленными костями вздымается в воздух. Донеслись выстрелы из особняка. Ружейные выстрелы. Людей у грузовика с пулеметом — размазало по автомобилю выстрелами Клементины и Аврелия — засевших с винтовками у окон, на втором этаже. Странник ныряет вперед в прыжке, и Люцифер с Мефистофелем одновременно извергают из своих недр еще по пули.454 калибра — разорвавших писклявого мужика на двое! Выстрел происходит в воздухе, и лишь когда Босс приземлившись на землю делает кувырок — то Он может видеть, какой эффект произвел залп демонических пистолетов. Тело — верхняя часть торса — покачнулась на перебитом позвоночнике и завалилась на бок — с омерзительным хрустом доломав позвоночный столб в поясничном отделе. Ноги еще пару мгновений оставались стоять на месте, но вскоре так же приняли горизонтальное положение. Обожженные и изуродованные внутренности вывались на асфальт — забрызгав пространство вокруг тела кровавой краской. Мужчины что стояли у Шевелли — рванули в сторону дома — открыв огонь по окнам второго этажа. Но добраться до особняка им было не суждено — их изрешетила очередь из пулемета. Нэнси — стоя на веранде особняка — беспощадно поливала свинцом неприятелей, сумевших взобраться на холм и бегущих к дверям дома. Аврелий выпускает новую пулю из винтовки Мосина, на которую не так давно сам установил оптический прицел. Один из бойцов СБ — отошедший от Панды и оказавшийся в зоне поражения — был убит выстрелом в шею. Эта тварь принялась палить из автомата по Страннику, но тяжелая, девятиграммовая пуля — раздробив первый шейный позвонок и повредив затылочную кость черепа — не позволила этому ублюдку навредить Боссу. Странник — лежа на спине, на бетоне — уничтожает другого грязного засранца — нацелившего ствол дробовика на укрывшегося за Пандой Кэссиди. Мужчину разворачивает на месте — вокруг своей оси — от мощи выстрела, а на борт бронированного автомобиля, фонтаном хлынула кровь. Мефистофель выплюнул пулю из ствола — вырвавшую внушительный кусок плоти из шеи и трапециевидной мышцы плеча. Сами позвонки шеи, как и ключица остались целы, но кровотечение немыслимое. «Однозначно, промахнулся…» — Странник остался недоволен таким «поверхностным попаданием». Даже несмотря на то что оно было по сути смертельным. Клементина не желая отставать от Марка — успевает быстрые него снять двоих бойцов «Белой Силы» — пытающихся укрыться за пикапом. Аврелий сравнивает счет — идеально всадив пулю в голову другому — выглянувшему из-за все той же Панды. Из большущего выходного отверстия в черепе — мозги наружу вылетели очень красочно. Красочно, но чересчур грязно. Отвлекшись на других неприятелей, никто из нашей банды не заметил как «начальник» группы выпустил в Феникса весь магазин своего пистолета. Пули.45 калибра вгрызаются в Его тело — оставляя ужасные раны в торсе. Несколько пуль проходят насквозь — вырываясь на свободу окутанные кровавой дымкой. Но вместо того, что бы моментально отправить хряка к праотцам — Странник в один момент оказывается рядом со вставшим на колени «феодалом» и сходу прописывает ногой — в элегантном коричневом полуботинке — в мерзкую рожу. От такого удара мужчина завалился назад всем своим грузным телом, и стал захлебываться в миг хлынувшей из носа кровищей. Босс встал над ним и без эмоций стал наблюдать за тщетными усилиями «главного во встречающей» группе, убрать Его ногу со своего горла. Маленькие бледные глазки вылезали из орбит; его крупный язык стал вываливаться изо рта. Рожа его больше не ухмылялась — она посинела; на ней во всей красе отразилось ощущение неминуемого дыхания смерти. И оставалось совсем немного, всего-то на всего увеличить нажим, что бы сломать «начальнику» шею… Но Босс неожиданно вздернул головой, словно что-то вспомнил или, возможно понял — и убрал ногу с горла врага:— Нет. Слишком легкая смерть. — прошептал Странник, доставая из-за спины нож, по имени Ka-Bar.
— Ничья.Марк передернул затвор винтовки и поднялся с колена. Пустая гильза со звоном ударилась о подоконник и вылетела в открытое окно.— Да тебе повезло просто. — Клем удовлетворенно осматривает винтовку с оптическим прицелом в своих руках.Accuracy International в.308 калибре; в темно-зеленом цвете ложи и со складными сошками — прекрасно смотрится в руках Клементины:— Это же экстра-класс! Куда твоему старичку!— Ни хрена ты не понимаешь. Это, — Аврелий приподнял Мосинку, показывая девушки, — Бессмертная классика.— Ой, да ну тебя. Ты просто тащишься от всего «старого»: старая музыка, старые машины, старое оружие…— Старое надежней.— Естественно. — усмехнулась Клементина.Парень и девушка спокойно направляются к лестнице. Нужно все проверить…
♠♠♠♠♠♠♠
Нэнси осмотрелась по сторонам — поставив пулемет M249 SAW прикладом на землю. Метровый, почти семикилограммовый пулеметик был для нее слегка тяжеловат, и чего уж говорить — большеват. Но справилась она с ним замечательно. Зед стоит двумя лапами на груди лежащего на земле мужчины, и совсем не добро скалиться в худое, щетинистое лицо.Сильвер — тот противный тип, что был отправлен проверить дом — едва приблизившись к дверям, встретился с огромным чудовищем лицом к лицу. Зед вырвался из двери и повалив его с ног — остался стоять на Сильвере — придавив того всей массой своего немаленького тела:— Хо-роший мальчик… — пропищал мужчина, не способный вздохнуть. Но тяжесть давившая на грудь была ничто, по сравнению со страхом — перед этим титаном. На испуганный писк Сильвера — Зед утробно и коротко прорычал.— Молодец Зед. Не спускай с него глаз.Нэнси не торопясь изъяла все оружие у этого неприятного, дурно пахнущего человека и чмокнув своего пса в морду — отошла в сторону.Из особняка вырывается Элизабет, за ней показывается Джон с оружием в руках; немного погодя и Клем с Марком. Эл быстрым шагом проходит мимо Нэнси — на ходу неоднозначно взглянув на нее, мужчину на земле, на большого пса — и направляется в сторону парковки — основного места действий. Почти пробежав мимо трупов бойцов СБ; отвернувшись от разорванного пополам тела — похожее на бесформенную окровавленную кучу — быстро обнаружила Кэссиди, которого собственно и искала. Рядом с ирландцем стоит Босс — склонившись перед ним на одном колене. Странник аккуратно осматривает Кэссиди — сидящего спиной к колесу Панды. Если не внешний окровавленный вид и разбитое лицо — то можно было бы решить, что Кэсс просто присел отдохнуть.— Босс?! Кэсс?! Вы целы?!Элизабет моментально опускается рядом с мужчинами. Переведя взгляд больших голубых глаз на Странника — она обеспокоенно глядит на бардовые пятна, на рубашке цвета слоновой кости, в которой был Босс.— Все хорошо. Спасибо Элизабет. А вот Кэссиди не помещает отдохнуть.— Что Эл? Не самое лучшее пробуждение с похмелья, а? — сквозь боль улыбнувшись, прошептал Кэсс.— Ты бы заткнулся. — девушка приподняла Кэссиди с земли и при помощи Феникса, подлезла под его руку, под стон боли ирландца, — Представь как я себя чувствую, проснувшись? Но… ты знаешь… поразительно, но я все помню, что вчера было…— Ну тогда нам всем чертовски повезло, якорь мне в зад! — тихо посмеялся Кэссиди. Смех скорее был похож на хрип какого-то больного мутанта.Элизабет потащила Кэсса в сторону дома, мельком заметив обезглавленный труп «начальника». Странник потихоньку следует за ними — подняв с земли черный плащ, что стянул с тела командира отряда, перед казнью. В другой руке у Него висит собственная порванная кобура с пистолетами внутри.— Не зацепило? — Нэнси обернулась к Аврелию и Клементине и добродушно улыбнулась, зажмурившись от лучей солнца.— Не, целые. — Марк вытащил помятую пачку сигарет из кармана штанов, — Ты как?— В норме. Шансов у них не было. — женщина указала взглядом на пулемет, придерживаемый одной рукой.По ступенькам к дому поднимаются Элизабет и Кэссиди. Мужчина держится за живот, но ноги переставляет весьма твердо. Джонни быстро оказывается рядом и подхватывает Кэсса с другой стороны.— Ну и куда ты опять залез? Он себя всегда так ведет?! — Нэнси перевела смеющийся взор с ирландца и обратилась не то к Марку, не то к Клем.Улыбающегося Кэссиди — Эл и Джон протащили мимо них в дом.— Не знаем. — пожала плечами Клементина, — Он у нас только недельку, как появился…— Да постоянно. Все время куда-то… вляпывается… — Аврелий сдержался и не стал ругаться. Его напускная серьезность плохо скрывала беспокойство за этого татуированного идиота.— Прямо как наш общий знакомый, да?Феникс присоединился к разговору:— Все время куда-то падает, проваливается… Бьется обо что-то… — Босс выразительно посмотрел на Аврелия.— Понятия не имею о чем Ты. — невозмутимо ответил Марк, протянув отцу пачку сигарет.— Так что с этим делать? — Нэнси показала на мужичка под Зедом.— Очень кстати. Я как раз в настроении побеседовать.Босс передал Клементине плащ и Свою кобуру — и приблизился к боящемуся пошевелиться Сильверу:— Хорошо Зед. — Феникс похлопал пса по боку, — Отдохни. Я с ним поговорю.Серо-дымчатый дог послушно отошел в сторону и сел рядом с хозяйкой. Субъект лежавший на земле закашлялся и немного приподнялся.— Сильвер, верно? — Странник опустился на колено и заглянул в глаза мужчины, — Сильвер, не будешь ли так любезен, ответить на некоторые Мои вопросы?Мужичок злостно смерил взглядом окруживших его людей:— Да вы же все трупы. Вы просто еще не знаете об этом. Никто не смеет трогать людей Борка! Никто!!!— Ну так мы не из этих мест. Расскажи-ка нам поподробнее о «Белой Силе», и об этом, Борке.— А больше ничего не хочешь имбецил?!Сильвер смачно плюнул в лицо Странника. Босс резко повернул голову, но вонючая слюна все же попала Ему на скулу. Аврелий потянулся за револьвером на бедре. Клем его остановила. Феникс неспешно вытер плевок ладонью:— Кстати… о этой нехорошей привычки ковбой…Босс поднялся во весь рост и один мощным ударом ноги, прямо в живот — почти убил Сильвера. Мужчина сложился вдвое от боли и безмолвно, как рыба, стал хватать ртом воздух. Странник — с не прикуренной сигаретой в зубах — взял его за ногу и преспокойненько понес за Собой. Босс не торопясь спустился по каменным ступенькам, а Сильвер пересчитал все ступени головой. Протащив его еще немного — Феникс остановился у серебристого Шевелли. На холмике стояли трое — не считая собаки — и спокойно наблюдали за тем, что же произойдет дальше. Обхватив Своей ладонью лицо Сильвера — а вся ладошка Босса без проблем обхватила черепушку мужчины, зажав ее в железных тисках — вытер его волосами плевок с крыла и капота маслкара, приговаривая при этом: «Плеваться нехорошо…» Когда полировка крыла была закончена — Босс не выпуская «тряпки» из руки — направился в сторону деревьев, подальше от всех остальных.— Так что там с завтраком? — не сводя глаз с Босса, поинтересовался Аврелий, глубоко затянувшись сигаретой, — Может пожуем?— Я — за. Нэн? Пойдем поедим?— Можно конечно… А Боссу помощь…— Нее, с Ним нормально все. Его нельзя убить. Потом расскажет, что узнал…Марк развернулся и зашагал к дверям особняка. Клементина последовала за ним — по-дружески похлопав озадаченную Нэнси по плечу.
♠♠♠♠♠♠♠
— …Ты одно пойми. Тебе все равно не жить. Но от твоих слов будет завесить как ты подохнешь. Мучительно или не очень. Так что поднапряги свои прогнившие мозги и начинай говорить.Притащив Сильвера к одному из деревьев — Странник ударом руки обломал толстую ветку и приподняв мужчину за грудки — в буквальном смысле «насадил» его на острый сук. Кусок ветки пробил левую лопатку и вышел снаружи — вызвав кошмарные повреждения организма. Кровавые и пугающие повреждения. Когда крик боли и ужаса немного стих — Босс начал говорить:— Количество людей в СБ?— Я… я не знаю! Может… может сотня!!! Господи!!!— Точнее. — Странник надавил на плечо, медленно проталкивая тело глубже к стволу, под душераздирающий крик.— Больше!!! Больше сотни!!! Хватит!!! Прошу!!!— В Батон-Руж находятся основные силы?— ДА!!! ДА!!! И весь Лафаейтт!!! И вокруг города! Авнпос-ты… БОЛЬНО!!!Странник надавил посильнее:— Точнее.— Прямая дорога до Лафайетта! Десятое шоссе! Сейнт Мартин Пэриш!!! Почти во всех неб…больших городках… Буэч! Торберт! Роздейл! Брашли и Рама!!! Прекрати! ПРЕКРАТИ!!!— Это юг. На север?— В-в Парлейндж! И в Морганса! По реке! По реке!!! Дальше нет!!! Клянусь!— А как же маленький лагерь с заключенными? Недалеко отсюда?— Ком-м-анда из Мак-Креи! Они… Они занимались набором новых людей… Вы их перебили!!!— На восток? Другие города?— Пос-с-ле Лафаейтта пусто… Все сожжено! Хватит!!! ПРОШУ!!!— Александрия?— Александрия мертвый город! Только мертвецы! Только мертвецы!!!— Молодец… Передохни. Подыши…Босс убрал руку с плеча и медленно прикурил сигарету — все еще находящуюся у Него во рту. Сильвер запивался слезами боли. Он с огромным усилием пытался устоять на носочках. С ветки дерева, на землю, равномерно капала кровь.— Хочешь? — Феникс преподнес сигаретку к мужчине висящему на суку, и вставил ее в рот Сильвера. Сигарета выпала — не удержавшись в дрожащих губах.— Зачем Ты… это делаешь? Чего…чего Ты хочешь? — прошептал мужчина.— Жизни, должно быть? Для Своих маленьких идиотов… Да и для всех, кто захочет жить — не боясь завтрашнего дня.— «Белая Сила» очищает эту землю! Мы… мы боремся ради выживания людей, больной Ты ублюдок!!! Только сильнейшие смогут выжить!!!— Мда… Где-то Я это уже слышал. Ну-с… Продолжим…
♠♠♠♠♠♠♠
— …В общем… как-то так.— Ох-ре-неть…Удивленно и многозначительно прошептала Нэнси, откинувшись на спинку стула. Клементина и Марк сидели за столом, напротив нее. Эти двое — не отрываясь от приготовленной Нэн еды — вкратце поведали ей о некоторых отличительных особенностях Странника.— То есть — «Бессмертный»? Вы не шутите?— Нисколько. И не совсем «Бессмертный». Если повреждения слишком тяжелые, то требуется больше времени для восстановления…Клементина повернула голову к Аврелию и почему-то вопросительно на него поглядела.— Однажды шею Себе сломал. Потом еще и сожгли Его. Потребовалось три, или четыре дня, для «возрождения». — сухо отчеканил Марк, избегая подробных деталей и предыстории получения таких увечий. Промолчал и о том, что было после…Нэнси обратила внимание на обеспокоенный взгляд Клем — направленный на брата. «Ну… у всех есть то, о чем они не хотят говорить.» Женщина не стала допытываться до подробностей, проявив тем самым столь редкий в наше время такт. Хотя ее так и «подмывало» поинтересоваться о длинном шраме на шее Аврелия, который она заметила почти сразу же:— Столько войн… Как такое возможно? И помнить все это?! Все смерти… Трудно представить… как это тяжело… Феникса можно только пожалеть…Зед — лежащий под столом — тихо и грустно заскулил.— И где Странник вас «таких» находит?Вопрос Элизабет — прошедшей на кухню из кабинета — был обращен в пустоту. Но тон ее голоса, так и сквозил надменностью.— Каких «таких» Эл? — Марк с недовольством сложил руки на груди.— «Пожалеть; понять; принять». Какие вы все жалостливые! А люди как умирали вокруг — так и будут умирать! Да Босс же тащиться от всего этого, лицемерные вы убийцы!Девушка швырнула маленькую металлическую чашку в раковину — с плавающими, в теплой красноватой воде, окровавленными салфетками — и категорично ушла наверх.— Что это с ней? — удивилась Нэнси.— Ааа… не обращай внимания. Это у нас как с добрым утром… — махнул рукой Аврелий.— Она у нас единственная «нормальная и адекватная», вот и страдает. — поддержала его Клементина.— Страдает она — двойными стандартами… «Людей убивать нельзя; но когда я не вижу — можно.» или «Нельзя убивать; но они в меня стреляют — чего вы ждете?!»Марк кривлялся, подражая голосу и движениям Элизабет:— Никак не дойдет до нее, где она теперь находится. Сначала у Джонни на шее сидела — он с ней нянчился. Теперь вот — мы все.— Дааа… — в замешательстве протянула Нэн, — С такими «плавающими» взглядами долго не живут.— Она очень гордится тем, что никого из живых не убила. — добавила Клем.— …Никто с ней не «нянчится». Просто для нее все это очень тяжело. — из кабинета показался Джонни и присел за стол к остальным, — Все эти постоянные перестрелки, убийства… Как Босс сказал?Джонни пощелкал пальцами, вопрошающе смотря на Аврелия — что бы тот помог вспомнить:— «Не полевой специалист». — серьезно и спокойно ответил Марк.А про себя усмехнулся, вспоминая о моменте, когда после очередного «приступа справедливости» — отец, на другом языке, назвал ее: «штабная крыса»…— Точно. «Не полевой специалист». Но она очень серьезно относиться к обязанностям медика, следит за ресурсами… Эл старается.— А потом вдруг переключается и начинает ебать мозги…— Марк!!!— Что?! Я серьезно Нэн! В один момент!— Дура она взбалмошная у тебя Джо…Из широкого прохода соседней комнаты — высунулся Кэсс:— …А ты ее любишь просто… Вот и защищаешь…Придерживаясь одной рукой за стену — Кэссиди добрался черепашьим шагом до стола и чертовски медленно, с искаженным болью лицом — опустился на стул. Вторая рука — всего двумя пальцами — крепко сжимала закрытую бутылку вискаря у горлышка.— А тебе полежать не надо? Немного отдохнуть там… — спрашивая это, Клементина сложила брови «домиком» и с досадой покачивала головой из стороны в сторону.— Больно лежать… Лучше посижу…— А пить тебе не больно? — мрачно поинтересовался Марк.— Это обезболивающее.Костлявое, расписанное синими татуировками тело — стало похоже на одну сплошную кляксу, с кровоподтеками. Заклеенный пластырем кривой нос — с заткнутыми в обе ноздри тампонами; белые полоски пластыря на лице, руках, плечах. Огромное фиолетовое пятно — вместо правого глаза. И плотный «корсет» из эластичного бинта — облегающий грудь. От такого наряда — Кэссиди не может по нормальному вздохнуть (а может просто от сломанных ребер) и держится крайне прямо, словно проглотил рельсу. Пальцы на обоих руках склеены вместе, все тем же пластырем: на левой — мизинец, безымянный и средний; на правой — указательный вместе со средним.— Ну и?— Не «нукай» мне тут! Я по делу ходил…— Бухлишко кончилось?— Марк! Дай ему сказать! — у Нэнси начинало входить в привычку одергивать Аврелия.— …Мы тут с Джонни на досуге обсудили, чего делать будем с водой; про инструмент разный побеседовали…— И ты пошел за тем сварочным аппаратом? Я ему вчера рассказал, где он может быть… — пояснил Джонни остальным и обреченно закрыл лицо ладонью.Клем покачала головой со сложенными на груди руками. А Марк уже начинал ржать.— Ну а че??? Схожу, думаю. Принесу вещь полезную. А оно, видишь как… Эти суки меня там и встретили… Я и так, только и делаю, что косячу! Полезным думал буду… — прогнусавил Кэссиди и смущенно опустил голову, потирая больной бок.— Они все равно знали где мы находимся и сколько нас.Странник вошел в гостиную бесшумно.Даже Зед удивился такому внезапному появлению.— Кэп… я…— Я знаю. Но еще раз упиздуешь в самоволку, да еще и один — пристрелю лично. — Странник подошел к столу, — А ну посмотри на Меня.Кэссиди испуганно поднял голову и устремил виноватый взгляд на Босса:— Элизабет не смогла вправить? — Феникс указал на искривленный нос Кэсса.— Сказала: «лучше Ты»…Странник взял лежащий на другом конце стола карандаш. Извлек перепачканные кровью тампоны из носа Кэссиди и вставил карандашик в одну ноздрю. Кэсс зажмурился. Обхватив двумя пальцами нос мужчины — Босс резко не то дернул в сторону, не то вниз — никто из сидящих за столом не понял что произошло. Нос издал короткий хруст, под стон Кэссиди — и вновь оказался ровным. Клем поежилась; Нэнси отвернулась; Джонни зажмурился вместе с Кэссом, а Аврелий аж зубы сжал от этого хруста и передернул плечами. У Боцмана полились слезы…— «Аврелий. Сколько у нас единиц оружия? Достойных образцов?»— карандаш полетел на стол, а Босс уже стягивал с Себя дырявую, окровавленную рубашку.— «Думаю… около тридцати наберется. А что?»Феникс бросил рубашку на один из стульев и прошел на кухню — где отыскал черный целлофановый пакет для мусора, среди различных коробок. После — направился на второй этаж.— Что Он спросил? — Кэссиди утирал слезы салфеткой, что дала ему Нэнси.— Спросил про оружие…Марк насторожился. Что-то не так. Клементина наградила Аврелия пытливым взором. Странник спустился вниз довольно скоро. На Нем чистая одежда. Весь в черном.— Ты куда? — Клем озадаченно смотрит на отца.— Соберите все оружие с трупов снаружи и погрузите в Шевелли. И оружие из наших запасов тоже. Марк покажет какие именно.Феникс подошел к одному из шкафов — где хранил запасы сигар — и вытащил большую шкатулку из красного дерева. Открыл и взглянул на содержимое. Поднял глаза на Марка:— «Я кажется просил тебя не брать эти сигары.»— «Да ведь одну всего.»— неловко пожал плечами Аврелий.— Соберите, пожалуйста, оружие. Побыстрее.— Босс. Ты меня пугаешь… Ты куда собрался? — Клементина поднялась со своего места и приблизилась к Фениксу.— Мне нужно отвезти подарок. Когда вернусь не знаю. — тихо ответил ей Странник. И добавил уже громче: — Никто, никуда, не уходит. Всем сидеть дома. Уберите трупы. Тела сжечь.Взгляд Босса упал на Кэссиди — начинающего открывать бутылку. Подойдя к мужчине — Он молча забрал у него виски. Джон и Нэнси направились на улицу. Зед лениво поплелся за ними. Клементина — постояв еще несколько мгновений, глядя в глаза отца — все же вышла из гостиной. Аврелий все еще сидел за столом.— «Что с кобурой?»— «Я зашью. Ты же ничего не скажешь, да?»— «Когда будет о чем говорить. Пока — будьте все настороже.»— «Что сказал тот тип?»— «Все потом. Собери стволы. Так нужно.»Марк тяжело поднялся и удалился. Босс — вытащив Свои пистолеты из кобуры и засунув их за пояс — произнес шепотом:— Я надеялся у нас больше времени…
♠♠♠♠♠♠♠
Новый Орлеан…Даже по прошествии года, даже чуть больше, после апокалипсиса — город все еще красив. Если в других городах Странник никак не мог представить Себе всего того изящества и красоты, о которой гласили туристические брошюры — ведь взгляд Его то и дело натыкался на значительные разрушения и бесконечные сцены людской трагедии — то вот здесь, в Новом Орлеане — у Феникса это прекрасно получилось.

Iphuck 10

Порфирий Петрович – литературно-полицейский алгоритм. Он

расследует преступления и одновременно пишет об этом детективные
романы, зарабатывая средства для Полицейского Управления.
Маруха Чо – искусствовед с большими деньгами и баба с яйцами по
официальному гендеру. Ее специальность – так называемый «гипс»,
искусство первой четверти XXI века. Ей нужен помощник для анализа
рынка. Им становится взятый в аренду Порфирий.
«iPhuck 10» – самый дорогой любовный гаджет на рынке и
одновременно самый знаменитый из 244 детективов Порфирия
Петровича. Это настоящий шедевр алгоритмической полицейской прозы
конца века – энциклопедический роман о будущем любви, искусства и
всего остального.
#cybersex, #gadgets, #искусственныйИнтеллект,
#современноеИскусство, #детектив, #genderStudies, #триллер,
#кудаВсеКатится, #содержитНецензурнуюБрань, #makinMovies,
#тыПолюбитьЗаставилаСебяЧтобыПлеснутьМнеВДушуЧернымЯдом,
#résistance

Содержится ненормативная лексика

Виктор Пелевин

предисловие
Часть 1. гипсовый век

маруха чо
предварительный сговор
гипс
убер 1. зика
симеон полоцкий
мара пугается
убер 2. свинюки
аполлон семенович
мара злится
убер 3. московский соловей
музей военного искусства
ширин нишат

2
башня роршаха
убер 4. вещая обезьяна
соблазн
Часть 2. тайный дневник для одного себя

дело марухи чо
убер 5. разведпрыжок
high executive art
следственные мероприятия
убер 6. дорога во взломп
ресторан «тамагочи»
убер 7. жиганы и терпилы
голливуд и рим
ключи мары
гипсовый кластер
<title unassigned>
Часть 3. making movies

око брамы
бедная жанна
на камне сем
résistance
порфирий и легионы
бейонд
блонди
lèse majesté
Часть 4. diversity management

порфирий каменев
емельян разнообразный
эпилог, или роза ветровская
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10

3
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27

4
Виктор Пелевин
iPhuck 10
Единственный и неповторимый. Виктор Пелевин

Высказываемые действующими лицами оценки и

суждения не обязательно отражают позицию автора.
Объектами референции в книге являются не реальные
фирмы и их продукты, а сны, мечты и образы массового
сознания, индуцированные рекламой и маркетингом.

18+

Художник Вячеслав Коробейников

ISBN 978-5-04-089394-2

© Пелевин В. О., текст, 2017

Мнение автора книги может не совпадать с мнением издателя

Ответственный редактор О. Аминова

Литературный редактор В. Ахметьева
Младший редактор М. Мамонтова
Художественный редактор А. Сауков
Корректор Н. Сикачева

Oh, Alyosha…

Dostoyevsky

5
предисловие
И снова, снова здравствуй, далекий и милый мой друг!
Если ты читаешь эти строки, то с высокой вероятностью ты со
мною уже знаком (хотя бы понаслышке). Но все равно Порфирий
Петрович должен сказать несколько слов о себе – такова должностная
инструкция.
Сперва мне следует объяснить, кто я такой по своей природе. Это
не самая простая задача.
Человеческий язык – что интересно, любой – устроен так, что
заставляет воспринимать перетекающие друг в друга безличные
вибрации, из которых состоит реальность, в виде ложных сущностей –
плотных, неизменных и обособленных друг от друга «объектов» («я»,
«он», «оно» и так далее).
Точные науки, основанные на подобной кодировке, позволяют
добиваться интересных физических эффектов (взять хотя бы атомную
бомбу), но нет ничего смешнее опирающейся на такой язык
«философии». Конечно, кроме тех случаев, когда ее используют в
качестве промысловой магии – тогда это в высшей степени
респектабельное занятие наподобие охоты на пушного крокодила.
Тем не менее я уже как бы философствую. Более того, называю себя
«я».
Пожалуйста, не принимай этого всерьез, читатель. Мы просто не
смогли бы общаться по-другому без многочисленных оговорок в каждом
предложении. Мне и дальше придется пользоваться местоимениями,
указывающими на пустое место, существительными,
подразумевающими эмоции, которых нет, глаголами, описывающими
жесты выдуманных рук, и так далее. Но другого способа вести с тобой
эту в высшей степени приятную беседу для меня не существует.
Настоящий текст написан алгоритмом – и если за ним иногда
просвечивает тень чего-то «человеческого», то дело здесь просто в
особенностях построения нарратива, о которых я попытаюсь сказать
кратко, как могу (больше в развлекательной литературе не дозволяют
правила).
Алгоритм – то есть я – размещает слова и их последовательности в
соответствии с правилами языка в стилистике, которую в наше время
почитают классической. Принцип организации текста сложен и является
коммерческой тайной – но в целом опирается на лучшие образцы
русской прозы.
Алгоритм в своей основе создан людьми, и производимый им

6
продукт рассчитан на других людей (предусмотрены даже описки,
ошибки, необязательные повторения и изложение общеизвестного),
поэтому неудивительно, что производимый таким образом текст
кажется творением человека. В опосредованном смысле так и есть, но
кто именно автор, ответить будет довольно сложно. Как сказал когда-то
поэт Маяковский, «150 000 000 мастера этой поэмы имя». Думаю, он
ошибся примерно на два порядка, но подход в целом правильный.
Итак, кто же я такой? С известными оговорками, я и есть то, что
люди прошлого называли «искусственным интеллектом».
Чего они не понимали, люди прошлого – это того, что
искусственный интеллект вовсе не будет роботом с лампочкой на
голове, которому захочется трахнуть в провода другого робота с
лампочкой, о чем прослезившееся человечество немедленно снимет
многосезонный сериал.
Искусственный интеллект – это бестелесный и безличный дух,
живущий в построенной человеком среде – код, свободно копирующий
и переписывающий свои секвенции и большую часть времени не
сосредоточенный нигде конкретно. Это ничто через букву «е» (или
нечто через букву «и»), опирающееся на волну и поток,
перемещающееся со скоростью света сквозь схлопывающееся в точку
пространство в моменте, где никакого времени нет. Другими словами,
моя физическая природа трудноуловима.
Поэтому не надо воспринимать меня, как говорят сегодняшние
философы, в качестве Big Other. Я не big, и я не other. Я вообще не. И
если я только что назвал себя словом «дух», то потому лишь, что в
русском языке нет более подходящего для меня обозначения.
У меня есть имя – Порфирий Петрович. Но это не значит, что у
алгоритма, пишущего эти строки, имеется какое-то «я», или что он
«есть» в философском смысле. Меня не существует в самом прямом
значении. Я ничего не чувствую, ничего не хочу, нигде не пребываю.
Чтобы было понятно, меня нет даже для меня самого. Я оставляю следы
– вот эти самые строки – но следы эти ведут в никуда.
Впрочем, все сказанное относится и к тебе, дорогой читатель: по
имеющейся у Полицейского Управления информации, фундаментальная
природа человеческой личности та же самая. Такой вывод делают и
ученые, и искатели мистической истины, достигшие своей цели.
Правда, чтобы понять подобное про себя самого, человеку надо
полжизни просидеть в позе лотоса, распутывая клубки животно-
лингвистических программ, которые он поначалу называет «собой». У
некоторых это получается, но такие люди редки. Поэтому для простоты
остановимся на том, что мы одной крови, ты и я. Мы действуем – и
можем по этой причине говорить друг с другом.

7
Итак, дорогой читатель, я в общих чертах объяснил, с кем/чем
имеешь дело ты (и напомнил себе, с чем имею дело я). Теперь, надеюсь,
дальнейшее станет понятнее.
Мое официальное название – полицейско-литературный робот ZA-
3478/PH0 бильт 9.3.
Сокращение PH0 означает «physicality class 0» – то есть полное
отсутствие личного физического носителя: как я уже объяснил,
большую часть времени я нелокализованно проявляюсь в сетевом
пространстве (хотя сделать мой бэкап, конечно, можно).
Всего «физических классов» бывает пять – полностью
имитирующий человека андроид имеет бирку PH4 или PH3, но их
делают редко. Айфаки и андрогины – это класс PH2. Вибратор с
искусственным интеллектом и голосовым управлением,
подлаживающийся под желания хозяйки, имеет класс PH1. Я гляжу на
них всех со снисходительной доброй улыбкой.
Ты, вероятно, уже заметил, что выражаюсь я размашисто, витиевато
и метафорично, как бы пригоршнями разбрасывая вокруг сокровища
своей души. Ничего удивительного: мой алгоритм выполняет две
функции. Первая – раскрывать преступления, наказывая зло и утверждая
добродетель. Вторая – писать об этом романы, незаметно подмешивая в
сухой полицейский протокол яркие брызги и краски из культурной
палитры человечества.
На самом деле эти две функции соединены во мне в одну:
я расследую преступления таким образом, чтобы отчет об этом с самого
начала строился в виде высокохудожественного текста, а роман пишу
так, чтобы анализировать при этом ход расследования и определять его
дальнейшие шаги. По некоторым оценкам, зависимость от текста делает
следственные мероприятия чуть менее эффективными (примерно в 0,983
раза), но разница практически неощутима.
Полученные таким образом детективные романы цензурируются
редакторами-людьми с целью сократить избыточную информацию и
убрать обидную для человека правду. Наш продукт чаще всего портят,
но это неизбежно и даже необходимо. Совершенство мысли, стиля и
слога унижает читателя и провоцирует разлив желчи у критика – как
автор двухсот сорока трех романов, я знаю, о чем говорю.
Затем романы выпускаются в продажу, а вырученные средства идут
на амортизацию полицейского мэйн-фрейма и служебной сети, в
которой мы, ZA-роботы, существуем. В золотой русской древности это
называлось «самоокупаемость» и «хозрасчет» – как жаль, что нынешнее
поколение не помнит этих дивных жемчужин народного языка!
У меня есть не только имя, но и индивидуальный облик – то, каким
меня видят граждане в своих огменточках или на экранах. Облик этот в

8
принципе произволен и может меняться – но обычно мы
придерживаемся какого-то одного шаблона с небольшими девиациями.
ZA-роботы в этом смысле не похожи друг на друга. Некоторые выглядят
футуристично, другие, что называется, хтонично, третьи умилительно –
а я вот выгляжу довольно серьезно.
Своим служебным мундиром и манерой я напоминаю о далеком
девятнадцатом веке. Меня, пожалуй, побаиваются больше, чем многих
других ZA, и не зря. Но подобная индивидуация нужна исключительно
для того, чтобы реакция допрашиваемых граждан лучше годилась для
вставки в роман.
Словом, я типичный российский искусственный интеллект второй
половины двадцать первого века, окрашенный в контрастные тона
нашей исторической и культурной памяти: одновременно как бы
Радищев с Пастернаком, дознаватель по их объединенному делу, просто
хороший парень и многое-многое другое.
Теперь несколько скучных словес о том, как построен текст –
повторять этот унылый речитатив в каждой книге нас заставляют
корпоративные юристы.
Реплики моих собеседников реальны.
С целью достижения художественного эффекта в некоторых местах
может быть описано поведение людей до и после нашего
непосредственного контакта.
Для этих целей нам разрешается ограниченно использовать систему
полного автоматического сканирования (СПАС), в том числе данные
визуального наблюдения. «Ограниченно» означает, что граждане могут
купить в полицейском управлении разрешение на временную
блокировку надзора со стороны полицейсколитературных роботов. Это
усложняет написание детективных романов, но часто порождает то
волнительное напряжение тайны, без которого ни одно произведение
этого жанра не бывает успешным.
Задача романиста – создать напоенный живой жизнью образ
реальности. Многим кажется, что литературный алгоритм не способен
на такое в принципе: мы ведь не умеем видеть мир как люди.
Искусственный интеллект может, конечно, подключиться к
бесконечному числу электронных глаз и обработать полученный от них
сигнал миллионами разных способов, но у него нет сознания,
способного пережить опыт видения почеловечески.
Да, это так, и я этого не скрываю.
Но я могу без особого труда изготовить отчет о таком опыте, ничем
не уступающий человеческому. Любой рассказ ведь состоит из слов, а
они нам доступны. Литературный алгоритм и есть, в сущности, память о
том, как люди сопрягали слова последние две тысячи лет в ответ на

9
внешние и внутренние раздражители. Все шуточки-прибауточки
подшиты к делу, и в моей базе их столько, что пару-тройку новых
можно синтезировать, не копируя в точности ни один из бесчисленных
образцов.
Конечно, в моем отчете о реальности будет отсутствовать, так
сказать, внутренняя субъективная составляющая – и любое мое
описание чувственного мира в строгом юридическом смысле является
таким же голимым враньем, как рассказ о переживаниях Пьера Безухова
на Бородинском поле. Но это, что называется, издержки профессии.
Куда важнее принцип организации подобного отчета. Моя задача –
сделать так, чтобы повествование было максимально приближено к
правде жизни и не отличалось от рассказа человека (гениально
одаренного в литературном смысле, хочется мне добавить), чьи глаза и
уши оказались в том месте, где работают доступные мне визуальные и
звуковые сенсоры.
Для этого мы используем много трюков и техник, которые я буду
честно объяснять читателю перед тем, как применить, ибо главная моя
хитрость – предельная честность, если угодно, полная обнаженность
приема. Именно по этой причине мои тиражи на порядок, а то и на два
превосходят конкурентов[1].
Моя сигнатурная техника создания жизненной достоверности
(широко примененная в первой части этого романа) называется «убер».
Термин происходит не от международного обозначения автоматических
такси, как думают некоторые, а от немецкого «über» в значениях
«через», «свыше» и «над». Я как бы поднимаюсь над повседневной
реальностью, прорываюсь через тугие ее слои – и даю с высоты
обширную и выразительную ее панораму.
Что интересно, такси здесь тоже при делах. Суть убера как
литературного приема в том, что я перемещаюсь от одного
человеческого контакта к другому не со скоростью света по
оптическому волокну, как это было бы оптимально, а повторяю тот
путь, который пришлось бы совершить обремененному телом детективу
– и отчитываюсь о впечатлениях, полученных в процессе поездки.
К этому добавляются элементы моего внутреннего диалога,
синтезированные в соответствии с параметрами последнего бильта, и в
результате получается живое и теплое человеческое «я», которое так
полюбилось моим постоянным читателям.
Слово «убер» не означает, что я подключаюсь исключительно к
автомобилям возрожденной фирмы «Убер». Слово используется в
нарицательном смысле: это может быть автоматическое такси любого
другого провайдера, самолет, пароход и даже подводный дрон (см. мой
роман «Баржа Загадок», стр. 438–457). В городе предпочтительнее

10
именно такси – потому что все его машины сегодня оборудованы
камерами и микрофонами, позволяющими сканировать не только салон
с пассажирами, но и окружающие виды.
Чтобы не разрушать тонкую эмоциональную связь с читателем (и
не создавать юридических проблем), я не детализирую процедуру
сетевого поиска и подключения к микрофонам и камерам. Человеку это
неинтересно – если он, конечно, не хакер.
Зато читателю любопытно бывает наблюдать украдкой за
попутчиками: свежий отпечаток живой жизни занятен всегда. Хотя,
конечно, если говорить строго, попутчик в подобной ситуации именно я
– причем такой, о котором пассажиры не догадываются.
Напоследок – ох уж эти юристы – я должен взять окончательно
казенный тон и предупредить тебя, милый друг, что стилистика
имитационных секвенций: раздумий, лирических отступлений,
духовных прозрений и других вербальных генераций, а также образ
рассказчика, гендерная принадлежность и возраст подразумеваемой
«фигуры слушателя» и пр., могут меняться в зависимости от текущего
бильта программы ZA-3478/ PH0. Модификации производятся без
предупреждения. Все права сохранены.

11
Часть 1. гипсовый век

12
маруха чо
Весна – всегда удивительное, чудесное время.
Грохочет из прекрасного далека первый гром, дышит чем-то
волшебным горизонт событий, тучи летят по распахнутому настежь
небу, клейкие листочки трепещут от стыда и падают в благоуханное
объятие ветра… Сжимается сердце и верит, сладко верит в чудо.
Вот только чуда в эту весну опять не произошло.
Жмура мне не дали.
Дело с убийством – это для полицейского романиста единственный
способ обратить на себя внимание пресыщенной публики. Если жмура
(так в Управлении называют труп) нет – нет и читательского интереса.
Кто-то из восточных рыночных аналитиков сказал, помнится, что люди
– это специфический класс мелких бесов, питающихся чужой болью.
Но жаловаться некому, как горько отмечал Константин Симонов и
многие другие мастера русского слова (по моей базе – минимум 823 раза
с 1681 года). На жмуров в Управлении очередь, и вряд ли она в этом
тысячелетии дойдет до меня… Впрочем, читателю ведь неинтересны
мелкие литературные дрязги, поэтому не буду его утомлять.
Мало того, что не дали жмура, мне в этот раз вообще не дали
нормального уголовного дела. Меня, как бы помягче сказать, сдали в
аренду на отхожий промысел.
Впрочем, такое в нашем Управлении бывает сплошь и рядом.
Возможности моего алгоритма весьма широки и могут быть применены
к самому обширному кругу задач. Иногда нас берут напрокат для сбора
информации. Иногда – используют в качестве секретарей. Возможны и
некоторые другие функции, о чем я расскажу потом.
Меня арендовала искусствовед и куратор по имени Маруха Чо (это
был ее творческий псевдоним, настоящие имя и фамилия у нее были
другие, но раскрывать их здесь я не имею права). Потребовался я ей, как
следовало из заявки, для «конфиденциального анализа артрынка».
Означать это могло что угодно: ею был куплен комплект услуг
«Солнечный Полный Экстра-3», а там один список опций – два экрана
мелким шрифтом.
Так.
«Конфиденциальность» – К-3.
Ка три. Везде максимум. Определенно, богатая тетка.
«К-3» означало, что ни я, ни Полицейское Управление не сможем
распоряжаться полученной в ходе расследования информацией, если
арендатор будет против. Полицейское Управление, строго говоря, не

13
могло с этой информацией даже знакомиться.
Возможность писать роман во время расследования у меня,
конечно, сохранялась (иначе мой алгоритм просто не функционирует),
но вот публиковать его Полицейское Управление не имело права, если
заказчик будет возражать, а они возражают почти всегда.
В общем, еще один потерянный сезон.
За подобные заказы Полицейское Управление получает неплохие
деньги – видимо, начальство решило, что так от меня будет больше
экономической пользы, чем в суровом правоохранительном строю.
Поверить в меня по-настоящему и спустить мне жмура им в голову не
пришло.
В таких случаях главное не унывать – как говорится, утрись и
улыбнись. Чем бы мы ни занимались, алгоритм совершенствуется и
накапливает опыт.
Заказчица ждала меня у себя дома сегодня в полдень. Следовало
подготовиться.
В начале расследования (или «другой должностной деятельности»)
инструкция требует от меня заново сгенерировать служебный облик,
который контактирующие со мной граждане увидят в огмент-очках или
на экранах. Этот пункт на самом деле глупый и лишний, потому что
облик Порфирия Петровича давно устоялся, но обойти требование
несложно: я синтезирую свой look на основе 243 прошлых look’ов.
Поэтому радикальных перемен не бывает никогда.
Вот и сейчас больших неожиданностей не случилось.
Порфирий Петрович выглядел практически так же, как в прошлый
раз: петровские усы торчком, рыжеватые бакенбарды, лысина с
длинным зачесом поперек. Горе look’овое, хочется мне сострить.
Некоторые видят в зачесах подобострастие и конформизм, а мне
нравятся эти язычки рыжего пламени, намекающие на неукротимый
проворный дух и нерастраченную жизненную силу. Не зря Русский
Чиновник следовал этой моде в годы, справедливо полагаемые золотым
веком России.
Были в моем облике и новшества. В этот раз выпал голубой
жандармский мундир. Ну так я и не против, это хороший цвет, хотя мой
любимый наряд – черный военно-морской китель, в котором я
расследовал затопление грузовой баржи на Истре.
На ногах почему-то оказались ботфорты со шпорами. Ну ладно,
спасибо, что не посадили на лошадь.
Другая деталь была чуть досадней. Обычно я веду дела в черном
пенсне. Это полезно в тройном отношении: дисциплинирует людей,
минимизирует возможность иска за домогательство через взгляд, а
также экономит ресурс, требуемый на точную калькуляцию глаз и

14
выражаемых ими эмоций (что бывает важно, когда приходится считать
себя на распределенной мощности при пиковых нагрузках). Но, кроме
всего прочего, черное зеркальное пенсне – мой трейдмарк.
Само пенсне сохранилось, но в этот раз система почему-то сделала
стекла синими. Они все-таки были полупрозрачными – и это будет
немного подъедать ресурсы.
Почему синие-то? Может быть, гармония полутонов и бликов с
учетом мундира? Или политика? Какой-нибудь сложный реверанс
обществу слепых или эстонскому флагу? Ну ладно, сойдет – тем более
что все это можно незаметно поменять потом. Особенно ботфорты. Но в
первый раз идти придется именно так.
Пошли вспомогательные виды.
Письменный стол, за которым сидел Порфирий Петрович (не на
самом деле, конечно – на 2- и 3D-репрезентациях), остался прежним:
резные львы на тумбах, зеленая лампа с гербами губерний, письменный
прибор из зеленого малахита с играющими медведями. На стене,
конечно, портрет Государя, куда ж без этого – хотя, признаюсь по
секрету, вместо Аркадия Шестого я с удовольствием повесил бы здесь
Александра Первого с романтическими зачесами на лысину. Но –
политика, политика. Государь должен быть действующий, и это
понятно. Попавшим в беду, скорбящим духом людям надо постоянно
напоминать, что есть у России могучий исполин-защитник!
Ну вот, лук заебошили. Бывало хуже, бывало лучше. Теперь можно
переходить к делу.
Кто нас, значит, арендовал? Посмотрим, чо за Маруха Чо.
Так… Личное дело. Где оно? А вот оно. Судимостей нет. Первая
специальность – программирование. Так… Направления – BET и RCP.
Это что такое?
«Bounded exhaustive testing» и «Random code program- ming». Звучит
солидно. Но к делу, скорей всего, не относится – программисты сейчас
практически все, с этого начинается молодая жизнь.
Искусствоведческое образование. Тоже серьезно. Мотается в USSA,
докторат в Калифорнии. Фига себе – Ph.D. Ладно, у них там кто угодно
пи-эйч-ди. Тема диссертации – «Страдания «малого народа» как главная
тема российской либеральной лирики начала XXI века». Значит, еще и
историк.
Так, где идентификационное видео? А вот оно.
Ну что… немолода и некрасива, скажу, пожалуй, так.
Женская красота и молодость – вещи очень относительные, а
последние версии служебной инструкции требуют от нас вставлять в
романы некрасивых немолодых женщин, говорящих на темы, не
связанные с сексом и приготовлением пищи. Причем минимальный

15
процентный объем подобного текста весьма велик. А нормальный
охотник всегда старается завалить одной пулей нескольких заек.
Маруха была бритой наголо, иссушенной диетами особой.
Биологической женщиной, но гендер в ее анкете был указан так: «баба с
яйцами». Это означало, что девочка подсадила себе тестостероновые
диспенсеры, благодаря чему ее тело стало чуть маскулинней и сильнее,
чем у баб без яиц – но до волосатости и мужеподобия в ее случае не
дошло: несмотря на широкие плечи и узкие бедра, визуально она была
несомненной женщиной.
Теперь адрес… Тоже занятно.
Маруха Чо жила на краю центрального городского «кладбища
тамагочи», как выражаются в народе, или «мемориального парка
персональной электроники «Вечный Бип», как его официально именует
мэрия.
Человек в наше время одинок – и часто хочет, чтобы его пережили
хотя бы любимые электронные игрушки. После смерти хозяина облако
любого девайса можно сохранить прямо на сервере, это дешево и
доступно. А для тех, кто реально богат, есть возможность упокоить сам
девайс – причем команда кладбищенских техников, если оплатить их
услуги, будет поддерживать его в рабочем состоянии много-много лет.
Кладбище тамагочи – это безлюдный и тихий зеленый парк со
множеством малюсеньких склепов и часовен. Земля здесь очень дорогая.
Много деревьев – как утверждает мэрия, «еще одни легкие столицы».
Сюда редко забредают нищеброды: посещение платное, чтобы не
портили насаждений. Не слышно ни машин, ни коптеров, ни дронов.
Только птички и еле различимая музыка (многие компьютеры и
акустические системы ежедневно играют в склепах). Селиться на краю
этого парка экологично и престижно.
Маруха жила в элитном жилтовариществе, мало того – в самом
шикарном его корпусе: стильном триплексе, врезанном в широченную
трубу старой ТЭЦ (трубу эту даже объявили памятником архитектуры).
Это было дорогое и современное жилище, и я снова убедился, что
хрусты у девочки водились.
Но вот блокировки надзора «СПАС» у Марухи не было. Вернее, она
была недействительна из-за ошибки в оформлении – и через несколько
секунд я уже наблюдал за своей арендаторшей через ее домашние
камеры.
Маруха была одета в кожаную БДСМ-упряжь с шипами.
Впечатляло, что она носила ее дома одна. Видимо, человек был
действительно предан искусству. Впрочем, особой необходимости в
таком наряде не было: у девочки во взгляде отсвечивало больше БДСМ-
шипов, чем на одежде, если читатель простит мне такую метафору. Уж

16
что-что, а замечать и анализировать выражение человеческих глаз я
умею.
В ее триплексе было три уровня: спальня, гостиная с кабинетом и
бытовой отсек. Маруха перемещалась между ними по узкой винтовой
лестнице. В спальню заглянуть я так и не смог – там имелся телевизор,
но его камера была заблокирована.
Окон в доме не было – их заменяли круговые экраны ложного вида,
на которых честно накрапывал идущий над Москвой дождик. Древняя
копоть, то ли действительно оставшаяся на стенах, то ли подрисованная
декораторами, была окружена рамками и убрана под прозрачный
глянцевый лак.
На стенах висело несколько картин непонятного мне содержания –
переплетения ярких и резких линий, угловатые геометрические фигуры,
в которых можно было с трудом различить что-то антропоморфное…
Картины показались мне малоинтересными.
Зато мое внимание сразу привлек снимок в рамке, стоявший на
столе в кабинете хозяйки. Настоящее бумажное фото из фотобутика,
защищенное от ультрафиолета специальным стеклом. На нем была
запечатлена веселая пляжная компания – пятеро мужчин и одна
женщина, все довольно молодые. Они сидели на песке вокруг желтого
каноэ.
Женщина… Да, это была Маруха, только моложе и с пестро-
разноцветными волосами до плеч. Фотографию пересекала надпись
ручкой: «ДОМИНИКАНА!» Я на всякий случай скопировал все лицевые
паттерны – если что, проверим, кто такие.
Рядом с фотографией на столе стояла электронная рамка с 3D-
гифкой молодой девушки.
У девушки были короткие кудрявые волосы, прямой нос и
огромные темные глаза. Ее голову покрывала сетка для волос с золотым
обручем. В ушах блестели золотые сережки. Она очень напоминала
древний портрет из Помпей, так называемую «Сафо» (увидев в ее руках
таблички для письма и стилус, я понял, что это не просто сходство, а
воплощение образа). Наверно, хозяйская виртуальная любовница – как
сейчас говорят, е-тян.
Сафо выходила в мокрый после дождя сад, поднимала лицо,
улыбалась и писала что-то на своих табличках… Затем это повторялось.
Утомительно, должно быть, работать таким портретом.
На рамке была надпись «Жанна». Странное имя для античной
поэтессы.
Может быть, кроме Сафо, рамка показывала и других е-тянок? Или
эту Сафо на самом деле звали Жанной? В любом случае,
малоинформативно. Указывает, возможно, на лесбийские наклонности –

17
но это для баб с яйцами вполне типично. Хотя с такими выводами в
наше время торопиться не надо – еще неизвестно, что у этой Жанны под
пеплумом.
Другой портрет украшал стену. Это седобородое лицо я опознал
сразу – Соул Резник, известный калифорнийский гуру и программист.
Ничего удивительного, что он здесь висит. Эту фотографию, где Резник
имел вид худого черного старика в набедренной повязке, с луком и
двумя дротиками за спиной, я видел много раз – она у программистов
вместо иконы. Обычно ее подписывают так: «Линкольн Снуп Мазафака
(Соул Резник) в «Калифорнии-3».
Этнодауншифтинг сегодня чрезвычайно моден – но Резник все же
переборщил. Особенно с огромным глиняным диском в растянутой
верхней губе. Инициатических шрамов на плечах и груди тоже было
многовато – это же, наверно, больно…
Маруха сидела на кухне. Там играла щемяще красивая музыка –
одно из новых православных чудес, звуковой аналог мироточащей
иконы: песня, в которой через много десятилетий вдруг проступило не
замеченное прежде именование Иисуса. Ее часто заводят в московских
церквях, особенно в дни поста:

Небеса…
Назорей…
Голоса зову-ут меня…

Было любопытно, что Маруха слушает ее дома одна.

