Вылезает Реклама Чемпион Казино

В конце августа исполнилось 30 лет радиостанции «Эхо Москвы». Согласно данным Mediascope, она занимает в столице первое место среди других информационных радиостанций, каждый день ее включают около слушателей. Это «вечная» аудитория, говорит Алексей Венедиктов, который занимает должность главного редактора радиостанции с года. Он имеет в виду, что разговорные радиостанции в разных странах мира включают одни и те же слушатели, а именно — люди после после 45 лет. По словам Венедиктова, в последние годы аудитория сильно падала (до слушателей) только после присоединения Крыма: от радиостанции отвернулись те, кто не простил ей обширного цитирования украинских политиков. Но и эти слушатели вернулись. Сам Венедиктов связывает это с тем, что последовал заветам бабушки и не стал ничего предпринимать, столкнувшись с падением аудитории.

После нескольких лет убытков стал выправляться и бизнес: прошлый год компания закрыла с прибылью, радуется Венедиктов. Данные «СПАРК» это подтверждают: чистая прибыль ЗАО «Эхо Москвы» в году превысила 5,4 млн рублей. Это позволило закрыть один из двух висевших на компании кредитов в 40 млн рублей. Закрыть половину второго собирались в году, однако в планы вмешалась пандемия: рекламные доходы в мае сократились на 37%, из-за чего пришлось на 90% урезать зарплаты менеджмента и по кредиту уже такой уверенности, как еще в марте, нет, признавался в июльском интервью Forbes Венедиктов. Прошлогоднее возвращение к прибыли он объясняет тем, что радиостанции разрешили возродить собственную рекламную службу. Предыдущие несколько лет «Эхо» существовало без нее: рекламу продавал холдинг. После воссоздания собственной рекламной службы на нее пришлось 87% от всех продаж.

Вылезти из убытков для Венедиктова важно не только для того, чтобы тем самым гарантировать независимость редакционной политики радиостанции. Он входит в число акционеров«Эха»: ему принадлежит 34% в «Эхо Москвы Холдинговая компания», а той, как писала весной «Русская служба Би-би-си», принадлежит 33,2% ЗАО «Эхо Москвы». В интервью Forbes он говорит, что надеется на дивиденды в будущем. Как «Эхо Москвы» стало лидером в столичном эфире, вылезает из убытков и умудряется не ссориться с Кремлем? Об этом в формате правил бизнеса рассказывает сам Венедиктов.

Во что бы не поверил 30 лет назад? «У меня, конечно, фантазия буйная, но я думаю, что 30 лет тому назад, в м году, я представить себе не мог то, что происходит сейчас с медиа вообще и с цифровым миром в частности. Средства массовой информации превратились в средства массовой коммуникации, и это изменило природу всю всего. То есть другие вызовы, другие цели, другой бизнес, другая миссия, — просто другая работа. Условно говоря, ты всю дорогу был водоплавающим, а тебе предлагают ходить по земле. Вы чего? Я же водоплавающий, у меня жабры, какая земля? А тут надо лёгкие отращивать. А потом ещё летать надо научиться в этом воздухе. В общем, наступил капец».

История «Эха» глазами главреда. «Я бы делил [историю радиостанции] на президентства. «Эхо» возникло благодаря закону, подписанному [Михаилом] Горбачёвым, о средствах массовой информации и уже в январе го года, в вильнюсские события, мы нашли свою позицию — всегда быть оппонентами власти, даже когда ей очень благодарны. Не оппозиция, а оппонент. Мы подвергаем [власть] критике — это наша миссия. Потом были поддержка Бориса Николаевича и неприятие чеченской войны. Если говорить про Путина, то были четыре разных Путина. И медведевская интервенция между ними».

Как менялась концепция радиостанции? «Эхо» возникло в году как альтернатива государственным средствам массовой информации, но сначала это был такой хороший пафосный лозунг. А потом, когда случился Вильнюс через полгода, то выяснилось, что только «Эхо» рассказывает и показывает про это. Все остальные просто молчали первые три часа. То есть мы реально стали альтернативой. И самое главное — у нас появились разговоры про будущее страны.

