Норвегия Будет Больше Контролировать Азартный Рынок, Усилив Государственную Монополию

Распад мировой долларовой системы:
ближайшие перспективы.

Сборник работ

Под общей редакцией goalma.orgова

Текст любезно предоставлен редакционной коллегией

М.

---

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

---

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Бурный рост фондового рынка США и его не менее драматическая коррекция, глобальный финансовый кризис годов, резкое замедление экономического роста американской экономики и, наконец, видимое снижение надежности даже самых авторитетных прогнозов достаточно убедительно свидетельствуют о нарастающей нестабильности мировой финансовой системы.

Это вызывает понятную озабоченность, так как состояние мировых рынков, и в первую очередь рынков валюты и капитала носит исключительно важный характер для развития как российской экономики в целом, так и российской промышленности. В современных условиях наибольшие опасения в широких кругах экономической общественности вызывает возможность краха доллара, его резкого и внезапного обесценения, которое дестабилизирует и мировую экономику, и народное хозяйство России и приведет к целому "букету" долговременных негативных последствий.

Изучение этой угрозы и всего связанного с ней комплекса проблем стало одним из направлений широкомасштабной научной деятельности, развернутой Комитетом Государственной Думы Российской Федерации по промышленности, строительству и наукоемким технологиям. Достаточно интенсивная работа наших специалистов со значительным количеством признанных и компетентных отечественных и зарубежных экспертов, круглые столы, разнообразные обсуждения и, наконец, инициирование публичной дискуссии принесли свои плоды.

Надеюсь, что знакомство с основными результатами организованной в рамках нашего Комитета научной работы принесет читателям практическую пользу, откроет новые горизонты и, наконец, просто доставит интеллектуальное удовольствие.

 

С уважением, goalma.orgОВ

Председатель Комитета Государственной Думы

по промышленности, строительству

и наукоемким технологиям.



 

ГЛАВА I

СООБРАЖЕНИЯ О НАДВИГАЮЩИХСЯ ГЛОБАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ И АКТУАЛЬНОСТИ ТЕМЫ

Вступление человечества в XXI век является знаковым, рубежным событием, предвещающим огромные перемены цивилизационного порядка. Стержневым элементом этих тектонических сдвигов служат новые тенденции в сложившихся реалиях мировой экономики и валютно-финансовой системе, которая окончательно оформилась как глобальная структура после разрушения СССР и расслоения сферы его политико-экономического влияния. Надвигающиеся изменения активно исследуются в различных странах и мировых валютно-финансовых центрах, хотя зачастую они, эти исследования, носят весьма закрытый характер. Сами же "кризисные срывы" в мировой валютной системе (, , , и гг.) объективно толкают политические и научные элиты различных стран к подобным дискуссиям и исследованиям. Сюда входят: анализ новых факторов научно-технического прогресса и их влияния на мировую экономику; противоборство традиционных промышленных отраслей и нового технолого-информационного уклада как вероятного носителя дальнейшего цивилизационного развития; изучение взаимодействия развитых промышленных регионов и традиционных развивающихся мегарегионов, соотношения силовых и финансово-экономических рычагов управления мировыми процессами.

Конечно, важно осознать, скажем, как промышленное освоение клонирования или сверхпроводимости изменит экономику XXI века, и в конечном итоге поможет определить базовый цивилизационный вектор - будет ли, например, биоробот новым носителем цивилизации. Ведь именно об этом совсем недавно говорил на своей лекции в Белом Доме английский физик и философ goalma.orgг. Но сейчас нет более давящей проблемы, чем анализ хрупкого равновесия глобальных финансовых рынков и их воздействия на отдельные страны, целые континенты и в целом на мировое сообщество наций.

Лидером пропагандистских и аналитических усилий в пользу доллара, несомненно, выступают Соединенные Штаты Америки, которые в последнее десятилетие несут по устоявшимся стереотипам бремя и статус единственной сверхдержавы, доминирующей как по военно-политическим, так и по финансово-экономическим параметрам. Соответственно, Вашингтон берется за проблему будущего цивилизации в целом, не замечая собственного структурного кризиса и бурного развития других мировых геополитических центров.

Между тем глобальные процессы развиваются во все возрастающей степени автономно, не поддаваясь тотальному манипулированию США, как это было в период "холодной войны" и в последнее десятилетие прошедшего века. Ведущие промышленно развитые государства: Германия, Франция, Италия, а также Япония и во все возрастающей мере КНР,- приходят к осознанию собственных фундаментальных экономических, финансовых и политических интересов.

Как следствие - ширятся требования о создании новой, более сбалансированной и справедливой мировой валютной системы. Так, 19 октября года более 30 членов Сената Италии во главе с Риккардо Педрици выдвинули стратегическую инициативу о воссоздании нового Бреттон-Вудского соглашения. Эта группа парламентариев, представляющих преимущественно правые оппозиционные партии, призвала парламент Италии и других европейских стран срочно осознать приближающуюся валютно-финансовую катастрофу и принять адекватную программу с возвратом к стабилизационной системе, не привязанной к доллару. В документе говорится, что гигантский спекулятивный пузырь, созданный США при помощи МВФ, достиг размера трлн. долл. при всемирном производстве не более 40 трлн. долл., что обуславливает неизбежность тотального срыва долларовой системы. В этой связи сенаторы обратились к парламентам Европы и Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) с предложением о совместных акциях. Вспомним, что уничтожение в два этапа золотого номинала Соединенными Штатами соответственно в и годах и фактически полный демонтаж Бреттон-Вудской системы привели к возникновению промежуточного состояния мировых финансов, когда доллар сам по себе функционировал в течение 30 лет как номинал, обеспечивая супервыгодное экономическое положение Соединенных Штатов. Но объективное развитие мировой экономики предопределило движение Европы к собственной единой денежной единице евро, которая войдет в наличный оборот в январе года. Эти же тенденции стали все объемнее проявляться в позициях стран тихоокеанского региона, прежде всего со стороны государств АСЕАН и флагманов АТР, Японии и КНР, которые в конце начале годов выдвинули инициативу "три плюс пять", предполагая открытый диалог о введении "общеазиатской расчетной денежной единицы". Подобные явления, наряду с крупномасштабными переменами в самих США свидетельствуют об усилении вероятности глобального финансового кризиса. Тем более, что все большее число субъектов мирового сообщества приходит в прямое противоречие с созданной США финансово-экономической системой, которая через ряд международных финансовых институтов предполагает использование доллара как главной и единственной мировой расчетной единицы без всякого ее обеспечения и, более того, без контроля со стороны иных участников мировой экономики за осуществляемой Вашингтоном эмиссией. Понимание "хрупкости" собственных позиций заставляет американский истеблишмент скрытно искать пути выхода из надвигающегося кризиса, создавать компенсаторные механизмы и вырабатывать новые методики руководства мировой хозяйственной системой. В то же время в информационный век США, как никогда раньше, вынуждены продолжать информационную игру, утверждая, что "все замечательно" и "монетаризм" является единственным путем к эффективному развитию.

Все вышеперечисленные моменты обусловили растущий интерес многих ведущих экспертов и ученых, в том числе и отечественных, к проблеме дестабилизации доллара, хотя ни правительственные организации Российской Федерации, ни соответствующие академические институты, что весьма странно, не выпустили ни одного целенаправленного труда по данной теме. Между тем, данной проблематикой затрагиваются самые фундаментальные стратегические интересы России.

Во-первых, сама российская экономика, выстроенная за последнее десятилетие, базируется на долларовом номинале. В году Российская Федерация приняла финансово-экономическую модель Международного валютного фонда (МВФ), приведя денежную массу к объемам, равных экспортному потенциалу страны, исчисленному в долларах, с параллельной ориентацией на увеличение зависимости РФ от массированных кредитных линий, прежде всего от международных финансовых институтов. С тех пор доллар превратился в основополагающий фактор функционирования отечественной экономики. Укоренение доллара в качестве второй (а возможно, и первой) валюты страны на раннем этапе явилось причиной ухода львиной доли экономики "в тень", подрывая тем самым наполнение федерального бюджета, а также финансирование федеральных и местных правительственных программ. Но одновременно в гг. данная схема имела и некоторую позитивность, поскольку в известной мере содействовала (наряду с бартером) спасению части обрабатывающей и наукоемкой промышленности. Так, к концу десятилетия доллар оказался важнейшей составляющей экономической системы РФ.

Во-вторых, будущее России (как военно-политическое, так и геостратегическое, связано прежде всего с ближним зарубежьем и сопредельными странами) в решающей мере зависит от того, какую роль будет играть доллар в мировой экономике. Принято считать-и это огромное заблуждение - что доллар цементирует экономические национальные системы. Между тем, его сохранение в нынешнем статусе обуславливает ослабление нашей страны и увязание ее в долговых обязательствах, что ведет к усилению внутренних дезинтеграционных тенденций. Между тем, если бы была сделана правильная оценка глобальных финансовых изменений и осуществлена подготовка к приближающимся кризисам, то автоматически произошло бы укрепление российского ядра и усиления всех видов влияния Российской Федерации в сопредельных регионах.

В-третьих, тенденции укрепления или ослабления, вплоть до распада, мировой долларовой системы влияют и на расстановку сил среди ведущих держав и географических центров мира. Если Европа и АТР обретут на базе распада доллара новые силовые характеристики, то изменится и статус России. На первом этапе он может значительно повыситься, но затем возможны и серьезные осложнения, если не будет применен "активный подход" к надвигающимся событиям.

Одним словом, внешние и внутренние реалии ставят перед Российской Федерацией новые фундаментальные вопросы. И, естественно, российскому государству надо заранее выявить созревающие тенденции, чтобы не быть застигнутым, как всегда, врасплох. Отсюда и важность вопросов, рассмотренных в этой книге.

России чрезвычайно важно точно рассчитать, какова реальная обеспеченность доллара, точно спрогнозировать, устоит ли он вместе с американской экономикой в ближайшей и среднесрочной перспективе, и наконец, надо определить то, что каждый из сценариев будет означать для России, ее экономики и непосредственного геополитического положения и для российских граждан, задействованных в различных секторах нашей экономики. Следует сказать, что эта книга появилась в качестве ответа на сделанный двумя экономистами (бывшими сотрудниками экономического управления Администрации Президента) весьма сенсационный прогноз относительно неизбежности в достаточно близкой перспективе "краха доллара". goalma.org и goalma.orgьев осуществили разработку своей модели в конце начале года. Их прогнозы и оценки в значительной мере нашли свое подтверждение в апрельском ( года) "схлопывании" американского фондового рынка высокотехнологических корпораций NASDAQ и впоследствии летом-осенью года, когда произошел неудержимый рост мировых нефтяных цен. К концу года наблюдалось мощное раскачивание американского фондового рынка, демпфированное "массированными" вливаниями долларов, которые осуществлялись действовавшей в тот период администрацией Клинтона-Гора в целях поддержания экономических и финансовых показателей как свидетельства стабильности на период выборной борьбы с республиканцем Бушем. Едва игра была проиграна, последовал небывалый декабрьский спад фондовых показателей. Наконец, сам приход Буша в Белый дом был отмечен усиливающимся понижением фондовых рынков (апрель-май г.).

Естественно, подобные события и удавшиеся хотя бы частично прогнозы не могут не вызывать живейшей дискуссии среди научной и политической общественности, тем более что по времени эти выкладки совпадали с формированием новой президентской вертикали в России и беспрецедентным ходом президентской избирательной кампании в США, которая, по нашему мнению, также обнажила надвигающиеся фундаментальные изменения как в экономической, так и в политической жизни Америки.

На рубеже столетий Соединенные Штаты запутались в проблемах, чреватых острейшим разломом, что и проявилось в данной избирательной кампании. Это целый ряд кризисов-от политико-морального, философски-идеологического и вплоть до финансово-экономического, что и дает в совокупности весьма пессимистические сценарии.

Начнем с простого. Резко выросшая масса некоренных национальностей Америки и растущая численность нетрадиционных групп населения (гомосексуалисты, составляющие в некоторых регионах уже до 10% жителей, сектанты и др.) ломали устоявшийся демографический баланс в пользу демократической партии, которая традиционно выступала защитницей "новых ценностей и новой морали" в противовес традиционалистам-республиканцам. Это должно было дать электоральное преобладание демократам. Их руководящие круги явно считали подобную систему наиболее отвечающей своим стратегическим целям. Они ставили во главу угла "слом" традиционных моральных ценностей, что, в свою очередь, подразумевало и изменение роли США как "суверенного государства" в традиционном его понимании. Такая эволюция представлялась необходимой для ускоренного формирования нового мирового порядка и всемирного правительства. Контроль ТВ-экрана (при помощи агломерата Левина "Time-Wamer" и др.) с финансовыми подпорками крупнейших финансовых империй ("Merryl Linch", "Salomon Brothers", "Goldman & Sachs") должны были обеспечить Гору-Клинтону трудную, но гарантированную победу, поскольку в технотронный век "все решает экран". И действительно, телевизионная агитация подняла число проголосовавших избирателей до небывалого для США уровня - более 60%, причем в подавляющем большинстве из числа беднейших слоев, нацменьшинств и молодежи, тяготевшим к демократам.

Республиканская элита, отдававшая себе отчет о грозном, почти подавляющем отношении сил (Белый дом плюс крупнейшие финансовые системы, которые контролируют практически всю телевизионную сеть как в США, так и в Израиле, где голосовали лица с двойным гражданством), сумела разработать свою весьма эффективную контрстратегию. В идеологическом плане она опиралась на традиционные американские ценности с опорой на англосаксонское протестантское население с их известными стереотипами. В плане политико-экономическом республиканцы использовали традиционные позиции семьи Бушей в спецслужбах, а также свои связи с энергетическими властителями мира (газово-нефтяным комплексом США и их арабскими партнерами-шейхами). Кроме того, система Буша вбирала в себя и значительную часть ВПК, а также всех "униженных и оскорбленных" администрацией Клинтона-Гора, прежде всего информационно-технологических гигантов Западного побережья, включая "Microsoft", "American Telephone & Telegraph" и других. И эта контрдеятельность развернулась отнюдь не в ТВ-студии. Республиканцы, по всей видимости, закулисно сумели достичь соглашения с арабами о резкой активизации палестино-израильского кризиса, а также о росте базовых мировых цен на нефть, чтобы потребитель в США "ощутил, за кого надо голосовать". И это дало свой эффект. Буш с огромным трудом сравнялся с Гором по результатам социологических опросов, а затем немного вырвался вперед с расчетом на победу именно в глубинных штатах, а также во Флориде, поскольку не мог рассчитывать на гомосексуальную Калифорнию, равно как и на Нью-Йорк с сильнейшим влиянием нацменьшинств и еврейской общины. Дальнейшее все видели. К концу ночи 7 ноября Буш выиграл Флориду и выборы, но Белый дом дал команду прокурору штата, и тот дезавуировал итоги выборов во Флориде под предлогом дополнительного пересчета голосов, который затянулся не на день, а на недели.

Попутно вспоминаются нравоучения Вашингтона относительно медленного подсчета голосов в Югославии, где это заняло всего два дня, да и то вброс бюллетеней делался не Милошевичем, а проамериканской оппозицией.

То, что Гор-Клинтон цеплялись за власть на виду всего мира, невзирая на потерю собственного лица и негативные последствия для реноме американской демократии и всей американской государственности, имело свои причины. Дело не в том, что сложилась подобная раскладка голосов, а финансирование обоих кандидатов шло из весьма близких источников: 75% избирательных затрат Гора, если верить американскому "Wall Street Journal", было оплачено еврейским капиталом, а у Буша эта доля достигала %. Израильтяне с двойным гражданством голосовали преимущественно за Буша, а еврейская община в США подавляюще "двигала" Гора. Здесь проявилась удивительно диалектическая схема, когда внешние характеристики, предназначенные "для низов", в своем нынешнем развитии трансформировались в сущностные внутренние факторы. Традиционные различия основных политических партий США, а также их кандидатов, ранее служившие лишь для предвыборного маскарада (традиционный акцент демократов на права нацменьшинств, а республиканцев - на англосаксонские традиции), наложились на противоречия глубинного идеологического характера, выплеснувшиеся в острейший цивилизационный кризис сверхимперского государства.

Положенная в основу идеологической базы деятельности демократов доктрина "вседозволенности", "неограниченной свободы индивидуума" привела к тому, что американское общество шло на медленное самоуничтожение, отвергая традиционные библейские и другие моральные постулаты. Эта трансформация виделась необходимой для создания виртуального будущего мира с центром в Вашингтоне. Отсюда и непримиримое соперничество между двумя партиями. "Демократической" перспективе создания мирового технотронно-финансового сообщества во главе с Вашингтоном при ускоренном упразднении национально-государственных суверенитетов других стран, которые США будут контролировать через финансовые и информационные поля (заметьте - включая и Израиль), противостояла иная модель (конечно же, "республиканская"). Имелось в виду сохранение геополитических балансов в различных регионах при возврате к силовой стратегии американского глобального лидерства через военно-стратегическое превосходство. А это требовало нового технологического и промышленного рывка с диаметрально противоположными "демократической" доктрине бюджетно-финансовыми приоритетами, с опорой на "традиционные англосаксонские принципы" и на некоторый "изоляционизм". Последнее подразумевало также укрепление суверенных границ, включая и границы США (проблема эмиграции).

Идеологические различия автоматически проникали в финансово-экономическую сферу. Каждый из претендентов опирался на "свои" промышленно-финансовые группы, которые и делили бы бюджетный пирог стоимостью по крайней мере в млрд. долл. в случае победы "своего" кандидата.

Из вышеизложенных контуров победившей республиканской платформы следует в первую очередь идеологическая корректировка. Она идет по линии свертывания схемы (официальной и неофициальной) "вседозволенности" и "политкорректности" в пользу борьбы администрации Буша за сохранение "базовых" американских ценностных устоев. И это отнюдь не поверхностный выбор.

Наконец, третьим - но, вероятно, самым главным по значению кризисом, предопределяющим неизбежность катастрофы, является финансово-экономическая пучина, в которую погружается Америка, благодаря линии своего руководства за весь послевоенный период. Еще при Рузвельте была найдена и затем укрепилась схема решения базовых экономических противоречий США за счет превращения доллара в мировую расчетную единицы и сброса инфляционной массы в третьи страны. Последовательная реализация этой схемы привела к парадоксальной ситуации, когда Америка сумела поддерживать собственное высокое потребление всего производимого в мире за счет долговых обязательств и массированной манипуляции фондовыми рынками с планомерным захватом контроля над финансовыми системами других стран мира. Данная стратегия на стыке веков подошла к своим естественным пределам, когда обеспеченность доллара сократилась до 5%, а дополнительных территориальных ресурсов для сброса новых долларов после операции по развалу СССР не осталось (кроме КНР, что является отдельным случаем). Перегрев американских фондовых рынков (как минимум втрое) и фактический переход экономики (под диктовку финансовых воротил Уолл-стрита) на рельсы направленной деиндустриализации собственной страны довели всю систему практически до точки неконтролируемого взрыва. Разные группы "элиты" и граждане США в целом были вынуждены решать: либо двигаться далее по пути Клинтона-Гора с опорой на провоцирование в глобальном масштабе силовых и военно-политических кризисов, которые, возможно, отдалят "момент истины и краха", либо выбрать стратегию перекачки финансовых бюджетных средств в программу ПРО, которая должна вновь раскрутить маховик американской экономики. Но в конечном счете и республиканцам не уйти от принятия радикальной программы "среза долларового навеса" и, соответственно, демонтажа - хотя бы частичного - американских финансовых "сверхолигархов" в пользу реального, производящего действительные блага сектора экономики. Читатель может спросить: а что нам Америка? Но будет неправ. Происходящее сегодня в США чрезвычайно важно не только для американцев, но и для нас, граждан России, поскольку, повторим, именно модели МВФ начиная с года определяют нашу экономическую жизнь и в конечном итоге разрушают основы российской государственности через контроль над сердцем экономики - финансово-эмиссионной системой страны. В свете этого российское общество должно точно знать и понимать, что происходит в стане "заокеанского хозяина" и что нам готовит этот подход в перспективе. Попытаемся суммировать сказанное и выделить следствия происходящего.

Первое. Процесс хаотизации американской системы достиг нового, небывалого уровня, а обострение противоречий в правящем классе развивается и будет развиваться быстрыми темпами, расшатывая нынешнюю американскую политико-идеологическую государственную систему. Буш не пойдет на внутреннюю договоренность с Гором о "сокрытии тайн предыдущего правления", что обусловит новые витки политической и другой напряженности внутри США. Приближающийся финансово-экономический коллапс окажется ведущим, формирующим мотивом как действий администрации Буша-младшего, так и разрешения внутриамериканских расхождений.