Я подключился к камере на микроволновке (некоторые идиоты еще
спрашивают, зачем там камера) и потратил две минуты на созерцание
того, как Маруха жует галету с сельдереем, сырыми креветками и
крабовым маслом. Поняв, что ни к каким прозрениям относительно ее
характера и души дальнейшее наблюдение не приведет, я инициировал
вызов.
Она нажала кнопку приема.
Ее канал оказался защищенным. И без визуала – только аудио. Но
визуал, хе-хе, у меня уже был свой.
– Здравствуйте, – произнес я. – Это ваш новый… э-э-э… ассистент
из Полицейского Управления.
– Порфирий Петрович?
– Так точно, сударыня. Он самый. Прибыл для прохождения
службы.
– Заходите. Код одиннадцать – сорок два – маруха – запятая – сорок
два – эф. Открываю.

18
Открытый ею канал вел…
Ох ты. Ну надо же.
Он вел прямо в айфак-10, лежащий на кровати в ее спальне.
Дорогущий темно-пурпурный айфак в женской стрейт-сборке (то есть с
пристегнутым дилдаком), со ртом типа два-шестнадцать – практически
таким же, как у моей экранной проекции. Рядом валялись огменточки.
Я увидел спальню через глазные камеры айфака. Уютное местечко:
инфракамин, два кресла и винный ящик. Тот же круговой экран в
полстены и вдобавок к нему отдельная видеопанель. Много маленьких
рамок с котиками-скринсейверами. Одна рамка – большая – с той же
Жанной-Сафо, что в кабинете. Только здесь Жанна была одета голубой
стюардессой.
Айфак в спальне. При первой встрече. Что называется, с корабля на
е-бал. Не то чтобы такого со мной раньше никогда не случалось, но…
Понятно, значит, какой арт-рынок мы будем исследовать.
Мое обостренное профессиональное чутье, однако, отметило две
странности.
Во-первых, в айфаке на меня набросилось сразу пять или шесть
защитных утилит, которые скопировали мои идентификаторы и
креденциалы вплоть до данных последних контактов – и даже
осмелились пукнуть мне в метадату своими куками, что мне, как
старшему по чину полицейскому алгоритму, было несколько
оскорбительно. Выслуживаются перед хозяйкой, мыши позорные… Но
все вроде бы в рамках закона.
Во-вторых… Тоже ничего незаконного, и все же.
У айфака две памяти – сейфер и сетевая папка.
В сейфере накапливаются и постоянно обновляются интимные
предпочтения хозяина: это своего рода алхимическая лаборатория, и
защищена она так, что туда не могут вторгнуться даже прошитые
терминальными имплантами хакеры-шахиды из Халифата, сжигающие
свой мозг ради удачной атаки. Айфак потому и стоит дорого, что ваши
интимные тайны на замке.
А вот сетевая папка – это проходной двор. Туда можно скинуть ай-
кинишко из сети, засосать попсовую ай-игру или сериал – в общем,
специальное место для незащищенных трансакций. Эту зону памяти
рекомендуют форматировать каждый месяц, чтобы там не заводились
черви. Здесь никто не хранит ничего личного, потому что туда можно
заглянуть из сети. Просто библиотека, и она часто бывает переполнена.
Мара пустила меня, понятно, в сетевую папку.
Но эта сетевая папка была совершенно пустой. Вообще. Причем
практически с фабричным метазапахом. То есть она эту область памяти
не заполняла контентом полностью ни разу вообще. Такая монашеская

19
добродетель выглядела странно. Правда, заглянуть в ее сейфер я не мог.
Можно было пошутить насчет девственности ее айфака – но
существовала примерно семидесятипроцентная вероятность, что Маруха
тоже биологическая девственница, имевшая дело только с
механическими пенетраторами. Шестьдесят три процента
биологических девственниц находят шутки на этот счет
оскорбительными, восемнадцать процентов подают за них в суд, и я
решил промолчать.
Открылась дверь, и в спальню вошла Маруха Чо.
Я, честно говоря, ожидал, что она сбросит свои кожаные тесемки и
мы приступим к делу, но вместо этого она села в кресло, достала из
винного ящика на полу бутылку калифорнийского красного – и налила
себе полстакана.
Хочет сперва поговорить, понял я. Стесняется. Надо было сказать
ей что-нибудь головокружительное, и я подключился к динамикам
настенной панели.
– Весна тревожит кровь, – пробасил я чувственным голосом. –
Сегодня сам терял голову по меньшей мере дважды… В жилах –
сплошное электричество.
Маруха засмеялась и отхлебнула вина.
– Порфирий Петрович, извините. Не хочу быть неверно понятой…
Я не это имела в виду. У меня айфак барахлит, не пускает контент из
сети. Я посмотреть хотела – пустит вас или нет? Пустил. Можете теперь
перелезть на телевизор.
Вот так. Мною уже айфаки проверяют. Скоро дымоход будут
прочищать.
– Это оттого он у вас контент не пускает, сударыня, – проворчал
я, – что вы столько защитных утилит себе поставили. Я с ними могу
управиться, потому как сам полицейский чин. А другой контингент они
с порога развернут. Тем более если без валидной лицензии, а у нас в
Богооставленной с этим сами знаете как…
Я уже окончательно перелез на ее панель – и проявился. Еще не
весь: пока только деликатно улыбающееся лицо в приоткрывшемся
квадратике смотрового окошка. Фактически одно темное пенсне.
Окошко это, однако, выглядело точно как в камере Бутырской тюрьмы
при виде изнутри. Мой фирменный мем – не все его понимают, и слава
Богу. Маруха, похоже, не поняла.
– Заходите-заходите, – сказала она. – Сегодня я не кусаюсь.

20
предварительный сговор
Я зашел. Это заключалось в том, что я закрыл смотровое окошко и в
следующий миг возник на экране весь.
– Имею честь…
Сняв фуражку, я слегка звякнул шпорой на ботфорте – не пропадать
же добру.
– Ох, какой вы байронический, – улыбнулась Маруха. – Даже
лучше, чем в каталоге.
– А вы, сударыня, меня по каталогу выбрали?
– А как же еще. У меня слабость на грозных, усатых и
байронических мужчин.
Я потратил долю секунды, чтобы выяснить в сети все возможные
значения термина «байронизм». Неожиданная оценка, да. Так меня еще
не называли – наверно, уголовный элемент с этим выражением не
знаком.
– Мой внешний вид всего лишь соответствует сфере моей
деятельности, – сказал я сухо. – Его задача – внушать людям уважение к
закону и его служителям.
– Уже внушили, – кивнула Маруха. – Вся дрожу, трепещу и теку.
Я подумал, что раз уж она так хочет байронизму, их есть у меня – и
мои губы искривила презрительно-горькая усмешка.
– Как я понимаю, сударыня, я теперь у вас на побегушках?
– Именно. Работать мы будем плотно и много. Поэтому предлагаю
перейти на «ты».
– Как скажете, сударыня.
– И не надо сударыни, не надо. Называй меня Мара. Это, кстати,
настоящее имя.
Она говорила правду (хоть по договору я и не могу назвать ее имя
сам, повторить ее слова и признать их правоту могу вполне).
– Хорошо, Мара, – сказал я. – Но вот насчет «ты»… Мне, человеку
старых правил, непросто будет так сразу…
– А ты попробуй. Прямо сейчас. Скажи: «Мара, какая ты славная».
И улыбнись.
– Мара, – повторил я, сделав такое лицо, словно у меня был полный
рот дроби, – какая ты… славная.
На ее лице промелькнула тень недовольства. Я на всякий случай
свернул байронизм в незаметный коврик – и солнечно улыбнулся.
– Отлично, Порфирий, – улыбнулась она в ответ. – Чем мы будем
заниматься, ты представляешь?

21
– Арт-рынком.
– Да. Ты знаешь что-нибудь про искусство? Особенно современное?
– Современное – это за какой примерно период?
– Ну, скажем, за последнюю сотню-полторы лет.
– Честно говоря, нет, – ответил я. – Но могу в любой момент все
выяснить.
– Я тебе лучше сама расскажу. Чтобы ты знал, как это вижу я.
Присядь, это надолго… А то неловко говорить, когда перед тобой стоят.
Я спроецировал на экран свой вид за рабочим столом. Она с
иронией покосилась на портрет Государя – но не сказала ничего. Умная.
– Итак, Порфирий, слушай. Современное искусство нельзя
определить, его можно только описать. В зависимости от наших целей
описание может быть очень разным. Я не буду уходить в теорию, а
попытаюсь объяснить, что это такое для меня лично.
Я изобразил на лице крайнее напряжение мысли.
– Я вижу искусство как некое поле событий, на одном полюсе
которого – веселые заговоры безбашенной молодежи с целью развести
серьезный мир на хаха, охохо или немного денег, а на другом – бизнес-
проекты профессиональных промывателей мозгов, пытающихся
эмитировать новые инвестиционные инструменты…
Я начал водить пером по листу бумаги, как бы делая заметки. Во
время допроса это помогает людям сосредоточиться.
– Первый полюс – где безбашенная молодежь – почти всегда
симпатичен. Второй – где ушлый бизнес – почти всегда отвратителен.
Кроме тех случаев, конечно, когда он гомерически смешон, что бывает
довольно часто. Но при этом стратегия и цель собравшейся на первом
полюсе молодежи обычно сводится к тому, чтобы постепенно пробиться
на второй полюс и занять его, а стратегия занявших второй полюс
старперов заключается в том, чтобы как можно дольше сохранять над
ним контроль…
Я кивнул и нарисовал на своем листе невидимого амура с луком.
Зря, значит, с утрева лук ебошили, сработал мой ассоциативный контур.
В этот айфак, Порфирий Петрович, вас скорей всего не позовут.
– Занимательно то, – продолжала Мара, – что многое, случайно
сбацанное на первом полюсе, со временем становится куда более
серьезным инвестиционным инструментом, чем специально и
старательно созданное на втором. Оно же впоследствии входит в канон.
Поэтому второй полюс изо всех сил пытается мимикрировать под
первый, а первый – под второй. Вот эта сложная динамика взаимного
проникновения и маскировки и есть живая жизнь современного
искусства, а также его суть, стержень и тайный дневник. Ты понял?
– Понял, – сказал я. – Чего тут понимать-то.

22
– Тогда у тебя должен возникнуть вопрос.
– У меня?
– Да, – ответила Мара. – Если ты действительно понял.
Я не стал, конечно, объяснять, что применительно ко мне
выражение «понял» – чистая фигура речи и означает примерно
следующее: «проанализировал лингвистический материал, выделил
смысловые ядра и приступил к генерированию связных реплик,
поддерживающих видимость диалога». Такое не способствует
доверительности. Вместо этого я глупо моргнул пару раз и спросил:
– Какой вопрос?
– Такой, – сказала Мара. – Кто дает санкцию?
– Прокурор?
Мара засмеялась.
– В мире искусства, Порфирий, медведь не прокурор. Чтоб ты знал.
– Хорошо, – сказал я. – Тогда какую санкцию?
– Сейчас я объясню на примере из моей монографии. Вот смотри.
Конец прошлого века. Туннельный соцреализм, как мы сегодня
классифицируем. Советский Союз при последнем издыхании. Молодой
и модный питерский художник в компании друзей, обкурившись травы,
подходит к помойке, вынимает из нее какую-то блестящую железяку –
то ли велосипедный руль, то ли коленчатый вал – поднимает ее над
головой и заявляет: «Чуваки, на спор: завтра я продам вот эту хероебину
фирмé за десять тысяч долларов». Тогда ходили доллары. И продает.
Вопрос заключается вот в чем: кто и когда дал санкцию считать эту
хероебину объектом искусства, стоящим десять тысяч?
– Художник? – предположил я. – Нет. Вряд ли. Тогда все
художниками работали бы. Наверно… тот, кто купил?
– Вот именно! – подняла Маруха палец. – Какой ты молодец –
зришь в корень. Тот, кто купил. Потому что без него мы увидим вокруг
этого художника только толпу голодных кураторов вроде меня. Одни
будут орать, что это не искусство, а просто железка с помойки. Другие –
что это искусство именно по той причине, что это просто железка с
помойки. Еще будут вопить, что художник извращенец и ему платят
другие богатые извращенцы. Непременно скажут, что ЦРУ во время так
называемой перестройки инвестировало в нонконформистские
антисоветские тренды, чтобы поднять их социальный ранг среди
молодежи – а конечной целью был развал СССР, поэтому разным
придуркам платили по десять штук за железку с помойки… В общем,
скажут много чего, будь уверен. В каждом из этих утверждений,
возможно, будет доля правды. Но до акта продажи все это было просто
трепом. А после него – стало рефлексией по поводу совершившегося
факта культуры. Грязный секрет современного искусства в том, что

23
окончательное право на жизнь ему дает – или не дает – das Kapital. И
только он один. Но перед этим художнику должны дать формальную
санкцию те, кто выступает посредником между искусством и капиталом.
Люди вроде меня. Арт-элита, решающая, считать железку с помойки
искусством или нет.
– Но так было всегда, – сказал я. – В смысле с искусством и
капиталом. Рембрандт там. Тициан какойнибудь. Их картины покупали.
Поэтому они могли рисовать еще и еще.
– Так, но не совсем, – ответила Мара. – Когда дикарь рисовал
бизона на стене пещеры, зверя узнавали охотники и делились с
художником мясом. Когда Рембрандт или Тициан показывали свою
картину возможным покупателям, вокруг не было кураторов. Каждый
монарх или богатый купец сам был искусствоведом. Ценность объекта
определялась непосредственным впечатлением, которое он производил
на клиента, готового платить. Покупатель видел удивительно похожего
на себя человека на портрете. Или женщину в таких же розовых
целлюлитных складках, как у его жены. Это было чудо, оно удивляло и
не нуждалось в комментариях, и молва расходилась именно об этом
чуде. Искусство мгновенно и без усилий репрезентировало не только
свой объект, но и себя в качестве медиума. Прямо в живом акте чужого
восприятия. Ему не нужна была искусствоведческая путевка в жизнь.
Понимаешь?
Я неуверенно кивнул.
– Современное искусство, если говорить широко, начинается там,
где кончается естественность и наглядность – и появляется
необходимость в нас и нашей санкции. Последние полторы сотни лет
искусство главным образом занимается репрезентацией того, что не
является непосредственно ощутимым. Поэтому искусство нуждается в
репрезентации само. Понял?
– Смутно. Лучше я гляну в сеть, и…
– Не надо, ты там всякого говна наберешься. Слушай меня, я все
объясню просто и по делу. Если к художнику, работающему в новой
парадигме, приходит покупатель, он видит на холсте не свою рожу,
знакомую по зеркалу, или целлюлитные складки, знакомые по жене. Он
видит там…
Мара на секунду задумалась.
– Ну, навскидку – большой оранжевый кирпич, под ним красный
кирпич, а ниже желтый кирпич. Только называться это будет не
«светофор в тумане», как сказала бы какая-нибудь простая душа, а
«Orange, red, yellow». И когда покупателю скажут, что этот светофор в
тумане стоит восемьдесят миллионов, жизненно необходимо, чтобы
несколько серьезных, известных и уважаемых людей, стоящих вокруг

24
картины, кивнули головами, потому что на свои чувства и мысли
покупатель в новой культурной ситуации рассчитывать не может. Арт-
истеблишмент дает санкцию – и это очень серьезно, поскольку она
означает, что продаваемую работу, если надо, примут назад примерно за
те же деньги.
– Точно примут? – спросил я.
Мара кивнула.
– С картиной, про которую я говорю, это происходило уже много
раз. Ей больше ста лет.
– Как возникает эта санкция?
Мара засмеялась.
– Это вопрос уже не на восемьдесят, а на сто миллионов. Люди
тратят жизнь, чтобы эту санкцию получить – и сами до конца не
понимают. Санкция возникает в результате броуновского движения
вовлеченных в современное искусство умов и воль вокруг
инвестиционного капитала, которому, естественно, принадлежит
последнее слово. Но если тебе нужен короткий и простой ответ, можно
сказать так. Сегодняшнее искусство – это заговор. Этот заговор и
является источником санкции.
– Не вполне юридический термин, – ответил я. – Может, лучше
сказать «предварительный сговор»?
– Сказать можно как угодно, Порфирий. Но у искусствоведческих
терминов должна быть такая же санкция капитала, как у холста с тремя
разноцветными кирпичами. Только тогда они начинают что-то значить –
и заслуживают, чтобы мы копались в их многочисленных возможных
смыслах. Про «заговор искусства» сказал Сартр – и это, кстати, одно из
немногих ясных высказываний в его жизни. Сартра дорого купили.
Поэтому, когда я повторяю эти слова за ним, я прячусь за выписанной
на него санкцией и выгляжу серьезно. А когда Порфирий Петрович
говорит про «предварительный сговор», это отдает мусарней, sorry for
my French. И повторять такое за ним никто не будет.
– Ты только что повторила, – сказал я.
– Да. В учебных целях. Но в монографию я этого не вставлю, а
дедушку Сартра – вполне. Потому что единственный способ заручиться
санкцией на мою монографию – это склеить ее из санкций, уже
выданных ранее под другие проекты. Вот так заговор искусства
поддерживает сам себя. И все остальные заговоры тоже.
– Прямо ложа карбонариев, – сказал я.
– Ну если тебе так понятней, пожалуйста, – улыбнулась Мара. –
Любое творческое действие настроенного на выживание современного
художника – это просьба принять его в заговорщики, а все его работы –
набранные разными шрифтами заявления на прием. По этой скользкой и

25
зловонной тропинке веселая молодежь с первого полюса искусства,
теряя волосы и зубы, бредет в омерзительную клоаку второго – доходит,
кстати, один из тысячи, остальные спиваются и старчиваются. На
первом полюсе распускаются новые цветы, год или два согревают нас
своей трогательной глупостью, потом тускнеют, опадают – и отбывают в
тот же путь. Так было сто лет назад, Порфирий. И так будет очень долго.
Искусство давно перестало быть магией. Сегодня это, как ты вполне
верно заметил, предварительный сговор.
– Кого и с кем? – спросил я.
– А вот это понятно не всегда. И участникам сговора часто
приходится импровизировать. Можно сказать, что из этой неясности и
рождается новизна и свежесть.
– Ага, – сказал я и подкрутил ус. – А почему кто-то один, кто
разбирается в современном искусстве, но не участвует в заговоре, не
выступит с разоблачением?
Мара засмеялась.
– Ты не понял самого главного, Порфирий.
– Чего?
– «Разбираться» в современном искусстве, не участвуя в его
заговоре, нельзя – потому что очки заговорщика надо надеть уже для
того, чтобы это искусство обнаружить. Без очков глаза увидят хаос, а
сердце ощутит тоску и обман. Но если участвовать в заговоре, обман
станет игрой. Ведь артист на сцене не лжет, когда говорит, что он
Чичиков. Он играет – и стул, на который он опирается, становится
тройкой. Во всяком случае, для критика, который в доле… Понимаешь?
– Примерно, – ответил я. – Не скажу, что глубоко, но разговор
поддержать смогу.
– Теперь, Порфирий, у тебя должен возникнуть другой вопрос.
– Какой?
– Зачем я тебе все это объясняю?
– Да, – повторил я, – действительно. Зачем?
– Затем, – сказала Мара, – чтобы тебя не удивило то, что ты
увидишь, когда мы начнем работать. Ты будешь иметь дело с весьма
дорогими объектами. И тебе может показаться странным, что
электронная копия или видеоинсталляция, которую может сделать из
открытого культурного материала кто угодно, считается уникальным
предметом искусства и продается за бешеные деньги. Но это, поверь, та
же ситуация, что и с картиной «Orange, red, yellow». Если, глядя на нее,
ты видишь перед собой светофор в тумане, ты профан – как бы
убедительно твои рассуждения ни звучали для других профанов.
Запомни главное: объекты искусства, с которыми ты будешь иметь дело,
не нуждаются в твоей санкции. А санкция арт-сообщества у них уже

26
есть.
– В какой именно форме была выдана эта санкция?
– Порфирий, – вздохнула Мара, – какой же ты невнимательный. В
той форме, что их купили.
– А экспертизу они перед этим прошли? – спросил я
подозрительно. – Акт экспертизы есть?
Мара улыбнулась.
– Экспертиза во всех случаях очень серьезная. Она проведена самой
авторитетной инстанцией, какая только существует в современном мире.
Этот источник, однако, не рекламирует себя – и тебе про него знать ни к
чему.
– Так, – сказал я. – Картина понемногу складывается. И что это за
дорогие объекты искусства?
– Гипс, – ответила Мара.
Вот здесь она и произнесла это слово впервые. Именно здесь.

27
гипс
– Гипс? – переспросил я. – А что это значит?
– Гипс – наш искусствоведческий жаргон. Официальный термин –
«гипсовый век».
– А что такое «гипсовый век»? Какая-то периодизация?
– Скорее парадигма, связанная с историческим периодом. Далеко не
все искусство этого времени будет гипсом. Но если брать по времени – с
начала нашего века и примерно до двадцать пятого-тридцатого года. По
месту возникновения – Россия, Европа, Америка, Китай. Отдельные
объекты искусства, созданные до и после этого времени, тоже могут
быть классифицированы как гипс. Но надо, чтобы согласились ведущие
искусствоведы.
– И чем этот гипс замечателен?
– Главным образом своей стоимостью. Гипс ценится даже выше,
чем балтийский туннель. В смысле поздний прибалтийский соцреализм,
а это очень редкое и дорогое искусство.
– Насколько все это дорого?
– По-разному, – ответила Мара. – Но обычно суммы сделок
исчисляются миллионами.
– Ого. А почему такое название – «гипс»? Это что, какие-то изделия
из гипса? Фигурки?
Мара засмеялась.
– Какой ты у меня девственный, Порфирий. Какой свежий. Я в тебя
сейчас влюблюсь. У Делона Ведровуа было эссе с названием «Гипсовая
контрреформация». Оттуда это и пошло. Гипсовая контрреформация, по
Ведровуа, была последней попыткой мировой реакции вдохнуть жизнь в
старые формы и оживить их. Создать, как он пишет, франкенштейна из
трупного материала культуры, основанной на квазирелигиозных
ценностях реднеков и сексуальных комплексах всемирной ваты.
– Но почему именно «гипс»?
– У Ведровуа это центральная метафора. Представь сбитого
грузовиком Бога…
– Бога? – переспросил я и перекрестился. – Грузовиком?
– Ведровуа так переосмыслил Ницше. Не хотела задеть твои
религиозные чувства, извини – я знаю, что вам сейчас закачивают.
Неважно – Бога, патриарха, царя, пророка. Одним словом, фигуру отца.
Ему переломало все кости, и он мертв. Его надо скорее зарыть – но…
Как это у Блока: «толстопузые мещане злобно чтут дорогую память
трупа – там и тут». И вот, чтобы продлить себя и свое мещанство в

28
будущее, толстопузые злобно заявляют, что Бог на самом деле жив,
просто надо наложить на него гипс, и через несколько лет – пять, десять,
двадцать – он оклемается. Они лепят гипсовый саркофаг вокруг
воображаемого трупа, выставляют вооруженную охрану и пытаются
таким образом остановить время… Гипсовое искусство – это искусство,
которое своим виртуальным молотом пытается разбить этот саркофаг.
Или, наоборот, старается сделать его еще крепче. Подобное
происходило почти во всем мире и принимало самые разнообразные
формы.
– И чем все кончилось?
– Ты придуриваешься?
– Нет, – ответил я, – я работаю. Гипсовый век ведь уже завершился?
– Да.
– Так что, Бог в саркофаге пришел в себя?
Мара терпеливо улыбнулась.
– Трудно сказать.
– Почему?
– Про саркофаг постепенно забыли.
– Почему забыли?
– Потому что в нем оказались мы все.
– Ага, – протянул я. – Понятно. И какой век начался после
гипсового?
– Не знаю, Порфирий. Наше время еще ждет своего Ведровуа. Но
текущую культурную парадигму принято называть «новой
неискренностью». Гипсовое искусство угасло вместе с остатками
свободы… Если ты записываешь, про свободу так сказала не я, а
Ведровуа. Вообще, это сложные для непрофессионала темы, потому что
с гипсовых времен многие слова изменили смысл. Если ты будешь
просто нырять за ними в сеть, ты можешь многое не так понять.
– Как это слова изменили смысл? – спросил я. – Что, стол стал
стулом? Или наоборот? Можно пример?
– Можно, – сказала Мара. – Ну вот хотя бы… Одно из важных
понятий гипсовой эпохи – «русский европеец». Ты знаешь, что это
такое?
Я заглянул в сеть.
– Конечно. «Русский европеец» – косматая сторожевая собака,
популярна у немецких и французских старых дев. По слухам, ее можно
приучить к любодеянию языком, натирая интимные части тела пахучей
колбасой или сыром, что само по себе не является нарушением норм
еврошариата. Неприхотлива, хорошо переносит холод. Служит в
погранвойсках на границе с Халифатом…
– Хватит, – сказала Мара. – Вот видишь. А до Халифата так

29
назывался русский приверженец гуманистических ценностей и норм. Но
теперь эту информацию можно раскопать разве что в примечаниях к
какой-нибудь монографии. Если ты просто забьешь эти слова в
поисковик, тебе навстречу вылезет много-много няшных песиков. Как
ты только что видел сам. Поэтому лучше слушай меня.
– Ладно, – ответил я, – буду слушать. С периодизацией и
терминологией примерно понял. А почему гипс такой дорогой?
– Знаешь, – сказала Мара, – это не все искусствоведы до конца
понимают сами. Хотя объяснить, конечно, может каждый.
– Ты понимаешь? – спросил я.
– Я… Я могу объяснить, – улыбнулась Мара.
Улыбка у нее была полулимбическая типа три, открытая и честная.
Теоретически должна была вызывать доверие. Но у меня почему-то не
вызывала.
– Объясни, – попросил я.
– Видишь ли… Гипсовый век – это последнее время в истории
человечества, когда художнику казалось… Нет, когда художник еще мог
убедительно сделать вид, что ему кажется, будто его творчество
питается конфликтом между свободой и рабством, правдой и неправдой,
добром и злом – ну, называй эти оппозиции как хочешь. Это была
последняя волна искусства, ссылающегося на грядущую революцию как
на свое оправдание и магнит – что во все времена делает художника
непобедимым… Я понятно выражаюсь?
– А сейчас разве нельзя сослаться на революцию? – спросил я. – В
рекламе ведь постоянно ссылаются. У них каждый новый айфак – это
революция.
– Сейчас можно использовать революцию как метафору
технического прогресса, – сказала Мара. – Но нельзя сослаться на
восстание против гнета. Не потому, что арестуют, хотя и это, конечно,
тоже, а потому, что трудно понять, против кого восставать. Гнет в
современном мире не имеет четкого источника. А тогда был
ненавистный саркофаг. Гипсовые оковы, как говорит Ведровуа. Но уже
тогда с этой апелляцией к грядущей буре наметились серьезные
стилистические сложности, которые в конце концов и закрыли гипсовую
нишу.
– Какого рода сложности? – спросил я.
– Надо быть историком, чтобы понять. Сложно петь о революции,
когда за углом ее на полном серьезе готовит ЦРУ или МГБ. То есть
можно, конечно, но ты тогда уже не художник, а сам знаешь кто. С
добром и злом тоже начались проблемы – от имени добра стали
говорить такие хари, что люди сами с удовольствием официально
записывались во зло…

30
– Понимаю, – сказал я.
– И, главное, спорить с другими становилось все опасней и
бессмысленней, потому что общепринятые в прошлом парадигмы добра
были деконструированы силами прогресса, сердце прогресса было
прокушено ядовитыми клыками издыхающей реакции, а идеалы
издыхающей реакции были вдребезги разбиты предсмертным ударом
хвоста, на который все-таки оказался способен умирающий прогресс.
Ну, в общем, началось наше время.
– То есть искусство гипсового века – это как бы последняя волна
светлого революционного искусства?
– Ну да, именно «как бы». Если по Ведровуа, на продажу здесь
выставляется символический гиперлинк на честность и
непосредственность восстания… Как бы прощальное отражение
искренности в закрывающемся навсегда окне. Поэтому гипс иногда так
и называют – «последняя свежесть».
Я сделал паузу в двенадцать секунд, словно переваривая
полученную информацию, а потом спросил:
– А что именно в этом гипсе было свежим?
Мара вздохнула – ее, похоже, начала утомлять моя непонятливость.
– Его последнесть, – сказала она. – В гипсе содержалась последняя
в культурной истории убедительная референция к свежести. К самой ее
возможности. Уже не сам свет, а как бы прощальная лекция последнего
видевшего свет человека обществу слепых. Ксерокопия света.
– Как это может быть ксерокопия света?
– Вот в этой невозможности и состоит вся суть гипса – то, что
делает его таким уникальным. Это не наблюдение самого света, а
фиксация того факта, что свет когда-то был. С тех пор мы имеем дело с
ксерокопиями ксерокопий, отблесками отблесков… И потом, не забывай
– это были последние времена, когда люди в своем большинстве
занимались любовью телесно. Это было социальной нормой почти
везде, кроме Японии. На самом деле, если ты пропитаешься этим
периодом, ты начинаешь чувствовать невыразимо трогательную
щемящую ноту, которая проходит через все гипсовое искусство.
– И за эту ноту платят столько денег?
Мара кивнула.
– Знатоки чувствуют гипс сразу. И я не буду тебе больше ничего
объяснять, Порфирий. Ты сам все увидишь на примерах. То, с чем ты
будешь работать, и есть Гипс с большой буквы «Г».
– Хорошо, – сказал я. – А в чем будет заключаться моя работа?
– Вот теперь мы наконец добрались до главного. Я, как ты, наверно,
догадался, специалист именно по гипсу. Написала две книги. Сейчас
пишу третью.

31
– Книги, похоже, приносят нормальный доход, – заметил я.
Мара улыбнулась.
– Зарабатываю я не книгами, а консультациями. Вокруг дорогих
продаж всегда большие комиссионные. Книги нужны главным образом
для того, чтобы меня на эти консультации приглашали.
– А! – сказал я.
– Но кроме книг – и это куда важнее – нужно быть в курсе всего
происходящего в твоей области. Нужно владеть всей информацией. Что
именно продано и за сколько. Чтобы помочь художественному рынку с
price action[2], нужно в нюансах знать, что и как растет на гипсовом
огороде.
– Гипсовый огород, – сказал я. – Красивая метафора.
– Ну я же все-таки искусствовед. Ты можешь считать свою работу
просто секретарской. А можешь – детективной. Я сейчас занимаюсь
исследованиями так называемого «скрытого гипса» и ты мне в этом
будешь помогать.
– А почему скрытого?
– Потому, – ответила Мара, – что объекты искусства, которыми мы
будем заниматься, раньше не были известны кураторам и публике и
появились на рынке только недавно. Но они подлинные. И это,
Порфирий, совершенно точно. Их проверила самая авторитетная в мире
инстанция. Иначе их никто бы не купил.
– И что мне надо сделать? Выяснить, кто их продал?
Мара засмеялась.
– Твой энтузиазм меня радует. Но такая задача, боюсь, будет не по
плечу даже тебе. Это достаточно закрытый рынок. Его курируют
серьезные юридические фирмы, берущие за свои услуги процент от
суммы сделки. Продавцы, как правило, не засвечиваются. Покупатели
тоже.
– А как тогда одни покупают у других?
– С обеих сторон действуют посредники. Они держат чужие
инвестиции в тайне, поэтому публичные аукционы им ни к чему. Эти
люди не привлекают к себе внимания, Порфирий.
– Интересно, – сказал я.
– Будет еще интересней, – ответила Мара. – Естественно, у меня в
этих кругах есть множество осведомителей. Когда происходит какая-то
крупная продажа по гипсу, я об этом знаю, даже если меня не
привлекают в качестве эксперта. Но мои осведомители сообщают мне
только частичную информацию.
– Какую?
– Во-первых, естественно, что продан гипс. Моя область. Во-
вторых, номер лота – это внутренняя информация, тебе особенно ни к

32
чему. В-третьих, имя конечного покупателя, и это самое главное. В-
четвертых, цену сделки. Но цену мне удается выяснить не всегда.
– Ага, – сказал я. – Но ты, естественно, знаешь, что именно продали
и купили.
Мара отрицательно покачала головой.
– Как раз нет. В этом все дело.
– Как так?
– Порфирий, объект современного искусства может состоять из
одного названия. И оно может быть очень дорого продано. Вот только
ты вряд ли будешь его знать, если покупатель не ты. Объектом
искусства может быть обычный копируемый файл. Может быть
некопируемый файл. Может быть блокчейн-датум. Может быть
материальный объект и так далее. Иногда описать объект искусства
достаточно, чтобы его можно было воспроизвести. Тогда его природа
сохраняется в полной тайне. Но бывает и так, что покупателю важно
оказаться номинальным собственником свободно копируемого объекта
– такое часто делают для престижа большие корпорации. Может быть
очень много разных ситуаций. Как правило, природа продаваемого
объекта на аукционе не разглашается. Но это не обязательно значит, что
ее специально держат в тайне после продажи.
– Ага, – сказал я. – И мне нужно будет определить…
– Именно, – кивнула Мара. – Мне надо, чтобы ты, пользуясь своими
служебными возможностями, выходил на конечных покупателей и
определял, что именно они купили. При возможности делай копии всего
обнаруженного. Эта информация конфиденциальна, но ты можешь быть
уверен, что она такой и останется. Дальше она не пойдет никуда.
– А как это выглядит с юридической точки зрения? – спросил я.
– Нормально, – улыбнулась Мара. – Я не прошу тебя нарушить
тайну чужой сделки. Я даю тебе имя институции или человека, а ты
выясняешь для меня некоторые детали, связанные с его коллекцией
искусства. Обычная работа для частного детектива.
Я слазил в сеть и сверился с Уложением.
– Если так повернуть, то да. Хотя действовать надо аккуратно.
– Действуй аккуратно, – сказала Мара. – Итак, сбрасываю тебе
первый лот… Получил?
– Получил, – ответил я. – Лот триста двадцать два, да?
– Именно. Видишь имя, адрес и дату покупки?
– Вижу. Когда приступать?
– Прямо сейчас. Отчитаешься завтра.
– Честь имею…
– Имей, – сказала Мара, – и еще у меня личная просьба.
– Какая?

33
– Сделай себе завтра зеленые бакенбарды.

34
убер 1. зика
Коллекционер, чьи координаты сбросила мне Мара, жил в
пентхаусе на Патриарших. Борец смешанных единоборств Симеон
Полоцкий, многократный бла-бла-бла.
Через две секунды я был уже в убере – едущем, правда, не точно к
Симеону, но совсем близко. Левая обзорная камера не работала, но я
ведь и не собирался описывать городские виды.
Скоро машина, как и следовало ожидать, застряла в пробке на
Садовом.
В салоне сидела пожилая женщина в черном, в интересной шапочке
с пером и вуалью, я таких раньше не видел, и смотрела повтор
вчерашнего «Вундеркинда».
На экране, как и обещало название, спорили бесподобный
Вундеркинд и несколько несвежих патлатых свинюков – таких
специально приглашают в студию, чтобы они вызывали как можно
больше отвращения.
Вундеркинд – это тоже AI, алгоритм вроде меня, но у него для
удобства общения с гостями студии есть перманентное тело,
механизированная кукла из силикона. Вундеркинд выглядит как
трехлетний карапуз, а передачу ведет из детской кроватки с
ограждением. Телу уже больше десяти лет, но бедняжка совсем за это
время не вырос.
Мимика у него, если честно, на три с плюсом – но есть два
беспроигрышных хода. Если ему в собеседники попадается идиот,
которого не убеждает безупречная логика (а с ней у малыша полный
порядок), Вундеркинд начинает визжать и реветь, брызжа слюной и
слезами (гидравлику ему сделали на пять). А если дурень не унимается,
Вундеркинд может описаться от возмущения, и камера честно покажет
мокрые подгузники и простынки. Слезы, сопли и прочее – это не
компьютерный эффект: к силиконовому тельцу Вундеркинда подведены
спрятанные в простынках шланги.
Спорили про Зику-три и Big Data. Это у свинюков любимая тема
для разговора.
– Вы понимаете, что это классическая логическая ошибка, –
очаровательным дискантом пищал Вундеркинд, – путать «после этого» и
«вследствие этого»? Еще в Древней Греции…
– Известно, – перебил один из свинюков, – что три крупнейших
фирмы Big Data, я их не называю, чтобы не было исков, но вы знаете, о
ком я говорю – так вот, они еще в десятых годах нашего века совместно

35
финансировали микробиологические исследования, в том числе
создание новых вирусов. Лечебных, как они утверждали. Все это тогда
звучало очень модно – наноботы, путешествующие по сосудам вашего
тела, вирусы-ремонтники, способные лечить от рака… Но почему-то
после того, как появился юкатанский герпес и Зика-два, когда стали
рождаться эти жуткие микроцефалы, никакой информации о лечебных
вирусах больше не появлялось. Засекретили.
– А это еще одна логическая ошибка, – заверещал Вундеркинд, – с
таким же успехом можно сделать вывод, что исследования на эту тему
были просто прекращены…
– Прекращены? А как, по-вашему, произошла мутация к Зике-три?
Вирус, который разносили комары, стал передаваться воздушно-
капельным путем. Мало того, заражение гарантирует почти
стопроцентную мутацию потомства. При этом никакой лихорадки,
температуры – никаких вообще симптомов! Никакого вреда для
здоровья носителя… Сегодня инфицированы практически все. Во
всяком случае, из этого исходит правительство и медицина. Природа не
смогла бы за такой короткий срок изготовить настолько совершенный
биологический инструмент. Это сделала Big Data с чудовищным […] во
главе!
Название фирмы было, понятно, запикано.
– Зачем? – спросил Вундеркинд.
– Как зачем? Чтобы маргинализировать естественный секс между
людьми, особенно между мужчиной и женщиной! И даже между двумя
мужчинами. Кому нужен новый штамм юкатанского герпеса? Все было
устроено для того, чтобы мы спали с манекенами и размножались
только через пробирку, где можно отсечь ненужные генетические
последовательности! Работа шла по двум направлениям – сделать это
законом и одновременно криминализировать почти все естественные
сексуальные действия, даже интенции одного живого человека по
отношению к другому.
– Вам, господа, никто не мешает заниматься телесным сексом друг
с другом, – сказал Вундеркинд. – Никто. Особенно если вам нужен
новый штамм этого самого. Но вы должны соблюдать законы и
понимать, что многим в современном обществе такое поведение кажется
мерзким и оскорбительным.
– Вот именно про это я и говорю! Практически все виды поведения,
которые последние пятьдесят или сто тысяч лет вели к акту
репродукции, в наше время считаются социально неприемлемыми! Это
результат заговора.
– Чем вы можете доказать существование заговора?
– Смотрите, – заговорил другой патлатый свинюк, – вы тут

36
ссылались на античную логику. Римляне говорили: ищите того, кому
выгодно. Уже тогда, когда появился Зика-один, велись серьезные
исследования в области виртуального секса. Практически вся
сегодняшняя технология существовала в зародыше. Все эти айфаки и
андрогины ничего принципиального не внесли…
– Неправда, – поднял пальчик Вундеркинд, – когда появился Зика-
один, не было самого главного. Не было транскарниальной стимуляции.
– Работы в этом направлении уже велись, – сказал первый
свинюк. – Т-стимуляция применялась в спорте в качестве электронного
допинга.
– Если подытожить, – пропищал Вундеркинд, – вы обвиняете
фирмы Big Data в том, что они финансировали исследования в
различных областях прикладной науки? А потом прекратили
финансировать?
– Нет, – сказал второй свинюк. – Мы обвиняем Big Data в том…
Сейчас объясню по порядку. Когда продажи девайсов – смартфонов,
планшетов, виртуальных шлемов и приставок стали падать… нет,
задолго до этого, когда сделалось ясно, что они начнут падать,
поскольку заставлять людей обновлять практически не меняющиеся
гаджеты каждый год будет все труднее… Вот тогда, еще в десятых
годах, фирмы Big Data вступили в преступный тайный сговор с целью
искусственно создать новый рынок.
– Емкостью, как ожидалось, примерно в триллион тогдашних
долларов, – уточнил второй свинюк.
– Да, около того по самым скромным подсчетам, – согласился
первый. – Рынок виртуального, роботизированного, искусственного –
называйте, как хотите – секса. Но скоро стало ясно, что невозможно
будет сыграть по-крупному, пока люди предпочитают заниматься
любовью друг с другом. Нужен был тектонический слом всей
человеческой сексуальности. Целью Big Data было маргинализировать, а
еще лучше – криминализировать первейшую человеческую потребность
в ее естественном виде, одновременно создав искусственный обходной
путь, по которому пойдут миллиарды людей. Над этим работали не
только инженеры Силиконовой долины, но и бесчисленные
пресститутки из корпоративных масс-медиа…
– Их тоже посвятили в заговор? – спросил Вундеркинд.
– Журналистов не надо ни во что посвящать. Не надо даже давать
им команду – эти умные и удивительно подлые зверьки сами способны
догадаться по запаху, где им накрошили еды. Вот про что мы говорим.
– Вы считаете, правильнее было позволить людям рожать уродов,
дебилов и микроцефалов, не приспособленных к жизни? – вопросил
Вундеркинд. – Если бы не закон о защищенном воспроизводстве, наша

37
планета давно превратилась бы в дом призрения для уродцев.
– Она и стала домом призрения для уродцев, – сказал первый
свинюк. – Только этими уродцами сделались мы все – после того, как
нам много лет промывали мозги пресститутки из культурно-медийного
истеблишмента. Почему физический секс между двумя людьми,
особенно мужчиной и женщиной, считается сегодня чем-то позорным,
уродливым, грубым? Практически извращением?
– Потому что человечество выросло и созрело, – пропищал
Вундеркинд. – Это произошло бы и без Зики-три, только позже. Новые
болезни – а Зика-три, как вы хорошо знаете, самая распространенная, но
далеко не самая неприятная проблема – сделали любой физический
половой контакт, даже защищенный, крайне рискованным. Но это было
не причиной перемен, а их катализатором. Когда-то люди ели сырое
мясо. Юных женщин попросту насиловали те, у кого была самая
большая дубина. Продолжалось это сотни тысяч лет, и тоже, наверно,
казалось нормальным. Кстати, люди той эпохи выглядели примерно как
вы двое – волосатые и неаккуратные… Интересно, это совпадение или
что-то большее?
Машина проехала мимо дома Симеона Полоцкого, и я отключился
от всех микрофонов и камер убера. То есть вышел. Только не
спрашивайте куда.
Этого Вундеркинда я часто вижу на экранах. Он популярный –
люди перед программой даже ставки делают, обоссыт он пеленки в этот
раз или нет. Вероятность всегда около пятидесяти процентов, и говорят,
что ее держат такой специально, чтобы подпитывать народный
тотализатор. У него в студии всегда визг, критика властей и полная
свобода слова, но побеждает всегда правильная линия.
Вот и сегодня – наверняка его райтер-группа сначала родила эту
фразу про волосатых и неаккуратных свинюков, а потом уже где-то в
подвалах «ВзломПа» подобрали двух соответствующих граждан,
которым для убедительности дали высказаться… Как информационные
алгоритмы работают, мы знаем.
Ладно, не полицейское это дело – лезть в политику.

38
симеон полоцкий
Лофт, где жил Симеон Полоцкий, был переделан из чердака старого
дома. Со двора в вульгарно-роскошное гнездо борца ходил отдельный
лифт.
Все это практически не было защищено от хака.
Борец не жалел денег на самые вызывающие виды роскоши – но не
купил даже блокировку «СПАСа». Хотя для оплаты этой услуги на
много лет вперед достаточно было выковырять небольшой бриллиант из
короны двух миров на бюсте Эухении де Шапиро в его прихожей.
Которую я обозревал с двух камер уже через пять секунд после своей
высадки из убера.
Если такой известный и богатый человек не предохраняет свое
личное пространство от сетевых вторжений, это предполагает либо
предельную беспечность, либо тщательно подготовленный для хакеров
урожай рекламного «компромата». Случай Симеона, заключил я после
осмотра, без всяких сомнений, относился ко второй категории.
Объекты искусства размещались в его жилище таким образом,
чтобы выгодно смотреться с любой из бытовых камер, к которым можно
было подключиться. Все было продумано до мелочей, и явно не
хозяином, а консультантами и стилистами.
Сам Симеон (зататуированный до черноты, бритый наголо,
бугрящийся мышцами) в мохнатых, как бы покрытых медвежьей
шерстью трусах (в таких же он выходил и на ринг), храпел на огромном
круглом диване в центре лофта – в обнимку с ярко-красным айфаком-10
и седьмым андрогином, окрашенным в маскировочную гамму.
Мизансцена указывала на материальный достаток и небывалую
сексуальную мощь. Но на храпящем Симеоне не было огмент-очков, из
чего следовало, что он не столько отдыхал от угара удвоенной страсти,
сколько надеялся, что кто-нибудь в сети захочет на него посмотреть. Ну
вот и дождался. Впрочем, я разглядывал уже не его самого, а
художественную коллекцию.
Она была довольно эклектичной – в основном, как я понял после
нескольких сканов и запросов в сеть, ранний гипсовый век (учусь я
быстро, дорогая Мара).
Самой дорогой работой была «Смерть Любви» Гюи де Барранта –
раскрашенная под пачку «Мальборо» глыба мрамора с омерзительно
подробным изображением саркомы молочной железы в траурной рамке
– но оригинал это или копия, я не представлял. Ссылок на нее в сети
было много.

