Подставить Казино Эльдорадо

Описание

До начала ядерной войны город Рино считался одним из центров игорного бизнеса в США, уступая в этом плане лишь Лас-Вегасу.

Во время ядерной войны года город практически не был затронут падавшими бомбами (по всей видимости, по причине своего низкого стратегического значения), что позволило избежать больших разрушений. Неизвестно, были расположены в городе или в его окрестностях какие-либо Убежища компании "Волт-Тек", однако точно известно о нескольких более мелких временных укрытиях, построенных местными подрядчиками по заказу городской мэрии.

Несмотря на то, что значительной части населения удалось пережить ядерные бомбардировки, вскоре после окончания войны город оказался ввергнут в пучину анархии и уличных войн между вооруженными группировками. Ситуация усугублялась и тяжелой гуманитарной обстановкой - нехваткой продовольствия, отсутствием какого-либо медицинского обслуживания, неконтролирумым в условиях безвластия наркотрафиком.

На момент событий игры в Нью-Рино хотя и начали постепенно возрождаться некоторые развлекательные заведения (казино, клубы, отели), однако город по-прежнему контролируется преступными группировками (начиная от крупных криминальных боссов и заканчивая мелкими бандами, промышляющими уличным разбоем). Процветают наркоторговля и проституция.

Районы города

Отель "Сильвер Легаси" (район)

Самый безопасный район города. Главным местом здесь является отель "Сильвер Легаси" и примыкающий к нему ресторан, принадлежащие мистеру Мордино (по видимости, родоначальника семьи Мордино из Fallout 2). Рядом с отелем расположена стоянка караванщиков, которые, по всей видимости, и являются основными посетителями отеля и ресторана. На стоянке караванов также дежурит Туко - местный представитель компании "Невадский Экспресс". Рядом со стоянкой расположено здание местного магазина.

Казино "Эльдорадо"

Самый населенный район Нью-Рино. Главным объектом здесь является клуб-казино "Эльдорадо", принадлежащий одному из криминальных боссов Нью-Рино - мистеру Бертолини. Из более мелких заведений можно назвать стриптиз-клуб (расположен в том же здании, что и "Эльдорадо"), боксерский ринг (в подвальных помещениях "Эльдорадо") и небольшое кафе под названием "Коттон". Также через дорогу от казино "Эльдорадо" находится дом мистера Райта - хозяина местных трущоб.

Эвакуационный бункер (район)

Городской сквер, в районе которого расположен вход в подземный бункер, использовавшийся для эвакуации граждан Нью-Рино во время ядерной войны. На момент событий игры бункер уже заброшен и по большей части разграблен, за исключением расположенного за закрытой кодовой дверью командного центра, в котором находится работающее радиооборудование. Расположенное рядом со сквером здание служит штабом для банды Страйкера - одного из криминальных боссов Рино. Страйкер не теряет надежды открыть дверь в командный центр эвакуационного бункера, а потому держит ключ от бункера при себе, соглашаясь отдать его лишь тому, кто заплатит неплохие деньги в пользу его движения.

Ратуша

Бывшая городская мэрия, под которым расположено небольшое убежище, по всей видимости, предназначенное для спасения служащих мэрии на случай ядерной войны. Мэрия контролируется бандой Томмигана - одного из криминальных боссов Рино, целью которого является восстановление устойчивой власти в городе во главе с мэром.

Железнодорожная станция

Заброшенная железнодорожная станция Рино, ставшая домом для ведущего уединенный образ жизни местного механика.

Ранчо Лучиано

Расположенное рядом с городом ранчо Оливера Лучиано поистине является одним из немногих примеров успешного развития фермерского дела в постъядерном мире. На ранчо находятся как загоны для браминов, так и плантации для сельскохозяйственных культур. Основной рабочей силой ранчо являются рабы с пустошей. Для защиты владений Лучиано на ранчо размещена довольно многочисленная вооруженная охрана.

До недавних пор ранчо развивалось довольно успешно, полностью обеспечивая Лучиано и его приближенных необходимой продукцией, а также позволяя заниматься торговлей с караванщиками. Однако недавние засухи и неурожаи вынудили хозяина ранчо постепенно включиться в борьбу за сферы влияния в Нью-Рино.

Квесты версий ab

1. Разобраться с местным рекитом
2. Шантажировать владельца отеля "Сильвер"
3. Прибрать отель "Сильвер" к рукам Томмигана
4. Уничтожить Томмигана по заказу Страйкера
5. Доставить наркокомплект заказчику
6. Стать чемпионом-легендой ринга Нью-Рино
7. Отыскать и наказать граффити-хулигана
8. Свершить справедливый суд над Тедом Банди
9. Разгадать тайну фотографии Теда Банди
10. Наладить прямую линию доставки ядер-колы в Нью-Рино
11. Квесты босса рейдеров Шайенна:
    1. Наказать Лысого Максона
    2. Наказать наркодиллера
    3. Принести дань от Страйкера
    4. Совершить нападение на курьера из Нью-Вегаса

Квесты версии c

Квесты мормона Патрика:

1. Патрик просит вылечить Зудилу
2. Патрик просит вернуть послание
3. Патрику нужна помощь в организации кинопоказа

Квесты трущоб

1. Помочь Хардингу в его страданиях
2. Разобраться с долгами миссис Кловер
3. Найти пропавших старателей из трущоб
4. Отыскать и наказать граффити-хулигана

Квесты ночного клуба

1. Свершить справедливый суд над Тедом Банди
2. Разгадать тайну фотографии Теда Банди

Квесты Райта

1. Разведать ситуацию в Уран-Сити
2. Выполнить контракт на доставку C-4
3. Отбить шахту у конкурентов
4. Выследить странного типа в трущобах
5. Провести встречу с Оливером Лучиано

Квесты Бертолини

1. встретиться со связным на ранчо
2. поссорить ресторан и ранчо
3. разорить Лучиано, не убивая его
4. предложить помощь Лучиано
5. проследить за Хьюи

Квесты Лучиано

1. оказать помощь Джонни Чейзу
2. подставить казино "Эльдорадо"
3. выкрасть кейс с деньгами у Бертолини
4. спровоцировать конфликт гангстеров
5. совершить тайную сделку за городом

Квесты Страйкера

1. ликвидировать мормона Патрика
2. взять химикаты у дилера
3. разведка в штабе Томпсона
4. ликвидировать Бетти Пейдж
5. подготовить вторжение к Томпсону

Квесты Томпсона

1. наказать уличных хулиганов
2. расследовать налет на агитбригаду
3. склонить Мордино к сотрудничеству
4. сорвать сделку Страйкера
5. подготовить вторжение к Страйкеру

Другое

1. Найти источник злых слухов о байкерах
2. Стать чемпионом-легендой ринга Нью-Рино
3. Стать звездой сцены в Нью-Рино
4. Выполнить грязное поручение Соломона
5. Доставить комика из Вегаса в клуб "Коттон"
6. Устроить побег семьи Дэверо из города
7. Установить жучки в казино "Эльдорадо"

Не отмечаемые квесты и дополнительные события

1. Собрать набор для ухода за телом с помощью торгового автомата
2. Изъять металлолом из свалки бытовой техники
3. Починить уличные фонари
4. Заставить уличного хулигана оплатить обман с кошачьим кормом
5. Разобраться с выжившим членом банды Большого Луи
6. Помочь раненному повстанцу Томпсона
7. Починить авто-док в бункере Томпсона

Примечания

1. Хотя город "перекочевал" в проект из Fallout 2, здесь он представлен совершенно другими районами, которых не было в оригинале.
2. Практически все районы города основаны на реальном городе Рино в Неваде. В частности, отель "Сильвер Легаси", казино "Эльдорадо" и боулинговый клуб существуют в реальности.

См. также

Категория:Локации

Описание[]

Отравить посетителей с помощью отравленного пива. Применяем навык Кража на посетителей игрального заведения и подкладываем бутылку пойла.

Отравленное пиво можно добыть:

1. Заказать у наркоторговца на улице. ($)
2. Приготовить на Костре. Необходимо 5 бутылок пива и 1 хвост радскорпиона.

При уточнении деталей Мачете выдаёт игроку балаклаву. Необходимо выкрасть Томми-ган из хранилища на втором этаже «Эльдорадо». Далее нужно выйти на улицу, использовать балаклаву из инвентаря или из рук, расстрелять прохожих и покинуть локацию.

Подсказки:[]

• «Томми-ган» можно выкрасть из хранилища Бертолини. Открыть решётку можно либо ключами, которые есть у вышибалы в синем костюме, либо навыком «взлом» (не менее 80% без отмычек). Чтоб охрана не мешала вскрывать дверь, стоит действовать ночью, тогда часть её поменяет положение, а часть нужно отвлечь выключением рубильника у лестницы с помощью инструментов (необходим навык «Ремонт» 15%).

Вот так выглядел пост пользователя:

Как такое возможно

Почему остается возможность подмены номера по SIP протоколу

"Ведь у ОПСОСОв все номера телефонов зафиксированы, нельзя выбрать номер, какой захотелось. Разве нельзя ограничить\заблокировать\ввести подтверждение по смс?"

Роман

В оранжевом небе, апельсиновом сне приятно летать.

Плывут облака. Тянутся вдаль длинными бело-серебристыми полосами, с краями, отороченными красновато-жёлтой рассветной каймой.

Где-то внизу, далеко-далеко, туманная дымка, будто речная вода, течёт по верхушкам деревьев, спокойным теченьем своим мерно покачивая ветки.

И туманная река мелеет, тает и исчезает под лучами солнца.

Воздух лёгок и крылья не нужны, чтобы держаться в небе.

Тёплый свет

Краешек сна согрет был утренним солнцем.

Солнце было во сне, в уходящем сне, жёлтый луч, растворённый в воздухе.

Вдох и выдох, пробуждение, ранний рассвет в середине лета, июльский рассвет.

"Так рано"

Владимир открыл глаза.

Сон ушёл, но солнце осталось.

"Кажется, никогда ещё я не забирался так высоко в небо".

Чайные шторы качались от лёгкого ветра.

Из открытой форточки тянуло рассветной прохладой.

Софья не любила оставлять на ночь включённым кондиционер, и Владимир, подчиняясь супруге, оставлял на ночь окно приоткрытым, или форточку, как сейчас.

"Как же рано я проснулся! С чего бы это вдруг? Такой хороший сон был Такой лёгкий, спокойный"

Он аккуратно отодвинул краешек одеяла, повернулся, чтобы посмотреть на жену.

И увидел, что она не спит, а, положив голову на локоть, смотрит на него.

- Доброе утро

И улыбается.

- Доброе

Голос его со сна звучал неразборчиво и глухо. Ему показалось, что он и не произнёс эти слова, а проворчал.

Звук его голоса напоминал ему ворчание потревоженного и недовольного нелёгкой своей жизнью старого пса.

"Вот ещё!" подумал Владимир. "Вот так и жену напугаю. Что у меня со связками? Каждое утро садятся Или это от сквозняка? Хотя от кондиционера, говорят, вообще можно ангину подхватить, особенно ночью".

Он откашлялся и повторил, стараясь произносить слова как можно чётче. И самым жизнерадостным тоном Хотя спросонья Какой уж там!

- Доброе утро!

- Я давно не сплю, - сказала Софья. - Доброе, милый, доброе

Тёплыми губами она прикоснулась к его щеке. Поцелуй был каким-то удивительно нежным. Почти

"Материнским?"

- А почему? - удивлённо произнёс Владимир. - Вот и мне что-то не спится. Странно вчера вернулись поздно. Легли за полночь Сколько же мы проспали?

- А, может, это уже утро следующего дня? - предположила Софья. - Я себя чувствую такой, такой Даже не знаю, как сказать. Не просто отдохнувшей, нет. Нет Счастливой, радостной. Будто тяжесть какая-то упала с души. Знаешь, душа тоже отдыхает!

- Правда? - переспросил Владимир и, потянувшись, посмотрел на часы.

- Половина шестого Как же быстро душа отдохнула!

Софья засмеялась и погладила его по щеке.

- Глупый ты. Ты спал, а я на тебя смотрела. Лицо у тебя было такое светлое, радостное. Ты улыбался во сне. Похож был на мальчишку. Глупого, счастливого мальчишку.

"Небо Лет тридцать не летал во сне. Что со мной?"

- А ты? - спросил Владимир. - Что снилось тебе?

Софья привстала. И прижалась к нему. Так, чтобы груди её коснулись его груди.

- Мне снилось

Владимир обнял её. Сейчас она была для него особенно желанной.

- Мне снилось, что мы с тобой

Его возбуждало тепло её тела.

- И что? - спросил он, искусно играя роль непонятливого мужа.

Хотя, конечно, всё уже понял. И был готов

- Мы вместе

Самый сладкий - утренний поцелуй.

- Мы сейчас вместе, - прошептал Владимир.

- Сегодня мы пойдём играть, - прошептала Софья. - Сегодня счастливый день Я чувствую это! Вова, Володенька, я чувствую! Мы обязательно А сейчас

Она целовала его грудь.

И кожа под её поцелуями становилась горячей.

Кофе-машина, с пронзительным свистом перемолов зёрна, зашипела и налила в синюю чашку с витой ручкой щедрую порцию кофе.

Иван зажмурился, втягивая ноздрями тонкий, терпкий кофейный запах с лёгкой винной кислинкой, и довольно заулыбался.

- Ты сейчас на кота похож, - сказала жена, протягивая ему тарелку с бутербродами.

- Я это смакую, - пояснил Иван. - Запах кофе с утра, особенно если он хорошенько перемолот, а потом вот так, с кипятком И чтобы обязательно через фильтр. И чтобы не спеша! Это самое главное! Между прочим, эту чудесную машину я сам настраивал.

- Я помню, - сказала Ирина. - Ты уже раза три говорил мне о том, что не доверяешь мастерам из сервиса Да ешь, наконец! Вань, у тебя времени немного!

Иван посмотрел на часы.

- Да, Ириша, ты права. Как всегда. Эх, нет времени погурманствовать. Всё на бегу, в спешке.

- Так не куда-нибудь летишь, а к итальянцам, - напомнила супруга. - А они по кофейной части мастера

- Мастера, - согласился Иван.

Для экономии времени он сложил два бутерброда в один и получившийся сэндвич, порадовавший размерами и богатством начинки, должно быть, и самого Джона Монтэгю, четвёртого графа Сэндвича, коли довелось бы его британскому сиятельству увидеть этот удачный кулинарный экспромт, съел в три минуты, непрестанно при том поглядывая на часы.

- Подавишься, - обеспокоенно заметила Ирина, подвигая мужу чашку с кофе. - Запивай же, ради бога И не буду тебя больше торопить, одно расстройство с тобой!

Иван покачал головой.

- Никогда! - решительно заявил он, прожевав остатки сэндвича. - Я обжора со стажем. Потому и в спортзал бегаю, что потолстеть боюсь. Всё-таки форму надо держать. Представляешь, Николай

- Это какой Николай? - переспросила Ирина. - Генеральный ваш?

- Наш, - подтвердил Иван. - Он самый Надумал было премии выплачивать сотрудникам, которые будут регулярно ходить в тренажёрный зал. Уж не знаю, как он там собирался посещаемость контролировать, сам-то к тренажёрам лет сто не подходил. Но меня вот сразу из списка потенциальных получателей премии вычеркнул.

- Почему? - удивилась Ирина. - Вот ты бы и мог присмотреть

Иван досадливо махнул рукой.

- Не буду я ни за кем присматривать И в офисе не присматриваю. Мне результат работы важен, а не посещаемость. А вычеркнул Полагаю, решил эти самые премиальные сэкономить. Он-то знает, что у меня абонемент в "Джим Пэлэс". Так что дорого я ему обойдусь

- Да он и так тебя бонусами не обделяет,.. - начала было Ирина.

Потом вздохнула и, присев к столу, взяла Ивана за руку.

- Вань, - каким-то робким и просящим голосом произнесла она, - не помешайтесь ненароком на деньгах-то на этих. Вот на прошлом корпоративе, весной Помнишь? Ты сам рассказывал. Только об одном и говорили: как зарабатывать, какие новые проекты начинать, как деньги вытягивать Зациклились вы, что ли?

- Ты чего это?

Иван повернулся к ней и пристально посмотрел жене в глаза.

- Ириша, чего ты переживаешь? Зарабатываю, слава богу, нормально. Семья обеспечена

- Вот-вот, - ответила Ирина. - И опять ты о деньгах Мы ведь тебя не видим, Вань. Совсем не видим. То работа у тебя до полуночи, то совещания, то встречи и переговоры по выходным. И спортзал этот О семье не забыл ещё?

- Нет, - уверенно ответил Иван. - Ириша, ты чего? Как же это - забыл? Помню! То есть, вспоминаю всё время

"Глупость какую-то сказал" подумал Иван.

- Вспоминаешь

Ирина грустно усмехнулась.

- Хорошо, что вспоминаешь. А то ведь дети скоро забывать начнут. Ладно вот, фотографии регулярно в ноутбук загружаешь. Будет что детям показать

- Ну, хватит! - решительно заявил Иван.

И снова посмотрел на часы.

- Всё ты преувеличиваешь. Обычные женские всхлипы А вот, кстати, и дитё моё любимое!

У входа в кухню стоял Мишка. Только что проснувшийся от громкого папкиного голоса, стоял он в ночной пижаме, жмурился от яркого утреннего света, и старательно тёр пальцами сонные глазёнки.

Иван встал. подошёл к сыну, наклонился и прижался лбом к его тёплому детскому лбу.

- Хорошо спал? - шёпотом спросил Иван. - Сегодня мама у тебя экзамен принимать будет. Пропись и чистописание!

Миша чихнул и деловито осведомился:

- На компьютере писать?

- На бумаге, - ответил Иван. - Сначала на бумаге. А на компьютере тексты набирать я тебя потом научу. Когда грамматику освоишь. А то привыкнешь, что текстовой редактор всё время поправляет, и расслабишься. Так что с бумаги начнём

- А когда научишь? - спросил Миша.

- А вот как

Сквозь приоткрытое окно с улицы донёсся длинный, протяжный, требовательный автомобильный гудок.

Иван быстрым шагом подошёл к окну и, выглянув во двор, погрозил кому-то пальцем.

- Что там? - спросила у него Ирина.

- Да сосед, - повернувшись к ней, пояснил Иван. - Сам свою машину поставит посреди двора, на газоне, а потом ему, видите ли, выезд загораживают!

- Ну его, не связывайся, - попросила Ирина.

- Да нет уж, свяжусь! Объясню ему популярно и доходчиво

Иван, быстрым и решительным движением надев снятый со спинки стула пиджак, пошёл к выходу, на ходу потрепав Мишку по и без того взъерошенным волосам.

- А ещё пожарную машинку обещал, - напомнил сын. - А вот Танька говорила

- Куплю, - коротко бросил Иван. - Сразу, как вернусь. А сестру надо Таня называть Ириша, иди сюда! Платком мне на прощание помашешь!

Ирина вышла в коридор и встала, молча, опустив голову, у двери.

- Не грусти, - сказал ей Иван, погладив по плечу. - Ничего особенного, обычная деловая поездка. Мало ли их было? Что ты, в самом деле

- Знаешь, - тихо ответили Ирина, - нехорошо на душе И сон ещё приснился

- Так, - прервал её Иван, - со снами и приметами мы потом разберёмся. Всё, радость моя, не печалься!

Он поцеловал жену и наклонился к сыну.

- Без фокусов! - строго сказал он Мише. - Если ещё раз баба Маша пожалуется, что ты ей бумажки на балкон бросаешь

- Это парашютисты были! - решительно возразил Мишка. - Я их даже не поджигал!

- Всё! - строгим голосом сказал Иван. - Ещё один десант - и останешься без пожарной машины. Дай пять!

Он хлопнул сына по подставленной ладони.

- Сестра проснётся - передай, что

- Не-а! - перебил папу Мишка. - Ничего не передам. Она дразнится

Иван подхватил загодя оставленный в прихожей портфель, открыл дверь и вышел на лестничную клетку.

"Передай привет генералу! Что там нового? Как Павел Владимирович поживает? Что-то давно он нам не звонит".

"Сам понимаешь, занят. Такие события грядут!"

"Да ладно, события Обычная проверка. Прощупываем потихоньку. В одном месте надавим, в другом. Где помягче, где пожёстче. Ничего особенного. Пока команды не было, ведём себя тихо. Твои ребята, вроде, на прошлой неделе три зала прошерстили?"

"Это другая контора была, не наши с тобой подопечные. Наши-то законники, правильно жить хотят, заразы! А те, с которыми мои ребята поработали, люди попроще, вообще без вывесок сидят, "левачат" потихоньку прямо у нас под носом".

"И чего?"

"Да, срубили с них помаленьку. Закроем их на неделю, а потом подышать дадим. Наш паренёк порулит там немного, дальше подумаем Может, что серьёзное по деньгам получится. Серьёзное, конечно, по нашим меркам"

"Понятно, что не по генеральским. А с этими, "правильными", как решим? Указания были?"

"Были, потому и звоню. В их главный офис на этой неделе наведаться бы"

"Вот что они получат, а не миллиардные инвестиции"

1.

Поначалу год не казался тяжёлым.

Начинался так же, как и прошлые годы: чересполосицей будничных удач, мелкими монетками рассыпанных по серым дням, и неизбежных для каждого предпринимателя досадных, хотя пока и не слишком обременительных для кошелька потерь.

Год начинался спокойно и ровно.

Дни шли за днями, не ускоряя движение своё, до той поры, пока вдруг

Опять, опять это вечное - вдруг!

Не случай, не трагедия, не надлом. Просто жизнь изменилась. Стала другой.

Конечно, он ждал перемен. И думал, что готов к ним.

Ещё два года назад начались перемены, осложнения в бизнесе. Но тогда казалось, что это лишь временные трудности, которые легко можно будет преодолеть.

Немного приспособиться к новым условиям, укрепить связи с нужными людьми, изменить технологии бизнеса, сдавать в аренду то, что раньше продавал, снизить цены, перетрясти склады.

Всё это, если хорошенько разобраться, частности, мелочи, технологические детали.

Главное - дело останется прежним.

Его бизнес, игорный бизнес, как и прежде будет приносить доход. Стабильный доход, предсказуемый, просчитанный.

Будут правила, пусть новые и поначалу не вполне понятные и привычные, но они будут, а, значит, в конце концов, всё вернётся на круги своя.

Круги прежних, спокойных дней.

И можно будет снова строить планы, развиваться, открывать новые залы - здесь, в этом городе, в этой стране. Здесь, где ещё недавно было так ясно - куда двигаться, зачем и, главное, с кем продолжать путь.

Но потом

Все эти инициативы властей, заказные статьи в газетах, "глас народа", интервью народных же депутатов, у которых, как на подбор, на диво ясные и светлые глаза

Этот закон

Ставицкий усмехнулся.

Подтянул ближе блокнот и нарисовал чёрным маркером на листе большой, во всю ширину листа, кукиш.

Закон!

Закон об игорном бизнесе.

Игровые зоны на заброшенных участках земли в далёком Алтайском краю, или на берегу Азовского моря, где с начала времён никто и слыхом не слыхивал об игорном бизнесе, где для строительства даже самого скромного, плохонького зала на три игровых аппарата пришлось бы километров за семьдесят тянуть линию электропередачи, прокладывать трубы для подачи воды и строить очистной коллектор для канализации, за те же семьдесят километров завозить продукты для пожелавших перекусить игроков, а рядом с залом - построить небольшой дом для сотрудников игрового зала, а ко всему этому трёхаппаратному великолепию - протянуть дорогу европейского качества от ближайшей автомагистрали, а там и где-нибудь поблизости частный аэропорт выстроить для ВИП-персон, которые пожелают сменить казино Монако на степи Азова.

"Глупость!" подумал Ставицкий и нарисовал рядом с кукишем восклицательный знак.

"Вот что они получат, а не миллиардные инвестиции. Казино на пустом месте строить? Никакой Лас-Вегас наш бизнес не потянет. Это очевидно! Да и кто из клиентов на Алтай поедет? Калининград - ещё куда ни шло. Европа рядом, Польша, Литва. Может, от Швеции паром будет ходить. Негусто, конечно, но какое-то количество посетители те залы наберут Если, конечно, их вообще строить будут. На Дальнем Востоке"

Ставицкий вырвал лист из блокнота и выбросил в корзину для бумаг.