Второе. Сложившаяся ситуация в ходе выборов и смены элит подорвала претензии Вашингтона на идеологическое и политическое лидерство. Вследствие этого политические элиты Европы, Азии и Африки впервые убедились в необоснованности американских претензий на глобальное превосходство. Их представители теперь все чаще говорят о необходимости выработки и проведения курса, более соответствующего интересам собственных стран и отличного от курса на строительство однополюсного мира с единым мировым правительством. В этих условиях внешний мир-КНР, в первую очередь Евросоюз и мусульманские страны, будет стремиться к созданию более независимой от США системы экономических и финансовых отношений. Одновременно мы можем констатировать, что единственной страной, имеющей действительно стратегическое видение перспектив мирового развития, на сегодня является КНР. Ее руководство в полной мере готово к кризису и способно эффективно оперировать своей централизованной мощью. Именно это проявлялось в апреле года в инциденте с американским самолетом-шпионом, посаженным ВВС КНР на острове Хайнань. Китай все явственнее проявляет себя новым гигантом двадцать первого века.

Третье. Мировая экономика демонстрирует растущее фундаментальное противоречие между США, присвоившими себе функции всемирного эмиссионного центра с одной стороны, и практически всем остальным миром, объективно выступающим за перераспределение финансовых полномочий и коллективное руководство в финансово-эмиссионной сфере. В связи с переменами в США и новой республиканской администрацией возрастают шансы на то, что Буш и его окружение сделают ставку на компенсирование шаткости финансовых общемировых позиций путем стремительного технологического рывка, недоступного Европе, Японии и КНР. Это предполагает развертывание гонки технологий, что маскируется системой ПРО.

Четвертое. Нынешняя ситуация в США будет формироваться и развиваться независимо от субъективных желаний тех или иных группировок в Российской Федерации и попыток проамериканской агентуры в российских верхах скрыть реальную суть вещей от нашего общества. Влиятельные фигуры в Кремле должны будут так или иначе осознать опасность грозящей финансовой катастрофы и предпринять некие шаги, готовящие страну к этому периоду.

Пятое. Россия получает выгоднейшую позицию для исторического маневра, осуществление которого может привести (как это было, например, в послекрымский горчаковский период) к восстановлению позиций после намеренного развала СССР как в традиционной зоне влияния, так и в мире в целом. Однако этот маневр, несомненно, может состояться только при одном условии: "вычищение" американской прогоровской агентуры из государственного финансово-эмиссионного сектора.

Шестое. Диаметрально противоположны и конкретные варианты ближайших перспектив при Горе и Буше. При Горе, который так и не стал президентом США, возникло бы своего рода продолжение клинтоновского курса, за которым стоят воротилы американского финансового мира. Тогда мы вправе были бы ожидать сохранения технологий глобального контроля в прежнем виде и их функционирования на финансовом, информационном и конфликтно-политическом уровнях. Отсюда и высокая вероятность новых региональных конфликтов по типу косовской проблемы, которые были бы предназначены для демпфирования финансовых трудностей США.

Буш должен пойти по совсем иному пути. Он обязался дать Америке "новый технологический рывок" посредством ПРО. И он даст его. Но для этого необходима идеологическая и пропагандистская основа, т.е. правдоподобный "образ врага". В этом смысле Бушу, вероятнее всего (да и легче всего), остановить свой выбор на "коррупционном Кремле и России", которые втянули в свои сети администрацию Клинтона-Гора. Отсюда и вероятность развертывания в период гг. антикоррупционных дел. Дать команду Минюсту и ФБР вскрыть всю подноготную связей прежнего американского и нынешнего российского руководства - не столь трудное дело. Здесь сразу и просвечивается идея "разоблачения международного криминального сообщества" в составе Гор-Саммерс-Рубин-Чубайс-Черномырдин с соответствующими делами в Швейцарии и других странах. Это, вполне возможно, завершится красочными процессами, которые не только добьют демократов в рамках ближайших двух избирательных циклов, но и создадут необходимую внешнюю угрозу со стороны привычной "империи зла", ныне явленную через коррупцию и криминал.

Седьмое. В ближайшие два-три года в международном экономическом сообществе усилятся импульсы к введению альтернативных доллару расчетных единиц. Наиболее вероятными сдвигами в этом направлении является появление бумажного "евро" и повышающаяся вероятность китайско-японского валютного союза, который обозначает новую кредитно-денежную ситуацию в тихоокеанской Азии.

Все это способно обеспечить идеологический фундамент для общей структурной, чтобы не сказать коренной, реорганизации мировой валютной системы и существующих международных финансовых институтов. США будут противостоять этому всеми доступными им средствами: провоцированном региональных конфликтов, переворотами в различных государствах, взбадриванием собственных рынков и игрой на понижение главных соперничающих валют, искусственным занижением цен на сырьевые виды продукции. Соответственно, цены на нефть могут обрушиться в перспективе гг. практически мгновенно и вплоть до нижнего уровня рентабельности ( долларов за баррель). Кроме того, как уже отмечалось выше, от Буша можно ожидать и некоторого внешнего "неоизоляционизма" с опорой на энергетические ресурсы Латинской Америки и собственных компаний. В последующем будет осуществлен и срез долларовой массы, который должен быть сделан, вероятнее всего, при помощи "дезавуирования долларовых накоплений в странах и банках противников".

Нетрудно представить, что имеющиеся в России 28 млрд. долл. в официальных резервах и порядка млрд. долл. на руках частных владельцев рассматриваются как самая удобная мишень. Конечно, еще привлекательнее нанести удар по авуарам Китая и Ближнего Востока с параллельным демонтажем евро. Но арабы уже в кармане нефтяных гигантов, поэтому остается коммунистический Китай, который, впрочем, с успехом отбил атаку на свою сферу влияния в период гг. и показал себя полностью неуязвимым в апреле г., когда Буш публично извинился перед Пекином. Понятно, что столь объемная стратегия не может не включать в себя взвинчивание глобальной напряженности и недопущение глобальных антиамериканских стратегических союзов, прежде всего КНР и России.

В свете подобных сценариев Российская Федерация должна действовать в рамках эры Буша превентивными методами: выработать собственный подход к глобальной финансовой реорганизации и максимально отринуть подготовленную для нее роль "криминально-коррумпированной империи", где блокируется разоблачение аферы Саммерса-Чубайса по дефолту года и другим сверхкрупным махинациям. Путину придется в ближайшее время принять сложнейшее решение - либо превентивно развернуть антикоррупционную кампанию с зачисткой Чубайса и группы, а также семейного ельцинского клана, либо превратиться в нового лидера "империи зла".

Следует также ожидать усиленного давления по периметру наших границ, нового витка гонки вооружений, но при любом варианте будет созревать пересмотр нынешней долларовой системы. А здесь надо обдумывать нестандартные решения - например, введение собственного золотого стандарта, который и оторвет экономику страны от существующего прокрустова ложа МВФ и клинтон-горовского наследия.

* * *

Вот, в первом приближении, круг проблем, обозначение которых определяет актуальность и специфику проделанной работы.

Следует одновременно отметить, что перед читателем - не научная монография с единой концепцией. Это всего лишь сборник статей, которые объединены только общим предметом исследования. Подобный принцип формирования, на наш взгляд, придает данному изданию особую ценность, поскольку в нем оказались отражены если и не все бытующие в российском научно-политическом спектре подходы, то, во всяком случае, подавляющая их часть. Сделанные на их основе различные оценки ситуации, кратко- и среднесрочные политические и экономические прогнозы плюс соответствующие рекомендации российским властям уже в самое ближайшее время позволят с высокой долей уверенности судить об адекватности представленных подходов.

В этой разноплановости и заключается наиболее сильная сторона книги. "Позитив" для читателя, чем бы он ни занимался и каких бы взглядов ни придерживался, состоит в том, что ему предоставляется право самостоятельно сравнить приводимую аргументацию, выделенные факты и тенденции, наконец, силу и глубину анализа каждого из авторов. Свой итоговый вывод читатель будет соотносить и с перспективами России.

Несомненно, подобный труд поможет российскому обществу лучше уяснить, в каком тупике оно оказалось, преследуя химерические цели все последние годы, когда внешний мир продолжал уходить в длительный научно-технический и финансово-экономический отрыв. А Россия, по сути, занималась перераспределением собственности, уничтожением своего научного потенциала и воровством. Итоги выглядят особенно впечатляюще на нынешнем стыке веков и эпох.

Интересно, что все авторы констатируют экономическое и технологическое отставание России за годы "реформ" от передовых стран мира в геометрической прогрессии. И при всей разности идеологических ориентации авторов хочется каждого спросить: а когда же Россия сумела вырваться на второе место в мире практически по всем силовым, экономическим и научно-политическим параметрам? Поразительно, но факт: в конце х гг. СССР стоял на пороге нового технологического рывка. Однако отсутствие навыков по информационно-психологическому моделированию общественного сознания, в первую очередь сознания элит, разновекторность личных и общегосударственных интересов плюс удивительное слабоволие высшего политического руководства привели к хаотичным политическим реформам и разрыву территориального, технологического и информационного единства страны.

На данный момент аналогичные признаки все сильнее проявляются и в положении России, в действиях его высшего руководства. Именно к нему адресуются авторы, полагая, что воля и разум должны победить в этот поворотный момент отечественной истории.

Наконец, книга интересна и в плане чисто политическом, поскольку ставит и анализирует наиболее насущные проблемы современности.

Во-первых, раскрывается комплекс разноплановых факторов в механизме влияния США на современный экономический и политический порядок, их стремления окончательно установить свою гегемонию с формированием единой пирамиды глобальной политической и экономической власти, которая должна свести все типы человеческих цивилизаций с их многовековой историей в рамки пресловутого "мира по-американски", "Pax Americana". Такой подход позволяет чрезвычайно рельефно и на конкретных примерах показать, как Вашингтон добивается желаемых стратегических результатов, используя средства, которые до последнего времени не имели вроде бы никакого отношения к внешнеполитической деятельности, а именно: оперирование негосударственными рычагами стратегии, где доминируют информационно-технотронные и финансово-экономические системы манипуляции сознанием: общественным и личным. Именно они, находясь формально за пределами государственных структур США, выполняют главнейшую роль в формировании "нового мирового порядка", в первую очередь через унификацию информационно-психологических стереотипов международных элит.

Во-вторых, уходя от вопроса, рухнет доллар или нет, книга выводит на новый уровень понимания того, каким образом США и политико-информационный истеблишмент Америки успешно справляется с объективными тенденциями негативного порядка. Соответственно, это ведет к ответу на вопрос, каким образом происходит успешная манипуляция как индустриально развитыми, так и развивающимися странами, в числе которых за последние годы фактически оказалась и Россия, хотя ее уместнее выделить в особый разряд деградирующих стран.

В-третьих, анализ с разных позиций широкого круга вопросов современного положения мировой экономики и руководящей роли в ней США очерчивает также и контуры "русского ответа", который должен быть неординарным и сбалансированным, исходящим из потребности перехода на качественно более высокий технологический уровень, причем по всему спектру развития, в том числе психологической устойчивости, информационном обеспечении, способности видеть и использовать слабые места в структурах "соперников-партнеров".

Несомненно, что выводы, которые будут сделаны читателем совместно с каждым из авторов, зависят во многом от системы ценностей, которую исповедует тот или иной человек. И если аналитики демократической и реформаторской ориентации подчеркивают необходимость дальнейшего ускоренного встраивания в сложившийся мировой порядок на условиях, которые указываются Западом и, главным образом, США, то консервативно-патриотическое крыло обосновывает приоритет внутреннего развития и внутреннего рынка с "упором на временную автаркию", которая должна дать возможность "консолидироваться", накопить силы и средства с тем, чтобы сделать (как это уже неоднократно происходило в истории России) рывок вдогонку, а возможно, и найти выход на следующий качественный уровень, который бы уравнял нашу страну с наиболее передовыми странами мира. Сравнение данных подходов - при том, что каждый из экспертов вводит в научный оборот новые данные и новые соображения - позволит читателю более объемно взглянуть на складывающиеся реалии современного мира, отказавшись от многих стереотипных установок и заблуждений, которые господствовали последнее десятилетие как в СМИ, так и в научной среде.

Более того, исполнительная власть, прежде всего Президент Российской Федерации должны сделать в ближайшие месяцы свой окончательный выбор. Этот выбор определит, куда будет двигаться Россия, исходя из своих задач, возможностей и внешних вызовов.

 
 

ГЛАВА II

СЦЕНАРИЙ КРУШЕНИЯ ДОЛЛАРА В БЛИЖАЙШЕЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

1. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ МИРОВОЙ ДОЛЛАРОВОЙ СИСТЕМЫ

Основной бедой российского государства в последнее десятилетие стал его практически полный отказ от большинства основных государственных функций, в частности, функции стратегического планирования. Как следствие, в стране полностью прекратилась разработка геополитических и экономических программных концепций. Все существующие на сегодня имитации подобных программ фактически игнорируют то обстоятельство, что их разработка требует тщательного учета международного контекста, в котором будет происходить их реализация. Их разработчики либо держали в уме исключительно существующее на момент написания положение дел, либо строили прогноз на основе сложившихся пропагандистских клише: "глобализация", "либерализация" и тому подобное.

Такая ситуация вполне ожидаема. Полный спектр экономических и геополитических взглядов (от явно проамериканского атлантизма-либерализма до ортодоксальной политэкономии социализма), которые выражало экспертное экономическое сообщество СССР в х гг., было целенаправленно разрушено в начале х. Государство отказало в праве на участие в разработках своих программ практически всем участникам этого сообщества, за исключением представителей того направления, которое goalma.orgв характеризовал как "оголтелый либерализм", все критики этого направления были дискредитированы на официальном уровне. Как следствие, альтернативные течения экономической мысли были практически полностью отстранены от бюджетного финансирования (как прямого, так и за счет иностранных кредитов под гарантии бюджета) и их влияние на разработку государственной экономической политики существенно сократилось.

Что касается либерального крыла, то здесь ситуация иная. Миллиардные долларовые вливания существенно его усилили, сделали возможной целенаправленное идеологическое воздействие на целое поколение российских экономистов, которые просто не представляют себе альтернативы этой политики в самой экстремистской его форме - абсолютном монетаризме, подвергающемся критике даже в США.

Необходимо добавить еще один аспект. Специфика российских "либералов" состоит в том, что значительная часть из них искренне убеждена, что власть в России должна принадлежать капиталистам (лучше, конечно, своим, но и чужие предпочтительнее, чем отечественные коммунисты). В этом смысле они очень близки к предреволюционным большевикам, для которых "классовая солидарность" значила больше, чем национальные интересы России. По этой причине разработку любых экономических планов они были склонны поручать (и продолжают это делать в настоящее время) "подходящим" субъектам рынка (хорошо, если отечественным, а то и чужим). Свою задачу они при этом видят в том, чтобы "протащить" эти планы, "выражающие мнение будущей и настоящей элиты страны", через систему исполнительной или законодательной власти. Как следствие, вся система олигархического капитализма (грубо противоречащая основам настоящего либерализма), появилась и поддерживается во многом за счет деятельности отечественных "либералов".

Именно эта система и привела к описанному выше отказу самих либеральных экономистов от долгосрочного планирования в пользу получения сиюминутной прибыли, причем не экономикой вообще и государством в частности, а именно конкретными субъектами, преследующими исключительно личные цели. Такая однобокость, идеологизированность, а также отказ от главного козыря любой экономической власти, контроля за долгосрочным планированием, - приводят к тому, что либеральная российская элита просто не может себе позволить вступать в споры с конкурентами. Как следствие, все, что противоречит ее "либеральной" идеологии, просто не замечается и игнорируется. В этом смысле российский "экономический либерализм", с точки зрения представлений goalma.orgа о "фальсифицируемости", является такой же лженаукой, как фрейдизм, астрология или алхимия, которые не могут быть опровергнуты в рамках собственной внутренней терминологии.

Как следствие, либеральные руководители российской экономики не в состоянии адекватно оценить реальные мировые экономические процессы. В гг. жизнь грубо опровергла разработанные на такой сомнительной базе планы. Кризис в Юго-Восточной Азии разразился совершенно неожиданно для создателей экономической стратегии России. Но это было бы еще полбеды. В конце концов он оказался неожиданным и для подавляющего большинства западных либеральных аналитиков. Беда в том, что не были адекватно и вовремя оценены возможные последствия этого кризиса для России, не были внесены соответствующие коррективы в экономическую стратегию. В результате август года прошел в максимально тяжелой для России форме. В сложившихся обстоятельствах, разумеется, полностью избежать кризиса было невозможно, но смягчить его, сгладить последствия для населения и народного хозяйства путем принятия необходимых превентивных мер возможность была.

При этом естественное желание любого квалифицированного и неангажированного специалиста противодействовать описанным выше тенденциям привело к тому, что эти специалисты стали встречать в штыки любое предложение, выходящее из "либерального" лагеря. Как следствие, подавляющее большинство российских экспертов не заметило, что геополитическая обстановка в мире за последние месяцы существенно изменилась. Серьезные провалы в американской внешней политике, последовавшая за ними неопределенность с президентскими выборами, усиление позиции Европы привели к тому, что у России появился шанс на "третий путь". По мнению авторов настоящей статьи, нынешние проблемы США не случайны, а представляют собой естественное следствие серьезных экономических проблем, стоящих перед этой страной. Прогноз по поводу этой ситуации, сделанный авторами в марте-апреле года (Добьется ли Америка апокалипсиса // Эксперт, , №28) практически полностью подтвердился и в связи с этим он был существенно разработан и дополнен.

К сожалению, подавляющее большинство источников, описывающих проблемы американской экономики, рассматривают исключительно феномен так называемой "новой" экономики, причем на эмпирическом уровне. Последнее обстоятельство является естественным следствием состояния мировой статистики. Большая часть статистической информации, которая рассматривается при изучении экономических процессов представляет собой некоторую интерполяцию основных, базовых параметров, построенную на основе определенных моделей. При этом подавляющая часть этих моделей была разработана в период "бума" математического программирования, с конца х до начала х годов. Как следствие, они в принципе не могут адекватно описать феномена "новой" экономики, поскольку характерные для нее скорости роста выходят за границы области малых ошибок этих моделей. В этом смысле современная наука не может точно определить, подошла ли она к опасной черте, перешла ли за нее, или еще имеет большой запас прочности. Настоящий текст представляет собой описание механизмов развертывания возможного мирового экономического кризиса с точки зрения старой экономики. При этом данные механизмы возникли и действуют только в связи с тем, что "новая" экономика уже существует. При этом авторы не стремились подкрепить свои выводы подробным статистическим анализом, поскольку уже отмечалась невозможность убедительно показать реальное значение различных экономических факторов, связанных с "новой" экономикой. По нашему мнению, ее значение сильно преувеличено, причем именно в последнее время все более и более существенное значение начинают играть классические механизмы промышленной экономики, действующие с начала XIX века до середины текущего, которые описывали классики экономики прошлого и начала нынешнего века.

Именно по этой причине те авторы, которые пишут о возможном кризисе, все время упоминают год. Дело не только в том, что это был последний масштабный экономический кризис, но и, если так можно выразиться, в "стиле" и "запахе" того времени. Кроме упомянутых выше тем, наша статья рассматривает ряд геополитических следствий из сложившейся в мире экономической ситуации. В отличие от экономических, они носят значительно более личностный характер и не претендуют на исчерпывающее описание ситуации.

За время, прошедшее с опубликования первых вариантов прогнозов (июль года), мы получили значительное количество критических отзывов. При этом критика концепции наступающего кризиса со стороны "либеральных" оппонентов сильно нас разочаровала. Они не опровергают высказанные доводы по существу, а лишь приводят аргументы (не всегда убедительные), что эти доводы устарели и не являются актуальными, что в очередной раз подчеркивает идеологическую близость их авторов к их уже практически исчезнувшим социалистическим оппонентам и вполне процветающим апологетам "американского образа жизни".

В то же время авторы настоящего текста ни в коем случае не настаивают на том, что кризис должен произойти в ближайшее время. Они лишь говорят, что те механизмы, которые описаны ниже, и существование которых, в общем, не оспаривают даже оппоненты, должны привести к кризису, если они достаточно полно описывают ситуацию. К настоящему времени (апрель года) мы считаем, что в США запущен механизм структурного кризиса, который невозможно остановить теми макроэкономическими методами, которые используют денежные власти США. По нашим оценкам, началом этого кризиса можно считать середину осени г., когда началась внерыночная поддержка фондового рынка США. Что касается острой его стадии, то запас прочности системы достаточно велик для того, чтобы считать, что сложившаяся ситуация может продлиться еще месяцев.

В заключение хотелось бы высказать благодарность тем, кто своими советами и замечаниями помогал нам в работе: goalma.org, goalma.orgову, goalma.orgскому, goalma.orgскому, goalma.orgку, goalma.orgхину, goalma.org, goalma.org, goalma.orgну, goalma.orgому, goalma.orgову, goalma.orgировой, goalma.org и ряду других.