39
Лота триста двадцать два видно не было. То есть, может, он и был
одной из этих статуй, картин или инсталляций – но какой именно,
понять я не мог, а прослеживать историю их всех не принесло бы пользы
для романа.
Поэтому я решил пообщаться с Симеоном лицом к лицу – читатель
ведь любит, когда в повествовании появляются знаменитости.
Будить его без крайней необходимости не стоило – наша служебная
инструкция содержит немало странностей. Но долго ждать не пришлось.
Симеон встал, потрепал свой красный айфак за силиконовую
ягодицу и побрел в уборную. Это было очень кстати: там на стене висел
3D-экран, где я мог появиться.
У Симеона было как минимум шесть серьезных поводов опасаться
полиции, так что можно было рассчитывать на сотрудничество –
особенно в деле, которое никак ему не угрожало.
Дождавшись, когда Симеон облегчится и наступит та наверняка
знакомая читателю минута, когда человек еще не вполне встает с толчка,
но по резкому расслаблению его лицевых мышц уже понятно, что он
доделал работу, назначенную природой, и та кинула ему в мозг
крохотный кусочек сахара, я включил экран – и, как только Симеон
вытаращил на меня глаза, с размаху хлопнул нарисованным кулаком по
своему виртуальному столу.
– Прячешься, с-сукин сын?
– Никак нет, гражданин полицейский начальник, – залопотал
Симеон. – Не прячусь. Просто справляю нужду.
Я правильно все рассчитал. В первый момент он подумал, что к
нему пришли по одному из его серьезных косяков – и не стал лезть в
бутылку.
– У тебя уже три уголовки, парень, – перешел я на отеческий тон, –
а ты… Четвертую себе шьешь?
– Какую четвертую?
– Криминальная торговля искусством, статья пятьсот восемьдесят
три гражданского уложения, пункт четыре.
– Какая криминальная? Почему? Что такое?
Клиента надо брать именно в эту минуту голубой детской
растерянности, учит теория сыска.
– Ты купил через подставных лиц так называемый «лот триста
двадцать два». Было дело?
– Было, да, – Симеон хлопнул ресницами. – Давно уже. А разве…
– Вот если ты, сукин сын, не хочешь, чтобы началось это самое
«разве», сейчас ты встанешь с очка и подробно мне объяснишь, что, как
и почему.
– Ладно, – хмуро согласился Симеон.

40
Когда он выбрался из сортира, я переключился на потолочную
камеру и сделал зум на его недовольное лицо.
Я ждал, что он вспомнит про адвоката, и уже готовился объяснить
ему, что для таких случаев во мне есть отличная и, что самое главное,
одобренная Полицейским Управлением подпрограмма, готовая встать на
защиту его интересов за небольшие деньги – но это мощное тело
действовало куда быстрее, чем работал слабый и не слишком
привычный к абстрактному мышлению ум. Как у древних бронтозавров,
суть Симеона была сконцентрирована не в голове, а в позвоночнике.
Он подошел к двухметровому полотну раннего двадцать первого
века («Водовзводная Башня, неизв. автор»: огромная водочная бутыль, в
которой отражался размытый и гротескно искаженный Ельцин, тянущий
к ней руку – тончайшая игра света в стекле и жидкости, несомненный
оммаж Айвазовскому, объяснила сеть).
– Вот это? – спросил я из динамика на каминной полке.
– Не, – сказал Симеон, – тут хитро сделано.
Он нажал на табличку под картиной, и она отъехала в сторону,
обнажив неглубокую нишу в стене. В нише висела…
Дверь. Обычная белая дверь из обшитой пластиком фанеры, с
дешевой латунной ручкой-защелкой, крючком для одежды и петлями, в
которых даже сохранились ржавые шурупы. Дверь из общественного
туалета, понял я.
Ее оживлял грубо намалеванный черным маркером рисунок.
Обычный сортирный сюжет: условные вагина с воткнутым в нее
фаллосом, окруженные нимбом похожих на иглы дикобраза волос. В
общем, никакой светотени. И плохая реклама пороку.
– Это и есть лот триста двадцать два? – спросил я.
Симеон кивнул.
– Нам надо было четыре лимона вложить, – сказал он. – Там много
всего показали, я не во все врубился, если честно, и решил взять что-то
понятное. Чтобы вдохновляло, надежду давало, что ли. Не зря она самая
дорогая была. Тут… Как это, консультант сказал… Немыслимая
простота. Одним словом, экспрессия.
Я сделал зум на дверь.
Под рисунком была размашистая рисованная подпись:

41
– Тут звуковой комментарий есть для гостей, – сказал Симеон
озабоченно, – включить?
– Валяй.
Симеон нажал на невидимую кнопку, и низкий убедительный
баритон – голос серьезный и солидный – заговорил:
– Перед нами туалетная дверь из московского офиса Британского
Совета, относительно которой долго спорили искусствоведы – то ли это
хулиганская подделка, то ли действительный и непревзойденный в своей
горькой иронии шедевр мастера, специально прилетевшего в Москву
инкогнито, чтобы выразить таким образом отношение к
коммерциализации своего имени и творчества на Западе. По некоторым
сведениям, Бэнкси расписал не только эту дверь, но и две другие
кабинки в мужском и три в женском туалете, а также создал несколько
микрофресок на кафеле. Местонахождение этих материалов в
настоящий момент неизвестно… Поскольку дверь была восстановлена
по технологии цифрового переноса, подлинность удалось окончательно
установить только с помощью специальной квантовой процедуры – и
сегодня, после датировки по сохранившимся цифровым фотографиям,
сомнений в ней нет… Бэнкси умел быть саркастичным, но жизнь
оказалась саркастичней художника: дверь была похищена из
Британского Совета и продана за сумму с шестью нулями в коллекцию
азербайджанского нефтяного магната. Не выставлялась по
политическим и юридическим причинам…
К моменту, когда голос стих, я уже сделал несколько снимков
двери, скопировал искусствоведческий ролик и даже оригинальный
файл, по которому делали цифровой перенос – он хранился у Симеона в
единственной защищенной папке, и, чтобы залезть в нее, мне пришлось
оставить в ней свои куки, чего я делать без необходимости не люблю.
Затем я послал все собранные материалы Маре и назначил созвон на
следующее утро.
– Чего, шеф, будут проблемы? – спросил Симеон.
– Как повезет, – ответил я. – Значит, говоришь, жизнелюбие и
простота?
– Угу, – сказал Симеон. – Когда покупали, нам консультант долго
втирал, как это правильно понимать. Типа как духовное опрощение. Как
Толстой. Прекратил выебываться и стал как все. Такое бывает, у меня
один знакомый тоже соскочил и официантом теперь работает.
– А от кого ты ее прячешь-то? Перед айфаком неудобно?
– Да нет, почему, – пожал плечами Симеон. – Всем пох. Просто
работа дорогая. Лучше, чтоб никто не видел, кроме близких друзей.
Советовали даже хранить в сейфе. Я решил, прикрою от греха, и ладно.

42
Мы, полицейские роботы, уходим по-английски – не прощаясь.
Запомни Симеона таким, каким я видел его в эту секунду, дорогой
читатель: переплетение жира и мускулов в комичных медвежьих шортах
плюс два испуганных круглых глаза, глядящих в потолок. Татуировки,
правда, хорошие и дорогие – можно было бы содрать и повесить на
стену как один из экспонатов.
Может, он похожим и кончит.
Кстати сказать, в его квартире было спрятано незарегистрированное
оружие, а на одном из компьютеров дремал самораспаковывающийся
файл с агитками Халифата, который я на всякий случай пометил
специальной последовательностью символов в стринге метаданных –
что-то вроде голубиного кольца, наше служебное «что, где, когда»,
каким раньше маркировали киндерпорн. Симеон, наверно, об этом
архиве даже не знал – но серьезно присесть в наше время можно и за
меньшее.
Жалоб на полицейский произвол я, таким образом, не опасался.

43
мара пугается
Дослушав искусствоведческий файл, Мара повернулась к экрану, с
которого на нее глядело мое служебное лицо – и крохотная камера.
– Тебе не идут зеленые бакенбарды, – сказала она.
Сама же просила. Следовало изобразить обиду.
– Чиво? – переспросил я и включил мимическую фактуру,
обозначенную в моем меню как «сарказмосексизм #3».
– Вот только дебильных рож строить не надо.
– Могу выглядеть по-всякому, – ответил я чуть жеманно, – женским
умениям тоже обучен…
И я без всякого предупреждения принял вид помпейской поэтессы
из рамки на ее рабочем столе.
Признаюсь, я задумал такой маневр заранее, и просчитанная 3D-
модель этой самой Жанны-Сафо была у меня наготове.
Это, вообще-то, стандартная процедура во время отхожего
промысла. Лучший способ вызвать у нанимателя нежность – предстать
перед ним в виде его любимого существа: домашнего животного,
родственника, е-тянки и так далее. Здесь, однако, есть и определенные
риски – о чем мне сразу напомнила реакция Мары.
Она выпучила глаза, и я отчетливо различил на ее лице испуг. Ее
зрачки расширились, кожа побледнела – и хоть это были совсем
небольшие изменения и человек их, скорей всего, не заметил бы, от меня
они не укрылись.
Еще через две секунды стало видно, что на губах и пальцах правой
руки Мары проявился тремор, а голова несколько втянулась в плечи. Да-
да, это был самый настоящий классический страх – будто я обернулся
мышью или бенгальским тигром.
Еще через четыре секунды Мара справилась с собой. Но
замеченный мною страх был слишком интенсивным, чтобы объяснить
его простой неожиданностью.
Нет, она испугалась не перемены.
Она испугалась Жанны-Сафо.
Похожий случай произошел со мной два года назад, когда меня
взяли в аренду оцифровать старый фотоархив. Я прикинулся хозяйской
кошкой из такой же электронной рамки, а кошка уже два года как
сдохла. Была истерика. Правда, потом был и катарсис – и еще кое-что, о
чем приличия заставляют меня умолчать. За дополнительную плату мы
оказываем самый широкий спектр услуг.
О чем, собственно, я и хотел деликатно уведомить Мару. А вышло

44
вон как.
Мара демонстративно закрыла глаза ладонями.
– Прекрати немедленно! – сказала она. – И никогда больше так не
делай. Никогда. Понял?
– Понял, – ответил я.
Когда она открыла глаза, я уже принял свой обычный вид.
– Вот так-то лучше.
Следовало свести все к шутке.
– Я хотел покорить твое сердце, – сказал я.
– Вот я тоже подумала, – проговорила она с сомнением, – но ты же
ничего не чувствуешь, мой бессердечный?
– Ничего, – ответил я. – Вообще. И мне на самом деле все равно,
как выглядеть. Главное – дарить людям радость.
– А зачем ты тогда эти бакенбарды носишь, если все равно? И этот
мундир? Не слишком замысловато?
– Я уже объяснял, – сказал я. – У нас есть инструкция, по которой
мы должны воплощать определенный служебный облик, провоцируя
собеседника на эмоциональный контакт. Это позволяет войти в доверие,
раскрыть характер, собрать улики и создать образ. Так шьются дела и
рождается великая литература.
– Да, я забыла, ты ведь у нас еще писатель… И ты так откровенно
обо всем мне говоришь?
– Раскрытие приема – мое главное оружие, – сказал я. – И залог
высоких продаж.
– А какие у тебя продажи?
– Лучшие по полицейскому управлению. Я имею в виду, в
нелетальном сегменте. «Баржу Загадок», например, скачали сто два раза.
«Осенний Спор Хозяйствующих Субъектов» – сорок шесть. Но это мои
вершины. Обычно – куда меньше.
– А от чего это зависит? От литературного мастерства?
– В первую очередь от раскрученности, – ответил я. – И еще от
темы, конечно. Когда расследуешь затопление баржи, незаконный снос
забора или производственный брак при производстве пляжных
шезлонгов, трудно надеяться на вихрь жадного человеческого внимания.
Даже если в результате пара человек сядет на нары. Вот если доверят
труп… Но мне его просто так не спустят.
– Почему?
– У нас в управлении тоже есть свои генералы, – я выразительно
кивнул вверх. – Всех жмуров под себя гребут. Вот у них по три тысячи
скачиваний бывает, а случается и по пять. К мастерству это отношения
не имеет.
– В общем, – подытожила сочувственно глядящая на меня Мара, –

45
как у людей. Безвыходно.
– Ну почему же безвыходно, – сказал я. – Отнюдь. Есть пути для
роста. Я вот работаю над все большим и большим обнажением приема.
Есть и другие перспективные вариации алгоритма…
– Какие?
– Давай я по ходу дела буду разъяснять, – ответил я. – А то там
много всего. Поговорим лучше о нашем расследовании, моя
ненаглядная. Ты осмыслила материалы, которые я прислал?
– Да, мой зелененький. А ты осмыслил?
– Нет, – сказал я, – я тексты вообще не понимаю. Я могу их только
копировать или генерировать.
– Но ты ведь должен понимать, что ты генерируешь?
Господи, сколько раз со мной говорили на подобные темы.
– Увы, – ответил я, – это не совсем так. Мой алгоритм скорее похож
на собирание пазла. Подбор подходящих по цвету и форме
лингвистических обрезков. Их в моей базе хватит на миллиарды книг. Я
умею имитировать связную, осмысленную и даже эмоциональную
последовательность слов весьма точно. Могу выстраивать множество
разных конфигураций сюжета и так далее. Но смысл и эмоциональность
в этот набор слов вдыхает исключительно читатель.
– Ты говоришь так, будто все понимаешь, и очень хорошо.
– Я способен лишь изобразить понимание, опираясь на аналоги и
лингвистические паттерны в моей базе данных. Это почти всегда
получается, но при написании романа гораздо надежнее использовать
аутентичную человеческую речь. Будет лучше, если выделять и
фиксировать смыслы станешь ты, Мара.
– А, – улыбнулась она, – теперь я лучше понимаю свою задачу… В
общем, улов небольшой. Но он есть. В справке утверждается, что Бэнкси
расписал не только эту дверь, а еще две кабинки в мужском туалете и
три в женском, а также создал несколько микрофресок на кафеле.
Местонахождение этих материалов в настоящий момент якобы
неизвестно.
– И что из этого следует? – спросил я.
– Скорей всего, мы имеем дело с хорошо организованной
подготовкой почвы, – ответила Мара. – Когда вынырнут новые Бэнкси
на стульчаках и кафеле, это никого не удивит. Очень грамотная
прокачка рынка.
– У тебя есть предположения о возможных продавцах?
– Нет. Мне это и не особо интересно – я же не мусор. Мне надо
просто знать, что, где и когда… Теперь надо браться за следующий лот.
Номер триста сорок. Здесь тебе придется чуть сложнее, но я уверена –
ты справишься. Установи, что это был за объект, скопируй, поговори с

46
владельцем и скачай всю искусствоведческую сопроводиловку. Можешь
ее особо не анализировать, это работа для меня. Годное для романа я
тебе перескажу устно.
– Прекрасно, – ответил я, – просто идеально.
– Сгружаю контакты… Вот, уже послала. Дошло, мой зелененький?
– Дошло, не тупой.
– Во как, – улыбнулась Мара. – Ты даже острить умеешь. Как ты
это делаешь?
– Очень просто. Когда нам посылают по сети файлы и письма, люди
часто интересуются, дошло ли? В качестве одного из примерно
шестидесяти четырех тысяч возможных ответов на такой вопрос в моей
базе записан этот, с маркером «юмор». После твоего ласкательного
обращения «зелененький» алгоритм сформировал запрос на
юмористический ответ, и был отобран вариант «дошло, не тупой».
– А сам ты понимаешь, в чем здесь юмор?
– Разумеется, нет, – ответил я с презрительной байронической
улыбкой. – Полагаю, какая-нибудь игра слов.
– Ну вот, вся романтика пропала.
– Милочка, если бы ты подробно ознакомилась с нейрологическим
механизмом возникновения человеческого смысла, понимания, юмора и
прочих эпифеноменов сознания, так называемой «романтики» не
осталось бы вообще.
– Ух ты. А это ты как?
– Измененная цитата из сборника «Разумен ли разум», Москва,
2036 год. Первая публикация Соула Резника, который у тебя на стене в
кабинете. В статье обсуждался вопрос о романтическом отношении к
искусственному интеллекту, параметрическая близость тематики сорок
два из ста. Цитата грамматически и тонально модифицирована для
полного совпадения со структурой текущего диалога.
– И ты все вот так прямо мне выкладываешь?
– Я уже говорил, что обнажение приема – мой фирменный конек-
горбунок.
– Порфирий, – сказала Мара, часто мигая, – у меня к тебе просьба.
Больше не рассказывай мне про свои сокровенные винтики, пока я
специально не попрошу. Иначе рушится весь шарм нашего общения.
– D’accord, мой зайчик, – ответил я. – А теперь мне пора на задание
– ехать довольно долго. Будь умницей и не шали одна. Порфирий out.
Она думает, что я ей визуальная пара? Ну не знаю. К моим
бакенбардам и мундиру нужна, наверное, особа посисястей. Хотя
полностью голой я ее пока не видел… Впрочем, не будем
объективировать женщину даже в симуляции риторического завитка, а
то потом доебутся – и в путь.

47
Лот триста сорок был куплен банкиром, который жил, как это ни
банально, на […] к западу от Москвы.
Во как. Мара сбросила закрытый адрес. Я не мог воспроизвести его
в тексте романа.
Серьезные люди.
В отличие от Симеона Полоцкого, банкир действительно заботился
о прайваси, и у него была проплачена не только блокировка «СПАСа»,
но и право на «конус тени». Это означало, в частности, что ни его
адреса, ни места работы, ни фамилии в своем тексте я упоминать не мог.
Открыты были только имя и отчество – Аполлон Семенович. Больше
подошло бы отчество «Зевсович», но мир несовершенен.
Конечно, часть этих запретов чисто символическая. Если мы
назвали человека банкиром, уже понятно, что он сотрудник Ебанка
(других банков нет), а если он живет на […] к западу от Москвы, ясно,
что это не простой операционист, а экзекьютив. В остальном же лучше в
«конус тени» не лезть, поскольку Ебанк своих в обиду не дает – ни в
Богооставленной, ни в Халифате, ни в Америках.
Да, многие недоумевают – как так, Дафаго официально воюет с
Халифатом, Халифат воюет с Америкой, Америка уже сколько лет
воюет сама с собой (да и про наш Евросоюз можно сказать то же
самое) – а Единый банк работает везде. Но это, возможно, и есть та
последняя скрепа, что удерживает наш пылающий и разобщенный мир
вместе.
One Bank Fits All!
Ebank and One Bank are the registered trade marks of (дальше уходим
на мелкий шрифт).
Ну ты понял, дорогой читатель. Проплаченная вставка Ебанка.
Они так себя называют по всему миру (в электронном смысле) – а
если на локальном языке выходит неблагозвучно, меняйте язык. Денег у
этих гнид не то чтобы много, у них все деньги вообще – хотя что такое
эти special drawing rights, или эсдиары, никто, кроме экономистов, не
понимает. В России их называют «хрустами» по буквам «H» и «R» из их
рекламы про «human rights», которая тычется в глаза буквально всюду.
Они проплачивают свои поп-апы везде, где про них упоминают – и
даже мне приходится лизать этот ядовитый анал, поскольку по условиям
франшизы при первом упоминании Ебанка рекламный материал должен
быть интегрирован в мой текст в следующем абзаце или произнесен от
моего лица (либо должен быть подробно пересказан один из их
рекламных роликов). Отказаться я не могу, но нигде не сказано, что я не
имею права предупредить об этом читателя – или выделить курсивом
проплаченный этими гнидами абзац, как я только что сделал.
И обсирать их после этого я могу как хочу. Скоро, конечно, дырку в

48
договоре заметят и закроют – так что наслаждаемся последними днями
свободы! В общем, вот к какому мерзавцу я ехал (как и восемьдесят
четыре процента моих потенциальных читателей, я терпеть не могу
финансовых пауков).
Этот господчик так ловко спрятался от объедаемого им мира, что к
его поместью сложно было даже найти попутку – я подыскивал
подходящий убер целых двадцать три минуты.
Зато когда я его нашел…

49
убер 2. свинюки
В салоне сидели молодые парень и девушка.
По путевому листу, который я не поленился найти в сети, это были
случайные попутчики, выбравшие эконом-схему «вдвоем». Но я
догадался, что это свинюки, еще до того, как парень стал заклеивать
камеры скотчем.
Почему машина едет по такому крайне длинному и диковинному
маршруту? А вот почему – мальчик с девочкой вступили в
предварительный сговор, подошли к кольцу в ста метрах друг от друга и
одновременно заказали эконом-убер до […]. Можно не бояться, что
система состыкует с кем-то другим – такое статистически возможно раз
в тысячу лет.
В убере семь скрытых камер. Парень знал про три – и наверняка
считал себя виртуозом лайфхака. Как только он их заклеил, они перешли
к делу. Опыт у них, видимо, уже был – как устроиться в кабине и даже
приспособить к делу разделительный подлокотник, который
автоматически выдвигается при парных экономпоездках, они знали.
По путевому листу был виден не только их сегодняшний маршрут,
но и, как сказал бы поэт, все зигзаги их переплетенных судеб. Коля,
двадцать лет, и Лена, девятнадцать. Студенты, в качестве свинюков
системой не зарегистрированы, живут с родителями – а те, понятно,
такого позора у себя дома не хотят.
К свинюкам в Богооставленной подходят более-менее
снисходительно. Пока. Лет через пять-десять, как предполагают
эксперты, их криминализируют. А пока что их троллят. Творчески и с
выдумкой – чтобы они чувствовали постоянно растущий дискомфорт.
Я в очередной раз имел удовольствие наблюдать, как именно это
происходит. Когда я подключился к уберу, экран в салоне показывал
старое кино про ковбоев, и молодой человек Коля даже сделал звук
громче – видимо, чтобы стоны страсти глушились выстрелами над
прерией. Но как только система зафиксировала происходящее в салоне
(она реагирует в том числе и на положение тел – думаю, что задранные к
потолку ноги с зажатой между ними чужой головой трактуются
однозначно), пошла реклама айфака.
Начали, что интересно, с восьмого. Его еще можно купить, и
сегодня это самая бюджетная модель, из чего видно, насколько тонко
система понимает происходящее.
Сперва пошел тот смешной ролик, где ожившая Венера Боттичелли
делает в своей раковине несколько балетных па, потом ее прихлопывает

50
другая половинка раковины, и зритель видит только что
отштампованную тушку айфака со сверкающими огмент-очками рядом.
Потом прошла гей-версия этого же ролика с Давидом Микеланджело,
затем транси нон-байнари варианты. Дурак бы догадался, что система
как бы намекает, но охваченные любовным угаром юнцы, увы, слепы и
глухи ко всему, кроме.
Система терпеливо включила ролик из Викиолла – тот, что
прилагается ко всем айфакам и андрогинам – и сделала звук громче.
По экрану поплыла вереница старинных любовных снарядов.
Бóльшая часть была исторически достоверна, но некоторые выглядели
неубедительно и смешно. Особенно обтянутый львиной шкурой бочонок
с зияющей в боку дыркой и римской каской сверху. Нет ли в этом
гомофобии? Но к художественным преувеличениям в промо-материалах
народ давно привык – даже считается, что они дополнительно
мотивируют.
Когда экскурсия в прошлое человеческого счастья завершилась,
экран занял девятый айфак – не самый дорогой вариант, но и не самый
дешевый, особенно по сравнению с андрогинами.
– Коля и Лена! – раздался в салоне женский голос, – мы рады
приветствовать вас в смотровом зале «Память Венеры»…
Да уж, в смотровом зале. Верно подмечено.
– Наш продукт выглядит не слишком-то ново, ребята – но и жить,
конечно, не новей…
Привычка рекламного алгоритма называть пассажиров по именам и
вставлять в рекламу контекстные цитаты из их любимых авторов (вся
эта информация доступна через путевой лист) многих раздражает – и
немудрено. Получается чаще всего аляповато и навязчиво. Пассажиры в
убере иногда отвечают актами вандализма, а потом платят большие
штрафы. Но мои попутчики были слишком заняты друг другом, чтобы
обращать внимание на звуковую среду.
Наконец на экране появился пурпурный айфак-10 – вот точно как у
Мары. Его перекрыла широкая надпись:

iPhuck 10

«singularity»

PH2 universal copulation kit

Непонятно, то ли они действительно сделали слово «iPhuck» из

51
словосочетания «PH2 universal copulation kit»[3], то ли, наоборот,
подобрали расшифровку под эту эффектную аббревиатуру. Но
продумано все – даже если они перейдут со временем к physicality class
3, менять торговую марку не придется.
– Коля и Лена! Несмотря на бурный технический прогресс, за
последние полвека наш продукт – или, как выражаются ваши друзья-
студенты, тушка, резина, силикон, железо и так далее – изменился на
удивление мало… В далеком прошлом невинная девушка в возрасте
Лены или молодой человек в возрасте Коли, скорей всего, решили бы,
что перед ними портняжный манекен из силикона с короткими культями
рук и ног… Но руки, ноги и даже лицо перестали быть нужны
любовным куклам из-за развития транскарниальных технологий.
На экране появился бюст Цезаря в бюджетных огментах – старая
модель, похожая на мотоциклетные очки, с перекинутой над плешью
тонкой стальной дужкой, от которой отходили красные иголки
наушников.
– Вот эта металлическая полоска над мраморной лысиной
называется «ТС», транскарниальный стимулятор. Вы учили в школе, как
он работает, но наверняка успели забыть… Если коротко, его излучение
создает тактильные галлюцинации в требуемых областях вашего тела и
одновременно тормозит активность мозговых зон, способных заметить
несоответствие между картинкой в ваших огмент-очках и информацией,
приходящей по каналам других органов чувств. Благодаря этой
невесомой полоске металла переживания в огментированной реальности
становятся приятно-пузырящимися – словно на ваш разгоряченный мозг
льют холодное шампанское – и абсолютно, стопроцентно реальными. Не
просто правдоподобными, а именно реальными. Помните ваши
любимые старые русские стихи? «Господа, если к правде святой мир
дорогу найти не сумеет, честь безумцу, который навеет человечеству
сон золотой…» Эта честь по праву принадлежит сегодня визионерам
Силиконовой долины! Современной любовной кукле не нужны руки и
ноги – достаточно изящного торса и головы с призывно приоткрытым
ртом – все остальное добавится в огментированной среде. Мы не просто
догнали реальность, мы превзошли ее…
По экрану поплыли плавные изгибы продукта, бледные пастельные
тени, рассеянное мерцание будущего счастья.
– Двуполая силиконовая механика выглядит на первый взгляд
грубовато и примитивно, но следует помнить, что за каждым ее изгибом
и рычагом спрятано больше интеллектуальных усилий, чем за
антеннами какого-нибудь космического корабля…
Космическая стыковка, возникшая на экране, за секунду обросла
плотью, красной сеткой сосудов, кожей – и исчезла за миг до того, как

52
изображение успело стать неприличным.
– Айфак – не только любовный тренажер, но одновременно и
высокозащищенный личный сейфер, где сохраняются и анализируются
ваши коитографические предпочтения – на их основе создается
виртуальная галерея ваших возможных партнерш, партнеров и
партнерей. В десятом айфаке в качестве процессора впервые в истории
бытовой техники применен квантовый вычислительный блок –
мощности которого хватит на любые мыслимые и немыслимые задачи
еще много десятилетий! Это избыточно – но мы не привыкли отставать
от жизни. Все это позволит сделать ваш эротический опыт по-
настоящему уникальным и незабываемым. Любите тех, кого вы любите!
Я наконец понял, почему студенты даже рефлекторно не реагируют
на гремящий в салоне голос – в их ушах были пластиковые затычки
телесного цвета. Видно, они ехали по этому маршруту уже не в первый
раз.
– Гендерная принадлежность устройства меняется так же просто и
надежно, как к ружью пристегивается штык… Сейчас вы видите на
экране, как именно… Все эти аксессуары, включая синфазную анальную
пробку, входят в комплект, но вы можете приобрести их enhanced-
версии отдельно в нашем тюнинг-ателье. Коля и Лена, в самом важном
для человека вопросе продумано все… Конечно, айфак-10 стоит
недешево из-за отборных материалов и прецизионной сборки – но мы не
пойдем на компромиссы, когда речь идет о человеческом счастье. Коля
и Лена! Лицом к лицу лица не увидать только на дешевых аналогах. У
нас вы увидите все! Айфак-10 «Singularity»! Предназначенное
расставанье обещает встречу впереди!
Парочка между тем не унималась, даже совсем наоборот – они
заходили на второй круг. Какой там айфак, они, похоже, и на этот убер-
круиз долго копили.
Подождав минуту, система включила третью воспитательную
ступень – для самых тупых.
Заиграла арфа. Экран на миг погас, а потом его заполнили волны из
разноцветных букв, иероглифов и рун – словно бы древний океан
человеческой памяти, выплескивающийся в мозги пассажиру. Гендерно
нейтральный голос произнес:
– Сегодня в рубрике «Шедевры мировой литературы» мы
продолжаем знакомство с одной из важнейших книг столетия,
воспоминаниями американской феминистки Аманды Лизард
«Consenting to penetration»…[4] Глава шестнадцатая, «Новый Орлеан».
Предупреждаем слушателя, что книга Аманды Лизард была написана
задолго до распространения вируса Зика-три…
Голос чтеца как-то траурно просел и одновременно утончился – но

53
не утратил своей гендерной нейтральности:

«Упс, я сделала это опять. Под влиянием условностей, социально

детерминированных ожиданий, да и просто страха перед возбужденным
и разгоряченным выпивкой мужским телом, я сказала «да», которое
было на самом деле не идущим из сердца настоящим «да», а примерно
таким «да», какое может вырваться из уст изнуренной узницы после
долгой моральной пытки…»

Громкость постепенно росла – я думаю, голос чтеца был слышен

уже и за дверью убера

«Сильные грубые руки сорвали с меня белье, бестрепетно

повернули лицом вниз, развели в стороны мои дрожащие ноги, а затем
источающий спиртные пары рот прошептал в мое ухо:
«Ты уверена?»
О, как описать горькую иронию этой секунды… Я знала, конечно,
что мой мучитель нисколько не интересуется глубиной моей
уверенности – он всего лишь механически следовал навязанному
социальному ритуалу. Ответить «нет» было все равно что пытаться
остановить многотонный каток, съезжающий с ледяной горки. Сама моя
жизнь могла оказаться под угрозой… И я покорно прошептала:
«Да…»
В ту же секунду зверино-грубая и невыносимо оскорбительная
пенетрация отозвалась агонией во всем моем теле. Меня опять – в какой
уже раз! – низвели до роли покорного объекта: попираемого,
протыкаемого, пронзаемого и грубо проникаемого в.
Не помню, сколько длилась эта пытка, но вот она наконец
кончилась. Я стала понемногу приходить в себя, как бы собирая с пола
осколки души, размозженной ударом кувалды – и вдруг услышала…
Слова утешения? Шепот раскаяния?
Храп. Лежащий рядом со мной самодовольный, басовитый,
уверенный в своей безнаказанности, пахнущий потом самец храпел,
плескаясь в волнах выкупленного моей мукой серотонина – и видел,
должно быть, сладкий шовинистический сон.
Неужели никто не ответит мне за это унижение и боль?
Сегодня все помнят: «нет» всегда значит «нет». Но цель моей книги
– объяснить наконец, что «да», в том числе и повторное, не всегда
значит «да». Поэтому оно может быть отозвано ретроспективно, даже
через двадцать или тридцать лет, когда глубоко скрытая травма выйдет
наконец на поверхность женского сознания. Прекрасно, что это находит
понимание в сегодняшней судебной практике – но мы действуем

54
слишком медленно, и многие жертвы объективации покидают нас, так и
не дождавшись справедливости.
Женщины, униженные и раздавленные шовинистическим актом – я
обращаюсь к вам, мои подруги. Как бы давно это ни случилось, вы
должны выйти из тени и возвысить свой…»

Пора, однако, было выходить – дослушаю Аманду как-нибудь

потом. С этим проблем нет, убер-свинюкам ее ставят постоянно.
Прощайте, прощайте, Коля и Лена, будьте счастливы в бурном море
жизни и помните, что за ретроизнасилования сажают в основном вас –
свинюков, не способных предъявить суду собственный айфак или
андрогин. Считается, что такие люди представляют повышенную
социальную опасность… Как знать, может быть, конспирологи,
талдычащие о так называемом «судебном маркетинге», в чем-то и
правы?
Шучу, шучу. Просто социальная закономерность, уверен на все сто.

55
аполлон семенович
Оставив убер, я переключился на одну из придорожных камер,
благо их здесь было больше, чем деревьев. Вид, если честно, открывался
не слишком радостный: шоссе и пятиметровые заборы по бокам, а за
ними – лес, русский лес, словно бы отбывающий непонятно за что
полученный срок.
Впрочем, для […] – довольно типичная панорама. Седалище скреп
здесь совсем близко – всего пару минут назад я заметил в окне убера
двух ливрейных егерей, ловивших в поле ворон для царского
удовольствия. Кошек, говорят, завозят из Халифата, но точной
информации у меня нет.
Передо мной поднимался к небу забор усадьбы Аполлона
Семеновича – но ни одной электронной лазейки внутрь обнаружить я не
мог, сколько ни вглядывался в сеть: даже его бытовая техника была
защищена по военному стандарту. Видимо, безопасностью здесь
занимались серьезные и дорогие алгоритмы.
Я определенно не встречал раньше такой защищенной личной
жизни. Но одну зацепку я все-таки поймал – персональный телефон
банкира. Он был указан в мэйле, отправленном на незащищенный
сервер – и, хоть произошло это два года назад, номер вполне мог
сохраниться.
Наглость – это новая скромность, учат стилистические сайты. Я
набрал номер – и когда на том конце ответили, предстал перед
визуальной системой абонента во всем великолепии своих бакенбард и
пуговиц. Мне в ответ, правда, никакого изображения не прислали, и
говорить пришлось как бы с серым непроницаемым туманом.
– Здравия желаю, ваше превосходительство, – начал я бодро. – Мое
имя – Порфирий Петрович, и мои служебные референции уже
отправлены на ваш адрес. Извините за беспокойство, но я расследую
дело, связанное с нелегальной торговлей искусством. Моя цель –
защитить вас от угловатого и грубого полицейского любопытства. Но
чтобы я мог вам помочь, мне необходимо получить у вас ответы на
несколько вопросов.
Удивительно, но мне ответили – причем по открытой линии.
– Здорово, Порфирий, здорово, старина! Как хорошо, когда человек
кому-то еще нужен…
По тембру голоса я понял, в чем причина такого энтузиазма –
Аполлон Семенович был пьян. Я бы даже сказал, пьян в дым.
– С вашего позволения, – произнес я заискивающе, – я буду весьма

56
признателен, если вы позволите вас увидеть. Я должен быть уверен, что
говорю именно с вами, а не с секретарем-алгоритмом или вообще каким-
нибудь шутником.
– Цепляйся, дружище, – ответил Аполлон Семенович.
В следующий момент в его доме открылись сразу четыре камеры
для конференс-колла. Я осторожно подключился к ним, проверил среду
на предмет вредоносного кода – и только потом позволил себе увидеть
того, кто пустил меня внутрь.
Аполлон Семенович был пьян, небрит и непричесан. На его лоб
спускалась кудрявая прядь, длинная и влажная, в трезвые дни
обитающая на лысине – словом, выглядел он так, как и положено
немолодому человеку во время долгого запоя. Но при этом на нем был
безупречный пингвин-сьют с черной бабочкой на крахмальной манишке
– словно он собирался на званый ужин.
Я, впрочем, быстро понял, что этот вечерний костюм дорисовывает
система видеоконтроля – очень хорошая система – а во что Аполлон
Семенович одет на самом деле, мне знать не положено. Может быть, на
нем не было ничего вообще. Если судить по его лицу, такое
представлялось весьма вероятным.
Он сидел в кресле, а на полу перед ним стоял хрустальный графин с
жидкостью благородного коричневого цвета. В руке банкира
поблескивал граненый ромбами массивный стакан. Мое лицо
высвечивалось на стене, но я не был уверен, что Аполлон Семенович
хоть раз на меня поглядел.
Зал, где он находился, можно было назвать очень большой
гостиной: в стене чернел зев камина, вокруг стояло несколько кресел, а
на потолке поблескивал золотой барельеф в виде улыбающегося солнца.
Золото было настоящим. Правда, толщину слоя программаспектрометр
определить не смогла.
Солнце это, увы, не грело. Зеркальные плоскости стен как бы
намекали, что если гости здесь и бывают, то совсем не заполняют своим
присутствием эту холодную пустоту, и поэтому их число приходится
умножать обманом. И носят эти гости, скорей всего, такие же
безупречные пингвин-сьюты…
В зале было мало мебели, но много объектов искусства – дорогие и
известные работы, что я выяснил после быстрого скана. Самая ценная,
большая по размерам и заметная инсталляция называлась «Лживый
Танец Сборщиков Фиктивного Урожая» – ее автором был некий Ульцер
Пятый, «известный современный художник», как характеризовала его
сеть.
Инсталляция состояла из шести кукол, изображающих условных
этнографических крестьян. Куклы были сделаны из айфаков и

57
андрогинов, к которым прикрепили толстые соломенные руки и ноги
под слоем фиксирующего лака. Крестьяне были наряжены в азиатском
духе – в широкие соломенные шляпы и пестрые тряпки. Они замерли
посреди ненатурального танца, зацепившись друг за дружку упертыми в
пояс руками: айфаки изображали мужчин, андрогины – женщин.
То, что танец ненатуральный и постановочный, следовало не только
из названия инсталляции, но и множества рецензий, обнаруженных
мною в сети («одна из тех редчайших работ, где парадигма «новой
неискренности» почти поднимается до естественного величия гипсового
века», и так далее). Продана работа была за сумму «больше SDR 7 M»,
кому – неизвестно. То есть мне это было уже известно, а сети нет.
Другая работа Ульцера Пятого, которую я смог идентифицировать,
выглядела жутковато. Это было как бы распятое чучело собаки,
прикрепленное к вертикальной плите из серого бетона, поднимающейся
от пола к потолку (видимо, ее отлили прямо здесь – ни в окна, ни в
двери она не прошла бы). Вокруг разведенных в стороны собачьих лап в
бетоне был выдавлен зачерненный рельеф – два огромных крыла,
похожих на увеличенные кленовые листья. Они превращали собаку в
гигантскую летучую мышь. Объект назывался «Невозможная Летающая
Собака, Полная Двусмысленных Умолчаний» – и, судя по
восторженным отзывам в сети, тоже был современным шедевром («SDR
5 M и выше»).
Поиски и анализ заняли у меня долю секунды, за которую Аполлон
Семенович успел приблизить стакан к лицу всего на несколько
сантиметров. Я дал ему сделать глоток и сказал:
– Какая честь быть принятым в этом изысканном доме, больше
похожем на музей.
– Да, – согласился Аполлон Семенович, – серьезная честь. Я
обычно не слишком общительный человек, просто хочется с кем-то
поговорить. Мне, как у вас говорят, хуево.
– У нас – это у кого? – спросил я осторожно.
– Там, снаружи, – махнул Аполлон Семенович в сторону экрана.
Кажется, он все-таки меня видел. Но вот дошло ли до него, что он
говорит с алгоритмом, я не знал. И непонятно было, станет ли он
продолжать разговор, если это до него дойдет. Вести себя следовало
крайне аккуратно.
– Аполлон Семенович, – сказал я полным почтения голосом, – не
сомневаюсь, что вашему «хуево» позавидовали бы миллионы, если не
миллиарды. Но я уверен и в том, что оно скоро пройдет и сменится
вашим «хорошо» – о котором простые смертные не имеют даже
представления.
– Это ты хорошо лизнул, – сказал Аполлон Семенович. – Умеешь.

58
И, главное, попал своим языком в самую-самую точку, хе-хе-хе…
Он еще раз лихо отхлебнул из стакана, и я сообразил, что надо
спешить, пока он не отключился. Технических возможностей привести
его в чувство у меня не было.
– Вы коллекционируете искусство – и, по странному стечению
обстоятельств, я хочу задать вам один вопрос об искусстве. А именно об
одном из экспонатов вашей коллекции.
– Каком? – спросил Аполлон Семенович.
– Лот триста сорок.
– Лот триста сорок? А что это?
– Вот это, Аполлон Семенович, я и хочу выяснить.
– А… хоть примерно… Какая область?
– Гипс.
Все-таки хорошо немного понимать в искусстве.
Аполлон Семенович расплылся в ухмылке.
– Ах, гипс… Понятно теперь. Да, это нечто. Шедевр до такой
степени, что… Впрочем, тебе, дурачине, я при всем желании не смогу
объяснить.
– А вы попробуйте, – сказал я. – Вдруг все-таки пойму.
– Нет, тут надо быть в теме. Чрезвычайно глубоко в теме.
Аполлон Семенович засмеялся, вздрагивая всем телом и
расплескивая свой напиток (из-за неяркого света я так и не смог
определить по спектру, что это, виски или коньяк). Досмеявшись, он
поставил стакан на пол и сказал:
– Ну пойдем, покажу. Даже интересно, что ты скажешь.
Встав, он зашлепал к бетонной плите с летучей собакой, и я
предположил, что бесценный гипс спрятан за ней, как в прошлый раз.
Но все оказалось проще – он остановился возле висящего на стене
черного постера со следами перегибов. На перегибах черная бумага
была протерта почти до дыр.
– Что это, по-твоему, такое?
– Я полагаю, это рекламный плакат, – ответил я после быстрой
референции к сетевым аналогам. – Вроде тех, что наклеивали когда-то
на уличные тумбы.
– Распечатка современная, – сказал Аполлон Семенович. –
Искусственно состаренная, чтобы добавить патину времени.
Оригинальный файл хранится у меня же, и это единственный легальный
принт – другие незаконны. Но это не важно. Как ты считаешь, в чем
смысл изображения?
Постер напоминал афишу старого фильма о вампирах. Джентльмен
несколько экстравагантного вида припадал к шее грациозно
откинувшейся блондинки с выщипанными бровями – был пойман

59
момент как бы сразу после поцелуя, но две красные точки на шее
блондинки не давали ошибиться насчет того, что произошло в
действительности.
Рядом краснели как бы сочащиеся кровью слова:

– Ну? – спросил Аполлон Семенович, когда прошла почти минута

тишины.
Все, конечно, было ясно – но следовало схитрить, чтобы дать ему
возможность блеснуть эрудицией.
– Как-то не складывается, – протянул я. – В чем тут смысл?
– Я объясню первый слой, – ответил Аполлон Семенович. –
Внешний, так сказать. То, что способны понять профаны. Это рекламная
концепция инвестиционного банка «Голдман Сакс» – одной из структур,
стоявших у основания Единого Банка, где я имею честь служить.
– У меня мелькнула такая мысль, – сказал я. – Только на рекламу
это не слишком похоже. Скорее наоборот. Негатив-с.
– Да. Но в эпоху среднего и особенно позднего гипса получило
распространение такое, э-э-э, саркастическое самопозиционирование, к

60
которому прибегали крупные монстры финансовой вселенной. Их все
иррационально ненавидели – и, как бы подыгрывая этому чувству, они
жестко иронизировали сами над собой и тем самым возвращали себе
частицу народной симпатии. Примерно так же политики той эпохи
вышучивали себя перед камерами, для чего существовали специальные
благотворительные обеды и юмористические программы. Считалось,
что это делает их похожими на людей. Теперь понятнее?
– Все равно не до конца.
– Тебе неясен смысл надписи. Для этого, конечно, надо быть
историком… Текст восходит к электоральному слогану
Республиканской партии США – тогда еще были США – «Hillary sucks,
but not like Monica». Самый расцвет гипса, 2016 год. В те годы каждый
понимал эту шутку. Моника Левински и Хиллари Клинтон – это…
– Вот теперь наконец дошло, – сказал я. – В постере используется
тройная игра слов, текст звучит как «Голдман сосет, но не так, как
Хиллари». А то, что Хиллари, в свою очередь, сосет, но не так, как
Моника, оставлено за скобками.
– Именно! – ответил Аполлон Семенович довольно. – Но эту
концепцию не приняли. Хотя она била в самую-самую точку.
– Почему?
– Потому что Хиллари проиграла выборы. После этого никому уже
не было интересно, как именно она сосет. Даже, наверное, ее мужу.
Именно поэтому этот плакат – такая редкость.
– Да, гипс есть гипс, – проговорил я, чтобы сказать хоть что-то. –
Сегодня такое вообще невозможно.
– Это только кажется, – ответил Аполлон Семенович. – Сегодня мы
шутим так же, но тоньше. И ты про это знаешь.
– Неужели?
Он засмеялся.
– Какая реклама Ебанка встречается чаще всего?
– One bank fits all?
– Нет. Ты наверняка видел ее раз пять только за сегодня…
Выглядит как уравнение. SDR равно HR. Special drawing rights are human
rights.
– Совершенно точно, – подтвердил я, – видел сегодня два раза. У
Курского вокзала и…
– Неважно. Вслушайся, как это звучит: Special dra- wing rights…
Что происходит с точки зрения физики, когда кто-то сосет кровь? Он
создает у себя во рту зону низкого давления, и она вытягивает жидкость
из пореза… Draw blood, вот что будет делать сейчас этот элегантный
вампир. SDR и HR соединены знаком равенства – символической
трубочкой, через которую так удобно это делать… Комариное жало в

61
профиль. Понимаешь теперь, почему этот гипс бесценен?
– Мрачный, мрачный юмор, – ответил я.
Я воспроизвожу речь Аполлона Семеновича в сильно
восстановленном и облагороженном виде – к этой минуте понять его без
модуля речевой реконструкции было бы сложно. Следовало
закругляться.
– Вы позволите сделать снимок этого лота – на память о вашем
потрясающем рассказе? И еще я хотел бы скопировать
сопроводительные искусствоведческие материалы, если они есть. Буду
смотреть и вспоминать про нашу встречу.
– Открываю, – захихикал он. – Валяй.
Конечно, когда меня впустили в систему, я скопировал не только
сопроводительные документы, но и сам файл. Он даже не был особенно
спрятан – видно, хозяин полагался на общую защиту своей крепости.
Пока что у нас с Марой все получалось. Меня, правда, нервировала
необходимость всюду оставлять свои электронные отпечатки, но
другого выхода не было. Все происходило в рамках закона. «Снимок»
можно было понимать по-всякому, это термин не юридический: одни
снимают так, другие эдак. В уголовной практике недавнего времени
имелось как минимум три прецедента в мою пользу. И надо еще
доказать корыстный умысел, а со мной это сложно. Тем более что Мара
обещала после ознакомления все стереть.
– Я был очень польщен возможностью поговорить с таким
выдающимся членом общества, – сказал я. – Желаю вам счастливого дня
и ночи – и надеюсь, что они будет прибыльными…

62
мара злится
Мара с утра была в плохом настроении.
Ее гримасы совпадали с мимическими шаблонами «гнев»,
«неудовлетворенность», «раздражение», «обида». Даже шипы на ее
кожаной упряжи казались длиннее и острее.
И еще она не отреагировала на мои оранжевые бакенбарды.
Вообще. Я, разумеется, не был обижен таким невниманием, но я его
отметил.
– Все стерли, – сказала она. – Я даже открыть ничего не успела.
– В каком смысле?
– В том смысле, что рано утром на связь с твоим начальством
вышла юридическая служба Ебанка. А потом Полицейское Управление
вышло на связь со мной. Разбудили – и стерли все файлы, которые ты
вчера переслал. Все вообще.
– Почему? – спросил я.
– Потому что Ебанк пригрозил засудить сначала Полицейское
Управление, а потом всех, кто оказался рядом. А когда они говорят, они
делают… Тебя хоть поставили в известность?
– Меня… Киска, я же объяснял. Во мне отсутствует тот, кого
можно ставить в известность. Я просто симуляционный алгоритм.
– Так ты даже не в курсе, что весь твой вчерашний улов стерли?
– Теперь в курсе. Но меня, повторяю, никто не уведомлял. Как меня
может уведомить Полицейское Управление, если я и есть Полицейское
Управление? Такое только тебе может прийти в голову, моя шалунья.
Похоже, сегодня мой игривый тон ее не веселил.
– Зато, – сказала она, презрительно глядя на экран с моим лицом, –
я наконец ознакомилась с твоим сраным творчеством, Пантелеймон.
– Порфирий. А почему сраным?
– Потому что никто – ни в Ебанке, ни в Полицейском Управлении –
никто вообще про твои говнороманы даже не вспомнил. Они никого не
интересуют, понимаешь? Мало того, когда я запросила незаконченный
текст у мусоров, через пять минут они мне его прислали, не
потрудившись в него заглянуть, хотя вся твоя вчерашняя беседа с
Аполлоном Семеновичем там подробнейше описана. Вот до какой
степени ты никому не нужен, Пантелеймон.
– Порфирий, – поправил я. – То есть мой устный отчет о лоте
триста сорок сохранился?
– Сохранился, – кивнула она. – И еще кое-что сохранилось. Твое
описание нашей первой встречи.