"На Дальнем Востоке - на китайцев вся надежда. У них игорный бизнес прижали донельзя, так что, вполне возможно, десяток приграничных казино на китайских деньгах какое-то время продержатся. Но нам-то, московским конторам, куда лезть? За полтора года в Краснодарском краю город выстроить, от фундаментов до крыш?"

Ставицкий тяжело вздохнул и нажал кнопку громкой связи.

- Таня!

- Билеты заказаны, гостиница забронирована с пятницы до понедельника, - тут же отозвалась Таня, молоденькая секретарша генерального.

"Вышколена, однако" с удовлетворением отметил Ставицкий. "Дура, но вышколена".

"Впрочем, хорошо, что дура" подумал Ставицкий и улыбнулся каким-то своим, потаённым мыслям. "А то Лариса у меня наоборот Шибко умная!"

Впрочем, улыбка и приятные мысли о вышколенной секретарше не слишком согрели душу.

На душе было холодно и тревожно. Так холодно, что и сейчас, в июльскую жару, трясло от мелкого озноба.

Генеральный директор компании "Голд Слот", фирмы-оператора крупных и известнейших в столице игровых сетей "Премиум Гейм", "Остров Удачи" и "Голд Квест", казино "Оливер клаб" и прочая, и прочая, Николай Романович Ставицкий готовился к встрече с главный акционером и фактическим владельцем игрового холдинга Александром Олеговичем Войковым.

К встрече и тяжёлому разговору.

Серая кожаная папка лежала на краю стола. Ставицкий старался не смотреть на неё, но взгляд его против воли неизменно останавливался на этой папке с докладом.

Докладом Войкову о закрытых игровых залах, простаивающих на складах игровых аппаратах, грядущих увольнениях.

"Да чёрт с этим со всем!" с неожиданно накатившей злостью подумал Ставицкий.

Он встал, вышел из-за стола.

Снял со спинки кресла и набросил на плечи пиджак. Заложив руки за спину, встал у окна.

Проводил взглядом летящий по ветру серый, поздний тополиный пух.

И пальцем нарисовал на стекле цифру "10".

Ровно столько месяцев отводил теперь Ставицкий для ликвидации бизнеса в России.

Не больше.

Именно об этом он и написал в заключительной части доклада. Эту часть доклада, самую закрытую, тайную, сокровенную, Ставицкий готовил лично, не доверяя аналитикам и финансистам.

И график вывода бизнеса из России высчитывал сам.

Получилось - десять.

"А если?.."

И опять от волнения закололо, захолодело сердце, словно с кровью выталкивало мелкие крупинки льда. И запершило в горле.

"А если - в расчётах ошибка?"

Ставицкий зажмурился и покачал головой.

Нет. Хватит сомневаться!

Он подошёл к столу и снова нажал кнопку.

- Таня, Романов вылетел?

- Через три, рейсом,.. - защебетала Таня.

- Понял, - прервал её Ставицкий.

И сам удивился тому, насколько низко, хрипло и грозно зазвучал его голос.

"Связки, что ли, садятся?"

- Телефон успел уже отключить?

- Да, - почему-то виноватым голос ответила Таня.

"Ну, это он любит - в середине дня отключаться" отметил Ставицкий.

- Как телефон у него заработает, набери его. Попроси связаться со мной.

Ставицкий отключил связь.

И набрал на мобильном номер водителя.

- Серёжа, машину

Откашлялся.

- Слушаю, Николай Романович, - отозвался водитель.

- Машину через час, - сказал Ставицкий. - К третьему подъезду. Пара встреч в городе, потом

Помедлили немного, и выдохом закончил:

- В аэропорт!

2.

Охранник на входе протянул было руку с зажатой в ней продолговатой коробкой сканера, но, узнав начальника, замер и сконфуженно отступил назад.

- А, кого видим!

Левковский, директор казино, с радостной улыбкой подошёл к Романову, прямо сквозь коротко пискнувшую рамку металлоискателя.

Левковский, розовощёкий, низкорослый крепыш в чёрном, с "искрой", идеально подогнанном к его приземистой фигуре костюме, засуетился вокруг Романова, запрыгал едва ли не вприсядку, одновременно обеими руками подавая ему одному понятные знаки замешкавшимся и откровенно растерявшимся охранникам.

- Не обращай внимания, Иван Сергеевич, - затараторил Левковский. - Расширяем штат, новые люди. Охранники у нас ребята хорошие, проверенные. Корпоративные курсы прошли, работают грамотно. Вот только начальство пока не узнают, не привыкли

- Да ладно тебе, Лёня, - отмахнулся Романов. - Правильно всё. Не суетись Я, собственно, пообедать к тебе. У тебя, помнится, ресторан тут неплохой?

- Посетители не жалуются, - ответил Левковский.

И, быстро выхватив мобильный телефон, набрал номер.

- Нина, я на совещании, у себя буду не скоро. Записывай, кто звонит. Ильяса не отпускай, у меня весь день сегодня в разъездах!

Повернулся к Романову и махнул рукой.

- Пошли, Иван Сергеевич. Полюбуешься на наше великолепие.

Прохладный полумрак и мягкая подсветка жёлто-оранжевых напольных светильников в ресторане так приятно контрастировали с режущим глаза солнечным светом и жарой июльского полдня, в пекле которого второй час поджаривалась Москва.

- В пробке простоял

Романов сбросил пиджак и повесил его на спинку стула.

- Уже и кондиционер с трудом спасает.

Левковский понимающе кивнул.

- Беда, Сергеич, согласен. Сам иногда по полтора часа до работы добираюсь, хотя и живу - не сказать, чтобы далеко.

Девушка подошла к их столу и остановилась чуть в стороне, шагах в двух.

- Вот, - Левковский показал на неё. - Светлана, восходящая звезда игорного бизнеса

Ира смущённо заулыбалась и на подошла ближе.

- Леонид Николаевич, вы подписать обещали

Левковский развёл руками.

- И за обедом покоя не дают.

- Правильно делают, - заметил Романов. - Шевелиться надо, ребята, шевелиться. Кем, кстати, Света работает?

- Пит-босс, - коротко ответил Левковский и подошёл к девушке.

Взял у неё из рук бумагу, быстро прочитал (Романову показалось, что, скорее, просмотрел "по диагонали") и коротко черкнул на уголке подпись.

- Смотрю, людей набираешь? - спросил Романов Левковского, едва тот вернулся за стол.

- Набираем, учим, - ответил Левковский и подозвал официантку.

- Катя, меню принеси, пожалуйста. Только корпоративное. И пару соков. Тебе какой?

- Яблочный, - коротко ответил Романов, перелистывая захваченный им в фойе рекламный буклет.

- Яблочный и грейпфрутовый.

Официантка кивнула и через полминуты принесла на широком, серебристом подносе два высоких стакана с соками, два альбома меню в мягких кожаных обложках, плетёную корзинку с подогретыми, хрустящими булочками, завёрнутые в широкие льняные салфетки столовые приборы и фигурную тарелочку с мягким чесночным маслом.

- Аппараты, смотрю, в зале поменял? - спросил Романов, откладывая буклет.

- Меняю потихоньку, - ответил Левковский. - Восемь новых. И в пяти аппаратах игры поменяли. Что поделаешь, приедаются игры, народ новизны требует

Они заказали обед, и некоторое время сидели молча.

Левковский был явно взволнован неожиданным визитом начальника (сам заместитель Ставицкого! не каждый день появляется, и не каждую неделю в прошлый раз, кажется, в середине июня был), и пытался понять, что же привело заместителя генерального, да ещё и перед самым отъездом в Италию, в казино.

- А рулетка? - нарушил, наконец, молчание Романов. - Ты говорил, что новую заказал?

Левковский кивнул в ответ и отодвинул в сторону недоеденный салат.

- Заказал, конечно. В Словении. Роскошный стол, отделка - чудо! Да там, сам понимаешь, с доставкой проблемы. Мне тут логистик ваш, Савченко, звонил. Прямо плакался, едва не рыдал в трубку, что я ему всю жизнь испортил. Размеры у этой рулетки - три на три метра, с упаковкой и того больше. Авиацией не повезёшь, ни в один грузовой люк не лезет. Не чартером же её тащить, в самом деле!

- Чартером накладно, - согласился Романов.

- Вот и плачется, - продолжил Левковский. - Фурой везти - тоже проблема. В еврофуру не засунешь, потому как по ширине не проходит. Как ни крути - не лезет.

- Что решили? - спросил Романов.

Левковский пожал плечами.

- А что мне решать? Савченко решает. И кляузы на меня строчит, что я с ним вывоз не согласовал

"Чего же ты ко мне прикатил, Сергеич?" встревожено думал Левковский. "Не просто же так, не кухню нашу оценить Тем более, что директор по оперированию тебе и без того всё, что нужно рассказывает. Не сомневаюсь".

Впрочем, Романов и сам ответил на не заданный им вопрос.

- Времени у меня мало, Лёня. В Шереметьево пора. Боюсь, по пробкам этим не успею. Так что разговор будет коротким, да и обед тоже.

- Делегацией летите, как я слышал? - уточнил Левковский.

- Да

Романов усмехнулся.

- Лариса главная. И нас ещё трое.

- Почему не тебя главным? - с притворным удивлением спросил Левковский.

Хотя ему-то было понятно - почему.

Лариса Ставицкая, молодая, красивая, энергичная женщина, когда-то сама попросила генерального директора, своего мужа, доверить ей отдел рекламы и маркетинга. Произошло это всего полгода назад, но отдел с тех пор вырос с трёх до семи человек, активно заработал на выставках и стенды компаний холдинга, и без того не обделённые вниманием, теперь были просто переполнены посетителями.

- Ну, по её части проект, - ответил Романов. - Она же итальянский проект разрабатывала, партнёров искала. И, потом, она умеет работать. Люди с ней на контакт идут

"Конечно, иду" мысленно заметил Левковский. "Блондинка, ноги от шеи Итальянцы на таким с пол-оборота идут".

Но вслух, понятно, ничего не сказал.

- А я что

Романов подмигнул Леониду.

"Понимаю, не глупый" подумал Левковский. "Глаза и уши генерального Только вот кто за тобой присмотрит?"

Не то, чтобы он не доверял Романову. Просто видел (хоть на такое большое начальство смотрел, в основном, издали), что энергичный и амбициозный Романов отнюдь не с лёгкой душой выполняет работу заместителя, чья инициатива ограничивается подчас волей генерального.

Но знал он и то, что Романов не просто заместитель Ставицкого, не просто давний его партнёр, а друг. Друг, которому генеральный доверяет.

Правда, не друг семьи.

"Лариса-то без году неделя как жена" с неодобрением вспомнил отчего-то Левковский жену генерального. "А туда же, в каждое дело влезть норовит"

В любом случае, с Романовым лучше не откровенничать. Он мужик прямой, к интригам не склонен, но да чем чёрт не шутит - сболтнёт как-нибудь ненароком генеральному, передаст, так сказать, мнение народа.

Этак и из кресла можно вылететь.

- Общая, так сказать, работа, - от себя добавил Левковский. - Всё понятно

- Понятливый ты мужик, Лёня, - сказал Романов.

Фразу эту он произнёс медленно, почти по слогам, отчего Левковскому она показалась угрожающей.

"Нет, ну чего ты от меня хочешь?"

Романов наполнил пока минеральной водой, пригубил немного, и продолжил.

- Так вот, Леонид. Приехал я с тобой поговорить об одном важном деле. Ты, как я посмотрю, оптимистично настроен. Людей набираешь, штат расширяешь. Замена техники у тебя полным ходом идёт. С надеждой в будущее смотришь?

Левковский молчал.

- Это вопрос, - уточнил Романов. - С надеждой смотришь?

- С ней самой, - ответил Левковский и почему-то посмотрел по сторонам.

- Хорошо, - сказал Романов. - Надежда - это хорошо. Руководитель должен быть оптимистом. А сколько нам дышать осталось, помнишь?

"Вот он о чём!" догадался Левковский.

И с готовностью ответил:

- Как положено, до две тысячи девятого А к чему это ты? Времени ещё достаточно, юристы у меня за ситуацией следят. У нас тут, в московских краях, всё пока тихо. Работать дают, кислород не перекрывают. По крайней мере, сейчас дышать ещё можно Аппараты ввозить стало сложнее, но для моей-то конторы это не так критично. Мы же тут не продавцы, а операторы. Зал, конечно, большой, но тут десятки аппаратов, а не сотни и тысячи.

- Девяносто пять, - уточнил Романов. - И десять столов. Так?

- Так, - согласился Левковский. - Но у Марата, к примеру, зал раза в два побольше нашего будет. У меня люди на столах деньги, в основном, оставляют, а не в аппаратах. На столах, понятно, фигурально выражаясь. Фишки, карты, рулетка - вот основной профиль. С законом, конечно, подгадили малость, но ведь это не трагедия. В конце концов, власть ещё и одуматься может. До девятого года. Так, Иван Сергеич?

- Вот я и говорю, - резюмировал Романов. - Оптимист ты, Лёня.

Романов потянулся к портфелю и вынул блокнот и ручку.

- У генерального скоро совещание в верхах

Романов выразительно посмотрел на потолок.

"Вот оно что!" догадался Левковский.

- Так что хочу кое-что записать. Так, себе на память. Скажи-ка, друг любезный

Левковский с готовностью придвинулся к столу так, чтобы быть ближе к Романову.

- Давно ли ты с нашим куратором из мэрии встречался, и какие условия он тебе объявлял. Не хотел это с тобой по телефону обсуждать. Сам понимаешь, какая тема

"Твою!.." подумал Левковский.

Но фразу не закончил.

Ругаться он не позволял себе даже мысленно.

3.

Экран покрылся сплетением разноцветных линий. Победный марш полился из динамиков и Софья радостно подмигнула мужу:

- Триста сорок баллов за десять минут! Хоть по секундомеру засекай.

Владимир и впрямь посмотрел на часы, засекая время.

- Может, хватит, котёнок? Всё-таки день в разгаре, дел полно. Не вечер же

- Вечером - другое дело! - азартно ответила Софья и потянулась к пепельнице, заботливо поднесённой сотрудником казино.

- Вечером - совсем другая игра, по крупному!

Она нажала на кнопку. На экране аппарата закрутились колёса с нарисованными разноцветными фруктами, цифрами и латинскими буквами, замелькали лимоны, апельсины и сливы, тройки и единицы, пятёрки и девятки; замелькали в убыстряющемся беге, слились в красно-оранжево-зелёные полосы.

Владимиру показалось, что теперь музыка зазвучала уже не победно, а как-то тревожно, с отчётливо слышными раскатами нервной барабанной дроби.

- Может,.. - начал было он.

- Вот так! - воскликнула Софья и снова нажала на кнопку.

Скорее, даже не нажала, а отчаянно, наотмашь шлёпнула по ней пальцами.

Колёса остановились, снова линии расчертили экран, и аппарат затрубил победно. Но теперь победа была на его стороне.

- Минус десять, - мрачно констатировал Владимир. - Слушай, лапа

- Не мешай! - прервала его Софья и протянула руку. - Давай, давай! Меняем тактику!

- Повышаем ставки? - обречённо спросил Владимир. - А как же вечер, большая игра?

- Вот сейчас подготовку к вечеру и начнём! - задорно сказала Софья. - Я эти австрийские ящики хорошо знаю

И она похлопала ладонью по панели аппарата.

- Девяносто шесть процентов отдадут, не меньше! Володька, точно тебе говорю!

- У меня важная встреча сегодня, - заметил Владимир и тоскливо посмотрел на часы.

- Ну и иди! - отрезала Софья. - Только жену без денег не оставь!

Владимир вздохнул и вытащил из кармана несколько тысячерублёвок. Посмотрел как бумажки, одна за другой, с еле слышным жужжанием исчезают в купюроприёмнике.

И, вздохнув, погладил Софью по плечу.

- Ради бога

- Отстань! - резко ответил и Софья. - В три часа, как договорились. Я всё помню!

Владимир повернулся и пошёл к выходу.

Софья посмотрела ему вслед. Она и сама не могла понять, отчего это вдруг ей сейчас стало жалко мужа. Должно быть, из-за этой его покорности, из-за его фигуры, ставшей сейчас такой сутулой и нескладной, из-за опущенных плеч, из-за

"Да чёрт с ним!" подумала она.

Понимая, что эта бесшабашность её и весёлость становятся наигранными.

"А, может быть, я не его жалею, а себя?"

Всего лишь игра. Не жизнь, нет. Всё хорошо в семье, муж любит её. Он прилично зарабатывает, он так хорошо контролирует семейный бюджет

"Зануда! И деньги зажимать стал!.."

И пока нет детей.

"Пока?"

Нет, это кажется. Её призрачное отражение на экране не улыбается. Вовсе нет.

"Да, пока! Конечно, будут. И не надо улыбаться!"

Или - уже нет?

Он оставил её. Наедине вот с этим экраном. Наедине с её игрой.

"Но это же всего лишь игра. Правда, Володька? Я же знаю, что это слабость. И, пожалуйста, не надо читать мне лекции о всяких маниях. Да, у женщины могут быть слабости. Но ты же сильный, правда? Вот и будь сильным. И снисходительным. У нас всё будет хорошо. Ты сам это знаешь. Да, конечно, ты сам говорил, что можно тратит время на другие занятия. Но эти занятия, поверь мне, потребуют куда больше времени, чем невинное сидение в игровом зале. Вот тогда, дорогой, я действительно буду пропадать в офисе. И не смогу уделять тебе столько времени и внимания, сколько уделяю теперь! Ну да, конечно! Об этом ты не подумал. А вот, как видишь, подумала. За тебя, и за себя. Так что"

И Софья снова повернулась к аппарату.

И только на мгновение, на коротком этом повороте, мельком она увидела высокого, статного мужчину в тёмном, не по жаре, костюме, что шёл к выходу вслед за её мужем.

И услышала обрывок кем-то произнесённой вполголоса фразы:

"Сергеич, не волнуйся с отсрочкой"

"Интересный парень" отметила Софья. "И походка у него такая уверенная. Хозяин или почётный гость?"

Почему-то ей ещё раз захотелось посмотреть вслед этому мужчине.

Но тут (и когда она успела снова нажать на эту треугольную, с бело-синей подсветкой кнопку!) снова закрутились волшебные колёса.

И внимание её переключилось на экран.

4.

После обеденного перерыва Лена вышла в курилку.

Двое девчонок из финансового отдела, белокурая, смешливая Даша и её подруга, темноволосая и куда более серьёзная Анна ("на весь мир обижена" поддразнивала её Даша), стояли у выхода на лестницу и о чём-то шептались.

"Косточки моют" отметила Лена. "Интересно, кому?"

- Ой, Ленка!..

Даша повернулась к ней и всплеснула руками, будто от нечаянной радости.

- А мы тут о тебе То есть, так и подумали, что тебе интересно будет.

"Точно, мне и перемывали" догадалась Лена.

Ей стало грустно. Так грустно, что она едва не повернулась, чтобы уйти, но сделала этого. Только потому, что испортить отношения с этими офисными сплетницами - это подлить в огонь слухов не масло, а, пожалуй, полбочки отборного бензина.

- Что интересного-то? - с притворным удивлением спросила она.

"Опять, конечно, соврут что-нибудь"

Но новость и в самом деле оказалась интересной.

- Лариса-то сама себя в Италию откомандировала, - затараторила Даша. - Представляешь?

- Да она сама себя постоянно командирует, - ответила Лена. - Что тут удивительного?

Даша прыснула коротким, задорным смешком и отрицательно помотала головой.

- Ой, не скажи! Таких людей себе набрала!..

- Да ладно врать-то! - не выдержала Анна. - Почему сразу - "набрала"? Двое из её отдела. Они и так Италией занимаются. Ещё двое из оперирования

- И Ро-ма-нов, - нараспев произнесла Даша.

- Хватит серенады петь, - рассердилась Лена.

Теперь-то намёк ей был понятен.

- Глупости всякие

- Ну, он же у нас такой видный мужчина, - и Даша зажмурилась на мгновение.

- Действительно, хватит, - сказала Анна. - Доболтаешься, Дашка, слово тебе даю! У шефа с Романовым отношения давние, дружеские. Так что нечего тут слухи распускать.

- Да боже мой! - возмущённо воскликнула Даша.

И Лена могла бы поклясться, что возмущение это выглядело очень даже натурально.

"Вот дрянь такая!" подумала Лена. "И как ей удаётся такие ясные глаза делать?"

- Чего я такого сказала? - с удивлением (тоже вполне натуральным) переспросила Даша. - Просто, интересно Ничего особенного.

Анна, в последний раз затянувшись (нарочито медленно и задумчиво), бросила длинный ещё окурок в стоявшую у окна серебристо-чёрную пепельницу на высокой металлической подставке.

- Хватит! - решительно сказала Анна. - А то сейчас досмеёмся

Развернувшись, она быстрым шагом вышла из курилки.

- Струсила, - заметила Даша.

И тут же продолжила:

- Ты, Лен, не обращай на неё внимания. Она всё время трусит. Отчёт сдавать - у неё трясучка в коленях, документ какой-нибудь подписать - сразу обморок. Чуть что, так она сразу начинает кричать, что это к ней не относится. Вот и сейчас она осторожничает.

"Чего это она разоткровенничалась?" подумала Лена.

- Вот и сейчас А чего такого я сказала? - продолжала Даша.

Вопрос этот, понятно, был риторическим и Даша, даже для вида не выждав секунды для получения ответа, хмыкнула презрительно и продолжила:

- Тоже мне, защитница начальства. Можно подумать, никто не знает, какие она с главбухом дела крутит

- Я не знаю, - возразила Лена, вытаскивая из плоской пачки "Вог" сигарету.

- Да ладно тебе! - отмахнулась Даша. - Ну, может Да нет, мне-то не рассказывай!

- Правда, не знаю, - повторила, закуривая, Лена. - И какие дела они крутят?

Даша попыталась что-то сказать, открыла было рот и даже успела произнести что-то вроде: "с их-то откатами", но потом быстро осеклась, замолкла и как-то подозрительно покосилась на Лену.

Та стояла с самым невинным и нелюбопытным видом, флегматично и подчёркнуто спокойно выпуская серо-синий дым, облачками расплывающийся на пыльном офисном солнце.

- Так что? - спросила после минутного молчания Лена. - Ты уж скажи, а то всё слухами да намёками. То про Ларису, то про главбуха Может, и мне интересно будет. Сидишь весь день за компьютером, бумажки раскладываешь, перепечатываешь. Жизни никакой не видишь. А тут оказывается, столько новостей.

- Да вот,.. - как-то совсем неопределённо ответила Даша. - Это я так

"Дура я, дура! С кем разговорилась? С Ленкой? Забыла, с кем она!.."

- Ничего интересного! - решительным уже тоном продолжила Даша. - Так, болтовня одна. Чего тебе голову забивать? Тебе ведь и так

"генеральный много чего рассказывает" хотела было продолжить Даша, но вовремя спохватилась.

- Ты и так на совещаниях присутствуешь, - выкрутилась на ходу Даша. - Больше нас знаешь. А я вот, к примеру, вообще не знаю, дадут премию за первое полугодие, или нет.

- Дадут, - успокоила её Лена. - Генеральный из командировки вернётся, и подпишет. Я ему уже приказ подготовила и список сотрудников.

- Из командировки! - обрадовано воскликнула Даша.

И засмеялась. Теперь уже искренне.

- Тоже в Италию?

- Во Францию, - поправила её Лена.

И строгим голосом добавила:

- Даш, хватит уже за начальством следить. Кто куда поехал

"Кто с кем"

- Да я так, из любопытства.

Даша отмахнулась. Потом шутливым жестом приложила палец к губам.

- Никому!

Лена отвернулась. Почему-то сейчас поведение Даши казалось ей уже не легкомысленным, а, скорее, раздражающим.

Или, точнее

"Угрожающим, что ли?" с удивлением подумала Лена.

Все эти намёки, якобы легкомысленная болтовня

"Ты хочешь сказать, что всё знаешь?" спросила Лена.