Потом, где-то года через два, «Эхо» стало информационной радиостанцией — новости каждые 15 минут. Быстрее, быстрее, быстрее, больше, скорее. Всё остальное было гарниром.

Когда появился интернет в конце х (я имею в виду, начал бурно развиваться информационно), я вдруг стал понимать, что мы по новостям не догоняем интернет, он быстрее. Тогда мы перешли от новостного радио к talk-радио, где главное — мнение и люди с мнением, а новости — это тот скелет, который держал между ребрами это мясо. Потом, когда новостей стало очень много, мы поняли, что наша сила не в том, что мы даём быстрее новости, а в том, как мы их отбираем — мы вернулись в новостную повестку. Мы вложились в новостников. Не могу сказать, что мы первые заговорили о коронавирусе, но мы первыми среди традиционных СМИ подробно про это рассказывали.

Каким будет радио нового срока Путина? «[Ориентированным] на объяснение Мы сократили время для дискуссий, потому что дискуссии опять заполонили федеральные каналы и люди разучились дискутировать ([то, что мы видим,] нельзя назвать дискуссией) Мы увеличили количество opinion. Лучше два opinion на одну и ту же тему дать рядом, чтобы слушатели могли сложить своё мнение. Главное сейчас в информационном поле — это доверие. Это доверие к тому, кто говорит. [Медиа —] это не просто развлечение. Вот человек плюется в клоунском колпаке, с красным носом и люди приходят массово на это смотреть, но они так же, как пришли, так и уходят. Это цирк. Он тоже может существовать, но поскольку наша публика — это люди серьезные (у нас — 87% людей с высшим образованием), я должен соответствовать этой истории. Публика хочет получить opinion и хочет понять, что за человек, который производит opinion. И вот это сложная, новая задача. Все будут бежать быстрее, а мы будем замедляться, останавливаться.

Два года назад стало понятно, что между opinion и новостями людям нужна некая картинка, хотя это и звучит смешно для радио. Так у нас появилась программа «Изнанка», где рассказывают об изнанках профессий. Вот человек, который делает лыжи, вот дальнобойщик и авиадиспетчер. Просто анонимный человек рассказывает изнанку профессии. Рейтинги огромные. Людям стали интересны такие вещи.

Мы видим, как в [нашем] YouTube-канале, в YouTube вообще начинает развиваться жанр интервью, значит надо [тоже вкладываться]. Мы видим, что очень часто интервьюер важнее, чем интервьюируемый. И если я хочу развивать жанр объемного интервью, то мне нужно искать новые лица или новых журналистов, которые умеют делать электронные интервью в прямом эфире. Это совсем не то, что письменное интервью. Это эмоция, это реплика, это недоумение и так далее.

Еще одно важное направление — образовательное. Наши образовательные программы последний год имеют взрывной рост. Представьте себе — суббота, воскресенье, восемь утра, у нас, там, детские площадки, куда вам могут позвонить только дети до 7 лет. И тут вдруг обнаружилось, что они сделали рывок и тут же вывели «Эхо» на первое место среди всех радиостанций [в Москве], положив музыкальные. Это семейное прослушивание образования и мы начинаем набивать сетку вещания в субботу, воскресенье образовательными программами: «Говорим по-русски», «Книжное казино», исторические программы. Казалось бы, «Эхо Москвы» — это политика, но нет: «Эхо Москвы» сейчас такой универсальный магазин, куда приходят за разным: кто-то — за «топором», кто-то — за «капустой», а кто-то — за «жидкостью для мытья посуды». И мы должны просто расставить стрелки: «если вам за капустой, то, ребята, вам не надо за угол, у нас есть капуста. Отсюда следующий ход — это развитие сайта, подкастов и так далее.