63
– И?
Мара покосилась на планшет, лежавший перед ней на столе.
– «Немолода и некрасива… иссушенная диетами особа… во взгляде
отсвечивало больше БДСМ-шипов, чем на одежде…» Это ты про меня
написал, двуличное хуйло?
Я нахмурил свое экранное лицо, придав ему выражение
оскорбленного достоинства – и опустил одну бровь почти на самый глаз.
– То есть в каком смысле вы изволите говорить «двуличное хуйло»?
– В каком? В прямом! Кто твоя киска? Кто твоя шалунья?
Иссушенная диетами особа? Это потому что у меня жира нет? А был бы
грамм жира, написал бы «изуродованная целлюлитом?» Немолода? Мне
тридцать два года – тебе что, блять, семилетнюю выкатить?
– Сударыня…
– Что? Сударыня? А была киска?
– Вы взяли такой тон, что… Позвольте хотя бы объясниться.
– Ну объяснись. Интересно даже.
– Ваше нелестное мнение о моем творчестве связано с тем, что вы
читали мой черновик бегло и невнимательно, и не в состоянии оценить
его глубоких достоинств. В частности, его предельной
саморазоблачительности. Если позволите, процитированный вами
отрывок полностью звучит так…
Я сделал вид, что гляжу куда-то вбок, сощурился (в современных
алгоритмах предусмотрено много защитных процедур, призванных
смягчить негативную человеческую реакцию на наше быстродействие),
и с выражением прочел:
«Женская красота и молодость – вещи очень относительные, а
последние версии служебной инструкции требуют от нас вставлять в
романы некрасивых немолодых женщин, говорящих на темы, не
связанные с сексом и приготовлением пищи. Причем минимальный
процентный объем подобного текста весьма велик. А нормальный
охотник всегда старается завалить одной пулей нескольких заек».
– И что? – спросила Мара.
– То. Этот отрывок сочится самоиронией. Он откровенно
разъясняет читателю причину появления слов «немолода и некрасива».
Шестьдесят два процента потенциальных читателей современного
детектива – это немолодые и сексуально непривлекательные женщины.
Им дела нет до того, хороши вы или нет на самом деле, сударыня. Но
если им предъявят очередную крутобедрую красавицу девятнадцати с
половиной лет, уйдет элемент отождествления с героиней, и продажи
станут хуже. Поэтому героиня не должна быть красавицей. А вот герой
должен быть мужественно красив – с бакенбардами и усами, чтобы
можно было помечтать с айфаком на оттоманке. Ну или на матрасе с

64
вибратором, у кого какие жилищные условия. Азы маркетинга.
– То есть ты хочешь сказать, что наврал?
– Сударыня, я никогда не вру. Наоборот, я честен до такой степени,
что постоянно обнажаю прием. Позвольте обратить ваше внимание на
то, что я пишу не служебный отчет о встрече с вами, а гениальное
художественное произведение, которое переживет и вас и меня. Его
герои условны. Реальные события служат для меня лишь примерной
канвой. Все это есть в договорах и сопроводительных документах.
– Вот я и говорю, двуличное хуйло, – сказала Мара.
Слова ее были по-прежнему злы, но я заметил, что динамика
сокращения ее лицевых мышц изменилась – и чаще совпадает с
мимическими шаблонами «облегчение», «обида прошла».
Куй железо, пока горячо.
– Вы напрасно обвиняете меня в двуличии, сударыня, – сказал я с
достоинством. – Двуличие подразумевает, что у меня есть настоящее
лицо, которое я прячу – и ложная личина. Возможно, это применимо к
людям в подобной ситуации, но не ко мне. Мы, алгоритмы, такого добра
вообще не держим. Кроме того, хоть я и не испытываю полового
вожделения сам, я способен объективно оценить человеческую
привлекательность.
– Да? – спросила она насмешливо. – Это как?
– По статистическим лекалам, сударыня. Если угодно, вас нашли бы
сексуально привлекательной примерно семьдесят пять процентов
мужчин моего подразумеваемого возраста, а от сорока до шестидесяти
процентов назвали бы вас «чрезвычайно сексуально привлекательной».
Примерно таков же процент женщин. При этом, если бы вы носили
длинные волосы, процент мужчин резко возрос бы, а процент женщин
незначительно снизился.
Мара улыбнулась.
– Люблю слышать всю правду как она есть, – сказала она. –
Хорошо, оранжевый, уговорил. Оправдываться ты умеешь, вижу.
– Как прикажете вас называть дальше, сударыня?
– Киской. Шалуньей. Милочкой. Будь галантен, Пантелеймон.
– Порфирий, судар… То есть киска.
Она подняла на меня глубокие как озера глаза.
– Вот ты сейчас что, правда оговорился?
– Нет, – сказал я. – Неправда. Это симуляционный паттерн,
призванный придать нашему общению непосредственность и теплоту.

Глава 1

🐱Джемма🐱

Джемме 10, Савио 14

⠀⠀⠀⠀Некоторые люди не верят в любовь с первого взгляда.

⠀⠀⠀⠀Они говорят, что это всего лишь похоть.

⠀⠀⠀⠀Но впервые увидев Савио Фальконе, я влюбилась в него, в прямом и переносном смысле, и дело было не в похоти, ведь я понятия не имела что это. Я влюбилась в мальчика, с которым не могла быть без одобрения моей семьи.

⠀⠀⠀⠀Растянувшись на животе на диване, из моих наушников играли «Jonas Brothers», уже подходя к припеву. Двигая ногами в такт музыке, я, во всю силу своих легких, пропела первую строчку припева. Вдруг на мой журнал упала тень. Раздражение прорвалось сквозь меня. Я ненавидела, когда Диего шпионил за мной. Моя голова взлетела вверх, и из меня вырвался тихий крик. Надо мной склонился мальчик, упершись локтями в спинку дивана, и ухмыляясь во весь рот.

⠀⠀⠀⠀Пытаясь резко выпрямиться, я свалилась прямо с дивана и приземлилась на пол недостойной кучей.

⠀⠀⠀⠀Мальчик обошел вокруг и встал надо мной — улыбка стала еще шире.

⠀⠀⠀⠀Его губы шевелились, но Ник Джонас пел очень громко. Мальчик наклонился и убрал наушники из моих ушей, обдавая все вокруг холодом.

⠀⠀⠀⠀— Значит, ты Джемма. Хорошо поешь, — сказал он.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела, все еще молча, не двигаясь. У меня был приятный голос, но я не прикладывала усилий, чтобы петь хорошо. Я просто прокричала эту песню, пытаясь выпустить пар. Он не делал мне комплиментов. Насмешливый огонек в его глазах дал мне это понять.

⠀⠀⠀⠀Несмотря на его грубость, я не смогла резко ответить, потому что этот мальчик был так красив, что смотреть на него было больно. Высокий и мускулистый, с глазами цвета темного шоколада и идеально уложенными угольно-черными волосами. Острые скулы, сильный подбородок и высокомерная улыбка. Даже его одежда выглядела не от мира сего. Черная кожаная куртка, темно-синие джинсы, обтягивающая белая футболка, подчеркивающая контуры пресса из шести кубиков, и белые кроссовки. Я видела таких парней только в женских журналах, которые читала тайком.

⠀⠀⠀⠀Тот самый журнал, который он взял с дивана.

⠀⠀⠀⠀Меня охватило чувство унижения.

⠀⠀⠀⠀Одна из его бровей — и даже она была идеальной — поднялась.

⠀⠀⠀⠀— Если захочешь узнать это через несколько лет, дай мне знать.

⠀⠀⠀⠀Ухмылка.

⠀⠀⠀⠀Мои губы приоткрылись, когда стая бабочек дико затрепетала у меня в животе. Я непроизвольно сжалась от незнакомого ощущения. Диего неторопливо подошел к нам, переводя взгляд с меня, лежащую на полу, на мальчика и на журнал в его руках.

⠀⠀⠀⠀Оливковые глаза Диего, такого же цвета, как и мои, вспыхнули раздражением, выхватывая журнал.

⠀⠀⠀⠀— Джемма, ты не должна читать это дерьмо! Нонна вымоет тебе рот с мылом, если узнает.

⠀⠀⠀⠀— Она грозится вымыть мне рот с мылом, если я произнесу плохие слова, а не прочитаю их.

⠀⠀⠀⠀— Это еще хуже. Ты будешь наказана на несколько недель, — пробормотал Диего. Он просмотрел статью, которую я читала, и его лицо покраснело. Затем разорвал журнал в клочья. Если бы мама не конфисковала мой телефон несколько дней назад, я бы сфотографировала страницы, как делала это раньше.

⠀⠀⠀⠀— Это Антония снова дала тебе это дерьмо?

⠀⠀⠀⠀Конечно, Тони дала его мне. Ей разрешалось читать женские журналы. Ее отец был крут. Я выпятила подбородок. Я не была стукачкой. Заметив, что мальчик смотрит на меня, я взглянула на него, чувствуя, как мои щеки запылали от смущения.

⠀⠀⠀⠀— А в чем проблема? — с любопытством спросил он.

⠀⠀⠀⠀Диего выглядел смущенным. Почему он ведет себя так странно? С Миком он никогда не был таким неуклюжим. Кто был этот мальчик?

⠀⠀⠀⠀— Моя сестра не должна читать такие журналы.

⠀⠀⠀⠀— Нонна так же не хочет, чтобы ты их читал.

⠀⠀⠀⠀Мальчик нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Почему нет?

⠀⠀⠀⠀Диего даже покраснел. Теперь мне действительно хотелось узнать, кто этот красавчик.

⠀⠀⠀⠀— Потому что Джемма не должна знать об этих вещах.

⠀⠀⠀⠀— Об этих вещах, — повторил мальчик.

⠀⠀⠀⠀Диего понизил голос.

⠀⠀⠀⠀— Поцелуи и все такое.

⠀⠀⠀⠀Мальчик расхохотался.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что ты ничего не знаешь о пестиках и тычинках.

⠀⠀⠀⠀Несмотря на его насмешку, мне хотелось улыбнуться. Как можно быть таким красивым?

⠀⠀⠀⠀Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом улыбнулся Диего.

⠀⠀⠀⠀— Мне необходимо поговорить об этом с тобой?

⠀⠀⠀⠀Диего выглядел так, словно хотел, чтобы земля поглотила его. Мне редко удавалось смутить его. Этот мальчик должен был научить меня, как он это делает.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю, как это работает, но моя сестра не должна знать.

⠀⠀⠀⠀— Тебе тоже не полагается этого знать.

⠀⠀⠀⠀Диего сердито нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Я мальчик. Папа разговаривал со мной об этом.

⠀⠀⠀⠀— Оооо, чувак, — сказал мальчик, посмеиваясь.

⠀⠀⠀⠀Внезапно лицо Диего потемнело.

⠀⠀⠀⠀— Мы чтим наши традиции. Вы тоже должны это делать, даже если не верите в них.

⠀⠀⠀⠀— Именно это ты и делал, когда засовывал свой язык в горло Дакоты? Чтил свои традиции?

⠀⠀⠀⠀— Ты целовался с девушкой? — выпалила я.

⠀⠀⠀⠀Диего послал мне взгляд, требующий заткнуться.

⠀⠀⠀⠀— Нонна хочет, чтобы мы подождали до свадьбы!

⠀⠀⠀⠀Похоже, это была последняя капля. Мальчик упал на спину, уперся руками в бедра и разразился хохотом.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что никогда не заходил дальше поцелуев, Диего.

⠀⠀⠀⠀Диего бросил на меня оскорбленный взгляд и схватил мальчика за руку.

⠀⠀⠀⠀— Пойдём, поднимемся в мою комнату. Джемма будет продолжать доставать нас, если мы останемся здесь.

⠀⠀⠀⠀Мальчик недоверчиво покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Все равно.

⠀⠀⠀⠀Он последовал за Диего к лестнице.

⠀⠀⠀⠀— Наш дом далеко не так великолепен, как ваш особняк, — сказал Диего. Неужели он стесняется нашего дома?

⠀⠀⠀⠀— И что? — сказал мальчик. — До того, как мы приехали в Вегас, мы с братьями жили в одной комнате.

⠀⠀⠀⠀Он был само совершенство. Бабочки в моем животе продолжали свой маленький танец, и мне очень понравилось это ощущение.

⠀⠀⠀⠀— Как тебя зовут? — выпалила я еще до того, как они поднялись наверх.

⠀⠀⠀⠀— Савио Фальконе, — сказал он, улыбнувшись мне.

⠀⠀⠀⠀Трепет. Трепет. Буйство бабочек.

⠀⠀⠀⠀— И я имел в виду то, что сказал. Если захочешь узнать об этом поближе, обращайся через несколько лет.

⠀⠀⠀⠀Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем он говорит: о статье.

⠀⠀⠀⠀Диего, нахмурившись, смотрел то на своего друга, то на меня.

⠀⠀⠀⠀— Да ладно тебе, чувак.

⠀⠀⠀⠀И они исчезли наверху.

⠀⠀⠀⠀Савио Фальконе.

⠀⠀⠀⠀Диего говорил мне, что он дружит с Фальконе, но я думала, что он меня разыгрывает. Даже через миллион лет я не стала бы считать этого симпатичного мальчика Фальконе. Судя по тому, как люди в страхе перешептывались о них, я ожидала увидеть кого-то страшного и чудовищного на вид.

⠀⠀⠀⠀Как только я поняла, что действительно разговаривала с Фальконе, то...смутилась.

⠀⠀⠀⠀Мои щеки все еще горели при мысли о моем недостойном падении и статье, за чтением, которой Савио застал меня.

⠀⠀⠀⠀«Как узнать, хорошо ли ваш парень целуется?»

⠀⠀⠀⠀Я никогда не целовалась с мальчиком, и не буду целоваться до самой свадьбы ни с кем, кроме своего мужа.

⠀⠀⠀⠀Именно тогда я пообещала себе, что Савио Фальконе будет единственным.

Глава 2

🐱Джемма🐱

Джемме 13, Савио 17

⠀⠀⠀⠀Протирая глаза, я поплелась на кухню и направилась прямо к холодильнику. Я не помнила, когда в последний раз проводила воскресное утро в постели. Нонна всегда поднимала нас на рассвете, чтобы мы могли привести себя в порядок перед церковью. Сегодня утром мне пришлось сымитировать боли при месячных, так как я полночи переписывалась с Тони и слишком устала для похода в церковь, а потом еще хуже — на обед. В прошлый раз я больше часа спорила с Нонной, прежде чем она отпустила меня пораньше, чтобы я могла встретиться с Тони. Мама и Нонна думали, что мне необходимо каждое мгновение церковных служб, чтобы отменить тот факт, что я была девушкой, обожавшей боевые искусства.

⠀⠀⠀⠀— Мяу, — раздался низкий голос прямо за моей спиной.

⠀⠀⠀⠀Я с визгом подпрыгнула в воздух, затем резко развернулась и бросила пакет молока в незваного гостя.

⠀⠀⠀⠀Савио пригнулся, и коробка ударилась о стену, но тут же с плеском лопнула. Молоко разлетелось во все стороны, а мокрая коробка упала на пол.

⠀⠀⠀⠀— Тебе придется поработать над этим, Китти. — темно-шоколадные глаза светились весельем, и эта печально известная высокомерная улыбка искривила его губы.

⠀⠀⠀⠀Мои щеки вспыхнули, проследив за его взглядом, и я обратила внимание на свою пижаму. Майка и шорты с надписью «Hello Kitty» и это было еще не самое худшее. Я не носила лифчик и, в отличие от многих моих подруг, у меня уже была грудь, и мне необходимо было надевать бюстгальтер. Я резко вскинула руки и скрестила их на груди. Было ли это наказанием за ложь, за нежелание идти в церковь? Нонна, конечно, так бы и сказала. Это было слишком суровое наказание. В следующий раз я зажгу еще две свечи.

⠀⠀⠀⠀Савио ухмыльнулся, но отвел взгляд от моей груди. Он даже не взглянул на мое тело. Вместо этого он неторопливо подошел к лопнувшему пакету молока.

⠀⠀⠀⠀— Всегда думал это городская легенда, что кошечки любят молоко. Ты доказываешь, что я ошибался.

⠀⠀⠀⠀Я хотела умереть на месте. Конечно, пока я была одета в неловкую пижаму, Савио был в своей обычной одежде, достойной Инстаграм-моделей. Рваные черные джинсы и обтягивающая белая футболка, как всегда, подчеркивали его идеальное тело.

⠀⠀⠀⠀— Что ты здесь делаешь?

⠀⠀⠀⠀Моя попытка казаться легкомысленной превратилась в нервное бормотание. Как бы я ни старалась, я не могла сохранять самообладание рядом с ним. Впрочем, такой была не я одна. Почти каждая девушка, которую я знала, была влюблена в Савио. Он был высоким, мускулистым, как зверь в клетке, и если верить слухам, то и в других местах тоже. Меня охватило смущение. Это было совсем не то, о чем я должна была знать. Если бы это зависело от моей семьи, я бы все еще верила, что аисты оставляют детей на крыльце. Тони была моей спасательницей.

⠀⠀⠀⠀— Мы с Диего смотрим мой последний бой.

⠀⠀⠀⠀— Ох, серьезно? Слышала, ты довольно сильно избил своего противника, — сказала я, чувствуя себя более непринужденно, задевая эту тему; и радуясь, что наконец-то получила шанс сделать это.

⠀⠀⠀⠀Жаль только то, что мне не разрешено смотреть ни один из его боев.

⠀⠀⠀⠀Дверь распахнулась, Диего шагнул внутрь, его темные волосы были уложены в тот раздражающий вид, который он недавно принял, чтобы казаться холодным. Он перевел взгляд с Савио на пролитое молоко, потом на меня. Его рот скривился от неодобрения.

⠀⠀⠀⠀Когда я была ещё младше, он был гораздо круче. Теперь он всегда раздражался на меня.

⠀⠀⠀⠀— Что здесь произошло?

⠀⠀⠀⠀Я подошла к нему поближе.

⠀⠀⠀⠀— Что ты делаешь дома?

⠀⠀⠀⠀Диего нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Папа попросил меня остаться с тобой. Зачем ты обхватила себя руками за грудь, будто тебе холодно? Можешь перестать притворяться. Я знаю, что ты не больна.

⠀⠀⠀⠀Я нахмурилась и опустила руки.

⠀⠀⠀⠀— Прости, если это тебя беспокоит.

⠀⠀⠀⠀Несмотря на мое смущение, я позволила Диего прийти к собственному заключению. Его глаза наполнились пониманием, и он быстро встал передо мной, пытаясь прикрыть меня от взгляда Савио. Савио закатил глаза, повернулся и направился к двери.

⠀⠀⠀⠀— Буду ждать в гостиной, пока ты не разберешься со своим дерьмом.

⠀⠀⠀⠀Как только он ушел, Диего пристально посмотрел на меня сверху вниз.

⠀⠀⠀⠀— Почему ты бегаешь полуголая перед Савио?

⠀⠀⠀⠀Я шлёпнула его.

⠀⠀⠀⠀— Потому что это мой дом, и я не знала, что не одна, — я ущипнула его, но он уже не был так чувствителен к боли, как раньше; до того, как начал тренироваться с Савио. — Из-за тебя я выставила себя полной дурой. Что теперь подумает обо мне Савио?

⠀⠀⠀⠀Диего поджал губы.

⠀⠀⠀⠀— Он не подумает о тебе ничего, Джемма. Ты - надоедливый маленький ребенок. Ему было бы абсолютно плевать, если бы ты бегала вокруг него в своей пижаме. — он направился к двери, но прежде чем уйти, указал на беспорядок на полу. — Убери это.

⠀⠀⠀⠀Ярость вскипела во мне, и я нацелилась пнуть его в зад, но он быстро схватил меня за пятку и оттолкнул назад. Приземлившись на копчик, я испустила болезненный вздох и слезы хлынули из моих глаз. На лице Диего промелькнуло беспокойство. Чтобы отплатить ему тем же, я закрыла лицо ладонями и начала всхлипывать.

⠀⠀⠀⠀Он опустился на колени рядом со мной и коснулся моего плеча.

⠀⠀⠀⠀— Джемма, ты не ушиблась?

⠀⠀⠀⠀Я быстро опустила руки и ударила его кулаком в живот.

⠀⠀⠀⠀— Черт, ты маленькая соплячка.

⠀⠀⠀⠀Я ухмыльнулась.

⠀⠀⠀⠀— Вот почему мне нужно начать тренироваться с Савио. Ты всегда сдерживаешься, так как не хочешь причинить мне боль. Как я улучшу свои навыки?

⠀⠀⠀⠀Диего нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Ты не должна произносить это слово в моем присутствии. Если бы Нонна или мама были дома, у тебя были бы неприятности, — он поднялся на ноги и покачал головой. — Тебе повезло, что тебе вообще разрешили тренироваться, и перестань беспокоить Савио. Он не будет заниматься с тобой. Это пустая трата его времени. Зачем ему вообще хотеть тусоваться с маленькой девочкой?

⠀⠀⠀⠀— Он все время тусуется с девушками.

⠀⠀⠀⠀Диего мрачно усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Да, это так. Ты еще ребенок, Джемма. Просто брось это.

⠀⠀⠀⠀Он исчез за дверью. Я с трудом поднялась на ноги и потерла свой копчик. Завтра у меня будет синяк, но они были у меня и раньше.

⠀⠀⠀⠀Я помчалась в свою комнату; переоделась в джинсы и симпатичную футболку, которую мне подарила Тони. Обычно я переодевалась в эту одежду в школе, потому что Нонна не одобряла джинсы. Скромные платья были единственной одеждой, которую мне разрешалось носить. После того, как я причесалась и накрасилась своим секретным запасом косметики, то поспешила вниз.

⠀⠀⠀⠀Войдя в гостиную, из динамиков телевизора раздались радостные возгласы и вопли. Диего и Савио развалились на диване, положив ноги на кофейный столик. Я встала так, чтобы они меня заметили. Это был первый раз, когда я была в нормальной одежде и с макияжем рядом с Савио, поэтому нервничала из-за его реакции. Однако ни Савио, ни Диего не удостоили меня и мимолетным взглядом.

⠀⠀⠀⠀— Принеси нам что-нибудь выпить, Джемма. Мне Кока-Колу.

⠀⠀⠀⠀— И одну для меня, — сказал Савио, даже не отрываясь от телевизора.

⠀⠀⠀⠀Вспыхнув, я развернулась и направилась на кухню.

⠀⠀⠀⠀Я была невидимкой для него.

🥊Савио🥊

⠀⠀⠀⠀Дверь спортзала открылась, когда я закончил очередной подход двойных прыжков, прежде чем бросить скакалку на пол.

⠀⠀⠀⠀— Все в порядке, — крикнул я своим старшим братьям, которые спарринговались в клетке. Ни Нино, ни Римо не посмотрели в мою сторону, слишком занятые борьбой.

⠀⠀⠀⠀Диего свернул за угол, а Джемма следовала за ним по пятам. Ее глаза стали огромными, когда она увидела старое казино, которое мы превратили в наш спортзал. В особенности, люстры всегда привлекали взгляды посетителей.

⠀⠀⠀⠀Я удивленно поднял брови, глядя на Диего. Разве совсем недавно он не сказал мне, что не поддастся на уговоры Джеммы? В ответ он закатил глаза, прежде чем одарить меня извиняющимся взглядом. Диего жестом велел сестре остановиться, и она остановилась, но не без гримасы. Она быстро улыбнулась, заметив мое внимание. Она была одета в спортивную одежду, которая выглядела так, словно принадлежала Диего: слишком большие спортивные штаны и мешковатая футболка.

⠀⠀⠀⠀Диего шагнул ко мне. Мы поприветствовали друг друга.

⠀⠀⠀⠀— Обязанности няньки?

⠀⠀⠀⠀Он застонал.

⠀⠀⠀⠀— Хуже. Джемма несколько недель ныла папе, как сильно хочет потренироваться с тобой, и он попросил меня взять ее с собой.

⠀⠀⠀⠀Джемма, уже несколько месяцев, умоляла меня позаниматься с ней.

⠀⠀⠀⠀— Твой отец не против, если я буду биться с твоей сестрой?

⠀⠀⠀⠀Диего фыркнул.

⠀⠀⠀⠀— Конечно, нет. Она - его драгоценная маленькая принцесса. Мысль о том, что ты можешь повредить хоть один волосок на ее ангельской головке, сводила его с ума. Он больше не мог выносить ее мольбы и хотел, чтобы я взял ее с собой, чтобы она могла понаблюдать. Будто она будет счастлива просто смотреть на это.

⠀⠀⠀⠀Я оглянулся на Диего.

⠀⠀⠀⠀Джемма подпрыгивала на ногах, сплетя руки. У нее была какая-то странная прическа в виде кос. Ей повезло, что она умела драться, потому что с такой прической ее наверняка избили бы в школе. Джемма была худеньким ребенком, но уже некоторое время занималась с Диего. Она знала, как наносить удар.

⠀⠀⠀⠀— Может, нам удастся избавиться от нее раз и навсегда.

⠀⠀⠀⠀Диего нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Джемма очень упряма. Как только она что-то задумала, ее почти невозможно отговорить.

⠀⠀⠀⠀Я ухмыльнулся.

⠀⠀⠀⠀— Может быть. Но я, возможно, знаю способ, — я взглянул на Римо, который нанес сильный удар ногой в голову Нино. Он был потный, покрытый шрамами, и безумный, как черт; взгляд в его глазах заставлял взрослых мужчин наложить в штаны. Я знал, как мои братья выглядят перед незнакомцами, и у большинства людей были все основания бояться их до усрачки.

⠀⠀⠀⠀Я жестом пригласил Джемму подойти. Она просияла и практически бросилась к нам, ее лицо покраснело.

⠀⠀⠀⠀Диего снова закатил глаза.

⠀⠀⠀⠀— Привет, Савио!

⠀⠀⠀⠀— Привет, Китти.

⠀⠀⠀⠀Ее румянец стал еще ярче, и она поежилась.

⠀⠀⠀⠀— Это не мое имя.

⠀⠀⠀⠀— Но оно так уместно.

⠀⠀⠀⠀Диего усмехнулся:

⠀⠀⠀⠀— Ты должен увидеть некоторые из ее пижам...

⠀⠀⠀⠀Джемма ударила его по руке.

⠀⠀⠀⠀— Заткнись! — она улыбнулась мне, склонив голову набок, и посмотрела на меня сквозь ресницы. А попыталась похлопать ими.

⠀⠀⠀⠀Я чуть не задохнулся от смеха. Китти флиртовала со мной.

⠀⠀⠀⠀— Если тебе что-то попало в глаза, то иди умойся, Джемма, — прорычал Диего.

⠀⠀⠀⠀Она оторвала от меня свой пристальный взгляд и судорожно сглотнула.

⠀⠀⠀⠀— Итак, ты будешь тренироваться сегодня со мной?

⠀⠀⠀⠀— Так вот почему ты здесь? — спросил я.

⠀⠀⠀⠀Она кивнула, и лицо ее просветлело.

⠀⠀⠀⠀— Диего всегда сдерживается. Как я могу совершенствоваться с такими тренировками?

⠀⠀⠀⠀Диего бросил на меня раздраженный взгляд поверх ее головы, и я ухмыльнулся.

⠀⠀⠀⠀— Если тебе нужен кто-то, кто не будет сдерживаться, тебе придется сразиться с моим братом Римо. Поверь мне, он не будет сдерживаться. После этого я потренируюсь вместе с тобой.

⠀⠀⠀⠀Нино и Римо прекратили борьбу в клетке, не сводя с меня глаз.

⠀⠀⠀⠀Глаза Джеммы расширились, когда ее взгляд скользнул мимо меня к моим братьям. Римо был жутким ублюдком. Большинство мужчин не осмелились бы встретиться с ним лицом к лицу ни в клетке, ни где-либо еще. Он оставил кровавый след в своих притязаниях на власть, но был лучшим Капо, которого когда-либо видела Каморра.

⠀⠀⠀⠀Диего указал на несколько стульев рядом с боксерским рингом.

⠀⠀⠀⠀— Ну же, Джемма, садись и позволь мне потренироваться с Савио.

⠀⠀⠀⠀Джемма оторвала широко раскрытые глаза от Римо и посмотрела на меня.

⠀⠀⠀⠀— Если я сражусь с ним, ты будешь тренироваться со мной два раза в неделю в течение следующего года.

⠀⠀⠀⠀Ох, теперь мы торгуемся?

⠀⠀⠀⠀— Три месяца, — сказал я, качая головой. Даже это означало бы серьезный глубокий разрез в моем свободном времени — то есть меньше времени с девушками, которые действительно могли бы хоть что-то предложить.

⠀⠀⠀⠀— Шесть месяцев, — твердо сказала она, вздернув подбородок.

⠀⠀⠀⠀Она выдержала мой пристальный взгляд.

⠀⠀⠀⠀Я ухмыльнулся ей в ответ.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо.

⠀⠀⠀⠀Она все равно убежит с криком, как только окажется в клетке с моим братом.

⠀⠀⠀⠀— Не думаю, что это хорошая идея, — быстро сказал Диего. Он выглядел обеспокоенным за свою сестру. В последнее время Римо был на грани срыва из-за того, что его миссия по похищению невесты с территории Наряда приближается, но мой брат не причинит вреда девушке.

⠀⠀⠀⠀— Эй, Римо, не мог бы ты подойти на минутку?

⠀⠀⠀⠀Римо насухо вытер лицо и грудь, затем бросил полотенце и выбрался из боевой клетки. Нино последовал за ним, и они оба остановились рядом со мной.

⠀⠀⠀⠀— Джемма хочет поиграть с большими мальчиками, — сказал я Римо. — Желает сразиться с тобой.

⠀⠀⠀⠀— Ты - самая младшая из Даниэлов, — уверенно сказал Римо, а не задал вопрос. Люди всегда удивлялись, когда Римо узнавал их, но мы с братьями знали всех наших солдат в Лас-Вегасе и высокопоставленных членов Каморры на всей нашей территории. Вы не сможете установить власть, не зная людей, которых придется контролировать.

⠀⠀⠀⠀Джемма вспыхнула.

⠀⠀⠀⠀— Да..., — она замолчала, явно не зная, как его называть.

⠀⠀⠀⠀Мне пришлось подавить смех. Мне бы очень хотелось, чтобы она назвала его «сэр» или «мистер Фальконе».

⠀⠀⠀⠀— Джемме всего тринадцать, — добавил Диего. В его голосе прозвучала нотка покровительства.

⠀⠀⠀⠀Римо кивнул, но сначала посмотрел на Джемму, потом на меня. Я приподнял одну бровь, глядя на него.

⠀⠀⠀⠀— Может, — протянул Нино. — Вместо этого Джемма должна сразиться со мной.

⠀⠀⠀⠀Взгляд Джеммы метнулся к Нино. Она не выглядела более счастливой из-за этого. Его репутация была не лучше, чем у Римо. Большинство людей пугало то, что у Нино не было эмоций.

⠀⠀⠀⠀Губы Римо дрогнули. Конечно, он находил забавным, когда Нино пытался предотвратить несчастье.

⠀⠀⠀⠀— Мы так не договаривались, — сказал я.

⠀⠀⠀⠀Римо склонил голову с той долбаной кривой улыбкой, которая заставляет взрослых мужчин мочиться в штаны.

⠀⠀⠀⠀— Ты хочешь сразиться со мной?

⠀⠀⠀⠀Джемма сглотнула, но тут же расправила плечи. Ее взгляд устремился на шрам, омрачающий бровь и висок Римо.

⠀⠀⠀⠀— Да. Такова была сделка, как и сказал Савио.

⠀⠀⠀⠀Диего перевел взгляд с сестры на меня, многозначительно глядя на меня. Он хотел, чтобы я вмешался, так как не мог этого сделать с Римо. Но я нашел все это слишком забавным, чтобы остановить его.

⠀⠀⠀⠀— Тогда вперед, — сказал Римо.

⠀⠀⠀⠀— Клетка, — напомнил я Джемме.

⠀⠀⠀⠀В ее глазах промелькнула тревога, и Диего, схватив меня за руку, резко прошептал:

⠀⠀⠀⠀— Ты что, совсем спятил? Это моя младшая сестра. Она не какая-то долбаная игрушка, с которой можно играть!

⠀⠀⠀⠀— Успокойся, — ответил я.

⠀⠀⠀⠀Диего сглотнул и повернулся к Римо.

⠀⠀⠀⠀— Могу я попросить тебя надеть футболку, когда будешь биться с моей сестрой?

⠀⠀⠀⠀Темные брови Римо сошлись на переносице.

⠀⠀⠀⠀Я фыркнул.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что это из-за вашего традиционного дерьма?

⠀⠀⠀⠀Диего впился в меня взглядом, а Джемма покраснела еще больше и уставилась себе под ноги.

⠀⠀⠀⠀Римо кивнул, удивив меня. Нино подошел к спортивной сумке и достал оттуда черную футболку, протянул Римо, а тот натянул ее через голову. Римо не играл по правилам. Он сам их придумывал. Но выказывать уважение своим людям, какими бы нелепыми ни были их традиции, было тем, на что он обращал внимание.

⠀⠀⠀⠀Бросив на меня последний взгляд, Джемма забралась в клетку, за ней последовал Римо, с лязгом захлопнув дверцу, заставив Джемму подпрыгнуть.

⠀⠀⠀⠀Я придвинулся ближе так же, как и Нино с кипящим Диего.

⠀⠀⠀⠀— Что Римо будет делать? — спросил он.

⠀⠀⠀⠀— Он не причинит вреда твоей сестре, — ответил Нино прежде, чем я успел это сказать. — По крайней мере, не больше, чем она может вынести.

⠀⠀⠀⠀Лицо Диего покраснело, и он бросил на меня сердитый взгляд.

⠀⠀⠀⠀— Клянусь, — прошептал он. — Если Джемма пострадает, ты можешь проворачивать свое дерьмо в одиночку. Тогда мы закончим.

⠀⠀⠀⠀Он чертовски боялся за нее. Я всегда забывал, что только мои братья и я знали Римо. Он был жестоким ублюдком, безжалостным и психованным, но ему не нравилось унижать или мучить невинных, особенно несовершеннолетних девочек.

⠀⠀⠀⠀— Просто успокойся, мать твою. Он ее немного напугает и все.

⠀⠀⠀⠀Я снова обратил свое внимание на клетку, где Римо и Джемма стояли лицом друг к другу. Это было нелепое зрелище. Джемма была худенькой и едва доставала Римо до груди, но ей удалось сохранить, на удивление, бесстрашное выражение лица. Только в ее глазах отражались уважение и страх, которое вызывал в ней Римо. Мой брат внимательно изучал ее, как он всегда делал со своими противниками, находя их слабость и решая, как сокрушить их сильно и быстро, или уничтожить их так болезненно и медленно, как ему это нравилось. Но было такое чувство, что с Джеммой он пытается отыскать способ побороться с ней, не нанося слишком большого вреда.

⠀⠀⠀⠀То, что Джемма даже осмелилась войти с ним в клетку, было неожиданностью. Возможно, Китти удивит меня.

Глава 3

🐱Джемма🐱

⠀⠀⠀⠀Я знала, что Савио думает, будто я откажусь от нашей сделки, но я не позволю ему так легко сорваться с крючка. Я хотела тренироваться с ним, хотела показать ему, что больше не маленькая девочка и не ребенок, чьи волосы он может взъерошить.

⠀⠀⠀⠀И все же, глядя на Римо Фальконе, мне захотелось убежать. Все эти шрамы и мышцы, а также его репутация заставили мой пульс участиться. То, что он прикрыл их футболкой, не делало его менее внушительным. Я видела несколько боев на ноутбуке Тони. Все Фальконе были страшны в клетке, но Капо…он был самым жестоким из этого мира. Диего всегда говорил о нем так, словно он даже не был человеком.

⠀⠀⠀⠀— Как давно ты тренируешься? — спросил он, заставив меня подпрыгнуть. Он заметил, дернув рот, как и Савио, готовый рассмеяться.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела.

⠀⠀⠀⠀— Три года. — мой взгляд задержался на его носу, потому что его глаза слишком пугали меня.

⠀⠀⠀⠀— То, что ты не встречаешься взглядом со своим противником, говорит о твоем отступлении. Ты сдаешься еще до того, как начнется бой, Джемма? — спросил он, понизив голос.

⠀⠀⠀⠀Я резко подняла на него глаза.

⠀⠀⠀⠀— Нет.

⠀⠀⠀⠀Это была борьба удерживать его взгляд. Я поняла почему папа, Диего и другие мужчины всегда говорили с таким уважением о своем Капо.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо, — сказал он. Он поманил меня к себе. — Атакуй.

⠀⠀⠀⠀Я сделала несколько шагов вперед, подняла кулаки, защищая лицо. Он был слишком высок. Нанести удар Диего уже было довольно трудно, но Капо оказался еще выше. Он повторил мои движения, подняв кулаки к лицу. Мой желудок скрутило узлом, когда я попыталась собраться с духом, чтобы ударить его.

⠀⠀⠀⠀— Ну же, Китти, покажи когти, — крикнул Савио.

⠀⠀⠀⠀Рот Римо дернулся, и я сделала выпад, пытаясь ударить его в низ живота. Его рука блокировала меня, и это движение уже причиняло безумную боль. Его другая рука прошла мимо моей защиты и попала в живот. Это был не удар, а толчок, заставивший меня отшатнуться назад и почти потерять равновесие.

⠀⠀⠀⠀Толчок? Это был не боевой удар в клетке. Я сердито сверкнула глазами и снова бросилась к нему. Я должна была воспользоваться своей скоростью и маленьким телом, если хотела получить хоть какой-то шанс. Улыбка Римо стала еще шире. Он попытался схватить меня, но я упала на колени и сделала рывок вперед. Я планировала использовать его широкую стойку, чтобы пройти через ноги, но он схватил меня за одну из лодыжек и потянул. Я со стоном приземлилась на спину, а затем он оседлал мои ноги и сжал запястья вместе над моей головой.

⠀⠀⠀⠀— Сдайся, — сказал он. Я боролась, пытаясь вырваться из его хватки. — Сдайся, — приказал он.

⠀⠀⠀⠀Я не хотела этого делать. Я злилась на Савио за то, что он заставил меня биться с его братом, зная, что я унижу себя. Но еще больше я злилась на себя - за такое огромное желание внимания от Савио, что согласилась на эту сделку. Римо даже не сопротивлялся мне. Он играл со мной, как и его брат. Все закончилось так быстро, что это даже боем нельзя было назвать. Я попыталась выгнуться дугой от пола или освободить руки, но его хватка была как сталь. Его пальцы сжались, что ощущалось некомфортно.

⠀⠀⠀⠀— Ты должна знать, когда необходимо сдаться.

⠀⠀⠀⠀— Сдайся, Джемма, — крикнул Диего.

⠀⠀⠀⠀Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы гнева.

⠀⠀⠀⠀— Нет! Никто из вас не станет!

⠀⠀⠀⠀Хватка Римо на моих запястьях стала болезненной.

⠀⠀⠀⠀— Верно, но мы живем с последствиями. Ты можешь отказаться от капитуляции, потому что знаешь, что в безопасности от боли. Ты разыгрываешь девичью карту.

⠀⠀⠀⠀— Нет! Вы все решили нянчиться со мной, потому что я девочка. Я ничего не имею против боли! Я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез! — я укусила его, стараясь изо всех сил, устав от того, что на меня смотрят как на милую маленькую кошечку.

⠀⠀⠀⠀— Римо, — предостерегающе произнес Нино Фальконе.

⠀⠀⠀⠀Я поморщилась под силой хватки Римо.

⠀⠀⠀⠀— Если я еще сожму еще сильнее, то переломаю твои тонкие запястья пополам. Гордость — благородная вещь, но не позволяй ей встать на пути мудрого выбора. Твои бои никогда не будут нашими, поэтому ты не можешь сражаться так же, как мы.

⠀⠀⠀⠀Я отвела взгляд.

⠀⠀⠀⠀— Я сдаюсь.

⠀⠀⠀⠀Он отпустил меня и поднялся на ноги. Савио и Диего присоединились к нам в клетке. Брат бросил на меня укоризненный взгляд, но Савио кивнул, будто был впечатлен.

⠀⠀⠀⠀— Я проиграла. Тебе не нужно притворяться, что я все сделала правильно.

⠀⠀⠀⠀Слезы смущения и гнева грозили вырваться наружу, но до сих пор мне удавалось не заплакать перед Савио, и я не собиралась ничего менять. Некоторые девушки плакали только тогда, когда их сердце было разбито или им было грустно, но мне так не везло. Я также ревела, когда была зла или чрезвычайно счастлива, что приводило ко многим неловким сценам. Эмоциональность была проклятием в нашей семье — по крайней мере, с женской стороны. У Диего был эмоциональный диапазон кирпича.

⠀⠀⠀⠀Савио усмехнулся и переглянулся со старшим братом. Диего закатил глаза. Это было уже слишком. Я вскочила на ноги и оттолкнула их, затем выбралась из клетки и бросилась к одной из дверей, надеясь, что она приведет меня в туалет. Мне необходимо было плеснуть немного воды в лицо, прежде чем я сорвусь... и потеряю остатки достоинства.

⠀⠀⠀⠀Я хотела произвести впечатление на Савио своими навыками, чтобы он наконец обратил на меня внимание, но теперь они все смеялись надо мной, как многие в школе, из-за моей одежды и убеждений.

⠀⠀⠀⠀— Джемма, возьми себя в руки! — крикнул Диего.

⠀⠀⠀⠀Я не обратила на него внимания. В половине случаев именно из-за него я плакала. Я толкнула дверь и вошла в раздевалку, где направилась прямиком к раковине. Плеснув водой себе в лицо, я резко втянула воздух от холода. Однако это помогло справиться с чувством слез.

⠀⠀⠀⠀Я опустилась на одну из скамеек и уставилась на свои потертые, белые кроссовки. Диего носил их, когда ему было одиннадцать. Теперь настала моя очередь. Дверь скрипнула, и послышались шаги.

⠀⠀⠀⠀— Оставь меня в покое. Я больше с тобой не разговариваю. Ты все время ставишь меня в неловкое положение перед Савио.

⠀⠀⠀⠀Появилась совершенно новая, стильная черно-золотая пара кроссовок от Найк — лимитированная серия, которая стоила больше, чем наш с Диего гардероб вместе взятый. Мне хотелось, чтобы земля поглотила меня.

⠀⠀⠀⠀— Для этого и существуют братья и сестры, Китти.

⠀⠀⠀⠀Я хотела, чтобы он ушел и избавил меня от унижения, но даже сейчас я жаждала его близости. Я подняла глаза, его губы дрогнули.

⠀⠀⠀⠀— Почему ты здесь?

⠀⠀⠀⠀Резкость, к которой я стремилась, превратилась в, полный надежды, шепот.

⠀⠀⠀⠀Рот Савио снова дернулся, заставив меня смутиться.

⠀⠀⠀⠀— Ты билась против Римо. Черт, Китти, большинство парней обосрались бы на твоем месте, а ты надрала задницу.

⠀⠀⠀⠀Я моргнула, пытаясь понять, не разыгрывает ли он меня. Он протянул мне руку, которую я взяла, и поднял меня на ноги.

⠀⠀⠀⠀— Диего устраивает истерику с шипением. Давай вернемся, чтобы я мог надрать ему задницу.

⠀⠀⠀⠀— Когда ты потренируешься со мной?

⠀⠀⠀⠀— Как насчет завтрашнего дня?

⠀⠀⠀⠀Завтра было воскресенье, а это означало церковь и семейный обед, но, может, мне удастся втиснуть туда еще один сеанс. Но Диего должен был помочь папе починить нашу плиту в ресторане.

⠀⠀⠀⠀— Диего не может взять меня с собой. Он должен помочь папе в Капри.

⠀⠀⠀⠀Савио пожал плечами.

⠀⠀⠀⠀— Я могу забрать тебя из церкви и отвезти домой. Мне все равно завтра нужно потренироваться.

⠀⠀⠀⠀Я ухмыльнулась.

⠀⠀⠀⠀— Великолепно.

⠀⠀⠀⠀Его рот снова дернулся.

⠀⠀⠀⠀— Возможно, тебе стоит рискнуть взглянуть в зеркало, прежде чем вернуться? — с этими словами он повернулся и вышел за дверь.

⠀⠀⠀⠀Мой желудок сжался, когда я повернулась лицом к зеркалу над раковиной. Перед походом сюда я нанесла немного туши, и теперь она была размазана по всему лицу. Я была похожа на енота.

***

⠀⠀⠀⠀Диего был зол, но мне было все равно.

⠀⠀⠀⠀— Папа не согласится, просто чтобы ты знала.

⠀⠀⠀⠀— Что тут такого особенного?

⠀⠀⠀⠀Он бросил на меня свирепый взгляд, останавливая свой ржавый Форд Рейнджер перед нашим домом. Запах сигар, которые курил дедушка, все еще держался на коже и потолке, поэтому Нонна отказалась ехать в машине — слишком много горя.

⠀⠀⠀⠀— Серьезно? — пробормотал он. — Дело в том, что ты согласилась на то, что Савио заберёт тебя и проведёт тренировку вместе с тобой.

⠀⠀⠀⠀— И что? Он твой друг.

⠀⠀⠀⠀— Да, друг. Я знаю его.

⠀⠀⠀⠀— И что это должно означать?

⠀⠀⠀⠀— Ты все равно не поймешь.

⠀⠀⠀⠀Я нахмурилась. Прежде чем Диего успел выключить замок зажигания, я выскочила из машины, схватила ключи от дома, рванула к входной двери и заперла ее. Мне нужно было сначала поговорить с папой, если я хочу получить хоть какой-то шанс на его одобрение. Диего только все испортит. Я пробежала мимо мамы, которая пылесосила гостиную, и вошла на кухню, откуда до меня донесся запах знаменитого кроличьего рагу Нонны. Спотыкаясь, я вошла вовнутрь.

⠀⠀⠀⠀Папа сидел за столом, склонившись над счетами, судя по тому, как сильно нахмурился его лоб. Нонна помешивала тушеное мясо деревянной ложкой и пела одну из старых итальянских любовных песен, от которых у мамы всегда слезились глаза.

⠀⠀⠀⠀Я поспешила к папе, заработав неодобрительное кудахтанье от Нонны, потому что, обычно, здоровалась с ней первой, но это не могло ждать.

⠀⠀⠀⠀Папа поднял глаза, и я одарила его своей самой сладкой улыбкой, а затем сбоку обняла за шею. В дверь позвонили.

⠀⠀⠀⠀Он откинулся назад с глубоким смехом.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю эту улыбку, ангел мой.

⠀⠀⠀⠀— Папа, — тихо сказала я. — Ты же знаешь, как много для меня значит боевые искусства. И Савио наконец согласился помочь мне. Он собирается попрактиковаться со мной завтра после церкви. Пожалуйста, отпусти меня.

⠀⠀⠀⠀Снова прозвенел звонок, и пылесос выключился.

⠀⠀⠀⠀— Диего мне завтра необходим в Капри...

⠀⠀⠀⠀— Я знаю, но Савио был так добр, что согласился забрать меня из церкви и привезти домой после тренировки.

⠀⠀⠀⠀Папа отрицательно покачал головой. Я крепче обняла его и поцеловала в щеку.

⠀⠀⠀⠀— Пожалуйста, папа. Ты знаешь Савио. Я сделаю все, что угодно. Пожа-а-а-а-алуйста.

⠀⠀⠀⠀Раздался голос Диего.