Не вслух, конечно. Мысленно. Про себя.

"Ну и что?"

Она резко повернулась.

Но Даши уже не было. Только едва покачивалась неплотно закрытая дверь.

"Сплетница!" прошептала Лена.

И, на выдохе выпуская дым, повторила:

"Глупая сплетница"

5.

Едва заметная голубоватая дымка на небесно-зимнем стекле. И не поверишь, что внизу, километрах в девяти отсюда по вертикали, жаркое лето.

Позади - город, толчея машин, на километры растянутые автомобильные пробки, горький запах солярки, обморочная духота, липкий чёрный асфальт, шелест лениво крутящихся в полдневном мороке шин. Позади - Шереметьево, рамка на входе, звонок ("выньте мелочь из карманов!"), первая спасительная прохлада ВИП-зала, глоток минеральной, таможня, регистрация, жёлтые цифры на тёмных страницах табло ("да это не наш рейс! вон там - наш!"), снова рамка ("и обувь снимать?"), терминальный "рукав", самолёт

Самолёт в небе. Второй час пути. Поля внизу, зелёные полосы - уже не Россия, должно быть.

Романов вытянул ноги, до сладостного хруста растягивая суставы.

"Тяжело всё время сидеть. Что за жизнь?"

В бизнес-классе, конечно, удобней. Кресла просторней и мягче, подставка под ноги, подлокотники шире, а, главное, больше расстояния между сидениями.

Романову, высокому и широкоплечему, всегда были неудобны тесные пассажирские ряды. Правда, неудобны были в те времена, когда не летал он ещё бизнес-классами, а так, обычными, экономическими.

А ведь в те времена - ох, как же пришлось помотаться по России! Два десятка городов, не меньше, пришлось облететь. А некоторых гостить и по много раз.

А ещё можно вспомнить и кровати в провинциальных гостиницах. Впрочем, на тех кроватях и низкорослому человеку было бы неуютно.

Пару раз, кажется, приходилось и в аэропорту ночевать

"Завёл шарманку!" рассердился сам на себя Романов.

Нет, не то, чтобы он сознательно гнал эти воспоминания прочь. Не то, чтобы были они ему неприятны. Просто он считал их проявлением излишней сентиментальности и, отчасти, какой-то потаённой, до конца неосознаваемой и потому особенно опасной жалости к себе, жалости, которую он не терпел и никогда не допускал.

Почти никогда

"А, может, именно сейчас я себя и жалею? Намучился, бедолага, в кондиционированной машине?"

Все эти дела, закрутившаяся бешеная спешка, неожиданная поездка шефа во Францию

"Чего засуетился? В начале года же всё оговаривали".

А ещё Да, он сам уговорил жену уволиться с работы, чтобы больше внимания уделять детям.

"А Ставицкий-то свою жену к себе на фирму устроил!" возражала супруга.

"Семья молодая" возражал Романов.

Хотя шеф не так уж молод. Николаю под пятьдесят. На семь лет его старше. И семь лет они знакомы.

"молодая. Детей нет. Вот когда появятся, тогда посмотрю, как у него получится их воспитывать, с двенадцатичасовым рабочим днём".

"Да они няни наймут!" упорствовала супруга.

Помнится, тогда он сказал что-то вроде: "Это их дело! А я не позволю"

Не позволю, что его детей, Мишу и Танечку, воспитывала не родная мать, а какая-то няня.

Нет уж, давай-ка, мать, ты сама.

"Или, думаешь, доходов заместителя генерального на четверых не хватит?"

Это не упустил случая так вот незаметно, ненавязчиво прихвастнуть.

Хотя, какой там - ненавязчиво. Ира, жена его, всё поняла.

"Опять ты про свои доходы, Ваня? Беда с твоими деньгами"

Почему беда?

- Слышишь, народ смеётся?

На кресло рядом с Романовым не сел, а как-то тяжело и грузно плюхнулся Виталий Никонов из отдела оперирования.

Живой, энергичный и до крайности (иногда чрезмерно) общительный Виталий (подчинённые его за глаза иначе как "Виталя" и не звали) от выпитого в полёте (и немного - в аэропорту) погрустнел, обычно стремительные его движения стали замедленными и неуверенными, а речь - невнятной, но прежней тяги к общению он не утратил.

Не утратил настолько, что рискнул в таком вот ("не парадном" промямлил Виталий) виде подсесть к начальству.

- Виталь, я ведь и уволить тебя могу за такое непотребство, - с ходу попытался отрезвить его Романов.

Впрочем, он и сам понимал, что попытка будет неудачно.

- Сергеич!

Виталий с провинциально-театральным пафосом приложил ладонь к груди.

- Всё - только бизнеса ради. Расслабляюсь перед выставкой. Настраиваюсь на общение с будущими деловыми партнёрами. Готовлюсь к встрече с землёй Микеланджело, так сказать, Леонардо да Винчи и папы римского Бенедикта

- Папа - немец, - прервал его Романов. - Надоел ты, дружище Никонов, со своим весельем в рабочее время. То в офисе день рожденья начинаешь в одиннадцать утра отмечать, то в командировке развеселишься.

- Да я,.. - начал было Виталий.

- Докладывают мне, докладывают, - прервал его Романов и выразительно постучал по краю подлокотника пальцем. - Нечего оправдываться! Эх, Виталий, кабы не твоя способность, если надо, до полуночи в офисе засиживаться - штрафанул бы тебя пару раз за твои невинные шалости, это точно!

Никонов в демонстративном раскаянии склонил голову, украдкой при этом ухмыльнувшись.

Уж он-то знал, что грозный на вид Романов - не сторонник и не любитель штрафов и увольнений. Хотя при случае накричать, конечно, может.

А вот Ставицкий и накричит, и уволит в пять секунд Ну, хорошо, не в пять секунд. В положенные две недели. Но непременно уволит.

"Хорошо, что генеральный с нами не летит" подумал Виталий.

И от этой мысли осмелел и приободрился.

- Так на чем там народ смеётся? - спросил Романов.

Никонов, не поворачивая головы, показал большим пальцем куда-то за спину.

- Лариса зажигает

"Дался ему этот молодёжный жаргон!" с раздражением подумал Романов.

В свои сорок с небольшим он считал себя вполне ещё молодым человеком. Но настолько же молодым, чтобы терпеть все эти "зажигает", "превед" и прочие словечки родом из студенческого арго.

Но раздражение быстро сменилось удивлением, едва он посмотрел назад, на тот ряд кресел, откуда доносился смех.

Лариса, весёлая и раскрасневшаяся, что-то громко рассказывала своим подругам.

Две девушки из её отдела, Лида и Вероника, слушали её с широко раскрытыми от удивления глазами, поражаясь то ли словам её (которых Романов толком разобрать не мог, долетали лишь обрывки фраз), то ли новому, непривычному им виду обычно строгой и замкнутой начальницы.

Романов и сам был удивлён.

Лариса вышла замуж за Ставицкого чуть больше года назад, и на фирме работает - всего ничего

"Что-то часто я сегодня об этой Ларисе думаю" отметил Романов.

И сам себе мысленно погрозил пальцем.

и все эти месяцы ходила она по офису энергичной походкой деловой женщины (а самой-то двадцать пять лет от роду, блондинка с глазами ясными но ведь и впрямь - умна оказалась!), вид имея строгий и суровый.

Говорят, на девчонок своих иногда покрикивала, хотя на всех собраниях топ-менеджеров защищала их как могла.

Но ведь - не шутила же, не смеялась так задорно и беззаботно.

- От мужа вырвалась, - флегматично заметил начинающий уже подрёмывать в лёгком алкогольном забытье Никонов. - На свободу, понимаете ли, Иван Сергеевич. В края вольные, аппенинские

Романов повернулся к Виталия и набросил ему на голову клетчатый аэрофлотовский плед.

- Спи, болтун, - строгим голосом сказал Романов. - Накушаться изволил, так спи и не выступай! До самого Форли - чтобы я тебя не слышал.

Никонов кивнул в ответ и минуты через две послушно засопел, носом уткнувшись в уголок пледа.

"А ведь и правда!" подумал Романов. "Коля первый раз жену одну за границу отпустил. До этого она под его присмотром выезжала Конечно, производственная необходимость. Коле в Ниццу лететь, к Войкову на ковёр. Обсуждать будут, как бизнес спасть. А Лариса надо же, веселится! Ей как будто и дела нет, что муж мрачней тучи ходит".

Но странно Романов не осуждал Ларису. Более того, он поймал себя на мысли, что ему нравятся произошедшие с ней перемены, её новый вид, её смех и искренняя эта беззаботность.

И ещё - почему-то ему очень захотелось узнать, что же она там говорит девчонкам. Над чем они так смеются.

И почему Почему она смотрит в его сторону? Да нет, определённо она смотрит в его сторону.

"Глупости!"

Романов взял журнал и отвернулся к иллюминатору.

"Хватит, друг любезный. Женатый человек, в годах уже"

Годы? Помоложе Ставицкого, да и телом покрепче Молчи, молчи!

"а всё на девиц глазеешь, взгляды ловишь. Не стыдно?"

Нисколько. Удивительно, но нисколько не стыдно.

"Или решил каждый день жить, как последний? Мелочам радоваться, улыбкам, взглядам, простым словам? Надоело держать себя в узде, самому себе на шее затягивать ошейник, самому себе в рот заталкивать кляп Не сказать лишнего, не проболтаться, очередной секрет не выдать, цербером стоять на страже интересов компании. Вымерять, взвешивать Надоело! Может"

Он снова украдкой посмотрел в сторону Ларисы.

Почему ему сейчас так трудно отвести взгляд?

Или он тоже вырвался на свободу?

"может, наш бизнес - это и впрямь война? Как и бизнес вообще. Но ты, Сергеич, поди устал - на войне-то? Устал в сером офисном камуфляже ходить? Устал каждое слово в меморандумах и контрактах по три раза проверять? На травке хочется поваляться Так, фигурально выражаясь. На глупости тянет? На безумства? Тянет, признайся!"

Романов и сам не мог понять, что за бесёнок нашёптывает ему эти слова.

И из каких глубин души выскочил этот нечистый?

Нечасто его внутренний голос бывал таким саркастичным, и, одновременно, исповедально-откровенным.

"Что будет завтра, Сергеич?"

Ничего особенного. Сегодня - Форли и Римини, завтра - Рим, послезавтра

"Не о том речь, не о том. Вас раздавят, Сергеич. И ты это знаешь не хуже меня. Раздавят, сожмут прессом, если из-под этого пресса не успеете вылезти. Ты же знаешь, как наше государство умеет давить. Оно умеет давить! Оно умеет давить медленно, с наслаждением выжимая из бизнеса сок. И куда денешься, Сергеич? Где будешь ты через полгода? А где - Ставицкий? Знаешь, чем закончится ваша дружба?.."

Романов отчаянно замотал головой, отгоняя захватившие его безрадостные и неприятные ему мысли.

Самое же неприятное в них было то, что как будто

Нет, определённо - сейчас он мысленно повторял чьи-то слова. Тот самый, внутренний чертёнок, просто цитировал кого-то.

Его, Романова? Не сказанные им до сих пор, не произнесённые вслух, не озвученные сокровенные мысли?

Его мысли.

Или - другого человека?

"вы уж его не бросайте" услышал Романов голос Ларисы.

И вздрогнул.

Сам не понимая - отчего.

6.

С утра замучила одышка: не шутка, в его-то не юношеские годы почти полтора часа ходить по длинным коридорам, быстрым шагом подниматься по лестницам, да ещё и по улице переходить в другое крыло здания

Хлопотный день сегодня, хлопотный.

А что поделаешь - опять по приказу генерального технари потянули очередной кабель (какой-то там оптический, что ли? вот ведь напридумывают!). Потянули, конечно, через всё здание, и ещё какое-то ответвление у них там планируется. С этажа на этаж. С четвёртого, кажется, на пятый.

В общем, без него не обойдутся. Надо же всё проконтролировать, убедиться, и лично, самому убедиться, что с безопасностью будет всё в порядке. Конечно, технари у него под контролем, но контроль - это одно, а личное присутствие - это, конечно же, совеем. совсем иное.

Илья Петрович Гонеев, начальник службы безопасности холдинговой группы, служакой был старым и опытным.

Ну, не то, чтобы совсем старым. Это просто в некоторых организациях (в одной из которых и прослужил Гонеев без малого двадцать лет, следя всё за той же безопасностью, только в те времена была она не коммерческой, а государственной) на пенсию уходят рано.

В его случае - слишком рано.

Или наоборот - в самый раз.

В сорок

Так что в глубине души ощущал себя Гонеев совсем ещё нестарым человеком, у которого всё ещё впереди: и новая карьера, и новая жизнь, и новые возможности.

И ответственность тут такая Признаться, в прежней своей конторе Гонеев не видел таких премудрых технических штуковин, с помощью которых подчинённая ему служба безопасности держала под контролем офисы и линии связи холдинга.

"Скремблеры там всякие" с уважением нашёптывал себе мантры Гонеев. "Сканеры, генераторы, понимаете ли, шумов си-си-ти-ви какое-то, камеры везде Вот ведь чего творят, шельмецы! Додумаются же"

Но все эти приборы, системы контроля - ерунда. Ей богу, ерунда по сравнению с его опытом и, главное, связями.

Эти топ-менеджеры, франты офисные, денди никчёмные, что паркуют возле офиса новенькие свои иномарки с лакированными боками, носят дорогие костюмы и галстуки "Хуго Босс", нежную кожу своих розовых щёк ласкают дорогими одеколонами (а флакончик "Красной Москвы", небось, и в детстве не нюхали), все эти щёголи кичатся наивно своими знакомствами: с владельцами казино, игровых залов, складов, магазинов и офисов.

Прямо слушать их речи смешно, когда начинают они рассказывать о каком-нибудь ловком дружке-приятеле, что всего-то за полгода обороты какой-нибудь заштатной лавочки поднял раза этак в два

Глупости, братцы мои! Глупости вы говорите. Подумаешь, поднял. Стаханов он, что ли - руду на гора поднимать?

"Нет" подумал Гонеев.

Нет, ребятки. Приятели ваши до денег жадные, и глупы до крайности. И вы - такие же. Родились в хорошее время, когда таким вот глупышам деньги делать позволили. Ваша это заслуга?

Нет, братцы, не ваша.

Все эти ваши "достижения" - просто жадность, проявившаяся в подходящее для этого время.

Лет двадцать назад вы бы со своими "бизнесами" дальше подворотни не ушли, джинсой бы из-под полы фарцевали. До первой отсидки.

А там - либо сломались, либо

"То-то и оно!"

Не знаете вы страны, в которой живёте, как совершенно справедливо (правда, по другому поводу) говорил товарищ Андропов.

И шею бы себе сломали в пять минут, если бы не такие как он - Гонеев.

Ваш ангел-хранитель.

С его, действительно ценными, связями.

"Думаете, тяжело вас всех раздавить? Раздеть до трусов и за Можай загнать?"

Да не прикрывай он контору - здесь бы налоговики с убэповцами табунами ходили.

"А вы как думали? Сами же говорите, что ваш бизнес легальный, стало быть - денежки вы свои в налоговых давно "засветили", все ваши залы игровые под "колпак" давно попали, и каждая игровая точка, которую вы открываете - в особом журнальчике учтена. И когда вы по краю ходить начинаете - это тоже видно. Вы же яркие, заметные Попугаи, одним словом!"

Нет, к Ставицкому это, конечно, не относится. Он-то мужик опытный. Соображает.

Потому на безопасность денег не жалеет.

И на дружбу с теми самыми людьми, что прикрывают бизнес.

Вот взять хотя бы Свечина Или Трофимова из московского управления. Будут они о делах разговаривать со штатскими пижонами?

Нет, конечно. Это люди в погонах, люди солидные. Их всякими там умными западными словечками не проймёшь. Все эти "кешфлоу" да "дедактибл" им глубоко по одному месту Сами знаете - какому.

Они-то не на Западе живут, а здесь, в России. В России другие слова нужны, другие подходы. Слова нужны проще, а подходы - сложнее.

Ты не доказывай, что твой бизнес прибыльный. Велика ли заслуга? Ты вот лучше докажи, что лично ты прибылен. И именно на этом месте - возле бизнеса. Тогда другой разговор с тобой будет

- Так, ты чего тут стоишь? - окликнул Гонеев рослого, метра под два, широкоплечего охранника, что, понурив голову, стоял у двери его кабинета. - Почему не на рабочем месте? Что за моду взяли - в середине рабочего дня с вопросами подходить? После шести тридцати или по окончании смены, я же предупреждал!

Гонеев и в самом деле был раздосадован появлением охранника у дверей кабинета. Он-то надеялся по возвращении отдышаться, придти в себя, выпить чаю, проверить записи в блокноте Отдохнуть, в конце концов!

Замучили уже, бездари! По любым вопросам звонят, из кабинета на полчаса отлучиться нельзя - непременно кто-нибудь пожалует, и ведь наверняка не по важному делу, а так, с ерундой какой-нибудь, с которой и старший по смене может разобраться.

- Сами вызывали, Илья Петрович, - промямлил охранник и неуверенным, угловатым движением поправил края рукавов форменного чёрного пиджака.

- Фамилия? - строго спросил Гонеев, на ходу доставая ключи из кармана брюк.

- Воронов, "Остров удачи", - тихим голосом ответил охранник.

- Это фамилия у тебя такая - "Остров удачи"? - не выдержав искушения, спросил Гонеев и, распахнув дверь, широким начальственным жестом показал охраннику на стул.

- Проходи, садись

- Да не, - едва заметно улыбнувшись, сказал охранник. - Я от метро "Сухаревская"

- Да понял я! - отмахнулся Гонеев. - С точки приехал. Вспомнил я тебя, друг ситный, вспомнил!

С тяжёлым вздохом Илья Петрович опустился в качнувшееся под весом его грузного тела кресло и бросил на край стола синюю пластиковую папку, на глянцевой поверхности которой широкими сальными разводами отпечатались его пальцы.

- Давай, присаживайся, не смущайся. Стул ближе к столу двигай. Разговор серьёзный будет.

Воронов присел было на краешек стула, но тот так жалобно скрипнул хлипким пластиком под весом его могучего тела, что охранник, от греха подальше, пересел ближе к спинке и даже упёрся для чего-то локтями в гнутые подлокотники (быть может, надеясь, что хоть так он будет меньше давить на сиденье).

Гонеев налил в белый пластиковый стакан ледяной воды из стоявшего рядом со столом кулера. Подумав, разбавил немного горячей. Попробовал. Добавил немного ледяной.

И залпом выпил.

Охранник невольно сглотнул слюну.

- Ну? - отдышавшись, спросил Гонеев. - Чего скажешь?

Воронов, откашлявшись, произнёс:

- Он сам скандал начал.

- Кто? - будто не догадываясь, о ком идёт речь, переспросил Гонеев.

Он-то знал - "кто". Ему ещё вчера вечером доложили о драке в игровом зале "Остров удачи". И прислали копию жалобы от клиента.

- Ну, этот

Воронов вздохнул и снова откашлялся.

Гонеев быстрым движением выхватил листок из пухлой пачки, что лежала в лотке на середине стола.

- Петровский Гавриил Геннадьевич, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, - чётко произнёс Гонеев. - Этот - первый начал?

- Да я фамилию не запомнил, - ответил охранник.

Глаза его стали при этом по-детски удивлёнными.

"Откуда всё знает?"

- Залысины у него, в очках Вредный, сволочь! То ли выигрыш ему недодали, то ли ещё что Сначала с пивом хотел пройти, потом - давай пепел на пол стряхивать. И сыграл-то, говорят, рублей на сорок, а гонору, гонору

И охранник презрительно фыркнул.

- Та-ак! - нараспев протянул Гонеев.

И тон его Воронову не понравился.

- Клиент, значит, сложный попался?

Воронов поднял было руку, чтобы ослабить узел на галстуке, но вовремя одумался. Он прекрасно знал, что начальник не любит нарушений в форменной одежде. Особенно приспущенных галстуков.

Гонеев улыбнулся. Лицо его, широкое, скуластое, обычное хмурое - сейчас отчего-то засияло неискренней, пугающей добротой.

- А ты, защитник капиталистической собственности, инструкцию должностную читал? - спросил Гонеев тихим и вкрадчивым голосом.

Охранник кивнул.

- Читал, спрашиваю? - переспросил Гонеев, повысив голос.

- Да, - ответил охранник. - Это как положено. Под расписку.

- А что в инструкции написано - помнишь? - продолжал допрос Гонеев.

- Помню, - ответил охранник.

- И что там написано о работе с клиентами? - продолжал Гонеев. - Написано там что-нибудь об обязанности охранника быть вежливым по отношению к клиенту, спокойным, выдержанным? Не допускать скандалов, вести работу аккуратно? Написано ведь там это! Точно ведь говорю. Я знаю, я эту инструкцию сам редактировал и подписывал.

- Говорится,.. - пробормотал в ответ Воронов. - Прочитал

- А раз прочитал, - повысил голос Гонеев, - то скажи мне, Воронов, что ты из прочитанного понял?

- Всё, - ответил охранник. - Всё по

- Ни хрена! - и Гонеев, приподняв тяжёлую папку, с такой силой хлопнул ей по столу, что флегматичный на вид охранник испуганно вздрогнул.

- Ни хрена ты не понял! Извини уж за откровенность, Воронов, но сопляк ты ещё и ничего в делах наших не смыслишь. Что главное для охранника? А?

Воронов пожал плечами и расстроено засопел.

"Уволит, гад Как пить дать, уволит. А у меня и так после армии никакого трудового стажа. И куда подамся? Нет, точно уволит. Вот, глазищами засверкал"

- Не сила, не кулаки, - наставительно тоном продолжал Гонеев. - Не умение дурака какого-нибудь за шкирку схватить и на улицу выкинуть. Для этого не нужно инструкции сочинять, людей на курсах учить, технологии безопасности разрабатывать. И персонал подбирать не надо. Быка тупоголового найди где-нибудь в подворотне, помой, причеши, да костюм на него приличный нацепи. Получится из него охранник?

Гонеев выразительно покачал поднятым вверх пальцем.

- Никогда! Бык в костюме получится, и больше ничего. Потому что никогда ты ему не объяснишь, и сам он не поймёт, что главное для охранника - быть незаметным. Понимаешь? Его не видно и не слышно, а он есть. Он тут, рядом! Но до поры до времени никто его не видит. Он появляется в нужный момент, быстро и чётко делает свою работу, и исчезает. И работу делает так, чтобы не привлекать к ней внимания. Тебе не объяснили, как буйного клиента аккуратно отвести в сторону? Как на улицу его выманить? Как милиции без шума передать? У вас же там, на Сухаревке, в отделении - прикормленные ребята сидят. Вы к ним обратиться не могли? Ребята бы его на улице и успокоили. А в зале тишина должна быть. Тишина и спокойствие. Шум и скандал мешают людям спокойно расставаться с деньгами. Тебе этого не объяснили, Воронов?

- Да я,.. - начал было оправдываться Воронов.

Но осёкся и махнул рукой.

"Увольняй, чего уж там!" подумал он.

И ослабил-таки галстук.

"И то - дышать легче будет".

- Что же делать с тобой?

Гонеев делал вид, что размышляет вслух. Решение-то он принял давно. Ещё когда вызывал на беседу охранника.

- Формально - за скандал уволить надо. Сам-то что думаешь, Воронов?

- Надо - увольняйте, - осипшим от волнения голосом сказал Воронов.

"Будет за место держаться, будет!" подумал Гонеев.

И сказал:

- Но мы же не формалисты. Зачем тебе послужной список портить, Воронов? Ты молодой, у тебя всё ещё впереди. Семья есть?

- Женился недавно, - ответил Воронов.

- Детишек не нажили пока? - спросил Гонеев.

Охранник помотал головой.

- Наживёте, - уверенно произнёс Гонеев. - Непременно. Дело молодое, пойдут детишки. Кормить их надо? Надо! Так что не спеши с увольнением соглашаться, Воронов. Может, ты ещё нам пригодишься.

- На точке опять? - с надеждой спросил охранник.