Как стать лидером? «Мы живем на рекламу. То есть мы должны бежать быстро, потому что мы живем на то, что мы заработали. И больше ни на что. И это нас отличает от конкурентов Мы должны показывать нашей рекламной службе: смотрите, здесь мы на первом месте — продавайте».

Велика ли сила бренда в медиа? «Несколько лет назад внезапно в вечерние часы, самые поздние, радиостанция Минобороны «Звезда» стала неожиданно быстро наращивать рейтинг и оказалась на втором месте, а в 23 часа даже опередила нас. Что за черт! А подать сюда Ляпкина-Тяпкина! Подали. Оказалось, что они получили права на чтение литературных произведений, просто чтение. Знаменитые актеры берут и читают Куприна, Пушкина, Льва Толстого, Алексея Толстого, Алексея Константиновича Толстого и только за счёт этого они собрали уникальную аудиторию, которая приходила к ним в эти часы. Это открыло [нам] глаза. Помимо того, что мы начали делать литературное чтения, вдруг стало понятно, что большинство слушателей приходят на продукт. И им не важно, кто этот продукт изготавливает… Бренды есть, но они остались с ХХ века. [В большинство своем] люди приходят на человека. Например, есть фанаты, которые ходят на Шендеровича, а есть, я не знаю, Косачева. [Они смотрят,] где сегодня Шендерович, или Навальный, или Зюганов? На «Шансоне»? О, мы идем на «Шансон»! Вот в чем история. Создавая продукт, нужно максимально притягивать дополнительную аудиторию и не отталкивающую узловую. Вот это и есть главная работа главного редактора, на самом деле. Нужно создавать продукт, а не просто поддерживать бренд «Эхо Москвы». На одном бренде жить нельзя».

Стареет ли аудитория радио? «Аудитория «Эха Москвы» — 45+. Это аудитория любой разговорной радиостанции в любой промышленной стране мира. Никто из молодежи массово не приходит слушать: они сидят в интернете. Поэтому мне и нужно в интернете создать «Эхо Москвы», и эти четыре года я этим и занимался. Не важно, сайт ли это, соцмедиа, YouTube. Стареет аудитория? Не согласен, потому что, если говорить «радио», то есть цифры Mediascope, и мы видим, что размер нашей ежедневной аудитории в Москве годами не меняется — ежедневная аудитория от до миллиона человек. Она, может, стареет, но не умирает. Потому что она вечная».

Не поздно ли создавать «Эхо» в интернете? «Я имел в виду, конечно, цифровую среду. Я имел в виду, конечно, соцсети, в первую очередь. Ведь что такое традиционное СМИ? Это значит информировать, просвещать и развлекать. Как переложить на знаков, условно говоря, звук? Как переложить радио на Instagram-картинку? Мы начали с того, что перестаем быть фабрикой по испеканию пирожков. Мы не только их печем, мы их сами продаем, мы предлагаем нашим посетителям печь и становиться соавторами этой фабрики – это совсем другая социальная функция. Вот это я делал последние четыре года. Я больше внимания уделяю соцсетям, YouTube, мессенджерам. Я понимаю, что надо быть в новых средах, в воздухе и на земле надо выстраивать новые конструкции. Иначе ты сзади. Известно, что с приходом президента Путина уже 20 лет как нас не сильно пускают в другие города. Более того, многие города от нас отказываются: мы потеряли порядка 25 городов. Нас нет ни в Красноярске, ни в Новосибирске, но с развитием YouTube, когда я приезжаю в Красноярск, и мне говорят: «Когда вы придете?» — [я отвечаю]: «Ребят, мы транслируем [в YouTube]!» Для меня, в первую очередь, как для человека старорежимного и старомодного, YouTube – это платформа продвижения звука. Картинка — потом. Хотя, конечно, молодые со мной не соглашаются. И деньги, полученные от продаж в YouTube вкладываем в свет, в камеры, в грим… Мы наняли гримера. Радио наняло гримера! Сильное решение, да? Поменяли свет, будем менять камеры; смотрим микрофоны, звук. Для меня главное, что это платформа для распространения по всему миру».