 

2. "НОВАЯ" ЭКОНОМИКА

Диспропорции и новые технологические уклады

Основным двигателем развития промышленности на протяжении всей истории человечества были внутренние диспропорции. Практически все новые технологические уклады, серьезно изменившие мировую экономику, возникали по одной и той же типовой схеме. В ее начале - появление нового продукта, имеющего повышенный спрос на потребительском рынке. На первом этапе его производство растет более быстрыми темпами, чем экономики в целом, норма прибыли при его производстве существенно выше, чем в среднем по промышленности. Как следствие, он начинает активно использоваться в других секторах экономики, то же относится и к связанным с ним технологиям (естественно, речь идет о продуктах, имеющих универсальное применение, например, о продукции химических отраслей в конце х-начале х годов). В результате все прочие сектора подтягиваются вслед за лидером, в них растет производительность труда, выравниваются нормы прибыли. На этом этапе новый и старые сектора начинают активно взаимодействовать, оказывать влияние друг на друга. Формируется новый целостный технологический уклад, который гармонично развивается до момента очередного goalma.org, конечно, очень обобщенное описание. Тем не менее данная схема отражает все основные элементы формирования новых технологических укладов, известных до последнего времени. Однако самая последняя революция, связанная с развитием информационных технологий, резко выбивается из этой общей картины.

Информационная революция и традиционные технологии

До сих пор не произошло существенного воздействия нового информационного сектора на традиционный, в первую очередь промышленный, в смысле существенного увеличения эффективности последнего, роста в нем производительности труда и нормы прибыли. Отметим, что мы не имеем в виду механизмы управления или маркетинговые технологии, которые как раз сильно изменились. Имеются в виду именно промышленные технологии. Более того, сейчас даже трудно себе представить, каким образом такое влияние может быть оказано - по крайней мере, в ближайшее десятилетие. При этом речь не идет об отсутствии соответствующих технологий. Они просто не внедряются, что, разумеется, не способствует их дальнейшей разработке. Причин указанного феномена множество. Укажем на те из них, которые нам представляются важнейшими. Во-первых, это гигантское качественное различие временных циклов в новом и традиционном секторах экономики. Любая попытка перестроить промышленное производство с учетом достижений информационных технологий морально устаревает уже на стадии проектирования: за короткий период сменяется несколько поколений компьютеров, существенно расширяется и видоизменяется информационное поле, принципиально меняется программное обеспечение. Эти изменения происходят не только очень быстро, но и зачастую непрогнозируемо, поскольку контролируются несколькими монополистами (типа "Microsoft"), которые в своем поведении определяются, разумеется, не интересами пользователей, а лишь собственными соображениями. Эти соображения часто бывают совершенно недоступны для понимания широкой общественности и независимых экспертов. Так, колоссальные потери от компьютерных вирусов в последнее время вызваны исключительно технологией программы Outlook Express. Во-вторых, внедрение новых информационных технологий реально окупается только при существенном, по сравнению с существующим, увеличением объемов производства и продаж. В-третьих, внедрение этих технологий требует соответствующей квалификации персонала. При этом необходимо повышение уровня оплаты труда, адекватное оплате в информационных секторах (то есть увеличение издержек в несколько раз). По этим и ряду иных причин все попытки внедрения новых информационных технологий связаны с высоким уровнем рисков, чрезмерным по понятиям как менеджеров предприятий традиционного сектора, так и, что более важно, финансовых институтов.

Таким образом, разрыв между традиционными и информационными секторами экономики, и без того уже значительный, растет и будет расти еще больше. Этот феномен уже получил широкое признание мировой общественности (хотя до сих пор еще до конца не осознан). Это следует из того, что уже устоялось разделение экономики на две части: "старую", где рост производительности и доходности остался на стабильном уровне, и "новую", где рост производительности и доходности составляет иногда до 10% в месяц. Заметим, что в ходе предыдущих технологических революций такого противопоставления не было.

Отметим, что к настоящему времени, большая часть оппонентов, даже goalma.orgен, признали нашу правоту в этом утверждении относительно взаимодейстия "новой" и "старой" экономик, хотя когда оно было нами впервые опубликовано, его встретили "в штыки".

Маркетинговые технологии новой экономики

В то же время основные потребности конкретных людей продолжает удовлетворять именно старая экономика. В реальных жизненных условиях трудно объяснить человеку, зачем его компьютеру каждые три месяца увеличивать производительность (отметим, что в США до сих пор работает большое количество принадлежащих частным лицам компьютеров с давно устаревшими процессорами й модели). Как следствие, новая экономика была вынуждена искать для себя иные приложения, которые бы оправдывали ее существование.

Поэтому она стала изобретать именно для отдельных людей все новые и новые услуги, для которых эта производительность необходима (новые версии компьютерных игр, технологии передачи оцифрованных изображений и музыкальных произведений и т.д.). Средства массовой информации непрерывно вдалбливают в головы своих читателей, что ни один современный человек без этих технологий обойтись не может (в отличие от новой машины, большого дома или просторной квартиры), но пока их использует все-таки меньшинство населения. Более того, и значительная часть тех, кто их использует, может отказаться от этого без большого ущерба для себя. Однако модели развития "новой" экономики предполагают, что ее услуги должны стать всеобщими уже в ближайшее время. Это предположение играет важную роль при определении будущих потенциальных доходов новой экономики. Дело в том, что одной из ее главных составляющих являются маркетинговые технологии на основе Интернета, которые в случае их внедрения реально обеспечивают колоссальный рост доходов. При этом одно из важных свойств этих Интернет-технологий состоит в том, что их внедрение требует очень больших предварительных инвестиций, а окупаемость достигается только при очень больших масштабах развития проектов. При этом рост прибыли зависит от количества продаж экспоненциально, то есть после достижения масштабов окупаемости даже небольшой рост продаж приводит к колоссальному ее увеличению. Кроме того, при нынешнем уровне развития Интернета масштабы, обеспечивающие окупаемость проекта, автоматически приводят к существенному влиянию монополистических эффектов на его развитие - настолько сильному, что непонятно, а могут ли вообще в ближайшем будущем существовать окупаемые интернет-проекты в нормальной конкурентной среде. Иными словами, на начальной стадии любого проекта "новой" экономики абсолютно необходимы колоссальные издержки на построение сети продаж, которые со временем и должны дать прибыль. Избежать этих затрат невозможно, а значит, из сотен и тысяч нынешних продавцов на рынках информационных технологий в ходе конкуренции выживут единицы. Остальные должны умереть, а вложившие в них средства инвесторы - потерять значительную часть своих денег. Шансы выжить имеет только тот, кто сумеет потратить на развитие больше goalma.orgдимо также отметить, что реализация маркетинговых технологий на базе Интернета ведет к уничтожению большого сектора в сфере потребительских услуг. Это ведет к существенному перераспределению финансовых потоков, в частности, к их значительной концентрации.В классической промышленной экономике рост числа продаж тоже ведет к росту прибыли за счет снижения издержек даже без учета монополистических эффектов. Однако величина такого роста и отдаленно не может сравниться с параметрами новой экономики. Небольшое отступление. Как уже отмечалось, затраты на производство одного автомобиля в серии из штук обычно меньше, чем в серии из , однако это отличие незначительно и выражается в нескольких процентах. В новой экономике ситуация другая, поскольку компьютерная программа, как бы дорого ни стоила ее разработка, после своего завершения может копироваться в любом количестве экземпляров практически бесплатно.В этом смысле аналог современных маркетинговых технологий в конце XIX века можно было бы описать так. Конан-Дойль пишет первую часть "Собаки Баскервиллей" и распространяет ее практически бесплатно среди всех жителей Великобритании. После этого все газеты начинают согласованную кампанию по обработке общественного мнения в том направлении, что англичанин не может считаться прогрессивным и образованным, если он не прочитал упомянутое произведение до конца. Одновременно объявляется масса конкурсов (с крупными денежными призами) на то, кто первым сообщит в издательство имя убийцы, породу собаки и т.д. После чего начинается платная подписка на вторую часть и лишь затем ее продажа, причем на каждом экземпляре стоит подписной номер без права передачи другому лицу под угрозой судебного преследования (а для выигрыша в конкурсах необходимо сообщить номер личной подписки). Представить себе такую ситуацию невозможно, так что моралисты, пишущие об упадке нравов, имеют некоторые основания для своих рассуждений.

Приведенные выше рассуждения были написаны весной г. Дальнейшее развитие событий (вкратце описанное ниже) практически полностью подтвердило это описание. Одним из главных факторов усиления кризиса осенью-зимой г., да и в дальнейшем, стал все более усиливающийся отказ потребителей от покупок товаров и услуг, производимых "новой" экономикой.

Как следствие, начиная с этого момента резко уменьшились продажи, стали падать курсы акций соответствующих компаний (только за ноябрь года падение индекса NASDAQ составило 23%). При этом сократились продажи и компаний обычной, "старой" экономики, которые сильно завязаны на новые сектора. В частности, за счет уменьшения прибылей сократились доходы самой высокооплачиваемой части "среднего класса", что повлекло за собой общее падение продаж в США на 4% только в ноябре года.

Вывод

Главным феноменом современной мировой экономики является глубокая и все более растущая диспропорция между новыми информационными и традиционными секторами экономики. Такие разрывы появлялись и раньше, когда новые технологии занимали полностью пустующую нишу чисто экстенсивными методами (например, в прошлом веке так развивалась телеграфная и телефонная связь). Однако даже на переходе от экстенсивного пути к интенсивному, то есть в момент резкого уменьшения нормы прибыли, общий объем новых отраслей был настолько меньше объемов экономики в целом, что завышенная норма прибыли не оказывала влияния на общеэкономическую конъюнктуру. Сейчас ситуация другая: капитализация новой экономики настолько велика, что она не просто "оказывает влияние" на общеэкономическую конъюнктуру, напротив, это влияние становится доминирующим.

Именно в этом, по нашему мнению, лежит основная ошибка goalma.orgена в его действия по предотвращению кризиса. Дело в том, что уменьшение учетной ставки, вместо того, чтобы привести к увеличению кредитования производственной экономики и, тем самым, к росту ее капитализации и восстановлению фондового рынка, на самом деле ведет к сохранению разрыва доходности между "новой" и "старой" экономикой и, тем самым, к еще большему вымыванию средств из производственного сектора. Более подробный анализ поведения ФПС США будет дан ниже, но уже здесь можно сказать, само по себе наличие двух сравнимых по масштабу секторов с принципиально различными нормами доходности приводит к тому, что начинают искажаться фундаментальные экономические законы.

 

3. ПРИЧИНЫ КРИЗИСА МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

Диспропорции как причина кризиса

В связи с тем, что текущая стоимость услуг "новой" экономики существенно ограничена (поскольку цены на товары "старой" экономики определяются балансом спроса и предложения), невозможно ее существенно изменить за счет накрутки стоимости посреднических услуг, будь они хоть самыми передовыми. Исключение - продукция реальных монополистов. Поэтому почти все компании "новой" экономики оцениваются исходя из будущей прибыли. Как следствие, "новая" экономика стала развиваться по иной, отличной от "старой", промышленной экономики, модели, получившей название инвестиционной. Суть ее состоит в том, что первоначальные расходы осуществляются за счет инвесторов, которые ожидают получить свою часть будущих колоссальных прибылей. Стоимость компаний "новой" экономики на фондовом рынке при этом определяется не из баланса текущих доходов и расходов, а с учетом будущей и во многом виртуальной прибыли. Такая модель определения их стоимости выбрана и поддерживается на основании всеобщего консенсуса. Это связано с тем, что поскольку сети продаж компаний, в общем, развиваются, а будущая прибыль зависит от них экспоненциально, то все инвесторы (теоретически) могут фиксировать сверхприбыль. В то же время подобная ситуация не самым лучшим образом отражается на устойчивости фондового рынка, поскольку несет в себе характерные черты финансовой пирамиды, устойчивость которой во многом зависит от чисто психологических goalma.org еще более усугубляется желанием "традиционных" компаний получить свой кусок пирога, что заставляет их часть своих ресурсов тратить на создание подразделений, имеющих чисто информационную специфику, связанную с Интернетом. При этом реальных товаров для населения от "новой" экономики практически не прибавилось. Более того, как уже отмечалось выше, значительная часть тех услуг, которые реально оказывает для конечных потребителей "новая" экономика, во многом лишь заменяет уже давно существовавшую часть сектора потребительских услуг. Это привело к двум интересным эффектам. Первый из них - основным покупателем услуг новой экономики стала она сама. Начал расти колоссальный "мыльный пузырь" виртуальной экономики, объем которого существенно превышал объем той "пуповины", которая связывала ее с экономикой "старой", реальной. Поскольку, как уже говорилось выше, в реальное производство продуктов массового потребления "новая" экономика вторгается с трудом, она была вынуждена находить новые сферы применения, которые "привязали" бы ее к реальной жизни. По этой причине вторым эффектом стало то, что до начала получения стабильных прибылей, основным товаром "новой" экономики стала продажа новых механизмов продажи продукции экономики "старой". Как следствие, основные инвестиции в новую экономику даются под новые маркетинговые технологии на базе Интернета, что еще более усилило эффект влияния этих маркетинговых технологий на общую картину развития "новой" экономики.

"Новая" экономика и финансы

Спецификой экономического развития США с начала ХХ века было постоянное доминирование фондового рынка, который был фактически основным регулятором экономического развития. В результате торгуемые на фондовом рынке ценные бумаги стали основой активов практически всех финансовых институтов страны. В процессе роста рынка банки и другие финансовые институты выпускали вторичные, третичные и следующих степеней ценные бумаги, которые не только создавали мультипликационный эффект, но и требовали для обслуживания своего оборота дополнительные объемы наличных денег. В свою очередь, излишки денежных средств стимулировали рост фондового рынка, который, пропуская их через себя, создавал фиктивные активы, уменьшающие инфляционное давление на goalma.orgу единственной областью, где продукция "новой" экономики нашла реальных потребителей, стал финансовый сектор. Мощный симбиоз финансовых и информационных технологий вывел ситуацию на новый уровень и потребовал закрепления получаемых доходов в "материальной" сфере. Как следствие этого, с учетом описанного выше механизма мультипликации, во многом виртуальные потоки "новой" экономики после капитализации на фондовом рынке создали колоссального объема актив, который стал финансовой базой и гарантией тех инвестиций, которые были необходимы для ее дальнейшего развития. В случае незначительных сложностей экономики этот механизм позволял их сгладить, в случае серьезных проблем - кризис можно было отсрочить, однако ценой его существенного углубления. Колоссальный рост капитализации предприятий "новой" экономики привел к тому, что некоторые из них стали превышать по своей виртуальной стоимости таких гигантов "старой", как "General Motors". При этом реальной прибыли они не приносят, эта стоимость вычислена, построена на потенциальных маркетинговых расчетах, которые предполагают устойчивый рост на протяжении десятилетий. Для обоснования этого предположения было даже профинансировано создание нового "направления" в экономике, доказывающего, что развитые страны вышли на бескризисный путь развития. Однако, поскольку исходная база этих активов достаточно сомнительна, любое существенное замедление темпов роста фондового рынка может привести к началу крупномасштабного кризиса.

Моделирование

Известный российский физик-теоретик goalma.orgский, в последние годы активно занимающийся разработкой новых моделей экономики, изучал недавно со своими коллегами модель, описывающую возможное существование рядом с обычной экономикой, растущей со скоростью % в год, отдельных секторов, которые развиваются со скоростью на порядок больше. Эти модели показали, что на первом этапе, когда объем этих новых секторов еще не сопоставим с объемом всей системы в целом, они стабильно развиваются. Затем они начинают существенно влиять на основную систему, в частности, "переключая на себя" значительные ресурсные потоки. При этом возникает ощущение, что увеличивается рост и основной системы, хотя на самом деле это не так, поскольку дополнительный рост старых секторов полностью завязан на новые, и в этом смысле они являются "паразитическими". В тот момент, когда новые сектора становятся сравнимыми по объему со старыми (% от их объема), рост новых секторов резко замедляется, из экспоненциального он становится линейным. В этот момент также резко замедляется рост секторов старых, которые уже не могут самостоятельно развиваться в отсутствие внешнего "мультипликатора". Последние события в США показывают, что, по всей видимости, американская экономика подошла к этой опасной черте.

Цикличность и распад СССР

Если посмотреть на параметры экономического развития США с начала XIX века, то можно увидеть, что они четко укладывались в периодическую кривую (с периодом лет): рост-перегрев-кризис-депрессия-рост. При этом рост всегда сопровождался небольшой инфляцией, которая увеличивалась в фазе перегрева, а депрессия вызывала незначительную дефляцию. Эта кривая имеет место во всех странах, но в экономике США она была наиболее выражена в связи с влиянием фондового рынка, описанным в предыдущем пункте работы. Еще одним фактором являлась слабость в США компенсаторных государственных механизмов. На протяжении более лет американская внешняя политика, в частности, внешнеэкономическая, определялась так называемой "доктриной Монро". Суть ее состояла в изоляционизме: США стремились к полному доминированию на американском континенте и отказывались от проведения активной внешней политики за его пределами. Эта доктрина, которая влекла за собой незначительные государственные расходы (в частности, на оборону), позволяла все ресурсы направлять на внутреннее развитие, за счет чего привела США в конце XIX-начале XX веков к невиданному процветанию, но и поставила ряд серьезных вопросов. Главным из них стала проблема периодических кризисов, сотрясающих экономику. Во всех странах мира периоды устойчивого развития сменялись периодами рецессии, однако в США на границе веков эти периодические спады стали угрожающе сильны. Предпоследний кризис (начала ХХ века) был очень сильным, последний ( года) уже катастрофическим. Америка не смогла за 10 лет самостоятельно из него выйти, для этого понадобилась Вторая мировая война. Однако итогом этого кризиса стал приход к власти в США, быть может, самого выдающегося президента за всю их историю (и уж точно за ХХ век) - Франклина Делано Рузвельта. Именно ему и его команде принадлежит идея, реализация которой позволила компенсировать недостатки национальной американской экономической модели и даже превратить их в существенное достоинство. Идея эта состояла в том, что необходимо было сделать доллар мировой валютой, за счет чего переносить внутренние американские кризисы "наружу", а также снимать их совсем за счет дальнейшей долларовой экспансии. Специфика фондового рынка, который в условиях роста резко мультиплицирует величину финансовых активов, позволяла создавать необходимый для проведения активной внешней политики ресурс. Однако реализация этой идеи Рузвельта требовала отказа от вековой традиции и преодоление сопротивления всего американского истеблишмента. На эту работу у Рузвельта ушли годы, но завершится она смогла только в году, после Пирл-Харбора. Исходя из вышесказанного, известная гипотеза о том, что Рузвельт знал о предстоящем нападении японской авиации, но не стал предпринимать никаких мер, представляется вполне правомерной. Тем не менее не исключено, что у него могло бы и не хватить сил на такое революционное изменение позиции всего американского общества, если бы не одно обстоятельство. С начала века в Соединенные Штаты Америки все сильнее стала проникать (в частности, путем миграции ее носителей) европейская по происхождению концепция об управлении мировой экономикой и миром в целом путем создания и реализации специфических финансовых технологий. Носители этой концепции не только контролировали значительные финансовые ресурсы. Они начали играть все большую и большую роль в определении внутренней и внешней американской политики, и их помощь стала для администрации Рузвельта неоценимой. Более того, поскольку на тот период, как впрочем и сейчас, в США были всего две основные партии, Республиканская и Демократическая, то новая и старая концепции неминуемо должны были между ними разделиться. Новую концепцию приняла Демократическая партия, что позволило ей оставаться у власти с по год, а самому Рузвельту обеспечить четыре президентских срока подряд - уникальный случай в истории США. Разумеется, цикличность экономики осталась и при новой концепции, однако наиболее разрушительные механизмы периодических кризисов начала ХХ века прекратили свое действие. И только в начале х годов, после крушения мировой социалистической системы и захвата США и их союзниками тех рынков, которые раньше контролировал СССР, экстенсивная экспансия доллара закончилась. Основной механизм, обеспечивающий стабильное развитие экономики США, исчерпал себя. Мировая и, прежде всего, американская экономика должна была бы вступить в фазу перегрева - первую почти за 70 лет. Но одновременно появилась "новая" экономика, которая оттянула на себя избыток финансовых ресурсов. По нашему мнению, именно избыток финансовых ресурсов в начале х годов стал той "затравкой", на базе которой выросла "новая" экономика, в результате чего повторился феномен х годов - быстрый рост практически без инфляции. Еще одной причиной возможного кризиса является то, что после прекращения роста фондового рынка весь накопленный за 10 лет инфляционный потенциал выплеснется на "старую" экономику за значительно более короткий период. В то же время, в связи с тем, что у власти в США в этот период находилась именно Демократическая партия, она не смогла вовремя оценить эту ситуацию и принять соответствующие меры - как раз потому, что упомянутый выше принцип был основой идеологии данной партии.