- Зачем же - на точке, - ответил Гонеев. - Чему ты в этом зале научишься? Так, всё те же скандалы гасить. А молодой специалист расти должен, квалификацию повышать. Вот что я думаю В казино тебе поработать надо. Там опыта поднабраться. Работа там тяжёлая, но интересная. Требования к персоналу высокие, сам понимаешь. Публика денежная, с претензиями, и обращение требуется соответственное. Справишься?

- Да я!..

Охранник вскочил со стула и вытянулся во фрунт.

- Не суетись, - слегка охладил его пыл Гонеев. - Не сразу ты туда пойдёшь. Ещё пару недель на корпоративных курсах поучишься. А потом - на новое место. Ты, как я вижу, не возражаешь.

"Да там и зарплата повыше!" подумал Воронов.

И закивал в ответ.

- Хорошо, - задумчиво произнёс Гонеев. - Поучишься, потом инструктаж получишь В общем, давай. Иди пока на точке работай. А завтра - жди приказ о направлении на курсы. Так-то!

Охранник повернулся было к дверям, но Гонеев остановил его.

- Ты это

Охранник повернулся к столу.

- Галстук поправь!

Охранник затянул узел. И быстро выскочил из кабинета.

Гонеев посмотрел на дверь (хорошо ли прикрыта), вынул мобильный телефон и быстрым движением набрал номер.

- Коля, как генерал поживает? - полушёпотом произнёс он в трубку. - В контору вернулся? Да так, информация есть интересная. Я тут к Левковскому людей начал подтягивать. На всех этажах будут - от швейцара до управляющего залом. Ещё пару месяцев мне дайте - и я его плотно обложу. Да, пора с его рулетками что-то делать. А то и Романов к нему зачастил Конечно, мне докладывают. Мне обо всём докладывают. Ну, давай! Удачи тебе!

Гонеев отключил телефон. Закрыл глаза и откинулся на высокую спинку кресла.

"Время-то как побежало" подумал он. "Как быстро"

7.

Гул взлетающего самолёта медленно стал затихать, эхо от звука работающих турбин ослабело и исчезло, заглушённое гудками машин и рёвом автобусных дизелей.

Лариса стояла на площади перед парковкой аэропорта и растерянно смотрела по сторонам.

Из-за этого багажа!..

Да, да - целых три огромных сумки. Она же предупреждала мужа, что ни к чему так много вести в багаже. Но он же просил: "побольше брошюр понимаю, лапуся, что это тяжело, но итальянцы тебя встретят, они обещали".

Как же, деловым партнёрам очень нужны эти дурацкие рекламные брошюры и глянцевые проспекты. Прямо жить без них не могут!

Удивлением и отчание сменилось раздражением.

Конечно же, эти итальянские партнёры её не встретили! Впрочем, может быть, она сама что-то напутала?

Да нет же, именно так они и договоривались: Пьетро будет встречать её у выхода, в зоне прилёта, с табличкой "Gold Island".

Так, кажется, называется их игровой комплекс Ну да, она точно помнит. Кажется, он перед самым отлётом присылал письмо, где подтвердил, что непременно встретит её.

Она и двечонок своих потому отпустила (а ведь недаром муж для её группы трансфер заказывал, вполне приличный микроавтобус), что понадлеялась на Пьетро и его партнёров. Заодно уж решила по пути обсудить завтрашнюю выставку и поездку в Рим.

И вот

Лариса раздрёжнно ткнула носком туфли тугой бок красно-серой сумки, под завязку набитой тяжеленными брошюрами.

"Тоже ведь, придумают!"

Она уже решила, что непременно выскажет мужу, а заодно и Краснову, советнику по рекламным проектам, всё, что она думает о таком вот отношении к женщине.

"Вечно всех нагружают! И девчонок моих хотели нагрузить. Хорошо, что я их отстояла, а то бы сейчас все втроём тут застряли. Хотя, вроде бы, Краснов и им умудрился пару упаковок флаеров вручить. Нет, это болваны какие-то, честное слово!"

Впрочем, Лариса и сейчас не хотела признаться сама себе, что листовки, тяжёлые сумки, сорвавшаяся встреча в аэропорту - это всё только повод. Повод лишний раз выплеснуть раздражение.

Конечно, её предупреждали. Разница в возрасте, тяжёлый характер будущего супруга. Она всё знала. Знала, на что шла.

"На деньги польстилась, дура?" говорила ей мать перед самой свадьбой. "Смотри, девица-красавица, я на твоего жениха великовозрастного насмотрелась. Седой, как лунь, мне бы в мужья годился, а тебе в отцы - в самый раз. Да не фыркай, я это так говорю Мне от твоего папаши, что сбежал лет десятьь назад хлопот хватило. А ты со своим горя хлебнёшь. Точно тебе говорю! Слышала, как он на шофёра своего рявкал, когда тот замешкался дверь ему в машине открыть? Прямо со страху холодным потом облилась. Так же хочешь перед ним прыгать? Давай, я мешать не стану. Только я тебя другой воспитывала"

Другой Лариса грустног усмехнулась.

Нет, конечно, она мужу двери не открывала, портфель за ним не носила, не суетилась и не заискивала. И никогда не воспринимала как начальника.

Даже тогда, когда он согласился принять её на работу в свою компанию.

А он ведь не хотел. Долго отказывал.

Нет, он вовсе не хотел, чтобы она была домохозяйкой. Просто у них да, у нас - такие процедуры.

Нельзя родственникам работать в одном подразделении холдинга, да ещё и в подчинении друг у друга.

"Процедуры - это святое" объяснял ей Коля. "В том числе и процедуры приёма на работу. Их никак нарушать нельзя!"

Но она его уговорила. Сама рвалась на работу. И именно в его компанию. Он же так интересно рассказывал по вечерам о том, что произошло в офисе за день. И с таким весёлым огоньком в глазах обсуждал с ней интерьеры будущих игровых залов, подсветку стен, неоновые украшения фасадов, пышный декор казино

Этот мир казался ей разноцветным и лёгким - словно искрящиеся картинки давних, но навсегда оставшихся в памяти детских снов.

"Я же кое-что соображаю в рекламе, Коля Честное слово, если ты мне поможешь"

Да, она всегды была хорошим менеджером по рекламе. Она всегда умела работать на выставках!

"Я и с Колей познакомилась"

Да, познакомилась на выставке. Почти два года назад.

Но почему же он сейчас так изменился? Стал раздражённым, нелюдимым, скрытным. Устраивает скандалы из-за пустяков, разносы из-за любой мелочи. И вот теперь - ещё и гоняет её как ломовую лошадь с грузом глянцевой бумаги. Между прочим, очень тяжёлым грузом!

Нет, Савченко, конечно же, никак не мог эти бумажки в Италию курьерской почтой отправить! Ну разумеется, логистик и доверенное лицо генерального занят более важными делами.

Что-то они там крутят, что-то придумавыют, а она вынуждена терпеть глупые, варварские выходки мужа ("а в понедельник из-за тёплого кофе крик поднял горячий, видите ли, был нужен! но я же сама занята по горло, я с ног валюсь!").

И эти намёки Уволить, в доме запереть.

"Дурак!" не с раздражением, а со злостью подумала Лариса. "Я же для него стараюсь. И дома, и на работе. Для него! А что взамен? Хамство и свинство какое-то. Нет, понимаю я, понимаю, что у него период сложный и всё такое Но неужели так трудно понять, что мне тоже сложно, сложно жить с ним - таким. Что семью спасаю я, а он её только губит. И нечего свои офисные привычки в дом тянуть. Он думает, что настолько благодарна ему, его деньгам, котрыми он так кичится, его дачам и машинам, его"

Лариса опустила голову.

Нет, конечно, благодарна. Глупо было бы отрицать, что жизнь её после замужества стала куда комфортнее и интереснее, чем была ранее.

Достаток, уютный и просторный дом (и не один), отдых не в каком-нибудь гряном и дешёвеньком Египте, а в Франции, Индонезии, Доминикане, да и той же Италии

"В прошлом году на Лигурийское побережье на три дня приезжали Красиыве места, красивые"

Благодарна. Потому многое терпит и прощает.

Но всё-таки Неужели обязательно быть таким бесчувственным чурбаном?

Лариса провожала взглядом отъезжающие от здания аэропорта автобусы и думала. Уже не о муже и устраиваемых им скандалах.

И не о том, как же успокоить его и наладить, наконец, нормальную семейную жизнь.

И не о том, что любовь, быть может, была Конечно, была! Но в последнее время Он и возвращаться стал иногда почти под утро.

Ни в чём она его не подозревает. По крайней мере, пока.

Должно быть, он ей верен. Нет, точно верен. Нет другой женщины возле него.

Есть другая жизнь. Жизнь, в которой ей остаётся всё меньше и меньше места.

Лариса вздохнула тяжело и провела ладонями по щекам, словно слегка их массируя.

Ноги затекли, стоять было всё тяжелей.

Хорошо хоть день сегодня по-итальянски погожий и беззаботно-солнечный.

Тёплый, ласковый воздух, даже здесь, на залитой тяжёлым, разогретым асфальтом площадке - не горячий, не спёртый и душный, а лёгкий и свежий, цветочный.

Но стоять, стоять до бесконечности

"Ну, хватит!" решила Лариса. "Ждать бесполезно, злиться тоже. Надо вызвать такси. Или, в конце концов, бросить эти дурацкие сумки. Вынуть то, что мне потребуется, переложить в пакет, а остальное - бросить. И пусть Коля на пару с Красновым подавятся своей бумагой! Так и скажу - не было выбора Пусть из зарплаты вычитает, деспот домашний, пусть! Сам же потом в семейный бюджет занесёт всё, что вычел. Да, такси"

Лариса решительным движением вынула мобильный телефон.

"Так, а по какому номеру здесь такси вызывать?"

Если честно признаться, то всё, что она знала об итальянских телефонных номерах, это номер для вызова карабинеров -

Но едва ли карабинеры могли бы помочь с такси.

Может быть, кто-то подскажет?

Пару раз мимо неё проходили какие-то люди. Но из фраз, сказанных по-английски, они ничего не смогли понять. Разве что один из прохожих, пожилой и на удивление флегматичный итальянец, разобрал слово "хотел" и показал рукой в сторону дороги.

"Да и так понятно! Ехать-то на чём?"

Нет, ничего не получалось. А итальянский она начала учить совсем недавно и не могла составить даже самую простенькую фразу.

Ну не кричать же "Аюто!" в самом деле.

Тогда уж точно появятся карабинеры.

Она попыталась остановить проежавшую мимо неё машину.

Судя по раскраске на дверях, это могло быть и такси (хотя, признаться, Лариса не очень разбиралась в итальянских машинах и едва ли смогла отличить такси от машины турфирмы или, скажем, какой-нибудь муниципальной службы).

Водитель посмотрел на неё, покрутил головой и махнул рукой в каком-то замысловатом жесте.

И проехал мимо.

"Похоже, я тут до вечера застряла" решила Лариса.

Впрочем, у неё был и запасной план.

Девчонки наверняка или уже добрались до гостиницы или вот-вот доедут. Если даже переводчик их там не встретил, то уж персонал гостиницы (ну хоть кто-нибудь!) должен говорить по-английски.

Так что всё просто: позвонить Лиде (она сообразительная, быстро соориентируется), попросить вызвать, наконец, это такси.

И стоять у аэропорта. Где-нибудь на виду.

Ждать.

Ей же рассказывали, что в Италии такси прилетают буквально через две минуты после вызова. У них там эти Да, рации! Так что наверняка долго ждать не придётся.

"Вот сейчас и позвоню. Ой, что это?"

Проехавшая мимо неё машина неожиданно притормозила и подала назад.

"Чего это он?"

Сейчас её уже не обрадовала эта неожиданно остановившаяся возле неё (а вовсе не остановленная ей) машина.

В глубине души она побаивалась местных мужчин, помню об их репутации приставучих ловеласов. Впрочем, приставучие - кажется, южане. А здесь - север Италии. Здесь народ поспоконей. К ней, например, за час с лишним пребывания на земле Эмилия-Романья никто пока не пристал.

В Лигурии, правда, местные иначе себя вели. Коля даже чуть с одним не подрался Так то юг был! А здесь

Но что же надо этому водителю?

Стекло на передней двери медленно, плавно опустилось.

"Как же так?.."

Лариса не могла скрыть удивления.

За рулём сидел Романов.

- Здравствуйте, Лариса, - спокойно и приветливо сказал Романов.

Его как-будто даже позабавило удивление Ларисы.

- Мы с вами, похоже, так сегодня и не пересеклись. Хотя в одном самолёте летели. Вас подвезти?

- Да, спасибо, - после секундного замешательства ответила Лариса.

"Как он здесь оказался? Он же с группой должен был уехать!"

- Сумки у вас тяжёлые, как я вижу, - произнёс Романов, чуть высунув голову из кабины. - Вы садитесь пока, а я их в багажник заброшу.

"Ой, будет что-то" почему-то подумала Лариса, садясь в машину.

Что будет, и почему он подумала именно так - ей и самой было непонятно.

Разве только вспомнился этот разговор в самолёте, с девчонками.

"Одного не бросайте"

Зачем, зачем было так говорить?

Неужели судьба так внимательно её выслушала?

Чуть слышно хлопнула крышка багажника.

Романов сел в машину, включил зажигание.

- Я кондиционер сильно включил, вам не дует? - спросил он.

- Давайте давай уж на ты, - предложила Лариса. - Всё-таки коллеги, не чужие.

- Хорошо, - с некоторым, как ей показалось, удивлением ответил Романов.

"Господи, ну что я говорю!" подумала Лариса.

Конечно, не чужие. Романов, кажется, пару раз был у них в гостях.

Да, был. Коля вообще человек общительный, любит приглашать гостей. И с Романовым Коля знаком давно.

Но они, похоже, не такие уж близкие друзья. Просто давно, очень давно друг друга знают.

В Москве она с Романовым почти не перескалась. Но ведь Смотрела на него?

"Одного не бросайте"

- А я, признаться, в аэропорту задержался, - сказал Романов, выруливая с парковки. - Заказал машину через интернет, так больше получаса все документы в прокатной конторе оформляли Не устала стоять?

- Не устала, - ответила Лариса.

"А ведь, как будто, судьба" подумала она.

Раньше она не верила в судьбу.

Первые минут десять они молчали.

Машина летела мимо маленьких городков (она не успевала читать их названия впрочем, не слишком-то и старалась), мимо жёлтых, ухоженных полей и зелёных виноградников, что спускались по пологим склонам холмов, мимо вытянувшихся вдоль дороги рядов пиний с широкими, приземистыми кронами.

Мелькали разноцветные вывески придорожных кафе и заправок, витрины небольших магазинов, фасады домов, тарелки телевизионных антенн, отблески стёкол, прохожие на улицах, мелькали, уходили прочь - будто крутили бесконечную ленту давно знакомого, но отчасти уже забытого диафильма.

Иногда ей начинало казаться, что городки и посёлки у дороги начинают повторяться, будто машина начала ехать по долгому, утомительному кругу.

"Вот в Риме хорошо" подумала Лариса. "Там такие интересные руины, статуи императоров, дворцы И в Венеции"

- Спать хочу, - прошептала она.

- Скоро приедем, - ответил Романов. - Потерпи немного. Я и сам, признаться, устал. Все эти вылеты посреди рабочего дня Скоро приедем.

Ну вот, она первой нарушила молчание.

Конечно, молчать было бы проще.

Они доехали бы до гостиницы, Иван

"Я его мысленно Иван называю?" удивилась Лариса. "Странно А раньше - только Романов. Прогресс, поздравляю!"

Иван помог бы ей выгрузить эти тяжеленные сумки, она подошла бы к гостиничной стойке

Стоп! А в какую гостиницу они едут?

Девчонки, по моему, в "Вальдорфе" остановились. А ей надо

- А вы ты в какой гостинице остановился? - с некоторым беспокойством спросила Лариса.

- В "Гранде", - ответил Романов. - Любимая гостиница Феллини. Набережная, парк и дельфинарий. Ну и старый город с замком Малатесты рядом. Романтика, однако А тебе куда?

- В "Гранд", - с некоторым удивлением ответила Лариса. - Мне Лида заказывала, по интернету

"Ничего себе!" подумала она. "Нарочно не придумаешь".

Сейчас она стала уже немного побаиваться этой предусмотрительной и неистощимой на выдумки судьбы.

Зачем она рассказывала девчонкам об Иване и говорила, что

- Совпадение, - спокойно ответил Романов. - Ну, для тебя это совпадение счастливое. Заодно помогу сумки до номера донести. Не будем доверять важный груз всяким там гостиничным носильщикам.

- Да какой там - важный груз! - хмыкнула Лариса. - Николай, как обычно, нагрузил попутно. Брошюры, буклеты, листовки для выставки. Он прямо сам не свой из-за этих итальянцев. Так ему эта выствка важна, эти переговоры! И листовки эти Можно подумать, мы всю Италию ими засыпем.

- В Киев в прошлом году больше везли, - возразил Романов.

Машина пошла в крутой поврот и он сбросил скорость.

- Больше? - удивлённо переспросила Лариса.

"Не может быть!"

- Больше, - уверенно ответил Романов. - Пять сумок ребята с собой тянули, да ещё часть с проводником, поездом отправили. И Торшина, техника нашего, тоже нагрузили как верблюда аравийского. Он с собой платы вёз с новыми играми. Аппараты прямо на месте монтировали Но как беднягу Торшина таможня не задержала - до сих пор не могу понять! Повезло, однако

Дорога выпрямилась и машина снова стала набирать скорость.

На придорожном щите мелькнула надпись "Rimini".

- Да, понятно,.. - протянула Лариса.

- Нет, ну жалко тебя, конечно, - с улыбкой продолжал Романов. - Не стоило, наверное, нагружать

"Слушай, почему ты всё время глазом косишь?" спросил сам себя Романов.

Нет, он не думал о судьбе. Для него эта встреча на парковке возле аэропорта была просто совпадением. Просто случайной встречей.

Но почувствовал, что Лариса отчего-то взволнована. И особенно заметным это волнение стало после того, как она узнала о гостинице Той же самой.

"Совпадение" сказал сам себе Романов. "Причём вполне понятное. "Гранд" - самая приличная гостиница в Римини, наш отдел корпоративного туризма всё руководство туда отправляет. В Ницце Ставицкий тоже всё время в одной и той же гостинице останавливается. Это судьба? Да нет, совпадение. Но, чёрт, чего же ты на колени её косишься? Красивая, длинноногая, светловолосая Э, друг Ваня, осторожней!"

Конечно, это даже не флирт. Просто он помог женщине. Он везёт её в гостиницу.

"Она и спать где-то рядом будет" издевательски сладким голосом подсказал проснувшийся искуситель-чертёнок.

"Чепуха" ответил Романов. "Рядом, не рядом"

Против воли или по воле, но неосознаваемой, хотя всё больше подчиняющей его себе, воле странного, сладкого, обжигающего душу чувства - он немного скосил глаза.

Не поворачивая головы. Лишь на долю секунды.

Мягкое сиденье. Край лёгкого белого платья был чуть выше колен. Изгиб нежной кожи, полоска между коленями, край полоски - там, между ног, там Но это скрывает ткань. Всего лишь лёгкая ткань!

"Прекрати!" сказал он сам себе. "Следи за дорогой".

- Устала, - пожаловалась Лариса. - Спать так хочется. Хотя бы полчаса подремать Долго ещё?

"Интересно, почувствовала она мой взгляд? Почувствовала Такая тонкая кожа. И запах. Запахом женщина может свести с ума. Одним лишь"

Нет, он не был бабником. Никогда.

Когда-то давно, много уже лет назад

"Тогда я моложе был. Намного".

Да, было дело. Несколько раз изменял. Случайные знакомства, быстрые, лихорадочные поцелуи. Короткие встречи.

Встреча, недолгий разговор, короткая страсть, постель. Чья-то квартира

Воспоминания стали смутными. Почти ушли из памяти.

Чего он хотел тогда? Почему изменял жене?

Ведь любил её. Не меньше, чем любит сейчас.

Хотелось новый ощущений, острых чувств. Наслаждений - вне знакомой и привычной семейной постели. Вне будней

А потом Потом он понял, что будни - это и есть большая часть жизни. И семья - это жизнь. Это всё, что у него есть.

А все эти романы на стороне, будоражащие кровь, рано или поздно приедаются. Но не становятся частью жизни.

Понял. И думал, что спокойная, устоявшаяся, в твёрдой незыблемости установившаяся жизнь будет теперь идти спокойно и размеренно, ровно и обстоятельно.

И вот Почему, почему возвращается это прежнее чувство?

Сладкое, грешное, душащее, преступное - запретное чувство. Запретная страсть.

Стремление прикоснуться к запретному.

Почему так хочется положить руку этой женщине на колено - и медленно повести вверх по горячей коже?

Почему так

"Хватит же!" мысленно крикнул сам себе Романов.

Это просто искушение. Так бывает Иногда.

Он так устал в последнее время. Приходил поздно домой.

Они с женой почти не виделись. У него - работа. Работа, ставшая в последнее время такой тяжёлой и нервной.

У неё - дети. Конечно, она всегда занята. Её можно понять

Ну да, всё просто. Просто искушение. Должно быть, короткое.

"Это жена шефа" строго сказал себе Романов.

"То-то и хорошо" тихим голосом прошептал чертёнок. "Особое наслаждение, Ваня. Особое"

Романов слегка потряс головой. Будто так можно было отогнать наваждение.

- Долго ещё? - повторила Лариса.

- Чуть-чуть осталось, - успокоил её Романов.

И пригнул голову.

"Как глаза-то у него засверкали" подумала Лариса. "И чего я дура"

Она не закончила мысль. Она поняла, что Иван на неё засматривается.

И ей это было почему-то приятно.

Почему-то сейчас ей захотелось лёгкого флирта, приятного разговора, быть может - романтического вечера в ресторане.

Свободы, нового

"Ой, не шути с этим, Ларка, не шути" сказал себе Лариса.

И услышала голос Ивана.

- Визерба Скоро приедем.

"Какая Везерба? При чём здесь?.." подумала Лариса.

И с удивлением почувствовала, что мысли путаются в голове, будто плутают в сгустившемся, горячем, обволакивающем сознание тумане.

8.

Шаги по мраморному полу так гулко отдаются в ушах, эхо частой дробью взлетают по высокий купольный потолок гостиничного холла.

Ледяной, высушенный кондиционерами воздух невидимыми потоками льётся по коже, едва тронутой красновато-бронзовым средиземноморским загаром.

- Александр Олегович сейчас подойдёт, подождите немного.

Секретарь показал на входные двери отеля, будто приглашал подойти к ним и лично убедиться в том, что лимузин хозяина уже подъезжает к парковке.

"И как он жару терпит в таком костюме?" с удивлением подумало Ставицкий, глянув на секретаря.

Этот строгий и не слишком разговорчивый юноша одет был (точнее, затянут до горла) в строгий чёрный костюм, белую сорочку с узким воротником-стойкой, на ногах его были чёрные же, до блеска начищенные туфли.

Честно слово, если бы не серо-синий, в весёлую искристую полоску, галстук, то секретарь Войкова вполне сошёл бы за сотрудника преуспевающей похоронной конторы или юного, всегда по форме одевающегося карьериста из налогового ведомства.

Галстук, конечно, не гармонировал с костюмом, однако придавал секретарю хоть отчасти жизнелюбивый вид, разбавляя тёмную скуку одежды.

Да, и ещё Щёки у этого парня были розовые, как у младенца. И ясные, почти белые, ничего не выражающие глаза.

"Сопляк" решил Ставицкий. "Сопляк из мажоров. Пристроил его кто-то к Войкову: на Лазурном берегу тусоваться, бумажки за шефом носить. Вот он и рад стараться. На улице жара в сорок градусов, а он - в мундире. Картошка печёная! Ещё и рубашку не поленился - на все пуговицы застегнул, до самого подбородка".

Он и сам не понимал, почему с первой же минуты секретарь стал его раздражать. Словно тот лично был виновен в очередном опоздании Войкова на деловую встречу.

"В три же договорились Я и пообедать не успел!"

Впрочем, Войков всегда опаздывал. Точнее, задерживался.