Не опасно ли перепечатывать блоги на сайте? «Мы решаем эту проблему двумя путями. Первое — у нас очень тесные связи с Роскомнадзором. И скажу страшно непопулярную вещь: если нам нужна консультация юристов Роскомнадзора предварительная, мы ее получаем. Надо отметить, что юридическая служба Роскомнадзора идет нам навстречу. И очень профессионально и быстро отвечает. Во-вторых, мы работаем с автором. Большинство авторов все-таки пишут для нас, а потом ставят у себя [в блогах]. Бывает наоборот — сначала ставят [у себя в блоге], но мы получаем разрешение на перепечатку с указанием оригинала. [При перепечатке мнений из соцсетей] есть процедура, подписанная мной и установленная главным редактором сайта. [Если есть нарушения медийного законодательства,] редактор связывается с автором и говорит: у вас здесь [например] личное оскорбление. Или вы правьте, или мы не поставим. Иногда автор говорит: правьте [у себя] сами. Мы не будем [это] делать сами, потому что иначе мнение может появиться где-нибудь в полном виде, и мы окажемся цензурой».

Что дают комментарии на сайте?  «У нас каждый материал (кроме сообщений о смерти) открыт для комментирования. Каждую новость, каждое мнение, каждую дискуссию, каждое голосование, каждое видео можете комментировать. Это приносит нам 10% трафика».

Соцсети — это работа или для души? «Ну, во-первых, я человек бездушный и бессердечный. Знаете, когда мне сделали операцию, я принес огромный рентгеновский снимок своего сердца и [и сказал]: «Ребята, оно у меня есть, прекратите глумиться!» На это мне было сказано: «Это не ваш снимок, вы его украли»… Для меня аккаунты в соцсетях – это термометр. Если я в Instagram и в Twitter нахожусь под своим именем, то в некоторых других соцсетях я нахожусь под псевдонимом для того, чтобы наблюдать за ними. И не пишу туда практически. Это для меня все термометр. Я замеряю интерес большой аудитории. У меня в Twitter подписчиков. Даже если половина — боты, то для политического журналиста – это очень хорошо. У меня в Instagram за [подписчиков]. То есть у меня есть некая фокус-группа, в которой я замеряю интерес к темам, интерес к людям. Ну и, конечно, там я могу быть более свободным, как и мои журналисты, нежели в эфире. Все, что я говорю в эфире, воспринимается как «говорит «Эхо Москвы»». Путин говорил: «У тебя в эфире…» А вот в соцсетях – это не у меня в эфире. Это я — Венедиктов».

Какая соцсеть основная? «Для получения информации – Twitter. Я утро начинаю с Twitter. Я подписан на крупнейшие агентства, на крупнейшие газеты наши и международные, на политических лидеров. Просыпаешься, Twitter листаешь-листаешь и о-па! Президент Монголии взят на карантин из-за короновируса. Он действительно вернулся из Китая и вся делегация реально посажена в карантин в Монголии. Это я больше нигде не увидел бы. Я тут же кинул своим – пошла новость. Facebook – это все-таки opinion. Я там есть, но не пишу: я просто не понимаю [зачем]. Мнения я могу по радио высказывать или блог писать. А если мне нужно мнение, то это Facebook. Telegram – это все-таки мониторинг слухов. Но набор слухов, если у тебя многочисленные подписки, порождает некоторую тенденцию. Это тоже важно изучать, но это скорее про будущее».

Завет бабушки. «Вы знаете, была интересная история [с падением трафика] после го года. Во время украинского кризиса мы потеряли 15% аудитории на радио. В Москве она сократилась с до И я ходил, переживал. У меня была встреча с руководителем National Public Radio и он мне сказал: «Слушай, когда началась война в Ираке, мы потеряли 15% аудитории, потому что мы давали слово врагам, Тарику Азизу». А у нас украинцы дневали и ночевали, естественно. Тимошенко была, блог Авакова стоял на сайте. Через четыре года аудитория вернулась. И это означает только одно: да, трафик — штука важная, реклама — штука важная, цифровые показатели — шутка важная, но здесь важно терпеть. Журналисты бегают: ай, у меня упал рейтинг. Рекламная служба бегает: ай, наши доходы падают. Интернет-редакция бегает: ай, у нас упал трафик. Главный редактор делает, как учила его бабушка: сиди и ничего не трогай, пусть волна схлынет. Я всегда исполняю заветы бабушки».