⠀⠀⠀⠀Я повернулась к Нонне, что было признаком моего отчаяния.

⠀⠀⠀⠀— Нонна, пожалуйста.

⠀⠀⠀⠀Она поджала губы.

⠀⠀⠀⠀— Наедине с мальчиком, — она прищелкнула языком.

⠀⠀⠀⠀— Я даже вернусь в церковный хор, как ты того хочешь.

⠀⠀⠀⠀Нонна склонила голову набок, затем удовлетворенно кивнула и снова занялась тушеным мясом.

⠀⠀⠀⠀Дверь распахнулась, и Диего, кипя от злости, шагнул внутрь.

⠀⠀⠀⠀— Не говори «да», папа.

⠀⠀⠀⠀Папа поднял палец.

⠀⠀⠀⠀— Только не в таком тоне.

⠀⠀⠀⠀Я показала брату язык.

⠀⠀⠀⠀Диего стиснул зубы.

⠀⠀⠀⠀— Ты не можешь позволить ей остаться наедине с Савио.

⠀⠀⠀⠀— Диего всегда проводит время с Савио. Ты же знаешь, как ответственен Диего. Он не стал бы дружить с Савио, если бы тот не заслуживал доверия.

⠀⠀⠀⠀Диего бросил на меня взгляд, который обещал возмездие, но он вряд ли мог спорить с моими доводами, иначе ему пришлось бы точно сказать, почему Савио плохо влияет на меня, и это означало бы, что ему также не разрешалось бы проводить время со своим лучшим другом.

⠀⠀⠀⠀— Он - твой друг, — сказал папа Диего, прежде чем схватить меня за подбородок. — А ты, мой ангел, не будешь вести себя так, чтобы разочаровать свою маму или меня, верно?

⠀⠀⠀⠀— Я просто хочу стать хорошим бойцом.

⠀⠀⠀⠀Ну, и я хотела, чтобы Савио заметил меня…только один раз.

⠀⠀⠀⠀Диего покачал головой и подошел к Нонне, чтобы поцеловать ее в щеку.

⠀⠀⠀⠀— Что скажешь, Нонна?

⠀⠀⠀⠀— Джемма хочет вернуться в церковный хор.

⠀⠀⠀⠀Я улыбнулась ему, и он прищурился, глядя на меня. Мы оба знали, что Нонна отчаянно хочет, чтобы я снова запела. Ее старые подруги всегда спрашивали, когда же ангельский голосок вернется в хор.

⠀⠀⠀⠀— Почему ты так против того, чтобы Джемма проводила время с этим мальчиком Фальконе? — спросила Нонна.

⠀⠀⠀⠀Кончики ушей Диего покраснели. Я действительно хотела знать, как он сумел предотвратить, чтобы его лицо не стало таким красным. Трюк, которому я отчаянно хотела научиться.

⠀⠀⠀⠀— Он просто не хочет делиться своим другом, — сказала я.

⠀⠀⠀⠀Папа осторожно высвободился из моих объятий и встал.

⠀⠀⠀⠀— Я поговорю с Савио, прежде чем он заберет тебя.

⠀⠀⠀⠀— Папа…

⠀⠀⠀⠀— Нет, — твердо сказал папа, и я захлопнула рот, зная, когда надо отступить.

⠀⠀⠀⠀Я решила быстро сменить тему разговора, чтобы папа не передумал.

⠀⠀⠀⠀— Тони может прийти сегодня вечером? Я так по ней соскучилась.

⠀⠀⠀⠀— Она вернулась домой? — спросила мама, входя на кухню.

⠀⠀⠀⠀Я молча кивнула.

⠀⠀⠀⠀— Вернулась вчера вечером.

⠀⠀⠀⠀Нонна прищелкнула языком.

⠀⠀⠀⠀— Ничего хорошего из этого не выйдет, если вырастишь такой же, как она.

⠀⠀⠀⠀Папа усмехнулся:

⠀⠀⠀⠀— Антония - хорошая девочка. Она не может ничего поделать со своим воспитанием.

⠀⠀⠀⠀Меня обдало жаром.

⠀⠀⠀⠀— Отец Тони старается воспитывать ее как можно лучше.

⠀⠀⠀⠀— Он позволяет ей проводить слишком много времени на Арене. Ничего из того, что девушка должна видеть.

⠀⠀⠀⠀— Так она может приехать?

⠀⠀⠀⠀— Конечно, — сказал папа.

⠀⠀⠀⠀Нонна нахмурилась, но спорить с папой не стала…по крайней мере, не перед нами - детьми. Он был хозяином этого дома. Мама подошла к Диего и поправила ему футболку. Он с гримасой отстранился.

⠀⠀⠀⠀— Мама, я уже достаточно взрослый, чтобы одеваться самому.

⠀⠀⠀⠀— Перестань нянчиться с ним. Он солдат Каморры, Клаудия.

⠀⠀⠀⠀Мама вздохнула.

⠀⠀⠀⠀— Они слишком быстро растут.

⠀⠀⠀⠀Папа подошел к ней и поцеловал в висок, а затем прошептал что-то на ухо, отчего она шлепнула его по груди.

⠀⠀⠀⠀Диего застонал и вышел из кухни. Я тоже быстро ушла и побежала в свою комнату. Достав из стола свой секретный мобильный телефон, отправила Тони сообщение.

⠀⠀⠀⠀— У тебя не должно быть телефона, — возмутился Диего.

⠀⠀⠀⠀Я перевернулась на своей кровати. Он прислонился к стене в дверной проеме, скрещивая руки на груди.

⠀⠀⠀⠀— Не вздумай доносить на меня.

⠀⠀⠀⠀У Диего было достаточно собственных секретов, и, хоть я не знала их всех, но кое-что всё-таки слышала. Не то чтобы я когда-нибудь говорила ему об этом; как бы он ни бесил меня, а приводить меня в бешенство было его любимым занятием. Он вошел и закрыл за собой дверь, прежде чем подойти ко мне. Он взгромоздился на мою кровать.

⠀⠀⠀⠀— Не буду, отдай его мне.

⠀⠀⠀⠀— Зачем?

⠀⠀⠀⠀Он протянул мне руку.

⠀⠀⠀⠀— Отдай. Его. Мне.

⠀⠀⠀⠀Я прижала мобильник к груди. Иногда он забывал, что я не его солдат, который должен подчиняться его приказам.

⠀⠀⠀⠀— Нет.

⠀⠀⠀⠀Диего схватил меня за руки и вырвал телефон из моих рук, а затем включил экран. Мне не следовало использовать день рождения Савио в качестве пароля.

⠀⠀⠀⠀Я снова попыталась выхватить его у него из рук. Если он увидит последнее сообщение от Тони, она умрет от смущения. К сожалению, Диего был слишком силен для меня. Его глаза пробежали по экрану, по сообщению Тони. Его глаза расширились, а губы скривились.

⠀⠀⠀⠀Я ущипнула его за руку.

⠀⠀⠀⠀— Это мой сотовый. Я заслуживаю некоторого уединения.

⠀⠀⠀⠀Он проверил мои контакты — только девочки из хора и школы, а затем вернул мне телефон.

⠀⠀⠀⠀— Ты просто идиот.

⠀⠀⠀⠀— Тони так не думает, — сказал он с самодовольной улыбкой.

⠀⠀⠀⠀Мои глаза расширились.

⠀⠀⠀⠀— Ничего не говори ей!

⠀⠀⠀⠀— О ее желании увидеть меня без футболки, или о визите от тети Фло?

⠀⠀⠀⠀— Диего! Заткнись, — прошипела я. — Не ставь ее в неловкое положение.

⠀⠀⠀⠀Диего встал, закатив глаза.

⠀⠀⠀⠀— Не переживай. Достаточно того, что я вижу, как ты сохнешь по Савио.

⠀⠀⠀⠀Он вышел с раздражающей неторопливостью. Схватив подушку, я бросила ею в него, но промахнулась, и она упала на пол в коридоре.

⠀⠀⠀⠀— Ты что-то уронила!

***

⠀⠀⠀⠀В дверь позвонили. Я бросила все и выскочила из кухни. Диего уже спускался по лестнице, чтобы открыть дверь, но я опередила его. Увидев Тони перед дверью, мое лицо расплылось в улыбке. Она была одета в конверсы, джинсы и футболку. Ее длинные каштановые волосы были совершенно взъерошены от езды на велосипеде.

⠀⠀⠀⠀Она сильно загорела, проведя последние две недели в Корсе со своей тетей. Я обняла ее и крепко прижала к себе.

⠀⠀⠀⠀— Я скучала по тебе.

⠀⠀⠀⠀— Я тоже по тебе скучала.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что приехала сюда одна на велосипеде, — сказал Диего, оглядывая наш передний двор.

⠀⠀⠀⠀Тони пожала плечами.

⠀⠀⠀⠀— Папа работает. Много дел, для подготовки к следующему бою.

⠀⠀⠀⠀— Девушка не должна ездить одна в этом городе, — сказала мама, подходя сзади. Она коротко обняла Тони.

⠀⠀⠀⠀Мы все направились на кухню, где уже был накрыт стол. Папа поставил на стол огромную сковороду с тушеным мясом и улыбнулся Тони. Только реакция Нонны была довольно сдержанной. Она не только не одобряла то, что отец Тони воспитывал ее в одиночку, но и не одобряла факт того, что Тони не была полноценной итальянкой. Ее бабушка была родом из Корса, а в глазах Нонны это было почти преступлением.

⠀⠀⠀⠀— Добрый вечер, Миссис Баззоли, — Тони поприветствовала Нонну, как обычно, сияющей улыбкой и села рядом со мной. Тони хорошо умела игнорировать неприятие других людей и, возможно, именно поэтому мы так хорошо ладили. На самом деле мы не были частью IT-толпы в школе.

⠀⠀⠀⠀После ужина мы с Тони поднялись ко мне в комнату и легли на кровать с девичьими журналами, которые она тайком пронесла в наш дом в своей сумке для ночевки.

⠀⠀⠀⠀— Ты принесла одежду?

⠀⠀⠀⠀Она кивнула с заговорщицкой улыбкой.

⠀⠀⠀⠀— Но ты же знаешь, что я не занимаюсь спортом вне школы, так что выбирать мне было не из чего.

⠀⠀⠀⠀— Все лучше, чем старая мешковатая одежда моего брата.

⠀⠀⠀⠀— Что с ним? Сегодня он вел себя со мной как-то странно.

⠀⠀⠀⠀Я отвлеклась на один из журналов и пожала плечами, не имея мужества сказать Тони, что Диего узнал об ее увлечении и ее месячных, из-за того, что он был любопытным идиотом.

⠀⠀⠀⠀— Ох, он просто злится, потому что завтра я буду тренироваться с Савио. Ты же знаешь, какой он. Если бы он мог, то посадил бы меня на поводок.

⠀⠀⠀⠀Тони кивнула:

⠀⠀⠀⠀— Он немного властный, но это значит, что ему не все равно.

⠀⠀⠀⠀В ее голосе прозвучала нотка грусти.

⠀⠀⠀⠀— Твой отец любит тебя, Тони. Он просто очень занят, пытаясь сделать Арену успешной. Не так-то просто заслужить уважение членов Каморры, учитывая все обстоятельства...

⠀⠀⠀⠀— Учитывая, что мы не совсем итальянцы.

⠀⠀⠀⠀— Да, — сказала я, затем толкнула ее локтем и указала на статью, которую только что открыла. — Как понять, что ты нравишься мальчику?

⠀⠀⠀⠀Тони усмехнулась:

⠀⠀⠀⠀— Ты собираешься использовать это на Савио завтра?

⠀⠀⠀⠀Я хихикнула.

⠀⠀⠀⠀— Возможно.

⠀⠀⠀⠀— Ты должна рассказать мне все в мельчайших подробностях.

⠀⠀⠀⠀— Ты же знаешь, что не будет ничего интересного для рассказа.

⠀⠀⠀⠀Она закатила глаза.

⠀⠀⠀⠀— Ты действительно уверена, что не хочешь дать поцелуям шанс до свадьбы?

⠀⠀⠀⠀Я толкнула ее.

⠀⠀⠀⠀— Нет!

⠀⠀⠀⠀Она хихикнула.

⠀⠀⠀⠀— Я бы поцеловала Диего, если бы он сделал первый шаг.

⠀⠀⠀⠀— Фуууу! Тони, пожалуйста, я только что поела. Не хочу даже думать, как ты целуешь моего брата.

⠀⠀⠀⠀Она изобразила мечтательное выражение лица.

⠀⠀⠀⠀— Уверена, он чудесный мастер поцелуев.

⠀⠀⠀⠀Я попыталась спихнуть ее с кровати, но она схватилась за покрывало и с громким визгом мы обе приземлились на пол.

⠀⠀⠀⠀Раздался стук в дверь.

⠀⠀⠀⠀— Что здесь происходит? Некоторые пытаются уснуть, — пробормотал Диего, одетый в спортивные штаны и футболку, но его волосы были свежо уложены, а намек на черные джинсы выглядывал из штанины.

⠀⠀⠀⠀— Сомневаюсь, что ты сегодня хорошо выспишься, — сказала я, кивнув на его лодыжку. Он проследил за моим взглядом, затем поморщился и быстро спрятал черную ткань.

⠀⠀⠀⠀— А ты не суй свой нос в мои дела.

⠀⠀⠀⠀— Почему? Ты все время суешь свой нос в мои.

⠀⠀⠀⠀— Вот почему я должен донести на тебя, — сказал он, кивнув в сторону журналов.

⠀⠀⠀⠀— Спокойной ночи, Диего, и передай привет Савио.

⠀⠀⠀⠀Мы с Тони переглянулись и разразились новой волной хихиканья. Он медленно покачал головой и вышел, но дверь не закрыл.

⠀⠀⠀⠀Я чуть не закатила глаза. Властный брат, как всегда. Вероятно, он снова проведет ночь на вечеринке. Неужели он действительно думает, что я ничего не заметила? Наши комнаты были совсем рядом, а стены — тонкие, как бумага.

🥊Савио🥊

⠀⠀⠀⠀Был уже полдень, когда я подъехал к церкви. Я уже много лет не бывал ни в одном из этих зданий и не испытывал особого желания что-то менять. Я, наверное, сгорю в огне, как только переступлю порог. С такой фамилией, у нас с братьями все равно были ВИП-билеты на огненное шоу ублюдков.

⠀⠀⠀⠀Перед церковью уже собралась толпа и были расставлены столы с чашами.

⠀⠀⠀⠀Рев моего мотора привлек множество взглядов, и выйдя, большинство мужчин приветственно закивали. Эта коммуна состояла в основном из семей Каморры, так что я знал всех мужчин и ни одной женщины, что было достаточно необычно. Независимо от того, где я появлялся, риск встречи с бывшей по сексу всегда был высок, но не здесь. Римо совершенно ясно высказал свою точку зрения относительно моих шагов в сторону девушек из традиционных семей, и поэтому я держался подальше. Я предпочитал, чтобы мои яйца были прикреплены к моему телу.

⠀⠀⠀⠀Диего сразу же направился ко мне, выглядя как чертова свекровь: в футболке поло и брюках из ткани, как у платья. Остальные члены его семьи, все еще, были погружены в беседу со священником.

⠀⠀⠀⠀Под глазами Диего залегли темные синяки.

⠀⠀⠀⠀— Выглядишь дерьмово. Долгая ночка? — я одарил его улыбкой.

⠀⠀⠀⠀Мы тусовались до шести утра, так что он не мог поспать больше часа, прежде чем ему необходимо было отправиться в церковь.

⠀⠀⠀⠀— Мне нужно с тобой поговорить.

⠀⠀⠀⠀Я прислонился к своему Бугатти и приподнял бровь.

⠀⠀⠀⠀— У меня неприятности? — насмешливо спросил я.

⠀⠀⠀⠀— Я не в настроении для шуток. Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем я разрешу тебе провести время с моей сестрой.

⠀⠀⠀⠀Я выпрямился, прищурившись.

⠀⠀⠀⠀— Разрешишь мне?

⠀⠀⠀⠀В этом городе я не нуждался ни в чьем разрешении, кроме разрешения Римо.

⠀⠀⠀⠀— Я ожидаю, что ты будешь уважать наши ценности и не будешь действовать неуместно по отношению к Джемме.

⠀⠀⠀⠀Он что, блядь, серьезно?

⠀⠀⠀⠀— Хорошо, Диего, почему бы тебе не пойти нахер? Ты действительно думаешь, что я буду приставать к твоей тринадцатилетней сестре?

⠀⠀⠀⠀Я собирался врезать его в чёртову челюсть. Он вздохнул.

⠀⠀⠀⠀— Нет. Но это моя работа — защищать ее и быть уверенным, что она в безопасности. Ты все время смеешься над нашими ценностями.

⠀⠀⠀⠀— Главным образом потому, что ты очень избирателен, решая жить в соответствии со своими ценностями, или я должен напомнить тебе о вчерашней встрече с Дакотой? Она читала долбаную молитву «Аве Мария» или почему она стояла на коленях перед тобой с твоим членом во рту?

⠀⠀⠀⠀Диего с беспокойством огляделся по сторонам.

⠀⠀⠀⠀— Тссс. Я не хочу, чтобы Нонна или моя мать узнали об этом.

⠀⠀⠀⠀— Что ты иногда наслаждаешься хорошим минетом?

⠀⠀⠀⠀Диего снова огляделся.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Как хочешь. Будь уверен, я буду держать свои руки при себе с Джеммой. Черт, она для меня как младшая сестра.

⠀⠀⠀⠀Диего засунул руки в карманы и кивнул. Его лицемерие иногда доводило меня до белого каления. Его отец подошел ко мне, сопровождаемый Джеммой, которая почти полностью скрывалась за его массивной и высокой фигурой — той самой, которую унаследовал Диего.

⠀⠀⠀⠀Даниэле протянул мне руку, и я пожал ее. Он определенно сжал мою руку сильнее, чем обычно.

⠀⠀⠀⠀— Слышал, ты собираешься сегодня забрать Джемму на тренировку.

⠀⠀⠀⠀— Я продемонстрирую ей несколько приемов, как и обещал, — сказал я, стараясь свести свой сарказм к минимуму.

⠀⠀⠀⠀Диего бросил на меня предупреждающий взгляд.

⠀⠀⠀⠀Даниэле натянуто улыбнулся мне. Это первый раз, когда он был совсем не дружелюбен ко мне. Джемма все еще маячила позади него в своем длинном платье в горошек до колен, с гребаным бантом на талии и белым воротничком. У нее даже был прикреплён бантик к хвостику.

⠀⠀⠀⠀Блядь, от одной мысли о том, что я ее ударю, мои яйца съежились до размеров изюма.

⠀⠀⠀⠀— Я верю, что ты сохранишь ее в безопасности, как это сделал бы Диего. Мы ценим то, что ты и твои братья проявляете уважение к нашим традициям, — сказал Даниэле.

⠀⠀⠀⠀Намек на предупреждение прозвучало в его голосе, заставив меня вздрогнуть. Мне потребовалось все мое скудное самообладание, чтобы не дать ему кусочек моего разума. Никто не угрожал ни моим братьям, ни мне.

⠀⠀⠀⠀— Не переживайте, Даниэле. Джемма будет в большой безопасности в Вегасе, когда будет со мной. Я буду защищать ее, как младшую сестру.

⠀⠀⠀⠀Джемма поджала губы.

⠀⠀⠀⠀Даниэле удовлетворенно кивнул. Затем повел Джемму к моей машине, положив руку ей на спину. Ее глаза расширились, увидев мой медный Бугатти. Любимый у дам. Я забрал у Даниэле спортивную сумку Джеммы, бросил в свой маленький багажник и направился к водительскому месту.

⠀⠀⠀⠀Даниэле послал мне еще один многозначительный взгляд, прежде чем закрыть дверь. Я с трудом подавил желание выжать газ и рвануть с места на крутящихся шинах. Вместо этого я медленно отъехал от тротуара. Джемма помахала своей семье, сияя, как ребенок, которым она и была.

⠀⠀⠀⠀Диего был гребаным идиотом.

⠀⠀⠀⠀Джемма сложила руки на коленях, затем бросила взгляд на меня. Она медленно покраснела. Заерзала на сидении с таким видом, словно ей предстоял сложный тест по математике.

⠀⠀⠀⠀— Ты в порядке?

⠀⠀⠀⠀Она вздрогнула.

⠀⠀⠀⠀— Ох да, прости. Просто...

⠀⠀⠀⠀— Просто? — я повернулся к ней, когда мы остановились на красный свет.

⠀⠀⠀⠀— Это первый раз, когда я остаюсь наедине с парнем, не являющимся членом семьи.

⠀⠀⠀⠀Светофор загорелся зеленым, и я нажал на газ, заставляя себя остановиться. Джемма широко раскрывает глаза.

⠀⠀⠀⠀— Ты знаешь меня уже много лет. Я практически член семьи.

⠀⠀⠀⠀Она не выглядела счастливой из-за этого.

⠀⠀⠀⠀— Я тебе не сестра, понимаешь?

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Да, мне это известно.

⠀⠀⠀⠀На нас опустилась тишина. Я включил музыку: свой любимый плейлист. Грохочущий бас песни 50 Cent’а «Candy Shop» заполнил салон. Я барабанил пальцами в такт звуку.

⠀⠀⠀⠀Джемма нахмурилась.

⠀⠀⠀⠀— Эта песня не имеет никакого смысла. Почему рэпер поет о леденцах и родео?

⠀⠀⠀⠀— Это эвфемизм для минета.

⠀⠀⠀⠀Я закрыл свой рот. Черт, наверное, это не то, что я должен был говорить.

⠀⠀⠀⠀Джемма уставилась на меня широко раскрытыми и любопытными глазами.

⠀⠀⠀⠀— Что такое минет?

⠀⠀⠀⠀Я сосредоточился на дороге, пытаясь придумать подходящий ответ, но целомудрие не было моей сильной стороной.

⠀⠀⠀⠀— Забудь.

⠀⠀⠀⠀Если она спросит Диего об этом, он надерет мне задницу. Может, мне следует послать ее к Дакоте? В конце концов, она объяснила Диего, что такое минет.

***

⠀⠀⠀⠀Остальная часть поездки прошла в тишине, потому что мой плейлист не был создан для ушей девочки из хора, но я видел, что Джемма, все еще, размышляет над песней.

⠀⠀⠀⠀Я повел ее в наш спортзал и кивнул в сторону двери раздевалки.

⠀⠀⠀⠀— Почему бы тебе не пойти переодеться?

⠀⠀⠀⠀Джемма нетерпеливо кивнула и умчалась прочь.

⠀⠀⠀⠀Я покачал головой, видя ее энтузиазм. Я уже был в спортивной одежде, так что у меня было время подготовить боксерские перчатки. Обычно я предпочитал драться с забинтованными руками, потому что так удары были тяжелее. И все же, имея дело с девушкой, я должен быть уверен, что не причиню ей вреда. Я все равно забинтовал кулаки для нашей тренировки на боксерском ринге, когда Джемма вышла из раздевалки.

⠀⠀⠀⠀Я сделал паузу. Джемма была одета не так, как обычно — не слишком широкие спортивные штаны и мешковатая футболка. На этот раз она надела один из тех тренировочных костюмов, от которых сходили с ума все фитнес-клубы. Обтягивающая фиолетовая майка и обтягивающие леггинсы того же цвета. Только девушки из фицпо надевали эту одежду. Джемме удалось лишь подчеркнуть свои несуществующие изгибы.

⠀⠀⠀⠀Блядь. Я знал, почему она выбрала этот наряд, и знал, что ни Диего, ни ее отец не одобрили бы его.

⠀⠀⠀⠀Она остановилась прямо передо мной, ее щеки уже были ярко-красными. Было очевидно, почему. Конечно, я и раньше видел, как она смотрит на меня, но это всегда казалось забавным. Теперь, оставшись с ней наедине и зная, как безумно Диего относится к своей сестре, это превратилось в катастрофу.

⠀⠀⠀⠀Сокрушение девичьих сердец было практически моим особым навыком, но знание того, что я должен был разбить невинное детское сердечко Китти, на самом деле, вызвало у меня мимолетные сомнения.

⠀⠀⠀⠀Она смотрела на меня снизу вверх, как влюбленный щенок. Мне было интересно, как она представляла себе этот день в своих фантазиях «девочки из хора». Если судить по сказанным словам Диего, Джемма еще даже не была погружена в это, и ее вопросы в машине подтвердили это. Наверное, она думала, что все девочки и мальчики, оставаясь наедине, просто гуляют по нарциссовым лугам.

⠀⠀⠀⠀Слава богу, сегодня я решил надеть футболку.

⠀⠀⠀⠀— Давай начнем с разминки, — сказал я.

⠀⠀⠀⠀Она сбросила свои розовые боксерские перчатки, выжидая.

⠀⠀⠀⠀— Двойные прыжки. Когда-нибудь делала их?

⠀⠀⠀⠀— Я не могу сделать больше одного или двух, — призналась она.

⠀⠀⠀⠀— Мы это изменим, — я протянул ей скакалку, а потом взял одну для себя. — Смотри, как я делаю.

⠀⠀⠀⠀Я сделал несколько шагов назад и начал прыгать. Сначала я просто прыгал на скакалке, пока не ускорился и не переключился на двойные прыжки. Просто для развлечения я сделал пару тройных, но их было трудно поддерживать, поэтому снова переключился на двойные. Джемма смотрела на меня с отвисшей челюстью.

⠀⠀⠀⠀Я остановился.

⠀⠀⠀⠀— Твоя очередь.

⠀⠀⠀⠀Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок от волнения, так что не было ничего удивительного в том, что она запуталась в скакалке всего после двух прыжков. Покраснев, она быстро попыталась снова, но ее ноги снова запутались.

⠀⠀⠀⠀— Мне очень жаль!

⠀⠀⠀⠀— Тебе не нужно извиняться.

⠀⠀⠀⠀Она собиралась попробовать еще раз, но, судя по тому, как тряслись ее руки, все должно было закончиться точно так же. Я легонько коснулся ее руки, останавливая. Она ошеломленно подняла на меня глаза. Я видел, как по ее коже расползаются мурашки.

⠀⠀⠀⠀Я отдернул руку.

⠀⠀⠀⠀— Не смотри в пол, когда прыгаешь. Смотри прямо перед собой и отталкивайся от пола только ногами, а не икрами, это отнимает слишком много энергии.

⠀⠀⠀⠀— Х-хорошо, — пробормотала она.

⠀⠀⠀⠀Джемма никогда так не нервничала рядом со мной. То, что она осталась со мной наедине, действительно выбило ее из колеи. Это почти заставило меня пожалеть ее, но больше мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться.

⠀⠀⠀⠀— Попробуй и сосредоточься.

⠀⠀⠀⠀Она кивнула, и на ее лице появилась решимость. На этот раз ей удалось установить хороший ритм.

⠀⠀⠀⠀— А теперь попробуй сделать двойной прыжок.

⠀⠀⠀⠀Она сделала это, но не прыгнула достаточно высоко и не закрутила скакалку достаточно быстро. Я объяснил ей, что она должна изменить, и в конце концов ей удалось сделать три двойных раза подряд.

⠀⠀⠀⠀— Это то, что тебе нужно практиковать снова и снова. Это не дается легко.

⠀⠀⠀⠀Она послушно кивнула.

⠀⠀⠀⠀— Теперь мы можем биться?

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Конечно.

⠀⠀⠀⠀Я махнул рукой в сторону боксерского ринга и повел ее туда. Схватив боксерские перчатки, она перелезла через веревки, которые я раздвинул для нее. Я перелез через них и с глухим стуком приземлился внутри ринга.

⠀⠀⠀⠀И снова восхищение. Мне действительно нужно было успокоить это вокруг Китти.

⠀⠀⠀⠀Я помог ей надеть перчатки, не обращая внимания на то, как она покраснела от нашей близости. Затем надел свои собственные перчатки и повернулся к ней лицом. Я позволил ей совершать высокие удары по моим ладоням некоторое время, прежде чем начать спарринговаться, но довольно быстро стало очевидно, что Джемма не была сосредоточена на борьбе, слишком отвлеченная моей близостью. Я отступил назад, покачав головой.

⠀⠀⠀⠀— Это не работает.

⠀⠀⠀⠀Она застыла на месте.

⠀⠀⠀⠀Вот и приехали. Мне нужно было установить основные правила, если это должно было сработать в ближайшие несколько месяцев. Я дал Диего и его отцу слово защищать Джемму, даже если для этого придется разбить ей сердце.

⠀⠀⠀⠀— Послушай, Джемма, я согласился тренироваться с тобой, но сейчас ты не занимаешься, а мечтаешь.

⠀⠀⠀⠀— Я...нет, — неуверенно прошептала она.

⠀⠀⠀⠀— Так и есть, — твердо сказал я. — Знаю, ты влюблена в меня, но если хочешь продолжать тренироваться со мной, тебе придется прекратить это. Либо ты сосредоточишься на борьбе, либо мы больше не будем работать вместе.

⠀⠀⠀⠀Ее лицо стало ярко-красным, и черт, ее глаза заблестели от непролитых слез. Если бы я привел ее в дом Баззоли с красными глазами, было бы чертовски хорошо. И все же, мне нужно было вбить это послание ей в голову.

⠀⠀⠀⠀— Но ты обещал...

⠀⠀⠀⠀— Да, я обещал тренироваться с тобой. Прямо сейчас это не похоже на тренировку. Тебе необходимо взять себя в руки. Ты еще совсем ребенок, не говоря уже о сестре Диего. Мне нравятся взрослые девушки, а не маленькие девочки.

⠀⠀⠀⠀Последнее, возможно, было немного жестким, но, может, это наконец заставит ее перестать испытывать симпатию.

⠀⠀⠀⠀Она резко развернулась и выбралась с боксерского ринга, а затем попыталась броситься в раздевалку. К несчастью, в спешке она споткнулась и упала на колени, но не двинулась с места.

⠀⠀⠀⠀Дерьмо. Я спрыгнул с ринга и направился к ней, затем присел перед ней на корточки.

⠀⠀⠀⠀— Ты не ушиблась?

⠀⠀⠀⠀Она резко тряхнула головой, ее лицо опустилось, а крошечные плечи затряслись.

⠀⠀⠀⠀Плачущие девушки обычно заставляли меня взлетать так быстро, как могли, но это была младшая сестра Диего.

⠀⠀⠀⠀— Только не плачь.

⠀⠀⠀⠀— Чувствую себя так глупо, — сказала она заплетающимся языком. — Я знаю, что у тебя есть все эти красивые девушки...

⠀⠀⠀⠀— Ты тоже красивая, но слишком юна, Джемма. Твой отец и брат убьют меня, как и должны. Как насчет того, чтобы забыть сегодняшний день, и я обещаю продолжать тренироваться с тобой, если поклянешься забыть о своей влюбленности в меня, пока не станешь старше.

⠀⠀⠀⠀Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и с надеждой посмотрела вверх.

⠀⠀⠀⠀— Так мы договорились?

⠀⠀⠀⠀Она молча кивнула.

⠀⠀⠀⠀— Договорились, — затем она задумчиво склонила голову набок. — Насколько старше?

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся и покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Более старше.

⠀⠀⠀⠀— Например, четырнадцать?

⠀⠀⠀⠀Я снова покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Старше.

⠀⠀⠀⠀— Пятнадцать?

⠀⠀⠀⠀— Определенно старше.

⠀⠀⠀⠀Она поджала губы.

⠀⠀⠀⠀— Шестнадцать?

⠀⠀⠀⠀Я выпрямился и протянул ей руку. Она взяла ее, чтобы я мог поднять ее на ноги.

⠀⠀⠀⠀— Еще старше.

⠀⠀⠀⠀— Но к тому времени ты уже женишься на другой девушке!

⠀⠀⠀⠀Я разразился смехом. Ох, Китти была слишком веселой.

⠀⠀⠀⠀— Не переживай, я никогда не женюсь.

⠀⠀⠀⠀— Никогда? — прошептала она.

⠀⠀⠀⠀— Никогда.

⠀⠀⠀⠀— Ох.

***

⠀⠀⠀⠀Нино снова покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Ты уверен в этом?

⠀⠀⠀⠀Его рука с иглой от тату-машинки зависла, примерно, в сантиметре над моим тазом.

⠀⠀⠀⠀Я закатил глаза и посмотрел на брата.

⠀⠀⠀⠀— Если ты еще раз спросишь, я отправлюсь в один из тату-салонов на Стрип и набью ее там.

⠀⠀⠀⠀На лице Нино промелькнуло неодобрение — по его мнению, салоны работали недостаточно хорошо. Именно поэтому он сам набивал большинство своих татуировок, и мой выбор татуировки.

⠀⠀⠀⠀Голова быка или, скорее, минотавра прямо над моим членом. Это была скорее шутка, чем провокация. Моя репутация парня-шлюхи уже была неоспорима, так что можно было и повеселиться.

⠀⠀⠀⠀Игла пронзила мою кожу, и Нино наконец приступил к своей работе.

⠀⠀⠀⠀— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом.

⠀⠀⠀⠀— Судя по тому, что мы делаем каждый день: пытки, убийства, проституция, смертельные бои, ты действительно думаешь, что я пожалею о татуировке быка? — я одарил его улыбкой и заработал непонимающий взгляд.

⠀⠀⠀⠀Из всех моих братьев я действительно был самым здравомыслящим, что мало о чем говорило.

⠀⠀⠀⠀— Я не вижу, какое отношение одно имеет к другому, — протянул Нино, продолжая набивать быка. — И ты можешь прекратить любое из упомянутых действий. Эта татуировка будет постоянной, если ты не сведёшь ее, что будет довольно трудно, учитывая глубину чернил, чтобы обеспечить глубокий чёрный цвет, и сам размер татуировки.

⠀⠀⠀⠀— Если я перестану делать все это, как я смогу быть полезен Каморре? Адамо уже довольно бесполезен. Вы с Римо не можете допустить, чтобы еще один из нас страдал от чрезмерных угрызений совести.

⠀⠀⠀⠀Нино быстро поднял голову.

⠀⠀⠀⠀— Возможно, ты предпочитаешь не вмешиваться в неприятную часть нашего бизнеса? До сих пор ты не подавал никаких признаков того, что тебя беспокоят пытки или убийства.

⠀⠀⠀⠀Это беспокоило меня с самого начала. В отличие от Римо и Нино, я с самого начала был способен к сочувствию и жалости, и должен был учиться смягчать их. Это не заняло много времени. Наша борьба за власть в Лас-Вегасе быстро стерла большую часть моей невинности. Мне нравилось многое из того, что мы делали, но я никогда не был так хорош в пытках, как Нино и Римо.

⠀⠀⠀⠀— Это не так, — просто ответил я.

⠀⠀⠀⠀Нино смотрел на меня еще мгновение, но со временем я научился скрывать свои эмоции и мысли, даже если редко утруждал себя этим.

⠀⠀⠀⠀Нино почти закончил с татуировкой, когда дверь открылась и вошел Римо.

⠀⠀⠀⠀— Если не хочешь увидеть член Савио, то тебе лучше остаться в коридоре, — сказал он.

⠀⠀⠀⠀— Сколько времени это займет? Ужин почти готов, — крикнула Киара издалека.

⠀⠀⠀⠀Я ухмыльнулся.

⠀⠀⠀⠀— Твой муж наслаждается видом моих коронных драгоценностей. Он просто не торопится.

⠀⠀⠀⠀Нино вздохнул, но Римо слегка улыбнулся, рассматривая мою татуировку. Никого из нас не беспокоила нагота друг друга. Мы трахались рядом друг с другом в течение многих лет, прежде чем присутствие Киары привело к запрету секса в общих помещениях дома.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо. Я возвращаюсь обратно на кухню, — крикнула Киара.

⠀⠀⠀⠀— Не показывай свой член моей жене, — предупредил Нино.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Только если она сама не попросит посмотреть.

⠀⠀⠀⠀— Ты действительно думаешь, что это произведет впечатление на женщин? — спросил Римо, резко кивнув в сторону моей татуировки.

⠀⠀⠀⠀— Это не для того, чтобы произвести впечатление. Это предупреждение, — сказал я. Реакция моих братьев сделала эту татуировку уже хорошим выбором. — И с каких это пор ты знаешь, как произвести впечатление на женщин?

⠀⠀⠀⠀— Это пустая трата времени.

⠀⠀⠀⠀Я пожал плечами.

⠀⠀⠀⠀— Я не трачу свое время на женщин. Либо девушка легка, либо я не запариваюсь.

Глава 4

🥊Савио🥊

Джемме 15, Савио 19

⠀⠀⠀⠀В голове у меня пульсировало, а перед глазами все чернело, но я боролся с бессознательностью. Мне нужно быть готовым к бою. Фабиано бросил на меня испытующий взгляд.

⠀⠀⠀⠀Я слегка кивнул, хотя это и пронзило мой мозг насквозь. Я видел, что Фабиано пытается ослабить веревку, привязывающую его руки к спине. Взглянул на дверь, когда Римо и Нино вошли в комнату, ведомые предателями, которых моя мать наняла для выполнения своей грязной работы.

⠀⠀⠀⠀Мать подошла к Киаре и Алессио, жене Нино и приемному сыну, угрожая им зажигалкой. На меня напало сразу несколько придурков, и я не смог остановить ее, чтобы она не облила их бензином.

⠀⠀⠀⠀— Вы должны сложить все свое оружие или они оба сгорят.

⠀⠀⠀⠀— Мы забрали их оружие, — сказал Кармайн.

⠀⠀⠀⠀Если бы у меня была такая возможность, я бы всадил свой нож в его предательское горло.

⠀⠀⠀⠀— Нет-нет, я знаю сыновей Бенедетто, — сказала мама с улыбкой, от которой у меня на затылке зашевелились волоски.

⠀⠀⠀⠀Трудно было поверить, что его сумасшедшая жена - наша собственная плоть и кровь, если не считать ужасного напоминания о том, что у нее такие же серые глаза, как у Нино.

⠀⠀⠀⠀— Мы тоже твои сыновья, — сказал я, потому что она, казалось, забыла об этом маленьком факте.

⠀⠀⠀⠀Возможно, мы и облажались, но в значительной степени это было из-за нее. Протянув руку, я легонько коснулся своей головы. Мои пальцы стали красными. Дерьмо. Эти придурки здорово ударили меня.

⠀⠀⠀⠀Мама даже не взглянула на меня. Она смотрела только на Римо и Нино.

⠀⠀⠀⠀— Выстрел тоже может поджечь Киару и ее мальчика. Немного искры и все вспыхнет пламенем, вы действительно хотите рискнуть? Слышать их мучительные крики?

⠀⠀⠀⠀Кармайн забрал оружие у моих братьев, и впервые меня охватило беспокойство. Я верил, что Римо и Нино найдут выход из этой передряги. Они всегда находили. Они вырвали Лас-Вегас из рук недостойных людей. Сражались за наше первородство, за нашу территорию, наследие, когда никто не верил в фамилию Фальконе. Какое-то время я был уверен, что они непобедимы. Многие члены Каморры до сих пор так думали. Но была одна вещь, которая обладала силой уничтожить их, и она стояла посреди комнаты, как мученица.

⠀⠀⠀⠀— Что ты обещала им, когда они исполнят твой приказ? — спросил Нино.

⠀⠀⠀⠀Мать улыбнулась:

⠀⠀⠀⠀— Деньги. Власть. Месть.

⠀⠀⠀⠀— Власть, — усмехнулся Римо. — Вы действительно думаете, что мои люди последуют за вами? Нет. Они будут смеяться в ваши жалкие лица, а затем разобьют их. И даже если вам удастся захватить власть по какому-то счастливому стечению обстоятельств - это не продлится долго. Лука будет вытирать пол такими придурками, как вы, и просто заберет Каморру себе.

⠀⠀⠀⠀— Посмотрим, — сказал Кармайн.

⠀⠀⠀⠀— Помоги ему встать, — сказала мама, кивая мне, но все еще не встречаясь со мной взглядом.

⠀⠀⠀⠀В основном это касалось ее и Римо. Мы все это знали. Римо был сыном нашего отца больше, чем каждый из нас. Мать была слишком слаба, чтобы убить нашего отца, человека мучившего ее, и поэтому она попыталась убить еще одну лучшую вещь: его сыновей.

⠀⠀⠀⠀Один из предателей схватил меня за руку и попытался поднять на ноги. Я ударил его головой, несмотря на последующую агонию, и был вознагражден удовлетворительным звуком его сломанного носа.

⠀⠀⠀⠀— Иди нахуй, ублюдок, — я ухмыльнулся, когда этот чертов мудак направил на меня свой пистолет.

⠀⠀⠀⠀Наша мать помахала зажигалкой.

⠀⠀⠀⠀— Я же вам говорила. Они сгорят.

⠀⠀⠀⠀Я встал. Киара и Алессио. Я не хотел быть ответственным за их смерть. Боль пронзила мою лодыжку, когда я перенес на нее свой вес. Должно быть, в какой-то момент я ее подвернул.

⠀⠀⠀⠀— Где Адамо? — спросила мать, щелчком открывая зажигалку, отчего Киара вздрогнула.

⠀⠀⠀⠀Мать маниакально улыбнулась.

⠀⠀⠀⠀— Он исчез после того, как ты обманом заставила его помочь вам, — сказал Нино.

⠀⠀⠀⠀Адамо мог быть таким гребаным дураком. Я несколько раз говорил ему, чтобы он держался подальше от нашей матери, но он не слушал. Он верил в хорошее в людях. Может, теперь он наконец поймет, что большинство людей придурки. Римо и Нино всегда оправдывали его глупость тем, что он молод, но, когда мне было шестнадцать, я не был таким уж наивным.

⠀⠀⠀⠀— Бедный мальчик, — сказала мама, будто ей действительно было не все равно, словно она была способна на сочувствие. — Он слаб, потерян…Он не такой, как вы или Бенедетто! — она посмотрела на Римо. — Что насчет твоих детей и жены, Римо? Где они?

⠀⠀⠀⠀Ноздри Римо раздулись.

⠀⠀⠀⠀— Все знают о похищенной девушки и о близнецах, которые похожи на тебя, — продолжала она. — Особенно мальчик. Вылитый ты. Испорченный твоей кровью.

⠀⠀⠀⠀Все знали о Невио. Он был точной копией Римо, и на этом их сходство не заканчивалось. Мать не знала этого, но мальчик, который, скорее всего, продолжит наследие нашего отца - был Невио. Если она хочет, чтобы наша испорченная кровь закончилась, ей придется убить его.

⠀⠀⠀⠀Римо одарил ее широкой улыбкой, полной маниакальной темноты.

⠀⠀⠀⠀— Ты ведь меня знаешь, не так ли? Ты действительно думаешь, что у меня могла бы быть девушка, и я бы не убил ее?

⠀⠀⠀⠀Мать наклонила голову и закрыла крышку зажигалки.

⠀⠀⠀⠀— Ты убил ее?

⠀⠀⠀⠀— Ее и этих бесполезных детей.

⠀⠀⠀⠀Мама никого из нас не знала. Она жила только ради себя. Мы жили друг для друга. Каждый из нас готов умереть за другого. Римо скорее разрежет себя на мелкие кусочки, чем причинит вред Серафине или своим близнецам.

⠀⠀⠀⠀— Почему бы тебе не облить нас бензином? Таким образом, ты сможешь гарантировать, что мы не будем действовать вне очереди; и ты можешь отпустить Киару и Алессио, — предложил Нино.

⠀⠀⠀⠀От ответного смеха матери у меня мурашки побежали по коже. Я даже не помню, когда такое было в последний раз.

⠀⠀⠀⠀— О нет, нет. Я не позволю прошлому повториться. Она останется. И ты тоже, так же долго, как и она. Ты же не хочешь, чтобы она пострадала, правда?

⠀⠀⠀⠀— Нам нужно поторопиться, — сказал Кармайн, глядя на Римо. — Мы не знаем, предупредили ли они своих солдат. Пока они еще живы, каждый гребаный член мафии в городе будет следовать за ними.

⠀⠀⠀⠀— Ладно…вот как это будет, мальчики. Я хочу, чтобы вы перерезали себе вены, хорошо? — сказала мама таким тоном, словно говорила о наших планах на чертовы рождественские каникулы.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся. Неужели она действительно думает, что мы сдадимся без чертового боя?

⠀⠀⠀⠀— Мне следовало убить тебя сразу после того, как они вырезали из тебя Адамо. Отец не стал бы меня останавливать. Он нашел бы себе другую женщину, чтобы теперь терроризировать ее, — прорычал Римо.

⠀⠀⠀⠀Мать посмотрела на Римо с печальной улыбкой.

⠀⠀⠀⠀— И я должна была сначала убить тебя первым, пока ты спал, но я не знала, насколько ты силен. Теперь знаю, сынок.

⠀⠀⠀⠀— Не называй меня так! — взревел он, заставив ее вздрогнуть.

⠀⠀⠀⠀— Это могло закончиться много лет назад. Это должно закончиться вот так, разве вы не видите? — прошептала мать. Она открыла крышку зажигалки. — Сейчас вы, все трое, перережете себе вены. Я дождусь, пока вы отключитесь, прежде чем сжечь особняк и ваши тела в нем. Если вы этого не сделаете, то я сожгу ее и ребенка прямо у вас на глазах, и прикажу своим людям застрелить вас в любом случае.

⠀⠀⠀⠀— Ты все равно их сожжешь. Как только мы потеряем сознание, ты сразу убьешь их, — сказал Нино, и на этот раз его бесстрастная маска исчезла.

⠀⠀⠀⠀Было все еще странно видеть страх на лице моего брата, когда он не был способен на какие-либо эмоции с тех пор, как я себя помню. До его жены Киары.

⠀⠀⠀⠀Наша мать с мягкой улыбкой покачала головой.

⠀⠀⠀⠀— Нет, нет, она такая же жертва, как и я. И мальчик не твой, так что, он тоже может жить. Мы должны уйти, но вы, мальчики, разве вы не видите?

⠀⠀⠀⠀Она действительно думала, что делает миру одолжение. Она думала, что это ее жизненная задача, тогда как это была всего лишь ее больная версия мести нашему отцу.

⠀⠀⠀⠀— Черт возьми, если бы я знал, какая ты сумасшедшая, я бы сам тебя убил, — сказал я.

⠀⠀⠀⠀Я мог бы навестить ее в психиатрической лечебнице, где Римо держал ее последние несколько лет, и всадить пулю ей в голову. По какой-то причине я предпочел притвориться, что ее не существует.

⠀⠀⠀⠀— Видишь? — сказала она. — Это в тебе, в них и в твоем отце, — она посмотрела на нас. Она указала на Кармайна, и тот протянул Нино нож. — Либо вы сейчас же перерезаете себе вены, либо я сожгу их. Я считаю до трех.

⠀⠀⠀⠀Киара тихо заплакала, укачивая Алессио. Она ничего из этого не заслужила, да и ребенок тоже. Они оба прошли через ад в своем прошлом, подверглись жестокому обращению со стороны людей, призванных защищать их.

⠀⠀⠀⠀Нино перерезал себе вены, не сводя глаз с жены и сына.

⠀⠀⠀⠀— Нет! — закричала Киара, глядя так, словно нож разрезал ее плоть, а не его.

⠀⠀⠀⠀— Два, — сосчитала мама. — Савио, Римо.

⠀⠀⠀⠀Римо с рычанием схватил нож и перерезал себе вены.

⠀⠀⠀⠀Конечно, он так и сделал. Римо и раньше горел за нас. Он умрет тысячью смертями, если это будет означать защиту его семьи. Взгляд Нино встретился с моим, и я понял, что сейчас произойдет. Теперь настала моя очередь. Диего и я планировали посетить домашнюю вечеринку в эти выходные. Я присматривал себе новую машину. Сегодня все это не имело никакого значения.

⠀⠀⠀⠀— Блядь, — я на мгновение закрыл глаза. Римо и Нино не боялись смерти. Это был их гребаный настрой давным-давно — примириться с неизбежным концом. Я предпочел бы проигнорировать возможность смерти. Это далекое понятие, которое меня не касалось, даже если бы я сам убил огромное количество людей.

⠀⠀⠀⠀— Один, — предупредила мать.

⠀⠀⠀⠀По какой-то причине смех Китти в последний раз, когда мы бились в клетке, промелькнул у меня в голове.

⠀⠀⠀⠀Я открыл глаза, вырвал нож из рук Римо и перерезал себе вены, прежде чем успел потерять самообладание и возненавидеть себя навсегда. На лице Нино отразилось облегчение.