Ставицкий прекрасно понимал, что Войкову трудно планировать рабочий день и график встреч у него постоянно смещается. Часто бывало, что он вообще отменял заранее назначенные переговоры, и иногда - едва ли не за полчаса до их начала.

"С его деньгами и заботами"

С своими деньгами Войков вообще мог многое себе позволить.

Скажем, вообще не приехать сейчас в отель, а остаться у себя на вилле в Монако. Перенести встречу на день или два. Перенести её, скажем, в Париж

Всё, что угодно.

И Ставицкий покорно последовал бы всем его указаниям и инструкциям. И ждал в указанном месте столько, сколько нужно: до вечера, до следующего дня, до следующей недели.

Ставицкий прекрасно понимал, что он, генеральный директор, несмотря на высокую свою должность - всего лишь наёмный менеджер, хотя и очень высокого уровня.

А Войков - хозяин. Хозяин бизнеса. Хозяин денег. Владелец казино и игорных залов, аппаратов и рулеток, игровых систем и компьютеров, торговых марок и игровых программ, шафл-машин и плазменных панелей, парковок и световых дорожек, ресторанов и баров, машин, офисов, складов. Персонала

И - его хозяин. Хочет того Ставицкий или нет, но Войков - хозяин и его судьбы.

"Это ведь уборщица в офисе или менеджер какой-нибудь мелкий может просто так плюнуть да уволиться А я повязан, повязан крепко - этой игрой. С этим бизнесом. Все денежные потоки, все проекты завязаны на мне - не уйдёшь. Даже в сторону не отойти. Я на виду"

Ставицкий вздохнул устало и опустился в мягкое велюровое кресло.

- Подожду, - сказал он секретарю. - Конечно, подожду

Ставицкий взял меню лобби-бара, что лежало перед ним на столике, жестом подозвал официанта, и на ломаном французском (точнее, на смеси плохого французского с вполне приличным английским) заказал лёгкий коктейль.

- Айс! - крикнул вслед официанту Ставицкий и попытался изобразить пальцами кубик.

Официант обернулся и на ходу закивал головой. И ушёл.

"Понял он?" спросил сам себя Ставицкий. "А, пошло оно всё Какая разница! Сердце что-то не на месте. Коньяку бы с лимоном, да развезёт на такой жаре".

Секретарь деликатно отошёл в сторону и начал ровными, точно отмеренными шагами ходить вдоль мраморного бортика стоявшего в холле роскошного, декорированного пальмами фонтана, водопады которого окружены были рядами застывших в античном танце позолоченных нимф.

Секретарь прохаживался вдоль бортика так важно, размеренно и сосредоточенно, словно за оставшееся до начала переговоров время хотел непременно измерить периметр фонтана, а полученное измерениями число с глубокомысленным видом записать паркеровским пером в том самом чёрном блокноте, что держал он в правой руке. Держал крепко, словно самую ценную для него в этом мире вещь.

"Вот ведь дурак" снова нехорошо подумал о секретаре Ставицкий.

Но уже без прежнего раздражения. Плохо подумал лишь потому, что, единожды составив мнение о человеке, не привык его менять, и, обозвав (хоть бы и мысленно) кого-либо дураком, и думать мог об этом человеке только как о дураке.

И никак иначе.

А уж с раздражением, равнодушно или, скажем, с умилением - зависело от конкретной ситуации.

Сейчас ему было всё равно.

"Да хоть в фонтане купайся в своём балахоне траурном - мне-то что! Вот Александр долго не едет Это плохо!"

Войков и в самом деле задерживался почти на час.

Подошедший официант поставил бокал с коктейлем на середину стола. О края бокала постукивались звонко кубики льда.

Официант что-то спросил.

Ставицкий ничего не понял, но на всякий случай строго сказал: "Ноу!".

Официант улыбнулся и вернулся к стойке.

"А ведь правду сказал дурак!"

Дураком Ставицкий назвал уже себя.

За то, что не поверил юноше в строгом, чёрном костюме.

Тяжёлые двери открылись и в холл вошли телохранители Войкова. Пара крепких ребят в одинаковых чёрных брюках и белых рубашках с короткими рукавами.

"Тоже как форма выглядит" отметил Ставицкий. "Россиян в охране держит, сразу видно. Западные ребята в футболках и в шортах бы ходили. Уж, по крайней мере, не одевались бы одинаково. А этих за версту видно"

Он оставил коктейль в сторону и поднялся.

Вовремя.

В холл отеля, в сопровождении ещё двух охранников (эти тоже были одеты одинаково, разве только брюки на них были светло-серые) вошёл Войков.

- Приветствую, - бросил он на ходу Ставицкому. - Прочитал твою записку, прочитал

И взмахом ладони поманил Ставицкого.

- Давай, к фонтану ближе пересаживайся. Там попрохладней будет, поприятней

Рассказ Ставицкого занял минут десять, не больше.

Всё это время Войков молчал. Сидел, прикрыв глаза, словно был отвлечён какими-то своими, далёкими от темы разговора мыслями.

Ставицкий начал было беспокоиться о том, что встреча вообще может оказаться бесполезной. Уж слишком явно хозяин демонстрировал равнодушие и отстранённость от беседы.

Но беспокойство оказалось напрасным.

Едва он успел произнести финальную, в Москве ещё продуманную, фразу: "десяти месяцев вполне хватит для реализации этого плана", как Войков, словно очнувшись от забытья, резко подался вперёд, отодвинул в сторону чашку с остывшим кофе, перелистал лежавшие на столике бумаги и посмотрел на Ставицкого пристальным, немигающим взглядом.

- Всё продумал, стало быть?

Ставицкий кивнул в ответ.

"Что-то ему не понравилось" с тревогой отметил он. "Что-то не так"

- Всё продумал,.. - повторил Войков. - Всё

Он вынул из пачки бумаг одну, с таблицей планируемого вывода из оперирования аппаратов.

Просмотрел её примерно за полминуты и снова положил на столик.

- Не всё, - решительно сказал Войков. - Не согласен с твоей оценкой уровня риска, Николай. Пойми правильно, я не считаю, что твой план - полная ерунда. Скорей наоборот, он вполне своевременный и продуманный. Но вот только одно обстоятельство меня смущает. Риски для бизнеса со стороны государства

- Наезды, проще говоря, - рискнул прервать хозяина Ставицкий. - За последний месяц - в восьми залах проверки. Партия аппаратов на складе в Орехово под арестом. Арест мы, конечно, снимем, но время, упущенная прибыль

- Со стороны государства, - более жёстким тоном продолжил Войков, - определены у тебя очень чётко и верно. Полностью с тобой согласен. У меня, как ты знаешь, с московскими властями серьёзные разногласия. Лужков мои точки ещё два года назад прижимал. И ребята в погонах и с ксивами своих людей норовили подсунуть Сейчас для всей этой погонной братвы очень подходящая ситуация сложилась, чтобы нам кислород перекрыть. Местные власти вообще впереди паровоза бегут, в некоторых регионах нас просто выживают откровенно. А там ещё выборы грядут, избирателей надо властям умасливать, борьбу с эксплуататорами имитировать. Народу надо будет на растерзание кровососов отдать. А кого отдавать, как не нас? Не своего же брата чиновника подставлять. Вот игорный бизнес и будут использовать как пугало. Пару залов прикроют - глядишь, и рейтинг гаранту поднимут. А то, что налоги в местные бюджеты упадут, так об этом никто не думает. Деньги в стране есть, потому и надеются без нашего скромного взноса обойтись. Как видишь, Николай, в целом ситуация мне ясна.

Войков замолчал ненадолго. Провёл пальцами по лбу, словно пытаясь отбросить какую-то навязчивую мысль.

И продолжил:

- А вот риски для бизнеса от твоих предложений ты оцениваешь неверно. Сам подумай - легко ли свернуть залы, закрыть казино, вывести из оперирования аппараты. И ведь не просто так выводить надо будет, а ещё и вывозить куда-то. Внутри России их не продашь, это очевидно.

- Да мы,.. - начал было Ставицкий.

- С вывозом-то справитесь, - прервал его Войков. - Хоть и догадываюсь, что по чернушным декларациям вы их завозили, по триста долларов за аппарат. Но, наверное, найдёте вместе с вашими брокерами пару-тройку подставных контор, пропустите через таможню. Технически вопрос решаемый. Но тут есть ведь и другие соображения. Аппараты из оперирования выводятся, а им на смену новые аппараты на точки не ставятся. Залы закрываются, доход падает. А ведь под этот бизнес и кредиты брались, и не там

Войков махнул рукой куда-то в сторону пальмы.

в совке богоспасаемом, а здесь, на Западе. А аппараты, которые уже были в эксплуатации, продавать придётся за копейки. Если не сможем развернуть где-либо сеть своих залов, то бэушные аппараты придётся раскидывать по партнёрам. В Украину, Белоруссию - куда угодно, и по мизерным ценам. И умолять, чтобы приняли, иначе весь этот хлам на нас повиснет. В прошлом году в Казахстан что-то сбрасывали из наших залов, но с этого года, как ты понимаешь, Казахстан вообще отпадает. В Украине и без нас поставщиков хватает. А наш собственный игровой проект в Киеве пока вполсилы работает, больше сотни аппаратов он никак не примет. Для нашего-то размаха это - сущие пустяки. Так что, Николай, опасность вижу явную. Повиснет у нас техника, и деньги перестанут крутиться. Деньги, как кровь, должны всё время бежать. Сердцу достаточно один холостой хлопок сделать - и оно остановится. В бизнесе паузы губительны, Коля. Ты об этом подумал?

Ставицкий вздохнул тяжело и отпил глоток из бокала.

"Что за гадость намешали?" подумал он, брезгливо скриви губы. "Вроде, пару капель джина просил, не больше. А эти гады, походе, треть бокала налили, не меньше. Развезёт ещё"

Однако от коктейля на душе стало веселей, и разговор с Войковым показался не таким уж тревожным и напряжённым.

- Выводы какие? - спросил Ставицкий.

Голос его звучал уверенно и спокойно.

- Что делать-то будет, Александр Олегович? Ждать, пока из нас последние капли выжмут?

- А ты не торопись, Коля, - медленно произнёс Войков. - Тут новость есть одна Телевизор, надеюсь, успеваешь иногда смотреть? Значит, новость тебе известна. Пятого июля Сочи выбрали олимпийской столицей. Да, радость была. Сочинцы, говорят, полночи от счастья на площади прыгали. Выбрали, значит И это может и в нашем деле кое-что поменять Были в правительстве лоббисты, которые под компанию с игорными зонами пытались деньги "распилить". Потому и давление на нас было сильное. А теперь другой интерес появится. Сочинский! Олимпиада - совсем другие деньги. Это не "потёмкинские деревни" в игорных зонах. Тут таскать - не перетаскать. Эльдорадо, сказочная страна! Потому есть соображение, что, по крайней мере, одна из лоббистских групп в правительстве переориентируется на олимпийский проект, и на нас давление снизится. А после выборов может и общая ситуация немного измениться

- Так что же, - всё тем же, прежним, уверенным голосом спросил Ставицкий, - я напрасно всё это готовил? План, предложения?

Несмотря на все возражения Войкова, Ставицкий был уверен, что шеф обязательно примет его план. Пусть не полностью, пусть с корректировками, но примет.

Он знал характер Войкова. Если Войков отказывал, то отказывал сразу. И не тратил столько времени на рассуждения и обоснования.

- Почему же - напрасно, - возразил Войков. - Не напрасно. В правильном направлении мыслишь, Коля. Давление давлением, а ноги уносить когда-нибудь придётся. Так что

Войков наклонил головы и ладонями провёл по залысинам.

- Спрашиваешь, что делать?

Он лукаво подмигнул Ставицкому.

- Залы покупать в Европе. Срочно. Сети игровые. И старьё в СНГ сбрасывать. Вот это делать надо, Коля. И на всё это не десять месяцев у тебя, а гораздо меньше.

Войков вынул из портфеля ручку и размашисто написал на уголке листа: "Согласен".

И расписался.

- Держи, бюрократ, - сказал он, протягивая бумаги Ставицкому.

И добавил:

- Через полгода залы в Европе должны работать. Понятно?

"Куда уж понятней" подумал Ставицкий.

Вот сейчас уверенности поубавилось.

Полгода для выхода на новый рынок, раскрутки компаний, создания работающих игровых сетей

Очень сложно, почти нереально уложиться в такой срок. Даже при наличии деловых контактов и наработок.

"А что в Италии-то происходит?" некстати подумал Ставицкий. "Надо будет Романову позвонить"

Но после того, как попрощался с Войковым, подумал, что звонить, пожалуй, ни к чему.

"Чего дёргать? Сам разберётся. Там рынок хороший, он без моих советов сообразит, как с итальянцами дело поставить"

А потом вспомнил, сегодня он вовремя не пообедал, а с желудком в таком возрасте лучше не шутить. И надо хоть немного отдохнуть

9.

Шаги по коридору, частой дробью.

Таня одним точным броском кинула глянцевый дамский журнал в заранее раскрытый ящик стола, быстрым движением повернула ключ стола, и, придвинув клавиатуру, стала набирать текст очередного директорского приказа.

Директор и в командировке не оставлял офис без присмотра, регулярно надиктовывая по телефону приказы, распоряжения, письма и даже весьма объёмные служебные записки (потому бедная Таня во время перекуров и обеденных перерывов не расставалась с купленными за счёт компании ручками, блокнотами и вечным конторским Bluetooth’ом, который, как ей временами казалось, уже успел срастись с её ухом).

Таня понятия не имела, что это за люди приближаются к директорскому кабинету.

Точно она знала одно: директора в Москве нет (он же всего час назад звонил из Ниццы, потом собирался лететь в Берлин, на встречу с каким-то новым немецким партнёром).

Так что это явно не он и не его деловые партнёры.

"Да и Романов в Италии"

Кто же?

Впрочем, Гонеев, к примеру, может не знать, что директор в командировке, и заявиться неурочно

"Да нет" возразила сама себе Лена. "Гонеев-то всё знает. Ему обо всём докладывают"

Тогда, может, директор технического департамента

"А, кто бы ни был!" решила Таня. "Я работаю, и всё тут. Примерная девочка"

Таня щёлкнула по клавише, поставив точку в конец строки.

Дверь приёмной распахнулась и в комнату вошёл охранник.

- Таня, директору позвонить,.. - начал было он.

И осёкся.

Сразу вслед за ним в комнату вошли какие-то люди. Таня насчитала четверых. И ещё, кажется, кто-то топтался в коридоре.

Посетители были молоды, веселы, улыбались широко и мило. Одеты были в дорогие костюмы светлых тонов. И шёл от них запах настоящего французского парфюма.

Отчего-то Таня сразу поняла, что появление этих молодых и весёлых людей не сулит компании и лично ей ничего хорошего.

- Молчать! - скомандовал охраннику один из посетителей.

И, повернувшись к Тане, всё с той же улыбкой спросил:

- Директор где?

- Какой? - с невинным видом переспросила Татьяна. - У нас директоров много. Финансовый департамент, технический, учёта и статистики

"Ой, напрасно я финансовый упомянула!" с запоздалым раскаянием подумала Таня, краем глаза наблюдая за тем, как наглые гости разбрелись по приёмной, явно прикидывая, с какого бы угла лучше начать обыск.

Улыбка сначала стала кривой, а потом медленно сползла с лица посетителя.

- Без шуточек мне тут! - громко сказал он, едва не срываясь на крик. - И сказки мне не рассказывайте!

Он выхватил из кармана и быстро показал Тане какое-то удостоверение. Причём открыл и закрыл его так быстро, что Таня даже фотография не успела рассмотреть. Не то, что имя прочитать.

- УБЭП, - важно произнёс посетитель.

И хорошо поставленным голосом скомандовал:

- Прекратите печатать, отойдите от стола. Ничего на столе не трогать! Бумаги не двигать!

Таня тут же отдёрнула руки от клавиатуры, как от раскалённого железа. Встала и, на всякий случай, подошла ближе к охраннику.

Тот громко и недовольно сопел, глядел на гостей исподлобья и недобро.

Тот посетитель, что разговаривал с Татьяной, подошёл было к столу, и протянул руку к разноцветным пластиковым папкам, что рядком стояли в вертикальном лотке.

- Где постановление на обыск? - подал голос охранник. - В третий раз спрашиваю.

Гость замер на мгновение, потом отошёл от стола, приблизился к охраннику и медленно, с расстановкой произнёс:

- В третий раз отвечаю: постановление мы покажем вашим юристам. Ещё вопросы?

- Вопросы у юристов будут, - угрюмо ответил охранник. - Так что постойте пока, их подождите

Гости переглянулись. Старший, решив, видимо, не нагнетать ситуацию, отошёл от стола и, обратившись к Татьяне, сказал:

- А вы, наверное, секретарь директора?

Таня кивнула.

- Вот и хорошо, - продолжил старший. - Раз так, то проводите нашего товарища

Он показал на одного из посетителей, молодого светловолосого парня, что стоял ближе к дверям

- к вашему бухгалтеру. Главному, разумеется. Им надо побеседовать.

Таня сделала было шаг к дверям, но охранник взял её под локоть, останавливая, и сказал старшему:

- Главбуха на месте нет. Я доложил начальнику смены, он сейчас пытается с ним связаться по телефону.

И шепнул: "Стой здесь! Сейчас Гонеев и Кондрашин с юристами подъедут"

- Не шептаться! - крикнул старший. - Тихо стойте! Отойдите друг от друга!

И, вздохнув досадливо, добавил:

- Надоели вы мне, крутые, с заморочками вашими. Генерал! Целый генерал постановление на обыск подписывает, а они тут выступают! То в офис не пускают, то юристами пугают В следующий раз я к вам с СОБРом приду, так и знайте!

И, придвинув стул, по-хозяйски сел на него, закинув ногу на ногу.

Вечером того же дня юридический консультант холдинга, Юрий Николаевич Веремеев, дозвонился, наконец, до генерального директора.

Звонил из машины, по дороге домой.

Ставицкий ответил не сразу. Первый звонок завершился длинными гудками и разъединением.

Дозвониться удалось лишь со второго раза.

Генеральный был нетрезв (похоже, успел пропустить пару-тройку бокалов). Голос его звучал приглушённо и невнятно.

"Чего" разобрал Веремеев обрывок фразы.

- Николай Романович, проверка, - ответил Веремеев.

- Ну и? - недовольно отозвался Ставицкий.

В трубке слышался приглушённый смех, обрывки фраз, весёлым мячиком - мелодия танца, каблуки по полу

"Гуляет, родимый" с усталым вечерним равнодушием отметил Веремеев. "Ему хорошо. Ему можно гулять, он там В Европе. Впрочем, и ему придётся вернуться".

- Проверка УБЭПа, центральный округ, - пояснил Веремеев. - Точнее, не проверка, Николай Романович, а форменный наезд. Причём наезд явно по наводке.

- Подожди,.. - коротко ответил Ставицкий.

Звуки стали слабее. Похоже, Ставицкий прикрыл трубку ладонью.

И ещё - шум машин. Появился - новый.

"В сторону отошёл" понял Веремеев. "Может, на улицы вышел".

Он поправил наушник. Включил правый поворотник и припарковался.

Веремеев понял, что разговор будет тяжёлым и долгим.

- У меня переговоры, - отозвался, наконец, Ставицкий. - Позже нельзя перезвонить?

- Позже нельзя, - возразил Вермеев. - Сейчас, Николай Романович. Именно сейчас. Они пришли по наводке

- Слышал, - прервал его Ставицкий. - Что искали?

- Документы по "Стретфорду", - ответил Веремеев. - Причём все: контракты, спецификации, инвойсы. Особенно интересовались серийными номерами аппаратов, которые ввозились от этой компании.

- Где у нас эта контора зарегистрирована? - уточнил Ставицкий. - На Кипре, небось?

- Вирджинские острова, - сказал Веремеев.

- Аудируется? - продолжал Ставицкий.

- Нет, - ответил юрист. - Сделку вёл Голиков со своей службой, Савченко на таможне разруливал. Они всю схему рисовали, от склада в Европе до нашего склада в Одинцово. Часть аппаратов потом из Одинцово в Красногорск и Орехово переместили.

- На складах убэповцы побывали? - протрезвевшим голосом спросил Ставицкий.

- Бог миловал, - отозвался юрист.

И размашисто перекрестился. Он и сам не мог понять, как рука его сорвалась в этот жест.

- Иначе аппараты бы под арест пошли. А так - только бумаги изъяли

- Так! - сорвался Ставицкий. - Что - "так"?! Чему радуешься? И до аппаратов доберутся! Что теперь - шильды перебивать? И кто догадался эту палёную контору для ввоза использовать?

- Она не палёная, - возразил Веремеев. - По ней проверок не было. И грузы не задерживались. И с инвойсами всё чисто было

- Чисто, мать твою! - выругался генеральный.

Веремеев брезгливо поморщился. Он совершенно не переносил площадную ругань. Особенно тогда, когда вынужден был её выслушивать от руководства.

"И трубку-то не бросишь"

- А теперь - грязно! - разошёлся Ставицкий. - Мать их!.. Откуда информация, что убэповцы по наводке пришли?

- Профессиональное чутьё, - сказал Веремеев. - "Стретфорд" новая контора, под проверки не попадал. По нему всего две поставки было. Причём обе спокойно проходили по таможенным рискам. Кто-то нас целенаправленно выследил и архаровцев этих навёл.

Ставицкий молчал. Дышал тяжело, с глубоким лёгочным присвистом, словно в приступе астмы.

"Разволновался" решил Веремеев.

- Гонеева подключить с его чекистами? - предложил юрист.

- Не спеши, - подал, наконец, голос Ставицкий. - Вы эту атаку отбили?

- Отбили, - подтвердил Веремеев. - Как положено, по полной программе. Данные с удостоверений переписали, с постановления на обыск сняли копию. С их руководством созвонились. Исполнитель, который "Стретфорд" ведёт, нам известен. С этим проблем не будет. Но если ребята с чьей-то подачи пришли, то можно и повторного набега ожидать. У нас ведь по оффшорным конторам много чего проходило

- Пока без Гонеева действуйте, - сказал Ставицкий после короткого молчания. - И с мобильного мне звони осторожней! За речью следи. Так, что разговор был без особых комментариев. Я скоро буду в Москве, тогда всё решим. Давай, действуй!

Экран телефона погас.

"Разговор окончен".

Веремеев посмотрел на часы.

"Трёх минут хватило. Думал, дольше будет"

Внезапно телефон зазвонил. Веремеев посмотрел на экран.

"И номер-то секретный. Хотя при звонках из-за границы номера иногда не определяются"

Веремеев подумал немного и решил звонок принять.

"А вдруг и в самом деле Ставицкий?"

Он нажал на кнопку, прерывая мелодичное пиликание вызова.

- Юрий Николаевич, ни к чему вам было генерального беспокоить, - сказал кто-то голосом усталым и подчёркнуто равнодушным. - Скоро ему не до ваших дел будет, уж поверьте

И бросил трубку.

"Сволочи!" не выдержав, выругался Веремеев. "Пасут - и не скрывают этого. Совсем обнаглели!"

Он не знал, что именно за сволочи его "пасут".

Но точно теперь знал, что совершил глупую и непростительную ошибку, позвонив Ставицкому со своего мобильного.

"Сволочи!" повторил Веремеев.

И поехал домой.

В день приезда они так и не смогли поужинать вместе. Не то, чтобы Романов очень к этому стремился

Да нет, хотел Иван, очень хотел пригласить её на ужин. Но, просидев час в номере гостиницы, убедил сам себя, что прилив чувств, страсть, влечение, захватившее его - это всё лишь морок, что-то вроде помешательства, по счастью - временного.

И, конечно же, ничего у них и между ними не было, нет и не будет. Потому что это невозможно. Потому что он женат, и она замужем. Да ещё и за его начальником.

Потому что у него дети, и ни к чему испытывать на прочность семейные отношения. Хотя бы ради спокойствия детей.

Потому, что он любит

"Любишь ли? Или это просто сила привычки? Привязанность к устоявшемуся, налаженному быту?"

да, любит жену.

И ещё потому, в конце концов, что они здесь в командировке. И у них всё расписано по дням, по часам, по шагам: встречи, переговоры, посещение выставки, осмотр залов и

Да много всего!