Что ждет от властей в ближайшее время? «Я ничего не жду. У власти находится команда моих сверстников. И я очень хорошо понимаю и Владимира Владимировича, и Николая Платоновича Патрушева, и Юрия Валентиновича Ковальчука, — тех людей, которые принимают решения по, скажем, информационной безопасности. Я понимаю, что это бывшие офицеры КГБ, которые, для них главное — контроль. Они так воспитаны, их профессия — контроль всего. Когда в м году Путин мне объяснил, что он рассматривает СМИ (тогда еще было средство массовой информации) не как институт общества, а как инструмент для решения каких-либо задач, я все тогда уже понял. И Путин еще самый травоядный. И вот они сейчас диктуют свою позицию. С этим можно спорить, но мы будем жить в стране, где такое понимание у власти. Да, тяжелее стало работать. Но вот мы нашли же правильный тон с Роскомнадзором, а он нашел с нами. Мы же не войну ведем, у нас бизнес. Поэтому очень важно не превращаться в политических активистов».

Как найти общий язык с акционером? «Если мы говорим про акционера, то с Алексеем Борисовичем Миллером я разговаривал не на темы жизни три раза. Я не получил ни от него, ни от его пресс-секретаря ни одного профессионального звонка с просьбой «сними» или «поставь». За 20 лет. Нормальный акционер? Нормальный. Естественно, вопросы «Газпрома» — всегда тонкие вопросы. И мы договорились с Миллером еще в м году, что если «Газпром» просит время на ответ, он всегда его получает. Вот и вся история. Конечно, акционеры требуют, чтобы мы были доходны. Мы с самого начала договорились, что если у «Эха» — дыра, мы берем кредит. Но они понимают, насколько мы токсичны с точки зрения редакционной политики».

На какую тему будет самая жесткая реакция Кремля? «Есть личная жизнь президента. Поскольку у нас нет никакой подтвержденной и верифицированной информации об этом, мы это не освещаем. И личная жизнь президента — это как спецоперация. И если ты вскрываешь спецоперацию, то ты враг. Я думаю, что это опасная зона. Была у меня история. Была встреча с президентом [с участием главных редакторов], я спросил у Путина про «Сибур», он спросил: ты хочешь узнать у меня про моего предполагаемого зятя. Нет, говорю, это Латынина поручила мне узнать про «Сибур», а это не моя компетенция. У него это сразу вызвало настороженность. Но на следующий день ко мне приехал президент «Сибура» Дмитрий Конов. У меня поручение — все рассказать вам. Я был очень доволен, все записал и передал Юлии Латыниной…

Что еще не любит Путин? «Вранье. В его понимании вранье. У нас был какой-то мутный, непонятный разговор, тоже при всех. Он говорит: вот вы все время даете позицию грузинской стороны. Это было во время войны с Грузией. Я пришел на «Эхо» и попросил график. И просто послал Пескову график: вот представитель Грузии в Совбезе ООН — 12 минут, вот наш представитель в Совбезе — 14 минут, вот Михаил Саакашвили — 25 минут, вот Сергей Борисович Иванов — 22 минуты. Просто — таблицу. [В ней] все интервью, все источники. Проходит день-другой, Песков мне пишет: «Спасибо». То есть передал. Та же история у меня была с Собяниным на выборах года, когда меня стали упрекать, что мы даем позицию Навального. Огромная таблица была сделана по упоминаниям, с разбивкой на позитив/негатив. Ровненько (с разрывом в 1%) было. Это воспринимается очень плохо, если ты даешь одну позицию. Значит, ты партийная радиостанция, которая ведет войну».