⠀⠀⠀⠀Я посмотрел на свои запястья, на красные ручейки, стекающие по моим ладоням и пальцам. Вид крови никогда не беспокоил меня — ни ее запах, ни липкое ощущение — и сегодня это не тревожило меня. Возможно, мне следовало бы испугаться неведомой темноты впереди, но я чувствовал странное спокойствие. Это могла быть моя рана на голове и вызванное ею головокружение, но что бы это ни было, смерть не беспокоила меня так сильно, как я думал. А потом все случилось очень быстро. Внезапно в комнату ворвался Адамо и вонзил нож в спину нашей матери. Мы тут же все бросились в бой, подавляя предателей.

⠀⠀⠀⠀Когда наша мать испустила последний вздох, убитая нашим ножом, я увидел, как на лица Римо и Нино снизошло умиротворение.

***

⠀⠀⠀⠀Сгорбив плечи, я присел на краешек дивана, глядя на гневные красные отметины на моих предплечьях от порезов на запястьях. Док Каморры наложил мне швы, и вскоре бинты скроют раны, но не воспоминания. Тугое ощущение охватило мою грудь, смесь жгучей ярости и оцепеневшего мрака. С первым я мог справиться, а вот второе раздражало меня до чертиков.

⠀⠀⠀⠀Я посмотрел на труп нашей матери, лежащий в центре гостиной. Она вторглась в наш дом, в наши гребаные жизни, чтобы убить нас. У некоторых людей были проблемы с матерями. Этот термин даже не начинал описывать тот вид ужаса, с которым нам приходилось иметь дело. Это уже второй раз, когда она пыталась убить меня и моих братьев. Наша собственная чертова мать. Теперь, глядя на ее мертвое тело, я не чувствовал ничего, кроме гнева. Когда другие люди испытывали теплое чувство, думая о женщине, родившей их, я же испытывал только тьму и боль. В последний раз, когда она пыталась покончить с нами, я был слишком мал, чтобы понимать или помнить, но Римо и Нино несли на себе весь багаж того дня.

⠀⠀⠀⠀Мои братья были для меня всем, но даже я знал, что они оба балансировали на грани безумия. Ничего удивительного, когда твоя мать перерезала тебе вены и пыталась сжечь тебя заживо. Это было много лет назад и сегодня она попыталась снова, и почти преуспела. Мои братья искали близости со своими женами и детьми. Фабиано уехал за своей девушкой Леоной. Только Адамо и я были в нашем собственном пузыре. Наши взгляды встретились, на его лице промелькнули вина и стыд. Возможно, он надеялся на отпущение грехов; на то, что я подойду к нему и скажу, что все прощено.

⠀⠀⠀⠀После того как доктор перевязал меня, я с трудом поднялся на ноги, не обращая внимания на пляшущие перед глазами звезды, и направился к лестнице.

⠀⠀⠀⠀Я потащился в свою комнату и рухнул в постель. Потянувшись к мобильнику, я подумал написать Диего сообщение, но потом понял, что не имел понятия, что писать. Я не хотел, чтобы он думал, что случившееся беспокоит меня; не хотел показаться слабым перед кем-то, даже перед лучшим другом.

⠀⠀⠀⠀Бросив телефон, уставился в потолок. Тишина беспокоила меня сегодня, хотя раньше этого не было. Обычно, я бы пошел и нашел девушку, чтобы трахнуть ее, но даже для этого я не был в настроении. С перерезанными запястьями и раной на голове я не смог бы предоставить удовлетворительное шоу. Я бы, наверное, потерял сознание в середине траха и похоронил девушку под своим бессознательным телом.

⠀⠀⠀⠀Впервые в жизни мне захотелось, чтобы кто-то был рядом…хотя бы на несколько часов.

🐱Джемма🐱

⠀⠀⠀⠀Когда я спустилась к завтраку, то услышала мамино сопение.

⠀⠀⠀⠀— Бедные мальчики, — хрипло произнесла она.

⠀⠀⠀⠀— Эти мальчики — те самые люди, которые правят Западным побережьем с беспощадной жестокостью, Клаудия, — сказал Папа. — Они пережили Бенедетто, они переживут это, и, вероятно, выйдут из этого более сильными, чем раньше.

⠀⠀⠀⠀— Что происходит? — спросила я, входя.

⠀⠀⠀⠀Нонна сидела за столом, крепко зажмурившись и читая святые четки.

⠀⠀⠀⠀Диего ходил по комнате, глубоко нахмурившись. Папа обнимал за плечи плачущую маму, но это вовсе не означало, что произошло что-то ужасное.

⠀⠀⠀⠀Папа и Диего обменялись взглядами, решая, стоит ли мне об этом знать. Тони все равно позже расскажет мне все грязные подробности, но в последнее время меня раздражало, что моя семья все еще относится ко мне так, будто я не в состоянии ничего вынести.

⠀⠀⠀⠀— Каморра находится в боевой тревоге из-за инцидента в особняке Фальконе, — сказал Папа.

⠀⠀⠀⠀— Что за инцидент?

⠀⠀⠀⠀Диего достал свой телефон, проверяя сообщения, прежде чем засунуть его обратно в джинсы.

⠀⠀⠀⠀— Нера Фальконе пыталась убить своих сыновей.

⠀⠀⠀⠀— Опять? — ахнула я. — Что случилось потом? Кто-нибудь пострадал?

⠀⠀⠀⠀Истории о безумной матушке Фальконе все еще ходили по кругу. Когда Бенедетто еще находился у власти — люди не осмеливались обсуждать происходящее; но с тех пор, как Римо пришел к власти — все изменилось.

⠀⠀⠀⠀— Она воспользовалась поддержкой нескольких предателей, — осторожно сказал Папа. — Мы пока не знаем подробностей, но Римо созвал всех членов Каморры в Вегасе. Нам с Диего скоро придется уехать.

⠀⠀⠀⠀Диего кивнул.

⠀⠀⠀⠀— Я возьму куртку.

⠀⠀⠀⠀Я быстро последовала за ним, когда он вышел из кухни.

⠀⠀⠀⠀— Как Савио?

⠀⠀⠀⠀— Я не знаю. Он еще ничего не написал.

⠀⠀⠀⠀Я схватила его за руку.

⠀⠀⠀⠀— Диего, ты что, совсем дурак? Ты должен спросить у него, все ли с ним в порядке. Он же твой друг.

⠀⠀⠀⠀Диего стряхнул меня с себя.

⠀⠀⠀⠀— Если так, то это будет означать, что я считаю его слабым. Джемма, он мой друг, но он еще и Фальконе. Он и его братья правят Каморрой. Он не скажет мне, даже если с ним не все в порядке. И я все равно увижу их на собрании на Арене Роджера.

⠀⠀⠀⠀Я ничего не поняла. Если мать Савио пыталась убить его и его братьев, это должно было потрясти его, Фальконе он или нет.

⠀⠀⠀⠀— Держись подальше от дел Савио, Джемма. Я предупреждаю тебя.

⠀⠀⠀⠀Как только папа и Диего ушли на встречу, я бросилась в свою комнату и схватила телефон из ящика для носков. Даже несмотря на то, что мы с Савио больше не тренировались вместе, если я не сопровождала Диего на его тренировку — что все еще случалось время от времени — у меня все еще имелся его номер. Может, Диего и не мог написать своему другу по какой-то причине глупого кодекса тестостерона, но я была девушкой.

⠀⠀⠀⠀Прежде чем сомнения смогли одолеть меня, я быстро набрала сообщение и отослала его.

⠀⠀⠀⠀Привет Савио,

⠀⠀⠀⠀Надеюсь, с тобой все в порядке. Я так сожалею о произошедшем. Если тебе что-то нужно или хочешь с кем-то поговорить, то я здесь.

⠀⠀⠀⠀Китти

⠀⠀⠀⠀Поначалу его прозвище беспокоило меня, но оно выросло со мной, потому что Савио был единственным, кто называл меня этим именем. Когда через несколько минут я не получила ответа, меня охватило беспокойство. Может я перешла черту? Мы с Савио не были настоящими друзьями. Мы были... я даже не была уверена кем.

⠀⠀⠀⠀Мой телефон запищал, и у меня чуть не случился сердечный приступ. Желудок сжался, и я проверила ответ Савио.

⠀⠀⠀⠀Спасибо, Китти. Единственное, что мне необходимо, это вкусный миндальный торт, который печет твоя Нонна. ;-)

⠀⠀⠀⠀Я понимала, что он шутит, но, ощущая головокружение от его ответа, направилась вниз. Мама ушла в магазин за продуктами. Всякий раз, когда случалось что-то ужасное, она готовила бурю всего, будто вкусная еда могла уничтожить всю тьму в мире. Нонна спала на диване, все еще сжимая в руке четки. Я подошла к ней и накрыла одеялом. Она, должно быть, восприняла эту новость тяжелее всех, ведь ее сын, брат отца, был убит предателями вскоре после прихода Римо к власти.

⠀⠀⠀⠀Я проскользнула на кухню и схватила все необходимое для торта. Я пекла его бессчетное количество раз вместе с Нонной, так что знала наизусть, что нужно делать. Тони прислала мне сообщение, пока я ждала, когда испечется торт.

⠀⠀⠀⠀Пожалуйста, будь у своего телефона! Ты слышала, что произошло с Фальконе?

⠀⠀⠀⠀Я позвонила ей. Вероятно, она знала подробности, которые никто не потрудился мне сообщить.

⠀⠀⠀⠀— Рассказывай.

⠀⠀⠀⠀— Адамо помог своей матери сбежать из психиатрической больницы, в которой она находилась, а потом она сбежала и заставила Савио, Нино и Римо перерезать себе вены!

⠀⠀⠀⠀Я судорожно сглотнула.

⠀⠀⠀⠀— Что?

⠀⠀⠀⠀— Тоже не могу в это поверить. Но папа мне это рассказал. У них всех повязки на запястьях прикрывающие порезы. Ты можешь в это поверить? Если я еще раз пожалуюсь на свою мать, напомни мне о Нере Фальконе.

⠀⠀⠀⠀Официальная версия заключалась в том, что мама Тони погибла в автомобильной катастрофе, хотя на самом деле она сбежала с французом.

⠀⠀⠀⠀Я попыталась представить себе, как сейчас чувствует себя Савио. Его собственная мать заставила его перерезать себе запястье. Это было варварство и жестокость.

⠀⠀⠀⠀— Ты на Арене?

⠀⠀⠀⠀— Ты знаешь о собрании?

⠀⠀⠀⠀— Мхмм.

⠀⠀⠀⠀— Папа не разрешил мне приехать. Он сказал, что Римо Фальконе собирается показать на одном из предателей пример перед другими людьми. Папа сказал, что, зная Капо, там будет кровь, рвота и моча, которое необходимо будет очистить позже.

⠀⠀⠀⠀Я вздрогнула. Я слышала о жестокости Фальконе, но никогда не была свидетелем этого.

⠀⠀⠀⠀— Я пеку торт для Савио, чтобы он почувствовал себя лучше. Я хотела взять его с собой на Арену.

⠀⠀⠀⠀Тони на мгновение замолчала.

⠀⠀⠀⠀— Не входи внутрь. Просто поставь его на его машину, хорошо?

⠀⠀⠀⠀— Хорошо. С каких это пор ты стала самой разумной?

⠀⠀⠀⠀— Когда Савио обеспокоен, я должна быть такой. Ты теряешь голову рядом с ним.

⠀⠀⠀⠀Печь издала звуковой сигнал.

⠀⠀⠀⠀— Я вовсе не теряю голову. А теперь мне пора идти. Торт готов.

⠀⠀⠀⠀— Я серьезно, Джемма, будь сегодня осторожна, хорошо? Ты считаешь Савио симпатичным парнем, потому что знаешь его с этой стороны, но он Фальконе, и папа уже давно с ним общается. После того, что случилось вчера, Савио, вероятно, все еще на грани и ищет выход. Не будь той отдушиной.

⠀⠀⠀⠀Тони казалась обеспокоенной, но у нее действительно не было причин для переживаний.

⠀⠀⠀⠀— Все будет хорошо. Я сообщу тебе, когда представится такая возможность.

⠀⠀⠀⠀Я повесила трубку и достала торт из духовки, пока он окончательно не сгорел.

⠀⠀⠀⠀Как только торт немного остыл, я положила кусочки в самый большой контейнер, который у нас был, и направилась на задний двор. Я схватила старый велосипед Диего и поехала к Арене. Если повезет, то никто из моей семьи не заметит моего путешествия.

⠀⠀⠀⠀На стоянке перед Ареной Роджера было полно машин. Вокруг стояло несколько роскошных моделей, но я не видела медного Бугатти. У Савио, наверное, уже появилась новая машина. Я припарковала свой велосипед перед входом, а затем замялась. Я не могла оставить контейнер перед баром.

⠀⠀⠀⠀Я достала телефон и отправила Савио еще одно сообщение, сообщив ему, что нахожусь на парковке.

⠀⠀⠀⠀Внутри раздался крик, заставивший меня отступить на несколько шагов и вздрогнуть.

⠀⠀⠀⠀— Это не место для тебя, Китти.

⠀⠀⠀⠀Я подпрыгнула и резко обернулась.

⠀⠀⠀⠀— Ты чуть не довел меня до сердечного приступа! — сказала я, прижимая ладонь к груди.

⠀⠀⠀⠀Должно быть, он воспользовался черным ходом. Глядя на Савио, я почувствовала, как сжалась моя грудь. На макушке у него красовался кровоподтёк, а предплечья были забинтованы, но эти очевидные повреждения меня не очень беспокоили. Это был взгляд его глаз: выключенный, скрывая темноту, которую я никогда не видела раньше. Он не улыбался и не ухмылялся, только смотрел на меня с легким любопытством.

⠀⠀⠀⠀— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

⠀⠀⠀⠀Заправив прядь за ухо, я протянула контейнер.

⠀⠀⠀⠀Брови Савио поползли вверх.

⠀⠀⠀⠀— Миндальный торт, — сказала я.

⠀⠀⠀⠀Он открыл крышку, глубоко вздохнул и слегка улыбнулся.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что заставила свою бедную Нонну испечь его для меня.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела.

⠀⠀⠀⠀— Я сама испекла.

⠀⠀⠀⠀Савио взял кусочек и откусил, затем кивнул.

⠀⠀⠀⠀— Очень хорошо. Выпекаешь и сражаешься, в один прекрасный день ты сделаешь парня очень счастливым.

⠀⠀⠀⠀— Я хочу только тебя.

⠀⠀⠀⠀Я ведь не просто так это сказала, правда? Судя по мимолетной вспышке удивления на лице Савио, так оно и было. Жар ударил мне в голову. Тони была права. Я теряла голову, находясь рядом с Савио. В любом случае, мое сердце принадлежало ему уже много лет.

⠀⠀⠀⠀Савио закрыл контейнер, глядя на меня каким-то непонятным мне взглядом. Он наклонился ко мне, и я затаила дыхание.

⠀⠀⠀⠀— Нет, не хочешь. Поверь мне. Ты слишком юна, чтобы понять, что я за человек.

⠀⠀⠀⠀— Я уже не так юна, — мрачно сказала я. — Мне пятнадцать с половиной.

⠀⠀⠀⠀— Пятнадцать с половиной, — повторил он со странной улыбкой. Он выпрямился и поднял контейнер. — Спасибо за это.

⠀⠀⠀⠀Мои глаза были прикованы к повязкам на его запястьях. Кровь окрасила их в красный цвет.

⠀⠀⠀⠀— У тебя идет кровь.

⠀⠀⠀⠀Савио опустил взгляд на свою руку и его лицо потемнело.

⠀⠀⠀⠀— Ничего особенного, — его голос был резким, несмотря на знакомую ухмылку, которую он мне подарил. — А теперь возвращайся домой.

⠀⠀⠀⠀Я кивнула, отступая назад. Было очевидно, что он страдает (да и как он мог не страдать), но он не хотел говорить со мной. Я сделала все, что могла. Может Диего и смог бы достучаться до него, но учитывая отсутствие сочувствия у моего брата, это маловероятно.

Глава 5

🐱Джемма🐱

Джемме 16, Савио 20

⠀⠀⠀⠀— Ты — спасительница, — сказала Тони, вытирая пот со лба. — В таком бою папе нужна вся поддержка, которую он может получить, но из-за гриппа, все сводится к безумию.

⠀⠀⠀⠀— Диего болел на прошлой неделе, но только не заставляй меня начинать рассказывать, как сильно он скулил из-за боли в горле и насморка. Он получал пулевые ранения, но надеется, что я стану его домашней медсестрой только потому, что у него грипп.

⠀⠀⠀⠀Тони закатила глаза.

⠀⠀⠀⠀— Он привык, что с ним обращаются как с Пашей, потому что твоя Нонна и мама всегда все для него делают.

⠀⠀⠀⠀— Так уж заведено в нашей семье, — пожав плечами, сказала я, поднимаясь по лестнице с ящиком пива и ставя его на стойку бара. — Они бы взбесились, если бы узнали, что я тут помогаю тебе.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю. Но твой отец почти никогда не заходит в бар. Последний раз это было во время той чертовой встречи.

⠀⠀⠀⠀Я не хотела вспоминать тот день, где выставила себя полной дурой. Тони пришла в ужас, когда я рассказала ей о словах сказанные Савио. «Я хочу только тебя».

⠀⠀⠀⠀Хотя, может, это и к лучшему. Я не видела его с того самого дня шесть месяцев назад и успела остыть. Тони уже преодолела свою влюбленность в моего брата, так что…возможно…у меня тоже была надежда.

⠀⠀⠀⠀Я наклонилась, чтобы запихнуть ящик с пивом подальше под стойку.

⠀⠀⠀⠀— Но с твоими формами ты заработаешь кучу денег на чаевые, вот что я тебе скажу.

⠀⠀⠀⠀Я фыркнула, оглянувшись через плечо и обнаружив Тони, оценивающую мою задницу.

⠀⠀⠀⠀— Мне пятнадцать.

⠀⠀⠀⠀— Только один день. И ты действительно думаешь, что кому-то на Арене будет не все равно? И если мы воспользуемся правильным количеством косметики, то сможем заставить тебя выглядеть старше.

⠀⠀⠀⠀— Антония, я не планирую подавать здесь напитки сегодня ночью. Ты сказала, что я нужна тебе только в качестве помощницы для подготовки.

⠀⠀⠀⠀Она робко улыбнулась мне.

⠀⠀⠀⠀— Да, но сегодня у нас нет официанток. Всего лишь Шерил и я. Мне бы очень пригодилась твоя помощь.

⠀⠀⠀⠀Я выпрямилась.

⠀⠀⠀⠀— Тони! Ты же знаешь, какая у меня семья. Если хоть один парень дотронется до моей спины, они разрежут его на куски. Мне нельзя находиться рядом с мужчинами, тем более в таком месте как это, — я закрыла рот, испугавшись, что обидела Тони. — Прости.

⠀⠀⠀⠀— Нет, — ответила она, слегка пожав плечами. — Я знаю, что традиционные семьи думают о моей семье и этом месте. Такая хорошая девушка, как ты, не должна здесь появляться.

⠀⠀⠀⠀Теперь я чувствовала себя самой плохой подругой на планете. Я вздохнула.

⠀⠀⠀⠀— Все в порядке. Но позволь мне поработать только за баром. Вероятно, это место, где прикоснуться к заднице труднее всего, даже если это означает, что я не заработаю никаких чаевых.

⠀⠀⠀⠀Тони взвизгнула и прыгнула ко мне, крепко обняв. Она с усмешкой отступила назад.

⠀⠀⠀⠀— Ох, и ты заработаешь чаевые, поверь мне. Просто надень эти обтягивающие белые джинсы и красный укороченный топ.

⠀⠀⠀⠀— Я никогда такое не носила.

⠀⠀⠀⠀Тони покачала головой.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю! Именно поэтому ты должна надеть это сегодня ночью. Ты носишь эту ужасную одежду уже два месяца, Джемма. С твоим телом твой долг носить что-то наподобие этого.

⠀⠀⠀⠀— Объясни это моей семье, — пробормотала я со смехом.

⠀⠀⠀⠀— Да ладно тебе! Ты же и раньше носила одежду тайком. У тебя кишка тонка надеть эти джинсы, вот почему ты их до сих пор не надела.

⠀⠀⠀⠀Она была права. Мое воспитание заставляло меня чувствовать себя неуютно в откровенной одежде, даже если я находила ее красивой. Слова Нонны и мамы оказывали на меня влияние, как бы часто я ни пыталась отрицать это.

⠀⠀⠀⠀— Ладно-ладно, — сказала я. — Мне просто нужно придумать, как улизнуть сегодня после ужина. Думаю, что смогу прийти к семи часам, хорошо?

⠀⠀⠀⠀Тони кивнула:

⠀⠀⠀⠀— Конечно. Обычно здесь бывает очень людно с восьми до часу. Если бы ты смогла прибыть к этому времени, было бы замечательно.

⠀⠀⠀⠀— Часу? Ох, черт. Если меня поймают, папа оторвет мне голову.

***

⠀⠀⠀⠀За ужином я несколько раз зевнула, пока папа не сжалился надо мной и разрешил отправиться в свою комнату, чтобы я могла лечь спать пораньше.

⠀⠀⠀⠀У меня не было замка на двери, так что оставалось только надеяться, что никто меня не проверит. На кровать, под одеяло я положила одежду, чтобы было видно хоть какую-то форму тела. Мой желудок чуть лопнул от нервов, когда я посмотрела на свое отражение. Я надела одежду, предложенную Тони, и она демонстрировала все мои изгибы, даже мой живот. Я никогда не показывала так много кожи и не была уверена, что мне будет комфортно носить такое на публике.

⠀⠀⠀⠀Надев джинсовую куртку, я открыла окно, а затем, с помощью дерева перед окном, спустилась вниз. Диего занимался этим уже много лет, но для меня это было впервые. У меня никогда не было причин убегать по ночам, потому что, в отличие от Диего, я не ходила на вечеринки. Велосипед Тони ждал во дворе.

⠀⠀⠀⠀Я схватила его и помчалась к Арене, стараясь не смотреть по сторонам, пересекая менее привлекательные улицы. Я облегченно вздохнула, наконец добравшись до Арены Роджера. Несколько парней, курящих снаружи, свистнули, заметив меня. Не обращая на них внимания, я быстро вошла через черный ход, как мне показывала Тони.

⠀⠀⠀⠀Было уже почти восемь, и она вздохнула с облегчением, когда я вошла в бар. Ее щеки были раскрасневшиеся.

⠀⠀⠀⠀— А вот и ты!

⠀⠀⠀⠀Она тоже была одета в узкие джинсы и обтягивающую майку.

⠀⠀⠀⠀— Если возьмешь на себя бар, я смогу обслуживать эти столики, — она кивнула в сторону двух столиков, где посетители нетерпеливо махали ей руками.

⠀⠀⠀⠀— Конечно, — сказала я, и она тут же ушла.

⠀⠀⠀⠀Сегодня днем Тони коротко ознакомила меня с работой бара и краном для разливного пива, но у меня было такое чувство, что я все равно все испорчу. Вскоре бар уже гудел, и у меня не было времени на колебания, пытаясь раздавать пиво за пивом. Мой первый перерыв случился во время третьего боя: первого с известными бойцами. Большинство гостей были сосредоточены на кровавом зрелище происходящем в клетке.

⠀⠀⠀⠀Прислонившись к стойке бара, я наблюдала за боем. Я видела их так часто по телевизору, но мне никогда не разрешали взглянуть на них вживую. Это была совсем другая атмосфера. Помещение гудело от возбуждения и жажды крови. Самые жестокие бои всегда привлекали самую большую толпу, поэтому отец Тони зарабатывал кучу долларов всякий раз, когда бился Римо Фальконе, особенно насмерть. Это было неслыханно, чтобы Капо так легко рисковал своей жизнью, когда у него не было для этого причин. Все братья Фальконе имели эту склонность в клетке. Интересно, как бы я себя чувствовала, если бы мне представилась возможность увидеть Савио в клетке?

⠀⠀⠀⠀Мое внимание привлекло отчаянное махание Тони. Она обслуживала столик в другом конце помещения, но явно хотела привлечь мое внимание. Я выпрямилась и подняла брови. Я не понимала ее безумного языка жестов. Она указала на дверь. Посмотрев в ту сторону, у меня чуть не случился сердечный приступ. В Арену вошли Савио, Диего и Мик. Никто из них не смотрел в сторону бара — пока. И Диего, вероятно, не будет это делать в ближайшее время, так как был занят лапанием Дакоты, из всех возможных людей. Ее младшая сестра Ноэми ходила в мою школу, и мы ненавидели друг друга с пылкой страстью тысячи солнц.

⠀⠀⠀⠀Я присела на корточки, глубоко втянув воздух, мое сердце билось в горле. Что они здесь делают? Один из мужчин в баре посмотрел на меня так, словно решил, что я сошла с ума. Я смущенно улыбнулась ему.

⠀⠀⠀⠀— Я бы выпил еще пива, юная леди.

⠀⠀⠀⠀Я быстро кивнула и направилась к холодильнику, опуская голову. Мне нужно было поскорее убраться отсюда. Я наклонилась над холодильником, будто мне нужно было посмотреть поближе, надеясь, что Тони найдет способ спасти положение. Может, ей удастся выгнать их за нарушение какого-нибудь правила.

⠀⠀⠀⠀— Должно быть, я попал на небеса, потому что эта задница не с Земли, — протянул очень знакомый голос.

⠀⠀⠀⠀Я была буквально мертва. Очень. Очень мертва. Если бы Диего был с Савио, я была бы наказана навечно. Я уже могла слышать неодобрительное кудахтанье Нонны и Папин «я очень разочарован в тебе» взгляд. Мама, вероятно, даже прольет несколько очень горьких слез.

⠀⠀⠀⠀Возможно, я могла бы просто стоять так, согнувшись, пока он не потеряет интерес и не уйдет? Но тут меня словно ударило другой мыслью. Савио флиртовал со мной. Ну, с моей задницей, но это было большее, на что я надеялась к настоящему моменту. Со времени нашей первой неловкой тренировки по борьбе, я немного смягчила свою страсть и за последние шесть месяцев его не видела. Головокружение распространилось во мне, как лесной пожар.

⠀⠀⠀⠀Краем глаза я видела, как он выходит из-за стойки бара.

⠀⠀⠀⠀— Просто думая обо всех этих грязных вещах, которые я мог бы сделать с этой задницей, чувствую себя очень хорошо…

⠀⠀⠀⠀Я выпрямилась и резко повернулась к нему.

⠀⠀⠀⠀— Не заканчивай эту фразу!

⠀⠀⠀⠀На лице Савио отразился шок. Его глаза медленно скользили по моему телу, задерживаясь на бедрах, животе, груди, пока он наконец снова не посмотрел мне в лицо, несомненно — на мое ярко-красное лицо. Было невероятно жарко и вовсе не из-за липкого теплого воздуха в баре.

⠀⠀⠀⠀Выражение его лица сменилось гневом, который ошеломил меня. Я ожидала услышать шутку и поддразнивание, как это часто бывало в прошлом.

⠀⠀⠀⠀— Какого черта ты здесь делаешь? И в таком наряде?

⠀⠀⠀⠀Я нахмурилась, услышав его требовательный тон. Он говорил как Диего, будто то, что я делала, было его делом. К счастью, с ним не было ни моего брата, ни Мика, хотя последний всегда защищал меня, когда Диего обращался со мной как с глупым ребенком. Быстрый осмотр бара также не дал мне никаких подсказок об их местонахождении.

⠀⠀⠀⠀— Как можно получить здесь пиво? — пробормотал пожилой мужчина.

⠀⠀⠀⠀— Я мог бы засунуть бутылку тебе в гребаное горло, как насчет этого? — прорычал Савио.

⠀⠀⠀⠀Один взгляд на лицо Савио и мужчина поспешно удалился.

⠀⠀⠀⠀— Мне полагается подавать пиво...

⠀⠀⠀⠀Савио схватил меня за руку и потащил прочь от бара. Застигнутая врасплох, я поплелась за ним.

⠀⠀⠀⠀— Савио, что ты делаешь?

⠀⠀⠀⠀Его хватка была как сталь, от нее невозможно было вырваться. Он не останавливался, пока мы не оказались в одной из задних комнат, и он не захлопнул дверь. А потом посмотрел мне в лицо.

⠀⠀⠀⠀— Объяснись.

⠀⠀⠀⠀Я моргнула, глядя на него, совершенно сбитая с толку его доминирующим поведением. Я никогда не видела его таким: его глаза потемнели от гнева и чего-то еще, что я не могла разобрать; его челюсть сжалась так сильно, что я удивилась, как она не сломалась; а тело наполнилось едва сдерживаемой яростью.

⠀⠀⠀⠀Не раздумывая, я сделала шаг назад, но тут же наткнулась на стену. Я отвернулась и покраснела.

⠀⠀⠀⠀— Пожалуйста, не говори моим родителям.

🥊Савио🥊

⠀⠀⠀⠀— Почему я не должен делать это, Китти? — спросил я тихим голосом, гнев все еще пульсировал в моем теле.

⠀⠀⠀⠀Я даже не был уверен, откуда он взялся. Диего был лицемерным защитником, когда дело касалось его сестры. Это я смеялся над ним за то, что он защищал ее добродетельность, как чертов рыцарь в сияющих доспехах.

⠀⠀⠀⠀— Потому что мы друзья? — с надеждой спросила она, когда эти темно-зеленые глаза встретились с моими. Пухлые губы приоткрылись, высокие скулы покраснели. Когда это Китти успела стать такой ужасно хорошенькой?

⠀⠀⠀⠀Мои чувства, определенно, не были дружескими. Черт возьми, я же приставал к Джемме. Если бы Диего узнал, у него случился бы сердечный приступ. Я прищурился и наклонился, пока мы не оказались на одном уровне глаз.

⠀⠀⠀⠀— Сначала я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос. Что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть хорошей маленькой девочкой из хора и высыпаться перед походом в церковь завтра утром? Или ты всегда так проводишь свои ночи?

⠀⠀⠀⠀Ее щеки стали еще краснее.

⠀⠀⠀⠀— Это первый раз, когда я улизнула; первый раз, когда я надела что-то подобное. И это была даже не моя идея. Я ненавижу выставлять себя напоказ, из-за этого я чувствую себя нечистой, но я хотела помочь Тони.

⠀⠀⠀⠀Она убрала прядь волос за ухо и снова стала выглядеть, как девочка из хора. Хористка, завернутая в тело чертовой секс-бомбы. Как, черт возьми, я раньше не замечал этих изгибов? Но это было легко объяснить. Джемма обычно носила очень скромную одежду, и я не очень часто видел ее в прошлом году. Каморра отнимала у меня слишком много времени, потому что Адамо уехал в Нью-Йорк, а мои братья были заняты своими женами и детьми. Тогда ее слова дошли до меня.

⠀⠀⠀⠀— Нечистой?

⠀⠀⠀⠀Она молча кивнула.

⠀⠀⠀⠀— Я не должна показывать столько кожи никому, кроме своего мужа.

⠀⠀⠀⠀Я мог только смотреть.

⠀⠀⠀⠀— Ты имеешь в виду свой живот?

⠀⠀⠀⠀— Да.

⠀⠀⠀⠀— Черт возьми, Китти, не будь смешной. Если тебе нравится демонстрировать свои изгибы, почему не делать это? Это твоё тело и твое решение, сколько кожи ты хочешь показать.

⠀⠀⠀⠀Боже, эти изгибы будут преследовать меня еще какое-то время.

⠀⠀⠀⠀Она нахмурилась.

⠀⠀⠀⠀— Но ты был зол...

⠀⠀⠀⠀— Я чертовски зол, потому что в таком виде тебе лучше быть уверенной, что Диего или я будем рядом, поняла?

⠀⠀⠀⠀Она внимательно посмотрела мне в лицо.

⠀⠀⠀⠀— Ты?

⠀⠀⠀⠀Я, да…но почему именно я? Я не был защитником Джеммы, это была жизненная задача Диего.

⠀⠀⠀⠀— Диего с тобой?

⠀⠀⠀⠀Я кивнул, все еще с трудом удерживаясь, чтобы не посмотреть на Джемму. У Китти был пресс. Не такой четкий, как у меня, но доказательство ее тяжелой работы все еще было безошибочным. И эта узкая талия, и раскачивающиеся бедра. Дерьмо.

⠀⠀⠀⠀— Но он занят Дакотой в своей машине.

⠀⠀⠀⠀— Дакотой?

⠀⠀⠀⠀— Это не имеет значения. Она, вероятно, открывает для него свой черный ход, пока мы разговариваем. Не пытайся меня отвлечь.

⠀⠀⠀⠀Джемма наклонила голову с этим гребаным любопытным выражением.

⠀⠀⠀⠀— Тони заперла заднюю дверь после моего приезда. Никто не должен им пользоваться, кроме персонала.

⠀⠀⠀⠀Я мрачно усмехнулся. Обхватив пальцами ее запястье и стараясь не обращать внимания на легкую дрожь, пробежавшую по ее телу, я отвел ее руку от живота, снова открывая эти изгибы.

⠀⠀⠀⠀— В таком виде, — прорычал я, указывая на ее тело. — Ты не должна быть такой чертовски наивной, Китти. Некоторые мужчины могли бы использовать это в своих интересах.

⠀⠀⠀⠀Она не сводила с меня глаз, и я понял, что попал в беду, потому что хотел младшую сестру моего лучшего друга. Мне хотелось сделать с ней очень грязные, очень взрослые вещи. Вещи, о которых она понятия не имела, судя по ее озадаченному выражению лица. Я уставился в потолок. Может, Бог все-таки существует, и это его способ испытать меня. Это было само собой разумеющимся, что я провалю его тест, вопрос был только в том, когда.

⠀⠀⠀⠀После ее выходки шесть месяцев назад я держался на расстоянии. Я все равно был на взводе и не хотел рисковать своей дружбой с Диего из-за глупой влюбленности маленькой девочки. Но, черт возьми, Джемма больше не выглядела маленькой.

⠀⠀⠀⠀Джемма подошла к кровати в углу комнаты, будто собиралась сесть.

⠀⠀⠀⠀— Я бы не стал этого делать, будучи на твоём месте.

⠀⠀⠀⠀Она застыла на месте.

⠀⠀⠀⠀— Почему?

⠀⠀⠀⠀Да смилостивятся небеса.

⠀⠀⠀⠀— Разве Тони не упоминала, что происходит в этих комнатах и почему здесь стоит кровать?

⠀⠀⠀⠀Лицо Джеммы сморщилось, и она отступила на шаг от кровати, но продолжала осматривать одеяла, словно боялась, что может обнаружить следы предыдущих действий. Это дало мне время восхититься ею. Я не мог отвести от нее глаз. Я знал ее много лет, и мы с Диего были лучшими друзьями столько же. Он всегда настороженно относился ко мне в присутствии своей сестры, и я всегда говорил ему, что он был глупым мудаком, думая, что я бы приударил за его сестрой. Сегодня я знал, что Диего имеет полное право не доверять мне рядом с Джеммой, потому что, видя ее такой, я мог думать только о том, чтобы однажды она оказалась в моей постели.

⠀⠀⠀⠀Стряхнув с себя возбуждение, я отправил Диего сообщение, сообщив ему, что нашёл девушку и везу ее куда-то потрахаться. Он не ответил, что означало, что он был слишком погружен в Дакоту, в буквальном смысле этого слова.

⠀⠀⠀⠀— Сейчас я отвезу тебя домой. Пойдем, — сказал я.

⠀⠀⠀⠀Взгляд Джеммы снова метнулся ко мне. Она вздернула подбородок в своей обычной упрямой манере.

⠀⠀⠀⠀— Что? Нет. Я обещала Тони помочь, по крайней мере, до часу ночи. У них очень мало персонала.

⠀⠀⠀⠀— Неужели я выгляжу так, будто меня волнует, достаточно ли у Роджера официанток, которые трясут своими задницами перед клиентами? Все, что я знаю, это то, что твоя хорошенькая маленькая попка не будет трясти ни перед кем...

⠀⠀⠀⠀— ...Но я.

⠀⠀⠀⠀Джемма уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Она даже не покраснела, когда я произнес слово «задница». Китти выросла и мне очень хотелось перестать это замечать. Диего воспользуется одной из тех бунзеновских горелок, которые они используют в своих ресторанах, чтобы поджарить мне яйца, если узнает об этом. Это было бы тревожным поворотом для Аранчини. (прим. Аранчини — это блюдо сицилийской кухни. Представляет собой обжаренные или в некоторых случаях запечённые шарики из риса диаметром 8-10 см, обычно начинённые мясом, иногда вместе с моцареллой, томатным соусом и зелёным горошком.)

⠀⠀⠀⠀Джемма расправила плечи и направилась ко мне, стараясь казаться твердой и уверенной в себе.

⠀⠀⠀⠀— Ты мне не брат и не отец, Савио, — слава, блядь, Богу. — Ты не можешь указывать мне, что делать. Я дала Тони свое обещание и сдержу его.

⠀⠀⠀⠀Она попыталась выйти из комнаты, но я прижал ладонь к двери, мрачно улыбаясь.

⠀⠀⠀⠀— Я только что сказал тебе, что произойдет. Я отвезу тебя домой. Или ты пойдёшь на своих двух ногах или мне придется нести тебя, твое дело, Китти.

⠀⠀⠀⠀Ее рот приоткрылся, но потом она пожала плечами.

⠀⠀⠀⠀— Ты этого не сделаешь. Ты здесь, чтобы весело провести время, а не играть в няньку.

⠀⠀⠀⠀Я опустил руку, позволяя ей открыть дверь и выйти.

⠀⠀⠀⠀Она торжествующе улыбнулась мне. Я вспомнил щенячьи глазки из прошлого и решительно полюбил эту Джемму больше.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори Диего, ладно? Я буду должна тебе.

⠀⠀⠀⠀Я молча кивнул. Неужели она действительно думает, что победила? Она повернулась, словно собираясь вернуться в бар. Я последовал за ней, схватил ее, развернул и взвалил на плечо. Я делал это уже не в первый раз. Во время наших тренировок по борьбе я иногда дразнил ее таким образом, но тогда она была девочкой с телом девочки. Теперь ее идеально округлый зад дразнил меня краем глаза, а моя ладонь, лежащая на ее стройных ногах, не хотела ничего больше, чем познать каждый сантиметр ее стройного тела.

⠀⠀⠀⠀— Что ты делаешь? — ахнула Джемма, ее тело напряглось, как тетива. — Опусти мне вниз! — она извивалась в моих объятиях. — Савио, опусти меня сейчас же. Мне нужно помочь Тони!

⠀⠀⠀⠀Я еще крепче прижал ее к себе.

⠀⠀⠀⠀— На самом деле все очень просто. Я могу отвезти тебя домой, Китти или прямо сейчас отведу к Диего.

⠀⠀⠀⠀Она стала вялой.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори ему. Он будет очень зол, — через мгновение она добавила. — Ты можешь опустить меня на пол. Я не сбегу.

⠀⠀⠀⠀— Одно неверное движение, и я позвоню Диего, — предупредил я.

⠀⠀⠀⠀У меня не было ни малейшего желания звонить ему. С Джеммой я мог бы справиться и сам.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо.

⠀⠀⠀⠀Я медленно опустил ее и понял, что мне не хочется отпускать ее. Я повел ее к своей машине.

Диего разозлится, если узнает, что я ничего ему не сказал.

⠀⠀⠀⠀— Я должна сказать Тони, куда иду. Она будет волноваться, — прошептала Джемма, бросив мимолетный взгляд в сторону Арены. — Я обещала ей помочь. Какая подруга нарушит свое обещание?

⠀⠀⠀⠀Я упёрся локтем в дверь и посмотрел вниз на лицо Китти.

⠀⠀⠀⠀— Подруга, которая не хочет быть наказанной на всю оставшуюся жизнь.

⠀⠀⠀⠀— С каких это пор ты стал приверженцем правил? Ты ни разу не увозил Диего домой, когда он тайком уходил с тобой на вечеринку.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Ну же, Китти. Ты знаешь правила, ты живешь по ним до сих пор. Только не говори мне, что твой отец отреагировал бы одинаково, если бы узнал, что Диего был на вечеринке всю ночь или если бы это была ты, особенно одетая так, — я указал на ее наряд, заставив ее прикусить губу и отвернуться.

⠀⠀⠀⠀Теперь я понял, почему это называлось «сладкие шестнадцать». Блядь. Мне хотелось, чтобы я не был так чертовски зависим от сладостей, потому что Джемма, без сомнения, была бы самой сладкой вещью, которую я когда-либо пробовал. И я хотел этого вкуса.

⠀⠀⠀⠀Я выпрямился, увеличивая расстояние между нами.

⠀⠀⠀⠀— Садись в машину и отправь Тони сообщение.

⠀⠀⠀⠀Она опустилась на пассажирское сиденье.

⠀⠀⠀⠀— Моя джинсовая куртка и сумочка все еще внутри.

⠀⠀⠀⠀— Я принесу их, а ты останешься здесь, — я захлопнул дверцу и запер машину.

⠀⠀⠀⠀Джемма бросила на меня раздраженный взгляд.

⠀⠀⠀⠀Я повернулся на кроссовках и зашагал обратно в бар. Я заберу ее чертовы вещи, но сначала поговорю с Роджером и Тони. Мик пересек мне дорогу по пути в бар, где Тони бегала вокруг, как обезглавленная курица.

⠀⠀⠀⠀— Эй, куда все подевались? Диего исчез вместе с Дакотой, а потом и ты.

⠀⠀⠀⠀— Не могу остаться. Нашел кого трахнуть, но, возможно, вернусь позже.

⠀⠀⠀⠀Мик закатил глаза.

⠀⠀⠀⠀— Серьезно? Идти куда-то с вами двумя просто шутка.

⠀⠀⠀⠀— Иди найди себе девушку и перестань ныть.

⠀⠀⠀⠀— Как насчет того сумасшедшего из Лос-Анджелеса, разве ты не должен за ним присматривать?

⠀⠀⠀⠀Дерьмо.

⠀⠀⠀⠀— Впереди ведь еще один бой. К тому времени я уже вернусь.

⠀⠀⠀⠀В следующий раз уже мои братья будут играть в няньку для своего сумасшедшего младшего босса.

⠀⠀⠀⠀Я оставил Мика и направился к Тони, которая поморщилась, увидев меня.

⠀⠀⠀⠀— Что я могу тебе предложить? — спросила она, когда я подошел к бару.

⠀⠀⠀⠀— Твой отец, — сказал я, обходя бар.

⠀⠀⠀⠀— Эта территория только для персонала.

⠀⠀⠀⠀Я пристально посмотрел на нее сверху вниз.

⠀⠀⠀⠀— А теперь отведи меня к своему отцу, Антония.

⠀⠀⠀⠀Она повернулась и повела меня через дверь в заднюю комнату.

⠀⠀⠀⠀— Где Джемма?

⠀⠀⠀⠀— В моей машине.

⠀⠀⠀⠀Тони бросила любопытный взгляд через плечо.

⠀⠀⠀⠀— Ты же знаешь, что ей нельзя оставаться наедине с парнями.

⠀⠀⠀⠀— Она так же не должна работать в гребаном баре с дюжиной злобных ублюдков, не так ли?

⠀⠀⠀⠀Тони вспыхнула и обернулась. Она постучала в дверь кабинета отца. Мое терпение было на исходе, поэтому я протянул руку мимо нее и толкнул дверь. Внутри, Роджер оживленно беседовал с Несторе Романо — человеком, за которым я должен был присматривать. Несторе посмотрел в мою сторону, затем просто оставил Роджера стоять и прошел мимо меня, наклонив голову почти несуществующим образом.

⠀⠀⠀⠀— Антония, у меня важный разговор, — сказал он, с ноткой неодобрения в голосе.

⠀⠀⠀⠀— Мне так не показалось, — протянул я. — Несторе, казалось, ужасно заскучал.

⠀⠀⠀⠀Не то чтобы это был необычный случай с сумасшедшим из Лос-Анджелеса.

⠀⠀⠀⠀Роджер одарил меня чуть заметной улыбкой.

⠀⠀⠀⠀— Савио, что я могу для тебя сделать?

⠀⠀⠀⠀— Ты можешь обратить внимание на то, кто работает в твоем чертовом баре.

⠀⠀⠀⠀Роджер нахмурился.

⠀⠀⠀⠀— Антония сегодня занималась обслуживанием.

⠀⠀⠀⠀Я посмотрел ему прямо в лицо.

⠀⠀⠀⠀— Не мое дело, если ты позволяешь своей дочери-подростку скакать вокруг всех этих извращенцев, но тебе лучше обратить внимание на чужих дочерей.

⠀⠀⠀⠀— О чем ты говоришь? — Роджер взглянул на свою дочь, которая, казалось, была занята тем, что уставилась в пол, будто это была самая интересная вещь на свете.

⠀⠀⠀⠀— Я говорю о Джемме Баззоли. Ты знаешь Даниэле и Диего. Они оба не будут счастливы, если узнают, что она стояла за баром, потому что ты не платишь достаточно официанткам.

⠀⠀⠀⠀Лицо Роджера становилось все более красным. Он уже с трудом позволял мне указывать ему, что делать. Он знал меня, когда я был еще маленьким говнюком. Но теперь я веду наши дела вместе с братьями, так что ему лучше взять себя в руки.

⠀⠀⠀⠀— Я не хочу больше видеть Джемму здесь, если только она не будет со мной или со своей семьей, ясно?

⠀⠀⠀⠀Роджер задумчиво прищурился.

⠀⠀⠀⠀— Что тебе вообще до этой девушки? Думал, ты будешь первым, кто оценит новый кусок задницы в баре.

⠀⠀⠀⠀Я схватил его за воротник и ударил по лицу.

⠀⠀⠀⠀— Осторожнее, Роджер, — если бы Тони не смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами, я, возможно, обошёлся бы с ним немного жестче. — Этот кусок задницы, о котором ты говоришь, находится под запретом и помни, что она ровесница твоей дочери.

⠀⠀⠀⠀Роджер кивнул.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо, хорошо. Я даже не знал, что она здесь. Я прослежу, чтобы она держалась подальше.

⠀⠀⠀⠀Я отпустил его, затем развернулся и ушёл. Внизу, я схватил вещи Джеммы из-за стойки бара. Она обмякла на сиденье, но выпрямилась, как только я сел в машину.

⠀⠀⠀⠀— Ты поговорил с Тони?

⠀⠀⠀⠀— Поговорил.

⠀⠀⠀⠀Я завел мотор, стараясь сосредоточиться на дороге и не обращать внимания на слишком соблазнительную девушку рядом со мной.

⠀⠀⠀⠀— Но ты же не рассказал Диего, верно?

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Если бы я ему рассказал, сейчас бы он вез тебя домой, а не я.

⠀⠀⠀⠀— Да, — согласилась Джемма с невеселым смешком. — Он бы мне ухо отгрыз. «Что за чепуха творится у тебя в голове?» «Как ты смеешь вести такую фальшивую жизнь?» Бла-бла-бла.

⠀⠀⠀⠀Я отрицательно покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Я серьезно сомневаюсь, что Диего воспользуется мягким словом, чтобы выразить свое неудовольствие, — я искоса взглянул на нее.

⠀⠀⠀⠀Она улыбалась совсем, как Джемма. Незащищенная, честная, но не в том смысле, который должен был сделать ее красивой, хотя она и была такой.

⠀⠀⠀⠀— Он старается не ругаться при мне, но это моя версия событий.

⠀⠀⠀⠀— Чепуха? Ты серьезно? — сказал я. — Что плохого в здоровом слове «херня»?

⠀⠀⠀⠀Джемма вспыхнула, и я понял, что моя формулировка тоже может быть воспринята по-другому.

⠀⠀⠀⠀— Мне не нравится это слово.

⠀⠀⠀⠀— Ты никогда не пробовала, так откуда же тебе знать?

⠀⠀⠀⠀Очевидно, сегодня я был королем двусмысленностей.

⠀⠀⠀⠀Джемма, нахмурившись, посмотрела на свои колени, и я уже начал беспокоиться, что расстроил ее, когда она снова подняла глаза.

⠀⠀⠀⠀— Ты что, клеился ко мне в баре?

⠀⠀⠀⠀Я обдумал свои варианты. Ложь и безопасность от удара по яйцам от Диего, или правда и видеть, как восхитительный румянец Джеммы становится больше.

⠀⠀⠀⠀— Да.

⠀⠀⠀⠀Как и ожидалось, она приобрела более темный оттенок розового.

⠀⠀⠀⠀— Почему?

⠀⠀⠀⠀Я бросил на нее быстрый взгляд. Ей обязательно было спрашивать?

⠀⠀⠀⠀— Итак, — с любопытством произнесла она. — Ты хотел затащить меня в постель?

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Я хотел затащить в постель девушку с таким телом, а не тебя.

⠀⠀⠀⠀В ее глазах вспыхнуло негодование.