И потом

Но всё же, не смотря на все эти разумные доводы и мудрые мысли, Романов постоянно возвращался мысленно к тем полутора часам, проведённым в машине с Ларисой. Невинным полутора часам. Невинным, но с грешными мыслями.

И ему казалось, что грех (если он вообще будет, в чём Романов весьма и весьма сомневался) - не так уж велик.

"Никто не узнает"

Он усмехался грустно.

Да, все думают так. Все грешники.

"Да если б и узнали Конечно, скажут, что не думал о семье. Трагедия и катастрофа для дома Так ведь? И ты, Иван, этому виной. Так скажут Но ведь главное не то, что скажут, а то, что в действительности будет с семьёй".

Иван достал из гостиничного бара бутылку минеральной. Пересохло горло, язык стал похож на сохнущую бумагу-липучку.

С открытой бутылкой подошёл к окну. Сделал глоток

"Да ничего не будет!" решил он. "Ничего! О чём ты переживаешь? О том, чего нет и, быть может, не будет. Ты ей, возможно, и не нравишься вовсе. Все эти взгляды, намёки - они же ничего не значат. Ты же не мальчишка, Ваня, а мужик не в малых уже годах. Хоть и молод, но не мальчишка, чтобы все эти намёки ловить, а потом воображать невесть что. Да и зачем тебе это? Понимаю, приключение Или нечто большее? Может, это просто твоё отчаяние. Осознание невозможности удержать бизнес Да, ты уже думал об этом. Просто захотелось испытать что-то новое, острое. Если уж старая жизнь заканчивается, то пускай уж заканчивается так - весело, бесшабашно"

Вечером Иван гулял по набережной. Толпа, беззаботная, играющая, смеющаяся толпа окружала его.

Он шёл - сам не ведал куда. Вдоль моря - к дельфинарию.

И обратно - мимо отелей, слепленных ульями, вдоль по линии пронумерованный пляжей, под оранжево-жёлтыми огнями набережной; туда, где подсвечивали тихое и сонное розово-молочное вечернее небо малиново-красные буквы "Ля Градиски".

Он подошёл к фонтану. Полной грудью вдохнул смешанный с мелкими брызгами воздух.

Тёплый ветер с запахом моря дул с Адриатики. Дышать стало легко, и на сердце не было прежней тяжести.

Закатный свет слабел, темнота подступала к городу, и огни витрин всё ярче и контрастней выделялись разноцветным неоном на чёрном фоне улиц.

Иван присел на скамейку.

Он сидел молча, наслаждаясь этим тихим вечером, вдыхая его, смакуя каждую летящую его секунду.

Хотелось просто сидеть. Вот так - без тяжёлых мыслей, опасений, соблазнов. Даже без планов и надежд. Прости быть наедине с этим весёлым и беззаботным городом.

Из забытья его вырвал неожиданный звонок телефона.

Звонил Пьетро. На ломаном английском, с сильным акцентом, он пересказал Романову свой разговор с Ларисой

"Да, она в городе, с подругами. Мы им организовали потрясающую экскурсию по Римини. Пляж, замок"

Он пригласил Романова встретиться завтра с очень перспективным деловым партнёром. Владелец казино. Чудесный человек. Южанин, так что О. нет! Конечно, не мафия.

"Так я тебе и поверил" подумал Романов. "Можно подумать, я ваш местный рынок не знаю".

- Где и когда? - спросил Иван.

- Завтра, в час, - ответил Пьетро. - В Сан-Марино. У него там живёт один очень хороший знакомый, деловой партнёр. Завтра он встречается с ним. Примерно к часу у него переговоры закончатся, и он сможет уделить нам внимание Скажем, мы вместе пообедаем. Встретимся на парковке. Помните, где магазин сувениров. Я вам рассказывал про это место

- Найду, - коротко ответил Иван.

И вдруг, сам до конца не понимая, зачем - спросил:

- А можно мне пригласить на обед Ларису? Это супруга нашего шефа

- Разумеется! - не дослушав, прервал его Пьетро. - Красивая женщина! Это просто замечательно, что вы решили её пригласить. Такое украшение

- Просто ей сложно одной работать в Италии, - подчёркнуто спокойным и безразличным голосом сказал Романов. - И, по моему, завтра она не планировала каких-либо встреч. Переговоры могут ей помочь лучше понять итальянский бизнес

- О, позвоните! - снова быстро заговорил Пьетро, примешивая уже к английским словам и какие-то итальянские. - Я так перед ней виноват! Ехал из Рима, проклятые пробки! Совершенно не рассчитал время Я буду рад загладить свою вину. Обязательно попросите её приехать.

- Да, конечно, - ответил Романов.

И отключил телефон.

"Зачем я это предложил?" с усталым и запоздалым раскаянием подумал он. "Неужели решился? Впрочем, она ещё может и не согласиться".

Но Лариса согласилась.

Её не пришлось уговаривать (да Романов бы и не решился, он и так едва уговорил себя ей позвонить). Она и в самом деле не планировала никаких встреч на этот день. А девушки из её отдела, получив какое-то срочное задание от Краснова, уехали в Милан. Кажется, там открывался новый зал и надо было срочно организовать презентацию.

"Он им сам позвонил?" переспросил Ларису Романов.

"Позвонил мне" ответила Лариса. "Я им передала".

Иван подумал было, что Лариса сама под благовидным предлогом отправила девушек с глаз долой. Подальше отсюда.

Но ведь, в таком случае

"Нет" решил Иван. "Это всё моя фантазия. Сочиняю невесть что"

Знакомый Пьетро оказался классическим итальянцем.

"Киношный мифиозо" шёпотом сказала, завидев его, Лариса.

Светловолосый Пьетро, уроженец Генуи, по сравнению с Антонио (так звали нового знакомого) казался флегматичным молочнокожим блондином.

Хотя, признаться, северянин Пьетро изрядно успел загореть на адриатическом солнце.

Антонио, впрочем, темперамент свой сдерживал, и с Ларисой, единственной дамой, рахделившей их мужскую компанию, был галантным кавалером, а не прилипчивым ухажёром.

"Он очень серьёзный человек" шепнул Ларисе Пьетро и тайком подмигнул. "Для неаполитанца - даже слишком серьёзный"

Лариса полагала, что ей придётся присутствовать (точнее, высиживать время) на долгих и тоскливых, очень деловых переговорах.

Но не таковы оказались итальянцы. Антонио почти непрерывно шутил (правда, большей частью на итальянском, поскольку английским владел очень плохо), а Пьетро, как мог, переводил.

Лариса и Иван мало что понимали из этих шуток, но итальянцы смеялись так громко, беззаботно и заразительно, что и они не могли удержаться от смеха.

У них в компании только один человек хорошо говорит по анеглийски, - переводил Пьетро. - Сами понимаете, у них на юге бизнес большей частью семейный. Дети рано начинают помогать родителям, включаются в дело. Не всегда хватает времени на учёбу.

- Нет, не хватает, - подтвердил Антонио и развёл руками.

- Проблема, - добавил Пьетро и попытался состроить скорбное выражение лица.

Однако это у него не получилось.

- Вот этот один человек и переводит все факсовые сообщения, - продолжал Пьетро. - И иногда - электронную почту. Так что если письмо написано на английском - ответа придётся ждать долго.

Пьетро засмеялся.

- Очень долго, - подтвердил Антонио. - Если человек в отпуске, то почти месяц.

И засмеялся вместе с Пьетро.

Впрочем, тут же осёкся и посреьёзневшим голосом добавил:

- Свою почту я читаю сам. И отвечаю сам. Всегда!

- Это хорошо, - заметил Иван. - Иногда приходят такие письма, что лучше читать их самому.

- Я понимаю, - ответил Антонио.

И важно кивнул.

Разговор близился к концу. Серьёзные темы не обсуждались. Вообще, строго говоря, не обсуждалось ничего. Только шутки, рассказы о многочисленных родственниках Антони, общие фразы, шутки и весёлые истории. Лёгкая, непринуждённая застольная беседа.

Романов начал уже думать, что Пьетро пригласил их на обед лишь для того, чтобы представить их Антонио. Даже не познакомить (знакомство подразумевает более серьёзное общение), а лишь представить.

И их встреча - лишь формальность. Первая завязка для возможного знакомства.

Правда, ближе к дессерту Антонио так пристально и откровенно стал разглядывать Ларису, а потом и тянуться к ней с бокалом через стол, что Иван невольно взревновал (хотя, казалось, ему и не с чего было это делать или, всё-таки). Впрочем, Пьетро довольно быстро остудил пыл Антонио, шепнув ему что-то на ухо.

А после десерта Антонио неожиданно приступил к делу. Так быстро и неожиданно, что не успевший вовремя сориентироваться Пьетро ещё некоторое время продолжал улыбаться, слушая речь Антонио.

- Синьор Романов, - сказал Антонио. - Вы знаете, у нас в Италии иногда очень трудно пообедать.

"Лирическое начало" отметил Иван.

Лариса же, передвинувшая было стул подальше от пылкого итальянца, поняла, что неаполитанец перешёл к деловой части беседы. И незаметно придвинула стул обратно.

Ближе к столу.

- Особенно для туристов, - продолжал Антонио. - Вы знаете, туристы - чужие люди, посторонние люди

И он выразительно посмотрел на Ивана.

Они приезжают в Италию, гуляют по улицам наших великолепных городов, фотографируют древние руины, посещают музеи и

Антонио замешкался, подбирая слово, но потом махнул рукой.

И потом хотят кушать. Но днём рестораны закрыты. Трудно натйти ресторан, который открылся бы раньше пяти часов вечера. Разве что небольшие закусочные, рассчитанные как раз на таких вот наивных туристов. Туристы идут в эти закусочные, получают там плохо приготовленные бутерброды и едва размороженную пиццу

Антонио брезгливо поморщился.

И они начинают плохо думать об итальянской кухне и итальянском гостеприимстве. Они думают, что великолепная итальянская кухня - лишь миф, придуманный поварами европейских и американских пиццерий для привлечения клиентов. Нет, синьор Романов, это не так! Итальянская кухня великолепна! Вы согласны со мной?

И Антонио выразительным жестом показал на обеденный стол.

- Согласен, - ответил Романов.

- Туристы ошибаются, - сказал Антонио. - Часто они не понимают и не учитывают местные обычаи, традиции. Мы, итальянцы, ценим отдых. Дневной отдых. Жизнь коротка, не надо тратит её лишь на тяжёлый труд, уподоляясь роботу на конвейере.

"А он неплохо заговорил на английском" отметил Романов. "Может, какие-то фразы ему заготовил заранее тот самый, единственный на фирме знаток английского языка? А он их просто удачно вставляет в речь?"

- Поэтому днём рестораны закрыты, - Антонио покрутил сжатыми пальцами, словно запирая невидимый замок. - Открываются только вечером. Нужно знать время. И нужно знать место. Не место для туристов, где разогретую в микроволновке лазанью подают с кока-колой

Пьетро хихикнул, зажимая ладонью рот.

А то место, где есть настоящее вино Италии, и настоящая итальянская кухня. Проблема в том, что туристу сложно сразу найти такое место. Он - чужой. Понимаете?

Романов кивнул.

- Чужой! - повторил Антонио и выразительно поднял вверх палец. - Он может пойти не туда, и обратиться не к тем людям. Но вам

Он пристально смотрел на Ивана.

- Вам, синьор Романов, повезло. Вы пришли к тем людям. Возможно, скоро вы поймёте, что значит - иметь друзей в Италии. Это значит - избежать ошибок и сделать правильный выбор. Вы видите - для меня хороший итальянский ресторан открыт в любое время. Даже здесь, в Сан-Марино, где большая часть ресторанов и кафе рассчитаны как раз на туристов. Как видите, мои друзья всегда и в любом месте могут рассчитывать на мою помощь. А вы, я вижу, хорошие люди и вполне можете стать моими друзьями. Вы найдёте время для того, чтобы посетить мой "Город развлечений"?

"Да, лихо" подумал Иван. "Неаполитанец сразу взял быка за рога. Фигруально выражаясь, так сказать"

- Найду, - подумав, ответил Иван.

- Когда? - наседал Антонио. - Я смог бы заехать за вами. За вами и вашей спутницей

И Антонио лукаво вспыхнувшим взглядом снова посмотрел на Ларису.

- Послезавтра, - немного помешкав, ответил Иван. - Завтра у меня

Лариса смотрела на него удивлённо.

"Послезавтра выставка" шепнула она.

Романов отрицательно покачал головой и повторил:

- Да, мы вместе смогли бы поехать. Послезавтра.

- Хорошо, - сказал Антонио.

Он заметил замешательство Ивана, но уточнять и задавать вопросы он не стал.

- Я заеду за вами, - продолжил Антонио. - Послезавтра, в восемь утра. Простите, что так рано, но дорога долгая. Полдня может уйти на одну дорогу. Вы остановились в "Гранде"?

Романов кивнул.

- Хорошо! - воскликнул Антонио. - Чудесный отель! Сам часто останавливаюсь, когда приезжаю в Римини. Но

Пьетро сказал что-то Антонио, но тот отмахнулся.

- Нет, Пьетро мы не возьмём, - с улыбкой заметил Антонио. - Он всё время опаздывает. С ним мы точно не успеем!

И засмеялся. Но тут Пьетро не присоединился к его смеху. До конца обеда он просидел хмурый и изредка косо поглядывал на Антонио.

Когда они простились с неаполитанцам и вышли из ресторана, Пьетро, поглядев вслед удалявшемуся Антонио, шепнул Ивану: "осторожней с ним".

И, галантно поцеловав на прощание Ларисе руку, быстро ушёл.

- Странный он, - отметил Иван.

- Да что странного, типичный пылкий южанин! - ответила Лариса. - Глаз с меня не сводил. Я даже пожалела, что платье с таким вырезом одела

И она выразительно провела ладонью по груди.

- Пьетро странный, - пояснил Романов. - Сначала сам знакомит с этим неаполитанцем, а потом советует быть осторожней. Похоже, он уже жалеет, что познакомил нас с Антонио. Неаполитанец - мужик хваткий, и он, похоже, ототрёт Пьетро в сторону. Постарается нас на себя замкнуть. А Пьетро этого боится

- Понятно, - протянула Лариса.

Она смотрела в сторону. Минуту они молчали, и молчание стало неловким. Они словно испугались того, что остались один на один. Друг с другом.

Хотя едва ли это было для них неожиданным.

"Ты этого хотела?" спросила себя Лариса.

Она отводила глаза. Будто Иван мог что-то прочитать в её взгляде.

"Не в отель, нет" подумал Иван. "Нет, не так не сейчас!"

- А может

Иван откашлялся и продолжил:

- Может, погуляем по улочкам? Монте Титано, красивое место

"Что, Ваня, у тебя с голосом?" ехидно спросил проснувшийся чертёнок. "От винца местного связки сели или минералки холодненькой попил?"

"Заткнись!" ответил ему Иван. "Просто погуляем. Немного. Потом вернёмся"

"Да, да, конечно" согласился чертёнок. "Чудесное место, согласен! Но номер в отеле тоже неплох"

"Замолчи!"

- Хорошо, - ответила Лариса. - Погуляем

И почувствовала, что кровь приливает к её щекам.

Туман плыл на башнями Сан-Марино. Солнечный день так быстро сменился сумрачным вечером, что они не успели увидеть и почувствовать короткий этот переход.

Они стояли на скальной площадке у стен старинного замка. Облака ленивой рекой обтекали тёмно-серые стены. Накрапывал дождь.

Они стояли у края площадки и смотрели вниз. Там, внизу, под бело-серым потоком облаков, под красноватыми, с трудом пробивающимися сквозь малые оконца в дождевых тучах, лучами закатного солнца - лежали разбросанные по земле зелёные, коричневые и тёмно-жёлтые лоскуты полей, виноградников и лесов.

А вдали виднелись вечерние огни Римини и Каттолики.

- Холодно становится, - сказал Иван. - Мы уже три часа здесь гуляем. Может, вернёмся

- Вернёмся, - согласилась Лариса. - В отель

Он обнял её за плечи. О почувствовал, что кожа её подрагивает от вечернего холода.

Он набросил ей на плечи пиджак.

- Так теплее

Он и сам удивился тому, как возбудила его эта податливость Ларисы. Она не пыталась освободиться от его объятий.

Нет, наоборот - она прижималась к нему.

Он поправил отброшенный ветром рукав пиджака. И рука его невольно скользнула вниз. К её талии.

Ладонь легла на изгиб. Горячий изгиб. Он провёл рукой ниже. Задыхаясь от волнения, он погладил её по бедру.

"Господи, что творю Что делаю!"

Она стояла неподвижно, немного прикрыв глаза.

Он положил ладонь на край платья. Слегка приподнял его, обнажая её ноги. Выше колен, выше.

Кончиками пальцев он провёл между её ног, ощущая страстный жар тела.

Но едва только ладони его приблизились к манящим венериным губам, скрываемым лишь тонкой, ажурной тканью трусиков, Лариса отстранила его руки.

- Нет, не

Она не договорила.

"Дурак!"

Иван не мог успокоить дыхание.

"Что ты задумал?"

Он не мог понять. Какое-то странное раздвоение. Мысли, осторожные мысли - были сами по себе. А тело, будто сорвавшаяся с привязи собака, не подчинялось мыслям, не подчинялось вообще ничему, кроме охватившей его страсти.

- Вернёмся, - тихо сказала Лариса.

Иногда ему казалось, что это сон.

И, может быть даже, не его сон.

Он не осознавал до конца, что происходит. С ним и Ларисой

Возможно, и Лариса происходящее казалось сном. Потому она была так раскованна. Потому ей было так легко.

Иван был уверен, что она поднимется в свой номер. Как заворожённый, смотрел он на светло-серый свой пиджак, наброшенный ей на плечи.

Она не снимала его. Не снимала, когда шла по лестнице отеля.

"Оставь, оставь себе!" повторял Иван.

Отчего-то он боялся того, что она снимет пиджак и отдаст ему.

И на этом - всё кончится. Кончится сон.

Она уйдёт. Поднимется к себя. Он вернётся в свою комнату. Не сговариваясь, повинуясь лишь доводам холодного, будничного, серого рассудка они постараются забыть, раз и навсегда забыть эти несколько минут, проведённых на скальной площадке в маленькой республике Сан-Марино. Несколько минут вечера - под дождём.

Они забудут.

Она поднималась. Она миновала свой этаж. Выше

В отеле - тепло и сухо. Они согрелись. Но она не снимала пиджак.

Иван невольно немного обогнал её. Словно боялся, что сейчас она непременно заблудиться, потеряет дорогу.

"Идём" шёпотом повторял он. "Идём".

Они зашли в номер. Он включил настольную лампу.

Теперь - она сбросила пиджак на пол. Подошла к окну. Стояла молча, неподвижно - минуты две.

"У меня в баре кажется, вино есть, тосканское" лихорадочно вспоминал Иван.

Впрочем, он и сам не мог понять, почему он вспоминает именно о вине. И потребуется ли им это вино. И что им вообще потребуется. И что будет

Он не выдержал тишины.

Он подошёл к ней и попытался обнять. Она отстранила его руки. Кочиками пальцев провела по его лицу.

- У тебя номер большой, - тихим, евда слышным голосом сказала она. - У меня меньше.

- Да

Он сглотнул слюну и повторил:

- Да.

И добавил зачем-то:

- Люкс. Понимаешь, люксы всё время больше. Это, конечно

"Что я говорю? Зачем? Нужно сказать что-то другое, другое Не нужно бы этого делать, но я не хочу, чтобы она уходила. Не хочу!"

Она прошла мимо него - к постели.

Сбросила туфли. Расстегнув на вороте пуговицы, сняла платье.

И Ивану показалось, будто тот вечерний туман спутился вниз со скалы, проник сквозь стены, забрался в комнату. И стал не туманом уже, а пеленою - белой, слепящей, сладкою.

Он смотрел, как снимает она лифчик и трусики. Он смотрел на её тело, наконец-то открывшееся ему манящее, обнажённое женское тело, на её груди с заострившимися и порозовевшими от страсти сосками, на тонкую, мягкую даже на взгляд кожу живота, и ниже - на треугольник волос между стройных ног, заветное место, источавшее, казалось, самый сладкий в мире аромат.

Аромат любви и женской плоти.

Он смотрел, как сбрасывает он одеяло на пол. Как ложится - и смотрит на него.

Он не помнил уже, как разделся догола, открывая её взгляду своё тело - мускулистое, когда-то хорошо обработанное спортом тело.

Он лёг рядом с ней.

Она погладила его грудь. Живот.

Он чувствовал, как сладкая кровь притекает в низ живота. И туманный морок сменяется огненным возбуждением.

Он лёг на неё. Всем телом прижимаясь к ней. Ощущая мягкость живота и упругую твёрдость грудей.

Он целовал её. Язык его ласкал её рот, он пил её слюну, сок её тела.

И когда часть его тела проникла в её лоно - красные огни поплыли у него перед глазами, густая кровь забилась в висках.

Её ладони легли ему на спину и ноготки её острыми иголочками прошлись по его коже.

Не было уже ничего, кроме страсти. Плавящей тело страсти.

И ему хотелось, чтобы она была бесконечной.

Но кто бы мог выдержать такую бесконечность?

"Невозможно быть всегда внутри этой скорлупы. Она слишком тонкая. Её ничего не стоит разбить"

Ставицкий был один в пустой квартире.

Он вернулся раньше, чем рассчитывал. Всё как-то не клеилось

Всё было не так, как прежде Встречи получились скомканные, пустые и, большей частью, бесполезные. Половину из намеченных в Европе переговоров вообще пришлось отменить.

Разве только с Войков получился какой-то разговор По крайней мере, он согласился с его планом.

Впрочем, был ли у него выбор?

Но и это согласие было каким-то вынужденным, вымученным. Почти что - невольным.

Казалось, что и Войков, будь у него хоть малейшая возможность, отказал бы Николаю. И предложил ему

Ну, скажем, подумать ещё немного. И не спешить сворачивать бизнес в России.

"Я разучился убеждать людей. Я теряю кураж Или как сейчас говорят? Драйв? Это много значит в бизнесе. Очень много. Войков скоро перестанет мне верить Он и сейчас уже не уверен в правильности моих расчётов. Он, как видно, полагает, что я могу держать бизнес под контролем только в спокойных, предсказуемых условиях. И в надвигающейся буре мне штурвал не доверить Я же читаю, читаю это в его глазах! Он так и хочет сказать: "Уйди, уйди в сторону, пока я сам тебя не отодвинул!" Да, хочет сказать. Но пока не решается".

Он вернулся в Москву на два дня раньше намеченного срока.

Прилетел ночным рейсом.

Квартира встретила его темнотой и тёплой, душной непроветренностью комнат.

Непривычным одиночеством.

"Домработница не приходила"

Ставицкий зашёл в прихожую, включил свет, закрыл за собой тяжёлую, металлическую, лакированными дубовыми панелями обшитую дверь.

Щёлкнул замок, и в тишине квартиры звук этот прозвучал отрывисто и громко. Как выстрел.

Ставицкий вздрогнул.

"Да хватит тебе Совсем расклеился. Распустил себя, расслабил нервишки - вот они тонкими верёвочками и провисли. Чего дёргаешься, Коля? У тебя бизнес законный, спокойный. Да и не стреляют давно, никого не стреляют. И никогда. Не те времена, не те нравы. Это пускай обыватели думают, что у нас - сплошной криминал. Ты-то знаешь, Коля, что давно уже не криминал проблема. Сама жизнь - одна сплошная проблема. Безо всяких выстрелов На рулетке по правилам играют, а у государства - своя рулетка. Как хочет, так фишки и двигает. И завтра же всё переиграет. И все твои планы - в трубу!.."

Ставицкий снял лёгкую дорожную куртку и повесил на приоткрытую дверцу шкафа.

"В трубу!"

Он не любил развешивать одежду в шкафу, не любил вешалки. Носки и брюки разбрасывал где попало, отчего Лариса не раз ругала его, а домработница постоянно требовала прибавки к зарплате за постоянные поиски затерявшихся в недрах квартиры несвежих сорочек.