Сандро Тонали могут дисквалифицировать на год за ставки на матчи «Милана».

Полузащитник сборной Италии проходит по делу о ставках на нелегальной платформе. Вчера прокуратура Турина в течение почти трех часов допрашивала летнего итальянца.

Тонали сознался, что делал ставки на футбол. Более того, он ставил на матчи «Милана» – на победу или другие исходы, – в которых сам не принимал участия. Таким образом, сам он напрямую никак не мог влиять на результаты игр.

Сандро, летом перешедший из «Милана» в «Ньюкасл», хотел благодаря признательным показаниям и соглашению со следствием пойти по пути хавбека «Ювентуса» Николо Фаджоли, который за ставки был дисквалифицирован на 7 месяцев и оштрафован на 12 евро. Однако в делах есть различия.

Если ставки Тонали на «Милан» подтвердятся, он автоматически будет дисквалифицирован на срок более трех лет – на 3, года. При этом срок отстранения от футбола тут же сократится вдвое за счет признания вины.

Речь может идти о 12 месяцах вне футбола и еще 6 месяцах альтернативных санкций, как в случае с Фаджоли, которому 5 месяцев бана были заменены на полгода терапии. Тонали признался, что страдает от игровой зависимости.

Смягчающие обстоятельства вступят в силу, если показания Тонали сойдутся с данными, полученными с изъятых у игрока телефона и планшета. Если будут существенные различия, наказание Тонали будет ужесточено.

Скандал в Италии нарастает: в ставках подозревают уже четверых. Плюс Тонали, Дзаньоло из АПЛ и Залевски из «Ромы»

У Фаджоли бан за ставки до конца сезона, а ведь еще дисквал Погба. Что будет делать «Ювентус»?

Игра: проверьте свою футбольную орфографию

Реклама раздражает. Особенно та, которую не хочешь видеть. Расхлопывающиеся на пол-экрана баннеры посреди статьи, видеоролики со звуком, которые запускаются без спроса, всплывающие окна, баннеры на весь экран, крестик на которых не появляется предательски долго, и другие агрессивные форматы — раздражают. Неудивительно, что люди с каждым годом всё меньше доверяют рекламе в интернете и считают её всё менее полезной.

По данным исследования компании Deloitte «Медиапотребление в России», доверие к рекламе в интернете падает на протяжении последних двух лет. Приблизительно треть пользователей интернета в России используют блокировщики рекламы, ещё 13% хотят их установить. Желание видеть меньше рекламы понятно, но блокировщики решают проблему слишком бескомпромиссно. Они вырезают не только агрессивную, но вообще любую рекламу — даже ту, которая может быть полезна пользователю, например сообщения о скидках и спецпредложениях. Это лишает владельцев сайта возможности заработать, а также наделяет разработчиков таких решений властью, которой можно злоупотреблять.

Реклама важна и для Яндекса — это один из основных источников дохода компании. Именно благодаря ей мы развиваем Поиск, Карты, Почту, Транспорт и десятки других сервисов, создаём новые продукты, открываем образовательные программы и разрабатываем технологии, которые приносят пользу людям. Естественно, мы заинтересованы в том, чтобы реклама была полезной — а значит, востребованной, — и последовательно выступаем против рекламы недобросовестной, мошеннической, агрессивной и просто плохой.

С  года в goalma.orgре работает Антишок, автоматически скрывающий шокирующую рекламу. В конце того же года мы дали людям возможность скрывать неинтересную им контекстную рекламу на сайтах-партнёрах Рекламной сети Яндекса. В  году Браузер начал ещё один эксперимент, предложив людям жаловаться на раздражающую их рекламу и отключать её. В своей работе мы учитываем потребности именно российского рынка и наших пользователей, а не копируем чьи-то готовые решения. Так, с сентября года по инициативе Яндекса ведущие игроки индустрии в рамках ассоциации IAB Russia, которая занимается развитием интерактивной рекламы, работают над созданием рекомендаций по улучшению качества интернет-рекламы в рунете.