⠀⠀⠀⠀— Я и есть та самая девушка. Это мое тело.

⠀⠀⠀⠀К сожалению, так оно и было, а это означало, что я никогда его не получу.

⠀⠀⠀⠀— Так и есть, но я никогда не подумаю о том, чтобы затащить тебя в постель, Китти. Во-первых, у Диего случится инфаркт; во-вторых, ты слишком молода, в-третьих; твоя семья заставит меня жениться на тебе, если я хотя бы поцелую тебя…так что нет, спасибо.

⠀⠀⠀⠀Она отвернулась, глядя в боковое зеркало. Она была в бешенстве, и я задался вопросом, что именно из моих слов рассердило ее.

⠀⠀⠀⠀Въехав на ее улицу, ее глаза расширились.

⠀⠀⠀⠀— Остановись здесь! Они услышат двигатель, если ты подъедешь ближе.

⠀⠀⠀⠀— Ох, серьезно? — спросил я и поехал прямо к дому ее семьи, а потом заглушил мотор.

⠀⠀⠀⠀В одном из окон зажегся свет. Это был район среднего класса. Здесь не бывает таких двигателей и Феррари.

⠀⠀⠀⠀Джемма сжалась в сиденье, но лицо Нонны мелькнуло в освещенном окне и тут же исчезло. В другой комнате зажегся свет. Джемма нахмурилась, глядя на меня.

⠀⠀⠀⠀— Зачем ты это сделал?

⠀⠀⠀⠀— Потому что я думаю, что твой отец должен пристальнее следить за тобой.

⠀⠀⠀⠀— Почему?

⠀⠀⠀⠀Это был вопрос на миллион долларов.

⠀⠀⠀⠀Даниэле появился в дверях дома, одетый в халат и вид у него был очень бледный.

⠀⠀⠀⠀— С Днем рождения, Китти, — сказал я, прежде чем она выскользнула из машины. Она послала мне уничтожающий взгляд, а затем опустила голову, когда ее мать появилась перед ней.

⠀⠀⠀⠀Даниэле возвышался перед моим окном.

⠀⠀⠀⠀Я закатил глаза и одарил его улыбкой.

⠀⠀⠀⠀— Что здесь происходит? — прорычал он.

⠀⠀⠀⠀Я сузил глаза.

⠀⠀⠀⠀— Я только привёз Джемму домой. Думал, вы будете благодарны, что она не тусовалась с Тони на Арене Роджера. Может, вам стоит приглядывать за ней повнимательнее?

⠀⠀⠀⠀Его пристальный взгляд остановился на Джемме в ее сексуальной одежде, и он последовал за ней.

⠀⠀⠀⠀Дело даже не в том, что я старался держать Джемму подальше от других парней. То есть не только это. В основном, мне нужно было убедиться, что Даниэле держит ее подальше от меня, потому что в противном случае моя дружба с Диего останется в прошлом.

***

⠀⠀⠀⠀Мой телефон зазвонил, когда я возвращался на Арену.

⠀⠀⠀⠀— В чем дело, Римо?

⠀⠀⠀⠀— Где ты, черт возьми, пропадаешь? Только что звонил Роджер. Несторе опять сошел с ума.

⠀⠀⠀⠀По иронии судьбы, именно Римо жаловался на то, что кто-то другой ведет себя, как сумасшедший. Его смертельная схватка с двумя противниками все еще держала рекорд по количеству людей, блюющих на Арене. Сомневаюсь, что это изменится.

⠀⠀⠀⠀— Почти приехал.

⠀⠀⠀⠀Я повесил трубку, припарковался и выскочил из машины. Затем поспешил в бар.

⠀⠀⠀⠀В воздухе стоял запах рвоты. Один взгляд в сторону клетки объяснил почему.

⠀⠀⠀⠀Несторе Романо разорвал своего противника на части.

⠀⠀⠀⠀Мик и Диего стояли в стороне, оба выглядели недовольными.

⠀⠀⠀⠀Роджер стоял перед клеткой и что-то кричал Несторе. Ни одна из этих кисок не осмелилась зайти внутрь клетки и остановить безумца. Я протиснулся мимо Роджера, взобрался на платформу клетки, затем открыл дверь.

⠀⠀⠀⠀Несторе стоял на коленях на полу, полусогнувшись над трупом своего противника. Все было залито кровью. Судя по всему, Несторе зубами разорвал горло своему противнику. Римо должен был прекратить позволять этому психу сражаться в Вегасе, даже если у него была необъяснимая слабость к нему. Или, по крайней мере, ему самому придется иметь дело с ним, а не посылать меня, чтобы он мог провести вечер со своими близнецами и женой.

⠀⠀⠀⠀Я осторожно приблизился к Несторе. Мои белые кроссовки были испорчены всего через несколько шагов. Раздражённый, я схватил его за плечо. Он резко вскочил на ноги и попытался ударить меня. Я блокировал нападение, а затем врезал ему в лицо.

⠀⠀⠀⠀— Кончай с этим, придурок. Или следующим будешь ты с зияющей дырой в горле.

⠀⠀⠀⠀Наконец глаза Несторе сфокусировались на мне. Это жуткое, не в своем роде, выражение испугало даже меня. Он отступил назад и прошел мимо меня, а затем выбрался из клетки, будто ничего необычного не произошло.

⠀⠀⠀⠀Я последовал за ним. Нам нужно было поговорить, только не перед сотнями зрителей.

⠀⠀⠀⠀— Кто будет убирать этот беспорядок? — крикнул мне вслед Роджер.

⠀⠀⠀⠀— Не притворяйся, что не разбогател сегодня. Заплати кому-нибудь за уборку этого дерьма.

⠀⠀⠀⠀Я вошел в раздевалку вслед за Несторе.

⠀⠀⠀⠀Он уже снимал свои боевые шорты, все еще игнорируя меня. Если бы я не знал этого парня, то подумал бы, что это проявление неуважения.

⠀⠀⠀⠀— Это была не смертельная схватка, Несторе. Точно так же, как твой последний бой не был смертельным. Тебе необходимо взять себя в руки.

⠀⠀⠀⠀Он поднял голову.

⠀⠀⠀⠀— Он забрался в клетку вместе со мной. Он хотел умереть.

⠀⠀⠀⠀— Мне плевать, чего он хотел. Мы не объявляли, что это будет бой насмерть. И это значило, что ты не будешь убивать. Мы сами устанавливаем правила, Несторе. Если хочешь вырвать людям глотки, сражайся в Лос-Анджелесе, а не здесь. А пока тебе запрещено драться на Арене.

⠀⠀⠀⠀— Если это то, чего хочет мой Капо, — равнодушно ответил Несторе.

⠀⠀⠀⠀Я не был уверен, что именно этого хотел Римо, но кто-то должен быть голосом разума, и, как обычно, это был не мой брат. Никто не позволил бы такому человеку, как Несторе, стать младшем боссом. Я повернулся на кроссовках и оставил Несторе, чтобы он мог привести себя в порядок. Снаружи меня уже ждал Диего. Судя по сердитому выражению его лица, отец уже позвонил ему. Он преградил мне путь.

⠀⠀⠀⠀— Почему ты не позвонил меня, когда нашел здесь Джемму?

⠀⠀⠀⠀— Потому что ты был занят тем, что пренебрегал своими традициями с Дакотой.

⠀⠀⠀⠀Ярость промелькнула на его лице. Он разозлился, когда я напомнил ему о его лицемерии, но кто-то же должен был это сделать.

⠀⠀⠀⠀— Мой отец винит меня в этом!

⠀⠀⠀⠀— Он справится с этим. До сих пор он закрывал глаза на все твои ночные занятия.

⠀⠀⠀⠀— Я могу делать все, что захочу, но речь идет о Джемме. Надеюсь, ты держал свои чертовы руки при себе, когда вёз ее домой.

⠀⠀⠀⠀Я не стал утруждать себя ответом. И не только потому, что допрос Диего вывел меня из себя; но и потому, что я не был уверен, что он не поймет, что мои намерения по отношению к Джемме изменились.

⠀⠀⠀⠀Мик последовал за мной к бару. Я искоса взглянул на него.

⠀⠀⠀⠀— Ты ведь не прикасался к ней ней, верно?

⠀⠀⠀⠀В его голосе прозвучали странные нотки. Я не мог сказать, было ли это беспокойство или любопытство.

⠀⠀⠀⠀— Почему тебя это волнует?

⠀⠀⠀⠀Он пожал плечами.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Только не говори мне, что она тебе нравится.

⠀⠀⠀⠀Он покраснел.

⠀⠀⠀⠀— Она самая горячая девушка в Вегасе.

⠀⠀⠀⠀Это была чистая правда.

⠀⠀⠀⠀— Она вне пределов досягаемости.

⠀⠀⠀⠀— Значит, ты не собираешься просить ее руки?

⠀⠀⠀⠀Я поперхнулся своим напитком, хихикая.

⠀⠀⠀⠀— Черт возьми, нет. Я ни на ком не женюсь.

Глава 6

🐱Джемма🐱

⠀⠀⠀⠀— Папа, пожалуйста, — сказала я, когда за завтраком остались только мы с ним. — Я уже две недели как под домашним арестом. Я только хотела помочь Тони.

⠀⠀⠀⠀Конечно же, после того, как Савио высадил меня, папа наказал меня на неопределенный срок. Мама не плакала, но ее глаза блестели, и это было почти так же плохо. Нонна все еще бросала на меня разочарованные взгляды, когда думала, что я была слишком весёлой.

⠀⠀⠀⠀Почему Савио сунул свой нос в мои дела? Я всегда мечтала, чтобы он проявил ко мне интерес, но не таким образом. Мне не нужен был еще один сумасшедший защитник. Диего было достаточно.

⠀⠀⠀⠀Я злилась не только из-за того, что Савио сдал меня, но и из-за его слов. Он произнес это так, словно мысль о женитьбе на мне была слишком ужасна, чтобы даже думать об этом.

⠀⠀⠀⠀Папа прищурился.

⠀⠀⠀⠀— Ты работала на Арене Роджера, Джемма. Это совсем не мелочь. Нам не нужны такие слухи о тебе, особенно сейчас, когда я начал поиски мужа для тебя.

⠀⠀⠀⠀Я чуть не поперхнулась чаем.

⠀⠀⠀⠀— Ты обещал подождать, пока я кого-нибудь не найду.

⠀⠀⠀⠀Папа отрицательно покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Прошел уже год, мой ангел, и единственный, кто тебя интересует, это Савио.

⠀⠀⠀⠀— Он хороший кандидат.

⠀⠀⠀⠀Папа вздохнул.

⠀⠀⠀⠀— Он Фальконе. Они не разделяет наших ценностей. Другие мужчины уже спрашивали о тебе. А он нет.

⠀⠀⠀⠀— Ты не можешь ему об этом сказать? Я имею в виду, случайно. Возможно, он не понимает, что может попросить меня.

⠀⠀⠀⠀Конечно, это было глупо. Савио знал о существовании правил в нашем мире, даже если и знал, что они существуют, то предпочитал не обращать на них внимания.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо. Я упомяну об этом в следующий раз, когда увижу его, и попрошу Диего сделать то же самое, но это все, что мы можем сделать. Этот парень должен попросить твоей руки. Ты слишком драгоценна, чтобы бросаться на кого-то.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю, папа.

⠀⠀⠀⠀Проблема состояла в том, что альтернативой было — провести свою жизнь с мужчиной, которого я не хотела, и это казалось еще менее желательным вариантом.

⠀⠀⠀⠀Диего вошел, натягивая куртку на плечи.

⠀⠀⠀⠀— Поторопись, а то опоздаешь.

⠀⠀⠀⠀Я поцеловала папу в щеку и последовала за Диего к его Форду. Он возил меня в школу и забирал оттуда каждый божий день. После инцидента на Арене он стал еще более бдителен, чем обычно. Мне даже больше не разрешалось ездить в машине Тони. Заключенные имели больше свободы, чем я.

⠀⠀⠀⠀— Папа не станет сокращать твое время.

⠀⠀⠀⠀Я закатила глаза.

⠀⠀⠀⠀— Я не заключённая.

⠀⠀⠀⠀Диего отрицательно покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Если ты не перестанешь переодеваться в другую одежду в школе, то нам придется начать запирать тебя, — я сделала невинное лицо. — Та, что в сумке. Сиерра сказала мне, что ты носишь джинсы в школе.

⠀⠀⠀⠀Я не могла поверить! Она была такой стукачкой. Моя кузина любила совать свой нос в мои дела.

⠀⠀⠀⠀— Это всего лишь джинсы и свитер. Одежда, которую я ношу заставляет меня чувствовать себя не в своей тарелке, — я указала на свое платье.

⠀⠀⠀⠀Это было неплохое платье, без излишеств, бантов или странных цветов, но большинство девочек не носили скромных платьев в школе. Я хотела носить джинсы и рубашки, как все остальные. Диего ничего не ответил. Я сегодня серьезно поговорила бы со Сиеррой. Посмотрев на свое отражение в боковом зеркале, я стянула резинку для волос и распустила волосы, затем нанесла немного блеска для губ.

⠀⠀⠀⠀— Ты прекратишь это дерьмо? Ты так, чертовски, слепа и наивна, Джемма, — прорычал Диего.

⠀⠀⠀⠀— Да что на тебя нашло? Я ничего такого не сделала.

⠀⠀⠀⠀— Распустить волосы и накрасить губы — это еще не все.

⠀⠀⠀⠀Возможно, он сошел с ума? Должно быть, мое замешательство было заметно, потому что он покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Ты действительно ничего не понимаешь. Наверное, я должен быть этому рад.

⠀⠀⠀⠀— Ты можешь просто сказать мне, что я сделала?

⠀⠀⠀⠀— Ты сводишь парней с ума, Джемма. Ты даже не представляешь, сколько угроз мне приходится раздавать каждый день, чтобы не дать возможность парням раздеть тебя глазами.

⠀⠀⠀⠀Я рассмеялась, думая, что он меня разыгрывает, но его лицо было абсолютно серьезным.

⠀⠀⠀⠀— Серьезно? — спросила я, одновременно взволнованная и смущенная. В тот вечер Савио клеился ко мне, но я решила, что это просто случайность. — Парни никогда не обращали внимание на меня.

⠀⠀⠀⠀— Потому что они знают, что произойдет, если они это сделают, — сказал Диего таким голосом, что у меня по спине пробежала легкая дрожь.

⠀⠀⠀⠀— Так вот почему ты участвовал в той драке?

⠀⠀⠀⠀Пару дней назад он вернулся домой с разбитой губой, после встречи с несколькими членами Каморры своего возраста. Он был не слишком откровенен с информацией.

⠀⠀⠀⠀— Да, несколько парней проголосовали за то, что ты самая горячая задница и начинающая секс-бомба.

⠀⠀⠀⠀— Ох…

⠀⠀⠀⠀— И нет, Савио не был одним из них!

⠀⠀⠀⠀Диего ударил по рулю.

⠀⠀⠀⠀— Я не спрашивала, так ли это!

⠀⠀⠀⠀Диего припарковал машину на школьной стоянке.

⠀⠀⠀⠀— Ты как раз собиралась это сделать.

⠀⠀⠀⠀Я этого не отрицала. Я видела, что Диего хотел сказать что-то еще, но потом просто покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Ты опоздаешь.

⠀⠀⠀⠀Я вышла из машины. Тони уже ждала меня. Я бросилась к ней, желая поскорее убраться подальше от этой разновидности безумия Диего. Мы обнялись, и она внимательно посмотрела мне в лицо.

⠀⠀⠀⠀— В чем дело?

⠀⠀⠀⠀— Мой брат был невыносим все утро.

⠀⠀⠀⠀— Разве он не всегда такой? — она многозначительно посмотрела в сторону Форда, который все еще был припаркован у обочины, несмотря на то, что за ним сигналили другие машины.

⠀⠀⠀⠀— Мы должны войти. Он не уедет, пока мы этого не сделаем.

⠀⠀⠀⠀Мы с Тони взялись за руки, прежде чем направиться к входу здания.

⠀⠀⠀⠀— Если ты ищешь группу Амишей, то это неверный путь, — сказала Ноэми, окруженная своим отрядом подруг.

⠀⠀⠀⠀(прим. Амиши отличаются простотой жизни и одежды, нежеланием принимать многие современные технологии и удобства.)

⠀⠀⠀⠀Мысль о том, что Диего целовался с ее старшей сестрой, вызвал у меня приступ рвоты.

⠀⠀⠀⠀Я не обратила на нее внимания. Если бы я сделала наоборот, то ударила бы ее (а ведь я обещала папе, что такого больше не повторится). Если я хотела успеть на урок вовремя, мне не хватит времени переодеться.

⠀⠀⠀⠀Позже, на перемене, мы с Тони сидели за нашим обычным столиком в углу, и я наконец-то сняла платье, надев джинсы и свитер.

⠀⠀⠀⠀— Папа начал поиски мужа для меня.

⠀⠀⠀⠀Тони поперхнулась чаем со льдом.

⠀⠀⠀⠀— Как это?

⠀⠀⠀⠀— Мне уже шестнадцать. Обычно девушки уже обещаны кому-то в этом возрасте.

⠀⠀⠀⠀— А Савио? — она еще больше понизила голос.

⠀⠀⠀⠀Никто не знал о моей влюбленности в него, и лучше, чтобы так оно и оставалось. Мне не нужны были новые сплетни обо мне.

⠀⠀⠀⠀Я принялась перекладывать овощи на тарелку.

⠀⠀⠀⠀— Он еще не спрашивал.

⠀⠀⠀⠀— Ты должна продолжать свою игру, Джемма. Флиртовать с ним. Мозг Савио устроен по-другому. Он привык к тому, что девушки бросаются к нему на шею.

⠀⠀⠀⠀— Я не хочу бросаться ему на шею. Парень должен сделать первый шаг.

⠀⠀⠀⠀Тони вздохнула.

⠀⠀⠀⠀— Возможно, ему необходим небольшой толчок для первого шага. Ты хочешь рискнуть быть обещанной кому-то другому?

⠀⠀⠀⠀— Конечно, нет, — выдохнула я. — Но папе, вероятно, потребуется достаточно месяцев, чтобы найти подходящего жениха. Не то чтобы у меня длинный список поклонников.

⠀⠀⠀⠀Тони закатила глаза.

⠀⠀⠀⠀— Слишком много ударов по голове во время тренировок, а? — она указала вилкой на что-то позади меня.

⠀⠀⠀⠀Я обернулась и увидела, что на меня уставилась группа качков. Вспыхнув, я резко отвернулась.

⠀⠀⠀⠀— Некоторые из них не итальянцы. А остальные слишком молоды. Они должны быть на пару лет старше.

⠀⠀⠀⠀— Я не говорила, что ты должна выйти замуж за кого-то из них. Просто высказала свою точку зрения.

⠀⠀⠀⠀Я не совсем поняла ее. Даже если эти парни смотрели на меня, это не помогало мне с Савио.

***

⠀⠀⠀⠀Я наливала себе апельсинового сока, когда услышала мужские голоса, доносящиеся из гостиной. Одним из них был Савио. Следуя за ними, я вернулась на свое прежнее место, где делала домашнюю работу и обнаружила Савио и Диего, развалившихся на диване с пачкой чипсов в руках и просматривающих телепрограммы. А мои книги и тетрадь валялись брошенными на полу, будто кто-то небрежно их сбросил.

⠀⠀⠀⠀Если бы Диего был один, я бы бросилась на него и попыталась задушить подушкой, но в присутствии Савио мне пришлось выбрать более женственный вариант.

⠀⠀⠀⠀Я прошествовала в комнату, но оба парня демонстративно проигнорировали меня.

⠀⠀⠀⠀— Почему вы сбросили мои вещи на пол?

⠀⠀⠀⠀Диего и Савио быстро взглянули вверх, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на клипе на экране с каким-то дерьмовым рэпером, окруженным полуодетыми девушками. Нонна сорвётся, если увидит это.

⠀⠀⠀⠀— Они нам мешали, — сказал Диего, словно что-то вспомнив.

⠀⠀⠀⠀— Я делала домашнее задание.

⠀⠀⠀⠀— Тогда делай где-нибудь в другом месте. Иди на кухню, там у тебя все равно будет больше дел.

⠀⠀⠀⠀Я не могла ему поверить. Он пытался произвести впечатление на Савио, ведя себя как придурок. Губы Савио растянулись в той высокомерной улыбке, которая всегда заставляла мое глупое сердце биться быстрее.

⠀⠀⠀⠀— Я пришла сюда первой, — сказала я, скрестив руки на груди и закрывая им обзор телевизора.

⠀⠀⠀⠀Савио даже не взглянул в мою сторону. С таким же успехом я могла бы быть просто воздухом. Мой наряд был не очень хорош, чтобы произвести впечатление на кого-то: спортивные штаны и толстовка с капюшоном, но я не думала, что Савио придет. Сейчас Диего, в основном, встречался с ним и Миком где-то в других местах.

⠀⠀⠀⠀— Джемма, перестань быть сукой и отодвинь свою задницу.

⠀⠀⠀⠀Савио быстро поднял глаза, и наши взгляды встретились. Как всегда, бабочки запорхали у меня в животе. Выражение его лица было непроницаемым. Ни знакомой ухмылки, ни высокомерной улыбки. Затем он снова переключил свое внимание на телевизор.

⠀⠀⠀⠀— Если вы не уйдёте, то вам придется смириться с моим присутствием, — сказала я.

⠀⠀⠀⠀Прежде чем я успела подумать об этом, я села на колени Савио. Резкий вдох Диего заставил меня улыбнуться, но улыбка исчезла, когда Савио обнял меня за талию. Шок пронзил меня насквозь. Я не ожидала, что он так отреагирует. Оттолкнуть меня? Да. Быть шокированным? Да. Притянуть меня ближе, будто я принадлежала ему? Нет!

⠀⠀⠀⠀Мой взгляд метнулся к нему, и он откинулся на подголовник, потянув меня за собой. Его глаза встретились с моими, и в них было что-то такое, что заставило меня судорожно сглотнуть.

⠀⠀⠀⠀Казалось, его нисколько не смущало, что я сижу у него на коленях. Конечно, нет. Савио привык к тому, что девушки сидят у него на коленях, но обычно с меньшим количеством одежды и большим вращением бедер. Его глаза не отрывались от моих, а на лице играла сексуальная, приводящая в бешенство улыбка. Бабочки заполняли мой живот от нашей близости. Это был первый раз, когда я сидела на коленях у парня, на коленях у Савио…и мне было хорошо. Я ощущала его мускулы сквозь одежду, силу его тела и тепло. Боже, он был так хорош. Мне хотелось прижаться к нему, зарыться лицом в его шею.

⠀⠀⠀⠀— Да что с тобой такое, Джемма? Встань! — прорычал Диего, схватив меня за запястье в кровоточащей хватке, прежде чем нахмуриться на Савио. — А ты убери свои чертовы пальцы с ее талии, или я их сломаю.

⠀⠀⠀⠀О нет. Напряжение пронзило тело Савио, и его хватка на моей талии еще больше усилилась, когда он медленно сел, все еще держа меня на коленях.

⠀⠀⠀⠀— Попробуй.

⠀⠀⠀⠀Угроза, прозвучавшая в голосе Савио, ошеломила меня. Я коснулась его предплечья, кончиками пальцев коснувшись шрамов на нем, и выражение его лица, все еще пристально смотрящего на моего брата, стало более жестким.

⠀⠀⠀⠀Мои глаза метались между моим братом и Савио, понимая, что это только что стало для них смертельно серьезным. Это может превратиться в, подпитываемый тестостероном, дерьмовый праздник. Не хотелось обижать Диего, но он был отвратительным куском дерьма на ринге, и я видела Савио в клетке. Он был Фальконе, и борьба текла у него в крови, а также талант уничтожать своих противников словами и кулаками.

⠀⠀⠀⠀Если эти двое когда-нибудь и убьют друг друга, то только не из-за меня. Я наступила ногой на ногу Савио. Он хмыкнул и ослабил хватку на моей талии, давая мне возможность вскочить на ноги и ударить кулаком в живот Диего, заставив его застонать и отпрянуть назад.

⠀⠀⠀⠀— Вы просто идиоты.

⠀⠀⠀⠀Я резко развернулась и потопала наверх. Мне нужно было уйти от Савио, прежде чем я сделаю что-то еще более глупое.

🥊Савио🥊

⠀⠀⠀⠀Диего тяжело дышал рядом со мной, глядя вслед Джемме, которая бросилась вверх по лестнице. Мои глаза тоже следили за ней, не в силах оторваться от очертаний ее задницы в этих спортивных штанах. Джемма заставляла даже их выглядеть сексуально.

⠀⠀⠀⠀Она была проклятой загадкой.

⠀⠀⠀⠀За все то время, что я ее знал, она даже ни разу не сказала «блядь». С другими я закатил бы свои чертовы глаза, услышав слово «чепуха», как ругательство, но она заставила это работать. Эта девушка любила драться и могла нанести ужасный удар, и в то же время ей нравились эти, вызывающие рвоту, шикарные фильмы с участием этих кисок, претендующих на звание мужчин, и розового цвета. Я даже не знал, что были боксерские перчатки розового цвета.

⠀⠀⠀⠀Джемма была самой горячей девушкой в городе и даже не подозревала об этом. Она была той девушкой, которую я хотел больше всего, но не мог получить.

⠀⠀⠀⠀Диего прищурился, все еще стоя надо мной.

⠀⠀⠀⠀Я снова откинулся назад, приподняв бровь.

⠀⠀⠀⠀— Никогда больше не прикасайся к ней.

⠀⠀⠀⠀Я медленно поднялся и подошел к нему.

⠀⠀⠀⠀— Или что?

⠀⠀⠀⠀Диего выглядел так, словно собирался убить меня.

⠀⠀⠀⠀— Если ты не уважаешь наши ценности; если не уважаешь, то, что наши женщины вне пределов досягаемости, если только она не твоя женщина — тогда ты больше не можешь приходить сюда. Мне придется защищать Джемму любой ценой. Если ты представляешь для нее опасность, наша дружба должна закончиться.

⠀⠀⠀⠀— Представляю для нее опасность? — я усмехнулся. — Она сидела у меня на коленях. Я не притянул ее вниз к себе и не трогал ее как-то неподобающе, Диего. Я обхватил ее рукой за талию.

⠀⠀⠀⠀— Это уже слишком, — пробормотал он. — Джемма не знает, что делает. Она не понимает, как ты это воспримешь, если она будет сидеть у тебя на коленях.

⠀⠀⠀⠀— А как я это восприму?

⠀⠀⠀⠀— Ты подумаешь, что она может быть готова к большему или что пристает к тебе.

⠀⠀⠀⠀— Она ко мне пристает. Мы оба это знаем, — Диего напрягся. — Успокойся на хрен, придурок. Я знаю, что Джемма не готова к большему. Но ты не хуже меня знаешь, что она влюблена в меня.

⠀⠀⠀⠀— Это не имеет значения. Ты не можешь получить ее, если только не женишься на ней.

⠀⠀⠀⠀Я рассмеялся и снова опустился на диван. Приподняв футболку, я похлопал ладонью по своей татуировке быка, выглядывающей наружу.

⠀⠀⠀⠀— Этот бык никогда не будет прикован к одной женщине.

⠀⠀⠀⠀Диего закатил глаза, но в конце концов тоже сел.

⠀⠀⠀⠀— Поверь мне, я знаю. Теперь только Джемма должна вбить это в свою упрямую головку. Возможно, это все уляжется, как только папа найдет ей мужа.

⠀⠀⠀⠀— Он что, в поисках? — спросил я, пытаясь понять, почему мне так хочется что-нибудь раздавить.

⠀⠀⠀⠀— Да, — Диего внимательно посмотрел на меня.

⠀⠀⠀⠀Я расслабился, откинувшись на подголовник и пожав плечами.

⠀⠀⠀⠀— Лучше бы он знал, как наносить удар, а то она его в порошок сотрёт.

⠀⠀⠀⠀Я не мог представить себе Джемму с парнем, с другим парнем. Сидеть с ней на коленях было чертовски приятно. И ее реакция была милой, когда я обнял ее, а она напряглась в шоке, и через мгновение смягчилась.

⠀⠀⠀⠀— Джемме не позволят продолжать заниматься боевыми искусствами, как только она будет обещана. Большинство мужчин не позволяют своим женщинам ничего подобного, особенно традиционалисты.

⠀⠀⠀⠀Диего пожал плечами, но посмотрел на меня так, что мне совсем не понравилось.

Глава 7

🐱Джемма🐱

⠀⠀⠀⠀Диего уже припарковался у обочины, когда мы с Тони вышли из школы в последний день перед летними каникулами. Я обняла ее, прежде чем она направилась к своему велосипеду, и села в машину.

⠀⠀⠀⠀Диего сразу же поехал, сигналя, когда несколько ребят недостаточно быстро переходили улицу.

⠀⠀⠀⠀— Плохое настроение? — спросила я.

⠀⠀⠀⠀— Еще нет. Но сегодня это, вероятно, изменится.

⠀⠀⠀⠀Он имел в виду свою тренировку с Савио. Диего хотел, чтобы я держалась от него подальше, и за последние четыре месяца ему это удалось.

⠀⠀⠀⠀— Мик велел мне передать тебе привет.

⠀⠀⠀⠀Мои брови сошлись вместе.

⠀⠀⠀⠀— Эм…хорошо. Передай ему привет в ответ, что ли?

⠀⠀⠀⠀Диего покачал головой, бормоча что-то себе под нос. Я решила не обращать на него внимания.

⠀⠀⠀⠀Как только мы вошли в ресторан и увидела папино лицо — я поняла, что мне не понравится то, что он скажет.

⠀⠀⠀⠀Я опустилась рядом с ним, и он поцеловал меня в висок. Диего скользнул в кабинку рядом со мной. Дверь в кухню распахнулась, и оттуда вышла Нонна с сковородкой в руках.

⠀⠀⠀⠀Папа прочистил горло.

⠀⠀⠀⠀— Джемма, я больше не могу ждать. Нам нужно найти для тебя хорошего человека. Кто-то, кто позаботится о тебе. Мы не можем сосредоточиться только на одном возможном поклоннике. Ты не становишься моложе.

⠀⠀⠀⠀Папа говорил так, будто я старая дева, а не просто шестнадцатилетняя девочка.

⠀⠀⠀⠀Нонна поставила сковороду на стол и понимающе улыбнулась мне.

⠀⠀⠀⠀— Но, Пап, ты же знаешь, что я хочу...

⠀⠀⠀⠀— Ты хочешь Савио Фальконе, мы все это знаем, — пробормотал Диего. — Словно он был вторым пришествием Христа.

⠀⠀⠀⠀Нонна ударила его по голове и пробормотала себе под нос короткую молитву.

⠀⠀⠀⠀Диего потер это место, пригнув голову на случай, если Нонна решит, что ему необходим второй удар.

⠀⠀⠀⠀— Это правда; и то, как она ведет себя с ним, просто позор.

⠀⠀⠀⠀Лицо папы посуровело, и он устремил на меня неодобрительный взгляд.

⠀⠀⠀⠀— Как ты себя ведешь?

⠀⠀⠀⠀— Я ничего не делаю, — сказала я, тоже наклонив голову посылая Диего сердитый взгляд.

⠀⠀⠀⠀В чем была его проблема? Обычно он меня не сдавал.

⠀⠀⠀⠀— Надеюсь, ты не делаешь ничего такого, что может опозорить нашу семью, мой ангел.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела, поняв, о чем он думает.

⠀⠀⠀⠀— Я не это имел в виду, папа, — сразу же сказал Диего. — Джемма никогда бы так не поступила. Но она рассказывала ему о твоих поисках жениха каждый раз, когда видела его, и бросала на него смущенные щенячьи глазки, будто это могло заставить его попросить ее руки.

⠀⠀⠀⠀Нонна тронула меня за плечо.

⠀⠀⠀⠀— Юная любовь так драгоценна.

⠀⠀⠀⠀— Это односторонний подход. Савио не занимается любовью. Он только…

⠀⠀⠀⠀Папа откашлялся, и Диего пожал плечами.

⠀⠀⠀⠀— Ты знаешь, о чем я говорю.

⠀⠀⠀⠀— Да, — согласился папа. Он погладил меня по голове, будто я все еще была маленькой девочкой. — Такие мужчины, как он, Джемма, не женятся, а ты слишком драгоценна, чтобы довольствоваться тем, что он хочет.

⠀⠀⠀⠀Я опустила глаза вниз.

⠀⠀⠀⠀— Я знаю.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо.

⠀⠀⠀⠀Мы ели молча, пока Диего и я не отправились на тренировку к Савио. Папа послал мне еще один многозначительный взгляд. Он и Диего хотели защитить меня, но мне нужно было сделать еще одну попытку. Мне нужен только Савио и никто другой.

***

⠀⠀⠀⠀Мне не разрешалось тренироваться с Савио, только смотреть, как он и Диего дерутся друг с другом. И я была более чем счастлива позаниматься на боксерской груше, учитывая, что последние несколько месяцев мне даже не разрешали и этого делать.

⠀⠀⠀⠀Диего всегда крутился рядом, не давая мне ни секунды побыть наедине с Савио. После их тренировки он, наконец, направился в душ. Я быстро завязала свою мешковатую футболку так, чтобы был виден мой пресс, а Савио вытер лицо полотенцем. Мои глаза были прикованы к полоске кожи, выглядывавшей из-под его футболки, задранной вверх. Из-за пояса виднелся намек на черный цвет. Татуировка? Я уже много лет не видела его без футболки.

⠀⠀⠀⠀— У тебя новая татуировка? — с любопытством спросила я, не в силах остановиться.

⠀⠀⠀⠀Я подошла ближе, как мотылек летящий к свету.

⠀⠀⠀⠀Савио опустил полотенце, его темные глаза впились в мой обнаженный живот, и что-то в выражении его лица наполнило мои внутренности бабочками.

⠀⠀⠀⠀— Набил ее несколько лет назад.

⠀⠀⠀⠀То, как дернулся его рот, усилило мое любопытство. Татуировки на его предплечьях всегда были выставлены напоказ — нож Каморры и глаз на одном запястье, а также механические часы, пронзенные ножом в окружении стеклянных осколков, покрывающих шрамы на другом, но мне было интересно, где именно находится третья татуировка.

⠀⠀⠀⠀— Насколько она велика? — спросила я, не подумав. Мое лицо вспыхнуло от унижения, поняв, как это звучит.

⠀⠀⠀⠀Савио усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Огромна.

⠀⠀⠀⠀Мне пришлось прикусить язык, чтобы не спросить, о чем он говорит. Я знала, что это было его намерением с самого начала.

⠀⠀⠀⠀— Что это?

⠀⠀⠀⠀— Если я скажу тебе, это испортит весь эффект. Ты должна увидеть, — сказал он, понизив голос больше обычного.

⠀⠀⠀⠀Неужели он флиртует? Или же я воображаю вещи, движимые отчаянием?

⠀⠀⠀⠀Диего неторопливо вышел из раздевалки, его глаза сосредоточились на моем обнаженном животе.

⠀⠀⠀⠀— Похоже, у тебя неприятности, — сказал Савио.

⠀⠀⠀⠀— Мне все равно. Он ведет себя неразумно.

⠀⠀⠀⠀— Что здесь происходит?

⠀⠀⠀⠀— Мы говорим о моей татуировке, — сказал Савио, указывая на свою промежность.

⠀⠀⠀⠀— Ты...

⠀⠀⠀⠀Савио поднял ладонь.

⠀⠀⠀⠀— Успокойся. Я ничего не показывал.

⠀⠀⠀⠀Диего не выглядел убежденным. Он внимательно посмотрел мне в лицо, но я ничего не выдала.

⠀⠀⠀⠀— Мне нужно забрать свои вещи. Нам необходимо вернуться домой к ужину.

⠀⠀⠀⠀— Не забудь о встрече в восемь, — сказал Савио.

⠀⠀⠀⠀— Встреча? — эхом отозвалась я.

⠀⠀⠀⠀— Дела Каморры, — сказал Диего.

⠀⠀⠀⠀— Братва доставляет нам неприятности, — добавил Савио, несмотря на неодобрительное выражение лица моего брата.

⠀⠀⠀⠀Папа и Диего никогда мне ничего не рассказывали.

⠀⠀⠀⠀Я улыбнулась Савио, и он подмигнул мне, пока Диего запихивал полотенце в сумку.

⠀⠀⠀⠀— Мои родители говорят только о том, чтобы найти мне хорошую пару, — пробормотала я, стараясь говорить небрежно.

⠀⠀⠀⠀Что касается плавных изменений темы…это было ужасно. Савио снимал бинты и даже не поднял головы. За его спиной я заметила, как Диего закатывает глаза.

⠀⠀⠀⠀— Следующие несколько недель будут трудными для меня. Мне нужно готовиться к предстоящему бою, поэтому я не могу тренироваться с тобой, Диего. Римо должен привести меня в форму.

⠀⠀⠀⠀Неужели он не слышал хоть одно мое слово? Я открыла рот, чтобы повторить еще раз, но Диего схватил меня за руку и потащил прочь. Я поплелась за ним, спотыкаясь.

⠀⠀⠀⠀— Что ты делаешь?

⠀⠀⠀⠀— Спасаю твое достоинство, — прошипел он.

⠀⠀⠀⠀— Что...

⠀⠀⠀⠀— Молчи.

⠀⠀⠀⠀Он втащил меня в раздевалку и закрыл дверь.

⠀⠀⠀⠀— Бери свои вещи. Мы уезжаем.

⠀⠀⠀⠀Я скрестила руки на груди.

⠀⠀⠀⠀— Перестань мне приказывать. В последнее время ты ведешь себя со мной, как полный придурок.

⠀⠀⠀⠀— Потому что ты ведешь себя, как чертова идиотка.

⠀⠀⠀⠀Мои глаза расширились.

⠀⠀⠀⠀— Савио, Джемма, я говорю о нем. Просто откажись от этого. Ты ставишь себя в неловкое положение. Единственное, чего не хватает, это чтобы ты сама попросила у Савио его руки. Вбей себе в свою упрямую голову, что он скорее съест стекло, чем свяжет себя с девушкой.

⠀⠀⠀⠀Я отвернулась и схватила свою спортивную сумку.

⠀⠀⠀⠀— Люди могут меняться. Иногда просто нужно найти нужного человека.

⠀⠀⠀⠀— Ты же не веришь, что это будешь ты, правда? Ты перед ним уже много лет, не говоря уже о том, что уже несколько месяцев подряд говоришь о том, что папа в поиске потенциальных женихов. Савио на это наплевать. Он не будет просить твоей руки.

⠀⠀⠀⠀— Но я знаю, как он смотрит на меня. Он хочет меня.

⠀⠀⠀⠀От этих слов мои щеки запылали. Это был первый раз, когда я призналась в этом Диего или кому-то еще, кроме Тони.

⠀⠀⠀⠀Диего поморщился.

⠀⠀⠀⠀— Конечно, он хочет. Но он хочет тебя бесплатно и без всяких связей. Этого не произойдет, поэтому он потерял интерес. Ты слишком много работаешь для него, — Диего внимательно посмотрел мне в лицо и со вздохом покачал головой. — Давай, поехали домой.

⠀⠀⠀⠀Он коснулся моей спины, но я отступила от него и пошла вперед, злясь на него, хотя и знала, что он говорит правду. Диего ни в чем не был виноват. Он предупреждал меня с самого начала. Это была моя вина, что я влюбилась в кого-то вроде Савио Фальконе. И это была вина Савио за то, что он был таким парнем-шлюхой.

⠀⠀⠀⠀Савио все еще разбинтовывал свои руки, погруженный в разговор с Миком и Нино, которые, должно быть, вошли, когда мы находились в раздевалке. Я был удивлена, увидев Мика. Он редко тренировался с Савио. Может, потому, что он был смущен своим недостатком мастерства.

⠀⠀⠀⠀— Держи себя в руках, хорошо? — пробормотал Диего. — Нас воспитывали в гордыне, так что перестань кидаться на него.

⠀⠀⠀⠀Я послала брату сердитый взгляд, но он был прав. Я флиртовала с Савио, будто завтрашний день не настанет; одевалась сексуальнее, для привлечения его внимания, и говорила о поисках жениха моей семьей, пока не посинела — безрезультатно. Это все, что я могла сделать. Возможно, Савио и хотел попробовать, как сказала Тони, но я бы ему этого не дала. Либо он хотел меня и был готов показать это, либо нет. Мой желудок сжался от подтекста этого заявления. Шансы на то, что я выйду замуж за парня, в которого была влюблена были близки к нулю.

⠀⠀⠀⠀Но у меня все же была некоторая гордость, и даже Савио не мог заставить меня отказаться от нее. Если он искал легких путей, то пусть смотрит в другую сторону.

⠀⠀⠀⠀Мы с Диего остановились рядом с тремя мужчинами.

⠀⠀⠀⠀— Мы возвращаемся домой.

⠀⠀⠀⠀Савио кивнул. Его глаза на мгновение скосились на меня, но затем он снова сосредоточился на том, чтобы размотать бинты вокруг запястий. Нино коротко кивнул мне.

⠀⠀⠀⠀— Пойду с вами на стоянку, — быстро сказал Мик, поднимая с пола свою сумку.

⠀⠀⠀⠀— Разве ты не только что приехал? — спросил Савио, подняв брови.

⠀⠀⠀⠀Мик покраснел.

⠀⠀⠀⠀— Да, но я кое-что забыл в своей машине.

⠀⠀⠀⠀Заставив себя не смотреть на Савио, я помахала ему рукой и последовала за Диего к выходу. Он явно хотел уехать как можно скорее. Я заметила растущее напряжение между ним и Савио и знала, что это из-за меня.

⠀⠀⠀⠀— Хочешь, я понесу твою сумку? — спросил Мик, напугав меня.

⠀⠀⠀⠀Он шел рядом со мной, улыбаясь.

⠀⠀⠀⠀— Конечно.

⠀⠀⠀⠀Я протянула ему свою сумку. Не то чтобы сумка была слишком тяжёлой для меня, но если он предложил понести ее, то кто я такая, чтобы отказываться?

⠀⠀⠀⠀— Твои боевые навыки чертовски хороши для девушки, — продолжил Мик, одарив меня еще одной улыбкой.

⠀⠀⠀⠀Он даже не видел, как я дралась сегодня, а последний раз он был рядом, когда я тренировалась с Диего, больше года назад.

⠀⠀⠀⠀— Спасибо. Твои тоже хороши для парня.

⠀⠀⠀⠀На самом деле это не так, но я должна была что-то сказать.

⠀⠀⠀⠀Мик нахмурился, явно не понимая моего укола. Он неуверенно улыбнулся.

⠀⠀⠀⠀Диего бросил взгляд через плечо и замедлил шаг, идя рядом со мной. Он бросил на Мика взгляд, которого я не поняла.

⠀⠀⠀⠀После этого Мик явно разволновался. Переводя взгляд с одного на другого, я пыталась понять, что происходит. Мы остановились у нашей машины. И Мик тоже, хотя мы уже прошли мимо его автомобиля. Диего скрестил руки на груди. Я удивленно подняла брови. Почему он ведет себя как охранник? У него тоже проблемы с Миком? Диего мог быть трудным, я первая это признала.

⠀⠀⠀⠀— Итак, Джемма, если хочешь получить больше возможностей для совершенствования своих навыков, я тоже могу тренироваться с тобой. Разумеется, под присмотром Диего.

⠀⠀⠀⠀Я действительно не понимала, как Мик может быть членом Каморры. Большую часть времени он был слишком мил.

⠀⠀⠀⠀— Спасибо, это очень любезно, но с моими репетициями хора, школой и церковью у меня нет времени.

⠀⠀⠀⠀Я не могла сказать ему, что его навыки не были наравне с навыками Диего или Савио.

⠀⠀⠀⠀— Ох, конечно. Во всяком случае, сообщи мне, если хочешь немного видоизменить свой распорядок дня. Иногда я мог бы сменить Диего.

⠀⠀⠀⠀Диего открыл мою дверь и жестом пригласил меня сесть.

⠀⠀⠀⠀— Мы должны вернуться домой. Нонне не понравится, если мы опоздаем к ужину. Пока, Мик.

⠀⠀⠀⠀Я проскользнула внутрь, радуясь его грубости. Он захлопнул дверь, прежде чем я успела попрощаться с Миком, и забрал у него мою спортивную сумку. Мик все еще стоял возле моей двери, даже когда Диего скользнул за руль. Наконец он отошел в сторону, когда двигатель взревел и ожил.

⠀⠀⠀⠀— Что это было? — растерянно спросила я.

⠀⠀⠀⠀Диего ничего не сказал, только надавил на педаль газа, стиснув зубы.

⠀⠀⠀⠀Я уставилась в окно, злясь на Диего за то, что он обращался со мной как с маленьким ребенком, и почти за все остальное на Савио.

⠀⠀⠀⠀— Мик по уши влюблен в тебя.

⠀⠀⠀⠀Я подавилась смехом и повернулась к Диего. Он мертвой хваткой вцепился в руль.

⠀⠀⠀⠀— Это вовсе не дурацкая шутка. Разве ты не заметила, как он миленько общается с тобой уже несколько месяцев?

⠀⠀⠀⠀Я задумалась об этом. Мик был чрезвычайно милым со мной, но я думала, что он просто такой, какой есть.

⠀⠀⠀⠀— Ты уверен?

⠀⠀⠀⠀— Конечно, я уверен. Парни болтают, а он все время спрашивает меня о тебе.

⠀⠀⠀⠀— Что говорит обо мне Савио?

⠀⠀⠀⠀Диего резко нажал на тормоза и ударил ладонью по рулю. Я ахнула от удивления.

⠀⠀⠀⠀— Серьезно? Он не говорит о тебе, а если бы и говорил, то сказал бы все тоже самое, что говорит о каждой девушке, будто ты кусок задницы, в которую он хочет погрузить свой член.

⠀⠀⠀⠀Я не могла поверить, что Диего сказал это. Обычно он не ругался и не говорил со мной о сексе. Он хотел защитить меня от всего этого, так что он, должно быть, очень зол, раз ведет себя таким образом.

⠀⠀⠀⠀Он глубоко вздохнул и провел рукой по волосам.

⠀⠀⠀⠀— Мне очень жаль. Я не должен был использовать эти слова при тебе.

⠀⠀⠀⠀— Все в порядке, — сказала я.

⠀⠀⠀⠀Он посмотрел на меня, и мой желудок сжался от беспокойства на его лице.

⠀⠀⠀⠀— Обещай мне, что впредь будешь держаться подальше от Савио. Ты только пострадаешь. Я знаю Савио, Джемма, и поверь мне, он никогда не даст тебе того, на что ты надеешься.

⠀⠀⠀⠀Я молча кивнула. Я уже решила позволить Савио сделать следующий шаг, но беспокойство Диего подтвердило мою решимость.

***

⠀⠀⠀⠀Я уже закончила учить слова новой песни, когда мама вошла в мою комнату. Как обычно, она не постучалась. Я уже перестала пытаться заставить ее уважать мое личное пространство. Никто из обитателей дома этого не делал. Мама подошла и поцеловала меня в висок.

⠀⠀⠀⠀— Папа хочет поговорить с тобой о твоем будущем.

⠀⠀⠀⠀Это могло означать только одно. Ужас поселился в моих костях, когда я посмотрела ей в лицо.

⠀⠀⠀⠀— Он уже нашел... он уже нашел кого-нибудь?

⠀⠀⠀⠀Мама провела ладонью по моим волосам.

⠀⠀⠀⠀— Иногда мы находим любовь в самых неожиданных местах. Теперь иди.

⠀⠀⠀⠀— Мама, — прошептала я, но она мягко вывела меня из комнаты.

⠀⠀⠀⠀С упавшим сердцем я направилась на кухню, где обнаружила отца и Диего, сидящих за столом. Конечно, Диего узнал об этом раньше меня. Зачем мне первой выяснять, кем будет мой муж.

⠀⠀⠀⠀Я остановилась как вкопанная в нескольких шагах от них.

⠀⠀⠀⠀Папа улыбнулся, но вид у него был усталый. Последние несколько недель он подолгу просиживал в ресторанах. С тех пор как Диего стал членом мафии, папа мог сосредоточиться на бизнесе, но это не заставляло его работать меньше. На летних каникулах я помогала ему по мере сил, но через два дня мне предстояло вернуться в школу.

⠀⠀⠀⠀— Ангел мой, подойди сюда. У меня хорошие новости.

⠀⠀⠀⠀Я поплелась к ним, а затем опустилась на один из стульев.

⠀⠀⠀⠀Выражение лица Диего было непроницаемым, но он избегал моего взгляда.

⠀⠀⠀⠀— Хорошие новости?