"Лариса Да, она ещё не вернулась".

Он оставил сумки в коридоре, ногой отпихнул их ближе к стене. Чтобы не мешали ходить.

Принял душ.

Одел халат.

И долго сидел на диване в гостиной, неподвижным взглядом гипнотизирую резного индейского божка с выпученными глазами, что сидел на краю шкафа, поджав под подбородок деревянные свои, красно-чёрные ноги.

На божка взгляд Ставицкого никак не действовал. Божок растянул губы в издевательской ухмылке и показывал Николаю кончик тёмного языка.

- И тебе на меня наплевать, - прошептал Ставицкий и отвернулся.

"Я теряю власть. Теряю власть над людьми, над бизнесом, над деньгами. Мир меняется. Он больше не подчиняется мне. Даже та часть мира, которая когда-то была у меня под контролем. Я и над собой больше не властен".

Он поднял руку, поднёс её ближе к глазам. И в предрассветном сумраке с тревогой увидел, что кончики пальцев подрагивают.

"Слабость Слабым можно быть на Западе. Это там любят строить приюты для убогих. В России слабость - смерть. Медленная смерть"

Он подумал, что, быть может, стоит прилечь и поспать немного.

Может, он просто устал.

И пары часов сна будет достаточно для восстановления сил.

И веры в себя.

Но сон не шёл. И Николай чувствовал, что сон едва ли что-то изменит. Немного поможет, но не спасёт.

Проспи он хоть сутки - легче не станет.

Ставицкий дождался рассвета. Жалюзи на окнах стали розовыми от рассветных лучей. А потом бледно-жёлтыми от молодого утреннего солнца.

Он сидел на диване в странной, сходной с параличом неподвижности.

Леность мысли, отупение, обречённость охватили его.

Захотелось

"Нет, к чёрту! Только не напиться! Исключено"

Он встряхнул головой. Сама мысль о водке показалась ему отвратительной.

Нет, с ног он ещё не сбит! Не свалился на землю. На лопатки его пока не положили.

Пусть хоть всё тело дрожит, а не только пальцы; пусть судорога его скрутит в узел, пусть сердце болит и полголовы откажет, пусть!..

Но он будет жить. Обязательно будет. И выполнит свой план, и заставит следовать этому плану всех. Всех, кто задействован в его бизнесе.

Он их всех заставит! Он вытащит деньги из этой чёртовой, давящей, душащей его России. И пусть потом она провалится со всей своей непредсказуемостью и непостижимостью.

Но бизнес он спасёт.

Он докажет Войкову свою правоту!

Докажет

Надо начать. Прямо сейчас.

Ставицкий встал. Вышел в коридор. Поднял с пола брошенный пиджак, встряхнул его. Достал из внутреннего кармана мобильный телефон. Набрал номер.

"Пожалуй, рано звоню"

Зашёл в гостиную и посмотрел на часу. Половина восьмого.

"Да, быстро всё-таки время бежит".

Ставицкий долго ждал ответа. Он знал, что Кондрашин любит утром поспать подольше, и никогда не просыпается раньше девяти.

"Потому и в офисе раньше одиннадцати не появляется Ничего, я тебя разбужу! Вставай, вставай быстро!"

Ответил женский голос.

- Вам кого?

- Это Ставицкий, директор компании, - ответил Николай.

Голос его был хриплым и низким, оттого звучал очень представительно и даже отчасти грозно.

- Очень приятно Мы

"Приятно тебе, дуре" с нарастающим раздражением подумал Ставицкий. "Так я и поверил, что тебе приятно!"

- Вы супруга Сергея? - спросил он.

И, не дождавшись ответа, коротко приказал:

- Разбудите!

- Вы знаете

Она словно оправдывалась.

- Сергей допоздна работал, он так поздно вернулся. Он может вам перезвонить чуть позже?

- Разбудите, - повторил Ставицкий. - Это срочно! Пусть он мне перезвонит через десять минут.

Кондрашин перезвонил на минуту раньше назначенного срока. И так радостно спрашивал о самочувствии и результатах переговоров, будто всю ночь с нетерпением ждал именного этого звонка.

- Серёжа, - прервал его восторженные расспросы Ставицкий, - сегодня же уточни, суммируй и подготовь информацию по всем складам, игровым залам, казино, по всем точкам, где можно в короткий срок собрать аппараты для экспорта. То, о чём мы с тобой говорили У нас готовы контракты с Украиной, Прибалтикой и Латинской Америкой на поставку бывших в оперировании аппаратов. Отдельно собери и подготовь информацию по рулеткам. У Романова есть возможность пристроить рулетки в Румынии и в Болгарии. Отдельно выдели те аппараты, которые уже готовы к отправке. В первую очередь, по украинскому контракту. Сколько "Аристократов" в трейлер входит?

- Той модели, что мы поставляем - семьдесят шесть, - с ходу ответил Кондрашин.

- Хорошо, - с удовлетворением отметил Ставицкий. - Хорошо

Он почувствовал, что настроение его улучшается, и тяжёлые мысли уходят прочь.

Он поймал кураж! Он почувствовал ту прежнюю, пьянящую, возбуждающую власть над людьми и событиями, что придавала его жизни необходимую остроту.

- Посчитай, - сказал Ставицкий, - количество аппаратов. Так, чтобы было кратно семидесяти шести. Неплохо было бы двести двадцать восемь единиц кинуть. Все наши запасы по этой модели.

- А примет Украина столько? - с недоверием спросил Кондрашин.

- Не бери в голову, - отмахнулся Ставицкий. - У нас хорошие связи с Денисенко, наши деньги там тоже работают. И отдаём за копейки И созвонись с Романовым, подготовь по его контрактам отгрузки. Сегодня же, немедленно этим займись!

- Понял, - ответил Кондрашин.

Ставицкий отключил телефон.

С минуту стоял молча, подбрасывая лёгкий телефон в ладони.

"Лене позвонить?"

Он знал, что жена ещё два дня будет в Италии. Так что опасаться нечего

Да, Кондрашин сегодня всё решит. Он мужик исполнительный, ему можно верить.

"Ладно, устрою себе небольшой праздник. Нужна хорошая встряска. Положительные эмоции"

Он позвонил Лене.

Леночке Максимовой. Юной стажёрке из отдела зарубежных проектов.

Она приехала часа через три.

С минуту стояла в прихожей, словно не решаясь войти.

- Давай уж, - не слишком вежливо пригласил Николай.

И взял у неё сумочку.

- Пусть здесь, на полке полежит. Вечно ты с ней ходишь. Телефон отключила?

Лена кивнула.

- Стесняешься?

- Немного, - ответила Лена. - Я здесь Мне здесь как-то Не то, чтобы неуютно. Просто

- Понимаю, - ответил Николай. - Чужое семейное гнездо. Чувствуешь себя разрушительницей?

"Господи, глупость какая!" подумала Лена. "Если бы он знал, болван самоуверенный, насколько для меня это всё серьёзно"

- Проходи, не стесняйся, - Николай широким жестом показал в сторону рабочего кабинета. - Я тут как раз небольшой столик организовал. Тебя угостить, и мне после командировки подкрепиться. Что ж так неуверенно? Можно подумать, ты здесь впервые.

"В третий раз" мысленно ответила Лена. "Господи, как эти конспиративные встречи иногда надоедают!"

Она прошла в кабинет.

Ставицкий в своё время постарался, украсил его со вкусом, правда - несколько тяжеловесным и консервативным декором.

Стены были отделаны резными дубовыми панелями с лакированной, глянцевой при свете дня поверхностью. В отличие от гостиной, где на окнах были лёгкие, светлые жалюзи, в кабинете окно было до половины закрыто тяжёлыми, собранными в складки, зелёными бархатными шторами, отороченные по краям светло-серой шёлковой нитью. Пол был покрыт старомодным дубовым паркетом, жёлто-красноватым от слишком тёмного лака.

Если ещё и посмотреть вверх, на деревянные же (только не дубовые, а ольховые) панели потолка, то создавалось впечатление того, что находишься внутри старинной деревянной шкатулки, неведомо какой силой увеличенной вдруг до гигантских размеров.

Разве только размеры комнаты несколько скрадывали, смягчали давление тяжёлых стен, объёмом пространства давая возможность свободно дышать, не боясь быть придавленным тяжёлой крышкой гигантской шкатулки.

- До сих пор удивляюсь, - сказала Лена, проходя в комнату и садясь на диван.

- Чему? - спросил Николай.

Он вкатил в комнату сервировочный столик с расставленными на двух его полках в полном беспорядке вазочками с пирожными и фруктами, бутылками с "Чинзано" и лёгким итальянским вином и стоявшим в гордом одиночестве хрустальным графином с фруктовым соком.

Николай подкатил столик к дивану и присел рядом с Леной.

- Чему удивляешься? - переспросил он.

- Кабинет у тебя

Лена посмотрела вверх.

- Всё такое тяжёлое, огромное, угловатое. И тёмное.

- Скажи уж - мрачное

Николай встал, включил музыкальный центр.

- Что-нибудь лёгкое надо найти, джазовое, - пробормотал он. - Что-нибудь спокойное

Нашёл нужный диск, запустил его. Отрегулировал звук: так, чтобы было еле слышно.

И снова сел на диван.

- Мрачное, говоришь?

Николай улыбнулся. Грустно и виновато.

- Нет, Ленк, неправда. Ничего мрачного. Наоборот, это торжество жизни и стабильности. Торжество домашнего уюта. Это - консервативный стиль. Это тяжесть дома, тяжесть моего якоря. Раньше, когда не изобрели ещё якоря с чугунными лапами, моряки использовали грузы, иногда - обычные камни. Привязывали к ним верёвку и кидали в море. А другой конец верёвки привязывали к выступу на носу лодки. Чтобы не унесло её в открытое море

Николай вынул пробку из бутылки и разлил вино по бокалам.

- Вот ведь интересно, - сказал он. - Вино днём, красивая женщина. И всё это - вместо работы. И ты знаешь

Он пожал плечами.

- Никаких угрызений совести!

- А это - вместо обеда? - иронично спросила Лена, показывая на тарелки с пирожными и фруктами.

- Всё, что нашёл, - ответил Николай. - Вернее, всё, что смог приготовить. В холодильнике из готового - только обед из китайского ресторана. Я его ещё перед командировкой покупал, так что если хочешь

- Да нет уж, - решительно отказалась Лена. - Представляю, что ты купил! Уж лучше вино с фруктами.

Она подняла бокал.

- За что пьём, пан директор?

- Не знаю, - честно ответил Николай. - Ну, скажем

Он подумал немного и предложил:

- Просто, за хорошее настроение. И чтобы оно, как в песне поётся, не покинуло больше нас В общем, за радость жизни!

- Хороший тост, - ответила Лена.

Николай догадался немного охладить вино. Сначала оно утоляло жажду, и лишь потом пьянило.

Он протянул Лене дольку мандарина.

- Угощайся

Он заметил, что Лена как будто чем-то взволнована или расстроена. Она старалась скрыть это, но Николай научился уже чувствовать её настроение.

- Что случилось? - спросил он напрямик. - Почему грустишь? Хмуришься?

Лена посмотрела на него с удивлением.

- А почему ты решил, что я грущу? Вовсе нет

Она говорила не слишком убедительно. Лена не умела притворяться.

"За это ты мне и нравишься" подумал Николай.

- Да ладно уж, - сказал он. - Я же вижу Мне тут звонили Проверка была. Визитёры из органов. Ты из-за этого расстроилась? Ерунда, плюнь и забудь! Как пришли - так и уйдут. Нас эта мелкота не возьмёт

Николай говорил уверенно. Даже с оттенком пренебрежения по отношению к обэповцам, посетившим его компанию.

Но сам-то вовсе не был уверен, что их визит останется без последствий.

Впрочем, чувствовал он, что Лену волнует что-то совсем иное.

- Да я про них забыла уже, - ответила Лена. - Они до нашего отдела не дошли

- Вот видишь, - радостно подхватил Николай, - и не дошли даже! Быстро их остановили

Он придвинулся ближе к Лене и положил руку ей на плечо.

- Так что не волнуйся

Он сидел рядом с ней, прижавшись боком. И так приятно ему было ощущать тепло её тела. Такое спокойное, домашнее тепло.

- Я не об этом думаю, - ответила Лена.

- О чём же? - спросил Николай.

"Господи, ну что там ещё может волновать? Обычная женская блажь"

- Ты знаешь

Лена вздохнула. Тяжело и печально.

- Все эти слухи

- Та-ак,.. - Николай нахмурился и убрал руку с её плеча. - Понятно

Сейчас опять начнёт вспоминать косые взгляды и шепоток за спиной.

Да какое ему дело до всего этого?!

В конце концов, он поувольняет когда-нибудь и не когда-нибудь, а очень скоро выгонит к чёртовой матери всех этих сплетников!

Пускай сплетничают в подворотне, а не в его компании!

- Кто на этот раз? - спросил Ставицкий.

Спросил больше по привычке. Он уже привык к тому, что Лена не называет имён.

Только жалуется

Она отрицательно покачала головой.

- Зачем это тебе? Это мой крест - все эти разговоры выслушивать. Ты же директор, да ещё и генеральный. Большой начальник. Конечно, тебе никто не посмеет ничего сказать, даже вполголоса.

- А тебе - смеют? - спросил Николай.

И нахмурился.

- Если бы ты мне хоть раз сказала, кто там слухи распускает, я бы этот вопрос в два счёта решил!

- Нет, - ответила Лена.

И, повернувшись к Николаю, улыбнулась. Мягко и немного грустно. Как будто жалела его.

- Ты же знаешь, что не скажу. Зачем спрашивать?

Она положила руки ему на плечи. И, приблизив губы к его губам, прошептала:

- Я устала, Коля. Это же ничем ничем не кончится ничем хорошим

- Хватит, - прошептал он в ответ.

Протянув руку, он расстегнул пуговицу на её платье.

- Хватит Не говори об этом я ничего не хочу слышать. Я уже не хочу думать о том, что будет. Мне надоело строить планы надоело вечно всё предвидеть. Я хочу сейчас, сегодня только сейчас Хочу, чтобы ты

Лена легла и закрыла глаза.

Она слышала стук своего сердца. Оно стало таким громким, это сердце.

Она чувствовала, как Николай мягко сжимает ладонями её груди. Как медленно, нежно поглаживает её живот.

Приподнимает платье, и губы его целуют кожу на её бёдрах.

Она почувствовала, что слабеет. И голова кружится - быстрее, быстрее.

И весёлые белые искры прыгают - в темноте

Главный бухгалтер компании, Екатерина Даниловна Боровикова, была в тот день в хорошем настроении.

По крайней мере, в начале того дня

Она сама не знала, почему это так получается, что ей особенно легко и ровно работается только в отсутствие начальства.

А в последнюю неделю везло просто невероятно: в командировки разъехались все донимавшие её бесконечными запросами и вызовами на срочные совещания боссы.

И ни одного корпоративного семинара всё это время!

Ну, не то, чтобы она совсем не любила учиться Но семинары, как правило, походили на те же, ненавидимые ею, совещания, на которых надо было произносить правильные слова о следовании корпоративным процедурам, клясться в верности руководству и всячески демонстрировать готовность к выполнению любых (но, безусловно, глубоко продуманных и единственно верных) приказов.

Вот курсы, пусть даже и корпоративные, это совсем другое дело!

Там, бывает, и что-то интересное рассказывают. Вот, скажем, особенности налогообложения игорного бизнеса. Она в этом самом игорном бизнесе - третий год, но до сих пор столько непонятного. Весь этот учёт наличных, выигрышей

А аппараты? Легко ли поставить на баланс технику стоимостью в тысячи евро за единицу товара, при условии, что на склад она поступает со стоимостью Ну, скажем, немного ниже.

Легко ли возиться со всеми этими "фирмами-прокладками", однодневками, у которых, якобы, и закупаются рулетки?

Легко ли закрывать все эти липовые контракты с оффшорными конторами на Вирджинских и прочих островах?

Легко ли

А всё она, всё на ней висит. И работа, и бумаги, и отчёты. И ответственность!

Кто отвечает в первую очередь за дела компании? Генеральный директор и главный бухгалтер.

Генеральный-то как сыр в масле. У него и недвижимость за рубежом (ей ли не знать!), и счета в банках по девяти странам раскиданы (не считая, конечно, России), а теперь вот, похоже, и бизнес решил за рубеж перекинуть.

Ему-то хорошо. Если какая-нибудь каша заварится (а она, похоже, непременно заварится водичка в котелке уже кипит!), то генеральный вывернется. Обязательно!

Сбежит, проще говоря. А что ему терять тут, в России? Пока есть бизнес, помещения, люди, техника - он связан по рукам и ногам. Но стоит ему реализовать свой план (а что это за план - Боровикова догадывалась, да и сама оформляла документы на снятие с баланса отправляемых за границу игровых аппаратов и рулеток, по документам, якобы "пришедших в полную негодность в процессе эксплуатации"), стоит ему обратить офисы, залы, казино и технику в деньги - всё, конец! Ничто его в стране не удержит.

А люди Плевать он хотел на людей.

Боровикова была уверенна, что именно - плевать. И никак иначе.

"Вот так вот Вместо благодарности за многолетний труд. А на последнем-то совещании улыбался, хвалил, комплименты без счёта отпускал. А сам во Францию глазки скосил. Меня-то, Николай Романович, не обманешь! Вы кого угодно обмануть можете: помощников своих, директоров департаментов, Гонеева-всезнайку со всеми его дружками-генералами. И супругу свою нежно любимую"

Боровикова иронично усмехнулась.

"тоже обмануть можете. Ещё как! Но не меня. Главбуха не обманешь. Бухгалтер не с людьми, с документами работает. А они, документы, умеют обличать. Особенно, когда их, документов, много. Всё через меня проходит: и таможенные декларации, и счета, и запросы на наличные, и вся ваша переписка по "чёрной кассе", и все, между прочим, бумажки-бумаженции по вашим командировочным расходам. Знаю, куда вы ездили, какие страны посещали. И когда вы там были. И в каких гостиницах останавливались. И какие траты у вас были И ещё знаю, сколько денег вы планируете вложить в покупку казино в Италии и Германии!"

Скроется, гад! Как пить дать, скроется. А ей тогда - что? Оставаться здесь и убирать "хвосты"? С риском того, что какой-нибудь из заметённых было следов не обнаружится компетентными органами и не приведёт прямиком к ней Конечно, к ней. К кому же ещё!

Так что

"Может, пора уже и о себе подумать?"

Сколько бы Ставицкий не говорил, что бухгалтер - самый близкий ему член команды, но она-то знала, что там, в зарубежных проектах - ей места нет.

И дружба с генеральным - только до поры, до времени.

И все эти слова о "близости" и "доверительных отношениях" - лишь слова.

А ещё

Ещё семья. Непутёвый муж, что за три месяца уже второе место работы меняет. Сын, которому постоянно нужны лекарства.

Что с ними будет?

Екатерина тяжело вздохнула и отодвинула в сторону папку с финансовыми отчётами.

Нет, конечно, без начальства хорошо Но эти мысли, эти проклятые неотвязные мысли! Как они портят настроение.

"Хорошо, что есть ещё возможность о себе позаботиться"

Скрипнула дверь.

Екатерина подняла голову.

В кабинет тихо, бочком, словно стараясь быть незаметным (хотя как бы это у него могло получиться?) вошёл Точнее, не вошёл, а, скорее, пробрался Гонеев.

"Змеюка!" с ненавистью подумала Екатерина.

Да, сейчас Гонеев напоминал не прежнего, вальяжного, самоуверенного, всегда занимавшего там много места в пространстве и окриками своими производившего так много начальственного шума заместителя по безопасности и начальника оной же службы.

Нет, сейчас это был сгорбившийся, сжавшийся словно от какого-то неожиданного, невесть откуда взявшегося испуга человек, старавшийся теперь и ростом стать пониже, и места занять поменьше, и вообще - вести себя как можно незаметней.

"Что это с ним?" удивилась Екатерина. "Начальство выволочку устроило? Или после проверки в себя никак не придёт?"

Впрочем, версию с нервным потрясением от проверки УБЭПа она сразу отвергла. Уж Гонеев-то прекрасно понимал, что УБЭП их больше стращает, чем реально подводит по статью. Это давление, смягчаемое долларовой прокладкой.

Если их действительно начнут топить, то сделают это комплексно. Все ведомства нагрянут сразу.

А пока - так, первый звонок. Предупреждение. И очередная дойка финансовой коровы.

- С чем пожаловали, Илья Петрович? - спросила Боровикова.

Вопрос её как будто обрадовал начальника службы безопасности. Он словно этого и ждал. Отчего прежняя его (явно наигранная) робость куда-то исчезла, он сразу встрепенулся и принял вид уверенный и самодовольный.

- Дело какое? - продолжала допытываться Екатерина.

"Ко мне-то у него какие претензии могут быть?"

Гонеев повернулся к ней, улыбнулся радостно и, потирая руки, присел на стул у её стола. Стул для посетителей был изрядно уже расшатан за многие годы службы (бухгалтерия из профессионального стремления к экономии мебель не меняла годами, в отличие от других отделов, которые ежегодно, а то и по два раза в год, исправно присылали в бухгалтерию счета на оплату новых столов, стульев, кресел, шкафов, вешалок, зеркал, кожаных диванов и прочей офисной роскоши, ценой своей иногда доводившей Екатерину Даниловну до меланхолии).

Стул заскрипел под тяжестью его тела и несколько накренился набок, отчего Гонеев, враз перестав улыбаться, боязливо схватился за подлокотник и по старой офицерской привычке негромко (но вполне разборчиво для бухгалтерского слуха) выругался.

"Хорошо, девчонки на обед ушли" подумала Боровикова. "Ещё не хватало - матушку чью-то мне тут вспоминать! Совсем распустился!"

Вслух же она ничего не сказала.

- Да, с делом я к вам, - ответил ей, наконец, Гонеев.

И, нагнувшись над краем стола, положил ладонь на папку с документами.

- Особо важным

- Батюшки светы! - с притворным беспокойством воскликнула Боровикова. - Чем доверие такое заслужили? С особо важными делами к нам ходят, надо же

"Ты у меня дошутишься сейчас" подумал Гонеев. "Я тебе сейчас шутливое-то настроение собью!"

А вслух сказал:

- Должностью доверие заслужили. Кому же, Екатерина, доверять, как не главному бухгалтеру? Контракт с Денисенко через вас ведь проходил? Наверняка с вами согласовывали?

Екатерина кивнула в ответ. Ей и в самом деле былот сейчас не до шуток. На Гонеева она смотрела натороженно и недоверчиво.

- А что так? - продолжал допытываться Илья Петрович. - Чего киваете, а слово молвить боитесь?

И подмигнул Боровиковой, будто старый, опытный, матёрый заговорщик - молодому и неразумному конспиратору, неумело пытающемуся таить якобы секретный, а на самом деле - давно и хорошо известный посвящённым мастерам заговора план.

- Не бойтесь, Екатерина Даниловна. Боятся незачем. Помещения у нас безопасные, защищённые. Всё под контролем, вы уж мне поверьте. Так что таиться нечего. Проходил, стало быть, через вас договор?

- Да, - тихо ответила Екатерина.

А потом, набравшись мужества, решительно отрезала:

- Не пойму я, честно говоря, чего это вы, Илья Петрович, разными договорами интересуетесь. У нас в последнее время много всяких отгрузок проходило, и на складах много чего скопилось. Тоже будет отгружаться. Вам-то какое дело? Если бы начальство решило, что и вас нужно к работе с контрактами подключать - то вам бы и так всё, что нужно доложили бы. К чему вот так приходить и вопросы задавать? Сами знаете, что посторонним В общем

И Боровикова, словно желая подчеркнуть своё возмущение нетактичным поведением Гонеева, приподняла блокнот и силой хлопнула им о поверхность стола.

И посмотрела искоса на Гонеева.

На того слова Боровиковой никакого впечатления не произвели.

Он сидел неподвижно, уставившись в окно, и лицо его было совершенно невозмутимо и неподвижно.

Весь вид его будто говорил: "Возмущаешься? Ну, ну Давай, валяй И не таких на место ставили".