4. ПУСКОВОЙ МЕХАНИЗМ КРИЗИСА

Рентабельность промышленности

Как уже отмечалось, быстрый рост "новой" экономики к середине х годов привел к тому, что ее объем существенно вырос и стал сравним с объемами "старой" экономики. Сильно вырос объем тех инвестиций, который она была способна принять (а инвестиционная привлекательность "новой" экономики, в связи с колоссальными доходами, всегда была существенно выше). В результате, на рынке инвестиций и кредитов "новая" экономика стала "первым номером", свободные капиталы все чаще и чаще стали перетекать в информационные сектора. Существенно изменились (в сторону увеличения) доходные ожидания как частных лиц (домохозяйств), так и финансовых институтов. Поскольку промышленность стала проигрывать конкурентную борьбу на рынке кредитов и инвестиций, реальная стоимость кредита для нее сильно выросла. Этот рост протекал крайне неоднородно по отдельным отраслям промышленности и экономики в целом, и наиболее сильно он проявил себя в странах с сильно развитым "новым" сектором, прежде всего, в США. В результате все сильнее начали проявляться процессы, связанные с переходом промышленности на более экономичные режимы деятельности, скорость ее развития за счет собственных ресурсов существенно замедлилась. Выросли издержки. Труднее стало привлекать квалифицированных молодых специалистов, поскольку они устремились в финансово более привлекательные сектора "новой" экономики. Уменьшились вложения в инновации, многочисленные и смелые идеи хх годов так и не нашли своего воплощения. Доля собственных средств по отношению к заемным (стоимость которых непрерывно росла и продолжает расти) у предприятий непрерывно уменьшалась. Именно эти поцессы привели к существенному искажению структуры экономики, которая сейчас проявляется в структурном кризисе.

С целью экономии ресурсов началась волна слияний компаний, близких по сферам деятельности. Практически на всех рынках создавались международные монополистические концерны. Этот процесс еще более усугублялся внедрением маркетинговых технологий, пришедших из "новой" экономики. Одновременно складывалась система оценки эффективности работы наемных менеджеров, основанная на стоимости акций управляемых ими предприятий. Такая система не могла не подстегивать менеджеров к искажению информации о работе своих предприятий, к "лакировке" действительности. Дополнительным стимулом послужила практика предоставления менеджерам "бонусов" в виде акций управляемых предприятий (продавать которые можно только через некоторый период, два-три года). Как следствие, заниматься долгосрочными инвестициями стало нерентабельно, перспективы планирования и инвестирования понизились до нескольких месяцев, до объявления очередных отчетов, на основании которых принимает решения фондовый рынок. Неуклонное снижение рентабельности "старой", реальной экономики и, прежде всего, промышленности, а также последствия этого снижения являются главным пусковым механизмом будущего глобального экономического кризиса.

Особенности американской ситуации

Для предприятий США упомянутые факторы оказываются более значимыми, чем для предприятий других стран. При этом образовалась крайне пагубная для экономики "вилка". В случае повышения цен, которое было необходимо производителям для компенсации возрастающих издержек, они начинали проигрывать конкурентную борьбу иностранцам, рос импорт и дефицит торгового баланса. Вдобавок, общее повышение цен стимулировало инфляцию, которая всегда сильнее бьет по реальному производителю.В случае продаж по низким ценам приходится фиксировать реальные убытки. Кроме того, низкая инфляция ведет к усилению доллара и росту доходов импортеров. В результате в США произошло следующее. Сильно вырос дефицит торгового баланса, который в июле г. составил 31,89 млрд. долларов США, или млрд. за семь месяцев этого года, что на 46% больше, чем на аналогичную дату в году. Все время "прорывается" инфляция, борьба с которой является главной целью ФРС. Одновременно колоссально растут складские запасы: до 1% ВВП в квартал. Существенно падают нормы сбережений населения: в июле, августе и сентябре были последовательно побиты минимальные рекорды по этому показателю (траты превышали сбережения на % в сентябре года). Более подробно эти процессы рассмотрены в разделе 5. Отдельно следует остановиться на кризисе рынков в Юго-Восточной Азии осенью года и других региональных кризисах. Хотя рентабельность промышленности во всем мире была выше, чем в США, однако в абсолютных цифрах это означало только более медленное падение ее эффективности. Как следствие, привлекательность региональных фондовых рынков, где обычно котируются именно региональные компании, уменьшалась по сравнению с фондовым рынком США, на который максимальное влияние оказывала "новая" экономика. В результате указанные рынки начали "сыпаться". Фактически с учетом возможности США влиять на эти рынки с помощью мировой резервной валюты (доллара), они играли роль предохранительного клапана для американской экономики. Политика защиты от внутренней инфляции, проводимая ФРС США, привела к "вылету" этих клапанов, после чего единственной возможностью отсрочить кризис собственно в США стали внеэкономические механизмы (типа агрессии в Югославии). Именно с этого момента между кризисом мировой и кризисом американской экономики можно ставить знак равенства. Дополнительным фактором, усиливающим все перечисленные механизмы, является колоссальное количество наличных и безналичных долларов и ценных бумаг, номинированных в долларах, за пределами США, которые при первых признаках кризиса вернутся обратно.

5. ПРИЗНАКИ НАДВИГАЮЩЕГОСЯ КРИЗИСА

Инфляция и импорт

Колоссальный рост "мыльного пузыря" виртуальной экономики не мог не вызвать ускоренного (по сравнению с динамикой промышленности) увеличения потребления. Длительный период роста и успех "новой" экономики спровоцировал уменьшение доли накоплений у граждан США, которые стали больше тратить, при этом существенно увеличив свои долговые обязательства. С учетом роста кредитных ставок это неминуемо должно было инициировать инфляционные процессы. Их первые признаки проявились еще в году, когда впервые за многие десятилетия США закрыли свой бюджет с профицитом. Но на рыночных ценах эти процессы долго не отражались в связи с грамотной и компетентной политикой, проводимой Федеральной резервной системой. Однако к концу года сдерживать инфляцию стало уже goalma.org инфляционных процессов высветило реальное положение дел в американской промышленности. Если раньше финансовые сложности успешно прятались на балансах предприятий и не влияли на курс их акций, то инфляция обесценивает все активы одновременно, а рост учетной ставки удорожает кредит. Дополнительным фактором, усиливающим этот процесс, стал рост доллара по отношению к другим валютам, что стимулировало импорт. Критическая точка была достигнута к марту-апрелю года. В этот момент уровень инфляции в США, пересчитанный на год, достиг уровня нормальной рентабельности промышленного производства (инфляция в марте составила 0,7% по розничным и 1% по оптовым ценам). Отметим, что с этого момента сам по себе уровень инфляции перестал быть главным количественным показателем критичности ситуации, поскольку его можно искусственно уменьшать. Разумеется, при этом автоматически растут другие показатели, ухудшающие положение реального сектора (стоимость кредита, объем импорта на внутренних американских рынках и т.д.). Как следствие, рост ВВП США в III квартале года составил 2,7% против 4,5% во II квартале, а в IV опустился до %. Индекс производственной активности, который определяет Национальная ассоциация менеджеров по закупкам (NAPM), после достижения максимума в сентябре года, практически монотонно убывал. В ноябре года он достиг величины 47,7, при том, что величина этого индекса, меньшая 50, означает сокращение производства. С начала года идет вытеснение с внутренних рынков США национальных товаров, что вызвало резкое увеличение дефицита внешнеторгового баланса. В частности, начиная с конца года его рост иногда доходил до 5% в месяц. Рост потребления за этот период стал существенно отставать от роста импорта. Поскольку показать уменьшение производства американские компании не могут (стоимость акций снизится), продавать по прежним ценам тоже (конкуренция увеличилась), они стали работать "на склад". Упомянутая выше цифра колоссального роста складских запасов показывает, что дело идет к классическому кризису перепроизводства.

Фондовый рынок

Как следствие, больше не осталось объективных факторов, допускающих рост индекса Dow Jones (DJ). С начала года за два с небольшим месяца он упал более чем на 10% с рекордной отметки, превышающей пунктов, до величины менее Это падение шло абсолютно естественно - без резких скачков, достаточно равномерно. По нашему мнению, именно это падение вызвало некоторое уменьшение эйфории по отношению к фондовому рынку в целом и к "интернет-экономике" в частности, что и повлекло за собой обрушение рынка NASDAQ в апреле. Поскольку значительная часть активов мировых финансовых институтов сосредоточена в ценных бумагах, напрямую или косвенно связанных с уровнем цен на Нью-Йоркской фондовой бирже, эти институты не могли допустить их обесценения. В результате они докупили свои пакеты ценных бумаг, индекс DJ за три дня снова достиг рекордных значений более 11 тысяч единиц. И снова стал goalma.org DJ, который до того стабильно рос на протяжении многих лет, начиная с марта года колеблется между отметками 10 и 11 тысяч, причем имеет ярко выраженную тенденцию к падению. Эта тенденция компенсируется одним специфическим обстоятельством. Дело в том, что до октября года дневные объемы торгов на основных площадках США (NYSE и NASDAQ) были достаточно стабильны. Для первой нормальным объемом был 0, миллиард акций в день, причем если динамика индексов совпадала со среднесрочной тенденцией, то эта цифра была близка к максимуму, если была противоположной - то к минимуму. Для второй площадки аналогичный интервал был 1,,5 миллиардов акций в день. С учетом общей понижательной тенденции, в дни падений объем торгов за последние месяцы больше, чем в дни роста. Для примера, среднедневное значение торгов в период с по года - 0, и 1, млрд. акций для каждой биржи соответственно, с по года - 0,85 и 1,42, с по года - 1,11 и 1,87 млрд. акций (в начале апреля произошло падение на 15% индекса NASDAQ). Однако к середине октября года ситуация меняется, дневные объемы торгов начинают существенно расти. За пять рабочих дней (29, 30 ноября, 1, 4, 5 декабря года) среднее значение дневных объемов составляет 1,25 и 2,26 млрд. акций для соответствующих рынков, причем 5 декабря, в день колоссального роста, они составляют соответственно и goalma.org аналогии с российским валютным рынком можно сделать вывод, что такая ситуация вызвана присутствием крупного игрока (игроков) с явно нерыночным поведением, который стремится поддержать рынок. Иными словами, есть серьезные основания считать, что американские денежные власти поддерживают фондовые рынки, стараясь не допустить их падения. О причинах такого поведения будет сказано ниже. Особенно ярко эта ситуация проявилась 13 и 14 декабря года. Отказ goalma.org от продолжения борьбы за президентский пост, который последовал именно 13 числа, серьезно затормозил интервенции. В результате в эти дни объемы торгов вернулись к своим нормальным значениям, а индексы снова упали (на 1 и 7% соответственно). Эта же тенденция продолжилась после начала торгов 15 декабря (к середине торгового дня DJ упал на 2,5%, а NASDAQ - на 4,5%), после чего игроки с нерыночным поведением вновь вернулись на рынки, падение DJ прекратилось, а NASDAQ даже вырос на 2%. Все это означает, что инвестиционная доходность американского фондового рынка резко снизилась. Одновременно увеличилась амплитуда и частота его колебаний (в настоящее время для индекса NASDAQ она составляет больше % в день - запредельная величина по меркам годовой давности), что означает увеличение спекулятивной доходности его профессиональных участников за счет частных инвесторов. В настоящий момент неустойчивость фондового рынка приобрела доминирующий характер, величина очередного падения стала зависеть от сочетания различного количества все более мелких и случайных goalma.org ситуацию усугубляет асимметричность решений участников фондового рынка. Принятию решений о приобретении акций, как правило, предшествует тщательный анализ информации о реальном положении дел фирмы. Решение же об их продаже следует в случае появления малейших, пусть даже и не обоснованных, сомнений относительно возможной динамики курса. Так, 20 декабря года, после отказа ФРС понизить учетную ставку, индекс DJ упал на 2,5%, а NASDAQ - на 7%.

Отдельно необходимо остановиться на определении стоимости акций. В классических учебниках написано, что стоимость акции - это капитализированный дивиденд, плюс-минус небольшая спекулятивная составляющая. И действительно, в течение многих десятилетий для априорной оценки стоимости акций компании ее годовой дивиденд умножали на мультипликатор, равный , иногда доходящий до Если реальная стоимость акций была меньше априорной, то их называли "недооцененными", а если больше - то "переоцененными".После начала фондового бума аналогичный мультипликатор стал применяться уже не к объему дивиденда, а к прибыли компании. Это позволило объяснить ускоренный рост фондового рынка по сравнению с экономикой в целом, однако существенно уменьшило инвестиционный доход рядового инвестора с переносом "центра тяжести" на спекулятивные операции. Для компаний "новой" экономики этот процесс зашел еще дальше и мультипликатор применяется к объему продаж компании (грубо говоря, к ее доходам). В результате компании, не имеющие прибыли и наращивающие свои долговые обязательства, компенсируют их кредитами, взятыми за счет повышения общей капитализации своих акций. Однако такой процесс не может продолжаться очень долго - в какой-то момент происходит полное крушение.В частности, по старому критерию (отношения цена/дивиденд) для компаний "новой" экономики значение вообще часто получается отрицательным, а для "старой" редко бывает меньше (даже после общего падения рынка в ноябре-декабре). Это означает, что результатом начинающейся рецессии в самом оптимистичном случае станет падение фондового рынка в раз.

Нефтяной кризис

Большую часть ВВП США, в отличие, скажем, от России, производит мелкий и средний бизнес. Его участники не имеют возможность продавать свои акции на фондовых биржах, практически не тратятся на шумные рекламные компании на мировом уровне и тем самым практически не имеют возможности защититься от тех негативных процессов, которые описаны выше. Такая ситуация создает у них стойкое ощущение надвигающегося кризиса (разумеется, не глобального, для описания которого у них нет аргументов, а локального, местного). Поскольку это ощущение не "рассасывается" и, наоборот, нарастает, то возникает естественная реакция: накопить резервы для того, чтобы этот локальный кризис пережить. В России обычно закупают соль и спички, а в США - форвардные контракты на поставку нефтепродуктов. Как уже отмечалось выше, критическая точка американской экономики, скорее всего, была пройдена в марте. С этого времени начался рост цен на нефть. К середине лета года рост цен на форвардные контракты настолько превышал рост цен на текущие поставки, что цены стали расти стремительно, и на рынок вышли классические спекулянты. При этом, как уже отмечалось, поскольку ФРС США железной рукой держит показатели инфляции, цены в США за это время практически не выросли. Это значит, что весь рост цен на нефть (около 50 млрд. долл. в III квартале года) ушел либо в увеличение издержек производителей, либо в падение покупательского спроса (то есть на уменьшение прибыли производителей).С учетом того, что прибыль в промышленности США составляет порядка 6% в год, а годовой ВВП - порядка 10 триллионов долларов, то такой рост издержек означает снижение прибыли в целом для промышленности примерно на %.Такое колоссальное уменьшение прибыли не может не привести к глобальным структурным изменениям (при том, что за последние 10 лет таких изменений в американской экономике практически не происходило). Эти изменения неминуемо должны вызвать резкое падение всех показателей, которые рассчитывались на много лет вперед по показателям старой структурной модели. То есть в первую очередь снизится капитализация предприятий и фондового рынка! Особенно сильно этот фактор должен сказаться на предприятиях, капитализация которых определялась исходя из инвестиционной модели.

6. ВЫБОРЫ В США И ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ

Выборы в США

В своем первоначальном прогнозе мы писали, что начиная с момента президентских выборов ситуация в США станет настолько неустойчивой, что кризис сможет начаться в любой день. Может быть, так бы и случилось, если бы не существенные силы, заинтересованные в прямо противоположном результате. Однако в настоящий момент ситуация определилась настолько, что можно уже оценить часть субъективных факторов начинающегося кризиса. Многонедельный паноптикум, в который перешел выборный процесс в США, наводит на размышления, что за ним стоят какие-то очень серьезные мотивы. Напомним, что в году goalma.org, находясь почти в таком же положении, как сейчас goalma.org, отказался от требования пересчета голосов в штате Иллинойс, сославшись на то, что это поставило бы под угрозу "ценности американской демократии". Сложившаяся ситуация должна чем-то очень сильно угрожать каким-то чрезвычайно влиятельным персонам. Только явная, близкая и всем (посвященным) понятная угроза может заставить облеченных колоссальной властью людей поступать так, как поступали те, кто стоит за спиной Гора&Со.

Гипотеза

Исходя из сказанного выше, можно предположить, что основные игроки на американской политической сцене в настоящее время уже не могут не отдавать себе отчета в том, что кризис будет катастрофическим не только с точки зрения масштабов. Он будет включать в себя по крайней мере два фактора, которые поставят под серьезную угрозу саму основу развития мировой экономики начиная со средних веков. Первый фактор - разрушение мировой финансовой системы. Кризис года стал серьезным ударом по банковской системе США, но основной ее костяк сохранился (как и в других странах). В текущих условиях, когда именно банковская система структурирует мировую экономику, ее развал не только серьезно подорвет общую стабильность, но и существенно затормозит выход из goalma.org фактор - резкое падение доллара США и практически мгновенный его уход с позиций мировой резервной валюты и единой меры стоимости. Это последнее представляется особенно опасным, поскольку за свою историю мировая экономика лишь однажды оказывалась в подобной ситуации. Сначала в качестве единой меры стоимости выступало золото, потом - доллар, обеспеченный золотом (Бреттон-Вудская система), потом просто доллар. В настоящее время мировых запасов золота явно недостаточно, а евро еще не готово для столь всеобъемлющей роли. При этом значительная часть управленческих решений в мировой экономике принимается на основе прогнозов развития (в частности, ценовых), для которых необходимо наличие единого стандарта измерения. Для описания степени дестабилизации можно привести только один пример: как будут функционировать рынки нефти или, скажем, некоторых пищевых продуктов при полном разрушении механизмов фьючерсной торговли? Анализ поведения лидеров американской и мировой экономики показывает, что понимание возможности кризиса пришло к ним достаточно давно (лето года), а вот понимание того, насколько этот кризис будет разрушительным, значительно позже.

Основная коллизия

Не секрет, что группа руководителей крупнейших американских и мировых банков оказывала подавляющее влияние на мировую экономику в течение многих десятилетий. Причем как идеология такого управления, так и необходимые технологии были разработаны еще в Старом Свете сотни лет назад. И до некоторого момента носителей этих технологий мало волновало, кто станет президентом США, поскольку всегда существовало достаточное количество аргументов, чтобы усмирить любую несанкционированную политическую активность. Другое дело, что после goalma.orgи "воротилы Уолл-стрита" стали тщательно следить, чтобы президентское место не досталось бы слишком независимому goalma.org банковской системы, то есть механизма контроля за финансовыми потоками, лишает этих людей именно власти. И если они считают кризис неизбежным, то все усилия и всю свою колоссальную нынешнюю мощь они должны бросить на построение альтернативного механизма контроля за мировой экономикой, для чего им удобнее было иметь на посту президента США представителя Демократической партии. Угроза кризиса серьезно изменила расстановку сил в США. Различия в программах претендентов, минимальные при эволюционном развитии событий, в случае кризиса становятся принципиальными. Республиканская партия, в которой еще достаточно сильны традиции "изоляционизма", скорее всего, будет выходить из него за счет внутренних ресурсов, путем "обрезания" всех лишних внешних расходов. В этой ситуации уже в качестве президента goalma.org-младший будет опираться на промышленников и технологов Юга и Запада США, а слабеющие банки Уолл-стрита ему будут только мешать. Что касается поведения после кризиса, то здесь у Буша есть простой и понятный лозунг: очищение. Очищение от всего: от колоссальных запасов долларов за пределами США, которые подрывают американскую экономику, от вороватых союзников за пределами страны, которые своими "откатами" развращают американских чиновников, наконец, от необходимости, следуя заветам ВТО, закупать дешевые товары за границей, подрывая национальную промышленность. Подобный лозунг абсолютно естественно вытекает из программы Буша и ставит под серьезный удар многих нынешних союзников США за их пределами, которые в этой ситуации, естественно, активно призывают всех голосовать за Гора.