Как показало исследование (PDF) IAB Russia, несколько форматов интернет-рекламы раздражают российских пользователей особенно сильно. Эти форматы ассоциация использовать не рекомендует. Вот их список.

На компьютерах:

— Статичный рекламный блок на весь экран, появляется сразу после загрузки страницы. Закрыть можно только после обратного отсчёта.

— Большое всплывающее окно по центру экрана, закрывающее содержимое страницы. Закрыть можно сразу или после обратного отсчёта.

— Рекламный видеоролик со звуком, расположенный перед содержимым страницы. Звук включается автоматически после загрузки ролика.

— Баннер во всю ширину экрана высотой пикселей, зафиксированный внизу окна. Можно закрыть.

— Баннер во всю ширину экрана высотой пикселей, зафиксированный вверху окна. Закрыть нельзя.

На мобильных устройствах:

— Баннер на весь экран, появляющийся сразу после загрузки страницы. После обратного отчёта можно закрыть баннер либо он закрывается автоматически.

— Баннер на весь экран, появляющийся через некоторое время после входа на сайт. Закрыть можно сразу или после обратного отсчёта.

— Рекламный видеоролик со звуком внутри содержимого сайта. Звук включается автоматически.

Начиная с первой недели февраля года Яндекс прекращает использование этих форматов на своих площадках, а также будет фильтровать их в goalma.orgре. Это означает, что ни один из перечисленных форматов не будет появляться на сайтах Яндекса и любых ресурсах, открываемых в goalma.orgре. Мы также прекратим продажу таких форматов на площадках-партнёрах Рекламной сети Яндекса.

Любая компания, любой владелец сайта может, как и мы, поддержать рекомендации по улучшению качества интернет-рекламы и отказаться от размещения раздражающих рекламных форматов, перечисленных выше. Согласно инициативе IAB Russia, все, кто сделает это или подтвердит свои намерения, вместе образуют «безопасную гавань» рунета. goalma.orgр не будет фильтровать раздражающую рекламу на доменах участников «безопасной гавани» до марта года — этот срок отводится на то, чтобы привести рекламу в соответствие с рекомендациями. IAB Russia, в свою очередь, будет распространять информацию об участниках «безопасной гавани» и следить за тем, чтобы все соблюдали правила игры.

Для удобства владельцев сайтов мы открыли раздел «Диагностика» в goalma.orgтере. Там можно проверить, есть ли на вашем сайте форматы, которые goalma.orgр распознаёт как не рекомендованные к использованию.

Если создать условия, при которых российская интернет-реклама не может не соответствовать заданному стандарту, она неизбежно будет развиваться: лучше отвечать потребностям людей и в конечном итоге — лучше монетизироваться. Сегодня около 60% пользователей рунета считают, что реклама в интернете может быть полезной. Вырастет эта доля или упадёт, во многом зависит от нас: интернет-компаний, рекламных площадок, игроков индустрии. Самое главное — работать над качеством вместе и внимательно относиться к потребностям друг друга. Как показывают результаты нашей работы с IAB Russia и участниками рынка, успешное сотрудничество вполне возможно. На наш взгляд, это хороший пример саморегулирования отрасли, и мы надеемся, что такой подход будет использоваться и в дальнейшем.

P. S. Исследование IAB Russia показало, что российские пользователи отрицательно воспринимают видеорекламу со звуком, который включается по наведению курсора, однако комитет IAB Russia не включил этот формат в список нерекомендованных. На наш взгляд, это спорное решение. Мы продолжим переговоры с участниками, чтобы переубедить индустрию и добиться фильтрации этого формата наравне с другими. Как бы то ни было, до марта goalma.orgр продолжит его отображать.

Источник: goalma.org

Вот это сервис.

Константин Генич дал большое видеоинтервью goalma.org и рассказал много удивительных историй, а одна из самых мощных – про таинственное похищение в Китае.

Поехали!