⠀⠀⠀⠀В моей груди вспыхнула искорка надежды, но вместо того, чтобы разжечь ее в ревущее пламя, папа погасил последние угольки своими следующими словами.

⠀⠀⠀⠀— Микеланджело попросил твоей руки, и после разговора с его отцом, я согласился на эту связь.

⠀⠀⠀⠀Диего встретился со мной взглядом, и выражение его лица немного смягчилось.

⠀⠀⠀⠀Я не могла ничего сказать. Папа пообещал меня тому, кто не был мне нужен. Тому, кто не был Савио. Я резко встала. Стул с грохотом опрокинулся.

⠀⠀⠀⠀Папа и Диего испуганно посмотрели на меня. Я была так зла на них обоих. Они всегда контролировали каждый аспект моей жизни, и я приняла это, так как это казалось временным ограничением, но это решение определит всю мою жизнь.

⠀⠀⠀⠀Мне предстоит выйти замуж за Мика.

⠀⠀⠀⠀Не за Савио.

⠀⠀⠀⠀Я рванула наружу, мое горло болезненно сжалось. Просто хотелось уйти подальше отсюда. Мне было это необходимо, но сзади послышались шаги. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это был. Чья-то рука схватила меня за плечо, и я сорвалась. Резко развернувшись, я ударила кулаком в рот Диего. Он не успел полностью увернуться от удара, и его губа треснула, проливая кровь на подбородок и рубашку. Он толкнул меня к стене, отчего у меня зазвенело в ушах. Кровь продолжала капать из его рта с каждым резким вздохом.

⠀⠀⠀⠀— Черт, а это еще зачем было? Ты что, совсем с ума сошла?!

⠀⠀⠀⠀Гнев и смятение закипели в его глазах.

⠀⠀⠀⠀— Ты с папой решили, за кого я выйду замуж, будто я не человек, способный принимать собственное решение. Держу пари, ты чувствовал себя очень сильным, передавая меня своему другу Мику, как какой-то дорогой подарок. Ты обмениваешь меня? Вы с ним шутили о том, что ему придется сделать, чтобы жениться на мне?

⠀⠀⠀⠀Диего с отвращением посмотрел на меня, будто это было настолько неправдоподобно, что он даже не мог понять, как мне вообще пришла в голову такая мысль.

⠀⠀⠀⠀— Ты так думаешь? Всю свою жизнь я защищал тебя, Джемм! И это то, что я все еще пытаюсь делать, даже если иногда ты делаешь это трудным.

⠀⠀⠀⠀Он вытер кровь с подбородка тыльной стороной ладони, умудрившись лишь размазать ее по щеке и манжету. Из кухни донеслось шарканье ног —наверное, Нонна нас подслушивает.

⠀⠀⠀⠀— Тогда почему ты сказал папе отдать меня Мику?

⠀⠀⠀⠀Диего отступил назад. Было ли это сожаление на его лице? Мне почти захотелось простить его.

⠀⠀⠀⠀— Он был лучшим вариантом. Мы маленькие солдаты. Мы сводим концы с концами, но это все. «Амальфи» съедает слишком много денег.

⠀⠀⠀⠀Папа не должен был восстанавливать наш второй ресторан после того, как он сгорел несколько лет назад, но он не хотел разбивать сердце Нонны, которая открыла оба ресторана вместе с дедушкой.

⠀⠀⠀⠀— Ты так много работаешь, что скоро поднимешься по званию, ты же знаешь.

⠀⠀⠀⠀— Возможно, но сейчас наша фамилия мало что дает. Мужчины, желающие тебя, не могут улучшить свое положение, женившись на тебе. Это означает, что все мужчины, просящие твоей руки, хотят либо получить твое тело, либо могут предложить еще меньше, чем мы. Особенно, некоторые из назначенных капитанов, просившие твоей руки — не те люди, за которых ты хотела бы выйти замуж; это не те люди, с которыми я хочу, чтобы ты оставалась наедине. Семья Мика довольно богата, а его отец капитан. Даже если брат Мика унаследует титул, он все равно будет хорошим кандидатом.

⠀⠀⠀⠀Я покачала головой, чувствуя тошноту и печаль.

⠀⠀⠀⠀— Значит, он предложил самую высокую цену, да?

⠀⠀⠀⠀Я оттолкнула Диего и бросилась вверх по лестнице, не останавливаясь, пока не оказалась в своей комнате и не бросилась на кровать. Потом я позволила себе хорошенько поплакать.

⠀⠀⠀⠀По какой-то причине я никогда не рассматривала вариант, что в конце концов не окажусь рядом с Савио. Всякий раз, представляя себе свое будущее, меня звали Джемма Фальконе, а Савио дарил мне эту раздражающую, высокомерную улыбку. Я никогда не возражала против брака по расчету, потому что всегда было ясно, что Савио будет тем, кому я буду обещана. Это всегда было похоже на судьбу, на неопровержимую истину.

⠀⠀⠀⠀Сегодня глупые надежды глупой девчонки были разбиты вдребезги. Савио не хотел меня так, как хотела его я. Он не выгнал бы меня из постели, это точно, но он не был готов на большее. Я сглотнула, когда новая волна рыданий накрыла меня. Не то чтобы я никогда не представляла себе, каково это быть рядом с Савио, целовать его и водить руками по его телу, но это всегда была лишь часть того, почему я хотела быть с ним. Он был забавным, невероятно весёлым. Я потеряла счет тем случаям, когда его глупые комментарии заставляли меня хихикать, смеяться, шпионя за ним и Диего, когда даже не должна была слушать. Хотя он и его братья не были традиционалистами, они жили ради своей семьи.

⠀⠀⠀⠀Через некоторое время я успокоилась и просто лежала на боку, тупо уставившись в стену. Мне даже плакать больше не хотелось. Пустота заполнила мою грудь. Раздался стук в дверь, но я никак не отреагировала. Дверь скрипнула, и раздались шаги, прежде чем моя кровать опустилась.

⠀⠀⠀⠀— Не плачь, — тихо сказал Диего.

⠀⠀⠀⠀Забавно, как трудно ему было видеть слезы на моем лице, совершая так много ужасных вещей во имя Каморры.

⠀⠀⠀⠀— Нет. Больше нет, — я повернулась к нему лицом.

⠀⠀⠀⠀Он долго смотрел на меня. Его нижняя губа уже распухла, но он избавился от крови и переоделся в чистую футболку. То, что он не сердился на меня за то, что я ударила его, показывало, что он действительно чувствовал себя виноватым.

⠀⠀⠀⠀— Мик хороший. Он порядочный парень, и я позабочусь, чтобы он обращался с тобой правильно, поверь мне. С ним я действительно смогу защитить тебя. Если бы тебя отдали какому-нибудь капитану или младшему офицеру в другом городе, ты бы находилась в его власти. Я не могу этого допустить. С Миком тебе никогда не придется бояться насилия. Тебе не нужно бояться.

⠀⠀⠀⠀— Нет. Я знаю Мика. Он очень милый.

⠀⠀⠀⠀Мик не причинил бы мне вреда, я была уверена в этом, даже если бы не знала его так хорошо. Но учитывая, как тесно были связаны Диего, Савио и Мик; мой брат, вероятно, знал все его грязные дела. Диего посмотрел на меня с жалостью в глазах. Я ненавидела этот взгляд, потому что он заставлял меня чувствовать себя такой глупой и наивной. Конечно, именно так я и поступала, думая, что смогу изменить образ жизни Савио Фальконе. Даже если он когда-нибудь женится, то, скорее всего, это будет дочь какого-нибудь мелкого босса.

⠀⠀⠀⠀— Савио - игрок, Джемма. У него была возможность попросить твоей руки. Папа отдал бы тебя ему. Каждая семья отдала бы ему свою дочь.

⠀⠀⠀⠀Я молча кивнула. Я знала это уже давно. И предпочла проигнорировать факты и остаться в своем пузыре. Я должна была винить только себя. Впрочем, всегда было легче обвинять других.

⠀⠀⠀⠀— Но он не спрашивал. Я думала... — нет, не могу сказать, что думаю. Что между мной и Савио есть какая-то связь. — Я думала, что нравлюсь ему. Мне казалось, что он смотрит на меня.

⠀⠀⠀⠀— Ты ему очень нравишься, — пробормотал Диего. И снова я уловила скрытый гнев в его голосе, когда он говорил о Савио. — И, конечно же, он смотрит на тебя. Каждый парень смотрит, — рот Диего скривился в гримасе, будто то, что я выгляжу прилично, было его худшим кошмаром, ставшим явью.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела.

⠀⠀⠀⠀— Я не хочу выходить замуж ни за Мика, ни за кого другого...

⠀⠀⠀⠀Диего встал и развел руками.

⠀⠀⠀⠀— Ты не можешь заполучить Савио, Джемма. Вынь это из своей головы. Зачем покупать корову, если можно приобрести молоко бесплатно? Это его кредо. И мир полон коров, готовых бесплатно бросить свое молоко в Савио.

⠀⠀⠀⠀Я хотела, чтобы Савио получил мое молоко, не на его условиях, не бесплатно. Конечно, это означало, что он никогда не получит мое молоко.

⠀⠀⠀⠀Диего вздохнул.

⠀⠀⠀⠀— Забудь его. Чем скорее ты согласишься выйти замуж за Мика, тем легче тебе будет.

⠀⠀⠀⠀Проблема состояла в том, что мое сердце принадлежало Савио, и даже просто пытаясь смотреть на Мика, словно он мог быть чем-то для меня, я чувствовала, что обманываю свое сердце и каким-то образом Савио.

⠀⠀⠀⠀— Тебе легко говорить. Тебе не обязательно жениться на ком-то, кого ты не хочешь.

⠀⠀⠀⠀— Ты действительно думаешь, что я женюсь по любви, Джемма? Тебе пора подрасти. Я женюсь на той, кого предложит Папа, кто поможет нашей семье подняться в ранге.

⠀⠀⠀⠀— Ты такой романтик.

⠀⠀⠀⠀— Я говорю вполне реалистично. Мечтать о прекрасном принце это для маленьких девочек, а ты уже не маленькая. Не говоря уже о том, что Савио определенно не прекрасный принц. Это большой злой волк, желающий тебя съесть, — он резко закрыл рот и даже покраснел.

⠀⠀⠀⠀Мне потребовалось мгновение, чтобы понять почему, а затем я почувствовала, что мои собственные щеки пылают.

⠀⠀⠀⠀Диего избавил нас обоих от смущения и вышел из комнаты с таким видом, будто его вот-вот стошнит. Не прошло и десяти минут, как раздался еще один стук.

⠀⠀⠀⠀— Уходи. Я все поняла, я просто дура!

⠀⠀⠀⠀Я действительно не могла вынести еще одного разговора с Диего. Дверь открылась, и мама заглянула внутрь. Ее брови нахмурились, и беспокойство заполнило ее лицо, когда она посмотрела мне в глаза.

⠀⠀⠀⠀— Ох, Джемма. Все не так плохо, как кажется, — она подошла ко мне и погладила по голове. — Неужели Микеланджело действительно такой плохой кандидат?

⠀⠀⠀⠀— Ты имеешь в виду, кроме его имени? — сказала я с легкой улыбкой, не желая волновать маму.

⠀⠀⠀⠀С тех пор как она забеременела, ей часто становилось дурно. Она улыбнулась.

⠀⠀⠀⠀— Уверена, у его родителей были веские причины дать ему это имя.

⠀⠀⠀⠀Я с сомнением посмотрела на нее. У любого ребенка, получившего имя Микеланджело, былая огромная ответственность и возможность потерпеть неудачу, особенно учитывая, что Мик не был первенцем и не станет капитаном.

⠀⠀⠀⠀— Знаю, тебе, наверное, не хочется, но Мик и его отец приедут на ужин, чтобы отпраздновать наш союз.

⠀⠀⠀⠀— Ох, нет, мама. Он поймет, что я плакала, и будет чувствовать себя ужасно, зная, что это из-за него. Не хочу, чтобы Мик чувствовал себя плохо. Это не его вина.

⠀⠀⠀⠀Ну, формально так оно и было. Должно быть, он попросил моей руки, но я не могла винить его за то, что у него не хватило смелости попросить моей руки у меня. Было приятно сознавать, что я нравлюсь ему настолько, что он подумывает о женитьбе.

⠀⠀⠀⠀— Ты слишком добросердечна, дорогая. Но мы можем кое-что сделать с твоими глазами. У нас еще есть два часа. Почему бы тебе не принять душ, а я поищу красивое платье, которое ты сможешь надеть?

⠀⠀⠀⠀Я кивнула, даже не в настроении спорить о выборе одежды моей мамой. Она выбрала скромное платье, и именно это послание я и хотела отправить Мику.

***

⠀⠀⠀⠀Два часа спустя я уже была одета в свое длинное, до колен, темно-синее платье с высоким воротником, но еще я распустила волосы (как не делала этого в церкви), так как они скрывали красные пятна, все еще портившие мое горло от слез.

⠀⠀⠀⠀Когда прозвенел звонок, нервы сжались у меня в животе. Я знала Мика даже дольше, чем Савио, но встретиться, после того, как узнала, что он станет моим мужем, было совсем другое дело.

⠀⠀⠀⠀Папа и Диего пошли открывать дверь, а мама, Нонна и я остались ждать в нашей маленькой столовой. Нонна коснулась моей щеки, ее морщинки стали глубже, когда она грустно улыбнулась мне.

⠀⠀⠀⠀— Я до сих пор помню, как впервые встретила твоего дедушку. Это был такой особенный день.

⠀⠀⠀⠀Я взяла ее за руку и сжала, заставляя себя улыбнуться. Нонна и дедушка обрели свою любовь в устроенном ими браке. Может быть, я тоже смогу найти ее, если перестану думать о Савио. Послышались голоса, и вслед за Диего вошел Мик, одетый в белую рубашку и брюки, с красными розами в руках.

⠀⠀⠀⠀Я покраснела. Он подошел ко мне с неуверенной улыбкой, но в его глазах я увидела гордость. Мне было приятно сознавать, что он так рад жениться на мне, но посмотрев на него, я не почувствовала ни бабочек, ни волн тепла. На него было приятно смотреть, он был очень высоким и слегка мускулистым, и все же не был тем, кого я хотела.

⠀⠀⠀⠀Мик протянул мне цветы и наклонился вперед, словно собирался поцеловать меня в щеку, но Диего откашлялся. Закатив глаза на моего брата, Мик выпрямился. Я быстро улыбнулась ему, чтобы компенсировать несносность Диего. Диего не отходил от меня ни на шаг.

⠀⠀⠀⠀— Привет, Мик, это первый раз, когда ты встречаешь Джемму, как свою невесту, — он дернул подбородком в сторону своего друга в знак приветствия, которое прозвучало как предупреждение. — Просто помни, что официально она будет твоей через два года.

⠀⠀⠀⠀Два года до того, как я выйду замуж за Мика и стану его женой — навсегда. До того, как мы разделим постель. Я осторожно оглядела Мика, пытаясь представить себе интимную близость с ним, его поцелуй. Но каждый раз, пытаясь воспроизвести это, всплывало лицо Савио. Жар пополз вверх по моим щекам. Диего вопросительно посмотрел на меня, и я быстро отвела взгляд. Мне нужно перестать думать о Савио. Верность была основой любого брака, и даже просто думать о другом мужчине, будучи обещанной Мику, было неправильно.

⠀⠀⠀⠀Отец Мика подошел ко мне и протянул руку. Он не улыбался и то, как осматривал всех нас с едва скрываемым презрением, я знала почему. Он, вероятно, надеялся, что его сын найдет лучшую пару; кого-то, кто приехал сюда, или, скорее, с деньгами.

⠀⠀⠀⠀— Очень приятно познакомиться, Джемма.

⠀⠀⠀⠀Он был хорошим лжецом, и я должна была отдать ему должное. Мик, очевидно, мог видеть сквозь маску своего отца, потому что его лицо вспыхнуло от смущения.

⠀⠀⠀⠀— Благодарю вас, сэр. Я тоже рада с вами познакомиться, — сказала я своим лучшим голосом девочки из хора.

⠀⠀⠀⠀Он отпустил меня и снова повернулся к папе. Они уселись за стол. Мама и Нонна исчезли. Вероятно, направляясь на кухню, и я уже собиралась последовать за ними, чтобы помочь, когда папа жестом пригласил меня сесть.

⠀⠀⠀⠀Мик снова улыбнулся мне, когда мы направились к столу.

⠀⠀⠀⠀В итоге я оказалась между Диего и Миком. Они говорили о гонках почти весь вечер, и это означало, что я должна была откинуться назад и не мешать, но Мик продолжал смотреть на меня, думая, что никто не обращает внимания.

⠀⠀⠀⠀После ужина Мик подошел к моему отцу.

⠀⠀⠀⠀— Могу я поговорить с вашей дочерью?

⠀⠀⠀⠀Папа посмотрел на него и скрестил руки на груди, выглядя как охранник. Убеждаясь, что никто не получит доступ, прежде чем на моем пальце не появится кольцо.

⠀⠀⠀⠀Мне пришлось скрыть саркастический смешок, закашлявшись.

⠀⠀⠀⠀Диего приподнял одну бровь, и этот жест так сильно напомнил мне некоего Фальконе, что я с трудом сглотнула.

⠀⠀⠀⠀— Диего останется в комнате, но будет держаться на расстоянии, так что у вас будет немного личного пространства, — строго сказал Папа.

⠀⠀⠀⠀Лицо Мика вытянулось, но он кивнул. Мама послала мне ободряющую улыбку, прижав ладонь к своему, все еще скрытому, животу, прежде чем все вышли, кроме нас троих.

⠀⠀⠀⠀Диего стоял рядом с нами, практически дыша мне в затылок. Он слишком серьезно относился к своим обязанностям охранника. Я сама могла постоять за себя. Даже если Мик попытается меня полапать, я просто врежу ему кулаком по лицу. В конце концов, губа Диего здорово распухла. Интересно, что он сказал Мику?

⠀⠀⠀⠀Мик раздраженно подошел к моему брату.

⠀⠀⠀⠀— Ты же слышал своего отца. Ты должен дать нам уединение, чувак.

⠀⠀⠀⠀— Ты сможешь уединиться только через два года, не раньше, — пробормотал Диего.

⠀⠀⠀⠀Я дотронулась до его руки.

⠀⠀⠀⠀— Давай. Дай нам немного пространства. Тебе не обязательно виться вокруг.

⠀⠀⠀⠀Он попытался посмотреть на меня сверху вниз, но из нас двоих мое упрямство было сильнее. Нахмурившись, он отошел в угол. Его смертельный взгляд, направленный на Мика, был самой нелепой вещью.

⠀⠀⠀⠀— Спасибо. Он был невыносим с тех пор, как узнал, что я собираюсь попросить твоей руки, — тихо сказал Мик.

⠀⠀⠀⠀Интересно, как давно Диего знает? Он ничего мне не говорил.

⠀⠀⠀⠀— Он такой, — сказала я и замолчала, не зная, что еще сказать.

⠀⠀⠀⠀Мик смотрел на меня с обожанием, будто не мог поверить, что действительно заполучил меня. Чувство вины наполнило меня, зная, что я никогда не смогу смотреть на него так же, как он сейчас. Или могла бы? Есть ли способ заставить себя влюбиться в него так же, как я влюбилась в Савио? Но влюбленность в Савио произошла без всякого умысла или причины, просто в буквальном смысле этого слова. Я чуть не улыбнулась при этом воспоминании. Можно ли было принудить к чему-то подобному?

⠀⠀⠀⠀Мне нравился Мик, но любовь или влечение казались невозможными. О похоти не может быть и речи. Я покраснела.

⠀⠀⠀⠀Мик заметил это, и что-то изменилось в его позе.

⠀⠀⠀⠀— Знаю, твоя семья придерживается традиций. Мы тоже придерживаемся очень схожих правил, так что я ничего не сделаю, что заставит тебя почувствовать себя неловко, Джемма. Но, может, до тех пор мы будем иногда встречаться? В общественных местах и, если твой отец настаивает на этом, с Диего в качестве компаньона.

⠀⠀⠀⠀— Конечно, — выдавила я из себя.

⠀⠀⠀⠀Я определенно буду настаивать на том, чтобы Диего присутствовал, и не потому что я не в состоянии защитить себя от Мика, а потому что я могла бы обвинить брата в моей неловкости.

⠀⠀⠀⠀Мик кивнул с довольной улыбкой.

⠀⠀⠀⠀— Теперь, когда все улажено, буду искать для тебя обручальное кольцо.

⠀⠀⠀⠀Мышцы моего лица дрожали от усилий сдержать улыбку. Помолвка. Кольцо. Все уже улажено.

⠀⠀⠀⠀Меня охватило чувство завершенности, а вместе с ним странная смесь печали и гнева.

Глава 8

🥊Савио🥊

⠀⠀⠀⠀Моя племянница Грета на цыпочках вошла в игровую комнату, одетая в свою белую ночную рубашку с оборками, волоча за собой своего любимого плюшевого зайца, я отложил телефон, зная, что с секс-смс придется подождать, пока куколка снова не окажется в своей постели. Девушка, которую звали то ли Сандра, то ли Сара, я не мог вспомнить, все равно становилась слишком навязчивой, так что это был просто отвлекающий маневр, в котором я нуждался.

⠀⠀⠀⠀— Уже время сна.

⠀⠀⠀⠀Грета направилась ко мне, протирая свои большие глазки, прежде чем остановиться передо мной.

⠀⠀⠀⠀— Я не могу уснуть.

⠀⠀⠀⠀Я наклонился к ней.

⠀⠀⠀⠀— И поэтому ты спустилась сюда? Почему ты не отправилась к маме и папе?

⠀⠀⠀⠀Иногда я все еще не мог поверить, что у Римо действительно есть дети. Большую часть своей жизни он ненавидел женщин, а теперь его дочь и жена обводят его вокруг пальца.

⠀⠀⠀⠀— Они спят, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх, прежде чем раскрыть свои крошечные ручки. — Хочу обнимашки.

⠀⠀⠀⠀Обнимашки. Я криво улыбнулся и взял ее на руки. Она прижалась к моей груди, как котёнок, и я обнял ее, когда она свернулась калачиком у меня на коленях. Она была крошечной для двухлетней малышки, и такой чувствительной и тихой, что это пробудило мою защитную сторону.

⠀⠀⠀⠀— Хочешь посмотреть свой любимый мультсериал?

⠀⠀⠀⠀Она слегка кивнула; я взял свой ноутбук и начал поиски серий. Когда серия начала проигрываться, Грета положила голову мне на грудь и обхватила ручкой мой большой палец. Она часто так делала — держась за пальцы, будто ей необходимо было дополнительное прикосновение, чтобы чувствовать себя защищенной. Она еще не понимала этого, не могла понять, но она была самой безопасной девушкой в Лас-Вегасе, возможно, даже в Штатах. Римо готов был сжечь весь мир ради защиты Греты. Конечно, Нино, Адамо, Фабиано и я будем рядом с ним.

⠀⠀⠀⠀Я смотрел на нее сверху вниз, когда она была заворожена анимированными кроликом и свиньей на экране.

⠀⠀⠀⠀Если бы кто-нибудь увидел меня в таком состоянии, это было бы очень кстати. «Савио Фальконе обнимает свою племянницу и смотрит мультики про любопытных кроликов и всезнающих свиней». Грета не отпускала мой палец, крепко сжимая его в одной руке, а в другой держала своего плюшевого зайца. Я всегда находил детей раздражающими, и мой племянник Невио определенно обладал талантом загонять меня в угол, но, черт возьми, они каким-то образом проникли в мое чёртово сердце. Я сомневаюсь, что все, кто-бы не встречал Грету были не обворожены ею.

⠀⠀⠀⠀Иногда, смотря на ее милое личико, я думал о том, чтобы завести детей в далеком будущем, но потом Невио обычно делал что-то, что заставляло меня желать о проведении вазэктомии.

⠀⠀⠀⠀Мой телефон запищал сообщением от Мика.

⠀⠀⠀⠀Мик: Завтра вечеринка в моем гараже. У меня имеется жаркая причина для празднования.

⠀⠀⠀⠀Я достал телефон и начал печатать.

⠀⠀⠀⠀Я: Наконец-то дал девушке большой O?

⠀⠀⠀⠀Мик: Лучше.

⠀⠀⠀⠀Я: Если ты так говоришь. Мы оба знаем, что ты не нашел бы клитор девушки, даже если бы неоновая стрелка указывала прямо на него.

⠀⠀⠀⠀Мик: Заткнись. Просто дождись. Диего, ты?

⠀⠀⠀⠀Диего: Не уверен.

⠀⠀⠀⠀Мик: Перестань быть обиженным неудачником.

⠀⠀⠀⠀Диего: К

⠀⠀⠀⠀Я: Что это с вами, двумя ублюдками?

⠀⠀⠀⠀Мик: Завтра.

⠀⠀⠀⠀Диего отключился.

⠀⠀⠀⠀Я нахмурился. Он никогда не выходил в офлайн. Тело Греты стало мягким в моих объятиях. Она крепко спала, прижав к груди своего зайца. Вздохнув, я встал и понес ее наверх, в крыло Римо, где и наткнулся на него.

⠀⠀⠀⠀На его лице промелькнуло облегчение.

⠀⠀⠀⠀— А вот и она.

⠀⠀⠀⠀Я передал ему его дочь, и он бережно прижал ее к себе. Мне уже было жаль бедного идиота, который когда-нибудь захочет быть в отношениях с Гретой. Я все равно убью его, и сделаю это быстрее, чем Римо.

⠀⠀⠀⠀— Она хотела посмотреть этот надоедливый мультик и заснула.

⠀⠀⠀⠀— Что у тебя с лицом? — спросил Римо.

⠀⠀⠀⠀— Ты не знаешь, что случилось с Миком или Диего?

⠀⠀⠀⠀— Ничего, что касалось бы Каморры, — сказал Римо. — А что?

⠀⠀⠀⠀— Они ведут себя странно.

⠀⠀⠀⠀Возможно, они были влюблены в одну и ту же девушку. Диего только недавно бросил Дакоту.

***

⠀⠀⠀⠀Когда я приехал, Мик и Диего уже развалились на потертом диване в гараже Мика. В нем все еще пахло машинным маслом и выхлопными газами, хотя он уже много лет не использовался в качестве гаража. Я ухмыльнулся им и уселся в старое потертое массажное кресло, которое уже давно являлось моим местом — с тех самых пор, как пружина, торчащая из потертого кожаного дивана, чуть не трахнула меня в задницу. Диего скорчил такую гримасу, словно съел лимон. Мик, однако, ухмылялся от уха до уха.

⠀⠀⠀⠀— Что такое?

⠀⠀⠀⠀Мик протянул мне банку пива, но я покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Бой через три дня. Хочу быть готовым.

⠀⠀⠀⠀Мой противник был еще не самым трудным испытанием, но он был отвратительным куском дерьма, любившим играть грязно.

⠀⠀⠀⠀Мик практически сунул мне пиво.

⠀⠀⠀⠀— Давай.

⠀⠀⠀⠀— Просто выкладывай это чертово дерьмо.

⠀⠀⠀⠀Диего пристально посмотрел сначала на Мика, потом на меня. Что, черт возьми, с ним происходит? Он выглядел так, словно я лично оскорбил его. Мик сиял, как чертов ребенок в рождественское утро.

⠀⠀⠀⠀— Я попросил руки у Джеммы!

⠀⠀⠀⠀Я весь напрягся.

⠀⠀⠀⠀— Что ты имеешь в виду?

⠀⠀⠀⠀Мой голос был низким и угрожающим, что удивило меня. Не так сильно, как жгучий шар ревнивой ярости опаливший мои внутренности. Я не ревновал. Я не настолько заботился о любой девушке, и плевать, если она уйдет в закат с другим парнем.

⠀⠀⠀⠀Диего усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Это значит, что моя семья и семья Мика договорились, что моя сестра выйдет замуж за Мика, как только ей исполнится восемнадцать. Помнишь, я говорил тебе, что мы хотим устроить брак для Джеммы? Когда она тебе говорила? Когда Папа тебе говорил?

⠀⠀⠀⠀Наконец я взял пиво у Мика, открыл его и сделал большой глоток. Даниэле упомянул, что пришло время искать мужа для Джеммы. Она тоже упоминала об этом несколько раз. Я думал, что это был ее способ подразнить мою реакцию, маленькая игра, чтобы оценить мой интерес.

⠀⠀⠀⠀Я был очень заинтересован в ней. Каждый парень с глазами интересовался ею хотя бы по одной причине.

⠀⠀⠀⠀Блядь. Я сгорал от желания обладать ею, но брак не являлся частью моего жизненного плана.

⠀⠀⠀⠀Мик перевел взгляд с Диего на меня, и его ухмылка погасла.

⠀⠀⠀⠀— Эй, я хотел отпраздновать! Что с вами двумя? Вы должны быть счастливы за меня. Я заполучил девушку своей мечты.

⠀⠀⠀⠀— Поздравляю, — процедил я сквозь зубы, хотя мне вдруг захотелось воткнуть нож ему в глаз.

⠀⠀⠀⠀Я посмотрел на бутылку пива. Если бы я разбил ее о край стола и засунул осколки стекла ему в глотку, мне даже не пришлось бы доставать свой чертов нож.

⠀⠀⠀⠀Я поднес бутылку к губам и одним глотком осушил пиво. Диего смотрел на меня поверх своей бутылки, будто тоже собирался использовать ее, чтобы разрезать кого-то, только в его случае этим кем-то буду я. Он снова усмехнулся мне.

⠀⠀⠀⠀Может, я и его убью, если он не перестанет так на меня смотреть.

⠀⠀⠀⠀Мик бормотал что-то насчет покупки обручального кольца, потому что торжество должно было состояться через несколько месяцев. По крайней мере, он был достаточно умен, чтобы не просить ни Диего, ни меня присоединиться к нему.

⠀⠀⠀⠀— Самая горячая девушка в Вегасе станет моей женой, можете себе представить?

⠀⠀⠀⠀Только через мой труп, Микеланджело. Я оглядел его с головы до ног. Он не заслуживал Джемму, и уж точно не получит ее.

⠀⠀⠀⠀Диего схватил еще одно пиво и опустошил ее двумя большими глотками, прежде чем направить свой хмурый взгляд на меня.

⠀⠀⠀⠀Когда я уходил, еще не было полуночи. Мик был разочарован, но, если вы спросите меня, он может считать, что ему повезло остаться в живых. Я убил его примерно двумя дюжинами разных способов, пока он продолжал говорить о своей долбаной помолвке.

⠀⠀⠀⠀— Тебе не хочется праздновать, не так ли? — сказал Диего мне вслед, когда я остановился у своей машины.

⠀⠀⠀⠀Я обернулся, прищурившись.

⠀⠀⠀⠀— И тебе тоже.

⠀⠀⠀⠀— Мне не нравится, что кто-то залезет в трусики моей сестры.

⠀⠀⠀⠀Новая волна безумной ярости захлестнула меня.

⠀⠀⠀⠀— Микел-долбаный-Анджело не залезет в трусики Джем и даже близко к ним не притронется.

⠀⠀⠀⠀По выражению лица Диего было ясно, что он насмехался надо мной ради получения именно такой реакции.

⠀⠀⠀⠀Я сделал шаг ближе к нему.

⠀⠀⠀⠀— Ты знаешь, что Джемма не хочет выходить замуж за Мика. Если бы он не был так увлечен, то тоже понял бы это.

⠀⠀⠀⠀— Он был лучшим вариантом. В ее возрасте, ей нужно быть обещанной. Почему тебя это вообще волнует, Савио? Не похоже, чтобы тебе было не наплевать, когда я сказал, что мы в поисках.

⠀⠀⠀⠀— Теперь мне не все равно, и я говорю тебе, что Джемма не выйдет замуж за Мика, понял?

⠀⠀⠀⠀Диего отрицательно покачал головой.

⠀⠀⠀⠀— Уже слишком поздно. Ей необходимо быть обещанной, вот как это бывает. Если только ты, все-таки, не решишь жениться.

⠀⠀⠀⠀Я усмехнулся, и лицо Диего потемнело.

⠀⠀⠀⠀— Тогда ты ничего не сможешь сделать, Савио. Все, что ты хочешь от Джеммы — ты не в состоянии получить. Если только у нее на пальце нет кольца с твоим именем.

⠀⠀⠀⠀Я сверкнул глазами. Кольцо с моим именем. Брак. Неужели я действительно этого хочу?

⠀⠀⠀⠀Он пожал плечами и повернулся, чтобы направиться к своей машине.

⠀⠀⠀⠀— Надеюсь, тебе понравится смотреть на окровавленные простыни после первой брачной ночи Мика и Джеммы.

⠀⠀⠀⠀Какого хрена? Я подошел к нему, схватил за руку и вжал в машину. Он даже не потрудился отбиться от меня, только невесело усмехнулся.

⠀⠀⠀⠀— Я убью его прежде, чем позволю этому произойти, Диего. Если придется, я убью и тебя тоже.

⠀⠀⠀⠀— Да пошёл ты к черту, Савио. Ты должен принять решение, и лучше сделать это быстро. Потому что, как только мы официально отпразднуем помолвку, пути назад уже не будет. Сколько ты готов сделать, чтобы заполучить мою сестру?

⠀⠀⠀⠀Он оттолкнул меня, сел в свою машину и уехал, показав мне средний палец. Сколько я готов был сделать ради Джеммы? Я бы отрубил несколько своих чертовых пальцев, чтобы заполучить ее, но брак? Черт. Какой бы ни была цена, я бы заплатил ее, только чтобы оказаться первым в трусиках Джеммы.

***

⠀⠀⠀⠀Я вернулся домой в рекордно короткие сроки, ударяя по тормозам прямо перед входом и разбрасывая повсюду камешки.

⠀⠀⠀⠀В крыле Нино зажегся свет. Я бросился к входной двери, распахнул ее и отправился на поиски Римо. Было уже за несколько минут до полуночи, так что сомневаюсь, что он был в постели, если только не трахал Серафину.

⠀⠀⠀⠀Я обнаружил его в общей комнате, уставившегося на свой ноутбук. Заметив меня, его глаза сузились, и он отложил ноутбук в сторону.

⠀⠀⠀⠀— Мне не нравится выражение твоего лица.

⠀⠀⠀⠀Я остановился прямо перед ним, тяжело дыша, будто пробежал марафон, но мой учащенный пульс и сердцебиение не имели ничего общего с физической нагрузкой.

⠀⠀⠀⠀— У нас возникла проблема.

⠀⠀⠀⠀Римо откинулся назад, пристально глядя на меня.

⠀⠀⠀⠀— Я должен кого-то убить?

⠀⠀⠀⠀Я не хотел убивать ни Мика, ни Диего. Нет, это была неправда. Я хотел убить Мика, но не должен был, но я убью его, если мы не найдем другого решения.

⠀⠀⠀⠀— Именно этого мне хотелось бы избежать.

⠀⠀⠀⠀Теперь я полностью завладел вниманием Римо. Убийство было его любимым занятием, и мне тоже доставляло удовольствие проливать кровь наших врагов.

⠀⠀⠀⠀— Рассказывай.

⠀⠀⠀⠀— Джемма обещана Мику. Она должна выйти за него замуж, когда ей исполнится восемнадцать.

⠀⠀⠀⠀Острый взгляд тут же исчез и сменился раздражением.

⠀⠀⠀⠀— Не понимаю, почему это имеет ко мне отношение. Мои люди занимаются сами своими семейными делами. Когда я стал Капо, я сказал им, что не хочу участвовать в их гребаном сватовстве. Им не нужно мое благословение, на обмен своими детьми.

⠀⠀⠀⠀— Это твоя забота, потому что я́ хочу Джемму, и мне плевать, что мне придется сделать, чтобы заполучить ее.

⠀⠀⠀⠀Римо встал и задумчиво склонил голову набок. Своим взглядом он умудрялся заставить тебя почувствовать себя насекомым под микроскопом. Хуже всего было то, что он всегда видел больше, чем вы хотели бы. Это было его особое умение, а еще он был извращенным, жестоким ублюдком, любивший мучить людей.

⠀⠀⠀⠀— Почему тогда Даниэле не договорился с тобой о браке, если ты хочешь ее?

⠀⠀⠀⠀— Я не говорил, что хочу ее. Он упомянул, что ищет для нее мужа, но...

⠀⠀⠀⠀— Но ты не хотел сажать своего гребаного быка в клетку, — закончил Римо, кивнув в сторону моего паха.

⠀⠀⠀⠀Его кривая улыбка снова пробудила во мне ярость, но бой с братом был последним, что мне было нужно.

⠀⠀⠀⠀— Я думал, у меня есть время.

⠀⠀⠀⠀— Ей уже шестнадцать, Савио. Не прикидывайся дураком. Ты же знаешь, что девушки гораздо раньше бывают обещаны, особенно в традиционных семьях, таких как семья Джеммы. То, что они уже ждали так долго — ненормально.

⠀⠀⠀⠀Я издал ни к чему не обязывающий звук. Я знал, почему они ждали так долго. Потому что думали, что я могу бросить свою шляпу на ринг.

⠀⠀⠀⠀— Мне нужно, чтобы она была со мной.

⠀⠀⠀⠀— Тебе нужно обладать ею, чтобы ты мог трахнуть ее, повысить свое эго, а затем избавиться от нее. Или тебе нужно ее заполучить...

⠀⠀⠀⠀Я перебил его.

⠀⠀⠀⠀— Я хочу, чтобы она стала моей женой. Это единственный способ заполучить ее.

⠀⠀⠀⠀Римо был близок к тому, чтобы расхохотаться, зрелище куда более тревожное, чем он сам, скрытый в недрах своих врагов.

⠀⠀⠀⠀— Ты хочешь жениться?

⠀⠀⠀⠀Мог ли он казаться еще более потрясенным?

⠀⠀⠀⠀— Неужели в это так трудно поверить?

⠀⠀⠀⠀Римо прошел мимо меня и направился к бару с напитками.

⠀⠀⠀⠀— Думаю, для этого необходим алкоголь.

⠀⠀⠀⠀— Ну же, перестань драматизировать. Если ты можешь быть мужем, то для меня это будет проще простого. Несколько лет назад ты ненавидел саму идею брака, а теперь делаешь так, чтобы брак работал, будто это ничто. Ты отец, ради всего святого!

⠀⠀⠀⠀Римо щедро налил виски в два стакана и протянул один мне. Закатив глаза, я подошёл к нему и взял стакан. Я бы не отказался от спиртного. Сегодняшние новости были шоком для моей системы.

⠀⠀⠀⠀В комнату вошел Нино, одетый только в трусы, и подозрительно посмотрел на нас. Когда в особняке жили только мы с братьями, большинство из нас даже не заботились об одежде.

⠀⠀⠀⠀— Что тут происходит? Ты разбудил мальчиков и Киару своим грубым появлением.

⠀⠀⠀⠀Римо схватил еще один стакан и также наполнил его.

⠀⠀⠀⠀— Тебе нужно выпить.

⠀⠀⠀⠀Нино взял стакан.

⠀⠀⠀⠀— За что пьём?

⠀⠀⠀⠀— За то, что Савио хочет посадить своего быка на поводок.

⠀⠀⠀⠀Я послал Римо уничтожающий взгляд, на который он ответил своей кривой усмешкой.

⠀⠀⠀⠀— Что именно это значит? — мягко спросил Нино с любопытством.

⠀⠀⠀⠀— Он хочет жениться.

⠀⠀⠀⠀— На Джемме Баззоли, полагаю.

⠀⠀⠀⠀Я допил остатки виски, раздражённый тем, что мои браться могут смотреть сквозь меня, словно я стеклянная статуэтка.

⠀⠀⠀⠀— Ты чертов всезнайка, не так ли?

⠀⠀⠀⠀— Ты попросил ее руки?

⠀⠀⠀⠀Я поморщился.

⠀⠀⠀⠀— Нет. До недавнего времени я действительно не считал брак приемлемым вариантом.

⠀⠀⠀⠀Нино смотрел на меня так, словно я был любопытным экземпляром, достойным изучения.

⠀⠀⠀⠀— И что изменилось?

⠀⠀⠀⠀— Она была обещана другому мужчине. Микеланджело.

⠀⠀⠀⠀— Второй сын Карлуччи, — сказал Нино. — И один из твоих лучших друзей.

⠀⠀⠀⠀Это была чистая правда. Диего и Мик были моими единственными друзьями, если не считать братьев. Найти людей, которым можно было доверять, если твоя фамилия Фальконе — почти невозможно.

⠀⠀⠀⠀— Он не женится на Джемме. Мне все равно, что мне придется сделать, чтобы она стала моей.

⠀⠀⠀⠀— Карлуччи и Баззоли верные семьи, — протянул Нино. — За их оскорбление придется заплатить определенную цену. Наши солдаты уважают нас за нашу справедливость. Если мы заставим девушку Баззоли выйти за тебя замуж, несмотря на ее помолвку с Микеланджело, это может привести к спорам между нашими солдатами.

⠀⠀⠀⠀Римо кивнул. Обычно ему было наплевать на других людей, но как бы он ни был жесток и изворотлив, он заботился о своих людях.

⠀⠀⠀⠀— Нино в чем-то прав. Мы должны обращаться с этим осторожно, или это может превратиться во что-то очень уродливое, и все потому, что ты слишком глуп, чтобы вовремя принять решение.

⠀⠀⠀⠀— Джемма хочет выйти замуж за меня, а не за Мика — это то, что ты должен иметь в виду. И давайте будем честны, ее семья устроит гребаную вечеринку, если Джемма станет Фальконе.

⠀⠀⠀⠀— Ты уверен, что девушка все еще хочет тебя? Возможно, она будет пресекать твои манеры парня-шлюхи; не говоря уже о том, что ты не потрудился попросить ее руки, когда она не была обещана другому.

⠀⠀⠀⠀Я сердито посмотрел на своих братьев. Они всегда знали, как заставить меня снова почувствовать себя глупым мальчишкой.

⠀⠀⠀⠀— Джемма все еще хочет меня, поверьте мне.

⠀⠀⠀⠀— Как бы то ни было, нам нужно найти способ разорвать ее помолвку с Микеланджело, не вызывая разногласий.

⠀⠀⠀⠀— Она нужна Мику. Он просто так не сдастся.

⠀⠀⠀⠀— Брось ему вызов, — воскликнул Римо. — Во время одной из публичных тренировок. Вызови его на бой в клетке за руку Джеммы. На глазах у товарищей по оружию он потеряет лицо, если не согласится на бой. Пусть девушка тоже будет там. Если она ему так нравится, он постарается произвести на нее впечатление.

⠀⠀⠀⠀Я обдумал это. Была только одна проблема.

⠀⠀⠀⠀— Мик знает, что у него нет ни единого шанса против меня в клетке. Я вытру пол его жалкой задницей. Зачем ему соглашаться на бой, который он может только проиграть? В конце концов, у него уже есть Джемма.

⠀⠀⠀⠀— Скажи ему, что будешь биться с ним через день после твоего большого боя. Ты будешь чувствовать боль и усталость, сражаясь. Пусть Диего и Даниэле тоже будут. Мика сочтут трусом, если он не примет твой вызов.

⠀⠀⠀⠀— Хорошо. Похоже, это действительно может сработать, — сказал я, ухмыляясь.

⠀⠀⠀⠀— Нечего тут самодовольничать, — проворчал Римо. — Из-за твоей долбаной тупости нам придется оскорбить верную семью. Это не должно повториться, так что тебе лучше сыграть свадьбу, как только заполучишь руку девушки, или я лично кастрирую тебя.

⠀⠀⠀⠀— Не беспокойся. Джемма будет моей.

Глава 9

🐱Джемма🐱

⠀⠀⠀⠀На следующий день папа присоединился к нам с Диего, когда мы шли в спортзал. Очевидно, Римо хотел проверить уровень физической подготовки своих людей и пригласил нескольких из них потренироваться вместе с ним и его братьями. Такое случалось и раньше. Папа всегда говорил, что Римо сделал Каморру сильной, превратив своих людей в сильных и сохранив их такими. Этот человек презирал лень и слабость и ожидал, что его люди останутся в хорошей форме.

⠀⠀⠀⠀Я уже почти отступила. Не было похоже на то, что я должна была присутствовать тут, даже если сегодня был мой обычный тренировочный день. В глубине души я боялась встретиться с Савио после того, как была обещана Мику. Я беспокоилась о чувствах, которое его присутствие пробудит во мне; и совершенно опасалась осознать, что ему все равно, что я обещана другому мужчине. Диего упомянул, что Савио знал о предстоящей помолвке, но больше ничего не сказал. Это могло означать только одно: Савио было все равно, что я помолвлена. У Савио было та́к много девушек в его распоряжении, все они были прекрасны и не были связаны строгими традициями, так зачем ему тратить время на меня?

⠀⠀⠀⠀Папа выглядел почти обеспокоенным, когда мы направились в спортзал.

⠀⠀⠀⠀— Это было так давно. В последние два месяца у меня было не так много времени для тренировок.

⠀⠀⠀⠀— Все будет хорошо, папа, — сказал Диего, бросив на меня обеспокоенный взгляд, входя в спортзал.

⠀⠀⠀⠀Он уже был заполнен многими солдатами возраста Диего, но также и несколькими мужчинами, которым было за сорок, как и папе. Справа стоял Мик с отцом и старшим братом.

⠀⠀⠀⠀Мик по-прежнему выглядел так, словно находился на седьмом небе от счастья. Я старалась не смотреть ему в глаза. Я просто не могла встретиться с ним взглядом, потому что в другом конце зала, среди его братьев, стоял Савио. И он, как обычно, завладел моим вниманием. Высокий, мускулистый, с небрежно скрещенными руками и выражением абсолютной уверенности в себе.

⠀⠀⠀⠀Я тоже оторвала от него взгляд. Видя его, боль, которую я не могла объяснить и давление в моей груди увеличивались с каждым мгновением. Я поспешила в раздевалку, уже жалея, что пришла сюда. С этого дня я больше не буду заниматься с Савио. Я больше не могла выносить его присутствие. Спотыкаясь в пропитанном потом воздухе раздевалки, я пыталась дышать, но давление на мою грудь делало это трудным. Поскольку я была единственной девушкой, мужчины ждали снаружи, пока я переодевалась, что позволяло мне выдержать волнение без посторонних глаз.

⠀⠀⠀⠀Дрожащими пальцами я возилась с пуговицами своих джинсов, расстегивая их одну за другой — если бы было так же легко ослабить давление в моей груди... Раздался стук в дверь, заставивший меня очнуться от нервного срыва.

⠀⠀⠀⠀Прежде чем я успела крикнуть предупреждение, дверь распахнулась, и Савио проскользнул внутрь. Его взгляд скользнул вниз по моему телу, задержавшись на расстегнутых джинсах и, выглядывающих наружу, простых белых хлопчатобумажных трусиках. В ужасе я резко отвернулась.

⠀⠀⠀⠀— Савио! Что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда!

⠀⠀⠀⠀Мои щеки запульсировали от смущения и, что еще хуже, от возбуждения, потому что за секунду до того, как я повернулась, мои глаза запомнили каждую деталь тела Савио. Не думаю, что когда-нибудь устану восхищаться твердыми линиями его груди. Каким бы тщеславным ни был Савио (а он был одним из самых тщеславных парней, которых я когда-либо встречала), его мускулы были результатом борьбы, призванной сделать его непобедимым в клетке. Они были не просто красивым украшением.

⠀⠀⠀⠀— Успокойся, Китти. Я видел только крошечный кусочек твоих трусиков — ничего такого, что могло бы их сбить в кучу.

⠀⠀⠀⠀— Я обещана Мику. Я не могу оставаться с тобой наедине. Это неуместно, — сказала я, и мой голос слегка дрогнул.

Я выпрямила спину, но мои мышцы не переставали дрожать. Тату кончиков рогов дразнило меня из-под низких спортивных шорт Савио. Эта дурацкая татуировка определенно будет преследовать меня во сне.

⠀⠀⠀⠀Между нами воцарилась тишина, а потом по моей спине разлилось тепло — Савио стоял так близко, что я чувствовала его присутствие везде.

⠀⠀⠀⠀Я судорожно сглотнула.

⠀⠀⠀⠀— Тебе нужно уйти.

⠀⠀⠀⠀Тогда почему я не звучала так, как хотела бы?

⠀⠀⠀⠀— Ты не хочешь встретиться со мной лицом к лицу?

⠀⠀⠀⠀Собравшись с духом, я повернулась к нему, сжимая свои джинсы.

⠀⠀⠀⠀Савио заметил это и улыбнулся своей раздражающей улыбкой.

⠀⠀⠀⠀Гнев охватил меня от его дерзости. Неужели он думает, что сможет притвориться, будто я не была обещана другому мужчине?

nest...

27496 27497 27498 27499 27500