7. ПОСЛЕДСТВИЯ КРИЗИСА

Последствия для мировой экономики

В результате обвала (резкого или постепенного) фондового рынка он потеряет, по разным прогнозам, от 7 до 15 трлн. долл. (напомним, что апрельское падение рынка NASDAQ уничтожило активы на сумму порядка 2 трлн. долл.). При этом он полностью утратит свою роль аккумулятора "горячих" денег, которые усилят инфляционные процессы в США, что, очевидно, приведет к возврату в США тех долларов, которые накопились за их пределами в послевоенные goalma.orgйдет массовое банкротство финансовых институтов, значительную часть активов которых составляют ценные бумаги (не только акции) - инвестиционных фондов, страховых компаний, венчурных и пенсионных фондов. Те средства, которые инвесторы (прежде всего иностранные) смогут вывести из наиболее пострадавших секторов экономики (размером в триллионы долларов) в условиях быстрого падения доллара будут вкладываться в любые доступные долгосрочные активы. Это вызовет резкий рост стоимости золота, других драгоценных металлов и изделий из них, недвижимости и других "вечных" ценностей. Резко вырастет спрос на фьючерсные контракты, что еще сильнее подорвет мировую промышленность.У большинства банков акции и другие ценные бумаги не составляют существенной части активов, но именно они используются для управления ликвидностью. Кроме того, значительное количество ссудной задолженности гарантировано пакетами ценных бумаг, принадлежащих заемщикам. Дополнительным фактором, усиливающим эти негативные эффекты, станут многочисленные злоупотребления руководящих банковских работников средствами вкладчиков, по аналогии с годом в США и августом года в goalma.org этом ФРС США, скорее всего, станет поддерживать ликвидность исключительно мелких и средних национальных банков, в которых сосредоточена большая часть сбережений простых американцев, что подорвет устойчивость мировой финансовой системы. Банкротства одних и серьезные трудности других финансовых институтов резко понизят жизненный уровень граждан США, резко уменьшится их текущее потребление в связи с необходимостью восстанавливать утраченные долгосрочные накопления. Существенно уменьшатся поступления в бюджет США, который больше чем наполовину пополняется платежами физических лиц. Это вызовет уменьшение федеральных социальных расходов, что еще сильнее ударит по благосостоянию американских граждан. Уменьшение потребления будет все сильнее подрывать промышленность. Спираль американской экономики, стабильно раскручивающаяся на протяжении более 25 лет, начнет стремительно сжиматься. По самым предварительным оценкам авторов, можно ожидать, что среднее потребление в мире упадет в 1, раза, что потребует существенной структурной перестройки мировой промышленности и международного разделения труда и приведет к многолетней стагнации мировой goalma.orgровавшиеся за последнее время международные корпорации не смогут нормально функционировать, поскольку их органы управления будут не в состоянии адекватно отражать быстро меняющуюся кризисную конъюнктуру. Как следствие, они начнут разваливаться и закрывать производства, что вызовет серьезный протест национальных властей, не заинтересованных в увеличении безработных в условиях резкого сокращения доходных статей бюджетов и свертывания социальных программ.В этой ситуации неминуем развал системы ВТО и воссоздание традиционных механизмов защиты национальных рынков. Этот процесс будет стимулироваться также тем обстоятельством, что доллар США быстро утратит свою функцию международной валюты, а евро не успеет быстро занять его нишу. Как следствие, в мире восстановится мультивалютность, вытесненная монополией доллара в конце х годов. Для поддержки национальной промышленности, страдающей от нехватки кредитов в условия острого кризиса мировых финансовых институтов, многие страны мира перейдут к бюджетному кредитованию отечественных предприятий. Это будет подстегивать инфляцию, но зато увеличит конкурентоспособность национальных предприятий на мировых goalma.org нашему мнению, именно взаимодействие механизмов защиты национальных рынков и будет определять развитие мировой экономики в первые послекризисные goalma.org серьезные изменения внесет кризис в расстановку сил на мировой экономической арене. Серьезное ослабление американской экономики (усиленное мощными социальными волнениями) приведет к тому, что резко ослабеют регионы, существенную часть своих доходов получающие от продаж в США. В первую очередь это Япония, Китай и Юго-Восточная Азия. Серьезная стагнация ожидает и Европу, которая при этом за счет экспансии евро обеспечит себе мощный инвестиционный потенциал. Частично он будет направлен в Латинскую Америку, в которой начнется подъем за счет заполнения ниши Юго-Восточной Азии по поставкам товаров массового потребления на североамериканские рынки. Частично европейские инвестиции пойдут в Китай и Индию (возможно, через Россию).Отметим, что после разрушения системы ВТО и восстановления протекционистских механизмов, ситуация в мировой экономике будет очень напоминать картину начала тридцатых годов. Незначительное количество очень крупных международных концернов-монополистов, мультивалютность, большое количество безработных, рост социальной напряженности, инфляция и застой - все эти явления будут определять картину мировой экономики в первое десятилетие нового века.

Последствия для России

Послекризисная ситуация в России будет разительно отличаться от общемировой. Существенно упадут экспортные продажи сырья, но уменьшатся (в реальном выражении) цены на часть импортных товаров. Вырастет курс рубля относительно доллара, но вырастет и уровень жизни населения. Экспорт газа и нефти, скорее всего, уменьшится незначительно - в силу специфичности сделок с этими энергоносителями. Опасения вызывает только рост цен на продовольственные фьючерсные контракты, что может серьезно сказаться на российской ситуации в условиях полного отсутствия государственной продовольственной goalma.orgм, проблемы, связанные с крушением мировых фондовых рынков, для России представляются достаточно абстрактными. Главное отличие российской ситуации в другом. Как уже отмечалось выше, свободный капитал общим объемом не менее нескольких триллионов долларов будет лихорадочно искать, куда можно быстро вложиться с целью своего сохранения. При этом потенциальные инвесторы будут готовы идти на очень существенные, но фиксированные потери - поскольку "живые" деньги будут очень быстро обесцениваться, а найти активы, стоимость которых сравнима с триллионами долларов, не так-то просто. Авторам удалось найти только одну такую ценность - недра Российской Федерации. При этом в условиях резкого падения спроса на ресурсы никого не будет интересовать непосредственная разработка месторождений. Речь идет о покупке долгосрочных прав ( лет) на будущее их освоение. Грамотная подготовка к подобной ситуации, включающая в себя, в частности, разработку законодательства о концессиях, подготовку программы государственных инвестиций, в рамках которых возможно использование получаемых, но быстро обесценивающихся финансовых ресурсов, защиту прав концессионеров от произвола местных и федеральных властей (а также происков конкурентов), позволила бы России во многом компенсировать экономические проблемы последних лет. Более того. Упомянутые выше проблемы западной промышленности будут существенно усилены спецификой социального законодательства. В быстро меняющихся кризисных условиях предприятиям понадобится очень высокая гибкость в работе с персоналом (возможность быстрого увольнения или, наоборот, найма большого количества работников, резкое сокращение заработной платы и т.д.). В текущих условиях в развитых западных странах это практически невозможно, поскольку потребует затрат на порядок больше, чем можно сэкономить. В результате многие крупные промышленные концерны начнут прямые инвестиции в ряд стран с более мягким трудовым законодательством, имеющих в то же время достаточно квалифицированное и образованное население. Этим условиям удовлетворяют ряд стран Латинской Америки и Россия, но не Индия и goalma.org увеличения этих инвестиционных потоков необходимо развивать механизмы, обеспечивающие защиту фондового рынка, поскольку инвестор значительно более спокойно идет в страну в том случае, если видит возможность быстро вернуть существенную часть своих затрат за счет продажи принадлежащих ему акций.

8. ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

 

Описанные выше механизмы, конечно, далеко не исчерпывают даже экономические аспекты ситуации. Что касается иных сторон вопроса, (например, вероятность локальных военных конфликтов), то они вообще не рассматривались. Поскольку описанный выше сценарий, по мнению авторов, имеет серьезные шансы реализоваться, то необходимо начать подготовку, вкратце описанную в предыдущем пункте, уже сейчас, поскольку результаты могут превзойти все самые оптимистичные ожидания. Желательно также начать более подробную проработку сценариев кризиса в отдельных отраслях. К сожалению, возможный позитивный сценарий для России осложнен целым рядом причин. Первая и главная - иностранным инвесторам необходимы гарантии установления и сохранения некоторых правил игры. Разработка таких правил в рамках внутренней российской ситуации невозможна. Слишком отличается наша ситуация от общемировой, слишком мало мы себе представляем реальные проблемы потенциальных инвесторов. Поэтому для разработки таких правил необходим крупный зарубежный партнер, который не только мог бы выступить соавтором соответствующих юридических и организационных процедур со стороны потенциальных инвесторов, но и выступил бы для них проводником и защитником. Исходя из масштабов назревающих процессов, с учетом необходимости защиты от произвола конкретных лиц, стремящихся любой ценой сохранить свои капиталы, таким партнером может стать только государство. По мнению авторов настоящей статьи, исторические традиции развития российского бизнеса, отношения с Россией в последние десятилетия, объем финансовых вложений указывают, что таким партнером способна и должна стать Германия. Необходимо также развивать сеть российских посреднических фирм, которые могли бы обеспечивать иностранным инвесторам комфортные условия деятельности. Что касается дальнейшего соблюдения установленных правил, то надо учесть, что потенциальных инвесторов не устроит, чтобы гарантами сохранения их денег выступали частные лица с сомнительной репутацией, как бы те ни были близки к власти. Сама государственная власть сможет удовлетворить инвесторов только в том случае, если ее представители будут работать в соответствии с законами, а не по указке своих неофициальных покровителей. Иными словами, начиная с осени года на российскую власть будет оказываться мощнейшее международное давление, требующее проведения антикоррупционной кампании. Можно указать и на другие принципиальные аспекты, возникающие при изучении сложившейся в мире ситуации, однако их подробный анализ рационально проводить уже в условиях начала описанной выше работы.

 

 

ГЛАВА III

ГЛОБАЛЬНАЯ НЕУСТОЙЧИВОСТЬ (В ЗАЩИТУ США)

1. ПОЧЕМУ МИР БОИТСЯ

Информационная революция далеко не сводится к техническим изобретениям вроде персонального компьютера, всемирного телевидения или даже Интернета. Эти поражающие воображение, но чисто технические изменения не означают еще сами по себе значимого изменения характера общественных отношений подобно тому, как не означали их изобретение и повсеместное распространение радио, телевидения или стиральных машин.

Главное изменение, которое и позволяет всерьез называть распространение современных информационных технологий революцией, заключается в том, что они впервые в истории человечества сделали наиболее выгодным видом коммерческой деятельности преобразование не мертвой материи, а живого человеческого сознания: как индивидуального, так и общественного.

Если раньше человечество извлекало прибыль из преобразования окружающей среды, то теперь оно во все большей степени начинает извлекать ее из своего собственного преобразования. Эта в высшей степени экологичная деятельность, возможно, являющаяся стихийной реакцией ноосферы на чрезмерное антропогенное давление на все ее природные элементы, создает для человечества множество качественно новых проблем, которые еще не осознаны.

Одним из наиболее острых вопросов является сегодня вопрос о границах самопрограммирования, о пределах, в которых технологически возможна и допустима (с точки зрения адекватности реакций и в конечном счете выживания вида) перестройка человеческого сознания. Массовое, многообразное и во многом хаотичное воздействие на него в современных информационно развитых обществах не просто создает сильную психоэмоциональную нагрузку. Главная проблема в том, что для большинства людей в обществе, сознание которых подвергается корректировке (а точнее, самокорректировке), окружающая реальность все в большей степени перестает быть реальной и все больше приобретает виртуальный, сконструированный, искусственный характер.

Последствия такого информационного воздействия (не говоря уже об "информационных войнах") для отдельного сознания напоминают последствия для заливного луга прохода по нему танковой роты (не говоря уже о последствиях для него танкового сражения).

Прежде всего происходит "потеря точки опоры", потеря комплексного и непротиворечивого видения и понимания мира, осознать причины и характер чего индивидуальное сознание в большинстве случаев неспособно в принципе. Коллективно придуманный человечеством и при помощи современных технологий навязанный им себе же мир слишком сложен для отдельных людей, которые все чаще оказываются беспомощными при принятии даже самых простых житейских решений.

Для общества в целом такое снижение самостоятельности и адекватности его членов делает необходимым (хотя и не достаточным для обеспечения эффективности) усиление информационного давления на них для формирования у них если и не адекватного, то хотя бы единого (для сохранения единства общества) и целесообразного (с точки зрения потребностей его развития) взгляда на мир. В результате демократическое и информационное общество по сути взаимодействия со своими гражданами все в большей степени начинает напоминать худшие тоталитарные образцы: в обоих случаях речь идет о навязывании гражданам единой для всех модели восприятия мира, созданной без учета индивидуальных интересов и для реализации лишь общественных задач.

Разница в деталях: тоталитарное общество делает это на доинформационном, индустриальном этапе развития технологий и потому вынуждено прибегать к грубому административному насилию над свободной волей граждан, а в целом ряде случаев - и к террору.

Информационное же общество располагает для решения данной задачи соответствующими ей информационными технологиями, что позволяет насаждать господствующую модель сознания и поведения несравненно более мягкими методами. Более того, такое насаждение по сути своей является уже не насилием, а скорее формой широкомасштабной социально-психологической помощи в отношении масс людей, заблудившихся и потерявших себя в информационных потоках. Однако эта помощь оказывается достаточной лишь в масштабах общества в целом. На уровне отдельных личностей "информационная терапия", как правило, имеет ограниченный эффект именно в силу всеобщности, универсальности своего характера, не позволяющего ей в полной мере учесть существенные особенности каждой отдельной личности.

Благодаря этому люди постоянно чувствуют, что мир устроен не только не так, как должен быть, но и, что намного хуже, не так, как им кажется. Результат - значительный внутренний дискомфорт, проявляющийся в первую очередь в росте разнообразных фобий - беспричинных и не находящих логического обоснования страхов.

В образованных и экономически ориентированных слоях общества одним из наиболее ярких примеров фобий такого рода служит, как представляется, растущий и усердно популяризуемый страх перед мировым финансовым кризисом.

В развитых странах он многократно усиливается еще совсем свежими трагическими воспоминаниями о первом кризисе глобальной экономики годов и неадекватной реакцией одного из "гуру" "нового капитализма" goalma.org, объявившего о неизбежности мировой катастрофы как раз тогда, когда этот кризис начал затухать.

В нашей стране (как и во многих других относительно слаборазвитых странах) страх перед мировым крахом подстегивается реваншизмом, естественным в условиях сокрушительного поражения в третьей мировой войне и не компенсированным даже призраком национального восстановления. Откровенно антинародный характер преобладающей государственной пропаганды и основной части государственной политики вкупе с общей деградацией общества придают естественному и в целом плодотворному стремлению к реваншу в мировой конкурентной гонке характер бессильного и деструктивного "ракетно-квасного патриотизма". Для этого патриотизма характерно стремление к "адекватному ответу" и мечтания о разрушении США и экономических бедствиях для американского народа по принципу "мы сделаем с вами то же, что вы сделали с нами".

Не имея никаких принципиальных возражений против такого подхода, автор считает своим долгом на основе анализа некоторых обычно недооцениваемых реалий современной экономической жизни развеять как надежды, так и опасения, связанные с возможностью его реализации в обозримом будущем.

2. ОБЪЕКТИВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МИРОВОГО КРИЗИСА

Гомерическое количество и уровень посвященных данной проблеме публикаций вынуждает прежде всего определиться с понятиями. В рамках настоящей работы под "кризисом", мировым или глобальным, понимается вовсе не временное ухудшение ("коррекция" в терминах анализа фондовых рынков), после которого человечество развивается дальше как ни в чем не бывало, за несколько лет компенсируя его негативные последствия. Разовое падение тех или иных финансовых или макроэкономических показателей, свидетельствующее о реально возникающих трудностях, но носящее непродолжительный характер и завершающееся возвращением мирового развития в целом в прежнее русло, создает для человечества неудобства, а не опасность, и потому в принципе не является предметом рассмотрения в настоящей работе. Почти все описываемые нами тенденции могут привести к проблемам такого рода, но нас интересует совершенно иное.

Под "кризисом" следует понимать процессы, которые определяют кардинальное и устойчивое ухудшение развития мировой экономики, что создает новую модель экономического развития человечества и направляет его на качественно новый и качественно более трудный путь развития. В этом отношении первый кризис глобальной экономики ( годов, завершившийся, как и положено мировому кризису, войной - агрессией США и их союзников по НАТО против Югославии), называемый обычно по его начальной фазе "азиатским", являясь безусловно мировым по своему охвату, ни в коем случае не может быть признан таковым по своим последствиям.

Чаще всего в качестве наиболее серьезных опасностей для развития человечества называют:

- растущую нестабильность: как финансовую, так и политическую;

- приобретение массовой нищетой (и связанных с этим разрушения социальной ткани и маргинализации целых обществ, экстремизма и необратимой деградации окружающей среды) застойного характера не только в отдельных странах, но и в целых регионах;

- возникновение непреодолимого и обусловленного прежде всего технологически разрыва между развитыми странами и остальным миром, ведущее к возникновению "двух человечеств";

- видимое бессилие человечества перед растущей угрозой экологической катастрофы;

- потребность в смене всей парадигмы развития человечества, вызванную тем, что, как было показано в докладе Кофи Аннана на "Саммите тысячелетия", прежняя парадигма, основанная на увеличении богатства, перестала способствовать решению стратегических проблем, стоящих перед человечеством.

Однако в рамках данной работы для простоты рассмотрения опасностей, связанных с возникновением именно глобального кризиса, представляется целесообразным обратить внимание на доминирующую роль США в современном мире.

США являются стержнем не только мировой экономики (на их долю приходится более 30% мирового ВВП), но и всей финансовой системы современного человечества (доллар - мировая резервная валюта). В силу этого они являются крупнейшим собственником: американским гражданам и корпорациям принадлежит около 55% всех выпущенных в мире акций. Сосредоточив в своих организациях разработку основной части новых технологических принципов, США стали двигателем и основным элементом всего технологического прогресса.

Поэтому кризис, в том числе финансовый, может стать мировым только после того, как он поразит США, и сможет принять рассматриваемые в настоящей работе масштабы, только если приведет к их необратимой деградации. Даже самыми ярыми сторонниками "теории катастроф" практически не отрицается, что вопрос устойчивости мировой экономики сегодня почти полностью сводится к вопросу об устойчивости финансовой системы США.

В связи с этим следует выделить следующие ключевые глобальные экономические опасности.

Первое. Мировая экономика и политика в целом определяются сегодня экономическими и политическими действиями, предпринимаемыми руководством США и базирующимися на их территории крупнейшими транснациональными корпорациями. При этом решения, оказывающие зачастую решающее влияние на развитие всего человечества, принимаются американским государством, исходя лишь из американских, но не мировых реалий и презумпции "внутренней" американской, но ни в коем случае не глобальной, общечеловеческой ответственности. Такой "имперский провинциализм" делает их с точки зрения человечества в целом объективно неадекватными и создает стратегический риск (сначала для человеческой цивилизации, но затем и для самих США как части этой цивилизации).

Второе. Величие goalma.orgа и goalma.org заключается прежде всего в том, что они усмирили национальные монополии раскрытием национальных экономик международной конкуренции. Именно этот шаг придал прогрессу США и Великобритании импульс, сделавший их лидерами современного технологического развития человечества и единственными странами, постоянно генерирующими принципиально новые технологические решения по широкому кругу отраслей. Однако сегодня монополии приняли мировой (и при этом практически ненаблюдаемый) характер. Поэтому в принципе отсутствует конкуренция, благодаря которой можно было бы "по старым рецептам" открыть мировую экономику, и для загнивания глобальных монополий (вдобавок, если они опираются на метатехнологии, в принципе исключающие саму возможность конкуренции с их разработчиками) больше нет практически никаких преград. А загнивание глобальных монополий - это и есть глобальный кризис.

Третье. Миграция специалистов в отрасли "новой" экономики и, главное, загнивание глобальных монополий, сталкивающихся лишь с ограниченной конкуренцией и способных в силу "эффекта масштаба" достаточно долго снижать свою эффективность, ведут к потере творческого духа, необходимого для участия в технологической конкуренции, и нарастанию количества и значения допускаемых ошибок. Классическим примером стал goalma.org, в своих апокалиптических прогнозах по собственному признанию полностью проморгавший значение технологического прогресса (это в разгар "Интернет-бума"!) и государственного регулирования.

Четвертое. Развитие информационных технологий и повышение значения "экономики, основанной на знаниях" в целом привели к столь же головокружительному росту значения "персонального риска": случайная смерть интеллектуального лидера глобальной монополии, от которой он не защищен так же, как и любой человек, способна нанести удар не просто котировкам его корпорации, но и всем мировым рынкам. После коррекции на фондовом рынке США, произошедшей в апреле года, устойчивость мировых рынков возросла, а значимость "персонального риска", соответственно, снизилась, но в целом вероятность такого развития событий тем больше, чем дольше не происходит подобного несчастья.

Пятое. Распространение технологий формирования сознания и кардинальное превышение их эффективности (в том числе коммерческой) над обычными технологиями создает в обществе неуклонно растущий соблазн решать реальные проблемы "промывкой мозгов", то есть корректировкой сознания, а не реального мира. Это может сделать и, более того, уже делает неадекватным мировосприятие не отдельных управляющих структур, а всего человечества в целом (особенно с учетом того, что "промывка мозгов" неминуемо сопровождается самопрограммированием, то есть "промывающий мозги" другим сам начинает верить в собственную пропаганду). Шутка о поручике, который один шел "в ногу", неожиданно может стать описанием нормального состояния всякого мыслящего человека нашей планеты.

Шестое. Конкурентная борьба, все более обостряясь (уже сегодня она ведется между развитыми и развивающимися странами фактически "на уничтожение"), может привести к кардинальному сжатию мирового спроса за счет проигравших и, соответственно, к торможению мирового прогресса. То же самое, между прочим, будет обязательным следствием катастрофы американской экономики (см. заключение).