«Как-то вместе с Нобелем и Шмурновым мы полетели в отпуск в Шанхай. Летели 8 часов с копейками, в гостинице нас встретил Олег Винокуров – пресс-атташе «Куньлуня». Посидели, выпили, поели, в Китае уже был вечер. Я предложил пойти еще погулять, но ни Нобель, ни Шмурнов, ни Винокуров уже не захотели – пошли спать. Мне казалось, что приехали-то всего на три дня, надо брать максимум. Винокуров мне сказал: «Ну куда ты один пойдешь, давай позвоню ребятам из «Куньлуня», спрошу, куда тут можно сейчас сходить». 

Мне скинули локацию, я поехал. Приезжаю, там какой-то движ, но все закрыто. Мне на месте говорят: если чуть-чуть проехать, то будет как надо. И в такси подсаживается какая-то барышня, на китайском разговаривает с таксистом, показывает ему дорогу. Приезжаем в какой-то спальный район Шанхая, там везде неоновые огни. Мне говорят: «Вот типа сюда». Захожу, меня проводят в комнату, а она как в китайских фильмах. Я еще весь такой на парах, но в этот момент стало совсем некомфортно.

Заходит в комнату какой-то представитель. Такой – солидненький, с барсеточкой или с клатчем. От него узнал, что я очутился то ли в каком-то борделе, то ли еще в каком-то заведении в духе «Чайна Герлз». Я ему сразу говорю: «О, нет, я поехал». Он меня останавливает: «Куда ты пошел?» Я такой: «Все, гоу хоум». Он снова сморит на меня: «Нет, сегодня твой неудачный день, поэтому ты никуда не пойдешь». А он щупленький такой – намного меньше меня. Я посмотрел на него и думаю: «Чего? Я никуда не пойду?»

Открываю дверь, а там три амбала в бомберах. И обратно меня в комнату заталкивают. Типа давай, гони деньги. У меня телефона Винокурова даже нет, Нобелю и Шмурнову уже как-то поздно звонить, ситуация прямо никакая. В комнате еще какой-то дым, запах неприятный – ну вот прямо сцена из фильма. Заходит в комнату еще чувак с ножом-бабочкой. Весь в татуировках, трынь-трынь этим ножичком. Вдруг раз – резко втыкает его в скамейку, где я сижу. Мне в этот момент стало уже не просто страшновато, я просто прихерел. 

Мне говорят: «С тебя 8 тысяч юаней (на тот момент около 80 тысяч рублей – goalma.org). Я им отвечаю: «Денег нет». Они не теряются: «Доставай кредит кард». Я сказал, что и ее нет, тогда они меня обыскали и карточку нашли. Я не сдаюсь, говорю им: «Не помню пин-код». Они смотрят на меня: «Не, так не пойдет. И ты вообще радуйся, что ты русский, а не американец, а то было бы намного больше 8 тысяч юаней. Так что давай переводи». 

Я спрашиваю: «А как переводить-то?». Они кому-то маякнули, вдруг появляется чувак, достает из куртки терминал. Я хотел ввести пин-код три раза неправильно, но не стал этого делать. Вставил карточку, заплатил, около 80 тысяч рублей списалось. Самое удивительное: дальше их терминала вылезает чек! Мне дают чек, просят расписаться. Я расписался, спрашиваю: «Могу идти?» Они такие: «Да, пожалуйста».

Причем и часы, и куртка, и кошелек – все на месте, я цел и невредим. Мне открывают дверь, я выхожу. А как дальше? Спальный район Шанхая, хрен знает, как отсюда выбираться. За мной стоят 5 китайцев. Я поворачиваюсь к ним, они спрашивают: «Такси?» Я киваю, а из-за поворота тут же выезжает такси. Я приехал в гостиницу и перекрестился.

Думаю, там на месте работает специальная туса, замечают таких подвыпивших туристов и заманивают в этот спальный район».

«Ненавижу goalma.org, но читаю только его». За два месяца до ухода с «Матч ТВ» Наталья Билан поговорила с Головиным