- Чего ругаетесь, Екатерина Даниловна? - подчёркнуто спокойным, расслабленным и как-будто даже ленивым голосом произнёс Гонеев. - Я ещё и разговор не начал, а вы уже возмущаетесь. Я что, какую-то конфиденциальную информацию у вас выведать хочу? Нет, конечно же. Что контракты с вами согласовываются - это многие знают. Что по контракту с Денисенко поставщиком выступает оффшорная компания, да ещё и киприотская - этоя и без вас знаю

"Знаток чёртов!" со злостью подумала Екатерина.

И что компанию-поставщика по контракту вы подбирали. У вас ведь есть комнатка, в которой стоит стол, а в верхнем ящика стола - уйма всяких печатей и факсимиле подписей. Скольк фирм в одном ящике стола уместилось - представить себе трудно. Но я представляю. У меня ведь особые инструкции от начальства - в случае проверок и наездов со стороны наших доблестных органов - именно этот ящик с печатями хватать и нести как можно дальше от офиса. У меня ведь недаром дубликат ключей от этой комнаты хранится. Чтобы всякие там вирджинские, кипрские, новозеландские, лихтенштейнские и прочие конторы не спалились разом во время очередной проверки. Так что ваши отповеди гневные мне не нужны. И политику безопасности мне объяснять не надо, я в ней не хуже вас разбираюсь, уважаемая Екатерина Даниловна.

Гонеев замолчал на полминуты, и всё это время, переведя взгляд на Екатерину, будто гипнотизировал её неподвижными зрачками.

А потом продолжил:

- А надо-то мне совсем немного. Самая малость. Денисенко аппараты отгружались обезличенные? Без шильдов?

Екатерина покачала головой.

"Чего захотел"

- Нет вам не ко мне, - ответила она. - Это вам Савченко надо спрашивать. Или на склад звонить. Мне-то откуда знать, как они отгружались? Из договора этого не видно, а в инвойс для украинцев серийные номера вбивались, так что

- А списывали вы как эти аппараты? - продолжал допытываться Гонеев.

- Естественная убыль, - сухо ответила Екатерина. - Что ещё нужно?

И она, подняв трубку телефона, демонстративно стала набирать номер. Первый, что пришёл ей на память - номер секретариата Ставицкого.

Она хотела поскорей закончить этот странный и (как она чувствовала) весьма опасный для неё разговор. И уже не скрывала этого желания.

- Естественная убыль? - переспросил Гонеев. - Так прям и списали? Мыши сгрызли аппараты? Или клиенты, расстроенные проигрышами, порезали их на куски прямо в залах казино? Вот так вот с баланса и сняли

И Гонеев коротко и издевательски хохотнул. И вытер ладонью уголки рта.

- Илья Петрович, - строгим голосом сказала Боровикова, - у меня мало времени и много работы. Я не собираюсь вам ничего объяснять и, тем более, сообщать детали отгрузко и списания техники. Если нужна дополнительная информация - пришлите письменный запрос

"И пошёл ты!.." мысленно добавила Екатерина.

- Ладно, ладно, - пробормотал Гонеев.

Он как-будто смутился, стушевался, быстро встал и направился к двери Но Но Екатерина слишком хорошо изучила этого ушлого особиста, чтобы так вот поверить его актёрской игре.

Она-то понимала, что Гонеев пришёл не для того, чтобы получить ответ на свои вопросы. Он, опытный чиновник, прекрасно понимал, что не будет главный бухгалтер компании обсуждать с ним такие вопросы. Понимал, но всё-таки пришёл и вопрсы задал. Разыграв в начале и в конце разговора смущение и робость. А в середине - нагловатую самонадеянность.

Для чего?

Екатерине снова стало неспокойно.

Она поняла - для чего он приходил. Увидеть её реакцию на его вопросы. Спросить - и посмотреть.

А она не выдержала, сорвалась. Даже попыталась нагрубить.

И Гонеев наверняка поймёт

"Господи, зачем же я так повела себя?" с тревогой подумала Екатерина. "Он мой страх быстро нащупает, у него нюх на страх. Эти ребята, из органов, как борзые добычу чуют. Зачем же!.."

У самой двери Гонеев остановился, повернулся к ней и помахал рукой.

- Всего наилучшего, Екатерина Даниловна. Извините за беспокойство. Надеюсь, вы всё правильно поняли и не сердитесь на меня за моё любопытство. Работайте спокойно, Екатерина Даниловна, большя я вас не потревожу.

- Да, да, конечно, Илья Петрович, - ответила Боровикова. - Всё понимаю, разумеется И вам, как говорится, всего наилучшего

И Боровикова почувствовала, что голос её звучит как-то робко и неуверенно.

Гонеев закрыл за собой дверь.

Толя запрыгнул в машину. Так быстро, что едва успел пригнуть голову.

- Гонится за тобой кто? - деловито осведомился Тёма. - Менты с наганами?

Толя захлопнул дверь - резко, одним рывком на себя.

- Не шути, блин! - процедил он сквозь зубы. - Охрана, сволочи, так косилась. Блин, так косилась! Я чуть в штаны

- Ты бы ещё видеокамеру с собой взял, - продолжал иронизировать Тёма. - Ходил тут, чмырёк, глазами стрелял. Да тебя, юный следопыт, только слепой не срисует. Понял?

- Да я тебе за чмырька!..

И Толя сунулся было к водителю, но, получив точно рассчитанный удар в лоб, замолчал, затих и сел на место.

Тёма завёл машину, вырулил с парковки и, отъехав метров на двести, остановился в каком-то глухом, едва освещённом дворе.

Заглушил двигатель. Приоткрыл дверь, высунул голову из машины и огляделся по сторонам.

"Вроде, место тихое. Хоть и центр"

Захлопнул дверь и кивнул главному.

- В ажуре. Точка тихая

И включил свет в салоне.

Блинов вытащил из внутреннего кармана листок бумаги и ручку. Повернувшись к Толе, спросил:

- Ну, Толян, объясняй, что да как. Много успел увидеть?

Толя с готовностью придвинулся ближе к Блинову и быстро зашептал:

- На входе - рамка и три охранника. Все объёмные, суки, и высокие. Шкафы славянские! И мышцой не обижены. В пиджаках

- Понятно, что не в кимоно! - оборвал его Блинов. - Под пиджаками у них что? Оружие есть? Стволы видел? И хватит шептать! Говори нормально, здесь все свои.

Тёма усмехнулся

"А я говорил, что Толян - тупой. Его за лоханутость хозяин из палатки прогнал, Толян ему прибыль не мог нормально посчитать и сдачу всё время в убыток давал. Волт у азера нервы и не выдержали, прогнал он Толю на вольные хлеба"

и включил магнитолу, понизив звук до минимального уровня.

- Говори, Толя, говори, не смущайся, - добавил от себя Тёма.

Толя обиженно засопел, вытер нос уголком рукава старой, затрёпанной зелёной куртки и продолжил:

- Один-то ствол точно есть. Что я, не понимаю, что ли? Посмотрел

Блинов быстро начертил на листе схему входа в казино.

- Где стоит рамка и как обычно стоят охранники? Покажи

Толя взял ручку и, подумав немного, нарисовал вытянутый прямоугольник и три точки.

- Рамка вот тут А охранники так стоят: один у рамки, у него у руках этот, как его штука такая, он ей проверяет, если звенит

- Понял, сканер, - ответил Блинов. - Дальше!

- Ещё двое здесь, слева, - продолжал Толя, водя ручкой по бумаге. - Там это, вроде стола такого стоит Ну, туда мелочь надо высыпать, мобильные выкладывать, чтобы внутрь пойти. А ещё там такая штука стоит, вроде тумбочки, но пластиковая. И с проводами. И экран. И туда портфели кладут, сумки всякие

- Понял, - сказал Блинов. - Вещи просвечивают. Оружие ищут, собаки

Он взял у Толи ручку.

- Хватит рисовать, Пикассо хренов! Что ты мне тут начеркал?!

Толя принул голову и смущённо откашлялся.

- Показать хотел

- Показать!..

Блинов внимательно посмотрел на Толины каракули.

- У кого из охранников ствол заметил?

Толя, подняв голову и посмотрев на рисунок, пальцем ткнул в одну из точек.

- Вот у этого! Вот здесь кобура

И Толя похлопал себя по левому боку.

- А остальные? - допытывался Блинов.

Толя развёл руками.

- Не заметил. Так ведь всё и не разглядеть!

Тёма засмеялся и, приоткрыв окно, закурил.

- Дай и мне, - попросил Блинов. - Что-то в сон тянет, взбодриться малость

Тёма протянул ему смятую пачку сигарет и зажигалку.

- Не разглядеть, - с насмешкой протянул Тёма. - У них где угодно кобура может быть. И сбоку, и на поясе, и на голени.

- Хорошо, - ответил Блинов, с наслаждением выпуская синий, горьковатый дым. - Будем считать, что все они вооружены. Стволы у них, надеюсь, травматические

- А то как же! - охотно подтвердил Толя. - Они не менты. Чего им

- Менты через три минуты приезжают, - задумчиво произнёс Блинов. - Проверено Так что не радуйся прежде времени. Кроме того, у казино наверняка договор с ментами. Там патрульная машина рядом пасётся. Каждый вечер Днём её нет, но днём выручка хреновая. Так что надо будет думать, как с ментами вопрос решить

Блинов снова повернул листок ближе к Толе.

- Где зал аппаратов? И где касса? Рисуй!

Толя обиженно засопел:

- То рисуй, то не рисуй То в разведку пойдёшь, то хреном каким-то заморским обзывают Вам, Виктор Иванович, конечно, можно

- Не болтай! - оборвал его Блинов и снова протянул ручку. - Тебе важное задание доверили, костюм приличный купили, чтобы ты, чмошник реутовский, в приличное место хоть раз в жизни мог попасть. Пройти, так сказать, фейс-контроль. Знаешь, что такое фейс-контроль?

- А как же! - важно произнёс Толя. - Это когда на рожу смотрят

- Не только! - не дал ему развить мысль Блинов. - На прикид тоже. Я знаю, я сам в таких местах работал. Тут у охраны наверняка и инструкция имеется на все случаи жизни. Тебя в твоих джинсах драных в казино сроду бы не пустили. Разве только в занюханный зал игровых аппаратов у метро, если такие ещё остались.

- А как же! - важно сказал Толя. - Меня пускали в своё время Я вот когда с кавказцами работал, они мне показали одну точку на рынке. Там аппаратов

Толя на мгновение закрыл глаза и с восхищением выпалил:

- Штук пять наверное, не меньше! Там эти, лимоны всякие на экране. А на другом экране - самолёты всякие, пропеллеры. И эти баллы или там очки выпадают

- Очко у тебя выпадает! - сострил Тёма и засмеялся, довольный собственный юмором. - От страха!

- Заткнись ты, урод! - закричал Толя и снова полез было в драку, но Блинов остановил его, резко дёрнув за плечо.

- Не отвлекайся! И не лезь к водителю. Рисуй, давай.

Толя минуты три старательно водил ручкой по бумаге. Наконец, пыхтя от усердия, провёл несколько линий и, довольный результатом, заулыбался.

- Во Красота!

- Что здесь? - спросил Блинов.

- Здесь касса, обмен жетонов, - сказал Толя и показал на коряво начерченный, покосившийся на бок треугольник. - У кассы, похоже, ещё охрана топчется. Зал с автоматами чуть дальше Вот тут!

- Защита кассы? - уточнил Блинов.

Толя пожал плечами.

- Да хрен его Дверь, похоже, бронированная, да и стекло

- И видеокамеры везде, - задумчиво произнёс Блинов. - Да, казино брать - это тебе не зал с аппаратами. Там только ствол охраннику к носу поднеси - и можно бабки пересчитывать

- Так, может, зал и возьмём? - предложил Тёма.

- Умный, да? - раздражённо ответил Блинов.

Толя злорадно захихикал.

- Пробовали уже, - добавил Блинов. - Максимум срубили - сто тысяч, в рублях. Максимум! Кто в залах играет? Так, мелочь всякая. В лучшем случае - менеджеры средней руки. Крупной игры там не бывает! А вот казино - другое дело. Риск гораздо больше, но и куш можно сорвать.

- Как с ментами быть? - спросил Тёма. - ППС наверняка возле входа будет дежурить

Толя взволнованно засопел. Охрана ему было нипочём, но встречи с милицией он откровенно побаивался. У милиции-то не травматическое оружие, а наверняка - "калашниковы".

- Не дёргайся, - ответил Блинов. - Пойдём под утро, часа в четыре. Менты за ночь намаятся, у них реакция уже не та будет. А под утро, полагаю, наличка в кассе накопится. Так что Да не в головы не берите, пацаны!

Блинов улыбнулся и хлопнул Толю по плечу.

- Я чего вас, молодых и необстрелянных, против ментуры поведу? Да нет, конечно! Ментов пацаны на себя возьмут

- Ещё люди в деле будут? - удивлённо спросил Тёма.

- А как же! - подтвердил Блинов. - Ещё пара человечков на последнем этапе подключится. Ребята опытные, проверенные Так что ваша задача простая: внутри подстраховать. Вот и всё!

- А мне что, машину греть не потребуется? - с некоторой настороженностью переспросил Тёма.

- А чего её греть? - с показной беспечностью ответил Блинов. - Не зима, вроде. И так жарко, даже ночью. Управимся быстро, движок и остыть не успеет. "Форд" - не российский тазик на колёсах, с полпинка заведётся. Так что греть ничего не надо. А вот сумки донести

Тёма с заметно возросшим интересом слушал Блинова.

А Толя облегчённо улыбался своим, одному ему понятным мыслям. На душе у него было легко. Главное он понял: с ментами лично ему дело иметь не придётся.

А остальное не так уж важно.

- Теперь слушайте меня внимательно, ребята, - тихо и медленно произнёс Блинов. - Детали обговорим позже, но главное я скажу сейчас. Если будут вопросы - спрашивайте сразу, не тяните. Так вот, начинаем в четыре утра. Подъезжаем на двух машинах, компактно. Расстояние на парковке от бампера до бампера не больше полуметра. Это чтобы кто-нибудь сдуру между нами не залез. Паркуемся справа от входа, ближе к выезду. Маски придётся сразу в машине надеть, у них там и парковка камерами просматривается. Поэтому подъехать надо как можно ближе к входу. Как только выбегаем из машин - счёт идёт на секунды. Максимум через три-четыре минуты ментам подмога из ближайшего отделения придёт, тогда точно не справимся. Человечки мои ментов "гасят", мы сразу проходим внутрь. Охрану сразу кладём мордами в пол, если не лягут - валим и идём дальше. Кассу вскрываем пластитом и чистим, по максимуму быстро. Это надо делать очень быстро. Иначе суки, что в кассе сидят, успеют сейфы закрыть. А сейфы у них, не исключено, с блокировкой. И неизвестно толком, что за сейфы. Их, может, и взрывчатка не возьмёт. Так что вскрыть надо очень быстро. На нашей стороне - внезапность, а так же то обстоятельство, что сразу всю наличку в сейф не спрячешь. На крайняк - берём то, что есть и сваливаем. Толя, не дожидаясь нас, идёт прямиком в зал и выворачивает карманы гнилой буржуазии

Толя хищно, широко обнажив зубы, улыбнулся и с всхлипом сглотнул слюну.

- Ты не улыбайся, лошара! - язвительным тоном заметил Тёма. - Ты слушай, блин. Это важно, ты понял?

Толя закивал в ответ.

- Ты понял?! - с угрозой повторил Тёма. - Ты нам только сорви всё, только попробуй! Это важно, урод! Это тебе не мать пьяную у подъезда башкой об скамейку бить!

- Ах ты!

Толя попытался схватить водителя за воротник и дёрнуть на себя.

Тёма выбросил руку вперёд, но в на этот раз, в сутолоке короткой схватки, промахнулся. И тут же получил ответный и точный удар - в челюсть.

- Стоп! - крикнул Блинов.

И врезал обеим помощникам. Душевно, так что у обоих из разбитых губ брызнула кровь.

- Тёма, на минуту. Из машины!

Они вылезли из машины и с минуту стояли молча возле мусорного контейнера.

Тёма тяжело дышал и вытирал с подборока набегавшую струйку крови.

Блинов достал белый носовой платок и протянул водителю.

- Рожу вытри. Здесь, возле губ. Смотреть на тебя страшно, на вурдалака похож. Весь хлебальник в крови!

Тёма криво улыбнулся и вытер подбородок и губы мгновенно порозовевшим платком.

- Если ещё раз, - тихо произнёс Блинов, - ты, родной, пацана спровоцируешь, я тебе

- Понял, - ответил Тёма.

- Не понял! - повысил голос Блинов. - Ты не понял! Ты даже не представляешь, как я тебе рожу подрихтую!

Помолчав полминуты, добавил:

- Водила ты хороший, но Но учти - не прощу. Тот, кто со мной работает - в моей команде. И я на него наезжать не позволю. Даже если ты классный водитель, а он - просто пацан подмосковный. Всё понял?

- Всё, - ответил Тёма.

И попытался было вернуть Блинову платок.

Но тот отстранил руку Тёмы.

- На кой мне эта тряпка нужна? - брезгливо скривив губы, сказал Блинов. - Выбрось вон, в мусорку

Потом, понизив голос, спросил:

- А чего Толян мамашу-то головой об скамейку?

- Застыдился, - ответил Тёма, облизывая губы в сохнущей корке крови. - Батя туберкулёзник, мамаша пьёт через день. Та ещё семейка! Он тогда на рынке в аппараты десятки последние совал, типа чтобы бабки выиграть и мамашу на лечение отправить. Нашёл объявление в газете частный какой-то пансион для алкашей Вот он, типа, нашёл способ кучу бабла выиграть. Ну и лоханулся, понятно! В карманах голяк, мамаша пьяная у подъезда Вот он и сорвался. Мне дружбан рассказывал, он с ним в одном доме живёт.

"Да этот дебил Толя, похоже, ещё и мстить "одноруким" собрался!" с удивлением подумал Блинов. "Вот оно что Ну что ж, придуркам с местью иногда везёт. Жить не получается, а отомстить - иногда выходит".

Настроение у него улучшилось.

Он попросил:

- Сигарету бы ещё, Тимофей Угостишь? Покурим давай, подышим Ночь-то какая, прямо как на юге! Тепло, хорошо. Ну что, не обижаешься на меня?

- Да нет, - повеселевшим голосом ответил Тёма.

И всхлипнул.

Домой они вернулись поздно.

Во втором часу ночи.

Софья, конечно, играла бы дольше. В такое время для неё игра лишь начиналась.

Но на этот раз Владимир был твёрд и увёз её из казино, прервав в самом начале "ну, конечно, выигрышную" игру.

"Чего тебе"

В квартире было темно. Музыкальный центр подмигивал синим огоньком, и светились в темноте глаза кошки Люси.

Люсю за были покормить утром. Весь день она, голодная, мяукала и назло хозяевам драла дорогие тканевые обои. Драла не там, где специально для её когтей прикреплён был кусочек поролона, а - везде. Хоть и знала, хвостатая, что накажут её жестоко за такое вредительство.

Но обида на хозяев оказалась сильнее доводов рассудка.

Впрочем, свет в квартире они не включили и не увидели Люсиных художеств.

Софья сразу прошла в спальню и, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Сбросила туфли, с наслаждением вытягивая затёкшие ноги.

Перевернулась на спину и закрыла глаза. На минуту ей показалось, что кровать, комната, а то, может, и весь дом покачивается на морских волнах, раскачивается мерно - вправо и влево. Волны колыбелью качают комнату, укачивают, убаюкивают её.

Было спокойно и тихо, но сон не шёл.

Владимир сел на край постели.

Долго смотрел на Софью. Наклонившись, поцеловал её.

И прошептал:

- Зачем?

Она улыбнулась, не открывая глаз. Будто во сне.

- Зачем? - повторил Владимир.

Вот потому и не хотелось спать. Всё-таки не так уж спокойно было на душе. И дело, конечно, не в проигрыше

- Дамам в покер не везёт, - ответил Софья. - Сам знаешь

Она погладила мужа по запястью.

"Зачем он опять начинает этот разговор?"

- Что тебе ещё нужно? - спросил Владимир.

И с тяжёлым вздохом провёл ладонью по лицу.

- У нас всё могло бы быть по-другому, - сказал он. - Я, слава богу, неплохо зарабатываю. Машина, квартира в хорошем районе, отдыхаем вот

- Я уже слышала, - сонным голосом ответила Софья. - Хватит я хочу спать

Спать ей не хотелось совсем. Но не хотелось и выслушивать упрёки мужа. Да и ночные разговоры эти, бессмысленные и выматывающие нервы ненужной исповедальностью своей, давно уже ей надоели.

Муж не поверил ей. Он уже изучил всё её отговорки.

- Не хочешь, - сказал Владимир. - Устала, но спать не хочешь. Ладно, я не буду тебе надоедать. Я же не поп - проповеди читать.

Свернувшись калачиком, он прилёг на край дивана.

И прошептал:

- Я просто понять хочу, глупая, что тебе не хватает. Что нам жить-то мешает?

- Ничего, - сказала Софья. - Мы живём Радостно, счастливо.

В голосе её радости не было.

- Дело не в покере, - сказал Владимир. - И не в прочих играх Нет, конечно, в них дело, но не только. Человек ведь, в конечном счёте, всегда играет сам с собой

- Вот только не надо этой твоей философии! - повысив голос, воскликнула Софья.

Притаившаяся под диваном Люся, испугавшись неожиданного выкрика, от греха подальше выбежала из спальни.

- Хватит, прошу тебя! - продолжала Софья с нарастающим раздражением. - Мы уже сто раз всё обсуждали. Не думай, что у меня нет памяти. Я всё помню! И твои слова о том, что ты можешь один обеспечить семью и мне нет смысла пропадать целыми днями в офисе. И то, что надо мне непременно родить ребёнка и всю жизнь посвятить ему. И надо стать образцовой домохозяйкой. И следить за квартирой! И любить мужа! И готовить вкусные обеды! И быть нежной и любящей! И всё, всё, всё Помню!

Цитата

Как портсигар спереть в НьюРено по квесту долга? Мож тоже есть трюк с ванной какой?

Цитата

Кстати, я не начинал играть одаренным, поэтому скилы стартовали не с %, а с %
Для себя не могу понять, что лучше. 10 в Интеллекте компенсирует -5 очков скилов
Но в оригинале перки давали через 4 уровня, а не по 3.
Тут как?

Цитата

Забыл. Караванщик которого обидел ремонтник, не помогает через забор залезть. При наведении на гараж, где только не тыкал, не высвечивается что там что то работает или что либо в этом роде.
Даже нашел у забора барикаду, правда до неё не добраться.
Придётся камень добывать

Цитата

Кстати, кто на офф. форуме зареген? Нужно авторам спасибо какое коллективное накатать "приветом с кисточкой", может интересно будет нашу тему почитать (я в свое время следил за ВМЛ обсуждениями др форумов).
Еще заметил, что сча у нас клуб тех, кому глубоко за 30 - не всякий будет такую графику терпеть, ретрогеймеры мы. Но игра оч глубокая вышла. Тут даже я все буквы стараюсь читать goalma.org

Хотите научиться открывать клининговую компанию с нуля и стать успешным предпринимателем? Тогда наш обучающий курс &#; это то, что Вам нужно!
На курсе Вы познакомитесь с основными этапами создания и развития клининговой компании: от выбора направления деятельности и формирования бизнес-плана до продвижения вашей компании на рынке и организации работы с сотрудниками.

Вы научитесь оценивать рынок, определять своих конкурентов, анализировать их преимущества и недостатки. Вы также узнаете, как установить цены на свои услуги, продвигаться в социальных сетях и работать с клиентами.

Кроме того, мы расскажем Вам, как правильно рекламировать свою компанию и создать качественный сайт для привлечения клиентов. Вы получите ответы на вопросы о том, как работать с клиентами и управлять коллективом, а также узнаете проэтику расторжения договоров и подбора новых клиентов.

В нашей команде представлены профессионалы в области маркетинга и предпринимательства, которые помогут Вам в процессе обучения. Не упустите возможность стать успешным предпринимателем в сфере клининга!
видео обучение клинингу