Седьмое. Выкуп развитыми странами своих государственных обязательств лишит мировой фондовый рынок наиболее надежного, стабилизирующего финансового инструмента и опасно снизит качество доминирующих вложений, создав тем самым неприемлемый системный риск (как показывает практика, проблемы такого рода достаточно успешно решаются самими рынками без какого-либо осознанного внешнего воздействия; беда в том, что на мировом уровне могут возникнуть новые, еще неизвестные нам негативные факторы, препятствующие стабилизации рынков).

Восьмое. Возможность разрушительной компьютерной войны в том случае, если будет создан или возникнет в процессе естественной эволюции вирус, "уничтожающий" компьютеры после копирования себя во все связанные с ним адреса сети. Результатом станет фактическая невозможность пользования Интернетом (а учитывая "перенос инфекции", с высокой вероятностью следует прогнозировать и поражение вирусом-"убийцей" внутренних общенациональных сетей, энергично создающихся в последнее время в США) и, соответственно, кардинальное замедление технологического прогресса, а в целом ряде важнейших отраслей - и значительная технологическая деградация.

К числу наиболее серьезных факторов, способных привести к глобальному кризису, следует отнести широкое распространение так называемых "закрывающих" технологий, названных так потому, что их использование делает ненужным огромное количество широко распространенных производств и, соответственно, лишит работы занятых на них. Классическими примерами существующих уже сегодня технологий такого рода являются технология упрочения рельсов, способная привести к трехкратному уменьшению потребности в них и к соответственному сокращению их выпуска, или технология беспроводной передачи электроэнергии на расстояние (созданная в начале ХХ века электротехником goalma.org, она способна уничтожить все отрасли, связанные с передачей электроэнергии, и лишить энергетические компании преимуществ, связанных с их естественным монополизмом).

На сегодняшний день "закрывающие" технологии в основном сконцентрированы в пределах корпорации "Красная звезда" (советской военной науки), так как аналогичные разработки в развитых странах или не осуществлялись из-за опасности для рыночных механизмов (рыночная экономика экономней социалистической и в отличие от нее не позволяла своим специалистам работать "в стол", разрабатывая конструкции, не способные найти быстрого применения), или надежно блокировались при помощи патентных механизмов. Собственно, и разрушение Советского Союза можно рассматривать как коллективное захоронение в одном гигантском могильнике всех этих представляющих смертельную опасность для развитого мира технологий.

Массовый выброс "закрывающих" технологий на мировые рынки и их почти неизбежное внедрение вызовут резкое сжатие всей существующей индустрии, что приведет к катастрофическим последствиям для большинства развитых и развивающихся стран.

Выиграют от этого лишь страны, находящиеся либо на пост- (США и, возможно, Великобритания), либо на до-индустриальной ступени развития. На первом этапе распространения "закрывающих" технологий в них не произойдет массовых сокращений производства, и они получат дополнительные шансы для развития за счет резкого ослабления индустриального мира.

Однако этот выигрыш будет, к сожалению, скорее всего краткосрочным: получив временные преимущества за счет разрушения стратегических конкурентов, пост- и до-индустриальные страны столкнутся с катастрофическим падением спроса на свои услуги (первые лишатся поля приложения своих информационных технологий, вторые - туристов и потребителей сувенирной продукции).

Как ни странно, устойчивый выигрыш получит только Россия- не только как владелец и основной продавец "закрывающих" технологий. Это принесет не только деньги, но и колоссальный политический ресурс - представьте, что мы будем решать, какую технологию и в каких объемах выпускать в мир, и, соответственно, в каких отраслях развитых стран и в каких объемах сворачивать производство. Но Россия выиграет и как страна, где в результате катастрофических "реформ" объемы производства упали ниже уровня минимального самообеспечения. В этих условиях кардинальный рост производительности во многом приведет не к перепроизводству, а всего лишь к импортозамещению на российском рынке. Таким образом, прогрессирующая, несмотря на инвестиционный бум, деиндустриализация России способна в случае распространения "закрывающих" технологий стать ключевым фактором ее глобальной конкурентоспособности.

Подводя промежуточный итог, отметим: все перечисленные и реально существующие угрозы связаны с развитием и распространением принципиально новых, информационных технологий, революционно преобразующих общественные отношения не только в рамках отдельных стран, но и в масштабах всего сообщества развитых стран и, шире, всего человечества в целом.

Однако переоценивать актуальность этих опасностей не стоит. Они либо сами по себе носят среднесрочный характер и не могут проявиться ранее, чем через пять лет (мы рассматриваем только горизонт года, интересный с точки зрения сроков вероятного существования России без кардинальных изменений в сегодняшней ультралиберальной экономической политике ее государства), что не позволяет использовать их для подтверждения тезиса о близости мирового финансового кризиса, либо осознаются обществами, которым они угрожают (в первую очередь США).

Действенность реакции последних разумно проиллюстрировать не вошедшей в приведенный перечень, но, вероятно, важнейшей для современных США проблемой нарастающей внутренней дезинтеграции американского общества. Сегодняшние США давно уже перестали быть "плавильным котлом" наций. Не только жесткие этнические, но и невероятно четкие социальные границы придают американскому обществу кастовость, объективно тормозящую его развитие.

При этом развитая система социальной помощи и пресловутая политкорректность создают мощное экономическое стимулирование иждивенчества и маргинализации. Недаром, согласно популярной поговорке, "чтобы жить хорошо, в Америке надо быть не трудягой-миллиардером, а беременной несовершеннолетней негритянкой, и если при этом она еще окажется наркоманкой, жертвой вьетнамской войны и лесбиянкой, то ее будущее практически обеспечено". Все больше людей получает разнообразные пособия и живет на них, все меньше зарабатывают себе на жизнь. Отказ от "вэлфера", при всей яркости и убедительности данной меры, насколько можно понять, все же не привел к принципиальному изменению ситуации.

Этнические группы в современных США не только жестко локализуются территориально, что является достаточно давней традицией, но - и это принципиально новый момент - интенсивно проникают в органы государственного управления, выступая как отдельные политические группы, не растворяющиеся в существующей политической системе и не интегрирующиеся в нее по-настоящему, но лишь использующие ее для достижения собственных долгосрочных целей.

Это представляет собой несомненную угрозу для целостности страны, так как в некоторых регионах США не только население, но даже работники сферы обслуживания в принципе не знают английского, говоря только по-испански. Испаноязычное сообщество и афроамериканцы являются наиболее серьезными и объективно наиболее опасными для целостности США политическими силами; их "подпирает" богатая и эффективная китайская диаспора, которая лишь из-за скрытности, являющейся частью национального характера, не смогла создать собственного открытого политического лобби.

Одним из способов, стихийно применяемых американским обществом для защиты от этой опасности, насколько можно понять, является относительно терпимое отношение к наркомании, способствующее поддержанию единства нации путем искусственного сдерживания прогресса самых угрожающих элементов: афроамериканского, латиноамериканского и китайского этносов. В силу социальных причин и особенностей национальных психологий основными потребителями наркотиков оказываются именно они.

В результате импорт и внутреннее производство наркотиков является неким аналогом оружия избирательного этнического воздействия, обеспечивающим замедление процессов внутренней дифференциации и усиления центробежных тенденций в развитии американского общества за счет торможения его "недостаточно американских" элементов.

Дополнительная функция наркотиков - "социальная селекция", уничтожение в обществе в целом недостаточно добропорядочных элементов, недостаточно управляемых из-за недостаточной восприимчивости к официальной пропаганде (в том числе и в части порочности наркотиков). Выигрыш времени (напоминающий больше "выигрыш эпохи"), обеспеченный этим и многими другими, менее шокирующими "социальными стабилизаторами", виден из сопоставления количественных оценок специалистов, сделанных в разные годы.

Так, советские ученые, в е годы применявшие фактически утерянные ныне методы математического анализа процессов общественного развития, называли критическими для целостности американского общества выборы годов. Принципиальная оправданность этих прогнозов доказывается очевидной маргинальностью с точки зрения "большой политики" двух из трех последних кандидатов в вице-президенты: один - ортодоксальный иудей, другая - женщина-афроамериканка. Но главное - налицо раскол американского общества в ходе выборов, невиданный со времен гражданской войны между Севером и Югом: за Гора голосовали афроамериканцы, испаноязычное сообщество, космополитично ориентированные евреи и финансисты, за Буша - белые, евреи с двойным американо-израильским гражданством (то есть ориентированные национально), а также занятые в производстве и сфере высоких технологий. Недаром Буш провозгласил одной из своих главных задач восстановление единства нации.

Однако все же очевидная преждевременность советских прогнозов была вызвана недооценкой ответных стабилизирующих возможностей американского общества. Строго говоря, это объясняет ошибку, но ни в коем случае не оправдывает ее: выясняется, что прогнозисты не задали себе естественных вопросов о возможных реакциях общества и особенно государства на "вызовы", неминуемо осознаваемые их наиболее ответственными элементами.

Современные американские специалисты, учитывающие этот фактор, называют в качестве наиболее вероятного срока дезинтеграции США годы.

Современные российские аналитики, занимающиеся данной проблемой и, вероятно, излишне впечатленные нынешней мощью США, относят это событие примерно на год.

Строго говоря, для нашей страны прогнозирование мировых процессов после года в современных условиях не имеет смысла. Ведь если России не удастся остановить неуклонное разрушение из-за физического износа основных фондов базовых и инфраструктурных отраслей, то ее распад к году либо уже случится, либо станет совершенно неизбежным. Сколь бы мягким ни был этот распад, он создаст очередной кровоточащий очаг нового мирового кризиса и надолго стабилизирует США возникновением значимой внешней опасности.

В этом плане стратегические интересы России и США диаметрально противоположны: наш успех ставит под вопрос их существование, а наше поражение и гибель позволяют им выиграть время, равное жизни почти целого поколения, за которое могут произойти принципиальные изменения, в корне меняющие всю систему господствующих тенденций и мотиваций. Однако с тактической точки зрения Россия так же, как и США, заинтересована в сохранении глобальной стабильности, так как неэффективность ее системы управления не только не позволит ей воспользоваться возможностями глобальной дестабилизации, но и сделает ее одной из первых жертв такой дестабилизации.

Возможность просчитать вероятность развития по этим двум путям с приемлемой точностью отсутствует практически полностью, что позволяет считать описанные два варианта практически равновероятными.

Однако в любом случае следует признать, что перечисленные в данном разделе опасности носят стратегический и как минимум среднесрочный характер. Между тем в современной литературе появляется все большее количество публикаций, говорящих об угрозе США именно краткосрочных факторов, которые вот-вот приведут к их разрушению или по крайней мере к глобальным финансовым катаклизмам.

3. ОТКУДА ИСХОДИТ УГРОЗА ДОЛЛАРУ?

Простая неграмотностьРассматривая описываемые краткосрочные угрозы США (в экономической сфере проявляющиеся через угрозу доллару), следует прежде всего отбросить те из них, которые вызваны простой неграмотностью выдвигающих их авторов.

Следует отбросить и разгромные прогнозы, также являющиеся следствием простой неадекватности, но уже не авторов, а переводчиков. Классическим примером такого рода служит потрясший Россию в июле года "финансовый конец света", якобы объявленный главой ФРС США goalma.orgеном то ли на 20 августа, то ли на конец ноября (в одних и тех же статьях некоторые авторы умудрялись со ссылкой на одно и то же высказывание назвать обе даты).

В мире эти прогнозы остались полностью неизвестными, и по очень простой причине: goalma.orgен - не Нострадамус, он этого не говорил, а шум вызвали несколько российских журналистов, переведших его слова, исходя из интересов не истины, но сенсации (а может быть, просто из своего уровня знания английского языка).

"Схлопывание" спекулятивного фондового рынка

 

Более серьезной и традиционной "страшилкой", активно обсуждаемой в мировой и даже американской прессе, является перегретость фондового рынка США и вытекающая из нее неизбежность разрушительного "прокола спекулятивного пузыря". Однако такой подход, при всей своей формальной логичности, не учитывает целого ряда фундаментальных явлений.

Прежде всего, американский фондовый "пузырь" не столь уж и спекулятивен. Высокая изменчивость информационных технологий вкупе с переходом от "рынка товара" к "рынку ожиданий" резко ускоряет технологический прогресс: новый продукт можно придумать, произвести и продать, окупив затраты уже за три месяца. При фондовой "торговле идеями" этот срок вообще сокращается до нескольких дней, но эта практика является еще недостаточно устойчивой и массовой, чтобы говорить о ней, как о сложившемся феномене. В результате трехмесячные инвестиции, считающиеся в индустриальных экономиках безусловно спекулятивными, в постиндустриальной информатизированной экономике США могут оказываться, используя традиционную терминологию, безусловно производственными. Поэтому масштабы "раздутости" спекулятивного "пузыря" значительно меньше, чем кажется на первый взгляд.

Кроме того, этот пузырь уже был проколот в апреле года. С высокой вероятностью можно предположить, что тогдашняя коррекция рынка была связана именно с ликвидацией спекулятивной части "фондового пузыря", и она в масштабах экономики в целом (состояние которой выражает индекс Dow Jones) оказалась на удивление незначительной (в отличие от спекулятивного сектора акций высокотехнологичных компаний, состояние которого выражает индекс NASDAQ). Вероятность же глубокого спада не после спекулятивной "ударной возгонки" рынка, а после его болезненной коррекции, как показывает практика развития фондовых рынков и технический анализ, весьма мала.

Недостаточность притока капитала

Без всякого преувеличения фундаментальной проблемой США является их зависимость от притока капитала, который покрывает колоссальный и уверенно нарастающий внешнеторговый дефицит (см. табл.1, по данным IMF World Economic Outlook, April ).

Фактически покрытие внешнеторгового дефицита за счет импорта капитала определяет всю модель современного функционирования американской экономики и, соответственно, ее ключевые проблемы.

Таблица 1 Дефицит текущего платежного баланса США

Сегодня США привлекают капиталы со всего мира и инвестируют их в создание новых технологий и массовую разработку новых технологических принципов, обеспечивая за счет этого постоянное закрепление своего технологического и социального лидерства. При этом относительно примитивные виды деятельности и в конечном счете обслуживающие их производства товаров неуклонно выводятся за пределы США.

Здесь следует подчеркнуть именно относительно примитивный характер товарных производств. Это касается их именно как вида деятельности, влияющего на общественные отношения. В этом смысле производство товаров качественно проще производства услуг и, тем более, производства новых технологических принципов, но это ни в коем случае не касается технической сложности или простоты отдельных изделий.

Бесспорно, что европейские и японские автомобили, не говоря уж о средствах связи, лучше американских. Бесспорно, что США так и не научились производить тонкие жидкокристаллические мониторы, освоенные японцами еще три года назад. Однако с точки зрения не отдельных технологий, а уровня технологий в целом эти сверхсложные производства товаров отстают от генерируемых американской экономикой новых технологических принципов (прежде всего, в информационно-финансовой сфере) точно так же, как отстает и текстильная промышленность Юго-Восточной Азии.

Даже самые развитые индустриальные страны по сравнению с единственной информационной державой напоминают ремесленника, который может достичь изумительного мастерства в производстве штучных изделий, но, несмотря на это, с точки зрения уровня технологий: мануфактурных против индустриальных, - всегда будет отставать от конвейера по штамповке самых примитивных аналогов своих изделий. Более того: он всегда будет проигрывать этому конвейеру глобальную конкуренцию, хотя и сохранит за собой отдельные локальные рынки: например, предметов роскоши.

При сопоставлении технологий как феноменов общественного развития, а не просто натурального производства, необходимо понимать, что на общественные отношения влияет не результат технологии - произведенное изделие, а сама технология, то есть способ его изготовления, и в этом плане самые сложные производства товаров качественно отстают от разработки новых технологических принципов, особенно в сфере общественных отношений (то есть прежде всего в информационно-финансовой сфере).

Информационному обществу просто не нужно изготавливать товары. Их проще покупать у других, экономя свои ресурсы (включая время) для более важных задач, точно так же, как современному горожанину уже не нужно самому уметь хорошо делать зажигалки или выращивать картошку, а проще купить эти простые вещи, концентрируясь на более сложных видах деятельности.

Таким образом, отрицательное сальдо торгового баланса, покрываемое постоянным притоком капитала, не столь уязвимо и является залогом силы американской экономики. Конечно, внезапное прекращение притока капитала по тем или иным причинам поставит под вопрос само ее существование. Однако пока американское государство надежно обеспечивает этот приток, полностью осознавая его критическую важность для национального хозяйства.

Решаемая при этом органами государственного управления США локальная задача достаточно проста: обеспечить не процветание американской экономики как таковой, а всего лишь сохранение в ней устойчиво лучших условий для инвестиций, чем в остальном мире.

Принципиально эта цель достигается за счет так называемой "стратегии управляемых кризисов", которые изматывают и обессиливают наиболее опасных потенциальных конкурентов США, не создавая тем не менее серьезных системных рисков для мировой экономики в целом. Фактически эта концепция предусматривает экспорт нестабильности, экспорт проблем, который обеспечивает приток капитала в США путем формирования у потенциальных инвесторов стойкого стереотипа: какие бы трудности не наблюдались в США, в остальных потенциальных объектах инвестирования дела обстоят еще хуже. Инструментом же достижения этой цели служат разработки новых технологических принципов в первую очередь именно в сфере управления обществом и взаимодействующими с ним сферами, то есть в области информационно-финансовых технологий, качественный рывок в развитии которых и получил название информационной революции.

Во многом в результате абсолютного лидерства США именно в этой сфере, механизмы обеспечения которого подробней будут рассмотрены ниже, в последнее время и наблюдается постепенная переориентация мирового капитала с высокоприбыльных развивающихся на высоконадежные развитые страны, создающая для США новые и надежные возможности. Укрепление региональных валют

Слабость доллара, как и большинства явлений, кроется в первую очередь в его силе. Сила доллара состоит в том, что он является мировой резервной валютой. В результате каждая страна, каждое предприятие и каждый человек, страхующиеся от валютного риска покупкой доллара, кредитуют американское государство, а в конечном счете и американское общество. В масштабах мировой экономики США стали абсолютным монополистом по страхованию валютных рисков.

При этом, призывая развивающиеся страны к предельно жесткой финансовой политике, сами США проводят не то что мягкую, а сверхмягкую финансовую политику. Российский экономист goalma.orgев указывает ("Рынок ценных бумаг", 7 августа года): "В последние годы (после мексиканского кризиса) темпы роста денежной массы увеличились и достигли уровня начала х годов, периода высокой инфляции. Темп роста денежной базы в году составил 9%".

В этих условиях инфляция удерживается на низком уровне в первую очередь благодаря постоянному "сбрасыванию" излишков долларовой денежной массы за пределы США. В результате они получают все преимущества мягкой финансовой политики, перекладывая ее издержки, в первую очередь инфляцию (через хаотическое передвижение спекулятивных капиталов, провоцирующее разрушительные кризисы), на плечи менее развитых стран - акцепторов долларовой массы.

Таким образом, импорт капитала в США дополняется экспортом ими инфляции и экономической нестабильности в целом.

Постоянная угроза, дамокловым мечом висящая над США в этих условиях, заключается в снижении привлекательности доллара как мировой валюты и возможности его массового обмена на национальные валюты стран - держателей наиболее значимых долларовых активов. В этом случае американская экономика начнет захлебываться в сотнях миллиардов евро- и чайна- долларов, которые она будет получать "в подол", и долларовая масса, обслуживающая потребности всего мира, окажется избыточной по сравнению с потребностями самих США. Результат - катастрофическое обесценение доллара и национальная катастрофа.

Опасность была слишком очевидной, чтобы не принимать превентивных мер, и в целом политика в этом направлении соответствовала описанному в предыдущем разделе принципу: "нам не нужно процветание для Америки, нам нужно, чтобы она была наиболее привлекательной". Несмотря на четкое понимание угрозы, в е годы она из потенциальной становилась реальной по крайней мере дважды, а может быть,- и четырежды, и всякий раз это было связано с угрозой возникновения привлекательной региональной валюты.

В самом деле, ни одна национальная экономика по своей мощи и масштабам не является достаточной для того, чтобы даже успешное вытеснение из нее долларов создало какие-либо значимые проблемы для американской экономики. С другой стороны, ни одна отдельно взятая экономика и не сможет решить эту задачу, ибо доллары, обращающиеся за пределами США, обслуживают в первую очередь международные операции.

Возникновение региональных резервных валют несет доллару двоякую угрозу. С одной стороны, большее количество стран обеспечивает возникающей конструкции большую устойчивость (просто в результате эффекта масштаба). С другой, больший масштаб экономик, охватываемых вытесняющей доллар валютой, означает и больший объем вытесняемых долларов. Поэтому главная угроза доллару исходит не от национальных, но именно от региональных, пусть даже региональных резервных валют.

Первая попытка создания региональной валюты была совершена в Европе в году. Однако первый блин оказался комом. Европейский валютный союз был разрушен стремительной и эффективной спекулятивной атакой goalma.org, который приобрел всемирную известность именно после удара по английскому фунту стерлингов, похоронившего в сентябре года первую единую валюту объединенной Европы - ЭКЮ.

Эффективность и своевременность удара вызвали сильнейшие подозрения в том, что, помимо личных спекулятивных, Сорос отстаивал и более фундаментальные интересы, выступив при торпедировании ЭКЮ в роле орудия американского государства по реализации наиболее деликатной части его долгосрочных интересов.

Однако бесспорно, что в своей атаке Сорос (хотя, возможно, и большими средствами, чем он в принципе мог располагать) использовал реально существовавшие слабости европейского валютного союза. И в целом преподнесенный им урок пошел впрок.

Последующие годы европейцы потратили на расширение и углубление интеграции и в году перешли-таки на единую валюту - евро, создав реальные предпосылки значимого вытеснения доллара по следующим основным направлениям:

- вытеснение доллара из государственных и банковских резервов стран еврозоны (относительно небольшое по масштабам);

- вытеснение доллара из международных расчетов субъектов экономики стран еврозоны, в том числе друг с другом (только рынок энергоносителей Европы обслуживала долларовая масса, превышавшая, по имеющимся оценкам, goalma.org);

- вытеснение доллара из государственных и банковских резервов стран, не входящих в еврозону (что было бы при заметных масштабах признаком превращения евро во вторую мировую резервную валюту);

- вытеснение доллара из наличного оборота из-за удобства крупных расчетов, так как покупательная способность максимальной купюры в евро ( евро) не менее чем в 4 раза превышает покупательную способность максимальной купюры, номинированной в долларах (естественно, этот процесс возможен только после введения в обращение наличных евро).

Связанные с евро ожидания были исключительно высоки, и спекулятивная атака сама по себе, несмотря на все еще продолжавшийся кризис глобальной экономики (он сошел на нет как раз в самом начале года), была очевидно недостаточной. Поэтому США решительно отказались от услуг финансовых спекулянтов типа Сороса (возможно, именно пониманием этого было вызвано его жгучее разочарование в современном капитализме) и сосредоточились на прямом воздействии на экономику Европы.

Перед этим они пытались расширить мировой спрос на доллары, содействуя дестабилизации экономики ряда стран, в частности, России и Латинской Америки, в ходе кризиса гг. (ведь национальная экономика начинает "впитывать" дополнительные объемы мировой резервной валюты именно в результате роста неблагополучия). Также с точки зрения увеличения мирового спроса на доллары следует рассматривать и беспрецедентные дебаты в Аргентине в году о возможности отказа от национальной валюты и перехода на внутреннее обращение доллара. Однако возможности этих методов увеличения мирового спроса на доллары оказались недостаточными относительно потребности США.

Сегодня уже не требует никаких комментариев тот ставший самоочевидным факт, что главной целью агрессии США и их партнеров по НАТО против Югославии (как и всей политики США по расчленению Югославии, укоренению мусульманского государства и повышению мусульманского влияния в Европе) было стремление подорвать привлекательность Европы как объекта экономической деятельности, а в идеале - и подорвать саму ее экономку созданием на ее территории незаживающего очага глобальной напряженности.

Это удалось в полной мере прежде всего благодаря качественному технологическому преимуществу США: применение грубых военных технологий вместо финансовых, возможности которых фактически были исчерпаны, было поддержано сверхсложными и малозаметными информационными технологиями, точнее, технологиями формирования сознания. Однако даже ссылки на эффективное применение американцами информационного оружия против своих союзников-европейцев и интенсивное "промывание мозгов" всему миру вызывает недоумение, возникающее при виде столь последовательных и энергичных действий развитых стран Европы против своих собственных интересов.

Недоумение снимается, если вспомнить, что непосредственно военные действия начинали и вели не сами страны Европы, а их военное объединение с США - НАТО. Даже если забыть о полном доминировании США в натовских структурах (а это, учитывая более высокое качество американских технологий управления, обеспечивает НАТО как организации значительно более высокую эффективность, чем ЕС), следует учесть, что НАТО имело и успешно реализовало в косовской бойне свой собственный бюрократический интерес, в корне отличный от национальных интересов входящих в него европейских стран.

Дело в том, что для внутренней политической жизни объединенной Европы одним из ключевых и наиболее остро стоящих вопросов было выяснение структуры, которая будет главным организатором и координатором европейской интеграции. Вариантов было всего два: ЕС и НАТО.

В первом случае, интеграция шла бы исключительно в рамках Европы, носила в первую очередь экономический характер и, гармонично вытекая из собственных интересов европейских стран, была бы, с одной стороны, более эффективной, а с другой - объективно ориентированной на конкуренцию с США.

Во втором случае, интеграция шла бы в рамках атлантического сообщества, то есть не только Европы, но Канады и США, носила бы преимущественно не экономический, а военно-политический характер и ориентировалась бы в основном на интересы США, играющих в НАТО доминирующую роль. При этом, как это было во времена "холодной войны", текущие экономические интересы "младших партнеров", то есть развитых стран Европы, приносились бы в жертву интересам США в обмен на предоставление последними военно-политической защиты от внешних угроз. Во времена "холодной войны" эти угрозы были реальными, а в наше время они носят виртуальный характер и виртуозно создаются американскими специалистами при помощи информационных технологий.

Борьба вокруг магистрального направления европейской интеграции далека от завершения. Она продолжается и по сей день. Однако именно нападение на Югославию позволило не решить его в пользу ЕС (и, соответственно, Европы) в разумные сроки, то есть немедленно после завершения процесса ее экономического объединения (ибо переход на единую валюту, безусловно, является высшей формой региональной экономической интеграции). Хотя к настоящему времени попытки склонить чашу весов на сторону "натоцентризма", то есть интеграции на основе НАТО, при сохранении доминирующей роли США и подменой собственно европейских интересов интересами последней сверхдержавы - остаются неудачными (что особенно ярко показали попытки создания европейского корпуса быстрого реагирования, то есть начала собственно европейской, вненатовской военной интеграции), США будет сохранять возможности прямого воздействия на европейскую политику еще как минимум в течение нескольких лет.

Сегодня евро так и не оправился от затяжного пост-косовского падения и по крайней мере до введения в наличное обращение не сможет создать для доллара никакой серьезной угрозы.

После Косово Европа фактически отказалась от идеи соперничества с США и приняла модель "дополняющего" развития, при котором она образует следующий после США "этаж" технологической пирамиды. С точки зрения данной модели слабость евро - достоинство, а не недостаток, так как стимулирует товарное производство в странах еврозоны и повышает конкурентоспособность производства в них товаров. О возможности прорыва на следующий, качественно более доходный "этаж", на котором происходит массовое производство уже не товаров, но новых технологических принципов и который почти единолично (может быть, вместе с Великобританией) занимают США, Европа больше даже не вспоминает.

Она поставлена "на место" и смирилась с этим, отказавшись от необходимой для перехода на новый технологический уровень политики сильной и стабильной валюты.

Тем не менее введение в обращение наличных евро, намеченное на 1 января года, способно помимо желания европейских лидеров подорвать позиции доллара (так как наличный оборот переместится в евро, покупательная способность максимальной банкноты которого больше покупательной способности долларовой купюры). Вероятная дестабилизация мировой финансовой системы, необходимая для сохранения позиций доллара в рамках концепции "управляемых кризисов", связывается американскими специалистами в первую очередь со сложными перспективами японской экономики.

В году истекает срок действия государственных гарантий по вкладам в коммерческие банки Японии, принятых после финансового краха начала х годов (срок истек еще в марте года, но затем был продлен еще на год).

Япония так и не смогла оправиться от этого краха и находилась в состоянии депрессии (рост около нуля) на протяжении всех х годов. В гг. она пыталась стимулировать спрос и сбросить избыток сбережений инвестиционной экспансией в Юго-Восточную Азию, однако высокие риски этих инвестиций и крах гг. не позволил обеспечить рост национальной экономики таким образом. За е годы японцам не удалось реструктурировать свою экономику (хотя разговоров было много), и она устроена в принципе так же, как и накануне кризиса: в конечном счете государство финансирует крупные проекты и покрывает убытки банков.

К настоящему времени между государством и крупными корпорациями сложился увлекательный симбиоз. С одной стороны, дефицит государственного бюджета растет и в году ожидается на уровне 8% ВВП (37% расходной части; в году намечен рост до 41%). В результате еще в ноябре года оформленный в ценных бумагах государственный долг Японии превысил государственный долг США (то есть крупнейшим эмитентом в мире стало казначейство Японии, а не США). В частности, это затрудняет девальвацию иены ради стимулирования экспорта, так как неизбежный при этом рост процентной ставки удорожит заимствования государства и повысит дефицит бюджета.

Однако кому принадлежат эти долги? Массового обращения их на мировых рынках не видно, а это значит, что они принадлежат не Западу. Скорее всего, ими владеют японские же корпорации.

Таким образом, симбиоз японского государства и бизнеса носит замкнутый характер: государство поддерживает банки, которые кредитуют корпорации, которые дают в долг государству. Нарастание долга в процентах к ВВП свидетельствует о неэффективности этого симбиоза в целом, но разрушен он может быть только при серьезном изменении условий взаимодействия сторон.

Таким изменением может стать отказ японского государства от гарантирования средств, вложенных в банки. Этот отказ более чем вероятен, так как государство спасает сейчас шестерку крупных (в мировом масштабе) банков, и рост дефицита его бюджета вызывает тревогу собственных экономистов и давление международных либералов. Осуществленный в интересах обеспечения краткосрочной экономии и ради выполнения либеральных экономических догм, отказ японского государства от гарантирования средств, вложенных в банки, способен, как и в начале х годов, дестабилизировать японскую экономику и обрушить ее фондовый рынок, что может привести к финансовому катаклизму мирового масштаба начиная с мая года. * * *

Обе описанные попытки подорвать доминирующее положение доллара носили бесспорный характер. Тем не менее создается впечатление, что имели место по крайней мере еще две попытки такого рода, никогда всерьез не объявлявшиеся, но существовавшие как неформальные цели.

Первая из таких возможных попыток - создание "зоны иены" в Юго-Восточной Азии. "Прокол" японского "финансового пузыря", ввергший эту страну в десятилетние экономические трудности, разрушил идею на раннем этапе ее развития. Тем не менее как одна из потенциальных возможностей она просуществовала почти все е годы, пока не была, по-видимому, окончательно похоронена кризисом гг.

Однако этот же кризис заставил задуматься о возможностях еще одного потенциального претендента на роль азиатской региональной валюты - о юане. В самом деле, задайте простой вопрос: зачем в регионе, охваченном практически всеобщей девальвацией, Китай упорно поддерживает стабильность юаня, в том числе вопреки интересам собственной текущей конкурентоспособности?

Простейший ответ - в неповоротливости и неграмотности китайской бюрократии, которая тратит на представительские обеды по миллиарду долларов в год, дарит друг другу специально выпускаемые для этого представительские сигареты по 60 долларов пачка и либо в принципе не способна мыслить в категориях международной конкурентоспособности, либо поступается соображениями коммерческой эффективности ради представлений о национальном величии, ошибочно ассоциируемых с твердым курсом национальной валюты.

Однако этот ответ слишком прост, а высокомерное презрение западных бюрократов к восточным основано на чем угодно, кроме реального понимания характера работы китайской государственной машины и, что особенно важно, практических результатов этой работы.

Наиболее вероятным ответом представляется иной: китайцы учли опыт США по превращению доллара в мировую резервную валюту, осознали связанные с этим преимущества и намерены превратить юань в региональную резервную валюту Юго-Восточной Азии, завершая тем самым процесс переориентации стран этого региона с США на Китай (опирающийся на доминирование китайской диаспоры в национальных экономиках целого ряда стран региона, поддержанное эффективной военной политикой КНР). С этой точки зрения, сохранение стабильности юаня является категорическим условием реализации экономической стратегии Китая, а конъюнктурные жертвы, вызванные этой стабильностью, носят абсолютно оправданный характер и являются, по сути дела, сверхрентабельной инвестицией в национальное будущее.

Однако угроза превращения юаня в региональную (сначала резервную) валюту Юго-Восточной Азии практически при любом развитии событий является отдаленной перспективой и в принципе не может рассматриваться в качестве краткосрочной угрозы экономическому доминированию США. "Необеспеченность доллара"

Якобы имеющаяся, а на самом деле практически преодоленная (по крайней мере, в краткосрочном плане) угроза доллару со стороны региональных валют соединяется с мнимыми опасностями, связанными с "необеспеченностью" доллара.

Апологеты этой точки зрения справедливо приводят различные оценки обеспеченности американского доллара национальным богатством США: от "менее 45%", процеженное сквозь зубы одним из специалистов ФРС, до называвшихся аналитиками министерства финансов Японии %, и даже %, проскальзывающих в оценках американских интеллектуалов. При этом они едины в том, что столь низкий уровень обеспеченности рано или поздно будет осознан общественностью, что приведет к катастрофическому обесценению доллара, которое ввергнет человечество в глобальный экономический кризис.

Логическая ошибка заключается здесь в понимании национального богатства исключительно в его вещественном, материальном и потому исчисляемом выражении. Забавно, что аналитики развитых стран фактически повторяют ошибку дремучих марксистов полувековой давности, которые считали, что стоимость создается исключительно при производстве материальных, вещественных товаров, но ни в коем случае не при оказании услуг. Столь же последовательно и необъяснимо, как марксисты игнорировали стоимость услуг, современные аналитики игнорируют стоимость новых разрабатываемых технологий и технологических принципов.

Доллар США обеспечен не национальным богатством страны в традиционном понимании этого слова - он обеспечен постоянно создаваемыми новыми технологическими принципами. Эти принципы не просто имеют стоимость как продаваемый товар. Главное их значение состоит в том, что они "привязывают" экономики практически всех стран мира к американской, обеспечивая их зависимость уже не на финансовом, а на более фундаментальном, технологическом уровне.

Этот "технологический" империализм дополняется империализмом "информационным". Прелесть информационных технологий заключается в том, что они обеспечивают доллар не столько фактом своего существования, как имеющие стоимость материальные блага, сколько фактом своего применения, преобразующего массовое сознание в нужном для США направлении. В этом сегодня - ключ к пониманию могущества США. К ним полностью применимы слова, сказанные Пастернаком о Ленине: "Он управлял теченьем мысли и только потому - страной". Информационные технологии делают наиболее эффективным управление не реально протекающими процессами, а "теченьем мысли" тех, кто ими управляет. И конкурентоспособность, и мировое лидерство США вытекают именно из этого.

Ведь валюты обеспечиваются не собственно золотом, а товарами, то есть в конечном итоге общественными отношениями. Информационные технологии позволяют создавать эти отношения напрямую, минуя товарную стадию. Поэтому механические подсчеты уровня обеспеченности доллара носят, по сути, бессмысленный характер, являясь не более чем упражнением в арифметике.

Сила Америки не в танках, не в золотом запасе и даже не в Билле Гейтсе. Сила Америки заключается прежде всего в Голливуде и CNN, а точнее, в айсберге передовых информационных технологий, видимой частью которого они являются. Именно в этом заключается ответ на вечный вопрос о необеспеченности доллара. Он обеспечен - только не золотом Форт-Нокса, а состоянием умов в мире. А их состояние, в свою очередь, в целом устойчиво поддерживается в нужной форме за счет колоссального технологического отрыва США от остального мира, включая даже развитые страны. Лидерство состоит далеко не только в уникальной способности в массовом масштабе и по многим направлениям продуцировать принципиально новые технологические принципы и даже не в колоссальном отрыве от остального мира в важнейших технологиях управления.

Наибольшее значение имеют практическая монополизация технологий формирования сознания (так называемых "high-hume") и, главное, метатехнологий - качественно нового типа технологий, сам факт применения которых в принципе исключает возможность конкуренции.

Это своего рода плата за допуск к более высокой эффективности, обеспечиваемой этими технологиями, ранее встречавшаяся лишь в дилерских и лицензионных системах. Современные передовые технологии в явной или неявной форме ставят пользователя в положение лицензиата. Вот наиболее наглядные примеры метатехнологий.

Сетевой компьютер. Рассредоточение его памяти в сети дает разработчику всю информацию пользователя и позволяет первому вмешиваться в деятельность последнего или даже управлять ею. Принцип внешнего управления включенным в сеть компьютером уже реализован. Так, по действующему законодательству США все производимое в США программное обеспечение имеет "лазейки", позволяющие американским спецслужбам получать несанкционированный доступ к хранящейся в них информации и даже изменять ее в тех случаях, когда это признано соответствующим национальным интересам США);

Современные технологии связи. Позволяют перехватывать все телефонные сообщения на территории всего мира и комплексно анализировать их практически в "онлайновом" режиме (знаменитая американская система "Эшелон", вялотекущий скандал вокруг которой тянется уже по меньшей мере пять лет); в ближайшее время станут возможными перехват и полная компьютерная обработка всего объема сообщений в Интернете;

Различные организационные технологии. К их числу относятся:

- технологии управления, ориентированные на культуру и систему ценностей страны-разработчика, снижают конкурентоспособность корпораций, представляющих другие культуры (следует отметить, что в общем случае распространение в обществе чужеродного типа культуры, не интегрирующейся с культурой этого общества и поэтому не столько обогащающей ее, сколько остающейся обособленной от нее, ослабляет конкурентоспособность данного общества);

- технологии формирования массового сознания, использование которых в тех или иных обществах без своевременного получения обновленных технологий-"антидотов", которые появляются сначала в стране-лидере, а уже затем тиражируются в остальных странах, приводит к выходу, постепенному или быстрому, массового сознания обществ из-под контроля государства, изначально применившего данные технологии в "своих" целях.

Сегодня именно последние типы технологий из-за своей наибольшей производительности являются господствующими. Именно они, стремительно распространившись буквально за последние годы, стали технологической составляющей информационного общества. Говоря о нем с точки зрения технологий, мы, возможно, не отдаем себе отчет в их метатехнологических особенностях, обеспечивающих основу современного экономического и политического могущества США.

4. ФИНАНСОВЫЕ И ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ РЕАЛИЗАЦИИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ПРЕВОСХОДСТВА США

>

Описанное стратегическое технологическое превосходство США реализуется на практике при помощи формально не связанных друг с другом, а на деле образующих единое целое финансовых и информационных рычагов, управляемых многократно осмеянной, но тем не менее самой эффективной бюрократией мира, превратившей процесс самосовершенствования (в частности, процесс совершенствования государственного управления) в постоянный процесс, нисколько не мешающий четкому выполнению рутинных повседневных функций.

США эффективно обеспечивают свои интересы в глобальной конкуренции при помощи целого ряда формально независимых международных организаций, где они играют доминирующую роль. В военно-политическом плане такой организацией является НАТО, в экономическом - МВФ, ВТО и в меньшей степени Всемирный банк. Контроль США за МВФ, как особенно ярко показали переговоры России с этой организацией в гг., носит практически абсолютный характер и обеспечивается даже не столько максимальным взносом США в уставной фонд этой организации, сколько составом ее высших руководителей.

Назначенные на свои посты прошлым (а в отдельных случаях - и позапрошлым) поколением европейских политиков, топ-менеджеры МВФ из "политических комиссаров" своих правительств, присланных отстаивать национальные интересы, давно уже переродились в заматерелых бюрократов, держащихся за места и всецело преданных "главному акционеру", то есть США. Недаром при напряженных дискуссиях о замене директора-распорядителя МВФ goalma.orgю, подавшего в отставку из-за невыносимого даже для этого тренированного бюрократа давления США, категорическим условием последних было сохранение в неприкосновенности всего топ-менеджмента МВФ.

Роль МВФ и подобных ему международных организаций в обеспечении национальной конкурентоспособности США исключительно велика. Однако без всякого преувеличения важнейшим фактором эффективности США выступает симбиоз государства и крупного капитала, в результате которого транснациональные корпорации и государство, как правило, фактически преследуют единые общенациональные цели, помогая друг другу решать, соответственно, преимущественно экономические и политические задачи.

Неразрывная связь "большого бизнеса" с государством реализуется прежде всего в постоянном взаимодействии его представителей с ФРС, Казначейством (Минфином), налоговой и таможенной службами. При этом прославленные американские лоббисты играют хотя и заметную, но на практике весьма ограниченную роль, сосредоточившись к тому же исключительно на взаимодействии корпораций с Конгрессом и Сенатом.

Значительно более важную роль играет постоянная горизонтальная ротация кадров между государством и бизнесом, при котором один и тот же человек может, условно говоря, несколько раз подряд с поста министра уходить на пост вице-премьера крупной корпорации и наоборот. Эта система обеспечивает единство интересов и полное взаимопонимание между коммерческим сектором и государственным управлением (конечно, это возможно только в условиях действенного механизма борьбы с коррупцией).

Как представляется, она на порядок более эффективна, чем японская система, которая также предусматривает горизонтальную ротацию кадров, но исключительно в пределах системы государственного управления. Она создает достаточно эффективный класс профессионального государственного чиновничества, но этот класс оказывается отделенным от коммерческого сектора и в конечном счете недостаточно хорошо знает реалии систем, которые он регулирует.

В США же горизонтальная миграция руководителей между государством и бизнесом стирает грань между чиновником и бизнесменом, создавая качественно новый тип универсальных топ-менеджеров, одинаково эффективно работающих и в коммерческом, и государственном секторе. Оборотной стороной формирования этого типа менеджеров является если и не слияние крупных корпораций и государства в единое целое (ибо их мотивы и интересы по-прежнему объективно различаются), то, во всяком случае, формирование у них единых представлений о национальной конкурентоспособности. В результате американское государство и американский бизнес участвуют в мировой конкуренции не как союзники, пусть даже очень близкие, а как единый целостный организм, что качественно повышает эффективность их действий.

Однако главным механизмом объединения государства и крупного бизнеса США в мировой конкуренции является даже не горизонтальная ротация топ-менеджеров, а деятельность американского аналитического сообщества. Следует отметить, что понятие "аналитика" в США имеет более широкий смысл, чем в России. В США крупные аналитические центры часто непосредственно участвуют в реализации своих разработок, предоставляя, таким образом, "услуги полного цикла по корректировке реальности": от прогнозирования ситуации и ее оценки с точки зрения интересов заказчика через определение механизмов корректировки, конкретных целей и методов их достижений до прямого участия в непосредственном достижении этих целей.

Профессиональный термин crisis management означает отнюдь не "антикризисное управление", то есть управление, направленное на предотвращение кризисов или исправление их последствий, а нечто вполне противоположное - "управление кризисами", то есть использование кризиса как инструмента преобразования реальности. Строго говоря, crisis management является наукой о ведении конкурентной борьбы в любой форме - в том числе между корпорациями и государствами.

Наиболее ярко всеобъемлющий характер "аналитики полного цикла" проявляется в деятельности самой знаменитой "думающей корпорации" RAND, созданной при ВВС США для анализа деликатных проблем, возникавших при организации "воздушного моста" в Западный Берлин. Сегодня RAND - "мозг" республиканской партии, который располагает и достаточно эффективно действующими "руками". Так, в официальной автобиографии одного из руководителей американской разведки содержится поистине потрясающая фраза: "ЦРУ и RAND направили меня воевать по Вьетнам".

Демократическая партия пользуется услугами целого пула как универсальных, так и узкоспециализированных аналитических агентств, меньших по масштабам и потому менее заметных.

Наконец, ряд аналитических структур используется как республиканской, так и демократической партией. Большинство из них является недостаточно мощным для оказания услуг "полного цикла".

В основе американской "аналитики полного цикла" лежит системный анализ, позволяющий строго математически анализировать любые процессы развития и любые кризисы. Именно опора на современные методы математического анализа и отличает "аналитику полного цикла" от public relations, использующего "теневые" методы. Эту разницу ярко иллюстрирует сопоставление трилогии goalma.orgа "Установление" (где стратегическая аналитика, позволяющая не только предвидеть, но и корректировать будущее, названа "психоисторией", а ее сложность и, соответственно, мощь фантастически преувеличена) и кинофильма "Плутовство, или когда хвост виляет собакой", в котором показана интуитивная и весьма успешная вследствие значительности ресурсов и локальности задачи работа обычной антикризисной группы, действующей методами "теневого" public relations.

Исторически аналитическое сообщество США выросло из антикризисных подразделений корпораций, вынужденных гасить кризисы и обеспечивать свою конкурентоспособность сначала на уровне отдельных предприятий, затем на уровне отраслей (отраслевых монополий), а начиная с Великой депрессии гг. - и на общенациональном уровне. Соответственно, оно сохранило теснейшую связь с корпорациями, полностью финансируясь ими и обслуживая в первую очередь их интересы. Группа стратегического анализа - такая же неотъемлемая часть каждой серьезной фирмы США, как и юридическая группа или бухгалтерия.

В то же время на деньги корпораций аналитическое сообщество обеспечивает полное и постоянное "сопровождение" деятельности политических партий, являясь фактически их аналитическими структурами. Победа представителя той или иной партии на тех или иных выборах ведет к переходу в обеспечивающий его деятельность аппарат значительной части сотрудников соответствующих аналитических структур. Они понимают, что пришли в госаппарат на ограниченное время и потому сохраняют "производственную базу" в аналитических структурах, формально не являющихся государственными.

В результате именно эти структуры де-факто становятся "мозгом" государства. Решения, реализуемые госаппаратом, разрабатываются при этом на деньги коммерческих организаций при помощи коммерческих технологий управления и, соответственно, с коммерческой же эффективностью, что существенно повышает эффективность государства.

С другой стороны, аналитические структуры оказываются важнейшим звеном, соединяющим корпорации и государство в единое целое. Принципиально важно, что это звено состоит не только из лоббистов, отстаивающих текущие, краткосрочные интересы корпораций, как принято думать, но в большей степени - из специалистов в области стратегического прогноза, ориентирующихся на глобальные процессы и ценности.

Таким образом, аналитическое сообщество выступает своего рода "цементом", который скрепляет симбиоз американского государства и корпораций, обеспечивает взаимную защиту ими интересов друг друга и тем самым исключительно высокую конкурентоспособность США.

Принципиальное отличие американской модели от модели российской "олигархии" заключается в том, что сращивание государства и корпораций осуществляется не только на уровне лоббистов, но и, что наиболее важно, на уровне стратегических прогнозистов - и, соответственно, не на основе узких и корыстных интересов корпорации, а на долговременных стратегических интересах, в значительной степени общих для крупных корпораций и общества в целом.

5. ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИИ В СВЕТЕ ВЫБОРОВ ПРЕЗИДЕНТА США

В наиболее грубом приближении американское деловое сообщество состоит из двух групп: сырьевой (включая "первый передел" - металлургию) и перерабатывающей промышленности (включая химическую). Сырьевая промышленность является финансовой и кадровой базой республиканцев, обрабатывающая - демократов. Основу первой составляют нефтяные компании, основу второй - высокотехнологичные компании доинформационной эры.

Разделение между ними, исторически довольно четко детерминированное технологически, постепенно размывается. С одной стороны, причиной является диверсификация производств (например, нефтяники создают собственные обрабатывающие производства, которые, естественно, остаются "в обойме" республиканцев, а химическая промышленность приобретает сырьевые источники - и соответствующие фирмы поддерживают демократов), с другой - и те, и другие активно участвуют в развитии новых сфер бизнеса: финансовых спекуляций и компьютерных технологий.

Финансовые компании поддерживают республиканцев и демократов примерно поровну. Производители компьютерного "железа" ("Intel", IBM и т.д.) как выходцы из "high-tech'а" четко занимают сторону демократов. Производители программного обеспечения делятся примерно поровну (их финансовые ресурсы, в отличие от капитализации, существенно ниже, чем у основных сырьевых и обрабатывающих компаний), не объединяясь в технологические группы.

Наиболее яркий пример - "Intel" и "Microsoft", объединенные в технологический альянс, противостоящий остальным компьютерным компаниям. Несмотря на то, что "Intel", как было указано выше, последовательно поддерживает демократов, goalma.org начал энергично налаживать контакты с лидерами республиканской партии, вероятно, сочтя их перспективы на президентских выборах года предпочтительными. Интересно, что это стало политической причиной атаки американского государства на "Microsoft" (естественно, первичной была экономическая причина - действия "Macintosh", качество продукции которого выше и которая проигрывает "Microsoft" только в сфере public relations).

В свете изложенного позиция по отношению к России (являющейся сегодня, с учетом разрушения интеллектуального потенциала, не более чем значительным источником сырья) американских партий прямо определяется местом соответствующих американских корпораций в мировом разделении труда.

Для республиканцев Россия - потенциально опаснейший конкурент. Поэтому их стратегической целью в отношении нее объективно является недопущение масштабного экспорта сырья. Для этого есть два пути: либо изоляция России от мирового рынка (что практически невозможно), либо территориальная дезинтеграция, которая дезорганизует транспортные системы, в первую очередь трубопроводы. Недаром на республиканскую партию работает goalma.orgский, крайне нетерпимый к России и считающий необходимым ее постепенный распад в течение одного поколения, "чтобы больной не понял, что умирает, и не начал дергаться".

Технологически обусловленная часть позиции демократов по отношению к России совершенно иная. Для них относительно дешевое российское сырье - не опасный конкурент, а источник развития, позволяющий к тому же снизить зависимость от сырьевых корпораций США, являющихся стратегическими противниками обрабатывающих корпораций. Поэтому демократы являются основными носителями идеологии "принуждения России к развитию", по которой США должны начать широкомасштабный перенос обрабатывающих производств в Россию немедленно по достижении у нас пороговой стабильности. Именно этим объясняется относительная мягкость и терпимость к откровенным проявлениям коррупции "российской политики" со стороны президента Клинтона.

В свете изложенного интересы России на президентских выборах в США, казалось бы, ясны - помочь goalma.org стать президентом и сделать это так, чтобы у него и его команды сложилось максимально преувеличенное представление о значимости российской поддержки.

Однако на деле все далеко не так просто, и "фундаментальные" принципы, выводимые из общих соображений, не выдерживают столкновения с действительностью, сплошь состоящей из мелочей, в каждой из которых прячется свой индивидуальный дьявол.

Начать с того, что демократ goalma.org сильнейшим образом зависит от индустриальных профсоюзов и экологов, эффективно (хотя и по разным причинам) борющихся за запрещение ввоза в США дешевой и произведенной по экологически "грязным" технологиям продукции, то есть против всего несырьевого российского экспорта.

Гора энергично поддерживают и борцы за гражданские права. Как справедливо указывает российский политолог goalma.orgн ("goalma.org", 23 августа года), они, "как всякие идеалисты, борцы за гражданские права ориентируются на идеал, недостижимый в принципе. Поэтому каких бы успехов мы ни достигли в области прав человека и свободы слова, в их глазах Россия все равно будет оставаться страной с ""переходной" экономикой, "пытающейся построить" демократию, где КГБ того и гляди задушит свободную прессу". Сторонники Гора известны также стремлением распространить американские нормы охраны труда на все развитые страны, что автоматически лишит их конкурентных производств, связанных с дешевизной рабочей силы. Понятно, что это объективно, вне зависимости от чьего-либо желания, ударит и по России. Мессианские, чтобы не сказать "ястребиные", настроения внешнеполитических идеологов Демократической партии США ведут к многочисленным поучениям в адрес России, граничащими с прямым вмешательством в ее внутренние дела.

"На этом фоне лишенный каких бы то ни было внешнеполитических взглядов Джордж Буш выглядит гораздо более привлекательно",- продолжает goalma.orgн. Отношения нашей страны с республиканцами, несмотря на жесткий антикоммунизм последних (переходящий порой в прямо антироссийские настроения), складываются несравненно лучше, чем с демократами. Причина - отсутствие идеологизации международных отношений и прагматизм, сводящийся к стремлению делать с Россией бизнес вне зависимости от отношения к ее руководству. Все, что нужно республиканцам от России - это стабильность. Надо признать, что сезон выборов убедительно показал: эту поистине конструктивную точку зрения полностью разделило большинство американцев. На выборах в США победили республиканцы. Президентом стал goalma.org-младший.

Стратегическая идея республиканцев - программа ПРО, на создание которой они (и в этом их принципиальное отличие от демократов) намерены выделить около млрд. долл. (32 млрд. долл., о которых идет речь сейчас, лишь первый, подготовительный этап) и которая имеет не столько военное, сколько технологическое значение. Новый рывок республиканцев способен вывести США из зоны опасной неустойчивости, в которой завис сегодня их фондовый рынок, а значит - и вся экономика. Особенно важно, что этот вывод будет осуществлен традиционным, наиболее естественным для них образом - ускорением технологического прогресса за счет эффективных усилий государства.

Это позволит переломить складывающуюся негативную тенденцию и спасти США от длительного падения фондового рынка в году и глубокого кризиса - в Гор вел себя так, как будто не видит этих угроз и надеется на продолжение клинтоновского процветания, время которого очевидно подошло к концу.

Именно по этой причине американская элита, включая даже ряд демократов, ориентирована на Буша как на жесткого прагматика в противовес идеологически зашоренному, но при этом не имеющего четкой стратегии Клинтону, с которым ассоциировался Гор.

Буш сможет решить и проблемы США, связанные с неявным "бунтом" арабского мира, выразившимся в высоких ценах на нефть и кризисе на Ближнем Востоке. Конечно, у этих процессов есть объективные причины. Так, Арафату просто в силу возраста все сложнее держать в руках своих соратников, которые прожили жизнь на войне и страшатся зияющей неизвестности мирных условий. Им не нужна Нобелевская премия мира, и они знают, что мирная Палестина будет нищей и никому не нужной страной, а единственный способ сохранить свое влияние и значимость - срывать мирное урегулирование.

Однако важно и изменение мироощущения арабского мира. Так, Саудовская Аравия была форпостом США против СССР. После краха последнего пришло время, воспользовавшись слабостью США в период выборов, попытаться частично выйти из-под их влияния и как минимум - выторговать лучшие условия сотрудничества.

О том, какой пылью являются полученные вследствие повышения цен на нефть Организацией стран-экспортеров нефти (ОПЕК) млрд. долл. по сравнению с комплексным механизмом политико-технологического контроля, создаваемого США, свидетельствует то, что США могут поставить арабов на колени просто пригрозив им сокращением, а то и вовсе прекращением закупок их нефти. Воистину - "деньги теряют значение".

В отличие от Клинтона и Гора, напоминающий "ковбоя" Рейгана goalma.org-младший способен одним выступлением решить проблему, бессилие перед которой администрация Клинтона демонстрировала на протяжении всего года. Похоже, Буш считает себя вправе бросаться камнями, так как является первым из президентов США, который знает: Америка больше не живет в стеклянном доме. Ее новое положение создано Рейганом и закреплено Клинтоном, но осознается лишь сейчас. Жесткость Буша и его курс на технологический рывок отражают понимание по крайней мере республиканской элитой Америки принципиального изменения механизмов глобального доминирования. Раньше они носили военно-политический характер, сегодня являются финансово-экономическими, но уже в ближайшем будущем они станут политико-технологическими, основанными на сочетании политической воли, фантазии и уникальных, недоступных остальному миру технологий. Поэтому, в частности, Буш сократит вооруженные силы США за их пределами, снизив зависимость внешней политики от терроризма.

Несмотря на поражающую схожесть (чтобы не сказать "безликость") кандидатов, выбор между ними стал выбором между двумя принципиально разными путями развития США, а значит, и всего человечества.

Гор был намерен в качественно новых условиях пассивно продолжать старую и исчерпавшую себя уже в апреле года (когда прекратился рост фондового рынка и произошла его коррекция) политику Клинтона. Победа Гора действительно грозила Америке, а значит, и миру снижением котировок фондового рынка в течение года и грандиозным катаклизмом в году. Его поражение означает, что демократия как наиболее эффективный способ самоорганизации и функционирования общества, несмотря на все проблемы, сбои и недостатки, по-прежнему работает.

Буш объявит войну на уничтожение технологиям ХХ века и за уши втащит Америку в следующее тысячелетие, сохранив глобальную стабильность во всем мире.

Это сохранение искупает все неприятности, которые способны принести России бушевский прагматизм и жесткость. Пока наша система госуправления балансирует на грани невменяемости, мы не можем использовать плоды глобальной дестабилизации и должны стремиться к сохранению статус-кво. Наши обиды на США и жажда реванша не должны затмевать то, что, пока мы не создали эффективной системы управления, самая плохая стабильность лучше самого хорошего хаоса. Ведь Россия сильно зависит от состояния США: насморк на их фондовом рынке означает для нашего грипп, а кризис их экономики станет для России подлинной катастрофой.

Российской элите, вскормленной в ельцинские времена на костях страны, нужен Гор, для которого борьба с коррупцией в России почти так же опасна, как и для нее самой. Но России нужен Буш - именно потому, что он заставит ее руководство на деле бороться с парализующей общество и государство коррупцией. Эта борьба практически неизбежна: республиканцы просто вынуждены будут начать "охоту на ведьм" с тем, чтобы затмить неполноценность своей победы грандиозными скандалами и "смыть свою грязь чужой".

Основными направлениями действий, по всей вероятности, станут новый виток скандала вокруг "Bank of New York", сотрудничество Гора с коррупционерами в окружении Черномырдина, сотрудничество двух министров финансов США, Рубина и Саммерса с "группой Чубайса" (при полной дискредитацией на международном уровне, а возможно, и с привлечением к уголовной ответственности ряда бывших российских госчиновников). Отдельный сюжет - то, что Гор не согласовал проколы соглашения с Россией по Ирану с председателями соответствующих комитетов Сената, что является должностным преступлением. Пик напряжения и судебных исков должен быть достигнут накануне промежуточных выборов в Конгресс года.

Следует особо отметить, что жесткие заявления Буша в адрес российских политиков в целом соответствуют представлениям большинства граждан (по данным опроса РОМИР, 41,3% россиян полностью убеждены в том, что российская власть "коррумпирована на всех уровнях", 34,6% "скорее разделяют" это мнение, в то время как "скорее не разделяют" его 4,6%, а тех, кто считают его неверным, нет вообще) и уже вписали его имя в историю России. В будущем эти опрометчивые слова станут важным источником глубокой симпатии, совершенно неожиданной в условиях "холодного мира".

Вместе с тем, возвращаясь к стержню политики Буша - выделению млрд. долл. на стимулирование технологического прогресса (под прикрытием разговоров о ПРО), следует подчеркнуть: такие расходы нуждаются в обосновании. Их уже нельзя объяснить угрозой со стороны Северной Кореи, Ирана или Ливии - слишком очевидно несовпадение масштабов угроз и намечаемой защиты. Угроза со стороны КНР очевидна, но использовать ее для обоснования своей политики США не смогут, чтобы не ссориться с Пекином. Единственным потенциальным источником нужной для США угрозы остается Россия.

Это значит, что новое руководство США будет нуждаться в сохранении пугающего образа России и ее относительной прочности. Распад России и демонстрация ее ослабления недопустимы, так как они лишат США обоснования для программы ПРО, направленной на подстегивание технологического прогресса, вывод его на новый виток и закрепления таким образом мирового лидерства США.

Наиболее простой и надежный способ поддержки России - поддержание относительно высоких мировых цен на нефть. Однако оно имеет смысл для США только до года - пока они будут наращивать расходы на ПРО, создавая новые технологии и вводя в строй новые виды вооружений (последнее следует признать побочным эффектом, так как войны с Ираком и Югославией показали неэффективность "высокоточного" оружия и то, что его разработки носят не реальный, а "пиарный" характер и направлены не столько на совершенствование вооружений, сколько на создание новых технологий за счет наиболее эффективного инструмента такого создания - военных расходов).

Уже самое позднее со второй половины первого десятилетия ХХI века увеличение расходов на создание новых технологий прекратится, начнется период широкомасштабного освоения и распространения созданных технологий. Соответственно, уже не нужно будет обоснование военных расходов. Потребность в России как символе зла отпадет, и ее дотирование при помощи высоких цен на нефть немедленно прекратится.

Нечто подобное наблюдалось в е годы. Тогда goalma.org, вытаскивая США из стагфляции при помощи стимулирования технологического прогресса (а лучший способ для этого, как показывает вся история человечества, - военные расходы), во многом для их оправдания создал образ СССР как "империи зла". Именно в это время американские ракеты средней дальности размещались в Западной Европе и рекламировалась программа "звездных войн".

Чтобы СССР мог соответствовать образу "империи зла", оправдывающей американские военные расходы и, соответственно, технологический рывок США, мировые цены на нефть удерживались на достаточно высоком уровне. Однако, как только новое поколение технологий было разработано военными и начало распространяться, преобразуя общество, отпала и нужда в увеличении военных расходов. Как следствие, с одной стороны, начался новый виток разрядки, а с другой - произошло резкое падение мировых цен на нефть, ставшее роковым для нашей страны.

С учетом изложенного, можно предположить, что по крайней мере до года мировые цены на нефть будут держаться на приемлемом для нашей страны уровне, однако затем практически неизбежно их резкое падение. И Россия должна использовать сохранение относительно высоких мировых цен на нефть для кардинального повышения эффективности своей экономики за счет модернизации ее производства и систем управления. Иначе страну ждет неизбежная гибель.

6. "ПРОЕКТ РОССИЯ" - ЧЕМ СТРАШЕН ПРЕЗИДЕНТ ПУТИН?

Возникновение метатехнологий делает технологический разрыв между более и менее развитыми странами в принципе непреодолимым, что исключает для последних возможность успеха в глобальной конкуренции. Последствия этого усугубляются изменением наиболее важных ресурсов развития. В информационном мире это уже не пространство с закрепленными на нем народами и производством, а прежде всего - ставшие наиболее мобильными интеллект и финансы. Соответственно изменилось и сотрудничество между развитыми и развивающимися странами: созидательное освоение вторых первыми при помощи прямых инвестиций стало уступать место разрушительному освоению путем обособления и изъятия финансовых и интеллектуальных ресурсов.